Текст книги "Другая история (СИ)"
Автор книги: Phoe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
У стоящей у окна Фригг из рук выпал бокал, вдребезги разбился, а осколки шумно разлетелись по всей столовой.
– Ты не познакомил меня с невесткой потому что боялся, что я позволю себе какие-то комментарии на её счёт, как тогда? – в горле матери встал ком, а на глаза навернулись слёзы.
– Мам, – Тор вскочил и обнял её за плечи, – нет, конечно. Извини за прямолинейность, но я правда не знал, как начать этот разговор.
– Как ребенок, даром, что пятый десяток разменял, – укоризненно покачал головой старший Одинсон, передавая жене платок.
– Мы не вместе с Сигюн, у неё есть семья, двое своих детей, и мы как-то разговорились на работе на эту тему. Она предложила свои услуги в качестве суррогатной матери, потому что пять лет назад уже вынашивала ребёнка для своей сестры и её мужа. Яйцеклетка анонимного донора, коренной шведки, здоровой, молодой. У доктора есть контакты, но я думаю, что завязывать подобные знакомства…
– Неэтично, – промокая глаза платком, подтвердила Фригг. – А почему ты нам раньше не сказал? Какой уже срок? – нерешительно добавила она, присаживаясь в кресло, отстранившись от сына.
– Пятый месяц…
Один осуждающе посмотрел на сына, но тот, стойко выдержав взгляд, объяснился:
– Во время ЭКО подсаживали двух эмбрионов, прижились оба, но один замер на десятой неделе. Медики рекомендовали не прерывать беременность. Всё вообще было очень… – Тор запнулся, вспоминая осенние события.
– В общем, как у меня с тобой. Несостоявшаяся двойня. Правда мы с папой забеременели сами, – горько вздохнула Фригг. – Так бывает. На всё воля Господа.
Слышать последнее от нерелигиозной матери, как и то, что у Тора мог быть брат или сестра-двойняшка было крайне удивительно.
Один обнял жену, та сквозь слёзы улыбнулась и сказала, что новая жизнь – лучший подарок для них, ведь они уже успели примириться с тем, что родных внуков не дождутся. Ей хотелось бы спросить и о Локи, но, зная их историю, она побоялась ругаться со своим сыном, не желая рисковать, испытывая на себе его праведный гнев.
Через какое-то время, собрав с пола осколки, мать уединилась на кухне, и, проверив, что ей точно не будет слышен их разговор, Один задал вопрос сыну о его чувствах к Лафейсону.
– Не хочу лезть не в своё дело и надоедать старческими советами, но по тебе не заметно, что ты слишком уж счастлив.
Одинсон тяжело вздохнул и ответил отцу:
– Да, я люблю его до сих пор. Просто, тут всё словно в дешёвом романе, знаешь, – он поднял глаза к потолку и закрыл их. – Я подумал, что может быть лучше уж просто жить, пусть и без него. Все эти его… Ну, ты же знаешь Локи, – Тор уставился на отца в надежде, что тот поможет ему, и не надо будет подбирать самому слова объяснения.
– Ты всегда был таким достойным мальчишкой, честным, справедливым, а мы с мамой так гордились тем, что в свой переходный возраст ты отличался от ровесников сознательностью и душевным равновесием, – Один покачал головой и подсел рядом с сыном. – Ты, наверное, не помнишь… Тебе лет пять было, когда мама была особо успешной на сцене и у неё появился, – он задумался, пытаясь подобрать нужные слова, – поклонник. Да, поклонник. Молоденький, из балетных. А твоя мама… Она же просто богиней была, я же сам влюбился в неё, как мальчишка, увидев на одном из выступлений, – отец рассмеялся и сжал колено Тора.
– Помню я всё, пап.
– Ну и хорошо. В общем, в тот момент, когда она слишком уж разошлась на одной из репетиций… Ничего там, конечно, не было, – поспешил добавить Один, – но я сказал ей на ухо, что, если ей хочется, я готов её отпустить, потому что люблю. Не угрожал ей ничем, не говорил, что тебя она больше не увидит, понимаешь?
Одинсон кивнул, вспоминая тот самый момент, когда мама целых полгода за отцом разве что на цыпочках не ходила.
