Текст книги "Другая история (СИ)"
Автор книги: Phoe
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
– Ну, не хочу, и что в этом?
– Поехали.
Локи не стал спорить, садясь за руль, боясь, что Один может перенервничать и опять проявят себя его кардиологические проблемы.
В частном медицинском центре отец безапелляционно потребовал устроить консилиум и взять все необходимые анализы у пасынка. Локи молчаливо терпел, периодически оговариваясь, что всё это просто последствия расшатавшихся нервов.
– К сожалению, нет, – ответил один из медиков, собиравший первичный анамнез, и напряженный Один взял Локи за руку, как малыша.
Лаборант зашел в кабинет врача общей практики, куда в срочном порядке были вызваны несколько узких специалистов, и, передав папку с результатами экспресс-тестов, удалился.
– У вас терминальная стадия рака кишечника, мистер Лафейсон. Необходима срочная операция, каждый день может стать…
– Подождите, – Локи замотал головой и нервно улыбнулся, – этого не может быть. У меня просто последние пару недель был пониженный аппетит, какой рак?!
– Он может протекать бессимптомно достаточно долго, мы, конечно дождёмся и других анализов, но все симптомы и готовые результаты на лицо.
========== Глава 104. Эрскин ==========
– Язва, – вместо Локи, не смогшего выдавить из себя и пары слов после проведенных в клинике нескольких ужасных часов, пояснил супруге Один.
Та, качая головой, пробормотала что-то о нездоровом питании, тренировке перед появлением в семье младенца и кашах с припущенными овощами и фруктами и удалилась на кухню.
– Только матери не говори, – нервно сказал Лафейсон отцу, как только они вышли из кабинета доктора Шмидта.
– Ты не хочешь позвонить Тору? – спокойно сказал отец, но Локи видел, как тому давали настойку пустырника, едва он отлучился в туалетную комнату.
– Это… Не сейчас, – нервно улыбаясь, ответил он, разрываясь от противоречивых желаний тут же набрать знакомый наизусть номер или просто исчезнуть куда-нибудь, где никто не сможет его найти, ведь неизвестно, сколько ему осталось… Недели? Пара месяцев?
Не разбираясь в медицине хоть сколько-нибудь, он прекрасно понимал, что «терминальная стадия» – это больше чем приговор.
– Надо сказать, – попытался настаивать отец, но Локи вцепился в его руку и, борясь с душившими слезами, умолял не вплетать в это любимого.
Так бы было правильнее всего, поскольку рушить чужое теперь счастье, тем более накануне появления в доме новой жизни, было нечестно, но с другой стороны, он готов был выть от осознания своего абсолютного бессилия и одиночества.
Мысль о суициде блеснула где-то там, на задворках сознания, но Локи понял, что не смог бы пойти на подобное сейчас или когда-либо ещё. Слишком он любил жизнь, хотя разбредавшиеся мысли не давали покоя, едва он осознавал, какой страшной и мучительной может быть его смерть.
– Как знаешь, – замечая трясущиеся руки Лафейсона, хмурясь, сказал отец и забрал у того ключ от машины.
– Иногда лучше никогда, чем поздно, – послушно прошептал Локи, пристёгивая ремень безопасности пассажирского сиденья.
То, что эту фразу обычно говорят наоборот, старший Одинсон не позволил себе произнести. И он постарался принять решение пасынка, хотя сердце его разрывалось от одной только мысли о будущих переживаниях всех членов семьи.
Невысказанное «спасибо» так и осталось висеть в воздухе.
За ближайшие десять дней, пока готовились результаты биопсии, Локи думал, что сойдёт с ума. Изо всех сил стараясь улыбаться ни о чём не подозревающей Фригг, он в очередной раз лишь нервно улыбнулся, когда та поведала, что дитя Тора – от суррогатной матери, не переставая надеяться, что её близкие люди в скором времени обязательно помирятся.
