Текст книги "Рождество на Авалоне (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Как будто меня ждут не те же самые проблемы лет через пятьдесят, – скептически сказал Джек.

– Вот через пятьдесят и будем их решать, – предложил Баки. – Что в Гильбоа творится?

– Полный бедлам, – Джек охотно принял предложенную тему. – Там прошло всего несколько часов. Я, оказывается, ушел оттуда ночью, и Томасина не решилась докладывать Сайласу до утра – похоже, у нее не было распоряжений. Люсинду трясут, она ничего не знает. Сайлас лично допросил тех парней из охраны, которые сопровождали Томасину, когда она к нам заходила. Томасина в немилости, на видео ничего внятного – вот я стою перед зеркалом, и вот меня уже нет. У Сайласа в фаворе, оказывается, был мой кузен Эндрю, но недолго. – Джек ухмыльнулся. – Не поладили. Эндрю полный психопат. Роза в шоке. Во дворце переполох. Сайлас никому не верит и на всех кидается. Усилил охрану – видимо, боится, что я за ним приду. Ходят слухи, что Люсинду отправят в провинцию к каким-то родственникам. Это было бы хорошо. Пока я сидел в заключении, заключили мир с Гефом, но, если Сайлас решит, что мне помогли сбежать гефские шпионы, он снова начнет войну.

– Он разорит страну бесконечной войной, – сказал Баки.

– Это больше не моя головная боль, – отрезал Джек.

Он солгал, но объяснять Баки, как сильно иногда хочется туда, в Шайло, как хочется успокоить Люсинду, поговорить с Сайласом не как с королем, а как с отцом, Джек не собирался. Он решил, и он не вернется. А что ему через ночь снится та душная комнатушка, или нацеленный на Сайласа ствол, или то, как Джек кидается наперерез пулям и не успевает – это только его личное дело. Баки все это не касается.

Джек любил свою страну, и только здесь понял, насколько сильно. Странную, игрушечную, бесконечно воюющую, подчинившуюся королю-мистику, не существующую больше нигде во множестве обитаемых миров. Верящую в бабочек.

Но Джек все равно не вернется. Он отдал Гильбоа все, что у него было, и у него ничего не осталось. Единственным способом взойти на трон было бы убийство Сайласа, а убивать его Джек не хотел. Вдобавок для Джека слишком значимым оказалось право крови. Барнс, а не Бенджамин, на трон Гильбоа Джек, оказывается, не имел права. Может, потому переворот и не удался. Страна была против.

– Баки, я возьму твою машину? – Джек заглянул на кухню. – Съезжу за Броком.

– О, Джек, ты сокровище! – обрадовался Баки. – Я как раз пока ужин приготовлю. Тунца будешь?

– Буду. Где ключи?

– У входной двери на доске, с синим брелоком.

Зал был довольно далеко от дома, в дешевом районе, почти на окраине. Джек с удовольствием вел машину по вечерним улицам, и размышлял, не разозлится ли Брок, что за ним приехал не Баки.

Брок завораживал. Теперь, когда Джек точно знал, что тот оборотень, становилось легко подмечать в нем приметы зверя – темно-желтые глаза, способность замирать в полной неподвижности и прислушиваться, не вполне человеческий оскал, самую малость крупноватые клыки. Если не знать, не догадаешься, конечно.

И эти плечи. Подсушенная рабочая мускулатура. Джек любовался ею исподтишка. Как мужчина Брок был не в его вкусе, Джек предпочитал стройных худощавых парней, но отрицать, что Брок красив, было бы глупо. В нем не было очарования Баки или потрясающей мощи Стива, но все же Брок был хорош. Наверное, и командиром он был отменным.

Когда Джек припарковал машину у зала, уже совсем стемнело, и Брок, по обыкновению, курил у входа в окружении своих пацанов. Вывеска мигала, меняя цвет с красного на синий и обратно, бросая яркие отблески на волосы Брока.

Рамлоу швырнул окурок в урну и не спеша пошел к машине. Джек увидел удивление в его взгляде, когда Брок осознал, кто за ним приехал, и протянул руку. Белые бинты на смуглых предплечьях почти светились в темноте.

Рука у Брока была сухая, горячая и сильная.