– Они – творческие люди, сын, тебе ли не знать? И я не жалею ни об одном дне рядом с твоей матерью, хотя лёгким её характер никто бы не назвал, но уж ты-то, раз с Локи прожил почти двадцать лет, должен был отдавать себе отчёт в происходящем? Жизнь-то одна, а если любишь, как можно вообще заставлять себя держать это в себе?
– Я не знаю, – обречённо ответил Тор, – поначалу я ему голову открутить хотел, да и эти его извинения… Понимаешь, каждый раз он добивался того, чтобы я делал первый шаг к примирению, я устал, я поверил, что он изменился, а потом опять и опять…
– Но ты любишь?
– Люблю.
– Ладно, – Один решил, что с сыном они в этот раз ни к чему не придут, раз тот в столь солидном уже возрасте решил занять себя душевным садомазохизмом, – просто не забывай, что мы не будем жить вечно. Когда рядом с тобою и в старости любимый человек, по крайней мере, есть кому стакан воды подать, – он дружелюбно улыбнулся, пытаясь отшутиться, хоть глаза его оставались грустными. И это не укрылось от сына.
– Сомневаюсь, что за этим стаканом не пришлось бы бегать мне, – отозвался Тор, и отец нахмурился, осознавая, что это не лучшая точка для финала их сегодняшнего разговора.
– Твоя любовь, сынок, как и моя. Опека и забота. Ну, уж такая твоя мама – обычная земная женщина, и я всегда уверен был, что, как ты говоришь, «за стаканом придётся бежать мне», а смотри, как вышло. Разваливаться первым-то начал я. Но я не имею в виду, что лишь ради того, чтобы не остаться в одиночестве на старости лет, ты должен вцепиться в Локи мёртвой хваткой. А вот надо ли бежать от человека, который не может без тебя, если и ты сам до сих пор его носишь в своём сердце?
========== Глава 99. Старый друг ==========
– А где Пеппер? – удивлённо спросил Клинт припозднившегося Энтони.
У него была та ещё ночка, поскольку Лора и дети неожиданно сильно разболелись, и ночью даже пришлось вызывать для мелких врача, поскольку температуру сбить самим не удавалось. Он даже собирался взять выходной, но ни вероятно загулявший в очередной раз Старк, ни гиперответственная Вирджиния не были доступны.
– Думал, она уже здесь, – также удивился Тони.
– Ты ведь не рассказал ей про Джима, я надеюсь?
– Блядь, – Тони закатил глаза, – только в общих чертах. Вроде как умалчивать о подобном было бы нечестно, и я рассказал. Думаешь, она уже у него?
– Думаю, что надо срочно лететь следом, – Бартон укоризненно покачал головой. – Ты ведёшь себя порой хуже, чем маленький ребёнок, – добавил он. – Ты же в курсе её чувств? Как ты мог вообще?
– Ну, мы же взрослые люди, – попытался защититься Энтони, покупая билет онлайн и тут же проходя регистрацию.
– Ну, конечно, особенно ты, – Клинт сделал глоток успевшего подостыть кофе, но бодрости так и не почувствовал.
– О’кей-о’кей, я полечу, видел твоё письмо про «бронхитиков» по дороге. Ты тут справишься, – он махнул в сторону двери, намекая на кабинеты подчинённых, – или к семье отпустить?
– Справлюсь, Лоре получше, так что она – там, а я – здесь. Просто спать очень хочется, – пробубнил в чашку с кофе Клинтон. – И ещё, Тони… Будь помягче с Роуди, спрячь свой длинный язык в задницу, или я тебя пристрелю, понял? – серьёзно спросил Бартон.
Тони подумалось, что именно с таким видом отец семейства должно быть занимается воспитанием своих отпрысков на пару с супругой.
– Хорошо, папочка, – убирая в портфель рабочий ноут, серьёзно ответил Старк.
– Нет уж, хватит с меня двоих, тебя усыновлять мы точно не готовы, – слегка улыбнувшись, несмотря на грустные новости, отбил Бартон. – Береги Пепс! И Роуди…
– Понял-понял, зануда. На связи! – добавил перед выходом Старк.
