Текст книги "Мастер Рун. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Poul ezh

Соавторы: Артем Сластин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 39 страниц)

Глава 3

Сруб стоял на небольшой возвышенности, окруженный редким лесом. Я замер за толстым стволом дерева метрах в тридцати от дома и прислушался. Тишина. Только ветер шелестит в верхушках деревьев, да где‑то вдалеке щебечут птицы.

Выглядело место слишком мирным, словно иллюстрация из детской книжки про лесных отшельников. Но интуиция, обостренная последними днями бегства, настойчиво советовала не спешить. Я поправил рюкзак,, достал нож и одну из своих заготовок под рунные камни. Попробовал зарядить с ходу, но ничего не получилось, с этими рунами надо было готовиться заранее, сосредоточиваясь в спокойной обстановке.

Я начал обходить дом по широкой дуге, стараясь ступать как можно тише. Стены были сложены из толстых бревен, потемневших от времени и дождей. Крыша крыта дранкой, местами поросшей зеленым мхом, что говорило о почтенном возрасте постройки. Окна маленькие, закрыты на крепкие щиты‑ставни снаружи. Вокруг никого, и в доме, скорее всего, тоже, если, конечно, кто‑то не прятался специально, затаившись в ожидании незваного гостя.

Неторопливо подойдя ближе, я заметил первую странность. На крыльце, прямо на ступеньках, виднелись темные пятна. Я присел на корточки, коснулся пальцем одного из них. Не грязь. Похоже на старую кровь, но цвет был какой‑то неправильный, буровато‑зеленый, словно к крови примешалось что‑то гнилостное. Рядом валялась перевернутая корзина, из которой высыпались шишки, рассыпавшиеся по ступеням и траве.

Дверь была приоткрыта буквально на пару пальцев, щель темнела, словно приглашая заглянуть внутрь. Я подошел вплотную, стараясь аккуратно наступать на скрипучие доски крыльца, прислушиваясь к каждому звуку. Толкнул дверь ногой, готовый отпрыгнуть при малейшей опасности. Дверь подалась с тяжелым скрежетом и уперлась во что‑то изнутри.

Неспешно заглянул в щель, надеясь разглядеть хоть что‑то. Внутри царил полумрак, сгущающийся к углам. Пахло пылью, сухими травами и старым деревом. Заодно проверил Камень Бурь, тот молчал, не реагируя на возможную опасность.

– Есть кто живой? – спросил я негромко, чувствуя, как голос звучит глухо в тишине.

Ответа не последовало. Я навалился плечом на дверь, с усилием сдвигая препятствие. Это оказалась массивная скамья, которой, судя по всему, подпирали дверь изнутри. Кто‑то забаррикадировался, а потом… что? Дверь‑то не была выбита, засов не сорван, значит, атаки снаружи не было.

Я вошел внутрь, держа нож наготове. Глаза постепенно привыкали к сумраку. Дом состоял из одной большой комнаты, типичной для лесных охотничьих изб. По центру возвышалась печь, сложенная из камня, закопченная от долгого использования. Вдоль стен тянулись полки с разным хламом, тут и инструменты, и посуда. Стол стоял у правой стены, а деревянная кровать у дальней. Рядом с ней примостился небольшой потемневший сундук.

На столе стояла кружка и тарелка, словно хозяин дома приготовился есть, но что‑то помешало. Вся комната была покрыта тонким слоем пыли, лежавшей на каждой поверхности. Ничто не говорило о явной опасности, кроме тех странных пятен на входе.

Беспорядок при этом в доме был странный, словно не полный, недозавершенный. Стул опрокинут и валялся возле печи. На полу у входа небольшой горкой лежала меховая одежда, прямо под крючками, на которых она висела, словно кто‑то торопливо сдернул её и бросил. Но посуда на полках стояла ровно, инструменты висели на своих. Словно драка была короткой и закончилась внезапно, не успев перерасти в настоящий разгром.

В доме никого не было. Я зашел внутрь полностью и сразу подошел к печи, заглянув в топку. Зола внутри давно остыла, превратившись в серый порошок.

