Текст книги "Мастер Рун. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Poul ezh

Соавторы: Артем Сластин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

И в тот же момент Камень Бурь на моей груди вспыхнул жаром, обжигая тело, а потом моментально превратился в лёд.

Глава 15

Я замер, глядя на табличку и бронзовый короб, а Камень Бурь на груди продолжал свой безумный танец температур, то обжигал, то леденил кожу. Инстинкт самосохранения заорал, требуя немедленно отойти от алтаря.

– Стойте! – выкрикнул я, отшатываясь назад. – Не трогайте ничего! Здесь что‑то не так!

Борн обернулся, его рука уже тянулась к одному из бронзовых браслетов в нише.

– Что случилось, парень? Увидел призрака?

– Хуже, – выдохнул я, прижимая ладонь к груди, пытаясь унять жжение от артефакта. – Мой… у меня плохое предчувствие. Очень плохое. Это место опасно.

Алекс настороженно покосился на меня, но промолчал. Леон, стоявший у дальней ниши с факелом, усмехнулся.

– Молодой, ты слишком нервный. Это просто старый склеп. Мертвые не кусаются. Гляди, какая красота! – Он наклонился над останками в нише, где среди костей лежала ещё одна небольшая табличка, покрытая слоем пыли. – Вот и ещё одна такая штука. Дрозд за неё тоже заплатит.

– Леон, не надо! – попытался остановить я его, но было поздно.

Охотник протянул руку и взял табличку, смахивая с неё пыль большим пальцем. И в тот же миг склеп словно ожил. Табличка вспыхнула тусклым красноватым светом, похожим на тлеющие угли. Свет был настолько слабым, что в первый момент я подумал, будто мне показалось. Но затем по стенам склепа пробежали едва заметные линии, руны, выгравированные в камне столетия назад и скрытые под слоями грязи и времени.

Они складывались в сложную формацию, опоясывающую всё помещение. Узор был таким витиеватым, что отследить его полностью было невозможно, но даже я, со своими скромными познаниями в рунах, понимал, это нечто грандиозное и по‑настоящему опасное.

Воздух наполнился низким гулом, похожим на далёкий колокольный звон. Звук вибрировал в костях, заставляя зубы ныть, а в ушах закладывать так, словно я резко нырнул на глубину.

Камень Бурь на моей груди резко превратился в кусок льда. Холод был таким пронзительным, что я невольно согнулся, хватаясь за рубаху и оттягивая его от груди.

– Леон, брось её! Немедленно! – заорал Борн, выхватывая меч.

Охотник, побледневший, швырнул табличку на пол. Она упала с глухим стуком, но свечение не погасло. Напротив, оно стало ярче, пульсируя в такт гулу, заполнившему склеп.

– Что происходит⁈ – выкрикнул Алекс, судорожно сжимая копьё.

Из темноты коридора, ведущего обратно в первый зал, донеслось низкое рычание. Оно было нечеловеческим и наполненным такой яростью, что волосы на затылке встали дыбом.

А затем в проёме появился силуэт.

Этерофаг.

Точно такой же, как на картинках в книге Серафима Угольного, похожий на медведя, с вывернутыми костями наружу, покрытым шипами вдоль позвоночника. Его глаза светились голубым светом, как у всех духовных зверей мира. Но самое страшное, сквозь его тело просматривались каменные стены за ним. Это была не настоящая тварь. Это была проекция, созданная непонятно для чего и непонятно кем.

– Стреляйте! Ну! – рявкнул Борн.

Гвидо и Леон, не раздумывая, выпустили стрелы. Тетивы звонко щёлкнули, оперённые древки просвистели в воздухе и… прошли сквозь призрачное тело, со стуком вонзившись в каменную стену за спиной твари. Этерофаг даже не дрогнул. Он просто стоял, медленно поворачивая голову, словно выбирая жертву. А затем открыл пасть, издал ещё один протяжный рёв и исчез.

– Четверо мне свидетели, – прошептал Леон, попятившись. – Что это такое?

– Защитная формация, – выдохнул Борн, озираясь по сторонам. – Древняя магия. Видел такое однажды, в катакомбах Северного Порта. Там целый отряд положили, прежде чем поняли, что к чему.

Я не слушал его. Моё внимание привлекло другое. В нишах со скелетами началось движение.

