Текст книги "Мастер Рун. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Poul ezh

Соавторы: Артем Сластин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

Глава 11

Утро началось с ритуала, который, судя по всему, предстояло повторять изо дня в день, пока я не не стану практиком, обретая этер и силу, благодаря которой уже никто не заставит меня выполнять свои хотелки.

Я поднялся по скрипучим ступеням из своего подвала наверх, где хозяин, старик Гром, уже возился у печи, что‑то бормоча себе под нос о погоде и ценах на дрова, и я, не желая втягиваться в разговор, разогрел воду в своем новом чайнике.

Вернувшись в подвал, заварил утренний отвар из одуванчика, крапивы и мяты, что посоветовала травница. Я сделал глоток, поморщился.

– В принципе гораздо вкуснее той гадости, чем пичкал меня дядя. – решил я, и допил кружку.

Позавтракал я остатками вчерашнего хлеба, который уже начал черстветь, и куском сала, коря себя за то, что вчера не приготовил еды. Сказывалась моя лень, от которой нужно избавлять, и начал собираться.

Мне нужно было найти место для тренировок, где‑нибудь неподалёку от города, но подальше от любопытных глаз и от той суеты, которая царила на улицах Теплого Стана с самого рассвета, потому что здесь люди просыпались рано, да и мельтешить перед глазами такого количества народа было нельзя, нужно быть более незаметным. Что конечно сложно с моей приметной внешностью.

Угу, я провел по волосам, представляя, как выгляжу со стороны. Незаметнее некуда, ладно хоть не обзываются еще. Так что вышел я из своего новообретённого дома не совсем еще довольный собой, даже халявная ночная сотая в прибавке к прогрессу этера не утешила, она капля в море. И первым делом я направился к стене и воротам, надеясь узнать нужное мне прямо там.

У ворот и правда стояла пара стражников, оба в кожаных доспехах, потертых и заплатанных. Один постарше, с седой бородой и усталыми глазами, второй помладше, но с таким же скучающим выражением лица, словно они тут стояли не для того, чтобы охранять город, а чтобы убивать время до конца смены. Я подошёл к старшему, который опирался на копье и жевал что‑то, и спросил, стараясь говорить уверенно, но не нагло, потому что стражники не любят наглецов. Уже научен на горьком опыте.

– Доброе утро, уважаемые, пусть Игнис направляет ваши руки в бою. – Слегка поклонился в приветствии и продолжил. – Не подскажете, где тут можно потренироваться? Слышал, за городом есть какое‑то место, где народ собирается.

Старший стражник перестал жевать, окинул меня долгим оценивающим взглядом, словно пытался понять, кто я такой и не собираюсь ли я устроить какую‑нибудь пакость за городскими стенами, а потом хмыкнул.

– Практиком хочешь стать, парень? Или просто мускулы нарастить, чтобы девкам нравиться?

Я пожал плечами и ответил, стараясь не показывать раздражения.

– Стараюсь. Практиком, в смысле стараюсь стать.

– Ну‑ну, – протянул старший, и в его тоне слышалась снисходительность, словно он уже видел сотни таких же, как я, мечтателей, которые приходили с горящими глазами, а уходили с опущенными плечами, поняв, что стать практиком не так‑то просто. – Тогда тебе к озерцу. Иди по дороге на север, потом свернёшь направо, где старый дуб с расщепленным стволом, там его сразу увидишь, он огромный, в него, говорят, молния когда‑то долбанула. Там поляна. Народ туда ходит, такие же как ты, мечтатели, которые думают, что пару раз камень подымут и сразу этер откроют.

– Спасибо, – сказал я, игнорируя его ехидство, потому что спорить со стражниками это последнее дело, и двинулся в указанном направлении.

Младший стражник крикнул мне вслед:

– Только не утони в озере, а то потом нам тело твоё вытаскивать!

Не оборачиваясь, поднял руку, показывая, что слышал, и зашагал по дороге, которая вела на север, мимо полей, где крестьяне уже работали, сгибаясь над грядками, мимо редких домишек, из труб которых тянулся дымок, и наконец дорога нырнула в лес, где воздух сразу стал свежее.

Шел минут двадцать, может, чуть больше, слушая, как птицы поют в ветвях, как где‑то вдалеке стучит дятел, и вот наконец увидел тот самый дуб с расщепленным стволом – действительно огромное дерево, в которое, судя по всему, и правда когда‑то ударила молния, потому что ствол был разорван пополам, а обе половины торчали в стороны, словно две гигантские руки, вознесенные к небу. Никогда мне особо пафосные сравнения не нравились, но тут это было действительно к месту, таких деревьев я не видел. Может это и есть железный дуб? А травница наврала, что его корней тут не бывает?