– Ты бы позвонил, – сказал он, садясь в машину и пристегиваясь.

– У меня нет твоего телефона.

– А спросить язык отсох? Блядь, задолбали эти повязки.

– Проверишь меня в зале, когда руки заживут? – спросил Джек.

– Да. Хочу сам тебя посмотреть.

– Я не в лучшей форме, – хмуро сообщил Джек, выезжая со стоянки на улицу.

– А то я не вижу. Отъешься, подкачаешься. Майор Барнс.

– Нет, – возразил Джек. – Если майор – то Бенджамин, а если Барнс – то гражданский. У тебя хороший бухгалтер?

– В зале-то? Отличный. Тебе что?

– У Баки полный бардак в финансах. Проверяю, как у тебя и Стива.

– Не сомневайся, у Роджерса тоже бардак, – Брок цапнул пачку сигарет с приборной панели, обнаружил, что она пуста, и с досадой смял. – Думаешь навести порядок?

– Как только сдам экзамен на лицензию.

– Охуеть какой правильный?

– Когда мне это выгодно. Налоговики зверствуют. Где ты брал эту машину?

– Где брал, уже нет. Если не планируешь мотаться в ебеня без нормальных дорог, покупай городскую, – посоветовал Брок. – Хуету эту без колес. У нас с Барнсом списанные армейские.

– Не доверяю гражданским машинам.

– На них налог меньше.

– Переживу.

– Упрямый? – ухмыльнулся Брок.

– Упрямый, – Джек кивнул.

– Наведу справки. Или по аукционам ретро-автомобилей пошарься.

Джек подумал, что машина начала двадцать первого века вполне впишется в его стиль, и кивнул.

– Лучше всего бери что-то с замененным движком. Чтобы водородный, а не бензиновый, – посоветовал Брок. – Они надежнее.

– Здесь водород? – Джек похлопал по рулю.

– Да. Почему ты не взял мою машину?

Джек кинул на Брока короткий взгляд.

– Баки разрешает брать его. Ты не разрешал.

– Дипломат, бля, – одобрил Брок. – На байки только не покушайся, Роджерс за свой кому угодно горло вырвет.

– Даже Баки?

– А хрен его знает. У Барнса свой. Он тебя на эту смерть на колесах еще не пытался посадить?

Джек рассмеялся.

– Я не против, – сказал он. – Правда, не уверен, что это мое. Просто… я его почти не знаю. Баки. Хочу узнать лучше.

– Он за тебя кого угодно порвет и во что угодно впишется, – заверил Брок. – А мы с Роджерсом пойдем за ним.

========== 20 ==========

Знакомство с Сан-Франциско Джек решил начать с самых туристических мест. Он скачал в телефон бесплатный путеводитель по городу и прямо с утра отправился в квартал Расписных Леди. Тот оказался очень небольшим, но на удивление уютным. Милые яркие домики начала двадцатого века. В них даже жили. В цокольном этаже одного из домиков был ресторанчик викторианской кухни. Джек не был голоден, но сделал мысленную заметку заглянуть туда при случае.

В Кастро Джек уже был. Чайна-таун для первого раза, пожалуй, перебор. Так что, насмотревшись на Расписных Леди, Джек просто двинулся по холму вниз, рассматривая улицы, дома, людей, заглядывая в небольшие магазинчики. Купил себе пачку сигарет и зажигалку в забавном полуподвальчике с деревянной статуей индейца у входа. Долго рассматривал серебряные кольца – простые и с бирюзой – в этнической лавке. Почти выбрал одно, но так и не купил – не нашлось нужного размера. В Гильбоа он носил кольца почти постоянно, а здесь пока так и не собрался.

Было немного странно ходить по городу пешком, а не ездить в лимузине. Еще страннее было знать, что он совсем один, без телохранителя, и никому не интересен. Джека не провожали взглядами, не снимали на смартфоны, не было привычных выражений лица – «о, смотрите, принц!». Ему улыбались продавцы и прохожие, но улыбались как незнакомцу.

Сан-Франциско был совсем не похож на Гильбоа. У этого города была история. Его кладбища не были пустыми заросшими травой участками почти без памятников или ровными одинаковыми рядами воинских захоронений. Его церкви были выстроены давно и принимали не первое поколение прихожан.

