Текст книги "Другая история (СИ)"
Автор книги: Phoe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
Предположительная дата появления на свет младенца была давно рассчитана и включала в себя временной интервал аж во второй половине мая, в районе дня рождения самого Тора.
Лафейсон из близких общался лишь с Одином. Тот, сохраняя царственное спокойствие, боясь своими кардиологическими проблемами потревожить больного пасынка, предлагал приехать и побыть с ним, раз срочную операцию назначили именно в этот день, двадцать шестого января.
Несмотря на все заявления Эрскина, что время есть, что благоприятный исход очень даже возможен, перед Локи всё чаще вставал возмущённый вмешательством другого врача Йоганн Шмидт с красным от гнева лицом, совсем непрофессионально выкрикивающий свои комментарии в адрес коллеги во время и после одного из последних консилиумов.
Лафейсону было страшно до ужаса, и как бы он ни хотел сейчас, но отрицать очевидное было бессмысленно. Когда на его глаза попалась психотерапевтическая брошюра о пяти стадиях принятия неизбежного, он впился в неё глазами, хоть и не смог толком уложить в голове из вереницы пустых слов ни одного.
Точно чувствуя, что гнев – это вовсе не то, что он должен был в этот момент ощущать, Локи смял несчастный листок и швырнул его в сторону больничной мусорки.
Операция прошла успешно.
На лице Эрскина светилась спокойная улыбка, он делился информацией, что необходимости в колостомах не возникло, и нового хирургического вмешательства скорее всего не потребуется.
Не до конца пришедший в себя Лафейсон и думать не хотел о том, что, как и зачем, боясь вспоминать все те разговоры, обсуждения и предложенные варианты лечения, которые успели практически свести его с ума.
Он дал Эрскину своеобразный карт-бланш, ориентируясь лишь на его профессиональное ви́дение и опыт. Дико хотелось пить, боль сжирала всё сильнее, но жалобы на неё не вызывали у персонала ничего, кроме скупого сочувствия и указаний, что большее обезболивание может быть только во вред.
Как и предполагалось, практически сразу после операции, чтобы исключить возможность дальнейшего поражения лимфатической и ещё большего удара по иммунной системам, началась лучевая и химиотерапия.
Эрскин безостановочно говорил, что теперь необходимо как можно скорее возвращаться к обычной жизни, питаться строго по диете, но ни в коем случае не лишать себя ежедневных положительных моментов и общения с близкими и родными. Он настаивал на походах в кино, театры, прослушивании музыки, просмотре фильмов и обязательном обсуждении всего происходящего с родными и близкими.
Локи это казалось издевательством. Он чувствовал себя дико уставшим, начинал раздражаться из-за того, что отмеченные маркером метки на теле нельзя было удалять до завершения терапии, что кожа сохла, шелушилась и раздражалась, что от постоянных головных болей он не мог нормально поесть. О каких театрах в таких случаях вообще можно было заикаться?!
Гнев копился где-то внутри, распирал, мучил невозможностью побороть происходящее лишь собственными силами.
Возмущенный ухудшающимся состоянием Лафейсон в один из дней фактически наорал в кабинете на лечащего врача, успел извиниться, затрясся от неспособности справиться с собой, снова наорал, а потом откинулся в кресле, обессиленно закрыв глаза.
– У меня стали выпадать волосы, – тихо сказал он Эрскину, стойко и с пониманием пережидавшему происходящее с пациентом.
– Так бывает, но мы не облучали голову и верхние отделы тела. Это происходит исключительно на нервной почве, – спокойно пояснил доктор. – Рекомендую посетить психотерапевта. Единственное, о чём обязан вас предупредить – никаких антидепрессантов до завершения терапии вам не показано.
Локи не хотел опять жаловаться, но вопросы врача вынуждали прояснять даже самые мелкие моменты его жизни.
Эрскин посоветовал, раз прошла уже половина лечебного курса, снять неподалёку жильё, не привязывать себя к больничным стенам, разнообразить лечебное меню и снова и снова говорил об обязательном общении с близкими, о необходимости поддержки со стороны родных, об обычных повседневных радостях.