– Я бы порекомендовал вам обратиться к доктору Эрскину, – в один из дней ожидания Одина разбудил звонок ведущего его кардиолога, тот хотел уже возмутиться отсутствию медицинской этики в месте, которому доверял своё здоровье уже несколько лет, но врач, извинившись, пояснил, что результаты обследования стали известны ему абсолютно случайно и он не мог себе позволить не поделиться информацией о нужном человеке, считая Йоганна Шмидта недостаточно компетентным в данном вопросе.
Старый профессор-швейцарец как раз недавно переехал в Швецию, поближе к эмигрировавшей семье дочери, и был известен в узких кругах за счёт нестандартных подходов, традиционных и экспериментальных вариантов лечения онкологии.
Один, стараясь не разбудить супругу, вышел в кухню, уточнив контакты Эрскина, и, найдя в себе силы поблагодарить своего кардиолога, повесил трубку.
В темноте помещения, у окна, стоял Локи. Он смотрел на переливающийся под светом фонаря свежий снег и думал, что всё бессмысленно.
Отец подал ему стакан тёплой воды, рассказал о неурочном звонке и с надеждой попросил попробовать выслушать и другое мнение.
Лафейсон с расфокусированным взглядом кивнул, понимая, что борьба бесполезна, но, чувствуя ответственность перед родителями, не смог заставить себя по-тихому исчезнуть или отказаться от предложения.
***
– Метастазы отсутствуют, две небольшие опухоли явно злокачественные, поражение лимфатических узлов в вашем случае допустимо. Во второй стадии заболевания при своевременном операционном вмешательстве и облучении у вас есть все шансы, – мягко улыбаясь, произнёс новый врач, в срочном порядке приехавший в Стокгольм.
– Вторая стадия? Шмидт говорил о терминальной… – положа руку на сердце, Локи мало разбирался в подробностях, поскольку одного подтверждения слова «злокачественные» было достаточно, чтобы его сковал ледяной ужас.
Эрскин нахмурился, не особенно желая подрывать авторитет коллеги, о фашистских методах которого, разумеется, он и так был наслышан, профессор, вздохнув, позволил себе прояснить ситуацию:
– Врачебные ошибки никто не отменял, но я лично считаю, что уж лучше услышать более-менее хорошее после плохого и ошибочного, чем жить в неведении до того момента, когда ничего уже нельзя будет изменить.
Локи боялся надеяться на лучшее, хотя доктор и провел с ним беседу после череды неприятных исследований, но лишь подтвердивших его во мнении, что времени у них вполне достаточно.
Тем не менее, о гарантиях Эрскин не говорил, делая упор на неизбежность и необходимость долгого и трудного лечения в послеоперационном периоде.
– Оптимизм и позитивное мышление – ваши главные союзники, крепитесь.
Если бы это было так легко, как сказал врач… Лафейсону казалось, что он падает в бездну. Разница в стадиях ничего не открыла ему, даже когда он перерыл всё, что только можно было о своём диагнозе в интернете.
Никогда не считая себя ипохондриком, он жаловался раньше на своё здоровье, разве только для привлечения внимания любимого.
Безуспешно пытаясь убедить себя в лучшем исходе, он по злой иронии судьбы отправился в медицинский центр на окраине Мальмё, где профессор Эрскин после переезда заведовал онкологическим отделением.
Как бы не рвалась его душа, Локи не позволил себе сообщить о происходящем любимому.
========== Глава 105. Варадеро ==========
Как только они вышли по трапу из самолёта, на плечи обрушилось пекло. В аэропорту Гаваны с кондиционерами было туго, но необходимости забирать багаж с ленты у Баки и Стива не было, поскольку Роджерс ограничился двумя заблаговременно собранными чемоданами с гавайками, шортами, шлёпками, плавками и несколькими личными вещицами, по весу допустимыми для провоза в виде ручной клади.
Сосредоточенный и хмурый Джеймс, если бы была такая возможность, и всё время полёта бы переписывался с Люком, заверявшим, что уже восемь-то дней они без Барнса справятся и нет никакой объективной необходимости так переживать во время отпуска.
