Текст книги "Ангел мой"
Автор книги: Proba Pera
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
– Да я почти про него забыл! – пытался оправдаться Стилински.
– Ты хоть понимаешь, дурья башка, что если бы контейнер разбился, от его паров мог бы кто-нибудь пострадать или погибнуть?!
– Да, я виноват, прости! – заорал Стайлз, освободившись от цепких когтей Питера, используя один из приемов, отработанных в школе охотников. – Мне тогда нехрен делать было! Вместо того, чтобы жить в своем доме, спокойно разводить с отцом лошадок, я решил поиграть в капитана Америку или Супермена, спасая от смерти опаснейших хищников, один из которых делает скоропалительные выводы! Меня тем же утром отправили на два года в Канаду, а вернувшись домой, тут же сбагрили к тебе, не дав даже дорожную сумку распаковать, не то чтобы в машине покопаться!
– Питер, успокойся! Парень говорит правду, – вмешался Алан.
– На, помоги ему починить этот треклятый джип, – буркнул Питер, видя, что Стайлз не менее взвинчен чем он сам, вручая Алану бобину широкой изоленты, – потом мы подумаем, что делать с подарком Арджента, – добавил он, направляясь к дому.
– Дурак! Какой же я дурак! – корил себя Хейл. Похоже, этот раунд он с позором проиграл, вызверившись на парня ни за что ни про что.
Взбегая по лестнице, потом быстро идя по коридору в свою комнату, Питер почувствовал вибрацию телефона в кармане. «К» «А» высветилось на экране. Слышать эту тварь в данную минуту мужчине хотелось меньше всего. Но, чтобы не спугнуть потенциальную добычу, Питер решил немного с ней поиграть и притвориться, что все хорошо и он по-прежнему остается в жутком неведении всего произошедшего двадцать два года назад.
– Да? – ответил он на звонок, заходя в свою спальню.
– Хейл, я уже было собиралась тебя оплакивать.
– Что-то срочное, Кейт? У меня появилось много работы в имении, так что я пока буду здесь.
– Моя «киска» соскучилась по твоим ласкам, – томно прошептала женщина в трубку.
– Уверен, с твоей изобретательностью и падкостью на мужчин ты быстро уймешь свой зуд между ног.
– Хейл, ты же знаешь, в этом тебе нет равных, ни среди смертных мужей, ни среди оборотней. Я вот не уверена, сможешь ли ты найти мне достойную замену, дорогой.
Питер почувствовал, как от этого ядовито-сладкого с придыханием голоса дернулся его член, после чего зверь, сидевший внутри, угрожающе зарычал и выпустил когти.
– Извини, Кейт, у меня действительно много дел, – сказал Питер, собираясь отключить связь.
– Когда мы увидимся? – с тревогой и нотками просящей жалости спросила женщина, начиная сомневаться, в своей безграничной власти над этим потрясающим мужчиной и непревзойденным любовником.
– Не знаю, Кейт, у меня весьма плотный график. Не скучай, дорогая, – с нажимом произнес Питер, – передавай мой пламенный привет папочке!
Отключив телефон, Хейл почувствовал острую необходимость в сексе. За эти месяцы столько всего накопилось, а эта сука Арджент, своими пошлыми откровениями только подлила афродизиака ему в кровь и что-то подобное втерла в кожу пениса.
Неужели, он действительно не может без этой бесстыжей стервы, долгие годы трахавшей его тело и мозг? Что ж, пришла пора вспомнить и проверить технику правой руки. Быстро раздевшись догола, Хейл вошел в душевую кабину с прозрачными стенками не потрудившись притворить дверь в ванную.
***
Позвав из гаража автомеханика следившего и занимавшегося ремонтом автомобилей семьи Хейл, Алан, заверив Стайлза, что машина в ближайшем будущем будет поставлена на ход, попросил парня аккуратно занести контейнер, завернутый все в тот же кусок брезента к Питеру в кабинет.
Поднявшись наверх и, постучав в дверь, Стайлз робко вошел к нему в комнату, услышав шум воды, доносящийся из душевой. Положив сверток Питеру на стол, Стилински, словно магнитом потянуло к ванной комнате, двери которой были не заперты.