Джек из любопытства зашел в беломраморный псевдоготический собор. В нем пахло воском и ладаном. В тишине было слышно, как потрескивают фитили свечей у алтаря. Здесь было прохладно, светло и торжественно. Джек обошел собор, рассматривая статуи и памятные таблички. Конечно, это не древность Кельнского собора или Нотр Дам де Пари, но и не новоделы Шайло. Наверное, здесь и правда был бог, в которого Джек не верил.

Странно умиротворенный, Джек вышел из храма и двинулся дальше. У него было ощущение, что город присматривается к нему так же, как он сам присматривается к городу. Хочет ли Джек здесь остаться? Хочет ли Сан-Франциско, чтобы Джек остался здесь?

Он дошел до парка Золотые Ворота и купил себе мороженое у лоточника при входе. Несладкое – иссиня-черное, с чернилами каракатицы. Нотка морской соли, густой сливочный вкус.

Джек шел по длинной аллее, его обгоняли велосипедисты и подростки на гравискейтах. На детской площадке в стороне гомонили дети. Навстречу Джеку прошла пожилая дама с коротким седым ежиком, ведшая на поводке длинношерстную остромордую собаку цвета карамели. Собака заулыбалась Джеку и замахала хвостом. Джек и не знал, что собаки тоже умеют улыбаться.

Пара девушек, ярких, как тропические птички, встала под раскидистым деревом. Сначала они смеялись и делали селфи, а потом принялись целоваться.

Навстречу ехала коляска с совсем маленькой девочкой-азиаткой, к запястью которой был привязан ярко-желтый воздушный шарик. Девочка дергала за ниточку и смеялась. Кативший коляску невысокий полный негр смеялся вместе с ней.

Взгляд Джека зацепился за мужчин, остановившихся у фонтана. Он не понял, почему, а потом сообразил: они держались за руки. Один, постарше, смуглый и седой, был в костюме-тройке, второй, помоложе, весь в татуировках и с выбритой головой – в вышитых джинсах и белой майке. Пара, непредставимая в Гильбоа. Тот, что постарше, кинул что-то в чашу фонтана. Молодой ненадолго положил голову ему на плечо.

Сердце кольнуло болью, и Джек свернул на боковую аллею. Будет ли когда-нибудь у него так?

Джек услышал странный топот и позвякивание и оглянулся. По аллее верхом на здоровенной гнедой лошади ехал конный полицейский. Джек проводил его взглядом. Наверное, это осмысленно – конная полиция в парках, куда запрещен въезд автомобилям.

В Шайло не было таких парков – со старыми деревьями, с разросшимися кустами, с классическими и современными статуями или фонтанами на каждом перекрестке аллей. И не было столько детей. В этом парке дети, казалось, везде – лазили по статуям, пускали кораблики в фонтанах, лезли обниматься к незнакомым собакам, запускали радиоуправляемые вертолеты и маленьких воздушных змеев, носились по аллеям на велосипедах и гравискейтах, ловко огибая прохожих.

Чем дальше на запад, тем меньше людей попадалось Джеку. Он проголодался, ноги гудели, но он шел и шел, пока не уперся в песчаный пляж. На берег с тихим шипением накатывали волны, тут и там на надувных ковриках загорали люди. Чуть севернее Джека группа женщин в яркой одежде занималась йогой. Мимо него пробежала на юг пара бегунов в кроссовках с фосфоресцирующими подошвами. Мелкая белая собачка наскакивала на волны и пронзительно лаяла, то и дело оборачиваясь к хозяйке.

Джек присел на травяную кочку, чтобы дать отдых ногам. Он устал, но ощущал полный и глубокий покой. Джек смотрел на серфера далеко на гребне волны, на яркий воздушный змей-дракона в небе и на плывущий над ним самолет.

До чего же мирный город.

Шайло не будет таким никогда. Не может город, выстроенный на костях, на бывшем поле боя, быть таким безмятежным. Да, Шайло продуман от начала и до конца, построен по единому плану, да, он даже населен. Но на нем нет и еще долго не будет печати времени. У него почти нет памяти. Его земля набита гильзами и осколками, и при строительстве каждого нового дома находят неразорвавшиеся снаряды, пусть об этом и не сообщают в новостях.