Стив уже с нового года перестал выходить на сцену клуба и ограничивал себя не особенно напряжными фрилансерскими проектами: снимал свадьбы, лав-стори, организовывал портретные съёмки в студии, играл с красками в лайтруме, учился-учился-учился.
С Баки они встречались не только в постели, но редкие выходные зачастую пролетали так быстро, что Барнс разве что успевал за них только нормально выспаться.
Стив рисовал проекты интерьеров для их будущего дома в Хотторне, стараясь максимально отдавать предпочтение не столько дизайнерскому видению, сколько эргономике, удачно вписывая в труднодоступные места функциональные полки, сетки, открытые и закрытые стеллажи.
На сайте, посвящённому их строящемуся посёлку, он нашёл информацию об открытии в скором времени досугового центра для уже проживающих в готовом жилье их будущих соседей. Там же были указаны интересные вакансии, вроде учителя рисования для взрослых и детей при планируемом бэби-клубе.
Роджерс не исключал чего-то подобного в будущем, поскольку ему хотелось какой-нибудь ленивой и доставляющей удовольствие деятельности, раз на их общем с Баки счёте было более чем достаточно средств.
Джим, не выпуская из правой руки телефона, сел рядом со Стивом в заказанное до отеля в Варадеро такси и обессиленно откинул голову на подголовник, переплетая пальцы левой со Стивовыми.
Он дико соскучился по возможности проводить рядом с любовником максимум времени и, разумеется, хоть и не показывал особого вида, был расстроен его уходом из клуба.
Он всё больше понимал Локи и начал воспринимать иначе старые байки коллектива о Лафейсоне.
В отличие от Барнса, тот не показывал и не разжёвывал движение для каждого, объясняя все словами, разбавляя их закатыванием глаз и комментариями о бесталанности и бездарности подопечных. Но с тем, что Локи был настоящим мастером, никто и не пробовал спорить.
Едва Роджерс покинул клуб, Баки стал замечать в свою сторону море заинтересованных взглядов, попыток задержаться рядом на репетициях, притереться, обозначить интерес. Говорили, кстати, что Локи был горяч именно своей холодностью, как бы это смешно ни звучало, и недоступностью, Барнс же, в попытках понравиться всем, упустил возможность удерживать дистанцию, будучи руководителем, и теперь пожинал плоды фривольной близости.
Коллектив воспринимал его всерьёз, но безостановочный флирт и намёки и так обнажённых донельзя мальчиков и, что самое удивительное, девочек раздражал. Хотелось к Стиву. Постоянно. Всегда.
Он писал ему сообщения, звонил, обнимал, целовал, тискал в любое время дня и ночи, как только они оказывались рядом, но расстраивался, просыпаясь в одиночестве в середине дня, когда его любовник уже убегал по учёбе, делам или в связи с очередным заказом.
Хилл с непривычной мечтательной улыбкой на устах так же периодически застывала с телефоном в руках, но успевала всё и справлялась со всем, учитывая, что Роудс не делал секрета из своего ухода от дел. Больше в клубе Баки его и не видел, да и прежде общение с хозяином в основном было организовано через Марию.
Как и обещал в конце года, Барнс не позволял себе больше засиживаться после смены в обнимку с крепким алкоголем и сигаретами ради их отношений со Стивеном, но порой так хотелось оторваться и забыться, а зануда-Стив бы никак не поддержал подобного. Приходилось терпеть и побеждать себя.
Пара случайных сигарет, выкуренных на глазах любовника, приводила к чтению моралей и цитированию медицинских энциклопедий, поэтому Баки благоразумно выбирал не спорить и подчиняться.
Восемь дней. Восемь дней только со Стивом вместе. В одной постели, в одном номере, специально подобранном в корпусе с лучшей звукоизоляцией и балконом с видом на голубое Карибское море.
Через пару часов дороги, зарегистрировавшись и поднявшись по собственной отдельной уличной лестнице на второй этаж в свой номер, бросив чемоданы у закрытых наспех дверей, Джеймс упал на кровать, утянув за собой Стива.