Сквозь прозрачное стекло, он увидел Питера, в пол-оборота стоявшего к нему, подставив голову и шею под каскад воды, льющейся из насадки душа. Опершись одной рукой о кафельную стенку, другой рукой Хейл стимулировал свой член, размеренно двигаясь по крайней плоти, обнажая головку. Когда ощущения были особенно приятны, мужчина не сдерживая стон удовольствия закрывал глаза, запрокидывая голову назад. Делая вращательные движения бедрами, он толкался в свою ладонь, ища в ней избавления от своих мук, терзавших изнывающее тело.
Стайлз забыл как дышать, его ноги вросли в пол, глаза расширились, рот слега приоткрылся. Нервно покусывая губу, что вмиг стала алой, парень еле сдерживался, чтобы не войти к Хейлу под душ, и помочь избавить мужчину от терзаний его плоти.
Испытывая сексуальное возбуждение, Стилински, как никогда в жизни, хотел взять член Питера в рот, заполнить до отказа, уткнувшись носом в паховые волосы. Языком почувствовать упругость и нежность головки, нырнув кончиком под шкурку, в то время как рука парня стимулировала бы основание члена и игралась бы с яичками Хейла.
Увидев, что мужчина балансирует у заветной черты, Стайлз стал горячо и мысленно просить: «Кончи, Питер! Для меня, пожалуйста!»
В этот момент он поднял и повернул голову, уставившись волчьим взглядом в янтарные лихорадочно блестевшие от желания глаза Стайлза. Продолжая ритмично двигать бедрами и ладонью по всей длине ствола, Хейл начал вздрагивать всем телом от пронзающего, словно электрический ток, острого оргазма. С протяжным горловым рыком, окатив парня страстным взглядом, Питер стал кончать, выплескивая горячее семя на стенку душевой.
______________
*Шрифт Брайля – рельефно-точечный тактильный шрифт, предназначенный для письма и чтения незрячими людьми.
Глава 10
То мгновение, что они смотрели в глаза друг друга, показалось им двоим вечностью. В их взглядах было столько страсти, неприкрытого желания, словно не существовало расстояния, разделявшего мужчину на пике его наслаждения и парня с замиранием сердца, наблюдавшего за его оргазменной агонией. Стайлза лишь печалило то, что не он и его ласки были тому причиной.
Волк Хейла словно спрашивал: «Тебе нравиться то, что ты видишь?»
А взгляд Стайлза отвечал: « Да! И я желал бы большего для нас обоих!»
– Господи, Стайлз! Что ты здесь делаешь?! – спохватился Питер, быстро выключая воду и хватая полотенце, висевшее с наружной стороны душевой, обматывая им чресла.
Стайлз оторопело вздрогнул, почти пожалев о том, что волк Питера исчез, вместе с хрупким моментом единения по-своему одиноких душ и изголодавшихся по сексу тел.
– Я не знаю, что на меня нашло! Я не извращенец и не эксгибиционист, просто забыл закрыть дверь в ванную! – пытался объяснить Хейл, неспешно подходя к парню и слыша, как бешено колотится его сердце.
– Это я должен просить прощения, – подал голос Стилински, сглатывая тугой ком в горле, – я принес контейнер с ядом, чтобы ты его спрятал в надежное место. Увидев, что ты здесь, просто не мог удержаться. Но я никогда ни за кем не подглядывал раньше, – добавил парень, густо покраснев и опустив голову, проедая глазами красивый мозаичный пол ванной.
– Как много ты видел? – хриплым голосом спросил Хейл, ладонью поднимая Стайлзу подбородок и заглядывая ему в глаза.
– Все, – ответил Стилински, задыхаясь от прикосновений.
– Прости, что накричал на тебя на улице, – шептал мужчина, лаская ладонью лицо в родинках. – Прости, что тебе пришлось стать свидетелем моей минутной слабости, – говорил он, сдерживая дыхание и приближая свои губы близко к алому рту парня. – Я не могу быть ни с кем кроме тебя, мой волк просто не позволит этого.
Задыхаясь, как пойманная в силки птичка, и все еще испытывая страх перед волчьей натурой, способной в пылу страсти переломать Стайлзу все косточки, парень стал трепетать от раздиравших его чувств.