Клинт и сам был готов сорваться к Джиму в тот же момент, как узнал о несчастном случае. Именно с ним Роудс говорил, когда готовился к операции. Бартон продолжал тесное общение с другом, раньше, разумеется, в основном на расстоянии, а уже после возвращения в Большое яблоко, их встречи стали гораздо более частыми, но ни о Тони, ни о Вирджинии оба старались без лишней необходимости не заводить речь.
Хотя Клинтону до сих пор было не понятно, почему Роудс, расставшись с супругой, даже не смотрел в сторону Вирджинии, влюблённой в него с самой школьной скамьи.
***
– Он сейчас спит, – в просторном холле больницы Старк чувствовал себя не в своей тарелке и расслабился, увидев притулившуюся к подлокотнику дивана Пеппер.
– Ты поела? Что-нибудь принести? – заметив круги под глазами подруги и её посеревшую кожу лица, не смог не проявить заботу Тони.
– Ничего не хочу, – грустно ответила Пепс.
– Ты его видела уже? Когда прилетела?
– Ночью, – односложно сказала она, зевая от усталости, проведя последние несколько часов под дверями палаты.
Проявивший неожиданное сочувствие медперсонал позволил ей остаться, отметив состояние женщины, несмотря на то, что часы посещений давно прошли.
– Эй, ну иди ко мне, – Энтони присел рядом, предложив своё плечо, но Пепс уже не хотела менять позу и засопела через пару минут, устроив голову на подлокотнике, успев пробормотать, чтобы Старк её разбудил, как только можно будет зайти к Джиму.
Тони в относительной тишине отделения, прерываемой лишь редкими разговорами персонала, думал, что все те годы, что они с Роудсом конфликтовали из-за какой-то ерунды, были, откровенно говоря, потеряны.
Казалось бы, что ему стоило воздержаться хотя бы от комментариев в сторону теперь уже бывшей жены одноклассника, но он не мог… А зачем? И сам себе ответить на этот вопрос он сейчас был не в состоянии…
Дежурный доктор, выйдя из палаты Джима, кивнул Тони и сказал, что пациента можно посетить, но стараться толпами здесь не собираться и ограничивать свои визиты по времени.
Комментарий по поводу толп Старк не понял, но спорить не стал. Будить Вирджинию было жалко, и он решился сам повидать своего ранее лучшего друга.
Внутри палаты было мягкое освещение, даже пара ваз с цветами стояли в окна.
– Тони? – поражённо спросил Роудс, уж кого-кого, а Старка он совсем не ожидал увидеть.
– Да, я, – Энтони присел на стул у кушетки и сложил руки на коленях. – Как ты, Джим? Какие прогнозы?
========== Глава 100. Столько лет непонимания ==========
– Смогу сидеть, но ещё не скоро, – отстранённо произнёс Роуди.
– Это же уже хорошо, так? Пеппер спит в коридоре, устала с дороги, – думал, что бы ещё стоит сказать Джеймсу Тони, учитывая грустные обстоятельства. – Клинт передаёт привет, он хотел прилететь, но у него… – Старк замялся, понимая, что разговор о семье и детях может быть неуместным.
– Пеппер? Ты и сюда её притащил? – устало спросил Джеймс, чуть кивнув на реплику Энтони.
– Ну, она… Как я оставил бы её одну? – не понял удивления Старк, чувствуя, что их разговор не особенно клеится.
– Жениться не пробовал?
– В каком смысле? – широко открыл глаза Тони, удивлённый подобным вопросом.
– На ней. Столько лет её рядом с собой держишь, не жалко совсем? Не подо все юбки ещё заглянул?
– Ты не… Погоди, юбки юбками, но при чём здесь Пепс?
– Как она это терпит? – спросил сам себя Джим, закрыв глаза. – Столько лет ждёт, чтобы ты на неё обратил внимание, даже отчаялась, наверное, а ты всё про своё…
– Вирджиния вообще-то любит тебя, – опустив комментарий, о том, что всем успешным в школьные годы американским футболистам успевают-таки отбить головы на матчах и тренировках, медленно произнёс Старк.
Предполагая, что это было очевидно и ясно и тем более так долго, они с Клинтом условились максимально не касаться болезненной для Вирджинии темы в разговорах с ней или кем бы то ни было все эти годы.