Сначала это было едва заметно, лёгкое подрагивание костей, словно по ним пробежала дрожь. Затем раздался скрежет, от которого по спине побежали мурашки. Череп в ближайшей нише медленно, рывками повернулся в нашу сторону. Пустые глазницы вспыхнули тем же зловещим красноватым светом, что и табличка.

– Они… они шевелятся, – прошептал Алекс, и в его голосе прозвучал неприкрытый ужас.

Со скрежетом и треском скелеты начали подниматься. Движения были неестественными, дёрганными, как у марионеток в руках пьяного кукольника. Кости скрипели, сухожилия, давно истлевшие, словно воссоздавались заново из чистого этера, позволяя этим костям двигаться как настоящим.

Первый скелет полностью поднялся на ноги. Его челюсть отвисла в беззвучном крике, а костлявые пальцы потянулись к бронзовому наконечнику копья, лежавшему рядом. Металл, покрытый патиной веков, со звоном оказался в его руке.

– Бегите! – заорал Борн. – Назад, в большой зал! Там больше места!

Мы бросились к выходу. Из ниш продолжали выползать скелеты. Их было с десяток, может больше. Трудно было сосчитать в мечущихся тенях от факела.

Я бежал, спотыкаясь о неровности пола, слыша за спиной жуткий скрежет костей по камню. Один из мертвецов оказался быстрее остальных, его костлявая рука схватила меня за плащ, дёргая назад. Инстинктивно я развернулся и со всей силы ударил прикладом арбалета по черепу. Повезло, что он не до конца собрался и кость едва держалась. Рука оторвалась, скелет рухнул, теряя равновесия и рассыпаясь на части. Но облегчения это не принесло, на его место уже ползли следующие.

Мы ворвались в большой зал, и Борн тут же развернулся, преграждая путь преследователям.

– Встаньте позади меня! Алекс, копьё наготове! Корвин, стреляй по сочленениям! Леон, Гвидо, стрелами их!

Он это серьёзно? Стрелять по скелетам? Что за глупость?

Первый скелет выскочил из коридора, размахивая руками. Борн встретил его ударом сверху, разрубая череп пополам. Кости рассыпались с сухим треском, но уже следующий мертвец нёсся на нас, и ещё один, и ещё.

Но слова командира в бою – это закон. Я прицелился и выстрелил. Болт ожидаемо пролетел сквозь грудную клетку скелета и каким‑то чудом, не иначе, попал в другого, прямо в позвонок, выбивая его и сбивая на пол. Но даже упав, он продолжал ползти, цепляясь костлявыми руками за каменный пол. Алекс тем временем работал копьём, отбивая атаки и сбивая мертвецов ударами древка. Его движения были резкими, видно было, что он на пределе, борется с паникой. Но пока держится.

Леон и Гвидо осыпали врагов стрелами, целясь в черепа и суставы. Вот у них дело шло чуть лучше – сразу видно опытных охотников, умеющих выцелить белку на дереве и способных снять её выстрелом в глаз. Правда на мой взгляд толку было немного. Им бы молоты и было бы проще.

– Их слишком много! – закричал Алекс, отпрыгивая от очередной костлявой руки. – Они не заканчиваются!

И он был прав. Стоило нам разрушить одного, как из склепа выползал следующий. Формация продолжала их оживлять, черпая энергию из неведомого источника. Я даже увидел как уже упокоеный, казалось бы скелет, снова собирается воедино. Магия таблички соединяла мёртвые кости, удерживая их вместе!

Борн, разбивая очередной череп быстрым ударом своего меча, выругался сквозь зубы.

– Формация! Это защитная формация! Пока она активна, они будут появляться бесконечно! Нужно разрушить источник!

– И где он⁈ – заорал я, перезаряжая арбалет дрожащими руками.

– Там, откуда это всё началось! – Борн ударил мечом, отсекая руку скелету. – Табличка, которую взял Леон! Её нужно уничтожить!

Я посмотрел на коридор, из которого продолжали выползать мертвецы. Пробиться туда, означало пройти сквозь толпу оживших скелетов. Их было еще не много, но с каждой минутой количество и качество магии в тварях увеличивалось, поэтому решение нужно было принимать сразу.

Но выбора не было.

– Я пойду! – крикнул я. – Прикройте меня!