– Я не обижу тебя, клянусь! – шептал мужчина, лаская парня взглядом и осторожно привлекая к себе пытаясь поцеловать.
Стайлз почти уже готов был отдаться страстному поцелую, уступив место их обоюдному желанию и утонуть в этих голубых глазах становившихся желтыми. Услышав тихое урчание, страх Стилински все же завладел его душой. Упершись ладонями в мощную грудь Хейла, парень стал разрывать объятия, на несколько шагов отходя от мужчины.
– Прости, Питер! Я пока не готов! Я не могу, извини! – хрипло произнес Стайлз, бросаясь вон из комнаты.
Резко подняв руку и, испустив глухой рык, мужчина всего лишь схватил невидимый бестелесный фантом, оставшийся от покинувшего ванную комнату секунду назад парня, уносившего с собой целый букет эмоций и переживаний. От безумного желания отдаться их взаимной страсти и будь что будет, до страха и неуверенности.
Следующая мысль, постучавшая в сознание Питера, согрела его душу и сердце, дав надежду, что у него и его волка еще есть шанс быть счастливым. Среди бушующего океана чувств уходящего Стайлза, которые мужчина успел прочесть, не было обиды к его сегодняшним несправедливым обвинениям и оскорбительным словам и, что самое главное, не было отвращения к жутким шрамам, оставившим неизгладимый след на лице и теле оборотня.
***
Втайне от Стилински, Хейл, в свободное от ведения бизнеса и управления поместьем время, брал уроки верховой езды у одного из работников конюшни, который в прошлом был неплохим наездником и даже брал призы на скачках. «Гром» был норовистым конем, но и Питер, будучи хищником и обладая звериным нутром, не хотел ему ни в чем уступать. Кто знает, чтобы было, обернись Хейл полностью в волка и встреть на своем пути этого крупного и ретивого жеребца? Смог бы его зверь в одиночку одолеть такую махину? Вряд ли. Как бы самому целым остаться и не получить по зубам мощным подкованным копытом.
Так что, нахрапом тут брать не стоило. Нужно настолько было контролировать своего волка и запрятать его далеко на задворки своей человеческой оболочки, чтобы не спугнуть благородное животное и не вызвать при этом в нем жгучую ненависть к седоку. Завоевать доверие «Грома» было намного труднее, чем это происходило в случае со Стайлзом.
Несколько недель Питер всего лишь подходил к животному, предлагая то морковь, то яблоко или кусочек сахара. Больше месяца ушло на то, чтобы конь позволил на себя сесть. Еще неделя, чтобы удержаться в седле не свалившись тут же в грязь. Больше двух месяцев понадобилось Хейлу, чтобы приноровиться к шагу и легкому бегу лошади.
На Питера было жалко смотреть. Мешок с картошкой и тот сидел увереннее в седле и смотрелся лучше, нежели этот покрывающийся крупной дрожью и каплями пота мужчина. К началу лета он уже без посторонней помощи, мог сесть на «Грома» и пустить его в легкий галоп, при условии, что будет кристально спокоен и дружески настроен ко всем окружающим.
***
Вечерами, находясь в библиотеке, Лора, как когда-то в детстве, просила Питера вслух почитать то или иное произведение. Сегодня в руках мужчины оказался рассказ Теофиля Готье «Любовь мертвой красавицы».
– Вы спрашиваете, брат мой, был ли я влюблен, – о да! – начал читать Хейл, краем глаза заметив как Стайлз, неслышно вошел в помещение за одним из спортивных журналов, да так и застыл, услышав глубокий и проникновенный голос Хейла.
– …Да, я любил, как не любил никто на свете, – безумно и страстно. Я удивляюсь, как сердце мое не разорвалось от этой страсти. Ах, что за ночи это были, что за ночи!
Дочитав реплику, Хейл оторвался от текста, обратившись к Лоре.
– Не думаю, что Стайлзу будет интересно слушать о любви послушника и куртизанки, пытавшейся отговорить его от сана священника и служения Господу.
– Напротив, – подал голос Стилински, садясь на свободное кресло, – я с удовольствием хотел бы послушать.
Наградив парня легкой улыбкой, Питер продолжил свое чтение, аккуратно и бережно переворачивая страницу.
