Текст книги "Рождество на Авалоне (СИ)"

Автор книги: Pale Fire

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Мне понравился вывод, – сказал он.

– Это Пратчетт, – объяснил Баки, возвращая книгу на место. – В Мидгарде не было такого автора, и очень жаль. Смешно, умно и отлично прочищает мозги. Он умеет – умел – перевернуть с ног на голову совершенно очевидные вещи.

– Он умер?

– Давно. Так вот, я бы предложил тебе начать с «Цвета волшебства». Формально это фэнтези, даже не так… «Цвет волшебства» и «Безумная звезда» – злая пародия на штампы героической фэнтези. Но и они по-своему хороши, а дальше стало еще лучше.

Джек кивнул, и Баки протянул ему книгу. Джек рассмотрел странноватый рисунок на обложке и начал читать – просто посмотреть, что там.

«В далеком и далеко не новом комплекте измерений, в том крыле космоса, которое никогда не предназначалось для полета, клубящиеся звездные туманы дрожат, расступаются и…

Смотрите…

То приближается Великий А’Туин, черепаха, медленно плывущая по межзвездному проливу. На Ее могучих ластах инеем застыл водород, Ее гигантский и древний панцирь изрыт метеоритными кратерами, а глаза величиной с два моря, покрытые слизью и астероидной пылью, неотрывно глядят в сторону Цели.

В Ее мозгу, превышающем размерами город, с геологической медлительностью ворочаются мысли, и все они – о Бремени.

Большую часть Бремени составляют Берилия, Тубул, Великий Т’Фон и Джеракин – четыре исполинских слона, на чьих широких, загорелых под светом звезд спинах покоится диск Плоского мира, окаймленный пенистой гирляндой грандиозного водопада и накрытый нежно-голубым куполом Небес.

О чем думают слоны, астропсихологии установить не удалось».

Джек сел поудобнее, перевернул страницу – и пропал. Все мысли о том, что надо бы переодеться, найти место для чтения получше, выпить воды, вылетели из головы. Он никогда не читал подобных книг. Он даже не знал, что такие книги существуют. Он провалился в текст с головой.

У Джека затекла поясница и ныла шея от неудобной позы. Смолкла музыка. Куда-то ушел Баки. Джек отмечал это краем сознания, ухнув в историю, разворачивающуюся на желтоватых листах. Он с сожалением видел, что непрочитанных страниц остается все меньше и меньше, а когда текст закончился на самом интересном месте, застонал от разочарования.

Джек закрыл книгу и проморгался. За окном стемнело, библиотеку наполнил теплый желтый свет скрытых точечных ламп. Джек встал с табуретки, потянулся и отправился искать Баки.

Тот оказался на кухне, нарезáл еще горячий пирог. Пахло жареным мясом и выпечкой.

– Вот я в первый раз тоже так провалился, – сказал он Джеку.

– Дальше же есть? – с надеждой спросил тот.

– Да. Еще около сорока книг.

Джек широко улыбнулся. Ему давно не было так хорошо.

– Завтра нас ждет Эндрю, – сообщил Баки, ставя перед Джеком тарелку.

– Это кто? – Джек снял перчатки и принялся аккуратно есть. – Ты очень вкусно готовишь.

– Маг, который будет делать тебе документы.

– Маг? – Джек сморщился. – А без этого нельзя?

– Так проще. Эндрю хороший парень. Раньше работал в ФБР.

– Интересное развитие карьеры, – хмыкнул Джек. – Вот это зеленое – что?

– Капуста романеско. Он стабильно делает документы для всех нас. Для тех, кто проходит через ситтин.

– Но… магия? – Джек скептически вздернул бровь.

– Он информационщик, а современные данные – это информация в чистом виде. Результаты его работы неотличимы от настоящих. Они и есть настоящие.

– Снова в ситтин? Мне там не нравится.

– У нас нет активных зеркал, – объяснил Баки.

Джек выдохнул. Идея, что с той стороны зеркала на него может посмотреть кто угодно, напрягала. Хорошо, что здесь зеркала обычные, потому что – он смотрел – в каждой спальне было большое зеркало.

