Текст книги "Мастер Рун. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Poul ezh

Соавторы: Артем Сластин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

– Прекрасно, – пробормотал я. – Копать землю в компании ядовитых многоножек. Кирос об этом, конечно же, умолчал.

– А ты думал, он тебе пять медных в день за красивые глаза платить будет? – усмехнулся Борн. – Любая работа за пределами городских стен – это риск. Запомни, парень. Чем больше платят, тем выше шанс не вернуться. А тут платят средне, значит, и риск средний. Все честно.

Я посмотрел на Гвидо. Он сидел чуть в стороне, молча точил нож о камень и ни разу не вступил в разговор. Его молчание было каким‑то… основательным. Не от стеснения или нелюдимости, а словно ему просто нечего было сказать этому миру.

– А Гвидо всегда такой молчаливый? – не удержался я, спросив у Леона шепотом.

Тот усмехнулся.

– У него язык работает только в двух случаях, когда он ест и когда ругается с женой. А поскольку жены с нами нет, остается только первый вариант. Но ты не смотри, что он молчит. Слышит он все, и видит тоже. Лучшего следопыта на сотни километров вокруг не найдешь. Если он показал, что впереди чисто, значит, всё в порядке.

– Надеюсь боги будут на нашей стороне. – сказал Алекс. – Четверо мне свидетели, совсем не хочется, чтобы меня такая гадость покусала.

– Как будто богам есть дело до этого. – усмехнулся Борн. – Боги о простых смертных не заморачиваются. Молись не молись, а если тебе на голову упадет камень, никакой Игнис не подставит руку, чтобы его поймать. Говорят, дальше в степи поклоняются духовным зверям и духам, вот там они действительно могут явиться практику, я об этом слышал. Главное принести жертву. У нас же с этим куда скучнее.

– Боги тоже были смертными, – усмехнулся Алекс. – Никто из них не был рожден сразу богом, они прошли путь от самой грязи в небеса.

– И как, помогали кому? – спросил наёмник. – Боги – это для тех, у кого время есть в храмы ходить и щедрые дары в чаши бросать. А на нас, простых работяг, времени нет. Чем они отличаются от тех же духов и зверей?

– Они были такими же как мы. – упрямо ответил мой товарищ. – Я не давал клятву ни одному из богов, не приносил им свою душу, но все равно иногда молюсь. Просто на всякий случай. Вдруг правда помогает?

– Помогает вера, а не боги, – сказал Леон. – Если ты веришь, что выживешь, ты будешь бороться до конца. А если не веришь, сдашься раньше времени. Вот и вся магия.

– Философ нашелся, – хмыкнул Борн. – Ладно, хватит о богах, толку от них чуть, а проблем не оберешься. Лучше расскажите, кто из вас умеет драться, а кто только языком чесать горазд. Если за Леона и Гвидо я спокоен, то о вас парни, ничего не знаю и это меня беспокоит.

Алекс похлопал по своему копью, которое он вытащил перед тем, как садиться есть. Арбалет, я взял с собой тоже именно, потому что, все сидели с оружием. Несмотря на то, что вокруг считалось безопасно.

– Я копьем владею неплохо. Отец учил, он сам был в дружине когда‑то. Ну и кулаками, само собой. В порту без этого никак.

– А ты, медноволосый? – Борн повернулся ко мне. – У тебя хороший арбалет.

– И пользоваться я им умею тоже хорошо. – уверенно сказал я. – А вот с другим оружием я не очень, могу махать, копьем тыкать, но это так.

Про руны я не видел смысла рассказывать, если не будет проблем, им знать не надо, а если будут, ну… тогда сюрприз.

Бонр резко поднялся, и отошел к телеге, откуда вытащил два копья, одно протягивая мне.

– А ну‑ка, берите. Посмотрим, на что вы способны, кроме как пятками сверкать. Время у нас еще есть.

Мы с Алексом недоуменно переглянулись, но копья взяли, он своё, а я то, что мне вручил наёмник. Деревянное древко было гладким, тяжелым и совершенно неудобным.

– Ты хоть знаешь, с какой стороны за это браться? – спросил меня Алекс.

– Понятия не имею, – отшутился я, вспоминая участие в ополчении Северного Порта.