– Четверо мне свидетели, зла никому причинить не хочу, ищу крышу над головой и всё, – проговорил я вслух, обращаясь к пустоте, понимая, что дом стоит пустым уже достаточно долго.

На тарелке лежал небольшой кусок хлеба, полностью покрытый зеленоватой плесенью, проросшей пушистыми островками. В кружке когда‑то был чай или настойка, а теперь там только мелкие сухие листья, прилипшие к стенкам, вода вся испарилась, оставив рыжеватый налет.

Смущала только лавка, которую задвинули изнутри, но почему‑то не до конца. Хотя на двери имелся достаточно крепкий засов, защититься которым было гораздо проще. Но очень скоро причину, почему лавка закрывала дверь, я нашел. Тот, кто жил тут раньше, просто отодвинул скамью в сторону, чтобы открыть люк в подвал, он находился у самой печи, выделяясь на полу массивным железным кольцом, вделанным в деревянную крышку. И лежал чуть в стороне, открывая темный провал. Закрывать дверь он, видимо, и не планировал. Полез в погреб… и пропал.

– Вот зараза, – пробормотал я, невольно оглядываясь назад на приоткрытую дверь.

Если в подвале что‑то есть, то надо отсюда валить, и чем быстрее, тем лучше. С ножом я просто не справлюсь с любой тварью, особенно если это духовный зверь или местная разновидность проклятого. Всё же это не тесак Валериуса, этим рубить нормально не получится, дешевая поделка для бытовых нужд.

А куда валить? На улице уже вечер, сумерки сгущаются. В углу у двери стояло два топора, и я тут же схватил тот, что выглядел поновее, проверил его, покачав в руке. Целый и вполне рабочий, лезвие острое, топорище без трещин.

Выбрать решение, что делать дальше, мне помог протяжный скрип снаружи, сначала с улицы, а затем на крыше, словно какая‑то тварь запрыгнула наверх и побежала поверху в сторону двери. Недолго думая, я быстро толкнул дверь плечом, закрывая ее изнутри, и подпер тяжелым засовом.

Буквально через секунду в дверь что‑то ударилось. Не сильно, но чувствительно, заставляя меня охнуть от неожиданности. Я бегом проверил деревянные щиты на окнах, они были крепкими, плотно задвинутыми на внутренние засовы, задвинул люк обратно на его место, закрывая вход, и сверху ставя лавку.

А полумрак комнаты начал опасно сгущаться, по мере того как за окнами темнело, заставляя меня еще больше нервничать. Скинув рюкзак на пол возле стола, я достал оттуда огниво и в несколько ударов кресалом о кремень разжег в печи небольшой огонь, подбросив щепок и мелких веток из поленницы

Затем нашел в доме две большие восковые свечи, оплывшие практически наполовину, и зажег их от разгоревшегося пламени. Это дало свет, достаточный, чтобы видеть, что происходит в комнате, но при этом создавая еще большую напряженность, тени плясали по стенам, словно живые.

С той стороны двери больше никаких звуков не было, и установилась относительная тишина. Всё моё внимание было приковано к подвальному люку. Если какая нечисть и полезет откуда, то именно оттуда. Поэтому я бросился к инструментам, висевшим на стене, надеясь найти там гвозди или что‑то подходящее, чтобы заколотить люк полностью. Но ничего подходящего не нашлось.

Среди инструментов были несколько пил разного размера, ножей для разделки, шило, моток крепкой пеньковой веревки и толстенные иглы, половина из которых была загнутыми и могла подойти для крючка при ловле крупной рыбы. Судя по всему, жил тут охотник, и вел он совсем не отшельнический образ жизни.

В доме было достаточно хороших вещей, которые были куплены в городе или близлежащих деревнях. Они не были слишком древними на вид, часть игл вообще была завернута в промасленную бумагу с гербом какого‑то производства, оттиснутым чернилами. А вот чем заколотить люк, ничего не было, в доме вообще ни одного гвоздя мне не попалось, что было странно.