– Она – что?
Тони просто в шоке был от того, что Роудс не догадывался о безответных чувствах Поттс.
– Пеппер любит тебя, – чуть ли не по буквам произнёс Старк, – ещё со старших классов школы. Только ей не говори, что я открыл тебе этот, как оказалось теперь, «страшный секрет», но Клинт даже на выпускной с ней пошёл из-за того, что ты отказался.
– Я думал, – Джеймс, нахмурившись, подхватил нить разговора о былом, – что она позвала меня по-дружески, раз у тебя была на тот случай очередная новая пассия. Не хотел быть запасным вариантом. И я тогда как раз начал ухаживать за Хелен, не сомневаясь, что Пепс мечтает о тебе и на меня даже и не смотрит… Да и сколько лет уже прошло, нашёл чего вспомнить.
– Нет, ты – слепой идиот, – Тони не почувствовал злость, скорее жалость, когда наконец начали проясняться обстоятельства.
– Хочешь сказать, она прилетела ради меня?
– Как только узнала. Я нагнал её уже здесь.
Джим замолчал, поскольку ему точно было о чём подумать. Поттс всегда ему нравилась и была при этом отличным другом, но будучи уверенным в её заинтересованности Старком, Роудс не хотел себя обнадёживать хоть сколько-то возможностью быть рядом с ней ещё тогда.
Он переключился на Хелен, такую же умницу и тихоню, как Вирджиния, считая, что именно похожий человек в ближайшем будущем станет лучшим вариантом для счастливой семейной жизни со множеством детишек, как он и мечтал.
Красоточки, увлечённые им, зачастую оказывались пустышками и не привлекали звезду школьной сборной по американскому футболу особенно долго. Тем более рядом всегда был Казанова-Старк. А Вирджиния – нравилась, сумасшедшей любовью и не пахло, нет, но Джим, не желая переходить другу дорогу и замещать кого-либо в чужом сердце, и думать не думал о возможности строить отношения с ней.
Более того, когда при последней их личной встрече, через пару лет после тяжёлого расставания с Хелен, Вирджиния пригласила его на что-то похожее на свидание, Джим отказал не потому, что страдал по Чо, а просто рассудил, что Поттс просто отчаялась ждать ответных чувств от всё никак не могущего нагуляться Старка и решила, если не привлечь к себе внимание таким образом, так, может быть, пойти наконец против сердца, опираясь на приятельские отношения и расчёт, понимая, что время неумолимо. От собственных прежних выводов стало дико противно и стыдно.
– Джим, – дверь открылась почти неслышно, и в её проёме застыла Пеппер с таким напуганным и сочувствующим выражением на лице, обхватившая себя руками, словно заставляя таким образом держать эмоции под контролем железным усилием воли.
Энтони, понимая, что он явно лишний, поднялся и покинул палату, оставляя им возможность поговорить без лишних ушей.
Разумеется, он понимал, что Джим не бросится в заботливые объятия Пепс, тем более сейчас, но считал ненужным оставаться рядом с этими двумя сейчас.
Проходя в коридор он чуть не сшиб с ног засмотревшуюся в телефон строгую брюнетку, которая, коротко извинившись, прошла чуть дальше со скромным букетом в руках и резко дёрнула ручку соседней палаты.
– Хилл, нам не туда, – крикнул за её спиной чем-то похожий на гаитянина мужчина.
«Нет, скорее на выходца из какой-нибудь французской колонии в Африке», – на автомате предположил Старк, когда подошедший собрался зайти к Роудсу.
Тони остановил его, пояснив, что там уже есть посетитель и не стоит их прерывать.
========== Глава 101. Жить ==========
Белозубый, дружелюбно кивнув, присел на диван и бросил взгляд на неприкрытую дверь соседней палаты, в которую по ошибке залетела с очередным букетом его спутница, хотя Роуди просил Марию в предыдущие оба раза больше их не приносить, даже отшучивался, что чувствует себя рядом с ними, как на кладбище.
– Я тоже люблю Брэдбери, – сорвалось с губ Хилл прежде, чем она поняла, что промахнулась и не стоило бы мешать читающей на кровати незнакомке.