– Ты с ума сошёл⁈ – Алекс схватил меня за плечо. – Тебя разорвут на части!

– Если не пойду я, нас разорвут всех, – ответил я, встречаясь с ним взглядом. – Просто расчистите мне дорогу. Несколько секунд. Это всё, что мне нужно.

Борн, отбросив очередного мертвеца, кивнул.

– Хорошо. На счёт три мы атакуем. Возьми мой топор! Беги со всех ног и не оглядывайся. Раз!

Я сбросил плащ, мешавший движениям, и сжал переданный наёмником небольшой топорик, гораздо удобнее арбалета в ближнем бою. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди.

– Два!

Борн, Алекс и охотники сгруппировались, образуя живой клин.

– Три! Вперёд!

Борн рванул вперёд первым, и я успел только подумать, насколько же он быстр для человека с деревянными протезами вместо ног. Его меч обрушился на ближайший скелет, разбивая рёбра и швыряя костлявое тело в сторону. Алекс метнулся следом, работая копьём как ломом, сметая всё на своём пути. Леон и Гвидо так же сменили луки на топоры и их эффективность увеличилась просто в разы.

– Беги, медноголовый! – заорал Борн, отбивая удар бронзового меча. – Сейчас или никогда!

Я рванул вперёд, пригибаясь и уворачиваясь от костлявых рук, тянущихся ко мне из темноты. Мир сузился до узкого коридора между телами моих товарищей и группой оживших мертвецов. Кости хрустели под ногами, я поскользнулся на чьём‑то черепе, размолов его в пыль и едва не упав, но удержал равновесие и продолжил бежать.

Костлявые пальцы вцепились в мой рукав, дёргая назад. Я дёрнулся, ткань затрещала, но не порвалась. Не думая, я развернулся и ударил лезвием топора прямо в локтевой сустав скелета, разбивая его. Повезло, что тут старые и трухлявые останки. Будь трупаки свежие, мы бы просто не смогли ничего сделать.

Ещё один мертвец преградил путь, занося над головой копьё с бронзовым наконечником. Времени уворачиваться не было. Нырнул под удар, проскальзывая между костлявыми ногами, и услышал, как древко со свистом рассекло воздух там, где секунду назад была моя голова.

Коридор. Я ворвался в него, спотыкаясь и хватаясь за стену. Позади раздался вопль Алекса, не боли, а ярости. Я не оглядывался. Не мог себе этого позволить.

Склеп встретил меня зловещим свечением и пустотой, все твари оказались в узком коридоре и было их пока не сильно много, меньше десятка, так что можно было смело сказать что у паники глаза велики. Руны на стенах пульсировали ярче, их красноватый свет выхватывал из тьмы пустые ниши и разбросанные по полу кости. Табличка, та самая, что взял Леон, лежала в центре комнаты, источая тот же тусклый свет.

Я подбежал к ней, занося ногу для удара и со всей силы ударил ногой по табличке. Глина треснула, но не разрушилась полностью. Проклятье! Я схватил с пола тяжёлый камень, отколовшийся от стены, и с размаху обрушил его на табличку.

Та раскололась с треском, который показался мне оглушительным. Но вместо облегчения я почувствовал, как воздух в склепе сгустился, стал таким плотным, что дышать стало тяжело. Руны на стенах вспыхнули ослепительно ярким светом, на мгновение превратив склеп в подобие солнечного дня.

А потом случилось то, к чему я не был готов.

Формация взорвалась.

К счастью, взрыв был магический и мои кишки не разметало по склепу. Волна чистого этера хлынула из разрушенной таблички, заполняя собой всё пространство. Я почувствовал её кожей, жгучую, обжигающую, словно я окунулся в кипящую воду.

И Камень Бурь на моей груди ожил.

Артефакт начал поглощать энергию, используя моё тело как проводник. Точно так же, как это было во время Звёздного Дождя, когда я едва не умер от перегрузки. Только сейчас волна была ещё сильнее, ещё яростнее. Потому что я находился возле источника.

[Внимание! Обнаружен критический скачок этера.]

[Источник: Камень Бурь. Состояние: перегрузка!]

[Камень переполнен энергией. Активирован протокол аварийного сброса! Возможна Смерть носителя.]

Да что такое! Опять я?