За стеной снова послышалось шуршание, словно кто‑то ползает по дому снаружи, скребется когтями по бревнам. Пару раз, нервируя, скрипнула крыша, но она была достаточно крепкой, и всё затихло, оставляя меня в весьма подавленных чувствах.

– В принципе, а чего я хотел, шляясь по лесу, граничащему с Туманным? – задал я себе закономерный вопрос, продолжая исследовать каждый угол внутри дома на случай возможной дыры или щели, через которую проблема могла бы проникнуть. Но кроме люка, откуда потенциально эта опасность могла вылезти, и дверей с окнами, тут можно было находиться относительно спокойно. Стены были крепкими, без видимых повреждений.

Под ногой просела короткая доска, и я присмотрелся к ней, слишком уж она отличалась от других, длинных, тянущихся от стены к стене. Затем аккуратно подковырнул ее ножом и приподнял. Она легко поддалась, явно специально не прибитая.

В темноте под полом виднелся небольшой деревянный ящик, заполненный мешочками и свертками. Я достал лежавший сверху сверток и развернул промасленную бумагу. Внутри лежало несколько полос вяленого мяса, жесткого как резина, но точно мяса, пахло оно умопомрачительно вкусно, с пряностями и дымком.

В мешочках оказалась крупа нескольких видов, гречка, пшено, и еще штук пять свертков с мясом. Нашел также одну стеклянную бутылочку с маслом, плотно закупоренную пробкой. Опять же, если судить по качеству упаковки, мясо и всё остальное было куплено, а не заготовлено здесь в лесу, и должно было храниться весьма долго.

Я достал одну упаковку мяса, закрыл тайник обратно доской, и на столе при свете свечи порезал полоски на мелкие кусочки. В доме не было запаса воды, только та, что у меня в бутылках в рюкзаке, буквально литра полтора. В печи уже прогорела та мелочь, что я поджег для первого огня. Я подбросил несколько поленьев, раздул пламя, нашел чистую кастрюлю, протер ее тряпкой от пыли и вылил туда одну из своих бутылок. Есть хотелось, пусть и не очень сильно, но хотелось. К тому же дела хоть как‑то отвлекали от периодических шуршаний и стуков снаружи.

Такое чувство, что существо на улице просто носится вокруг сруба, причем делая это без остановки, по кругу. Я вспомнил прочитанную мной книгу о Туманном лесе, и там ничего подобного не описывалось. Может, местный зверь? Так нет никаких воспоминаний о страшных зверях в обычных лесах. Когда я был маленьким Лео, мы спокойно ходили в лес возле деревни по грибы и ягоды в сопровождении взрослых, но без сильной охраны, звери там были вполне обычные, максимум волки, да и те людей сторонились.

Пока вода грелась, я начал методично обыскивать полки, осматривая помещение более подробно. Совесть молчала. Мертвым или ушедшим вещи уже не нужны, а мне нужно выжить.

Нашел мешочек с солью, вот это настоящая драгоценность, на вес золота. Немного сушеных грибов в холщовом мешке, ссыпанных вперемешку. Банку с каким‑то жиром – похоже, барсучьим или медвежьим, желтоватым и густым. Всё найденное я составлял на столе, создавая небольшой склад припасов.

Затем я занялся сундуком у кровати. Он был не заперт, крышка поднялась без усилий. Внутри лежала одежда, грубые шерстяные штаны, несколько рубах разной степени изношенности, плащ из плотной кожи. Размер был больше моего, но плащ я сразу примерил, накинув на плечи. Самое главное, что он был тяжелым, теплым и явно надежным, позволяя укрыться от непогоды. Тем более, моя одежда уже пришла в не совсем годный вид за последние дни бегства, так что это была отличная находка.

А на самом дне сундука обнаружился небольшой кожаный тубус и увесистый мешочек. Развязав его, я обнаружил монеты, целых тридцать две медных и одну серебряную. Причем серебряную монету я впервые держал в руке, она была крупнее медных и гораздо приятнее на ощупь, с выбитым профилем кого‑то важного. Деньги сразу пошли в рюкзак, в потайной карман.