Лафейсон был обессилен. Все до единой рекомендации казались смехотворными и невозможными к исполнению в его случае.
И, боже… Как же хотелось хоть день прожить без мучившей слабости и головных болей.
Во время телефонных разговоров с Одином он деланно храбрился, но ловя своё отражение в зеркале, стабильно отказывал во встрече, боясь показываться на глаза родителям в своем теперешнем виде.
И если чуть раньше он ещё думал о возможном свидании с любимым, то теперь боялся этого как огня, хотя Эрскин со всей твёрдостью внушал ему, что прогнозы хорошие, а до окончательной победы над болезнью нет особых преград. Стоит лишь взять себя в руки и идти к намеченной цели.
По совету лечащего врача Локи переехал в квартиру, расположенную недалеко от медицинского центра и попробовал больше гулять, дышать свежим воздухом. Но тщетно, обычная даже десятиминутная ходьба до ежедневных процедур по будним дням выматывала так, что субботу и воскресенье, за которые, по идее, должен был отдохнуть от лечения лучами его организм, он тратил на сон, забывая даже поесть, продолжая терять вес и не ощущая никакого желания бороться.
Комментарий к Глава 109. Без сил на отрицание и гнев
Очередной арт от божественной Marini, тревожный, но дарящий надежду)
http://vk.com/photo328769319_424459189
========== Глава 110. Подарок ==========
Стив стоял на коленях перед Баки, обсасывал его пальцы, кормясь с рук, пачкался в лимонном соке, потираясь щекой о ладонь любовника…
У Барнса практически кружилась голова от откровенности и раскованности Роджерса, стонущего, шепчущего, почти не стеснявшегося делиться эротическими фантазиями…
Стива, замирающего с его членом во рту перед самым оргазмом…
Стива, следящего за его реакцией, дразнящего…
Кривящего рот в сладостной истоме…
Дающего…
Берущего…
Баки казалось, что за последние дни они только и делали, что трахались. Трахались так, как будто завтра конец света, или словно их может разделить многолетняя война…
И почти не разговаривали толком.
Биоритмы их не совпадали, часто Бак засыпал уже далеко заполночь, в то время как Стив, зевая, еле досиживал до десяти вечера, зато Роджерс, проснувшись, уходил на пробежку, давая любовнику спокойно выспаться, не выходя из привычного графика.
Они поздно завтракали вместе, успевали перед самым пеклом сходить на пляж, предварительно обмазавшись защитными средствами, возвращались в номер и снова падали в кровать, сплетаясь в объятиях, чтобы к вечеру, пообедав до раннего заката, успеть ещё раз подставить тела солнцу и океану.
Стив по утрам бегал вдоль береговой линии Атлантики, стараясь подальше загнать в себя накатывающие волнами сомнения. Да, он любил Джеймса, да, уже скоро два года, как они вместе, и, по сути, они практически семья, которая скоро переедет в свой собственный дом. А дальше что?
Заведут собаку, сменят работу на более спокойную и не такую выматывающую, если, конечно, у Баки всё получится, учитывая организованные Пирсом трудности. Стив не хотел себе признаваться, но выводы напрашивались сами собой. Он боялся, что охладевает к Баки.
Джим стал таким привычным, а новая жизнь, в которой он практически отсутствовал, нравилась Роджерсу всё больше и больше, и вопрос о том, не хочет ли он вернуться в клуб, слова, что Бак скучает, его частые теперь звонки с работы порой даже раздражали.
Стиву было стыдно, он злился за такие мысли, убеждая себя в том, что его партнёр самый лучший для него, самый любящий, самый надёжный. Что у них в отношениях просто наконец-то наступила стабильность, и это хорошо, а вовсе не скучно.
Утром десятого марта, сразу после пробежки, он прямо у стойки отеля оформил аренду автомобиля на сутки для поездки к побережью Карибского моря.
Баки уже ворочался на постели, когда Стивен вернулся в номер с завтраком в руках. Он, стараясь не особенно шуметь, включил кофеварку и опустился на кровать рядом с расслабленным партнёром.