Тот, мягко улыбаясь, спросил у любовника, чего бы ему хотелось, раз в середине дня выползать под солнечные лучи пляжа здесь было просто опасно для здоровья, и Баки ответил:
– Тебя…
Он впился своим ярким ртом в мягкие пухлые губы любовника. Роджерс подтянулся к нему ближе и растёкся по покрывалу, лениво отмечая окружающий их дизайнерский колониальный стиль, прежде чем закрыть глаза от удовольствия и толкнуться возбуждённым пахом, закрытым, по ощущениям Стива, излишним количеством ткани, в твёрдую ласкающую руку партнёра.
Джим был нежен, и Стивен слушался каждого его движения. Перекатился на живот, приподнял бедра, позволил стащить с себя шорты вместе с бельём, сам снял уже дико мешающую одним своим присутствием лёгкую рубашку, чуть не выдрав в спешке пару пуговиц. И также послушался Баки, не разрешившего помогать себя раздеть.
Было в этом что-то странно приятное – оставаться полностью раскрытым и обнажённым для ласк любимого, не имея возможности что-либо дать в ответ, кроме обычных объятий и поцелуев.
Роджерс чуть усмехнулся, заметив при взгляде через плечо, как его любовник достал из кармана небольшой тюбик со смазкой, и пусть в долгой растяжке в их паре давно уже не было особой необходимости, Стив просто с ума сходил от восторга, когда Джеймс, лаская его член губами и языком, касался пальцами и простаты.
Уже через пару минут Роджерс разве что не насаживался на горячий рот и ладонь, дарящие ему удовольствие, и, распалившись, простонал, не меняя позы, что хочет большего.
Комментарий к Глава 105. Варадеро
Ммммм… Горячая картиночка от любимой taking-meds:
http://vk.com/photo-96039932_424190365
========== Глава 106. Жара ==========
Джим как с цепи сорвался. Выбравшись из-под бёдер опиравшегося на локти и колени любовника, он резко дёрнул того на себя, лишь освободив свой член из ширинки лёгких светлых брюк, не снимая остальной одежды.
Разнеженный Стивен, так и просился, чтобы его хорошенько оттрахали. Баки знал эту его спокойную расслабленность и покорность, знал, что пройдёт ещё несколько минут, и его давно уже не целомудренный партнёр будет просить ещё, разбавляя стоны произнесёнными шепотом грязными словечками, слегка краснея.
Барнс давно не видел, чтобы Стив явно смущался, практически заливаясь краской, и не мудрено, ведь имея опыт подобной работы, он со временем перестал быть стеснительным, как прежде.
Но доводить партнёра даже до лёгкого румянца было невероятным наслаждением для Баки.
Он шлёпнул распустившего язык любовника по бедру ладонью, от чего тот заскулил так наигранно, но горячо, что Джеймс, если бы не был сейчас близок к финалу, с удовольствием бы прервался и послушал просьбы Стива «оттрахать его так, чтобы он имя своё забыл»…
– Кончи на меня, – выдал распалённый Роджерс, подмахивая каждому движению, и Баки, разочарованно простонав, выполнил пожелание любовника, прижимая свой пульсирующий член тесно-тесно к гладким ягодицам.
Стив откинул голову назад, повёл бедрами и склонил голову к плечу, чтобы поймать горячий и по-прежнему голодный взгляд партнёра.
– Я хочу ещё, – прошептал навалившийся сверху Джеймс, прикусывая открытую шею Стива, – только теперь потрудишься ты.
Роджерс мягко опустился, придавленный весом любовника, и, перевернувшись под ним на спину, чуть подбросил растёкшегося на его груди Баки на бёдрах.
Он помог партнёру избавиться от брюк, от всей души сожалея, что они не на скрытых липучках и нельзя просто сорвать их, как на сцене. Расстёгнутая рубашка чуть соскользнула с плеч, Стив провел по обнажившейся коже языком, Джим устало закрыл глаза, но, нашарив рядом тюбик со смазкой, вложил его в руку любимого, чувствуя его возбуждение животом.