Борн подошел ко мне, отобрал копье и одним движением вложил его мне в руки так, как нужно.

– Стойка! – рявкнул он. – Ноги на ширине плеч, одна чуть впереди. Вес перенеси на заднюю ногу. Копье держи не как лопату, а как продолжение руки. Оно должно быть легким, подвижным. Почувствуй баланс.

Я попытался повторить, получилось весьма неуклюже. А Борн, распыляясь продолжил читать лекцию.

– Опытный копейщик может эффективно работать как в строевом бою, так и в одиночном. Разумеется, мы не берём в расчёт длинные копья, которые в одиночном бою никак не развернёшь, а эффективно с ними вы можете только накормить червей. Стойка выглядит примерно так, левая нога сзади, правая чуть впереди, таким образом мы стоим полубоком, а значит, что по нам меньше попадут. Копьё держится за конец и середину, где находится его центр тяжести.

Судя по тому, что смотрел наёмник на меня, у Алекса всё получалось более правильно, еще бы, раз опыт есть.

– Техника довольно проста, держите врага на дистанции и наносите колющие удары. Удар наносится одновременно с шагом вперёд, это увеличит его дальность. При этом ноги и спина обязательно должны быть прямые, иначе вернуться в исходное положение будет проблематично, плюс в наклонном положении ваш обзор будет меньше, что приведёт к неминуемой смерти. Делая короткий или длинный шаг, вы регулируете и длину удара.

Следующий час превратился в персональный ад. Борн гонял нас по поляне, заставляя отрабатывать стойки, выпады, блоки. Он оказался безжалостным и очень въедливым учителем. Он тыкал нас древком копья в бока, когда мы теряли равновесие, отвешивал подзатыльники, когда мы делали что‑то не так, и комментировал каждую нашу ошибку с едким сарказмом.

– Куда ты целишься, медноголовый? В небо? Ворон решил на ужин подстрелить?

– Алекс, ты машешь копьем, как девка подолом, пытаясь комаров отогнать! Резче!

Пот заливал глаза, руки гудели от напряжения, а в голове стучала одна мысль: «За что мне все это?». Но я стискивал зубы и продолжал. Потому что сквозь унизительные комментарии и боль в мышцах я понимал – Борн учит нас выживать. Он давал нам то, чего не найдешь ни в одной книге – практический опыт, оплаченный его собственной кровью и ногами. Грех было бы упускать бесплатный урок.

И в какой‑то момент, когда я, уже на автомате, парировал его учебный выпад и ответил своим, пусть и кривым, но быстрым уколом, перед глазами мелькнула системная надпись.

[Получен новый навык: Основы владения копьем – 1]

Я так удивился, что замер на месте, и тут же получил ощутимый тычок под ребра.

– Замечтался, практик? – прорычал Борн. – На поле боя за такое головы лишают. Или ног.

Я потер ушибленный бок, но на лице у меня, должно быть, расплылась идиотская улыбка. Работает! Система реагирует даже на такую импровизированную тренировку. Это значило, что я на верном пути. Пусть теперь и занимает новый навык целый слот, но зато даст мне больше шансов выжить в бою. Хороший навык. Меч конечно штука классная, но копье позволяет держаться дальше от противника. И меня это более чем устраивает.

– Чего лыбишься? – подозрительно спросил Борн.

– Да так, – ответил я. – Понял кое‑что важное.

– И что же?

– Что копье лучше держать острым концом к врагу.

Борн посмотрел на меня долгим взглядом, а потом уголок его рта дернулся в подобии улыбки.

– А ты не совсем безнадежен, парень. Может, толк и выйдет. Ладно, на сегодня хватит. Залезайте в телегу, скоро будем на месте.

Ехать нам пришлось еще около четырёх часов. И мы сидели молчаливые и вымотанные неожиданной тренировкой, рассматривая всё более густеющий лес, который в приближающемся вечере приобретал весьма устрашающие черты, смещая тени и живя при этом своей лесной жизнью.

– Приехали, – сказал наконец Леон, останавливая лошадей. – Дальше телега не пройдет, а нам дальше и не надо, до места отсюда километра полтора, прогуляемся на своих двоих.