Я свернул направо, как сказал стражник, и через пару минут вышел на поляну, и зрелище, которое открылось передо мной, оказалось неожиданным, потому что я думал, что это будет просто кусок земли, где люди бегают или что‑то в этом роде, но на самом деле поляна была обустроена как настоящая тренировочная площадка.

Тут и там валялись камни разного размера, от совсем маленьких, которые можно было поднять одной рукой, до огромных булыжников, которые, наверное, требовали усилий двух человек. У края небольшого озера стояли деревянные столбы, вкопанные в землю и явно предназначенные для отработки ударов или чего‑то подобного, а между двумя рядом растущими деревьями была переброшена толстая жердь, похожая на турник.

Рядом виднелась куча бревен, сложенных так, что по ним можно было прыгать или использовать для каких‑то других упражнений, и я подумал, что кто‑то действительно постарался, чтобы это место было удобным для тренировок.

На поляне уже был один человек, парень примерно моего возраста, может, чуть старше, светловолосый, с загорелой кожей и крепким телосложением, которое говорило о том, что он действительно регулярно тренируется, а не просто прохлаждается. Он как раз поднимал тяжелый камень, килограммов на пятьдесят, не меньше, напрягая все мышцы, лицо его покраснело от усилия, а жилы на шее вздулись, и вот он, с коротким криком, поднял камень над головой, задержал на секунду, а потом с грохотом бросил его на землю, где тот глухо ударился о траву, и парень выдохнул, согнувшись пополам и упёршись руками в колени.

Заметив меня, он выпрямился, вытер пот со лба тыльной стороной ладони и улыбнулся, и улыбка у него была открытая, дружелюбная, без тени подозрительности или недоверия, что сразу располагало.

– Привет, – сказал он, всё ещё тяжело дыша. – Новенький?

– Да, вчера приехал в город, пока останусь тут. – кивнул я, подходя ближе и оглядываясь по поляне. – Корвин Андерс.

– Алекс Дейвик, – представился он, протягивая руку, и я пожал её, почувствовав силу его хватки, которая была крепкой, но не показушной, просто хватка человека, который привык к физическому труду. – Тоже хочешь стать практиком?

– Стараюсь, – повторил я уже знакомую фразу, и Алекс рассмеялся.

– Тогда добро пожаловать, – сказал он, широко разводя руки, словно представляя меня несуществующей публике. – Здесь собираются те, кто думает, что сможет открыть этер, таская камни и бегая вокруг озера. Я тут уже год тренируюсь. Результаты, честно говоря, так себе, но надежда умирает последней, как говорится.

– Целый год? – удивился я, потому что год – это немало. – И как, прогресс есть?

– Медленный, – пожал плечами Алекс, и в его голосе слышалась усталость, но не отчаяние. – Но думаю я что есть. Тут проблема в том, что на нейтральных землях мало практиков вообще. Настоящий край смертных. Земля бедна этером, не то, что в баронствах.

– Мне тоже самое говорили про баронства. – улыбнулся я в ответ. – Так что всегда хорошо там, где нас нет.

– Верно заметил, – одобрительно кивнул Алекс. – Сила тут есть, тот же Край Скорби, но туда ходить страшно, да и опасно. Старшие рядом.

– Я там был, – сказал я осторожно, потому что не хотел вдаваться в детали того, как я оказался в Краю Скорби и что там произошло. – Проходил мимо. Место действительно жуткое. Но такая была работа.

– Смелый ты, парень, – сказал Алекс, качая головой, но не стал углубляться в тему, как я опасался. Он оглядел поляну и спросил: – Так что, будешь тренироваться?

– Да, – кивнул я. – Что тут обычно делают?

– Да всё подряд, – ответил Алекс, махнув рукой в сторону камней и турника. – Камни таскают, чтобы силу нарастить, на турнике подтягиваются, сколько раз сможешь, бегают вокруг озера – там круг примерно километр, так что если раз десять пробежишь, уже хорошо. В воду ныряют, тренируя дыхалку. Кто как может, в общем. Главное – нагрузить тело, чтобы этер легче открывался. После тренировки медитируешь, пытаешься почувствовать его внутри себя, как он течёт по телу, как пульсирует в жилах. У кого‑то получается быстрее, у кого‑то медленнее. У меня, как видишь, медленнее, – он усмехнулся, но без горечи, просто констатируя факт.