Рассказ был коротким, но поднимавшиеся в его строках проблемы, чувства и переживания главных героев вызывали у Стайлза разнообразные эмоции. Он никогда бы в жизни не заинтересовался подобным чтивом, не услышь его из уст Хейла. Питер обладал прекрасным декламационным талантом. Четкое произношение, модуляция голоса, выразительность речи пробирали до самых кончиков пальцев.
Самых глубоких и чувствительных струн естества Стилински задела, пожалуй, одна из цитат, прочитанная Хейлом с особой интонацией. Словно фраза предназначалась именно ему. Периодически глядя на Стайлза, Питер, от лица автора, пытался достучаться до его души и сознания, помогая парню прислушаться к себе и терзавшим его страху и неуверенности.
– Если ты хочешь быть со мной, я сделаю тебя счастливее, чем сам Бог в своем раю. Ангелы будут завидовать тебе… Идем со мной, мы будем сама любовь…Наша жизнь будет течь как сон и будет вся одним бесконечным поцелуем. Пролей вино из этой чаши – и ты свободен. Я унесу тебя к неведомым островам; ты будешь засыпать у меня на груди, на постели из чистого золота, под серебряным пологом; потому что я люблю тебя и хочу отнять тебя у твоего Бога, перед лицом которого столько благородных сердец проливают потоки любви, не достигающие Его…
Каждый день, неделю, месяц Питер открывал Стилински все новые грани своей души, знакомил с жизненными принципами, предпочтениями, посвящал в тонкости ведения бизнеса и управления таким огромным поместьем. Они часто ходили на конные соревнования и на бейсбол, оказавшийся еще одним увлечением Стайлза. Выбираясь в город, они часами гуляли по парку с античными скульптурами, слушая в наушниках музыку Вивальди.
Стилински с интересом окунался в мир Питера Хейла, а тот, в свою очередь, старался проникнуть, всячески поддерживал и принимал активное участие в жизни парня, когда не был сильно занят. Стайлз стал замечать, как мужчина незаметно превратился в его близкого и почти незаменимого друга, которому он, в скором времени, готов был довериться окончательно и бесповоротно, отдав свое тело, сердце и душу.
***
День восемнадцатилетия Стайлза и выпускной в школе совпали по дате. Джон Стилински, поздравив своего сына по телефону, дико извинялся за свое отсутствие, в виду сложного перелома ноги.
Вместо него Питер, с особой гордостью взирал на то, как парень, поднимаясь на сцену, забирал у директора аттестат полный высоких баллов. Хейла ждал еще один сюрприз, когда Стилински попросили задержаться на сцене. Улыбаясь оборотню и в недоумении пожимая плечами, парень стал взволнованно дожидаться объяснения своего длительного пребывания на виду у собравшихся учеников и родителей.
На сцену поднялась одна из выпускниц школы, и директор со счастливой улыбкой провозгласил их королем и королевой школы этого года. Дальше шла всякая фигня с лентами, коронами общим танцем и страстным, продолжительным поцелуем, которым девушка одарила Стайлза, прижав его к себе, впиваясь в его мягкий рот. В зале стали хлопать и свистеть. Нехотя, но все же отвечая на поцелуй, Стилински одним глазом уловил стремительно продвигавшегося к выходу Питера.
Когда Стайлз, спустя время, выбежал на улицу, пытаясь объяснить Хейлу, что он до последней минуты не знал о том, что его кандидатура была выставлена на голосование, мужчины уже и след простыл. В сгущающихся сумерках Стилински сел в свой джип и поехал в сторону поместья, надеясь догнать человека-оборотня, в которого начал не на шутку влюбляться.
Чуть не ломая руль и коробку переключения передач, Хейл на бешеной скорости ехал по вечерней трассе, тщетно пытаясь успокоиться. Он проклинал себя, свою волчью сущность, тот день, когда он переступил порог дома Джона Стилински и увидел в фотографии его сына свою погибель.
А чего он, собственно, хотел? Парень в отличии от него волен выбирать с кем ему быть остаток жизни, включающий поцелуи, трах, любовь до гробовой доски и прочую дребедень нормальных семейных отношений. Это же не его нутро раздирают по живому острыми когтями, взгляни он с вожделением не на свою пару. Это не он через короткое время сдохнет, как преданный пес от невыносимой тоски и потери, считая дальнейшее пребывание здесь бессмысленным и пустым, покинь его пара этот грешный мир раньше Питера.