Расслабленный, мягкий и податливый Баки лениво опустился на член Роджерса и двигался так медленно, что его любовник и слова из себя выдавить не мог, лишь крупно дрожа от перевозбуждения. Он так мечтал по возможности поиграть с партнёром, растянуть прелюдию, добавить что-нибудь новое и яркое в их повседневную жизнь, но подступающая огненная волна вожделения не позволяла никому из них останавливаться даже на секунду.
Джим, сжав бёдрами Стива, кончил второй раз даже не касаясь себя, зажимая своё естество между их с любовником животами. Едва ли они в последнее время вообще задумывались о вторых раундах, предпочитая просто потискаться, лишь отдышавшись после первого и зачастую единственного захода.
Джеймс, наконец, вспомнил, что задолжал себе вдох, и в этот момент в его плечи впился Стив, глубже проталкиваясь в принимающее его тело, не переставая двигаться и вздрагивать до самого финального сокращения.
Отпуск оказался прекрасной идеей.
Разницы во времени с Нью-Йорком не было, но после недолгого валяния прямо на покрывале и совместного принятия душа, Стив и Баки наконец заглянули в чемоданы и отрегулировали под себя кондиционер.
Кофеварка, находящаяся прямо в номере у окна, выходящего на пляж, и пара пакетов-фильтров отличного кофе позволили им не расслабляться до вечера.
– Нас обманули, – разливая напиток по кружкам, Джеймс засмотрелся на искусственно состаренную карту Кубинского архипелага, закрытую стеклом, – это побережье Атлантики. Карибское море с другой стороны.
– Можем взять машину и прокатиться, – Стив не хотел даже плавки натягивать, рассекая по номеру в чём мать родила.
Он протянул руку за своей порцией, но Джим, дразнясь, отдал любовнику чашку кофе лишь после глубокого и медленного поцелуя.
Обмазав пусть и привыкшего проводить время в солярии за время работы в клубе Стива средством высокой защиты от солнечного излучения, Бак подобрал для себя что-то менее щадящее, но о татуировке под бдительным контролем любовника позабыть не мог.
Казалось, что нудный Роджерс собрал с собой и аптечку, и косметичку на месяц, если не на год.
В первый же вечер, они прогулялись вдоль пляжей близрасположенных отелей до природного парка, где пальмы и дёрн подходили к самой воде и не было благоустроенных мест для купания, но находящийся недалеко риф успешно разбивал подходящие волны и делал воду у побережья прозрачной и тихой. Вездесущие кайтеры и сёрферы не были заинтересованы этим полудиким клочком земли.
– Ой, – вырвалось у Стива, когда он менял на камере объектив, чтобы иметь возможность заняться и подводными съёмками.
Прямо за резким поворотом появился стихийный пляж для любителей позагорать без одежды.
– Бак, давай вернёмся, – Роджерс засомневался в правильности выбранного партнёром направления.
Джеймс лишь хитро усмехнулся и, подойдя ближе к любовнику, томно выдохнул ему прямо на ухо:
– А ты что? Стесняешься или не готов теперь обнажаться бесплатно?
– Придурок, – бросил Стив, не заметив, как Джеймс поднял ногой брызги в его сторону.
– Можем не подходить ближе, останемся здесь, на углу? – Барнс почти стянул с растерявшегося Роджерса рубашку и бейсболку и перехватил фотоаппарат, чтобы убрать его в свой рюкзак.
========== Глава 107. Озарение ==========
В принципе Стивен не чувствовал ни повода, ни особого желания отказывать любовнику в такой мелочи, более того в отдалении от облагороженных пляжей они даже тем же пресловутым нудистам из-за угла не были особенно интересны.
Вода оказалась такой тёплой и прозрачной, что он, согласно вздохнув, сбросил оставшуюся одежду на берегу, первым зашёл в океан и остановился, едва уровень воды достиг ладоней его опущенных вдоль корпуса рук.
Глядя на роскошный разворот плеч любовника сзади, на подтянутые крепкие ягодицы и ухоженные ноги, Баки чуть не подавился слюной.
Он словно посмотрел на любимого другими глазами, вернее сказать, просто смотрел, и ничего наконец не отвлекало его от мыслей о собственном маленьком счастье, невероятно красивом и со временем становящемся всё более притягательным.