Я кивнул, понимая логику. Физическая нагрузка подготавливала тело, делая его более восприимчивым к этеру, разгоняла кровь, заставляла мышцы гореть, а медитация помогала его открыть, позволяла сосредоточиться на внутренних ощущениях и поймать ту тонкую нить, которая связывала человека с миром энергии.

– Понятно, – сказал я. – Ну что ж, приступлю тогда.

– Давай, – улыбнулся Алекс. – Если что, подскажу. Только не надорвись в первый же день, а то завтра вообще встать не сможешь, я по себе знаю. Когда я первый раз сюда пришел, так переусердствовал, что три дня еле ходил, ноги отваливались, руки не поднимались, и каждое движение было пыткой.

Я начал разминку, потому что бросаться сразу к тяжёлым камням было бы глупо – можно и травму заработать.

Минут десять, вращая руками, делая выпады, разогревался, а потом подошёл к куче камней и выбрал один из средних, килограммов на пятнадцать, не больше. Поднял его, почувствовал, как мышцы напряглись, примерился, и начал делать подъёмы над головой, считая про себя. С каждым разом становилось всё тяжелее, руки начинали дрожать, но я продолжал, потому что останавливаться сейчас, значило бы признать слабость, а этого я не мог себе позволить.

Дошёл до двадцати, бросил камень на траву, и руки тут же заныли, а дыхание сбилось, и я согнулся пополам, пытаясь отдышаться, и услышал одобрительный возглас Алекса.

Черт, да я слабак, мягко говоря! В тренировках я совершенно не разбирался, ни в одной из своих двух жизней. В прошлой, той которая на Земле, как и многие, конечно посещал спортзалы, но надолго меня не хватало, так что, был в этом деле полным профаном, а сейчас мне без них не обойтись, а значит нужно воспитывать привычку и прививать в себе тягу к занятиям.

– Неплохо для первого раза, – сказал он, подходя ближе и хлопая меня по плечу. – Двадцать раз с таким камнем – это прилично. Многие новички после десяти уже падают. Ты занимался чем‑то раньше? Кузнец, что ли?

– Помогал дяде, – кивнул я, не вдаваясь в детали, потому что чем меньше о себе рассказываешь, тем меньше шансов, что кто‑то вычислит, кто ты на самом деле. – Так, по мелочи.

– Вот оно что, – понимающе кивнул Алекс. – Тогда понятно, откуда сила. У меня попроще история, я в порту грузы таскаю, мешки и всякое такое. Да помогаю травнице, старухе Марте, она у нас в городе одна такая знающая, у неё всегда работа найдётся, то травы собрать, то корни выкопать, то ещё что‑нибудь. Платит мало, но регулярно, и в общем‑то я даже в плюсе, потому что она меня смесями своими бесплатно снабжает, а они недешёвые, сам знаешь. Ты же собираешься пить отвары?

– Пью, да, – усмехнулся я, вспоминая, как вчера отдал Марте двадцать медных за недельный запас трёх видов отваров. – Сам у неё вчера закупился. Дорого, конечно, но, куда деваться.

– Да они хитрая старуха, у нее прямые поставки в Северный Порт, так она мало того, что тут дерет дорого, так еще дороже туда поставляет. В накладе не остаётся.

– А разве своих трав, тем более таких простых там нет? – спросил я.

– Там рядом нормально уже давно ничего не растёт, еще и Туманный Лес всё портит. Так что возят отовсюду. Начинающих практиков там много, а где много людей, готовых платить деньги, там всегда найдется тот, кто будем продавать им нужное.

Мы поболтали ещё немного, пока я отдыхал, и Алекс рассказал, что обычно сюда приходит человека три‑четыре, но в разное время, так что не всегда их встретишь, кто‑то приходит на рассвете, кто‑то ближе к вечеру, кто‑то вообще раз в неделю, потому что у каждого своя жизнь, свои дела, и не все могут себе позволить тратить каждый день по несколько часов на тренировки.

– Народ общительный и хороший, все парни молодые.

Потом я перешёл к турнику, подтянулся раз пятнадцать, прежде чем руки окончательно отказались меня слушаться, а после побежал вокруг озера, и Алекс присоединился ко мне, и мы бежали молча, слушая только своё дыхание и стук ног по утоптанной земле.

Круг действительно был примерно километр, и после третьего я уже задыхался, ноги наливались свинцом, в боку кололо так, что хотелось согнуться и застонать, но я продолжал, потому что Алекс бежал рядом, и останавливаться первым было бы стыдно, и мы сделали ещё два круга, и только на шестом я всё‑таки не выдержал и остановился, согнувшись и упершись руками в колени, задыхаясь так, словно только что вынырнул из‑под воды после долгого погружения.