Проводя своеобразную ревизию я чувствовал себя странно, словно грабил кого‑то. Я ведь по сути вломился в чужой дом, тут же начав хозяйничать. Но с другой стороны, и дураку понятно, что хозяина скорее всего нет в живых. Если бы он ушел в город, то явно не оставил бы тут деньги, да и приоткрытая дверь явно намекала, что тут не всё чисто. Поэтому пересилил себя и продолжил осмотр.

В тубусе же оказались записки, расписки о продаже шкур и получении денег, а также о, чудо! Карта! Вот с ней я тут же уселся за стол поудобнее и начал разбираться, где нахожусь и как и куда мне идти дальше. Развернул пожелтевший пергамент, придавив углы кружкой и свечой.

Оказалось, что не так уж и далеко я нахожусь от города, который носит название Северный Порт. Километрах в пятидесяти, если судить по точке в лесу, отмеченной чернилами как дом, и расстоянию по линейке масштаба.

Судя по всему, хозяин дома собирался в скором времени покидать свое надежное убежище и уходить ближе к городу, так как граница Туманного леса находилась буквально в нескольких километрах от него, об этом говорила зловещая размытая линия на карте. Причем зачерчивалась она кусками и видимо в разное время. Как недавно встреченные мною селяне и говорили, лес наступает. Это окончательно связало мои мысли о происходящем снаружи и нездоровый, меняющийся лес, и возню за стенами. Там кто‑то из духовных зверей чудит, зуб даю. И мне кажется, я знаю кто.

Скорее всего, это костяной паук. Этерофага можно сразу отмести, это измененный медведь, значит, мимо – он бы сруб разнес с лёгкостью, да и на крышу не залез бы точно. Лесной кошак тоже, он хоть и способен был запрыгнуть наверх, но скорее убил бы меня, пока я шел как разиня по лесу, не став выслеживать. Кабанов и призрака, и даже волков можно отбросить. Вывод был очевиден, это костяной паук. Пусть мне не попадалась его характерная паутина, счастье‑то какое, но вполне возможно, что это именно он. Правда проверять это прямо сейчас я, конечно же, не буду, пусть скребется снаружи, сколько влезет. Раз уж сразу не влез, то на какое‑то время я явно в безопасности.

Определившись для себя с вероятной тварью, я засыпал в кипящую воду нарезанное мясо, добавил каплю масла и немного крупы, а затем, помешивая деревянной ложкой, продолжил изучение карты.

Буквально в двадцати километрах от меня находилась крупная деревня, отмеченная отдельным значком креста и круга, и подписью мелким почерком – жадины там и ворюги. Но дорога до нее получалась весьма быстрой, возможно, при хорошем темпе я за день доберусь. До реки отсюда меньше километра, вот только дальше она поворачивала резко на запад, и большая часть тех территорий была как раз под Туманным лесом, что не сулило ничего хорошего.

Пока варево булькало в кастрюле, распространяя аппетитный запах, я продолжил изучение карты при мерцающем свете свечи. Хозяин дома был педантичен, маршруты до разных точек отмечены пунктиром, возле каждой приписка – брод, грибы, много было неразборчиво. Часть уходила куда‑то вверх на добрую сотню километров, отмечая непонятными обозначениями в виде кружков, что озадачивало еще больше. Судя по всему, тот маршрут, что есть на карте, он весьма опасен, но ведет в определенное место. Скорее всего, мне туда не надо.

Это была очень полезная информация, хотя непонятно, зачем она человеку, который тут давно живет и должен знать местность назубок. Проскользнула мысль, что, возможно, тут жил не один человек постоянно, а разные люди наездами, используя избу как перевалочный пункт. Тогда такая подробная карта вполне обоснована, сразу показывает и рассказывает, куда стоит идти, а куда не стоит.