Боль пронзила каждую клетку моего тела. Я закричал, но не услышал собственного голоса, в ушах стоял оглушительный звон. Мышцы свело судорогой и я рухнул на колени, царапая каменный пол ногтями.

Перед глазами вспыхнули искры, превращаясь в целые созвездия. Я видел руны на стенах так чётко, словно они были выжжены прямо на моих глазных яблоках. Видел, как энергия течёт по ним, как она стекается к разрушенной табличке и затем устремляется в Камень Бурь.

[Прогресс открытия этера: 50,99%]

Цифра мелькнула перед глазами и тут же сменилась новой.

[Прогресс открытия этера: 58,11%]

[62.34%]

[67.89%]

Числа росли с безумной скоростью, а вместе с ними росла и боль. Моё сердце колотилось так, что казалось, вот‑вот разорвётся. В горле пересохло, во рту появился металлический привкус крови.

[71.42%]

Хватит. Пожалуйста, хватит. Я не выдержу больше.

[74.15%]

Тело горело изнутри. Я чувствовал, как этер прожигает каналы, которых раньше не существовало, создавая новые пути для энергии. Это было похоже на то, как если бы кто‑то вливал расплавленный металл прямо в мои вены.

И вдруг всё прекратилось. Так же резко, как началось. Руны на стенах погасли, свет исчез, и склеп погрузился в темноту, нарушаемую лишь слабым отблеском факела из коридора.

Я лежал на полу, тяжело дыша и не в силах пошевелиться. Каждая мышца ныла, каждый нерв был на пределе. Во рту был привкус крови, видимо, я прикусил язык или щёку.

Но я был жив. Каким‑то чудом – жив.

Камень Бурь на груди был тёплым, почти горячим, и больше не обжигал холодом. Я нащупал его дрожащей рукой, проверяя, что артефакт всё ещё цел. Был. И в нём теперь ощущалась какая‑то новая глубина, словно он напитался освобождённой энергией и стал каким‑то другим.

Из коридора донеслись крики. Голос Борна, Алекса, лязг металла о кость. Они всё ещё сражались.

Нет, постой. Крики стихли. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием и чьим‑то кашлем.

– Корвин! – донёсся хриплый голос Алекса. – Ты жив там⁈

– Жив, – выдохнул я, с трудом поднимаясь на колени. – Формация… формация уничтожена.

– Тогда поторопись и вылезай оттуда! – заорал Борн. – Потому что у нас тут…

Его голос оборвался, сменившись матом, который я никогда раньше не слышал даже от пьяных матросов в портовых кабаках.

Я заставил себя подняться на ноги. Голова кружилась, ноги подгибались, но я заставил их двигаться. Шаг, ещё один, ещё. Я добрался до коридора, держась за стену, и то, что увидел в большом зале, заставило меня замереть.

Скелеты рухнули. Все до единого. Груды костей валялись повсюду, больше не оживая и не шевелясь. Формация действительно деактивировалась.

Но это не принесло облегчения моим товарищам.

Потому что у окна, через которое мы пробрались внутрь, стоял Этерофаг.

На этот раз во плоти. Настоящий. Не призрачная проекция, как недавно, а живой, дышащий духовный зверь. Неужели его призвал призрак? Он был огромен, даже больше, чем я представлял по описаниям. Его костяной экзоскелет был покрыт трещинами и мхом, шипы вдоль позвоночника обломаны и стёрты временем. Это было древнее существо, доживающее свой век в этих развалинах.

И судя по тому, как оно смотрело на нас голубыми светящимися глазами, наполненными этером, мы только что разбудили его или очень сильно разозлили.

– Это духовный зверь, – тихо сказал Борн очевидную вещь, не отводя взгляда от твари. – Если у кого‑нибудь есть какой план, то сейчас самое время им поделиться. Иначе мы сдохнем.

Я открыл рот, чтобы ответить, но тварь не дала мне шанса.

Она атаковала.

Тварь двигалась с невозможной для своих размеров скоростью. В одно мгновение она стояла неподвижно у окна, в следующее, уже мчалась на нас, сотрясая каменный пол тяжёлыми ударами лап. Костяные шипы на спине дребезжали, создавая жуткий перезвон, похожий на звук множества мечей, скрещивающихся в бою.

– Рассредоточиться! – рявкнул Борн, отпрыгивая влево.