Джек достал телефон и поискал ближайший ресторан. Он проголодался настолько, что его бы устроила даже забегаловка с гамбургерами. Однако ближе всего оказался китайский ресторан. Всего-то полкилометра на юг.

Пообедав, Джек вызвал такси. Пока пузатая желтая машинка везла его на Джексон-стрит, Джек прикидывал, чем займется дома. Расплатившись картой и поднимаясь на крыльцо, он рассмеялся.

Здесь он принадлежал только самому себе, и все же не прошло и двух недель, как у него не осталось времени на блаженное безделье. Вечером нужно будет съездить за Броком. Завтра начинаются курсы. Хочется прочитать все книги, которые для него наметил Баки. Обязательно надо изучить город. Троя приходится вычесывать каждый день. Хотя бы раз в неделю Джек собирался ездить в кошачий приют. А еще тренировки и вождение байка, и школьные тесты, к которым тоже надо готовиться, и помощь Баки и Броку по хозяйству, чтобы научиться хотя бы основам, и изучение местной истории, и надо выбрать себе машину и присмотреться к квартирам в даунтауне. Надо отыскать время, чтобы выйти с Баки в море. И время для новостей из Гильбоа. Нужно добраться до салона и привести в порядок ногти и волосы. Изучить рынок инвестиций и разобраться в том, что у Баки сходит за финансовую отчетность. Не забывать следить за новостями налогового законодательства.

А ведь послезавтра уже Прайд.

Джек покачал головой, прижал ладонь к биометрической пластине, дождался, пока щелкнет замок и толкнул дверь.

Прямо в прихожей, судорожно цепляясь друг за друга, целовались Баки и Стив. Потертая дорожная сумка валялась на полу у их ног, ее старательно и вдумчиво обнюхивали коты. Баки, заметив открывшуюся дверь, скосил глаза на Джека и с видимым усилием оторвался от Стива. Тот возмущенно повернул голову и тут же улыбнулся.

– Привет, Джек, – он протянул руку.

Джек пожал ее, ощущая мозоли и мелкие царапины.

– С возвращением, – сказал он. – Сантьяго отстроили заново?

– И половины не разгребли, – Стив с силой прижал к себе Баки и отпустил. – Неделю здесь, а потом опять в Чили.

– Что ты решил на неделю приехать, это просто чудо, – сообщил Баки.

– Выставили, – с сожалением признался Стив. – Регламент. Десять дней – потом неделя отдыха. Я скучал.

Стив выглядел слегка осунувшимся и вымотанным. Лицо у него загорело, на лбу над левой бровью появился свежий шрам.

– У нас новый кот, – Джек разулся и подхватил на руки Троя.

– А у Брока новый чип, – добавил Баки. – С отслеживанием биометрических показателей.

– Что-то случилось? – немедленно напрягся Стив.

– За обедом расскажу. Давай в душ, – велел Баки, – а я пока по-быстрому пожарю мяса и настрогаю салат.

– Салат лучше я, – предложил Джек. – На меня не готовь, я обедал.

Нарезая овощи, Джек спросил:

– Думаешь, Стиву стоит знать, что Брок попадал в неприятности?

– Думаешь, он не заметит свежих бинтов? – ухмыльнулся Баки. – Вечер промывания мозгов Броку так и так обеспечен. Стив редкостный зануда в том, что касается безопасности. Не беспокойся, первые залпы я приму на себя.

– Но Брок же все равно… ему все равно нужно перекидываться.

– Да, только Стив считает, что будет лучше, если Брок-волк будет гулять на поводке в парке. Как послушная собачка.

– Мне кажется, Брок ему горло перегрызет за такое предложение.

– Не перегрыз же, – Баки перевернул мясо на сковороде. – Волку нужна свобода, Стиву нужен контроль, поэтому чип.

– А что нужно тебе?

– Покой в доме. Дорежь в салат еще пару помидоров, Стив после перелетов голодный, как акула.

– Если Стив так беспокоится, я могу ездить с Броком эти три дня в месяц, – предложил Джек.

– Забей, – посоветовал Баки. – Брок отлично справляется сам, а на случай внезапных неприятностей у него есть мы.