– С днём рождения, соня, – шепнул он в любимые губы. – Машина готова, карту я скачал.
– Надо же собрать ещё какие-то вещи, – вяло отвечая на поцелуй, пробурчал Бак, нехотя открывая глаза и морщась от булькающе-тарахтящих звуков кофемашины.
– Я около семи проснулся и всё успел. Кофе? – услышав щелчок, Роджерс дёрнулся в сторону окна, но неожиданно для себя с силой был завален обратно в кровать.
– Мой предусмотрительный… Даже побегал… Люблю, как ты пахнешь, – уткнув лицо в шею любовника сказал Баки. – В душ?
– Нет, сначала первый подарок, – откликнулся Стив, смещаясь ниже, ныряя под хлопковую простыню.
Джим был в полной боевой готовности, и не приласкать его сейчас – казалось Стиву настоящим преступлением.
– Ты восхитительный, – плавясь от медленных, тягучих движений горячего рта любовника, прошептал Баки. – Такой… идеальный, любимый, родной и весь только для меня, – Барнс вплёл пальцы в волосы партнёра, чуть нажимая, аккуратно требуя увеличить интенсивность, но Стив наоборот замедлился, дразня партнёра широкими прикосновениями языка.
Роджерс больше не ревновал Барнса, как прежде, порой коря себя за озвученные ранее претензии. Раз уж на то пошло, Баки ведь ничего не стоило при желании вернуться к Броку или найти себе кого-нибудь получше, но он оставался рядом со Стивом и тогда, и сейчас, и Стив испытывал огромную благодарность за это в адрес любовника.
Научившись на чужих ошибках, Роджерс не выбирал, а просто заставлял себя не гневаться, отмечая, что Баки верен ему, любит его, заботится о нём, изо всех сил выкладываясь на работе, хотя их уровень жизни смешно было сравнивать с тем, что был всего пару лет назад.
– Ну, пожалуйста, Стив, – уже с нетерпением подаваясь бёдрами вперёд и вверх, прошипел сквозь зубы Джим, умоляя помочь ему скорее финишировать. – Моймоймой… Никому не отдам, – глотая воздух, мотая из стороны в сторону головой, шептал Баки, изливаясь в расслабленное горло любовника, обессиленно падая назад, пока с губ его слетало расслабленное растянутое «спасибо».
Он был так чертовски хорош в этой посторгазменной неге, что Роджерс захотел найти фотоаппарат и сделать пару снимков своего Баки.
И уж на кого-кого, а на Барнса вообще слюну пускали, наверное, девяносто процентов их постоянных клиентов.
Стив обращал внимание на то, что и им самим интересуются. Причём чаще либо молоденькие девушки, либо мужчины за сорок. Ему нравилось, чего уж там, он давно обтесался, и поступавшие во время работы в клубе интимные предложения быстро перестали его удивлять, скорее вызывали чувство довольства собой, самолюбования.
Разумеется, без фанатизма и ярко выраженного нарциссизма.
Ему нравилось нравиться, нравилось и ухаживать за собой.
========== Глава 111. С другой стороны ==========
Стив всю голову себе сломал в попытках придумать решение «мнимых проблем» Баки с полицией, вспоминая свои давние глупые слова, он всерьёз надеялся, что возможно Джиму стоило бы действительно обсудить сложности с Рамлоу, раз у того было достаточно связей, исходя из прошлой ситуации в Техасе.
С глаз Роджерса достаточно скоро слетела розовая пелена, ведь за время работы в клубе он наслушался тех ещё историй. Пожалуй, кроме Люка Чарльза, в этот бизнес никто из танцоров не приходил от нечего делать или ради удовольствия. Посему выходило, что надеяться они с Баки могли разве что друг на друга.
Многие танцоры были неуспешны в любимом деле, многие перебивались случайным заработком, не найдя себя в более приличных местах, никто особенно долго и не держался за эту работу, у всех были какие-то планы на будущее, порой всё такие же безуспешные.
Стив зачастую вспоминал «Супер Майка», всё больше понимая, что это вовсе не комедия, а скорее реальная драма.