Мы разлетелись в стороны секунду до того, как Этерофаг обрушился на место, где только что стояли. Его когти, каждый длиной с мой палец, высекли искры из камня, оставляя глубокие борозды.

Леон и Гвидо, не раздумывая, сменили топоры на луки и попытались атаковать духовного зверя. На этот раз стрелы не прошли насквозь, они вонзились в плоть между костяными пластинами экзоскелета. Тварь взвыла, но не от боли, а скорее от ярости. Она развернулась к охотникам с такой резкостью, что я едва успел заметить движение.

Леон попытался отпрыгнуть. Слишком медленно.

Когтистая лапа настигла его, разрывая кожаную куртку и плоть под ней. Охотник закричал, отлетая в сторону и ударяясь спиной о стену. Из раны хлынула кровь, окрашивая камень в тёмно‑красный цвет.

– Леон! – Гвидо, впервые сказавший слово, бросился к товарищу, но Борн перехватил его за плечо.

– Нет! Не подходи к нему! Ты только себя погубишь!

Этерофаг не стал преследовать раненого. Вместо этого он медленно повернулся к Гвидо, и в его светящихся глазах я увидел что‑то похожее на… расчёт? Словно тварь оценивала, кто из нас представляет большую угрозу.

Молчаливый охотник побледнел, но не дрогнул. Он выхватил нож, зажал его в левой руке с деревом лука, а правой вскинул стрелу, уже натягивая тетиву. Стрела была направлена прямо в один из светящихся глаз твари.

– Алекс, Корвин! – крикнул Борн, сам бросаясь вперёд с мечом. – Отвлеките эту гадину! Дайте Гвидо шанс!

Я не раздумывал. Схватил арбалет, прицелился в сочленение передней лапы и выстрелил. Болт вошёл точно в цель, пробив тонкую мембрану между костяными пластинами. Этерофаг дёрнулся, на мгновение потеряв равновесие.

Алекс воспользовался моментом. Он метнулся вперёд, нанося колющий удар копьём в незащищённый бок. Остриё вошло глубоко, и тварь взвыла так, что у меня заложило уши. Но вместо того, чтобы отступить, Этерофаг развернулся с пугающей ловкостью, его хвост, толстый, покрытый костяными наростами, пронёсся по дуге прямо на уровне груди Алекса.

Мой товарищ увидел удар, но среагировать не успел. Хвост с грохотом врезался ему в рёбра, швыряя через весь зал. Алекс рухнул на груду костей бывших скелетов, и они с треском рассыпались под его весом. Он застонал, пытаясь подняться, но падал обратно, держась за бок.

– Сука! – взревел Борн, обрушивая меч сверху на шею твари.

Клинок ударил в костяной воротник, защищавший уязвимое место, со звоном, похожим на удар молота по наковальне. Меч отскочил, едва оставив царапину, а Борна отбросило назад от отдачи.

Тварь повернулась к наёмнику. Её пасть, усеянная несколькими рядами острых зубов, раскрылась, и из глубины горла донеслось низкое рычание, заставившее вибрировать воздух вокруг. Борн выругался и попытался уклониться, но его деревянные протезы подвели. Он споткнулся о неровность пола, и на секунду потерял баланс.

Этого хватило. Этерофаг набросился на него, сбивая с ног. Борн упал на спину, и тварь навалилась сверху, прижимая к земле всей своей чудовищной массой. Её челюсти раскрылись, целясь в горло наёмника.

Но зубы сомкнулись не на плоти. Борн успел выставить меч горизонтально, и тварь вцепилась в клинок, рвя передними лапами ноги наёмника. Металл застонал под чудовищным давлением, начиная гнуться.

– Ну… же… – прорычал Борн сквозь стиснутые зубы, упираясь ногами в грудь твари и пытаясь оттолкнуть её. – Сделайте что‑нибудь!

Гвидо стоял неподвижно, натянув тетиву до предела и целясь в глаз Этерофага. Его руки не дрожали, дыхание было ровным, словно он не видел, как его товарищ истекает кровью у стены, а другой находится на грани смерти под тварью.

Он выстрелил.

Стрела пронзила воздух со свистом и вонзилась точно в цель, прямо в левый светящийся глаз твари. Глаз лопнул с мерзким хлюпающим звуком, брызнув зеленоватой жидкостью.