Закончив с салатом, Джек поднялся к себе и окунулся в новости из Гильбоа. Судя по плотности переписки, в королевском дворце было по меньшей мере пять шпионов Гефа. А может, и не только Гефа. Разные источники на разные лады перепевали одно и то же. Правда, некий «U-U» знал больше других – в его отчетах были сжатые пересказы разговоров Сайласа с Розой, а значит, это кто-то из прислуги в королевских апартаментах. Надо же, Томасина пропустила шпиона так близко к королю. Или это ее собственный шпион.

Люсинду отпустили, предварительно доведя до нервного срыва. Бедная девочка в госпитале. Дворцовая охрана полностью сменилась. Это где же Сайлас взял людей? Томасина в немилости, но заменить ее некем. Эндрю Кросса выслали за пределы Гильбоа с запретом на возвращение. Посла Гефа депортировали из страны. Поговаривают, что Сайлас собирается полностью отправить в отставку генеральный штаб. Интересно, кем он заменит своих генералов? По Шайло поползли слухи о том, что король закопал принца Джека заживо, источник не определен, в качестве места захоронения называют три разных точки. Королеве Розе вызывали дворцового врача, предварительный диагноз – нервное истощение. Принцесса Мишель вернулась в Шайло по приказу короля.

Джек проверил почту, но ничего нового не было. Надо бы написать Эндрю и спросить, можно ли отправить Сайласу письмо или видеосообщение. И Розе.

Джек очень, очень хотел поговорить с Розой о Зимнем Солдате. О том, какие черти кололи ее под ребро, что она решилась не просто изменить мужу, но изменить с киллером Гидры. Но Джек отдавал себе отчет в том, что даже если он прижмет мать к стенке и потычет ее носом в результаты генетической экспертизы, она ему ничего не скажет. Свои тайны Роза хранила так, как самому Джеку и не снилось.

Послать результаты экспертизы Сайласу значило подставить Розу. Если Сайлас ничем не дал понять, что знает правду, за столько лет, теперь не стоило и начинать. Это их с Розой дела. Сайлас не мог не видеть, насколько Джек не похож ни на кого из своей родни, а анализ на отцовство – процедура недорогая и общедоступная. Либо Сайлас знал и молчал, либо не хотел знать.

Джек выключил компьютер и ссутулился, упершись локтями в стол. Ничего уже не изменить. А хотелось бы. Если б Джек с детства знал, что он не родной сын короля, он бы не ломал себя и не лез из кожи, пытаясь завоевать отцовскую любовь. Хотя, конечно, все равно бы заслонил Сайласа от пуль. Сайлас растил Джека, как умел, пусть без любви, пусть его забота была как колючая проволока, преграждающая путь к радостям жизни, но она была. Лучше так, чем вырасти ничьим ребенком на какой-нибудь ферме в глуши или в приюте.

Все уже случилось. И Джек уже изломан. Он уже вырос, изо всех сил пытаясь соответствовать представлениям Сайласа о том, каким должен быть наследник. У него не было другого детства и другого отца. Баки скорее брат, чем отец – внимательный, заботливый, может быть, даже любящий. Но не отец. Не тот, на кого можно равняться, за кем можно тянуться, осуждение кого может повергнуть в отчаяние, а похвала – вознести к сияющим вершинам. Не точка отсчета.

Джеку внезапно захотелось пойти к Баки и заговорить с ним о чем угодно – обсудить Ринсвинда и матушку Ветровоск, расспросить о том, как Баки планирует меню на неделю, послушать рассказы о прошлогодних Прайдах, узнать, как Баки отнесется к тому, что с Прайда Джек приведет домой какого-нибудь парня, выяснить, чем, по мнению Баки, отличаются презервативы для орального и анального секса, да просто поболтать ни о чем.

Вот только Баки, скорее всего, наверстывает со Стивом те полторы недели, что они были порознь.

Джек стиснул кулаки. Ему неожиданно остро захотелось – не секса, нет, но чтобы был кто-то близкий. Кто-то свой. Совсем свой.

Хотя, конечно, секса тоже хотелось. Без оглядки, без обязательств, без последствий. Без страха разоблачения.

Ничего. Скоро Прайд. Уже совсем скоро.