Ему надоело болтаться во всей этой херне. Поначалу было весело, ново, ярко, интересно, он пытался выжать из своего тела максимум, учиться не быть «деревянным», потом поддерживал Баки, не желая бросать того в сложной ситуации. А потом…
В общем, недолго он раздумывал, прежде чем уйти. А уж возвращаться не собирался точно.
Чему он был по-настоящему благодарен за время работы у Роудса, так это появившейся уверенности в себе и своих силах. В отличие от бывших коллег Стив, конечно, не застывал перед зеркалом в зале, целуя свой собственный бицепс, но понимал, что весьма и весьма хорош собой, было бы откровенной ложью отрицать это.
***
Ближайшая автозаправка по дороге к Тринидаду оказалась лишь в шестидесяти километрах от Варадеро.
Стив отметил, что стоит вернуться до темноты, поскольку трасса, несмотря на достойное качество покрытия и высокую разрешённую скорость, была напрочь лишена освещения и каких бы то ни было толковых указателей.
– Мы, вообще, правильно едем? – расслабленно улыбаясь с пассажирского сиденья потрёпанного Бьюика, спросил Джим.
На древней, словно оставшейся тут с семидесятых, заправке Стиву самому пришлось брать в руки пистолет. Он и вспомнить не мог, когда делал это сам, без помощи услужливых работников.
Роджерс попытался разузнать у дремлющего в теньке на лавке пожилого кубинца, туда ли они держат путь, но дед на его американский английский лишь пожимал плечам, что-то бурча в ответ на испанском.
Выросший в Техасе Стив, к своему стыду, на языке конкистадоров знал лишь несколько фраз, самой длинной из которых была: «¿Dónde está el restaurante mexicano?», поэтому безуспешно попытал счастья на немецком.
Вышедший следом Баки, заметив, что рядом со стариком лежал томик Достоевского на языке оригинала, представившись, начал разговор по-русски.
Старый кубинец сразу чуть ли не обниматься к нему полез, рассказал, что всё верно, принёс древнейшую подробную дорожную карту, за которую, при всём уважении и радости встречи, попросил неадекватно высокую цену, сказал, что в электронных навигаторах нет души, порекомендовал местечко под Сьенфуегосом, где в своё время обслуживал одну из советских подлодок, оговорившись, что там Джим с другом не только поплавать могут, но и удачно порыбачить, в связи с чем попытался заодно впарить и свои ещё более старые спиннинги.
Удочки остались невостребованными, но за карту Бак не пожалел денег, и уже через два часа они с Роджерсом прибыли на оставшуюся с давних времён нетронутой тростниковую плантацию, посещение которой очень советовал старик. На жаре не хотелось ни сироп пробовать, ни рассматривать полуразрушенный сахарный завод, поэтому вернуться в кондиционированный салон автомобиля было большей радостью, чем вся окружающая их экзотика.
В ажурном, будто бы игрушечном, Тринидаде они сделали несколько остановок лишь потому, что Стив не хотел упускать удачный свет. Жара была адской, поэтому прогулка ограничилась площадью Майор и посещением церкви Святой Троицы, да и то лишь потому, что раз они доехали до Тринидада, грех было на это не посмотреть.
Пляжи нетуристической бедноватой карибской стороны Кубы не особенно заинтересовали Джеймса и Стивена, поэтому, по наводке старого заправщика, они решили чуть вернуться назад по трассе под Сьенфуэгос, город ста огней или пожаров.
В местечке, описанном стариком, было просто шикарно: буйная растительность скрывала сход к побережью, где никого не наблюдалось, машина осталась в прямой видимости и тени. Заготовленная Стивом сумка-холодильник была тут же выпотрошена на плед.
Никто не беспокоил их в уединённом уголке и, перекусив, Джим нагим зашёл в море, оставив Стива в тени пальм на берегу.
Море в этом месте было просто фантастическим, чем-то похожим по цвету на голубое молоко. Баки недолго поплавав, вышел на берег, где его уже ждал голодный совсем в другом смысле Стив.
– С днём рождения, – шептал он спустя несколько минут в губы Джима, придавливая его своим телом.