– Мне ближайшие пару недель нельзя вставать, хоть почитаю в своё удовольствие что-то не связанное с работой, – отложив книгу на тумбу рядом с койкой, ответила мило улыбаясь, тёмно-рыжая молодая женщина с огромными пронзительными голубыми глазами, невысокая, судя по всему, и хрупкая. – Джанет, – представилась она. – О! Мои любимые, – кивнув на аккуратный букет гортензий в руке Хилл, добавила пациентка, и в речи её чувствовался едва уловимый акцент. – Вы ошиблись дверью, скорее всего. Меня тут точно никто навещать не планировал.
Неожиданно стушевавшаяся Хилл не смогла себя остановить и завороженно подойдя к кровати, передала Джанет букет, предназначавшийся Джиму.
– Мисс ван Дайн, – окликнул появившийся в проёме двери медбрат, – вам пора прокатиться на физиотерапию. Извините, – заметив гостью, добавил он, – но время не ждёт.
– Конечно, поехали, – кивнула Джанет медику и, обратившись к Хилл, уточнила: – А вас как зовут? Я много разговариваю, не обращайте внимания. Просто я переводчик, сюда приехала покататься на сноуборде и вот сломала обе ноги, представляете? Люблю отдыхать одна, я вообще-то из Берлина, а тут не особенно поболтаешь, люди же работают, и я успела соскучиться по общению, да, – быстро добавила ван Дайн, позволяя сотруднику больницы помочь пересадить себя в коляску.
– Мария, – откликнулась Хилл, как только в разговоре наступила пауза.
– Спасибо за цветы, Мария, надеюсь, ещё увидимся, буду рада встрече, – улыбнулась Джанет, выкатываясь вслед за неожиданной посетительницей, успевшей выйти из палаты по просьбе медбрата в коридор.
– Надеюсь, да, – смущённо улыбнулась строгая помощница Роудса, а Его Высочество, глядя на это, молча закатил глаза, не позволяя себе ни единого комментария.
– Что? – спросила Хилл, вернув фирменное выражение своему лицу.
– Ничего, Джим даже рад будет, что ты в этот раз без цветочков.
Мария чуть улыбнулась, стараясь привести в порядок мысли. Последние дни были такими грустными и напряженными, а эта рыженькая… Яркая, как солнце…
«Нет, подумаю об этом завтра», – решила Мария, двинувшись к двери, но молниеносно появившийся перед ней Энтони теперь уже её попросил повременить с посещением.
– Мистер… Карк? – Хилл показалось, что мужчина у входа ей знаком.
– Старк, – поправил Энтони, подумав, что Роудс бы точно по этому поводу шутканул, да и Бартон бы не удержался, так что хорошо, что они не услышали.
– Мы знакомы? – Тони и не думал в свете обстоятельств излучать своё фамильное обаяние, тем более, интуиция ему подсказывала, что это «дохлый номер».
– Мне кажется, пару раз вас видела, когда по рабочим делам подъезжала к Роуди в свободное время. Вы учились вместе, правильно? И с мистером Бартоном, да?
– Верно, но он не смог приехать, дети и супруга разболелись, – чувствуя, что как-то он слишком уж разболтался, Тони решил не уходить в подробности, зная, что заговорить может, пожалуй, кого угодно, но необходимости в этом не было, поскольку Мария казалось ему играющей за ту же команду, что и он.
– О… Тогда передавайте ему и Лоре привет. И детям, – добавила она.
Прошло около часа, прежде чем Вирджиния вышла из палаты Джима, Тони даже не захотел спрашивать, как она и о чём они говорили, поскольку на лице Пепс была спокойная улыбка, и вся она казалась умиротворённой донельзя.
***
– Я хочу временно сделать тебя управляющей, – сообщил Марии Роудс, не отрывая мечтательного взгляда от окна, в котором с его места можно было бы разглядеть разве что голые кроны деревьев.
Хилл кивнула, ожидая подробностей. Люк же тихо присел рядом с койкой Джеймса.
– Я много думал, когда всё это случилось со мной. Кажется, самое время заняться чем-то более достойным. Благотворительностью, например. Подготовишь бумаги?