– Я думал, он живет где-то здесь.

– Я понятия не имею, где он живет, – покачал головой Баки. – По-моему, вообще ни на одной из Земель.

– Их много?

– Да. Точное число неизвестно, да и неинтересно никому. А чем нехорош ситтин?

Джек задумался.

– Там все ненастоящее, что ли. И Туу-Тикки… Легкомысленная? Не знаю. Но мне там неприятно.

– Думаю, у нас с тобой для ситтина уровень тревожности высоковат, – объяснил Баки.

– Не понял, – озадачился Джек.

– Смотри: у каждого человека свой уровень фоновой тревожности. Допустим, у тебя базовый – семерка. Те, у кого уровень тревожности ниже пятерки, будут восприниматься как слишком беззаботные и беспечные. Те, у кого десять и выше – как истерики и параноики.

– У тебя?

– Пять-шесть. Где-то семерка у Брока, семь-восемь у Стива. Когда я попал в ситтин, у меня были те же ощущения, что сейчас у тебя – все ненастоящее и все слишком беспечны.

– Потому что у них тревожность на нуле?

– Да. Первые полгода, правда, я вообще практически ни с кем не общался. Приходил в себя. А потом привык.

– А то, что они фейри, тебя не напрягает?

– Уже нет. У них пока не проявились в полной мере качества чистокровных фейри, – объяснил Баки. – Внешность – да, какие-то умения. Но базово Грен и Туу-Тикки все равно люди. Они родились в человеческих семьях, жили как люди, пока не попали в ситтин, они продолжают жить среди людей. У них не вполне человеческая система ценностей, но они ее никому не навязывают.

– Кроме своих детей. А что значит – «попали в ситтин»? Я думал, они его создали.

– Нет, – покачал головой Баки и положил себе еще мяса. – Это проект одного из Домов Хаоса, дом-у-дороги. Грен и Туу-Тикки там только наемные работники с пожизненным контрактом. Они не могут выбирать, кого из гостей принимать и как надолго. Обязаны принять всех. Тебя, меня, Брока, барса-перевертыша, йокая-людоеда, ребенка-беглеца, психопата, блаженную – кого угодно. Защиты у них стоят хорошие, может, оттого и беспечность.

– С чем пирог? – спросил Джек.

– Лук и сыр. Будешь?

Джек кивнул.

– А как получилось, что ты сам фейри?

– Я же говорил – я на четверть туатта. Квартерон.

– Но ты тоже вырос и живешь с людьми.

– Когда меня лечили, Старшая Кровь была активирована. Не спрашивай, как, я в этом все равно ничего не понимаю. У меня только глаза и пальцы пока изменились.

– Пока?

– Да. Глаза были как у тебя. Серые. На полноценное изменение нужно несколько десятков лет.

– Слушай, а как Туу-Тикки по магазинам ходит? Со своими глазами? Темные очки? Распускает волосы, чтобы спрятать уши?

– Магическая маска. Она же мало того что не выглядит как человек, она еще и довольно давно тут живет. Больше сорока лет точно. И не меняется.

– На пластическую хирургию такую внешность точно не спишешь, – пробормотал Джек.

– Именно. Поэтому – магические маски.

– А ты умеешь?

– Да я пока почти ничего не умею. По меркам туатта, я еще подросток.

– Больше ста лет – и еще подросток?! – не поверил Джек.

– У туатта срок жизни от шестисот до тысячи лет, – вздохнул Баки. – И меня это не радует.

– Ты переживешь Брока и Стива, – понимающе кивнул Джек. – Но разве сыворотка суперсолдата не влияет на продолжительность жизни?

– Неизвестно, – Баки покачал головой. – Стив же, считай, единственный. А ему только чуть за тридцать, если брать реально прожитые годы.

– А ты? Ты же не был заморожен.

Баки хмыкнул.

– Был. По годам я прожил больше Стива, конечно, но жизнью это назвать нельзя. Криокамера в промежутках между миссиями.

Что-то настолько мрачное и темное стояло за этими словами, что Джек не стал спрашивать. Он ел пирог – сладковатый от печеного лука, но не приторный, и прикидывал, как в компанию из двух суперсолдат затесался Брок.