Они тискали друг друга бесконечно долго, всё сильнее позволяя разгораться страсти и желанию обладать.
Скатившись в песок прибрежной полосы, оставаясь прикрытыми от палящего солнца разломанной во время одного из старых ураганов кроной пальмы, они сплелись в единый комок, лаская плоть друг друга языком и губами.
Не хотелось думать ни о чём, кроме удовольствия, застилающего глаза своим неизбежным приближением, и возможности подарить наслаждение, не уступающее собственному. Сейчас, в ближайшее время, да, пожалуй, всегда…
Джим гладил согнутую в колене ногу и вздрагивающий живот финишировавшего позже него Стива, положив свою голову на бедро любовника, а Роджерс просто лежал на спине с закрытыми глазами и не хотел делать ни малейшего движения.
Комментарий к Глава 111. С другой стороны
¿Dónde está…? (исп.) – Где?
========== Глава 112. Неожиданное предложение ==========
После долгих медленных и ленивых ласк, совместного купания голышом и очередной трапезы, Стив и Баки решили, что найти дорогу позже вечером всё-таки не составит труда и остались в укромном уголке, где ни одна душа их так и не потревожила за всё время пребывания.
Облокотившись спиной о ствол сломленного дерева, Роджерс гладил влажные волосы откинувшегося на его грудь Джима, когда в паре метров от них прямо в песок с высоты упал кокос.
– Вот о таком, если честно, я даже и не думал, – нервно рассмеялся Стив, высматривая в медленно наползающих сумерках, не нацелен ли на них сверху какой-нибудь из идентичных снарядов.
– И ведь пришлось бы прятать труп, – щурясь, как кот, ответил Бак, вытягивая шею, чтобы встретиться с любимым взглядом.
– Тут такое место, что никто бы и не нашёл, – приподнял бровь Роджерс. – И, если уж на чистоту, я бы предпочёл прятать труп с тобой, а не твой труп, если ты понимаешь, о чём я, – усмехнувшись, добавил он.
– Что-то вроде аллегории суперкрепкой дружбы? Ты же вроде никогда не был любителем чёрного юмора, Стиви? – Баки перевернулся и мягко прижался губами к скуле партнёра.
– Времена меняются, – нашёл его рот Стив. – Кстати, о дружбе… Я много думал, как нам быть с ситуацией, в которую тебя втянул Пирс. И… Понимаю, что я… В общем, как насчёт всё-таки попросить помощи у твоего верного друга? Рамлоу.
Глаза Баки расширились от удивления, такого предложения от любовника он не ожидал от слова совсем.
– А чем я буду расплачиваться, Стив? – Джим, выпрямившись, сел лицом к лицу с любовником.
– Думаешь, он что-нибудь попросит? В прошлый раз…
– Не ты ли говорил мне, что убьёшь нас обоих? Не ты ли был против самой возможности нашей встречи? – возмутился Барнс, поднимаясь на ноги.
– Можно подумать, что ты не общаешься с ним только ради моего спокойствия, – спокойно произнёс Роджерс.
– А ради чего тогда? – замотал головой Барнс, поворачиваясь в сторону моря, чтобы смыть с тела песок и взять себя в руки.
– Бак, – Стив подошёл к нему сзади и обнял в воде, прижавшись вплотную, – извини, я… Я не вижу другого выхода. Понимаю, что ты не хочешь оставаться работать в клубе, что ты устал, но чувствуя за себя и за меня ответственность, не уходишь в никуда и терпишь. А можно было бы даже в Хотторне вести какие-нибудь занятия для домохозяек или детишек, просто спокойно жить?
– А ты хочешь именно такую жизнь? В пригороде? Каждый день ходить на обычную работу с девяти до шести? Газон, сад, барбекю по пятницам и индейка на День благодарения? – с усилием заставляя себя успокоиться, спросил Джеймс.
Ему бы, может быть, и самому хотелось чего-то подобного, но в жизни, представляющей собой бесконечное шоу, определённо тоже была своя прелесть.
– Можно и не каждый день работать, как составишь расписание. Там есть что-то вроде развлекательного клуба с разными активностями, кружки. И ещё мы могли бы завести…
– Ребёнка? – испуганно дёрнулся Барнс.