Алекс пробежал ещё один круг и тоже остановился, но дышал он легче, чем я, и было видно, что он в лучшей форме, хотя тоже устал.

– Шесть кругов – это очень неплохо, – сказал он, хлопая меня по плечу. – Я в первый раз вообще три не смог осилить, так задыхался, что думал, помру прямо здесь, у озера.

Я рассмеялся, хотя смеяться было тяжело, потому что лёгкие всё ещё горели, и мы прошли к краю озера, и я умылся холодной водой, которая была такой ледяной, что по коже побежали мурашки, но зато она освежила и прогнала усталость, хотя бы немного.

После этого мы сели на траву, и Алекс достал из своего небольшого рюкзака кусок хлеба и вяленое мясо, и угостил меня. Я не догадался с собой ничего на перекус взять. Мы перекусили, и он рассказывал про город, про то, какие тут люди живут, про то, что в Теплом Стане много беженцев из разных баронств, которые сбежали от войн, налогов и просто тяжёлой жизни, и что здесь на нейтральных землях их никто особо не трогает, если они не нарушают законов, которые, правда, довольно простые и в основном сводятся к тому, чтобы не воровать, не убивать и не устраивать беспорядков.

– Но всё равно тут неспокойно, – сказал он, жуя хлеб. – То дикари нападают на окраины, то бандиты орудуют на дорогах, то ещё какая‑нибудь нечисть из леса выползает. Вот недавно дошли слухи про то, что какую‑то деревню вырезали, Каменный Брод называлась, говорят, дикари напали, никого не оставили в живых. Страшно, конечно, но что поделаешь, такая жизнь тут, на краю света, где баронства заканчиваются и начинаются земли, где правит сила, а не законы.

Я промолчал, потому что знал о Каменном Броде гораздо больше, чем Алекс, но рассказывать об этом не собирался, и просто кивнул, делая вид, что слышу об этом впервые.

Потом мы медитировали, сидя у озера, и Алекс показал мне, как правильно дышать, как сосредотачиваться на ощущениях в теле, как пытаться поймать тот самый поток этера, который, как говорят, течёт через всё живое и неживое в этом мире, и я закрыл глаза, слушая его голос, и попытался сделать то, что он говорил.

Получилось или нет, я толком не понял, но, когда открыл глаза, утро постепенно переходило в день. Заодно увидел, что Алекс тоже вышел из медитации и смотрит на меня с любопытством.

– Ну что, получилось что‑нибудь почувствовать? – спросил он.

– Что‑то было, – неуверенно ответил я. – Тепло в руках, покалывание. Но как только попытался сосредоточиться, оно пропало.

– Это нормально, – кивнул Алекс. – У всех так. Этер – штука тонкая, он не любит, когда его хватают грубо. Нужно учиться его чувствовать мягко, не напрягаясь, просто принимая то, что есть. Со временем получится лучше. Главное – регулярность. Я вот каждый день медитирую, и уже могу удерживать ощущение этера минут пять, не больше, но это уже прогресс.

Мы посидели ещё немного, наслаждаясь тишиной и покоем, который царил у озера, а потом я собрал свои вещи и сказал, что мне пора идти, и Алекс пожелал мне удачи и сказал, что если захочу ещё потренироваться, то он обычно приходит сюда на рассвете или ближе к обеду, когда в порту нет работы.

Я попрощался с ним и пошёл обратно в город, чувствуя, как всё тело ноет от усталости, но это была приятная усталость, та, которая говорит, что ты действительно поработал, а не просто валялся целый день, и даже несмотря на боль в мышцах, настроение было хорошим, потому что я чувствовал, что двигаюсь вперёд, пусть и медленно, но всё‑таки двигаюсь.

В город я вернулся уже ближе к полудню, занялся приготовлением каши, с остатками остатков мяса, и только когда поел, выпил дневную настойку, полчаса покемарил на кровати, и только потом собрался и проверил камни.

Краска высохла, и как по мне, так они были совершенны, а значит пора идти к Киросу. Что я тут же и сделал, вышел из дома и неторопливо, изучая город и людей отправился к нему. На удивление его лавка находилась неподалёку, в прошлый, первый раз Ивгар вел странными путями, а сейчас я почти сразу понял куда идти, всё же город был не таким уж и большим, просто раскинутым по площади.

Толкнув дверь, я вошёл внутрь, и снова меня окружил этот хаос из вещей, которые громоздились повсюду, оружие, книги, свитки, какие‑то странные вещи‑артефакты или их подобие, и всё это создавало ощущение, что находишься не в лавке, а в пещере дракона, который собирает всякий хлам просто потому, что ему нравится блеск и разнообразие.