– Ты уже зарегистрировал электронную почту? – неожиданно спросил Баки.

– Я даже не понял, как включать тот компьютер, – признался Джек. – Но с телефоном разобрался.

– Хочешь посмотреть после ужина какой-нибудь фильм?

– Нет, – качнул головой Джек. – Лучше почитаю.

========== 13 ==========

В дверь постучали, потом еще раз, настойчивее. Джек заворчал и зарылся в подушку.

– Джек, – окликнули его от двери. – Уже утро. Нас ждут через два часа.

Джек промычал что-то неопределенное и накрылся одеялом с головой.

Матрац рядом с ним просел, и Джека погладили по укрытому одеялом затылку.

– Джек, опаздывать – не вариант.

Джек горестно вздохнул.

– Я не хочу завтракать, – пробормотал он.

Кто-то – Баки – негромко рассмеялся.

– Принесу тебе кофе через полчаса.

Во второй раз Джек проснулся от запаха кофе. Сонно моргая, он сел в кровати и протянул руку, в которую Баки тут же сунул кружку. Сделав несколько глотков, Джек открыл глаза окончательно. Кофе был без сахара и со сливками – так, как Джек любил. Значит, Баки запомнил.

– Слушай, – спросил он, ополовинив кружку, – а чем этот маг берет за работу?

– Черничными пирогами, – ответил Баки.

Джек от неожиданности чуть не облился.

– Ты серьезно?

– Совершенно. Хаоситы никогда не берут плату деньгами.

– Потому что деньги ничего не значат?

– Ну да. Сам подумай – в современном мире большинство денег электронные, и Эндрю может делать с ними все, что захочет. Какой тогда в них смысл?

– А чем тогда? Магическими артефактами?

Баки отошел от окна, отодвинул с пути ворох магазинных пакетов.

– Откуда они у нас? Эндрю вот берет пирогами. Но обычно они требуют участия в каких-нибудь природоохранных проектах.

– Почему? – Джек допил кофе и выбрался из-под одеяла.

– Для них это важно. Или кошачьи приюты. Я мог бы просто взять в дом полдюжины бездомных кошек, но Брок против.

В комнату заглянул Маэль, потерся о ноги Баки, посмотрел на Джека и мяукнул.

– Жду тебя внизу через полчаса, – сказал Баки, подхватил кота и вышел.

Прогноз погоды в телефоне обещал плюс двадцать четыре и легкую облачность. Джек долго причесывался, пытаясь уложить волосы так, чтобы они выглядели прилично. Выходило плохо. Срочно надо было постричься.

Он отнес в библиотеку три прочитанные за ночь книги и прихватил новую. В машине можно будет почитать.

Эндрю оказался высоким худощавым парнем с длинными светло-каштановыми волосами. Когда Джек и Баки вошли в дом, он как раз раскуривал длинную трубку с маленькой чашечкой.

Джек погладил обрадовавшихся ему собак, почесал за ухом сидевшую на верхушке подранной конструкции кошку. Эндрю пожал ему руку.

Клетчатая рубашка, потертые и обтрепанные понизу джинсы, разбитые кроссовки, обычное, хотя и довольно симпатичное лицо – Джек не так представлял себе мага.

– Расшитые балахоны, резные посохи и шляпы колпаком – не мой стиль, – улыбнулся Эндрю, кивнув на обложку книги у Джека в руках.

– Догадываюсь, – пробормотал Джек.

Баки поздоровался с Эндрю, с Греном и плюхнулся на белую шкуру у камина, уставившись в телефон.

– Фотография, имя и отпечатки пальцев? – спросил Джек.

– Еще старое имя и место, – сказал Эндрю. – Посмотрю, что можно будет сделать с твоими финансами.

Джек пожал плечами. Что стало с его счетами, когда Сайлас приказал замуровать его с Люсиндой, он не представлял.

– Старое имя – Джонатан Бенджамин, Гильбоа, Мидгард, – сказал он, чувствуя себя глупо. – Новое – Джонатан Барнс.

– Возраст?

– Двадцать семь.

– Образование?