– Нет, собаку, вообще-то, – улыбаясь, пояснил Стив.
– Только не говори, что ты хочешь золотистого ретривера, – Баки выдохнул, чувствуя, что очередное предложение партнёра оказалось не таким пугающим, как он успел себе представить.
– Я думал о лабрадоре.
– А разве это не одно и то же? – Баки развернулся в тесных объятиях, опуская руки на талию Стивена.
– Не уверен, вроде бы нет, – тот одной рукой убрал за ухо прядь партнёра и невольно залюбовался им, чувствуя, что сомнения, что грызли его последние дни, растворяются.
Вот он – самый близкий, самый родной, тот, с кем Стив хочет быть рядом, вместе меняя ритм жизни, следуя друг за другом, поддерживая.
Сумерки сгустились невероятно быстро, за каких-то пятнадцать минут всё вокруг почти поглотила темнота, пока они стояли рядом, обнявшись, провожая последние лучи солнца.
Стив взял Джима за руку и повёл за собой к берегу, замечая, как в свете появившейся Луны и звёзд с их тел искрами скатывается фосфоресцирующая вода.
– Биолюминесценция, – улыбнулся Бак, оборачиваясь назад. Он и раньше видел подобное, но не настолько ярко.
При каждом шаге морское сияние окутывало их ноги, словно не желая отпускать, но чтобы не искушать судьбу ночным купанием, тем более в диком месте, Стив и Баки покинули воду.
Ориентируясь по огням показавшегося города, Роджерс без особых проблем вырулил на трассу и, включив дальний свет, набрал допустимую скорость.
Джим, всматриваясь в темноту, молча думал о первом предложении Стива. Он достал из рюкзака телефон, просматривая сообщения с поздравлениями и пропущенными звонками. Ни одного от Брока среди них не было, как бы ни хотелось отделаться от навязчивой мысли, логика в ней присутствовала…
Он медленно отвечал на смс, делал ответные звонки, прослушивая голосовую почту, благо время было не особенно поздним.
Бак набрал и родителям, как всегда коротко поговорил с матерью, отец традиционно не подошёл.
Комментарий к Глава 112. Неожиданное предложение
Биолюминесценция на островах в акватории Карибского моря:
https://clck.ru/A4NQt
http://thehz.ru/wp-content/uploads/2015/05/1_49_bioluminescent-puerto-rico.jpg
========== Глава 113. Ночь ==========
– Слушай, давай поменяемся, – заметив, что Стив выглядит достаточно уставшим за рулём, предложил Барнс.
Роджерс, не задумываясь, согласился и продремал всю дорогу до Варадеро.
Джим не переставая думал о предложении связаться с Броком. Это казалось мучительным, но безальтернативным. Если кто и мог помочь, так это Рамлоу. Но просить и звонить самому не хотелось совершенно. Он вспомнил, как больше года назад не то, что бы со зла, а из-за собственной сверхзанятости и напряжённости Стивена так и не перезвонил бывшему любовнику.
Ситуация казалась такой идиотской, но Джим, если честно, даже безбожно уставая, если и хотел бросить работу в клубе, то лишь во время особых стрессов. Для описания ситуации скорее подходило слово «терпимо», в принципе всё устраивало.
Денег было более чем достаточно, расстраивало лишь отсутствие Стива рядом, но многие же так и живут, встречаясь с любимыми только дома, после работы и по выходным.
По дороге Барнс подумал над уже не раз повторённым советом Люка вернуться на репетициях к полноценным балетным терминам и схемам для тех же растяжек, раз уж Джиму это было легче и привычней, пусть и не пошло поначалу, тем более, если чужие прикосновения не были для него особенно приятными и желанными. Чарльз добавлял, что раз подопечные не желают учиться так, как требует балетмейстер, то эта проблема танцоров, никак не его.
– Боди балет – как групповой тренинг по средам и одна генеральная репетиция в пятницу. Будет достаточно… Не так уж у нас всё сложно теперь, – бубнил он себе под нос, чтобы не разбудить успевшего засопеть Стива, минуя заправку, на которой они отхватили утром карту.