========== 21 ==========

В баре было шумно и весело. Играла музыка, по телевизору крутили репортаж о Прайде. Джек сидел за столиком в компании своих ровесников и пил уже третий бокал вина. Калифорнийское каберне оказалось на удивление неплохим.

Пара коротко стриженых девушек напротив пила пиво, то и дело меняясь кружками, и время от времени целовалась. Парни, окружавшие Джека, обсуждали Прайд – платформы, знакомых, что появилось нового, что традиционно продолжается каждый год. Рука одного из них, высокого поджарого мулата с разноцветными дредами, вкрадчиво поглаживала спину Джека над ремнем брюк.

Это было предложение, и после трех бокалов вина, одурманенный атмосферой праздника, Джек склонялся к тому, чтобы его принять. Правда, он не помнил, как звали мулата, но это такие мелочи…

Джек погладил мулата по прижимавшейся к его бедру ноге. Нога была хороша – длинная, мускулистая, смуглая, а короткие шорты из золотого ламе ничего особо не скрывали. Мулат коротко вдохнул, и Джек позволил своей руке скользнуть выше. Похоже, парень был всерьез заинтересован.

– Заказать тебе еще вина? – спросил он.

– Да. Шардонэ.

– Я с ума схожу от твоего акцента, – шепнул ему мулат, прихватив на мгновение пухлыми губами мочку уха.

Джек почувствовал, как лицо заливает жаром, стекающим на шею, а член начинает неудобно упираться в шов застежки. Все-таки у него слишком давно никого не было.

Мулат вернулся от стойки, неся бокал белого вина и шот водки для себя.

– Я Джек, – Джек взял бокал и пригубил вино.

– Майк, – мулат плюхнулся рядом.

Джек повернул голову и поцеловал его, жадно и властно. Майк обласкал языком его губы.

– Как ты только пьешь такую кислятину? – хрипловато спросил он и опрокинул в себя водку.

– Практика и опыт, – ухмыльнулся Джек. – К тебе или ко мне?

Они снова поцеловались, не обращая внимания на окружающих. Впрочем, окружающие занимались тем же самым. Джек был слегка пьян, возбужден и взбудоражен. Майк просто отлично целовался, и Джек понял, что пора выбираться из бара. На быстрый перепихон в сортире он был категорически не согласен.

– Ко мне ближе, – сказал Майк.

– Ты не знаешь, где я живу, – хмыкнул Джек.

– Ко мне все равно ближе. Через квартал.

Квартал Джек еще был согласен потерпеть.

Они выбрались из бара и остановились у входа, чтобы поцеловаться и облапать друг друга. У Майка была потрясающая задница – небольшая, но крепкая, и умопомрачительно длинные ноги. Оторвавшись друг от друга, они переглянулись, и Майк потянул Джека за собой.

Небольшое расстояние в полтора квартала они преодолевали минут двадцать, то и дело останавливаясь, чтобы поцеловаться. Кроме шортов, на Майке был только короткий облегающий топ с высоким воротником, и Джек то и дело норовил погладить поджарый живот.

Наконец они ввалились в подъезд и начали подниматься по ступенькам. Лифта тут не было, квартирка Майка была под самой крышей, и, если бы не остатки соображения, Джек был разложил Майка прямо на ступеньках. Джеку вело голову от возбуждения.

Они вломились в тесную квартирку-студию, едва не снеся дверь с петель, и Джек прижал Майка к расписанной граффити стене, сдирая с него скудную одежду. Майк не отставал, и через пару минут они были уже совсем обнажены. Джек изучающе огладил член Майка – длинный, не слишком толстый, обрезанный.

– Хочу тебе отсосать, – сообщил Майк и достал откуда-то презервативы.

Джек уже знал, что сейчас даже отсасывать предпочитают в резинке, но все же это было непривычно. Хотя и разумно.

У Майка оказались горячие умелые губы и охренительный, обжигающий, жадный рот. Он забирал до самой глотки, урчал так, что у Джека мурашки пробегали по спине, сосал с заглотом и ухитрялся даже облизывать яйца, не выпуская члена изо рта. Джек изо всех сил держался, чтобы не вцепиться в перепутанные дреды и не начать вколачиваться в этот восхитительный рот. Он зажмуривал глаза и мотал головой, понимая, что надолго его не хватит.