Зато теперь у меня наконец появилось понимание, куда идти стоит уже мне. Сначала в ту деревню с названием Цветня, а затем… а затем уже смотреть по месту. Судя по карте, деревня была весьма бойкой и занималась торговлей, находясь на перепутье целых трех путей, один из которых шел к Северному Порту, а два других уходили далеко за пределы карты. По‑хорошему, вообще это баронство стоит покинуть, может, перебраться к Торвальдам или еще куда, подальше от границ Туманного леса и поисков меня.

Я встал, подошел к печи и помешал варево деревянной ложкой. Запах стоял потрясающий, мясо распарилось, крупа разбухла, превращаясь в кашу. Снял кастрюлю с огня, наполнил найденную миску и принялся есть, обжигаясь и остужая каждую ложку. Вкус был простой, каша немного не доварилась, получилась жестковатой, но для меня сейчас это был настоящий пир и я тут же присудил ему звание лучшего блюда, малодушно сместив с него недавнюю рыбину. Наелся до отвала, чувствуя, как тепло разливается по телу.

Затем, понимая, что вариантов особо нет, передвинул на люк сундук поставил его на лавку, и положил оба топора рядом, под руку. Если полезет что‑то, буду драться, хоть какая‑то защита. А сам занялся камнями, доработал заготовки и убрал мелкие косяки, которые сложно было исправить на ходу. Приготовил краску и, сосредоточившись, поймал себя в потоке. Затем быстро, уверенными движениями нанес руну Малой Искры на первый камень. Получилось как обычно, не совсем ровно и четко, но главное, что как надо.

Зарядка этером тоже прошла буднично, словно уже шел по проторенной дорожке. Маленькая капля силы из запасов Камня Бурь и вот у меня уже лежат готовыми пять заряженных рунных камней. Я попробовал начертить руну Света для постоянного светильника, но обычные камни не дались ни с первого, ни со второго раза. А переводить драгоценный лазурит и яшму не хотелось, я теперь понял, что еще не совсем к ним готов, нужно больше практики. Разве что взорвать случайно при неудачной попытке.

Мне хотелось спать, усталость навалилась неожиданно. И если тварь снаружи я терпеть был готов, отсиживаясь в доме, то возможную опасность внутри, уже нет. Поэтому, вооружившись заряженными камнями, я убрал всё, что навалил сверху на люк, и быстро, пока не передумал, привязал веревку к железному кольцу. Затем, взяв веревку в руки, дернул, открывая крышку и отступая назад.

Из люка меня окатило холодным воздухом, как из морозильника. Топор лежал под рукой, как и три заряженных камня. Думается мне, любой твари от попадания в морду такого количества искр одновременно придется плохо. Но даже через минуту из подвала ничего не вылезло, только холодом потянуло сильнее.

Тогда я топором достал одно из горящих поленьев из печи, и кинул пинком внутрь, пытаясь осветить пространство. Полено упало на каменный пол с глухим стуком, отскочило и замерло, показывая, что там есть нормальная каменная лестница вниз, а стены тоже сделаны из камня, не земляные, как в обычных погребах.

– Это кто же тут так заморочился, учитывая, что внешне изба выглядит весьма так себе, – прошептал я, подхватывая свечу и стараясь ей осветить подвал получше. Судя по тому, что удалось выхватить в дрожащем свете, он был не слишком большим, метра четыре на четыре, не больше.

И я начал аккуратно спускаться, чуть пригнувшись и держа топор наготове, чтобы успеть выскочить обратно при опасности. Но никакой явной угрозы не было.

Подвал оказался небольшим, с низким потолком, о который я едва не ударился головой на последней ступени. Стены были выложены из больших обработанных блоков, весьма древних на вид, покрытых налетом. Судя по всему, это было гораздо более древнее помещение, чем дом наверху, возможно, остатки какого‑то старого строения.

Видимо, охотники нашли часть полуразрушенного здания и приспособили для погреба, достроив сруб сверху. Вдоль стен стояли деревянные полки с банками, парой мешков с крупным корнеплодом, похожим на картофель, и несколькими мешками поменьше.