Бензина до отеля должно было хватить тик-в-тик.
В начале одиннадцатого Стив и Бак перешагнули порог своего номера и сонный Роджерс, наскоро ополоснувшись, растянулся на кровати. Он прищурил глаза и, улыбаясь, пробурчал:
– Будешь трахать – не буди.
– Очень надо, сомнофил, – рассмеялся Джим. – Я пойду потанцую, – кинул он, переодеваясь. – Не хочу пока спать, а у центрального бассейна – сальса с профессиональными танцорами, может, научусь чему, – он игриво подмигнул любовнику.
– Главное – ни к кому не приставай, – пробормотал, выключаясь, Стив.
– Есть, сэр, – Баки шутливо отдал честь и, поправив простыню, которой накрылся Стивен, вышел из номера в ночь, потушив нижний мягкий свет.
В районе четырёх утра Стив резко вынырнул из сна из-за грохота. В дверях замер матерящийся сквозь зубы Джеймс.
– Ты живой там? – бросив взгляд на телефон, Роджерс отметил время и снова поднял глаза на Барнса.
Тот по-прежнему стоял, но теперь чуть покачивался.
Стив включил небольшую лампу на прикроватной тумбочке и сощурился, несмотря на то, что свет её был достаточно мягким.
– Стиви… – томно прошептал Джим, безуспешно стягивая с плеч рубашку и очень странно улыбаясь.
– Это не твоя одежда, – не ответил на заигрывания Роджерс, и Барнс надул губы. – Бак, почему ты мокрый?
– Мы немножко поплавали, – продолжая обнажать теперь уже нижнюю часть тела, пояснил Баки.
– Мы? – возмутился Роджерс. – Какие ещё мы?
– Мы с танцорами… Они классные ребята, мы посидели вместе, когда окончилось шоу, – очень стараясь не запинаться, рассказывал Баки.
– И выпили рома. Немножечко, да? Самую малость? – с сарказмом завершил за ним Стив, поскольку заплетающийся язык любовника не оставлял простора воображению.
– Не только… – стараясь быть грациозным, что в его состоянии казалось скорее дёрганным, а не эротичным, Баки плюхнулся на кровать и попытался подползти к любовнику. У него всё никак не получалось стянуть с себя чью-то, явно меньшую по размеру рубашку. – Помоги мне, не нуди…
– Охереть… – протянул Роджерс, хоть он в жизни её не пробовал, но проведя почти всю жизнь в одном из южных штатов, было бы странным для Стива не узнать этот запах. – Это марихуана, так?
– Не выражайся… – беспомощно падая на живот из-за стянутых за спиной рукавов чужой гавайки, протянул Барнс, добавляя с искусственной улыбкой: – Семсимилья, мой дорогой. Накажешь меня? – Джим полностью повернулся лицом к любовнику, но помимо его бездонных зрачков в глаза Стиву бросился след на щеке партнёра.
– Это кровь? – протянув руку, спросил Роджерс, аккуратно проводя по скуле любимого, но понял, что сильно ошибся. – Бак, почему ты в губной помаде? Какого хера? – Стив теперь обратил внимание на такие же следы и на шее любовника.
– Ну, девчонки меня пару раз чмокнули, когда мы дотанцевали, вроде бы… – пытаясь припомнить события бурного вечера, попытался оправдаться Барнс.
– Не хватает тебе девчонок, значит? Можем и втроём попробовать, я – не против, – разъярившись, прошипел сквозь зубы Роджерс, – Ты какую хочешь: блондинку? Брюнетку? Рыженькую?
– У меня на них не стоит, – проигрывая в борьбе со сном, заплетаясь, ответил Барнс. – И вообще я люблю только тебя, – продолжил он, зевая: – Помоги мне уже снять эту чёртову рубашку, будь другом, – вновь попросил Джим, не до конца понимая, что Стивен не шутит и уже готов метать громы и молнии.
– Вот уж хрен тебе! – Роджерс дёрнул любовника за стянувшую его руки ткань, заставляя встать на колени, практически уткнув лицом в подушки. – Всё ещё хочешь, чтобы я наказал тебя? – рывком поднимая голову любовника за влажные волосы, яростно прошептал Стив.