Мария, обратив внимание, что Джим не заметил её кивка, согласилась, не особенно удивившись произошедшему. Джеймс впервые за время их совместной работы не получал удовольствие от своего проекта и даже этого не скрывал.
– Думаешь тоже продать чуть позже? – решил заблаговременно навести справки Чарльз.
– Не знаю, – Роуди повернулся к своим посетителям, – может, племяннице подарю. Они с женихом, вроде бы, свадьбу планируют… Надоело мне это всё, если честно, Люк. Всех денег не заработаешь.
***
Джеймс во время разговора с Вирджинией даже забыл, что не чувствует ног.
Разумеется, они ничего не планировали… Пока.
Разумеется, Пепс, понимающе улыбаясь, поведала, что она взрослая девочка и «про насильно мил не будешь» в курсе, раз Старк раскрыл кое-кому кое на что глаза, хоть вовсе этого не планировал…
Разумеется, Джим извинился за то, что был не прав прежде, и возможно, обидел её из-за собственной «слепоты», причём не один раз…
Когда разговор зашёл в тупик, он поинтересовался любимым детищем Пеппер – их со Старком благотворительным фондом, обронив, что хотел бы заняться чем-то подобным и сам, тем более есть с кем это обсудить и у кого учиться.
Пеппер с лёгкостью подхватила идею и практически завалила Джима информацией о своих подопечных и их успехах так, что он забыл обо всём на свете.
Когда перед операцией он звонил Бартону, единственное, чего ему хотелось – это умереть, не проснувшись, теперь же он как-то совсем по-новому посмотрел на свою будущую жизнь.
========== Глава 102. Перенапряжение ==========
– Баки? – Стив проснулся в районе девяти утра один.
За счёт постоянно сбивающегося графика он ложился спать при любой возможности, чтобы быть достаточно бодрым как во время редких ночных выступлений, так и работая вольным фотографом в дневное время.
Джеймс, который должен был вернуться домой после ночного шоу в районе половины седьмого, нашелся в прокуренной кухне с ополовиненной бутылкой виски в руках.
– Эй, – коснулся его плеча Роджерс, – мы же договаривались, что ты не куришь.
– Стив… – язык Баки заплетался не столько от выпитого, сколько от усталости, – я больше не буду…
– Ну, конечно, твоё это «больше не буду» меня скоро доконает, – Роджерс открыл настежь окно, впустив свет и прохладу, и врубил на максимум вытяжку над плитой перед тем, как в очередной раз прочитать Барнсу лекцию на тему вреда курения и риска различных, в том числе смертельных, заболеваний.
Баки, сощурившись от зимнего утреннего солнца, попытался отбиться знанием цитат самого же Стивена, но занудствующий менторский тон было невозможно перебороть. Роджерс уже и о раке ему напомнил, и об эмфиземе, и даже об импотенции.
Джим не перебивал любовника и только виновато кивал, опустив голову, делая очередной глоток виски.
– Да какого чёрта! – Стив выхватил у него алкоголь, опорожнив и бутылку, и стакан прямо в слив раковины.
– Я устал, мне надо как-то снимать напряжение… – пробормотал Барнс, пытаясь спрятать глаза в изгибе локтя, засыпая прямо за столом.
И Стив громко выдохнул на это заявление, качая головой… То, что Джеймс мог изредка покурить и также изредка выпить не было чем-то волнующим и особенно уж неприятным и диким.
Поскольку Роджерс видел, как тяжело давались любовнику трудовые «будни», как тот переживал, что не справится, как волновался каждый раз перед премьерой нового шоу, как выкладывался по полной, он терпел и позволял Баки расслабляться, обходясь лишь выражением своего неодобрения подобного риска для здоровья, но последние пару месяцев Барнс всё чаще предавался саморазрушительным привычкам, отчего Стивен начал всерьёз опасаться за партнёра, а уж когда беда случилась с Роуди, и Барнс остался без помощи Марии и Люка, ситуация стала казаться катастрофической.
– Стив… – виновато пробубнил Барнс, – мне нужна твоя помощь, – он поднял покрасневшие глаза на поджавшего губы партнёра. – Я хочу… чтобы ты сделал со мной…
– Что? Приковал к батарее? – чуть успокоившийся Роджерс наконец-то закрыл окно.