Загнав свой автомобиль в гараж, Хейл быстро направился в конюшню, собираясь сегодня обуздать свою неловкость и неуверенность, отпустив на волю все свои страхи, связанные с верховой ездой. Он мужчина, он хищник, оборотень. Он подчинит этого жеребца себе и заставит слушаться как хорошо дрессированную собаку.
Выведя «Грома» из стойла, Хейл стал быстро и уверенно его седлать.
– Что это вы задумали, мистер Хейл? – спросил служащий, помогавший ему с обучением.
– А что, разве не видно? – грубо ответил Питер, заставляя коня фыркать и нервничать. – Собираюсь прокатиться.
– Уже почти темно, завтра покатаетесь. Вы ни разу не выезжали в вечернее время и потом, вы, по-моему, чем-то встревожены, и эта поездка или коню или вам может выйти боком.
– Питер! Вот ты где! – прокричал взволнованный Стайлз, вбегая в конюшню. – Собрался покататься? – оторопело спросил парень, видя как Хейл вывел «Грома» во двор и уверенно вскочил в седло.
– Все напрасно! Ничего не получается! Я проиграл! Возвращайся домой, Стайлз! – взволнованно говорил Питер, вводя парня в замешательство, а коня заставляя нервно гарцевать под ним. – Я не могу тебя насильно удерживать и навязывать что-либо против твоей воли! Ты стал мне другом, но вряд ли станешь любовником и захочешь разделить со мной свою жизнь! Уходи, и живи, как тебе хочется! Целуйся! Трахайся! Только подальше от меня, иначе это разобьет мне сердце!
Сказав это, мужчина рванул поводья и пришпорил жеребца, на быстром скаку пересекая общий двор и ворота усадьбы.
– Питер, стой! Остановись! – кричал ему вслед, Стайлз. – Что ты творишь, сумасшедший?! Ночь на дворе!
Видя, что этот глупец и не думает останавливаться, Стилински поспешно стал выводить «Молнию» из стойла, быстро ее седлая. Вскочив к ней на спину и пришпорив каблуками туфель, парень помчался вдогонку, молясь, чтобы он нашел Хейла раньше, чем тот свернет себе шею или причинит вред «Грому».
Хвала небесам, ночь была лунной и полной звезд. Быстро нагнав беглеца, которому так и не удалось далеко отъехать от поместья, Стайлз попытался было перехватить поводья у Питера, мигом смекнув, что тот потерял управление и жеребец несет их обоих к неминуемой гибели.
Скача бок о бок, Стайлз с тревогой в голосе обращался то к Хейлу, то к «Грому», пытаясь его успокоить. Почувствовав, как поводья сильно натянули, чуть не порвав тому губы удилами, жеребец резко затормозил и, вставая на дыбы, скинул Питера на землю, чуть не затоптав того копытами. В последнюю секунду Стайлз, схватив его за поводья, увел взмыленного жеребца от неподвижно лежавшего на земле мужчины.
Проскакав по инерции еще некоторое расстояние, Стилински спрыгнув с «Молнии», легонько шлепнул ее ладонью по заду, заставляя тем самым отойти подальше от трагического места происшествия и увести за собой «Грома».
Быстро вернувшись к Хейлу, насколько позволяли видеть глаза в ночной мгле, Стилински лихорадочно стал его осматривать, ощупывая голову на предмет повреждений и сонную артерию на предмет пульса. Пульс был слабым, но он все же был, что давало надежду, что этот кретин выживет.
Обнаружив на затылке глубокую кровоточащую рану, Стайлз всхлипнул от досады и раздражения, отлично понимая, что этого крупного мужчину нужно срочно привести в чувство. На себе он его не понесет, на лошадь не взвалит, одного оставлять его тоже нельзя.
– Очнись, Хейл! – стал кричать Стайлз, пытаясь его растормошить. – Вставай, чертов псих! Не смей умирать, долбаный придурок! Ты от меня теперь так просто не отделаешься! Очнись, ну!