В дальнем углу, полусидя, прислонившись к стене, находилось тело. Это был мужчина, судя по одежде, тот самый охотник или браконьер, что жил здесь. Бородатый, крепко сложенный, даже смерть не смогла стереть с его обветренного лица суровое, волевое выражение. Но не это было самым жутким.

Его тело… оно прорастало. Из‑под одежды, из кожи на руках и лице пробивались тонкие, бледные ростки, похожие на мох или плесень, но более плотные. Они светились слабым фосфоресцирующим светом, создавая вокруг мертвеца жуткий зеленоватый ореол, пульсирующий в темноте. На груди, где рубаха была разорвана, виднелась рана – не рваная, а скорее глубокий прокол, вокруг которого кожа потемнела до черноты и вздулась пузырями. Из центра раны пробивался целый пучок этих светящихся нитей, сплетающихся в подобие гнезда.

Он был мертв и давно, но даже запаха разложения не было, только странный сладковатый аромат, как от грибов. Рядом с ним валялся небольшой арбалет с кожаной сумкой и то, за чем он, видимо, и полез в подвал. Металлический ящик, открытый, откуда вывалились на каменный пол несколько флаконов и два камня, тут же привлекших моё внимание. Аптечка? Похоже на то.

Я аккуратно, стараясь не прикасаться к телу и светящимся наростам, забрал сначала арбалет с сумкой. Потом снял одну из полок и, используя её как лопату, выгреб из‑под безжизненных рук ящичек и рассыпавшиеся камни. Собрал всё, что показалось ценным из того, что было в подвале, несколько банок с соленьями, мешки. И поспешил вернуться наверх, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Снова задвинул сверху скамью и сундук, громоздя импровизированную баррикаду. Ну его к черту. Мертвый, да еще и такой страшный, пусть лежит там, где лежал.

Уже наверху, раскладывая трофеи на столе при свете свечей, я оценил арбалет. Легкий, небольшой, явно для личной защиты, а не для охоты на крупную дичь. В сумке нашлось два десятка коротких болтов с металлическими наконечниками и еще один нож, покрепче моего. Больше никакого оружия, что всё же странно для охотника, это скорее арбалет для защиты от людей или мелких тварей, чем для промысла. Спускаться и проверять карманы и ремни трупа я не стул, откровенно было страшно.

– Максимально непонятное место, – пробормотал я, переходя к мешкам. С корнеплодами было всё понятно, там была действительно картошка, немного проросшая, и репа. В небольших мешках оказались сухари, крепкие как камень, и снова вяленое мясо, похуже качеством, чем из тайника, более жесткое и темное. То есть съедобное, самое главное, что ничего не воняло и не было покрыто плесенью. Я пока оставил всё это в сторону и занялся главным трофеем, камнями.

Один был темно‑серым, почти черным, размером с небольшое куриное яйцо, гладким и холодным на ощупь, будто кусок ночного неба. Второй меньше, красноватый, с прожилками, напоминающими застывшую кровь, пронизывающими камень насквозь.

На обоих были руны.

Я придвинул свечу ближе, всматриваясь в символы, стараясь разглядеть каждую линию. На черном камне руна была выгравирована тонкими, почти невидимыми линиями, заполненными той самой красной краской, что использовал мастер Валериус. Символ напоминал замкнутый круг с тремя расходящимися лучами внутри, образующими подобие трезубца.

На красном камне руна была проще две пересекающиеся линии с точкой в центре, но краска здесь была серебристой, и она слабо мерцала в свете свечи, словно живая, пульсируя в такт моему дыханию.

Я коснулся черного камня, активируя способность.

– Идентификация.

[Рунный камень: Малый Щит]

Ранг: Базовый

Состояние: Заряжен (87%)

Описание: Одноразовая защитная руна. При активации создает небольшой энергетический барьер перед носителем, способный выдержать одну атаку низкого уровня. Время действия: 10 секунд.