Майк гладил вздрагивающие бедра Джека, прихватывал за задницу, пробираясь длинными пальцами между ягодицами, и наконец Джек кончил с длинным задыхающимся стоном. Майк поддержал его, потому что колени у Джека подкосились.

Они перебрались на невысокую кровать с продавленным матрасом. Джек устроился поудобнее и облизнулся. Попробовать Майка на вкус ему хотелось так, что губы сводило. Хотя какой вкус в резинке?

– Банановая или мятная? – спросил Майк, вываливая на кровать между ними ворох разноцветных квадратиков.

Джек растер каплю смазки по его члену.

– Пофиг, – ответил он.

Джек не то чтобы часто делал минет, но надеялся, что энтузиазм компенсирует недостаток практики. Ощущать во рту член было почти странно, но так заводило, что Джек не заметил, как возбудился снова. Майк совершенно одуряюще пах, тонко, почти по-девчачьи, стонал и вскрикивал, закидывал руки за голову и выгибался, так что Джек прижимал его к кровати. Наконец он кончил, тихо заскулив, и Джек пожалел, что не чувствует вкуса его спермы.

– Ты охрененный! – громко сообщил Майк. – По косячку?

Джек никогда не курил траву, но не стал отказываться. Они тянули косяк на двоих. Майк смеялся и рассказывал, что означают рисунки на его стенах. Он оказался художником – татуировщиком и граффитистом. Джек удивился, потому что на самом Майке не было ни единой татуировки.

– Сейчас, – рассмеялся Майк, выключил свет и включил ультрафиолетовую лампу.

Узоры на его коже засветились. Раскинувший крылья дракон на спине, змеи, оплетающие ноги от паха до щиколоток, растительные узоры на руках, сложная кельтская вязь на животе и груди, какая-то надпись на латыни вокруг шеи. Джек притянул Майка к себе, читая надпись.

– «Aut viam inveniam, aut faciam».

– Это значит…

– Я знаю латынь, – признался Джек. – «Найду дорогу или проложу сам». Отличный девиз.

Майк включил здоровенную лавовую лампу и передал Джеку остаток косяка, а сам достал откуда-то из-под кровати флягу.

– Будешь?

– Что там?

– Ну, моя ба говорит, что это слезы дьявола, но по мне, просто кукурузный самогон.

Они долго смеялись над незамысловатой шуткой. Самогон оказался крепким, Майк – гладким и жилистым, и Джек сам не заметил, как они снова начали целоваться.

– Ты охуенный, – шептал Майк. – Такая белая кожа.

– Кто сверху? – выдавил Джек, подставляя шею под поцелуи.

– Мне похуй, – Майк скатился с Джека и растянулся на животе, разведя ноги.

Под утро, когда Майк наконец вырубился, Джек прилег рядом с ним на узкой кровати. Ему было хорошо. Блаженно и пусто в голове. Он был вытрахан и спокоен. Майк оказался хорош и снизу, и сверху, Джек даже не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такое глубокое, полное удовлетворение.

Повалявшись немного, Джек достал из кармана своей жилетки сигареты и закурил. Постоял у окна, глядя на чуть побледневшее на востоке небо, и начал одеваться. Принять душ можно будет и дома – грязноватая душевая кабинка Майка не внушала ему доверия.

Он натянул на себя одежду, морщась от того, как неприятно ощущались на влажном от пота теле кожаные штаны, зашнуровал ботинки и вызывал такси. Поцеловал Майка в щеку и вышел из квартирки, захлопнув дверь. Оставаться до утра не хотелось.

В такси Джек рассмеялся, поняв, что даже не помнит, какого цвета глаза у Майка – ореховые или зеленые. Было как-то не до того. По улицам ползали уборочные машины, в такси пахло хвойным освежителем воздуха.

«Высокий английский» не помешал.

На короткое мгновение Джек пожалел, что они с Майком не обменялись телефонами. Но если Джек захочет, он отыщет Майка в каком-нибудь из татуировочных салонов Кастро. Хотя, скорее всего, не захочет, несмотря на восхитительный секс. Отношения – это сложно. Джек не чувствовал себя готовым.