По привычке он как-то и не акцентировал внимание на физической привлекательности Роджерса, будучи уверенным, что его партнёр – весь только для него и по сторонам точно не смотрит.
Стив же продолжал эпилировать волосы по всей поверхности тела, хоть необходимости в этом из-за текущей рабочей занятости уже не было, активно ухаживал за собой.
Он казался Барнсу таким гладким и сладким, что тот не мог от него взгляда оторвать, будто вернулся в самое начало их отношений, но тогда Стив ещё и не был в его вкусе. Джим никак не мог понять, что изменилось и где были раньше его глаза…
Отогнав от себя лишние мысли, он обнажился, сбросив одежду прямо на рюкзак, и двинулся за застывшим перед ним любовником.
Отсутствие ветра и прогревшаяся за день вода помогали расслабиться не хуже, чем окружающий пейзаж и пьянящий воздух долгожданной свободы.
Баки обнял любимого, Стив чуть откинулся на него и закрыл глаза, подставляя вечернему солнцу лицо.
– Стив… – Джим хотел выразить словами, как он любит, как счастлив, что они рядом сейчас и просто есть друг у друга, но они застряли в горле и казались слишком глупыми и сопливыми, что ли.
– Да? – расслабленно ответил Роджерс, не открывая глаз.
Но Баки замолк, просто прижался сильнее к партнёру и потянул его ниже, чтобы опуститься рядом в спокойную солёную воду.
Роджерс развернулся и приподнял брови, потом мягко улыбнулся Джеймсу, потянулся с поцелуем.
– Эй, ты чего? – глаза Стива расширились, когда он чуть отстранился, замечая с каким видом застыл его любовник.
– Я люблю тебя, ты… ты просто произведение искусства, – сорвалось с губ Барнса, и Роджерс тепло рассмеялся.
– И я тебя. Что-то не так? Это не солнечный удар, случайно? – добавил он, перебираясь в более мелкое место, чтобы просто посидеть в ласкающем океане.
Джим присоединился к нему, и они молча любовались сгущающимися сумерками и лениво плывущим к линии горизонта солнцем.
– Лучше не купаться в темноте. Португальские кораблики, крабы, ежи… – начал Роджерс.
Бак понимающе кивнул и, поднявшись перед ним в полный рост, протянул любовнику руку.
По дороге в отель каждый из них глубоко погрузился в вереницу собственных мыслей.
Стив чувствовал разливающуюся по венам апатию. Вот, казалось бы, дождался, Баки сам выразил свои чувства, сказал те слова, которые от него Стив за всё время их совместной жизни и слышал-то раз пять всего, наверное.
Он старался забить на это, уговаривая себя, что подобная мелодраматичность хороша для какого-нибудь дешёвого сериала, тем более это ведь просто слова, которые, по мнению самого же Барнса, теряют свой смысл, если говорить их слишком часто.
Бак неожиданно вцепился в его руку своей, переплёл пальцы, и Роджерс, вынырнув из вереницы мыслей, поднял на него глаза.
Джим явно хмурился, и такие резкие перемены в поведении любовника удивили Стива своей беспочвенностью.
– Что такое? – спросил он, останавливаясь.
– Порядок, – буркнул Джеймс, потянув за собой любимого.
– Эй, ничего сказать не хочешь?
Бак отрицательно мотнул головой и нахмурился ещё сильнее.
– Если ты хотел заняться любовью в океане, то это безопасно, конечно, в дневное время, но без силиконовой смазки, у нас бы точно ничего не вышло, – первое, что предположил Роджерс, было подозрением, что своими словами о морских ежах и медузах он, вероятно, испортил и так редкий для них романтический момент.
Баки же просто отмахнулся и потянул Стива за собой в сторону их отельного ресторана.
– Может, переоденемся хотя бы?
– Лучше просто закажем ужин в номер, – Джим резко свернул в сторону их корпуса, продолжая тянуть за собой любовника.