Пытаясь привести мужчину в чувство, Стайлз не заметил, как мимо пронеслась крупная тень. Вот он сидел возле неподвижно лежавшего Хейла, а через секунду его подхватили и стали волочь в сторону леса.
С трудом вырвавшись из захвата, Стайлз задрав голову, уставился в сверкавшие лютой агрессией и звериной жаждой крови голубые глаза огромного оборотня, которого видел два с лишним года назад в доме Уиттмора. Страх с утроенной силой пронзил тело Стилински, путая мысли, не давая сообразить, как помочь Питеру и избежать когтей и клыков этого верзилы.
– Я пришел за контейнером, человечишка! – с иронией пророкотал Кинкейд. – Арджент хочет обратно свой товар и чтобы ты умолк на веки вечные. А на твоем надгробии напишут: « Он слишком много знал». Немедленно говори, где контейнер и я, так и быть, убью тебя быстро! – взревел Кинкейд, хватая Стайлза за горло и привычным движением отрывая от земли.
– Помогите! – вскричал Стайлз изо всех сил, пока была еще возможность сделать вздох. – Кто-нибудь, на помощь! – хрипел он, начиная задыхаться и болтать ногами.
Стайлз не успел опомниться, как очутился на земле, а на Кинкейда с душераздирающим ревом уж набрасывался Питер Хейл, полуобернувшись оборотнем. Потирая сдавленную шею, парень бросился в сторону поместья позвать кого-нибудь на помощь.
Взбежав на пригорок, Стилински увидел три темных силуэта, мчавшихся в его строну. Это был Девкалион с сыновьями.
– Быстро! Сюда! – вскричал Стайлз, показывая им дорогу. – Девкалион, Хейл сейчас сражается с Кинкейдом, хотевшим узнать, где яд, а потом меня убить! – слегка задыхаясь и еле поспевая за оборотнями, возбужденно говорил Стилински. – Я видел этого громилу в действии, недаром Арджент платит ему за услуги и эти подлые предательства против своего вида!
– Потом! Все потом, пацан! Уноси отсюда ноги! – сказал Девкалион, вырываясь вперед. Услышав характерный звук драки и самый настоящий грозный волчий рык, Итан, Эйдан и их отец на ходу обернулись в волков, врезаясь в гущу событий.
Все трое с удивлением обнаружили, что Питер Хейл, обретя, наконец, волчье обличие, пытается справиться с громадным волком, превосходящим его по силе. Только его хитрость и изворотливость позволяют ему все еще держаться на ногах.
Кинкейд его основательно помял, а тот, забыв про кровоточащие раны, пытался его физически вымотать. Появившаяся троица создала внушительный перевес в пользу Питера. Матерый Девк, схватив Кинкейда за холку, оторвал от Хейла и стал теснить его к стоявшим наготове с разинутой пастью полной острых зубов и глухо рычавшим молодым волкам.
– Мой! – прорычал Питер, скалясь на Девкалиона.
– Не глупи! Это твой первый бой, он сильнее и опытнее тебя! – пророкотал Девкалион, видя, как Итан и Эйдан взяли Кинкейда в кольцо, собираясь нанести решительный удар.
– Я прикончу эту тварь за то, что угрожал моей паре! – взревел Хейл, бросаясь на огромного волка заваливая его на бок.
– Просто не дайте ему уйти!
Трое волков образовали круг, не давая Кинкейду возможности вырваться из мертвой хватки клыков Питера.
Стайлз, и не помышлявший уходить, все еще испытывая страх и перенесенный стресс, с широко раскрытыми глазами и ртом следил за поединком, не понимая, куда подевался Питер, но при этом видя, как один из волков до характерного хруста прокусил более крупному волку горло, и крепко потерзав несколько мгновений резко выпустил. В довольном оскале раскрыв свою окровавленную пасть, хищник победно завыл на луну.
Потом, принюхавшись, он неторопливо покинул поле битвы и побрел в сторону своей пары. Стайлз, словно во сне видел, как к нему идет серо-бурый волк, сверкая желтыми глазами, превращающимися в льдисто голубые.