– В общем, что-то вроде того… – Джим, чувствуя, что состояние опьянения путает его мысли, решил не продолжать, но нахмурившийся ещё сильнее Стив сел рядом с ним на холодной кухне и смотрел так внимательно, что обрывать разговор казалось нечестным. – Я хочу, как тогда, в Техасе, – почти шёпотом добавил Бак.
Стивен даже не сразу понял, о чём именно шла речь, вспомнив, что тем летом, как только разрешились его проблемы, они, как кролики, трахались везде, где только можно, и остановиться не могли.
– Мне надо… – тихо продолжил Джеймс, – чтобы ты контролировал меня, взял всё это… Жёстко, Стив. Как тогда, у зеркала на чердаке…
– Думаешь, в этом твоём состоянии это хорошая идея? – едва он понял, что именно имел в виду его партнёр, Роджерс оторопел, но рассудив, что раз Баки попросил сам, глупо было бы упускать момент.
Иногда Стива так и подмывало продемонстрировать свою силу в постели, но обжёгшись и зная, что этот самый момент может стать губительным для их отношений, он и не думал сам просить об этом.
– Да, ты прав, – Барнс встал и неровной походкой отправился к ванной. Обернувшись на полпути он вспомнил, что хотел рассказать любовнику ещё пару дней назад, но забыл:
– В клуб заходил Лафейсон, когда ты с кордебалетом плясал.
– И как он? То есть, они, – поправился Роджерс.
– Насколько я понял «они» больше не вместе… – поделился предположением Барнс. – Локи прямо не говорил о Торе, но обронил, что вернулся один. И ещё он так выглядел… Знаешь, – Джим попробовал подобрать слова, но так дико хотелось спать, что он даже отвлёкся на мысль пропустить поход в душ и сразу рухнуть в постель.
– Как? – выдернул его в реальность Роджерс.
– Худой такой, осунувшийся… Но я постеснялся спрашивать.
Роджерс понимающе угукнул и тяжело вздохнул, уходя от темы:
– Бак, с нового года я хочу уйти из клуба.
– Я удивлён, что ты вообще продержался так долго, сопляк, – тихо рассмеялся Джим. – Конечно уходи. Локи, глядя на тебя, сказал, что жизнь одна, а у «деревянного» гораздо лучше получается рисовать и делать снимки.
– Давай съездим в отпуск? – слова про собственную «деревянность» вызвали ностальгическую улыбку его любовника. – Тебе надо отдохнуть. Больше года уже ты живёшь только клубом. Куда хочешь? – Стив думал, что расшатанные нервы партнёра стоит чинить прежде, чем грянет гром.
– Не раньше, чем вернутся Хилл и Чарльз. Даже, наверное, ближе к марту, когда всё немного устаканится. Идея мне нравится, – Баки поплёлся в спальню, оставляя любимого на кухне.
– Может, тогда на твой день рождения? – крикнул ему в спину Рождерс, делая шаг к оставшемуся с ночи наполовину пустому кофейнику.
– Куба, Стив. Остров Свободы, – ответил из комнаты Джеймс, прежде чем рухнуть в кровать.
– Ром и сигары – отличный будет отпуск, я чувствую, – завязывая мусорный пакет с горстью окурков и пустой бутылкой от виски, пробормотал себе под нос Роджерс.
========== Глава 103. Ещё будет время ==========
Слова отца никак не выходили из головы Тора, и, в какой-то момент почувствовав, что скорее всего, учитывая житейский опыт, Один прав, он в очередной раз застыл с набранным на дисплее телефоном Лафейсона.
Самому себе врать тем более не хотелось. Локи жил в его сердце. Тор сначала было думал, что сможет справиться с чувствами, раз без присутствия в повседневной жизни Лафейсона собственная карьера начала успешно складываться, завязались прекрасные приятельские отношения с коллективом, да и повседневные заботы о старом доме, давно требовавшем косметического ремонта, отвлекали внимание на себя и дарили некий покой.
Но в стабильность по-прежнему вплетались обида и боль, которые даже объединённые вместе, были меньше тоски.