– Оʼкей, – Стив скинул одежду, направляясь в душ, чтобы смыть с себя соль, пока Бак заказывал в номер шампанское и лангустинов в лимонном соке, но застыл в открытых дверях ванной комнаты, – что это было за показательное выступление в последние сорок минут на обратной дороге от природного парка?
– На тебя все пялятся, – не оборачиваясь, спокойно ответил Баки, изо всех сил стараясь не выглядеть идиотом из-за внезапного обострившегося чувства собственничества.
Раньше он не принимал этого близко к сердцу, хоть его любовник всегда был красавчиком по современным меркам, но сейчас… На него чуть ли не слюной капала большая половина отдыхающих на пляжах нескольких отелей, мимо которых они шли.
Да на него в клубе-то никто так не смотрел никогда. Вроде бы… Или нет?
========== Глава 108. Нет ==========
– Ты серьёзно? – Стив дошёл до любовника, положил ладонь тому на плечо. – Надо было всё-таки раньше планировать отпуск, – Роджерс мягко повернул его к себе лицом и устроился на своих коленях прямо между разведённых ног Джима.
Баки не отвечал, чувствуя себя полным идиотом из-за того, что вообще завёл эту тему, но под пристальным взглядом партнёра не выдержал.
– Извини. Просто устал, наверное. И да, на тебя действительно смотрят.
– Можно подумать, на тебя – нет, – Стив в ответ соблазнительно поднял бровь и скользнул рукой по напряжённой голени любовника к колену. – Но я почти привык, на тебя грех не смотреть, издержки профессии. Пойдём, а то у меня раздражение будет от соли и песка, – он потянул Бака за собой, тот послушно поднялся, буркнув, что у них до ужина как раз есть полчаса.
– Хочешь поговорить? – замечая, что над партнёром всё ещё довлеют надуманные мысли, спросил Стивен.
Роджерс и не ожидал таких внезапно проявившихся чувств. На банальную ревность было не слишком похоже, конечно, скорее на неуверенность, но для него не было секретом, что Джим из-за перенапряжения зачастую сомневается в своих профессиональных успехах, хотя всё на деле и говорит об обратном. Ничего не стоило сложить два и два…
– Я скучаю, Стив. Мне всё время мало тебя, понимаешь?
– Как и мне, – Роджерс отрегулировал воду и обернулся.
– Ты не хочешь вернуться? – Джеймс уже жалел, что спросил, но сдерживаться просто не было сил.
Последние пару месяцев эта мысль не давала ему покоя, но он не позволял себе даже заикнуться о подобном, надеясь, что сможет поддержать Стива в его интересах и начинаниях, не вплетая в свои проблемы и переживания, стараясь принять ситуацию вместе с естественными жертвами.
– Нет, – Роджерс отрицательно покачал головой, – но я мог бы приходить после своей работы к тебе. Не на всю ночь, конечно, но…
– А спать ты когда будешь? – тут же вставил Бак, отмахнувшись, но в глазах его застыла тоска, и Стивен обнял его и прижал к себе.
Чувствуя ответственность перед партнёром, он не мог остановиться, объясняя Джиму, что на самом деле у них всё хорошо, что сейчас не время для депрессии, что он гордится своим любимым и его успехами и достижениями, учитывая при этом их возраст, что осталось совсем немного, и у них будет свой собственный дом в Хотторне, что с финансовой стороной вопроса в кои-то веки всё более чем радужно…
Баки не мог не согласиться с перечисленным, но тем не менее над ним продолжало довлеть чувство безысходности. В отличие от его предшественника, для него работа в клубе не была самой жизнью, а оставалась необходимостью без возможности бросить всё к чертям, как иногда хотелось.
Хотя, несмотря на периодическую неуверенность Барнса в своих силах, отзывы были вполне себе достойными, отношения с коллегами приемлемыми, клуб процветал.
Слова Стива вселяли надежду, как и его руки, как медленные и лёгкие поцелуи и объятия под тёплыми струями опреснённой воды, остаточный солёный вкус которой ощущался весьма ярко.