Кирос сидел за своим столом, склонившись над какой‑то бумагой, и не поднял головы, когда я вошёл, только буркнул:

– Камни принёс?

– Да, – ответил я, доставая из рюкзака два рунных камня и положил их на стол перед ним.

Кирос наконец‑то оторвался от бумаги, поднял камни и внимательно осмотрел их, поворачивая под светом свечи, которая стояла на столе, и я видел, как его глаза сощурились, как он прищёлкнул языком, и наконец он кивнул, и в его голосе послышалось что‑то похожее на одобрение, хотя и очень сдержанное.

– Неплохо. Очень неплохо, даже. Руны начертаны ровно, камни откликаются, активация должна быть стабильной. Ты действительно умеешь работать с рунами, парень. Я думал, ты наврал мне вчера, но вижу, что ошибся. Это редкость, особенно среди таких юнцов, как ты, которые обычно только и умеют, что копьем тыкать или таскать мешки.

Я промолчал, принимая комплимент, потому что лишние слова могли всё испортить, и Кирос продолжил, откладывая камни в сторону:

– Камни я возьму, покажу одному знающему человеку, который разбирается в рунах лучше меня, и если он подтвердит, что они годные, то завтра получишь свои двадцать медных. А если нет, то, значит, ты мне будешь должен сорок. Но я думаю, что всё будет в порядке, судя по тому, что вижу. Сам понимаешь, я не совсем специалист в этих делах. Ну или сегодня вечером приходи, если деньги прям срочно нужны.

– Понятно, – кивнул я, и тут мой взгляд упал на стол, где среди бумаг лежала глиняная табличка, и в тот же момент я почувствовал, как Камень Бурь в на груди нагрелся, словно кто‑то подержал его над огнём, и это ощущение было таким внезапным и сильным, что я невольно дёрнулся, положил руку на рубаху, оттягивая камень от кожи, а потом снова посмотрел на табличку.

Кирос заметил моё движение и проследил за моим взглядом.

– Что, табличка приглянулась? Редкая штука, скажу я тебе. Охотники притащили, нашли её где‑то в развалинах на севере, в местах, где раньше жили странные народы. Вот только табличка сломана, видишь? – Он взял её и показал мне, действительно, табличка была расколота пополам, и большая часть её отсутствовала. – А значит, толку от неё никакого, потому что надписи на ней неполные, и никто не может понять, что там написано. Я её оцениваю в медных монет десять, не больше, и то только потому, что она старая и кому‑нибудь может приглянуться как диковинка, чтобы на полке поставить и гостям показывать.

– А что на ней написано? – спросил я, стараясь говорить равнодушно, хотя Камень Бурь продолжал нагреваться, и это было очень странно, потому что раньше он холодом на опасность, а это была прямо противоположная реакция, словно табличка была ему нужна. – Хоть что‑нибудь понятно?

– Знаки древние, не те, что мы сейчас используем в письме или рунах. Может, это вообще не письмо, а просто узоры, кто знает.

Я кивнул, но не мог отвести взгляд от таблички, потому что Камень Бурь не успокаивался, он словно пульсировал теплом, и я чувствовал, что между ним и табличкой есть какая‑то связь, что‑то, чего я не понимал, но что было реальным, и это заставляло меня думать, что, возможно, эта табличка не так бесполезна, как считает Кирос.

– Интересная вещь. Жаль, что сломана. Даже не знаю, но мне она кажется весьма привлекательной, в том плане что, я бы даже купил, были бы деньги, это… словно прикасаться к тем временам, когда всё было по‑другому. Получается, что вы и такое скупаете да?

– Да, но этим особо никто не заморачивается, да и надо специально искать места… Хочешь попробовать заработать немного меди, раскапывая для меня такие места?

– А почему бы и нет. – кивнул я. – Мне нравится делать, то, что мне нравится, а обычной работы вокруг и так хватает. А тут какая‑то тайна, даже если я ее не разгадаю, то прикоснусь. Давайте я подумаю, и завтра дам ответ.

– Мудрые слова, не по годам. – согласился Кирос. – Ладно, парень, иди, у меня ещё дела есть. Завтра приходи за деньгами, если, конечно, камни твои одобрят.

Стоило мне выйти, как камень перестал нагреваться. Но что‑то внутри меня подсказывало, что табличка важна, что она связана с Камнем Бурь, и что, возможно, именно она поможет мне понять, что это за артефакт и как его использовать правильно, а не просто тыкать наугад, как я делал до сих пор.

И эта мысль не давала мне покоя всю дорогу до дома.