Этерофаг взвыл. Это был крик чистой агонии, такой пронзительный, что я невольно зажал уши. Тварь дёрнулась, отшвырнув Борна в сторону, и начала биться, словно в конвульсиях, круша всё вокруг.

Борн откатился, тяжело дыша. Его меч был погнут почти под прямым углом и теперь был просто бесполезным куском металла. Он швырнул его в сторону и, превозмогая боль, поднялся на колени.

– Гвидо! – заорал он. – Ещё один выстрел! Добей эту тварь!

Но молчаливый охотник уже и так натягивал тетиву. Его последняя стрела была направлена в оставшийся глаз. Этерофаг, ослеплённый с одной стороны и обезумевший от боли, метался по залу. Он врезался в стену, обрушивая куски камня, снёс несколько колонн, подняв облако пыли.

Гвидо выстрелил второй раз.

Стрела ушла в цель, но на этот раз Этерофаг был готов. Он дёрнул головой в последний момент, и древко лишь скользнуло по костяному гребню над глазом, не причинив урона.

И тогда тварь, теперь видящая только одним глазом и ослеплённая яростью, сделала выбор.

Она бросилась на Гвидо. Того, кто причинил ей боль.

Охотник попытался отступить, выхватывая нож, но тварь была слишком быстрой. Когтистая лапа подхватила его, как игрушку, и швырнула в стену. Удар был такой силы, что камень треснул.

Гвидо сполз вниз, оставляя за собой кровавый след. Его глаза были открыты, но взгляд был уже пустым.

– Нет! – Леон попытался подняться, держась за рану на животе, но сил не хватило, и он рухнул обратно.

Этерофаг медленно повернулся к нему. Последняя жертва. Лёгкая добыча. И тогда я понял, если не действовать сейчас, через секунды мы все будем мертвы.

Моя рука нырнула в сумку, нащупывая два камня. Один с руной Тяги, второй с Малой Искрой. План был безумным. Скорее всего суицидальным. Но другого не было.

Я активировал камень Тяги, направляя его на Этерофага. Точнее на его раскрытую пасть, полную зубов.

Малое к большому!

Руна сработала мгновенно, и меня рвануло вперёд с такой силой, что я едва удержал равновесие. Мир превратился в размытое пятно, воздух свистел в ушах. Притяжение тянуло меня, мой кулак с зажатыми камнями прямо к разинутой пасти Этерофага, к рядам острых зубов, которые могли разорвать меня на части за долю секунды.

Но именно на это я и рассчитывал.

В последний момент, когда рука почти оказалась в пасти твари, я активировал второй камень с Малой Искрой. Зажатый в кулаке, он вспыхнул ослепительным светом. Поток раскалённых частиц хлынул прямо в глотку твари.

Эффект превзошёл все мои ожидания.

Огонь взорвался внутри Этерофага, заполняя его пасть и глотку. Тварь захрипела, задыхаясь, её тело содрогнулось в конвульсиях. Из пасти повалил дым, вонючий и едкий, от которого защипало в глазах и горле.

Я упал на камни у самых её лап, руна Тяги наконец отпустила меня. Кувыркнулся в сторону, уворачиваясь от судорожно дёргающихся когтей. Тварь металась, пытаясь сбросить огонь, но пламя уже выжигало её изнутри.

Этерофаг рухнул на бок с грохотом, от которого задрожали стены. Его лапы ещё дёргались, хвост бил по полу. Из пасти вырывались хрипы жалкие, но уже предсмертные.

А затем всё стихло.

Тишина накрыла зал, такая оглушительная после грохота битвы, что в ушах зазвенело. Я лежал на полу, хватая ртом воздух, каждый вдох отдавался болью в груди. Руки тряслись так сильно, что я не мог их контролировать. Адреналин всё ещё бурлил в крови, но силы покинули тело.

– Корвин… – хрипло позвал Алекс.

Я повернул голову. Мой друг сидел, прислонившись к стене, держась за рёбра. Лицо было бледным, губы поджаты от боли, но он был жив. Живой.

– Ты… ты безумец, – выдохнул он, и на его губах появилась слабая улыбка. – Полный безумец. Незнаю как, но это сработало.