Мы спрыгнули на землю. Я огляделся. Мы стояли на краю небольшой лощины, заросшей папоротником и колючим кустарником.

– Так, слушай сюда, команда, – взял слово Борн, принимая на себя роль командира. – Разбиваем лагерь здесь. Алекс, Корвин – за дровами. Сушняка вокруг полно. Леон, Гвидо – проверьте периметр. Не нравится мне эта тишина. Лошадей получше привяжите и накормите. Я пока костер разведу и место для ночлега подготовлю.

Мы безропотно подчинились. Приказы Борна были четкими и логичными, и спорить с ним не было никакого желания. Мы с Алексом взяли топорик и углубились в лес.

– Ну и местечко, – сказал Алекс, оглядываясь по сторонам. – Прямо мурашки по коже. Чувствуешь, какая тут атмосфера?

– Чувствую, – кивнул я. – Неуютно совсем и прохладно.

– Зато красиво, – возразил он. – Представляешь, сколько лет назад тут жили люди? Может, даже тысячу?

– Мне как‑то больше интересно, что мы тут найдем и сколько нам за это заплатят, – прагматично заметил я, срубая сухую ветку, и аккуратно трогая Камень Бурь. Он был совсем обычный, не тёплый и не холодный, это и радовало, и омрачало одновременно. С одной стороны всё– А исторические загадки пусть решают ученые мужи в теплых кабинетах.

– Ты совсем без романтики, Корвин, – вздохнул Алекс.

– Романтика плохо переводится в медные монеты, – парировал я. – А мне нужно платить за жилье и еду.

Мы быстро набрали большие охапки хвороста и вернулись к лагерю. Борн уже расчистил площадку и выложил камнями очаг. Вскоре над ним весело заплясали языки пламени, разгоняя вечерний сумрак. Леон и Гвидо вернулись из обхода, таща с собой еще несколько сухих бревен, для ночи.

– Все чисто, – доложил Леон. – В радиусе пятисот метров никого. Следов тоже нет, кроме наших. Но на ночь лучше выставить дежурство.

– Правильно, – одобрил Борн. – Дежурим по два часа. Алекс и Леон первые, потом Корвин, Гвидо и собачью себе возьму я.

Мы расселись у костра. Борн раздал всем по куску вяленого мяса и хлеба из корзины, и мы принялись за скромный ужин. Огонь потрескивал, бросая на наши лица причудливые тени.

Мы поужинали, сидя вокруг костра, и Борн начал рассказывать истории о своих приключениях, о том, как он однажды охранял караван, который везла контрабанду через границу, и как на них напали бандиты, и как он в одиночку перебил пятерых, пока остальные разбежались.

– Врешь все, – хмыкнул Леон. – Ты, Борн, за всю жизнь и троих‑то зараз не убил, не то, что пятерых.

– Убил, – настаивал Борн. – Четверо мне свидетели. Ну, свидетелей, правда, не осталось, но это неважно. Всё, давайте отбой, следующие два дня будут не самыми легкими, нужно больше сил.

Я завернулся в свой плащ, лег на землю, подложив под голову рюкзак, и закрыл глаза, слушая, как трещит костер и шумят деревья, и вскоре провалился в сон.

Глава 14

Я проснулся от легкого толчка в плечо, Леон склонился надо мной, прикладывая палец к губам.

– Твоя смена, – прошептал он, протягивая мне топор. – Все спокойно. Вот часы, в три толкнешь Гвидо и не думай даже уснуть.

Я кивнул, сбрасывая остатки сна, и выбрался из‑под плаща. Бережно принял протягиваемый предмет и всмотрелся поподробнее. До этого я как то и не задумывался о том, как отмеряют время. Нет, на площади, в городе были здоровые часы на башне, отмеряющие вполне привычный двадцати четырёх часовой период, но наручных я не видел.

В роли часов выступали обычные песочные. Сделанные конечно довольно добротно, из крепкого стекла и неплохой на ощупь древесины, не прогибающейся под пальцами и украшенной вырезанными узорами, но ничего необычного, как я уж подумал, вспоминая светильник в доме дяди. Хотя он же рунным мастером был, а значит ему положено было иметь дома что‑то эдакое.