Парню бы убежать да ноги не держат. Не в силах больше стоять на трясущихся от пережитого конечностях, Стайлз упал на колени, в защитном жесте выставляя руку, перед подошедшим вплотную волком. Тот, обнюхав его ладонь, несколько раз ее лизнул своим слегка шершавым языком.
Задержав дыхание и плотно сжав веки, Стилински почувствовал, как волк приблизился, обнюхал лицо, лизнул его в губы и, испустив тихий скулеж, положил свою морду парню на плечо.
Глава 11
Больше не в силах сдерживать дыхание, Стайлз сделал глубокий жадный вдох свежего ночного воздуха, смешанного со специфическим запахом волка. Из легких оборотня, в свою очередь, вырвался протяжный полу стон полу выдох, и он, слегка пошевелив мохнатой мордой, стал глубже зарываться ею парню в шею.
Открыв, наконец, глаза Стилински стал прислушиваться к стуку своего сердца, которое постепенно приходило в норму. Неуверенно подняв свою руку, он несмело зарылся ладонью в жесткую холку животного, слегка сжимая ее в кулаке и массируя кожу. Волк, издав грудное урчание отстранился, начиная облизывать Стайлзу шею и лицо, вызывая в парне смесь разных чувств. Потом, снова зарылся в его ладонь, слегка подбивая ее мохнатой головой, прося повторить ласку.
Приласкав волка еще раз, Стилински, уже смелее, взяв звериную морду в свои ладони и заглядывая в голубые глаза, мягко спросил:
– Неужели это ты, Питер?
Парню даже показалось, что волк мотнул головой.
– У тебя, наконец-то, все получилось! – восторженно добавил он, видя, как к ним не спеша подходят трое волков.
– Пусть Стайлз берет лошадей и отправляется в усадьбу, а ты иди вместе с ним, шкет, – обратился Девкалион к Питеру, находясь все еще в волчьем обличии. – Отдохни, это была славная битва! Нам, тут с парнями мусор прибрать надо, – прорычал он, оглядываясь на мертвое тело Кинкейда, вернувшееся в человеческий облик.
Поскольку полное обращение в волков и общение друг с другом с помощью горловых звуков в его присутствии было для Стайлза в новинку, он все же нашел в себе силы, подавить очередную волну «легкого» удивления и паники, отлично понимая, что с оборотнями это происходит не так часто и по их желанию, либо в исключительных случаях для защиты себя и своей пары.
– Я привыкну. Это не сложно и совсем не так уж страшно, – тихо уговаривал себя Стайлз, поднявшись с колен и на нетвердых ногах бредя в сторону поляны, откуда доносилось негромкое ржание лошадей. Рядом с ним, по правую руку, мягко ступая по земле, шел волк.
– К чему? – раздался знакомый бархатистый голос.
Резко обернувшись, Стайлз увидел, что вместо волка с ним уже шел Питер.
– Мать твою, Хейл! Я чуть в штаны не наложил! Ну и ночка, бля! – вскричал Стилински, потирая ладонью лицо и пытаясь вглядеться в темный силуэт мужчины. Обратив внимание, что Питер гол как сокол, парень в который раз нервно сглотнул слюну, будто бы обнаженных мужчин с роду не видел.
– Я опять тебя шокирую? – уже с иронией в голосе спросил Питер, направляясь со Стайлзом к лошадям. Подойдя к уже спокойному «Грому», Хейл засобирался сесть в седло.
– Питер, ты что, собрался ехать на лошади голышом? – удивленно спросил Стайлз.
– А что? Всегда хотел знать, что чувствовала леди Годива* в подобном случае.
– Ну-ну! – улыбнувшись, сказал Стайлз, садясь на спину «Молнии».
С трудом проехав половину расстояния до поместья, Хейл не был больше в состоянии терпеть болезненный дискомфорт, донимавший нижнюю часть его тела.
– Я, пожалуй, все-таки пройдусь, – скрививши мину, сказал Питер, спрыгивая с коня.
– Что, Хейл, твои яйца оказались вовсе не из железа? – засмеялся Стайлз, слезая с «Молнии» и шагая рядом.
– А ты сам попробуй, тогда узнаешь, – раздраженно проворчал мужчина.
– Пробовал, пару лет назад. Одного раза хватило.
– И ты молчал?! Да я своих шаров почти не чувствую! – с обидой пожаловался Питер.