Борн поднялся на локтях, затем, цепляясь за стену, присел. Его лицо было изрезано царапинами, из раны на плече сочилась кровь, пропитывая рубаху. Ноги от колен были просто превращены в лохмотья, даже сложно сказать, как он еще не умер от потери крови. Но он вообще не выглядел и не показывал вида что ранен.

– Мёртв, – констатировал наёмник, поднявшись и дошагав на прямых ногах до трупа. Затем обернулся ко мне. – Парень… где ты нашёл такие рунные камни? Ты же не практик. Я видел много всего за свою жизнь, но, чтобы кто‑то бросился в пасть духовному зверю и сжёг его изнутри…

– Сам… сделал, – с трудом выговорил я, садясь. Голова кружилась, перед глазами плыли чёрные пятна. – Камни сделал сам, мой дядя практик, он учил.

Борн покачал головой, явно не веря, но спорить не стал. Вместо этого он посмотрел на Леона, лежащего у стены в луже крови, и его лицо стало мрачным.

Я заставил себя подняться и подошёл к раненому охотнику. Леон дышал поверхностно, хрипло. Рана на животе была глубокой, края рваные, когти Этерофага распороли плоть и кожаную куртку, как бумагу. Кровь продолжала сочиться, окрашивая камни вокруг.

– Гвидо… – прошептал Леон, его взгляд был мутным. – Гвидо?

Борн молча кивнул в сторону стены, где лежало неподвижное тело молчаливого охотника. Леон закрыл глаза, из них покатились слёзы.

– Мы… мы же должны были… вернуться, – прошептал он. – Обещали… живыми…

Я сжал его руку, не зная, что сказать. Слова казались такими пустыми перед лицом смерти.

– Прости, – только и смог выдавить я. – Прости нас.

Леон попытался что‑то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. Его рука ослабла в моей, голова откинулась набок. Глаза остались открытыми, но взгляд погас.

Он умер.

Я опустил его руку и отшатнулся, чувствуя, как комок подступает к горлу. Двое человек. Двое погибли из‑за… из‑за чего? Из‑за древних табличек? Из‑за жадности? Из‑за того, что мы полезли туда, куда не следовало?

– Это не твоя вина, – тихо сказал Борн, положив руку мне на плечо. – Они знали риски. Мы все знали.

– Какая разница? – огрызнулся я, смахивая слёзы. – Они мертвы. И это…

– И это цена выбора, который мы сделали, – перебил меня наёмник. – Леон взял табличку, не послушав твоего предупреждения. Я согласился на эту работу, зная, что древние руины опасны. Они пошли со мной, зная то же самое. Никто не виноват, парень. Просто так бывает.

Я хотел спорить, но слов не нашлось. Вместо этого я отвернулся, глядя на тушу Этерофага. Камень Бурь на груди всё ещё был тёплым, пульсировал едва ощутимым теплом. Я нащупал его сквозь рубаху.

[Прогресс открытия этера: 74,65%]

Цифра висела перед глазами, напоминание о том, что произошло в склепе. Я был так близко к открытию этера. Ещё чуть‑чуть, и я стану практиком. Но какой ценой?

– Корвин, – позвал Алекс, осторожно поднимаясь на ноги. – Что… что мы будем делать?

Я повернулся к нему. Мой друг выглядел измотанным, израненным, но в его глазах не было страха. Он выжил. Мы оба выжили.

– Заберём тела, – сказал я твёрдо. – Гвидо и Леона. Отвезём их в Тёплый Стан. Они заслужили хотя бы нормальные похороны.

Борн кивнул.

– Правильно. А ещё… – Он подошёл к туше Этерофага, достал нож и начал вскрывать грудную клетку твари. – Если уж мы потеряли людей, то хотя бы возьмём то, ради чего стоило сюда идти.

Я подошёл ближе, наблюдая, как наёмник ловко орудует клинком, разрезая плоть. Вскоре он извлёк из груди твари камень размером с грецкий орех. Ядро духовного зверя. Оно пульсировало слабым голубым светом, тёплое на ощупь.

– Это, – сказал Борн, протягивая камень мне, – стоит целое состояние. Больше, чем мы все вместе взятые заработали бы за год. Держи. Ты убил его, значит, твоё.

Я взял ядро, ощущая, как оно вибрирует в ладони. Камень Бурь на груди среагировал мгновенно, начиная нагреваться. Я быстро сунул ядро в сумку, не желая новых экспериментов прямо сейчас.