Одинсон несколько раз почти набирал номер любимого, но останавливал себя волевым усилием, понимая, чем именно обернётся их воссоединение для него лично.
Всё или Локи… Локи или всё… Вот пройдёт пара месяцев, может полгода с возобновления их отношений… Может быть, любимый, искупая вину, даже проживёт их вместе здесь, в бухте Лома, но дальше точно всё будет, как всегда… Он опять захочет работать, вернуться в Нью-Йорк или куда-нибудь ещё, сделать всё по-своему, будет, как вода, точить камень, Тор же снова пойдёт у него на поводу, бросит всё, чего по сути не успел толком добиться…
И ребёнок… Одинсон всё чаще ощущал сомнения, что принял правильное решение, ответив на предложение Сигюн. Хотя колебаться было поздно. Дитя, несмотря на все сложности в течение беременности, пробивало себе дорогу в жизнь.
Одинсон ждал малыша, но, как только это его желание начало становиться материальным, понял, что всё-таки боится таких ощутимых перемен. Хорошо ещё, что опытная коллега просветила его, что такие страхи и сомнения – норма для большей части молодых родителей.
Сигюн стойко переносила тяготы своего положения, успевая при этом уделять внимание и собственным детям. Даже находясь в больнице во время трагичного осеннего обследования, она находила слова утешения для паниковавшего и за её здоровье, и за жизнь оставшегося плода Одинсона.
И теперь Тор встал на распутье, вспомнил слова любовника о его готовности попробовать завести ребёнка, тогда, когда всё, казалось бы, было так хорошо, точнее даже становилось всё лучше…
Он не просил родителей, поделившихся, что Локи собирался вернуться в Стокгольм, как только уладит дела с их квартирой, скрывать от него информацию, о том, что Сигюн – суррогатная мать, а не его возлюбленная.
Определённая доля злорадства присутствовала в нём при последней встрече с Лафейсоном, что было бы глупо отрицать. Но за это ребячество Тор и сам себя уже ненавидел.
Всё-таки прав был отец, намекая, что его внезапный пубертат затянулся. Тор собирался уже нажать кнопку вызова и поговорить наконец с Локи, но на экране высветился входящий звонок от Сигюн.
Она слишком спокойно сообщила, что её снова госпитализировали прямо из дома семьи. На этот раз с кровотечением. Назвала адрес больницы и имя лечащего врача, и Одинсон, забыв обо всем, тут же отправился в Лунд, даже забыв сообщить Фригг и Одину о своём отъезде.
Он не сомневался, что подруга была напугана не меньше его происходящим с нею, но старалась держаться и не нервничать прежде всего ради ребёнка, которого носила под сердцем.
Чуть позже Тор всё-таки набрал номер отца и без пугающих подробностей сообщил о случившемся. Через девять часов дежуривший ночью врач рассказал ему, что и с матерью, и с плодом всё нормально, но, чтобы не спровоцировать преждевременные роды, беременной стоит остаться в стационаре на неопределённый срок.
Садясь за руль, он бросил взгляд на телефон, но решил, что поговорить с любимым он ещё успеет, время будет, а сейчас стоит сосредоточиться на других важных вещах, не разрываясь и так в сложной и новой для себя ситуации.
***
Едва Один открыл дверь перед вернувшимся из Нью-Йорка Локи, он готов был схватиться за сердце. Его пасынок весь как-то посерел, словно сама жизнь уходила из него.
Лафейсон ещё перед отлётом договорился со знакомым дизайнером и его бригадой строителей о приведении их с Тором квартиры в приемлемое состояние, оставив ему же комплект ключей.
Списывая своё состояние на последствия нервного стресса, он практически не мог запихнуть в себя ни куска еды всё это время. А когда Фригг заговорила, что к его приезду приготовила традиционные шведские фрикадельки, еле справился со рвотным позывом.
– Мы скоро, – резко дёрнув Локи за руку, Один прошёл мимо расстроенной худобой Локи супруги и уже на пороге дома ровно спросил не понимающего, что происходит, Лафейсона: – Давно у тебя это?
– Что? – недоумённо уточнил Локи.
– Ты ничего не ешь, и мясо… не хочешь, так?