Ночь была прохладной, почти холодной, и я поежился, натягивая плащ поплотнее. Костер догорал, превратившись в кучку тлеющих углей, от которых исходило слабое красноватое свечение. Я подбросил пару поленьев, раздувая пламя, и огонь послушно ожил, отбрасывая танцующие тени на стволы деревьев.

И вот тоже вопрос, почему тут в сутках стандартные для моей прошлой жизни отрезки времени, учитывая, что сам мир совершенно другой, и вместо Солнца висит красный уголёк в беззвёздном небе. Как раз сейчас это было отлично видно – единственным источником света был наш лагерь, а небо выглядело как сущая бездна.

Лес, несмотря на глубокую ночь, жил своей жизнью. Где‑то вдали ухала сова, шуршала листва под лапками какого‑то мелкого зверька, слышался далекий вой – то ли волка, то ли чего похуже. Но ничего угрожающего. Камень Бурь на груди оставался теплым от моего тела и спокойным, а это был верный признак отсутствия опасности.

Вот ещё вопрос. Как в темноте видят животные? Светочувствительные глаза? Тогда против них хорошо должен работать огонь в ночное время. Но в итоге, так ни до чего не додумавшись, отбросил философствования.

Два часа тянулись медленно. Я старался отгонял от себя мысли о том, что нас ждет завтра: о развалинах, о могильных ползунах и прочей нечисти, которая могла там обитать. Вместо этого вспоминал тренировку с Борном, мысленно прокручивая движения, стойки, выпады. Копье – оружие простое, но эффективное, если знать, как им пользоваться. И я собирался выучить это как следует.

Гвидо даже будить не пришлось, от нечего делать я принялся считать падающие песчинки, а когда оставалось две минуты до конца моей смены, он сам проснулся, молча подошел ко мне и кивнул, отправляя спать.

– Всё спокойно. – коротко отрапортовал я, свернулся калачиком под плащом и провалился в сон почти мгновенно.

Разбудил меня Алекс, энергично тряся за плечо.

– Подъем, соня! Борн уже кашу сварил, а ты храпишь как медведь в берлоге.

Я открыл глаза и поморщился. Все тело ломило после вчерашних тренировок и бега, мышцы ныли, словно их отбили молотком. Кое‑как сел, потер лицо ладонями и посмотрел на небо. Рассвет только начинался, окрашивая облака в нежные розовые тона.

У костра Борн помешивал в котелке густую кашу. Запах был таким аппетитным, что у меня потекли слюни. Леон и Гвидо уже ели, черпая деревянными ложками прямо из мисок.

– Давай живее, – поторопил меня Борн. – Позавтракаете, и сразу тренировка. Потом идем к развалинам.

– Тренировка? – удивился я. – А нам разве работать не надо?

– Работать надо, кто спорит, но раз уж решил вас погонять, то делай как велю. Если не нравится, свободен. – усмехнулся наемник.

– Нравится, еще как. Тогда я готов. Уроки мастера ценны.

– Дошутишься же.

Каша оказалась пресной, но вкусной и сытной. Я проглотил свою порцию быстро, запивая настойкой из фляги, и уже через десять минут мы с Алексом стояли на небольшой поляне рядом с лагерем, держа в руках учебные копья.

Борн провел нас через серию упражнений на растяжку, потом заставил отрабатывать выпады и блоки. Сначала медленно, оттачивая технику, потом быстрее, доводя движения до автоматизма. Никогда не думал, что пусть и не самым удобным копьем можно будет так тяжело махать. Но куда мне больше нравился этот приятный момент, когда неуклюжие движения начинают становиться чуть более плавными, чуть более точными.

– Лучше чем вчера, – буркнул Борн, наблюдая за моим очередным выпадом. – Все еще как корова на льду, но уже не безнадежно. Алекс, ты молодец, у тебя база есть. Корвин, тебе нужно еще год так тренироваться, чтобы хотя бы средним копейщиком стать.

– Год? – выдохнул я. – Очень долго.

– Ну а ты как хотел, – коротко хохотнул он, – люди всю жизнь учатся и то не становятся мастерами. Но что‑то в тебе есть парень, какой‑то стержень, вдобавок, обнадеживает то, что ты еще жив, и тебя не сожрала никакая лесная тварь, – парировал Борн. – А теперь умойтесь, собирайте вещи. Через полчаса выдвигаемся.