– Дааа… – сорвалось с губ Баки. – Я давно хочу, чтобы ты перестал сдерживаться, – добавил он, послушно закидывая голову назад, чтобы избежать лишней боли, из-за которой на автомате прикусил губу.
Комментарий к Глава 113. Ночь
https://ru.wikipedia.org/wiki/Сенсимилья
========== Глава 114. Амнезия ==========
В глаза и горло словно насыпали песка, голова казалось настолько тяжёлой, что Джеймс не в силах был оторвать её от подушки. Он медленно протянул руку и, так и не нащупав рядом с собой Стивена, принял все усилия, чтобы открыть глаза.
Было светло, хотя возможно и облачно, явно рассвело достаточно давно.
На тумбочке со стороны Барнса находились сильные обезболивающие и бутылка воды.
Баки потянулся к ней, пытаясь привстать, но тело внезапно прошила боль совсем другого рода, и он в изумлении откинулся обратно.
Задницу не просто саднило, как изредка бывало, когда они с партнёром увлекались. Её тянуло, и о целостности покровов вопроса точно не стояло. Помимо этого ныли яйца и член, словно их всю ночь разве что в узел не завязывали.
Барнс сделал над собой усилие, но и воспоминания представляли собой сплошные урывки, не связанные между собой куски.
Они приехали… Он ушёл на шоу, пока Стив спал, потом он уже был на сцене вместе с танцовщицами в ярких юбках национальной расцветки, потом ром, ещё ром, много рома в компании весёлых ребят и девчонок из обслуживающего персонала… Провал. Когда выступление кончилось – провал. Ночное купание в океане… Девчонки, случайно порвавшие его рубашку, пока он пытался отказаться заходить в воду, потом провал… Он вернулся в номер один, задел вазу с фруктами, она разбилась, и дальше – пустота.
До потери памяти Джим не напивался до этого ни разу в жизни.
– Стив, – хрипло позвал он Роджерса, не узнав свой собственный голос.
Никто не ответил.
Баки протянул руку за блистером, выдавил пару таблеток и с жадностью выпил до дна все пол-литра воды. Он не спешил вставать, прислушиваясь к ощущениям в собственном теле и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь ещё.
Его телефон тренькнул сигналом о входящем сообщении где-то совсем рядом, и Джим, не открывая глаз, нашарил его на полу у самой кровати.
Аппарат был целым, с усилием приоткрыв один глаз, Джим увидел на экране блокировки часы, десять пропущенных звонков и два непрочитанных сообщения.
Внутренние биологические часы просто орали об обратном, но, оказывается, было уже за полдень.
Баки снял блок – десять входящих от Рамлоу, смс также от него. Он с сомнением заглянул в журнал звонков, отчего голова мгновенно отозвалась болью, перемешанной со стыдом. Он позвонил первым. Около трех ночи. Сам. В Москве было семь вечера, но чёрт… Они проговорили всего пять минут. О чём – Барнс не мог вспомнить совершенно. После уже была череда пропущенных, значит он бросил трубку, и явно не просто так, а что-то выговорив Броку напоследок. Вот, блядь…
Барнс не хотел открывать сообщения, и набрал номер Роджерса, чтобы узнать, где он сейчас.
Мобильный Стива ожил здесь же, на комоде, у кофеварки.
Тогда уже Бак открыл злосчастные смс:
03:12 «Прости меня».
12:12 «Я мудак».
«Час от часу не легче», – подумал Барнс, подтянулся и медленно поднялся с кровати, чтобы дойти до душа, но встал как вкопанный перед ростовым зеркалом по дороге в ванную комнату, скривившись не только от боли.
Всё его тело было покрыто засосами, следами от укусов и более крупными гематомами. На шее, которую больно было даже слегка повернуть, красовалась целая россыпь синяков, похожих на следы от удушения, на щеках рядом с полустёртыми следами губной помады были и свежие, Джим потянулся, попробовал стереть и опустил взгляд чуть ниже.