– Разделим, – сказал я. – Поровну. Вы тоже сражались.

Борн усмехнулся.

– Благородно, но глупо. Возьми его. Тебе он пригодится больше, чем мне. Я уже не стану практиком, – он постучал по деревянным протезам, залитым кровью. – А у тебя, и твоего друга ещё есть шанс.

Алекс кивнул.

– Он прав, Корвин. Возьми. Ты его убил и он твой. Мы… мы как‑нибудь справимся.

Я сжал сумку, чувствуя тяжесть ядра внутри. Они были правы. Но всё равно было противно брать это, стоя рядом с телами Леона и Гвидо. Не будь их, не заплати они своими жизнями, не рань зверя – я бы не справился.

– Ладно, – сказал я наконец. – Но сначала заберём добычу из склепа и вынесем парней. Потом… потом вернёмся в город.

Мы молча принялись за работу. Сначала перевязали Борна. Затем, отправили его в лес, отдыхать, он резко ослаб, и ходить больше не мог. Затем вынесли из склепа бронзовые сосуды, таблички, загадочный короб с алтаря, оружие и всё, что представляло хоть какую‑то ценность. Накрыли тряпкой в телеге, чтобы не привлекать внимания. Даже тушу твари вытащили, чуть не надорвавшись правда, и взяли с собой. Я знал, что она будет дорого стоить, так что оставлять тут не собирался. В телеге места хватило бы всем.

Затем обернули тела Леона и Гвидо в их же плащи, бережно уложили рядом с добычей. Борн закрыл им глаза, прошептал что‑то, молитву или прощальные слова, я не разобрал.

Когда мы закончили, солнце уже клонилось к закату. Длинные тени легли на развалины, делая их ещё более зловещими. Я бросил последний взгляд на склеп, на разбитое окно, через которое мы пробрались внутрь.

Больше никогда. Больше никогда я не полезу в такое место без подготовки.

Мы забрались в телегу. Борн взял вожжи, я сел рядом, Алекс устроился сзади, прислонившись к тюкам с добычей. Лошадь тронулась с места, и мы медленно поехали обратно, к Тёплому Стану.

Дорога была долгой и молчаливой. Никто не хотел говорить. Каждый был погружён в свои мысли.

Борн умер на полпути. Он просто тихо затих, выпустив вожжи из рук. Я даже не сразу заметил, подумал, что просто задремал. Но когда попытался растолкать его, понял, что наёмник уже не дышит.

Раны на ногах, которую он так упорно игнорировал, оказались глубже, чем казалось. Он истёк кровью медленно и молча. До последнего вёл телегу, не желая показывать слабость. А всё что мы могли для него сделать, это перевязать и надеяться, что он доживёт до врача. Не дожил.

Алекс помог мне уложить тело Борна рядом с телами охотников. Теперь нас осталось двое. Двое из пятерых.

Я взял вожжи и повёл телегу дальше. Руки тряслись, в горле стоял комок. Слёзы застилали глаза, но я вытирал их рукавом. Плакать будет потом. Сейчас нужно было довести всё до конца.

Тёплый Стан встретил нас ранним утром тусклым светом фонарей и любопытными взглядами стражников у ворот. Они окинули телегу взглядом, заметили накрытые тела, и их лица стали мрачными.

– Что случилось? – спросил старший, подходя ближе.

– Этерофаг, – коротко ответил я. – У развалин на границе. Трое погибли. Мы… мы везём их для похорон.

Стражник молча кивнул.

– Проезжайте. И… соболезную.

Мы проехали через ворота. Улицы были пусты, ранний час, большинство еще спали. Я направил телегу к лавке Кироса. Если кто и должен был знать об этом первым, так это он. Это была его работа. Его идея.

Лавка была закрыта, но я стучал в дверь так настойчиво, что вскоре изнутри донеслось недовольное ворчание. Дверь приоткрылась, и горбатое лицо Кироса выглянуло наружу.

– Кто там сре… – Он замолчал, увидев меня. Его взгляд скользнул к телеге, к накрытым телам, и лицо стало бесстрастным. – Заходите. Быстро.

Мы с Алексом вошли внутрь. Кирос зажёг свечу, осматривая нас. Его птичьи глаза скользили по ранам, грязи, крови на одежде.