Сердце забилось чаще, и я почувствовал прилив надежды. Защитный барьер! Схожую руну, а может и именно такую, мастер Валериус использовал против кабана в лесу, когда остановил его атаку на меня одним движением руки. Я осторожно взял камень в ладонь, ощущая легкую вибрацию, исходящую изнутри.

Этер внутри чувствовался стабильным и упорядоченным, правда если держать Камень Бурь в другой руке, без него, это был просто камен с руной. Работа мастера, причем неплохого, линии ровные, без единого изъяна.

Положив черный камень обратно на стол, я потянулся ко второму, красноватому.

[Рунный камень: Очищение]

Ранг: Базовый

Состояние: Заряжен (54%)

Описание: Руна выводит слабые яды и токсины из организма при контакте с кожей. Эффективна против ядов первого ранга и ниже. Одноразовая.

Кажется, охотник просто не успел использовать камень очищения, схватился за аптечку слишком поздно. А теперь я знаю, что есть и такие руны. Ступени рангов у камней вызывали вопросы, как и ранги яда, что это за градация? Вот откуда мне всё это знать? Дядя меня ничему такому не учил толком, учебники я даже почитать не успел, только его личные записки, в которых знаний практически по минимуму для меня, начинающего.

Смогу ли я воспользоваться этими камнями с помощью Камня Бурь, тот еще вопрос. Проверять и тратить их пока совершенно не хотелось, слишком ценные. Хотя откровенно смущала степень заряда в описании. Это получается наполненность этером внутри? А почему тогда нет такого параметра на моих простых камнях с руной Искры? Так ведь и мужик‑охотник не был практиком, пришла в голову наконец главная мысль! А значит, этер для активации тут точно не нужен, я просто должен их активировать силой воли или прикосновением, как описывал дядя в записках.

Я убрал оба драгоценных камня в карман штанов, поближе к телу, и занялся металлическим ящиком. Это действительно была аптечка, но весьма своеобразная, не такая, как я видел у лекарей. Внутри лежали три стеклянных флакона с притертыми пробками, каждый размером с мизинец.

Первый содержал темно‑зеленую жидкость, густую, как сироп, медленно перетекающую при наклоне. Второй был наполнен прозрачной жидкостью с желтоватым оттенком, похожей на разбавленный мед. Третий был пуст, так как разбит, и осколки стекла валялись на дне обитого войлоком ящика, среди высохших пятен какой‑то бурой субстанции.

Что и для чего они нужны, ни пометки, ни записки рядом не было. Пришлось разочарованно откладывать их в сторону, завернув в тряпицу, чтобы не разбить.

Всё время, пока я занимался едой, разведкой подвала и перетаскиванием из него вещей, меня не покидало гнетущее чувство, что сейчас на меня нападут и вообще будет нехорошо. Каждый скрип, каждое шуршание снаружи заставляло вздрагивать и хвататься за оружие. Но так ничего и не произошло, существо за стенами, кем бы оно ни было, не предпринимало попыток ворваться внутрь.

Уже давно наступила ночь, полная и глухая. Я решил, что пора бросать все дела и ложиться спать. Ну его к черту, зверя этого или нечисть, что шляется под стенами, крепкий сруб выдержит до утра.

Я потушил одну свечу, оставив вторую на столе, чтобы не проснуться в полной темноте. Подбросил в печь дров – пусть тлеют, давая тепло. Проверил еще раз засов на двери и ставни на окнах. Всё крепко. Положил топор рядом с кроватью, арбалет, на стол под руку, заряженные рунные камни в карманы.

И только тогда, наконец, позволил себе растянуться на жесткой кровати, укрывшись найденным в сундуке плащом. Тело ныло от усталости, веки слипались.

Последнее, что я услышал перед тем, как провалиться в сон, снова это проклятое шуршание за стеной, словно кто‑то терпеливо обходил дом по кругу, ожидая своего часа.

Ну пусть. Пусть ходит. Мне от этого не убудет, а там глядишь, он за ночь устанет и либо уберётся, либо мне всё равно проще будет расправиться с тварью, потратившей часть сил.