– Мы благодарны тебе Борн, – поклонился я и следом Алекс. – За полученные знания и науку. Видит Игнис, сейчас мне нечем отплатить тебе за доброту и щедрость, но я не забуду.

Наёмник не посчитал нужным на это отвечать, только ругнулся и всё, хотя было видно, что благодарность ему приятна.

– Я вас из лука стрелять учить не буду, если чо. – ответил Леон. – Ну либо буду, но за медь. За каждый урок отдельно

– Да мы обойдемся. – отказался я сразу за двоих.

К развалинам мы шли почти час. Гвидо вел нас уверенно, не сверяясь ни с компасом, ни с картой, Леон шел рядом с ним, держа лук наготове. Борн замыкал колонну, а мы с Алексом брели посередине, таща на себе инструменты, лопаты, кирки и корзину с едой. Я к той, что взял с собой еще даже не притронулся, а Леон уже пообещал вечером подстрелить дичь.

– Видишь вон тот холм? Там и есть. – показал охотник на возвышенность к которой мы подходили. – Земля осыпалась и стала видна каменная кладка. До этого мы тут лет десять ходили, ничего похожего не замечали. А вот как оно сложилось.

– А если не секрет, за сколько продали Дрозду эту пластинку? – спросил я напрямик.

– За две медных монеты. – буркнул тот, явно недовольный вопросом. – Дрозд тот еще жлоб, если выкупает что‑то, но работу оплачивает хорошо, слово не нарушает.

– Неплохой навар. А мне предлагал купить за десять.

– Молчи уж, молодой.

– Жутковато тут, – неожиданно пробормотал Алекс. Лес вокруг был немного другим, искорёженным, и даже больным на вид.

– Угу, – согласился я.

Мы подошли ближе. Видимо под холмом были каки‑то полости, потому что иначе сложно объяснить, куда девалась огромная куча земли вместе с переломанным лесом. Выглядело это так, что всё провалилось вниз, оголяя древнее строение и именно тут нашли эту табличку. Каменная кладка выглядела древней, намного древнее любых построек, что я видел в Теплом Стане или Северном Порту. Может даже древнее катакомб, но тут я не специалист. Камни были огромными, каждый размером с человека, плотно подогнанными друг к другу без всякого раствора.

– Вот здесь мы нашли табличку, – указал Леон на расщелину у подножия холма, где земля осыпалась, обнажая часть стены. – Она просто лежала в грязи, наверное, дождями вымыло. Мы покопались немного, но ничего больше не нашли. Решили, что лучше позвать знающих людей.

– Знающих, – фыркнул Борн. – Это вы про нас? Ну ладно, раз Дрозд заплатил, будем копать. Гвидо, Леон, осмотрите периметр. Если есть норы ползунов, лучше знать заранее. Алекс, Корвин, начинайте расчищать эту расщелину. Осторожнее, если увидите что‑то блестящее или странное, то сразу зовите меня.

Мы взялись за лопаты. Земля была рыхлой, влажной. Копать было несложно, но нужно было быть осторожным – под ногами то и дело попадались острые камни и корни.

– Нашел что‑то! – воскликнул Алекс минут через двадцать, наклоняясь и выковыривая из земли какой‑то предмет.

Я подошел ближе. Это был кусок керамики, покрытый странными геометрическими символами, которые я никогда раньше не видел. Борн взял черепок, повертел в руках, прищурился.

– Ты издеваешься, – констатировал он. – из‑за каждого куска ночного горшка будешь меня звать?

Очень скоро к нам вернулись Леон и Гвидо, принесшие с собой три птичьих тушки, а затем взяв в руки кирку и лопату они принялись копать чуть левее от нас с Алексом.

– Так стоп! – Неожиданно остановил работы Борн, поднимая руку. – Вы копаете как стадо быков в огороде. Так мы тут полгода провозимся и ничего толком не найдем, кроме черепков да костей.

Мы с Алексом переглянулись и отложили лопаты. Борн подошел к расщелине, присел на корточки и внимательно осмотрел оголенную каменную кладку.