– Видишь ли, Хейл, у леди Годивы, отсутствовала одна важная деталь, благодаря которой она продержалась в седле значительно дольше тебя. На, прикройся, что ли, – с кривой улыбкой сказал Стилински, снимая с себя рубашку и протягивая ее мужчине.
– Стайлз, я когда-нибудь тебя придушу за твой сарказм, а твой острый язычок заставлю использовать по назначению, – весело сказал Питер, делая из рубахи, набедренную повязку.
– Неужели это то, о чем я давно мечтал? – с наигранным удивлением спросил Стайлз, намекая на интим.
– Обломайся, малыш! Не созрел еще! – поняв намек, улыбнулся Питер. – Для начала, можешь заняться «лизингом». Будешь приклеивать марки на конверты с письмами для моих многочисленных поклонниц.
– Ага, щас! – ответил Стайлз, показывая Питеру средний палец.
Чем ближе они подходили к усадьбе, тем серьезнее и задумчивее становился Хейл. Пересекая общий двор и подходя к конюшне, он тихо произнес:
– Я вынужден вернуться к нашему недавнему разговору. Теперь, зная, насколько все серьезно и временами опасно, ты просто обязан держаться от меня подальше. Ты можешь вернуться домой и забрать с собой «Молнию». Я смогу обеспечить тебя всем необходимым, в том числе финансово.
Стайлз чувствовал, что каждая сказанная мужчиной фраза, проходила через его волчью душу, причиняя невыносимую боль и оставляя кровавый след от десятков шрамов высеченных на сердце.
Ну почему, когда он уже готов, по своей собственной воле, остаться с Хейлом, тот словно отталкивает его от себя, причиняя тем самым боль самому Стайлзу. Эта гребаная ночь для парня была полна стрессов, обид, а теперь и разочарований, что Питер, в ущерб себе, отказывается от счастья, перестав бороться за Стилински. А ведь осталось совсем чуть-чуть, только руку протяни.
– Я могу подумать, или мне прямо сейчас затаривать чемоданы твоими гребаными деньгами?! – немного резковато спросил Стайлз.
– Это может подождать до утра, – вздрогнув, ответил Питер, – идем в дом. На твою долю и так много испытаний на сегодня выпало. Прими душ и ложись спать, – тихо добавил он, передавая поводья «Грома» работнику конюшни, слегка удивившемуся внешнему виду Хейла, но ничего не сказавшему.
Отдав поводья «Молнии» второму работнику, Стайлз поплелся следом за Питером. В доме почти уже все спали, так что каждый из них, поднявшись по лестнице в приглушенном свете ламп, стал тихонько, словно вор, красться в свою комнату.
Потом, не сговариваясь, оба резко обернулись и бросились друг другу в объятия и, издав тихий стон неприкрытого желания, слились в проникновенном поцелуе. О, да! Хейл умел целоваться. Он словно неукротимый ураган, сметающий все на своем пути, набросился на такой желанный, с мягкими красными губами рот Стайлза, не в силах насытиться его сладостью и пьянящим вкусом дыхания.
– К черту, утро, Хейл! – со стоном прошептал Стайлз, отвечая Питеру с не меньшей страстью. – Я уже давно сделал свой выбор, просто чертовски боялся твоей звериной натуры. Я хочу быть с тобой, волчара! Во всех смыслах этого слова! – добавил Стилински, впиваясь в губы мужчины, осыпая поцелуями его щетинистую щеку, посасывая и лаская рукой такую вожделенную Хейлову шею.
– К черту утро, ангел мой! Пойдем в мою комнату! – прошептал Питер, на секунду отстранившись и вновь терзая и нежно покусывая Стайлзовы губы своими зубами и ртом, лаская нёбо, сплетаясь языком с языком парня. Не разрывая жарких объятий, Питер ногой открыл свою дверь и подняв Стайлза себе на бедра, вызвав у того сладкий вздох, зашел вместе с ним в помещение.
– Я весь грязный и от меня несет псиной, – виновато сказал Хейл, занося Стайлза в ванную комнату, и включая свет, – хочу быть кристально чистым, когда буду любить тебя, – добавил он, нехотя опуская парня перед душевой кабиной.