Выйдя из машины, Джек окинул взглядом дом. Тихо шипела система полива, увлажняя растения на фасаде. Рядом с флагом США трепыхался на утреннем ветерке радужный флажок с Прайда. В кухне горел свет.

– Привет! – улыбнулся Стив, когда Джек заглянул туда. – Будешь завтракать?

– Голоден как волк, – кивнул Джек. – Спущусь минут через десять.

Он принял душ и побрился, переоделся в домашнее и вернулся на кухню. Налил себе кофе и заново запустил кофеварку. Сел за стол и стал смотреть, как Стив на двух сковородах жарит оладьи. На шее Стива, сзади, сразу под линией роста волос, красовался след от зубов. Интересно, кто так любит кусаться – Брок или Баки?

Брок нарисовался на кухне с сигаретой в зубах, взлохмаченными волосами и в надетой наизнанку майке. Сел за стол и принялся разматывать повязки.

– Нахуй бинты, – сообщил он, разглядывая выпуклые красные рубцы на руках. – Джек, поехали в зал с утра.

– Я ночь не спал, – сообщил Джек.

Брок окинул его внимательным взглядом.

– Заметно. Но мне похуй, знаешь ли. Так что жрем и тащим задницы на ринг.

– Раскатаешь меня в блинчик, – вздохнул Джек.

– В том и смысл.

Стив поставил на стол блюдо с оладьями, достал сироп и сливочный сыр для Джека.

– Ты всегда так не любил сладкое? – спросил он, садясь напротив и притягивая Брока к себе, чтобы поцеловать.

Джек пожал плечами.

– Не помню. Я был пухлым пацаном лет до двенадцати, мать носилась с мыслью, что я вырасту толстяком, так что сладкого мне не полагалось. А потом я просто привык, – Джек зевнул, прикрывая рот ладонями.

– Хорошая ночь? – мягко спросил Стив.

– Ты на его шею посмотри, – проворчал Брок. – Не видишь, что ли?

– Тогда, может, не стоит в зал? – спросил Стив. – Ну, сегодня?

Джек намазал оладью сыром и начал есть.

– Без разницы, Стив, – сказал он. – Брок раскатает меня в хлам и выспавшегося, и не выспавшегося. Я здраво оцениваю свои возможности.

Брок хмуро кивнул. Джек улыбнулся. Ему было хорошо – дома. Мелькнула мысль спросить, есть ли у него полчаса, чтобы почитать новости из Гильбоа, но он решил, что новости потерпят. Все это так… пустое любопытство. Что бы там ни происходило, на Джека оно больше никак не влияет.

Но написать Эндрю Кайту все же надо. Кажется, Баки фотографировал на Прайде. Нужно взять фотографии и послать в Шайло. Пусть посмотрят.

Конец первой части.

========== Часть вторая. 1. ==========

Джек стоял у стеклянной стены и любовался видом. Отсюда ему была открывалась половина даунтауна, пирсы, бухта, холмы на том берегу, покрывавшие их виноградники – золотые, багряные, алые по осени.

Его квартира была не в самом высоком здании даунтауна Сан-Франциско, но расположена так удачно, что все небоскребы выше этого оставались «за спиной». В ней пахло недавним ремонтом, новой мебелью, полиролью для пола, средством для мытья стекол и чуть-чуть – табаком: Баки и Брок помогали перевозить вещи и курили, отдыхая после перетаскивания немногочисленных коробок.

Квартира была немного больше, чем нужно Джеку: гостиная, кухня-столовая, кладовка-прачечная, кабинет, две спальни с гардеробными, две ванных комнаты, туалет для гостей. Но цена была заманчивой, а местоположение и вовсе покоряло, так что при покупке Джек раздумывал недолго.

Свой дом. У него есть свой дом. В котором еще обустраиваться и обустраиваться. Здесь уже была вся необходимая мебель и бытовая техника, но не хватало всех тех мелочей, которые делают дом – домом.

Джек проследил, как плоский синий робот-пылесос ползет по полу вдоль плинтуса, оставляя за собой быстро высыхающий влажный след. Потом сел за купленный из чистой прихоти классический кабинетный рояль, поднял крышку и пробежался пальцами по клавишам. Здесь, в просторной комнате, рояль звучал даже лучше, чем в магазине. И требовал настройки.