– Смотрите сюда, – сказал он, проводя ладонью по камням. – Видите, как камни уложены? Это не просто стена. Это фундамент чего‑то большего. Судя по тому, как земля провалилась, под холмом есть пустоты. Может, комнаты, может, коридоры. Нам нужно найти вход, а не рыть наугад.

– И как ты предлагаешь это делать? – спросил Леон, вытирая пот со лба.

– Методично, – ответил Борн. – Разделимся на две группы. Одна копает здесь, расширяя расщелину вглубь, вторая обходит холм по кругу, ищет другие места, где земля осыпалась или есть провалы. Гвидо, ты лучший следопыт, бери Леона и прочешите периметр. Мы с парнями здесь поработаем.

Гвидо молча кивнул и, не говоря ни слова, двинулся вдоль холма. Леон последовал за ним, попутно оглядываясь по сторонам и держа лук наготове.

– Ну что, копатели, – усмехнулся Борн, поворачиваясь к нам. – Покажите, на что способны. Копаем вглубь у самой стены, чует моя отсутствующая пятка, что там будет нечто интересное.

Час сменялся часом. Работа была монотонной и выматывающей. Солнце поднималось все выше, и жара становилась почти невыносимой. Пот заливал глаза, руки скользили на рукоятке лопаты, спина ныла от постоянных наклонов. Но мы не останавливались.

Постепенно узкая полоса выкопанной траншеи углублялась. Мы откопали уже метра полтора вглубь, давая нам рассмотреть древнюю стену на несколько метров в высоту. Её камни были идеально подогнаны, и не имели ни малейших зазоров. Кто бы ни строил это место, он был настоящим мастером.

– Борн, глянь сюда! – окликнул Алекс, отбрасывая кирку и указывая на что‑то в земле, когда его лопата стукнулась о что‑то твердое.

Я подошел поближе. Из‑под слоя земли было заметно, что часть стены в этом месте начинает выпирать наружу, причем камень был еще и округлён.

– Интересно, – пробормотал Борн, подойдя к нам. – Очень интересно. Есть у меня предположение, что эта штука, будет либо бойницей, либо окном, а пусть смеются четверо, если это не окажется вообще козырьком над дверью. Леон, Гвидо! Идите сюда, Парни тут что‑то нашли.

Когда подошли охотники, мы устроили небольшой отдых, и поели, Борн сам полез копать, как самый не уставший член команды, и мы только и видели, как мелькали комья земли вылетая из траншеи.

– Хлеще крота роет. – улыбнулся Лион. – А чего ему, ноги отстегнул и швыряй, удобно.

– Я всё слышу! – заорал Борн, из траншеи показался его кулак, заставляя нас всех рассмеяться.

Минут через двадцать потный наёмник вылез из траншеи, отряхивая землю с одежды и ухмыляясь так, словно нашел клад.

– Окно, – констатировал он. – Самое настоящее окно с решеткой. Правда, решетка проржавела насквозь, но держится еще крепко. Нужно выламывать. А чего сидим? За протирание задниц нам Дрозд еще не платит! А?

Мы спустились в траншею следом за ним. Действительно, в стене зияло узкое прямоугольное отверстие, примерно метр в ширину и сантиметров сорок в высоту.

– Жутковато, – заметил Алекс в который раз за сегодня, заглядывая внутрь. – Чувствуете запах? Как в склепе.

Я принюхался, и кроме сырой земли ничего не унюхал.

– Потому что это и есть, по сути, склеп, – ответил Борн. – Очень и очень старый. Давайте, парни, берите ломы, выламываем эту решетку.

Леон и Гвидо притащили тяжелые железные ломы, и мы принялись за работу. Металл решетки был древним, покрытым слоями ржавчины, но прочным. Каждый удар отдавался звоном, разносившимся по лесу, и я невольно оглядывался, боясь, что этот шум привлечет что‑нибудь нежелательное.

Камень Бурь на груди оставался спокойным, но я все равно чувствовал нарастающее беспокойство. Что‑то в этом месте было неправильным. Слишком тихим был лес вокруг, слишком мертвым казался воздух, даже птицы здесь не пели.

– Еще один удар! – рявкнул Борн, упираясь ломом в верхний прут решетки.