– Мы не разговаривали толком с нового года, как только ты ушёл. Это не претензия, – мгновенно добавил Джим, вжимаясь в Роджерса всем телом. – Мне, правда, очень не хватает тебя.
– Что-нибудь придумаем, м? – Стив коснулся губами виска любимого.
Баки хотел спросить: «Что?», но в этот момент в дверь постучали, и его когда-то смущавшийся до свекольного цвета любовник безмятежно вышел из ванной комнаты, прикрываясь лишь маленьким полотенцем для лица.
В оставшуюся щель Джим увидел, как тот без капли стеснения поблагодарил горничную, доставившую в номер ужин и, закрыв за той дверь, поспешил вернуться в душ к Джеймсу.
– Лангустины и шампанское… – прошептал Стив на ухо партнёру.
– Мне было не по себе, и я просто захотел сделать что-то романтичное для нас.
– Ты всё-таки ревнуешь меня? – мягко рассмеявшись, Роджерс взял лицо партнёра в руки и, не отрывая от любимых глаз, добавил: – Я с тобой до самого конца, помнишь?
– Предлагаешь сделать это частью наших свадебных клятв? – попытался отшутиться Барнс, чувствуя себя неудобно из-за обсуждений его неожиданного эмоционального всплеска.
– Я не… – Роджерс растерялся и не понял, шутка ли это или реальная попытка сделать предложение.
Он понимал, что его собственная жизнь и новые интересы и развлечения, за последнее время окончательно успевшие перестать крутиться только вокруг любовника, всё сильнее отдаляли их друг от друга.
Стив любил Баки, не кривил душой и спокойно отвечал на попытки приударить за ним тем же Дугану и Морите, с которыми он сдружился, посещая свои фотокурсы, что он состоит в серьёзных отношениях, но иногда ему казалось, что в отношениях с Джеймсом ему чего-то не хватает, вернее Роджерс старался максимально отмахнуться от своих выводов, не обращать на это внимание, но факт оставался фактом.
Хоть им было хорошо в постели, очень хорошо, если уж на то пошло, а нереализованные мелочи и фантазии, вполне допустимые, но не желанные для его партнёра, скапливаясь, давали о себе знать.
Стив старался не акцентировать на этом своё внимание, замещая те моменты, которые не поддержал любовник, да и попытки мерить всё одним лишь сексом казались ему нелепыми, но… Чёрт…
Радовало то, что после их давнего уже разговора про заливание переутомления алкоголем, Джим остановил свои попытки снять напряжение таким образом. И испытывая неприязнь от одного только запаха табака, никогда не куривший Роджерс, был искренне рад тому, что его Баки держит слово.
– Вылезаем? Нам, кстати, принесли щипцы, но я не знаю, как ими пользоваться, – подавая партнёру полотенце, сказал Стив, уходя от темы свадебных клятв.
– Как насчёт просто руками? – подтолкнул его в бок частично вернувший себе душевное равновесие Джеймс.
– Будешь кормить меня с рук? Я бы не отказался… – утягивая любовника за край полотенца к диванчику, рядом с которым был сервирован журнальный столик, интимно прошептал Стив.
========== Глава 109. Без сил на отрицание и гнев ==========
Немного отойдя от происходящего, Тор нашёл в себе силы позвонить Локи в день его рождения. Мобильный был отключен, и Одинсон принял это как знак свыше. Тем более, связавшиеся с ним родители поделились информацией, что Локи уехал по свежему рабочему предложению. Куда конкретно, Тор не спрашивал, Фригг же, обходя сложную тему, больше интересовалась здоровьем его малыша. А в голосе отца отчётливо слышалось напряжение, хотя Одинсон принял его насчёт возможного беспокойства за больное сердце.
Сигюн по-прежнему находилась в больнице под присмотром врачей, состояние её было стабильным, но медики настоятельно рекомендовали ей оставаться в условиях стационара до самых родов.
Это сводило с ума и её родных, и саму женщину, да и Тора, всё острее чувствовавшего свою вину из-за невозможности сделать хоть что-нибудь, хоть сколько-нибудь повлиять на ситуацию.