Мы навалились все вместе, и с оглушительным скрежетом металл поддался. Решетка с грохотом вывалилась внутрь помещения вместе с кусками камня, в который была вбита, подняв облако пыли.

– Ну вот, – удовлетворенно выдохнул Борн. – Теперь можно лезть. Кто первый?

Мы переглянулись. Никто особо не рвался быть первопроходцем в темное нутро древних развалин. Да и внутри могли скопиться газы. Так полезешь внутрь и окочуришься. Правда мы уже раскопали достаточно для того, чтобы туда попал свежий воздух.

– Да я шучу. Сначала посмотрим, что там, Леон сделай факелы. Корвин, Алекс, разройте траншею под уклоном, чтобы больше света было и можно было организовать спуск, а то неудобно ползать.

И мы рьяно принялись делать наклон, не смотря на сбитые и натертые до кровавых мозолей руки. Не смотря на некоторое беспокойство, мне было очень интересно что там внутри находится. Когда мы наконец раскопали уклон, света начало хватать, чтобы осветить помещение внутри древнего здания, и мы смогли его немного осмотреть. За эти века, оно было засыпано землей почти наполовину, но в дальнем конце виднелась настоящая железная дверь. Леон с факелом спустился туда первый, а мы уже следом.

Это было огромное помещение в несколько сотен квадратных метров. Леон медленно двинулся вперед, держа факел перед собой. Мы следовали за ним, стараясь не поскользнуться на влажной земле.

– Смотрите под ноги, – предупредил Борн. – Если здесь есть ловушки, они наверняка уже сгнили, но провалиться в дыру в полу никому не хочется.

Местами на стенах виднелись остатки каких‑то фресок или узоров, но время и влага превратили их в неразборчивые пятна, да и когда мы сошли с земли на каменный пол, он был устлан слоем трухи, который когда‑то были либо коврами, либо циновками.

– Гляньте‑ка сюда, – позвал Леон, остановившись у одной из стен.

Мы подошли к нему. В нише, вырубленной прямо в камне, стояли несколько бронзовых сосудов. Зеленая патина покрывала их почти полностью, но форма и красота изящных кувшинов с длинными горлышками и широкими основаниями была всё равно заметна.

– Вот это уже интереснее, – удовлетворенно протянул Борн, осторожно беря один из кувшинов. – Бронза хорошо сохранилась. Дрозд за такое заплатит.

– А что, если там внутри что‑то есть? – спросил я. – Драгоценности, например?

– Или прах какого‑нибудь древнего колдуна, который превратит нас в настоящих червей, – добавил Алекс. – Может это могила великого практика?

– Ты слишком много сказок читал, парень, – усмехнулся Борн, заглядывая внутрь кувшина. – Тут пусто. Впрочем, сам сосуд сам по себе уже неплохая находка.

– Неплохой улов, – кивнул Леон, аккуратно собирая находки в мешок. – Хотя ожидал большего, если честно.

– А чего ты хотел? – огрызнулся Борн, чувствовалось как он напряжен, ожидая чего‑то нехорошего. – Чтобы тут золото слитками валялось?

– Было бы неплохо, – мечтательно протянул Алекс.

– Золото давно бы разграбили, – констатировал Борн. – Это место старое, очень старое. Наверняка сюда уже кто‑то лазил до нас. Может, столетия назад, но лазил. Смотрите, вот следы взлома. Это точно не само, даже видны следы до сих пор.

Он указал факелом на такое же окно, как‑то через которое пролезли мы, мало того, что там отсутствовала решетка, так и сама каменная кладка была явно повреждена, словно кто‑то ломом или чем‑то подобным выковыривал камни.

– Предшественники были, – согласился Леон. – Но не до конца постарались. Мы можем найти то, что они пропустили.

Гвидо, до этого молчавший, вдруг присвистнул и махнул рукой, подзывая нас. Он стоял у дальней стены, там, где виднелась та самая железная дверь. Мы подошли. Дверь была массивной, покрытой слоями ржавчины, но все еще целой. На ней виднелись остатки каких‑то символов, выбитых прямо в металле.

– Это что, руны? – спросил я, вглядываясь в знаки.

– Может быть, – пожал плечами Борн. – Я в рунах не разбираюсь. А ты?

Я отрицательно покачал головой, при этом стараясь запомнить все что вижу. По‑хорошему, нужно было бы их зарисовать, но у меня с собой ничего необходимого для этого не было. Так что остается надеяться на свою память. Тем более что эти руны могут оказаться весьма интересными, раз находятся в таком древнем месте.

– Ладно, попробуем открыть, – решил Борн. – Леон, Гвидо, берите ломы. Будем ломать.

– Может, не стоит? – неуверенно сказал Алекс. – Вдруг там что‑то опасное? Ведь даже грабители что пришли до нас не стали ломать дверь.

– Опасное или нет, узнаем, только когда откроем, – резонно заметил Борн. – Или ты предлагаешь вернуться к Дрозду с пустыми руками и парой бронзовых кувшинов? Да он нас засмеёт! И вообще, вы чего, денег не хотите, что ли? Корвин, приготовь арбалет.

Леон и Гвидо взялись за ломы и начали поддевать дверь по краю. Металл скрипел и стонал, осыпая ржавчину хлопьями. Я стоял чуть в стороне, держа арбалет наготове и прислушиваясь к Камню Бурь.

Камень молчал. Точнее, оставался обычной температуры, не нагреваясь и не отдавая холодом. Это немного успокаивало, но не полностью. Древние развалины, всё же место непредсказуемое и если табличка отсюда, то почему камень тогда не греется? Дело именно в табличке, а не самом здании? Тем более, что она была снаружи помещения.

– Еще немного! – прорычал Борн, сам упираясь плечом в дверь.

С протяжным скрежетом металл поддался. Дверь медленно открылась внутрь, и из темноты на нас пахнуло застоявшимся воздухом, таким плотным запахом протухших яиц, что хотелось зажать нос.

– Фу, Теера милостивая! – выругался Алекс. – Как будто открыли гроб, который тысячу лет не проветривали.

– Примерно так и есть, – усмехнулся наёмник. – Подождем, пока немного проветрится, мало ли что за вонь. Затем Леон с факелом вперед.

Охотник первым шагнул в проем, держа факел высоко, когда наёмник посчитал что прошло достаточно времени. Свет выхватил из темноты узкий коридор, уходящий вглубь. Стены были всё такими же каменными, да и пол такой‑же, только покрыт толстым слоем пыли.

– Идем, – скомандовал Борн. – Только осторожно. И никто не отстает.

Мы двинулись цепочкой. Леон с факелом впереди, за ним Борн, потом я, Алекс и замыкающий Гвидо. Коридор был низким, приходилось слегка пригибаться, чтобы не удариться головой о каменный свод. Коридор тянулся метров двадцать, постепенно расширяясь. Затем он вывел нас в еще одно помещение, значительно меньше первого, но не менее интересное.

В центре стояла каменная плита, похожая на алтарь. На ней лежали какие‑то предметы, покрытые пылью. По стенам тянулись ниши, в которых виднелись…

– Кости, – констатировал Леон, поднося факел ближе. – Человеческие кости.

Действительно, в нишах покоились останки. Черепа, ребра, длинные кости конечностей, все аккуратно сложено и явно когда‑то упокоено с почестями. А еще мне пришли очевидные ассоциации с катакомбами Северного Порта, там я видел точно такие же ниши, только в данном случае, кости нетронутые зверями сохранились гораздо лучше.

– Склеп знати, – предположил Борн. – Смотрите, на некоторых костях еще остатки бронзовых украшений.

– И что, будем их грабить? – спросил Алекс.

– Мертвым украшения не нужны, а нам деньги пригодятся, – вздохнул Леон. – Простите, уважаемые покойники, но так уж вышло. Эти люди верили в других богов, так что не бойтесь, Четверо ничего против иметь не будут.

Мы принялись осторожно извлекать из ниш то, что представляло ценность. Бронзовые браслеты, фибулы, несколько ожерелий из камней и металла. Все покрытое патиной и пылью, но все еще узнаваемое.

А потом я подошел к алтарю в центре и смахнул пыль с лежащих на нем предметов.

Передо мной лежала еще одна табличка, почти целая, с теми же странными символами, что и на той, которую я видел у Кироса. И рядом с ней, небольшой бронзовый короб, украшенный затейливым орнаментом.