– Закрытая частная школа «Берег», военная академия Гильбоа. Профессия – офицер.

– Что-нибудь еще?

Джек покачал головой.

– Зачем тебе все это?

– Ты не можешь появиться ниоткуда, – объяснил Эндрю. – У тебя должно быть хоть как-то проверяемое прошлое. Язык какой группы используют в Гильбоа?

– Романской. Но там много немецких заимствований.

– Какие языки ты знаешь?

– Гелвуйский, английский, немецкий, французский, основы испанского, латынь и древнегреческий.

– Ок, – кивнул Эндрю, быстро записывая что-то в телефон. – Значит, по рождению ты будешь гражданин Франции, школу я подберу, Парижская военная академия. Опыт боевых действий?

– Есть.

– Хм. Проблема. Здешняя Франция уже лет тридцать ни с кем не воевала.

– Я не планирую продолжать карьеру в этой области, – сказал Джек.

– Я не про карьеру, а про образ мышления. Ты думаешь не как штатский, на современном демилитаризированном фоне это будет бросаться в глаза. Ладно, вроде Азия еще воюет, посмотрю, можно ли будет указать тебя как военного советника во Вьетнаме или в Индонезии.

– Я там не был. Слишком легко проколоться.

– А ты не рассказывай военные байки. Закрытая информация – и все.

– Зачем все это? – спросил Джек. – Столько подробностей? Все эти детали?

– Если ты будешь работать по найму или учиться, тебе понадобится указать свои дипломы, учебные заведения. Если тебя спросят – так, мимоходом – кем ты был и чем занимался, тебе нужны будут ответы, – объяснил Эндрю.

– Диплом тоже будет?

– Обязательно, но не сразу. Пока копию из Парижа перешлют.

– А семейные связи?

– Баки? – Эндрю вытянул шею, чтобы увидеть, чем занят Барнс.

Тот развернулся к ним.

– За отца и сына мы не сойдем, – ответил Баки. – Братья. У Джека хорошая идея на этот счет.

Эндрю вопросительно глянул на Джека.

– Родные братья, Баки старший, я младший. Родители развелись, Баки остался с отцом, мать, беременная мною, уехала в Европу с новым мужем. Я вырос с отчимом, конфликтовал с ним, в конце концов вышел в отставку и переехал к брату, чтобы начать новую жизнь.

– Отлично, – кивнул Эндрю. – Баки, тогда я поправлю твою семейную историю, чтобы они стыковались.

– Пока ни одна собака не интересовалась, – Баки фыркнул.

– Лучше я все сделаю как следует, и оно не понадобится, чем кое-как и оно всплывет, – объяснил Эндрю. – Водительские права делать?

– Да.

– Результаты школьных тестов?

– Пересдам местные современные.

– В университет поступать планируешь?

– Пока не знаю.

– День рождения?

– Семнадцатое июня.

– Номер телефона? У тебя же уже есть телефон?

– Он на меня оформлен, – сказал Баки.

– Поправлю.

Джек продиктовал номер.

– Теперь фото и отпечатки.

Фотографию Эндрю сделал тут же. Чтобы снять отпечатки, протер экран и протянул Джеку свой смартфон.

– Указательный и большой. Правая рука, теперь левая.

– И все? – спросил Джек, когда Эндрю спрятал телефон.

– Да. Остальное моя работа. Постараюсь управиться за несколько дней.

– Спасибо, – кивнул Джек и спросил: – Почему ты вообще этим занимаешься?

– Входит в должностные обязанности, – объяснил Эндрю.

Джек удивился, но спрашивать не стал. Эндрю ощущался старше, чем выглядел, и на свой лад был настолько же чужим, насколько Грен. Даже, пожалуй, еще более чужой. Не то чтобы пугающий, но как-то сближаться с ним…

Но Джеку было кое-что нужно узнать, и Эндрю, наверное, мог лучше всех ответить на его вопросы.

– Ты мог бы найти для меня информацию о том, что происходит в Гильбоа после того, как я сбежал?

– А ты сбежал? – удивился Эндрю.

– Да.

– Это как-то прописано в системе? Управление наказаний или что там у вас было подобное?

Джек покачал головой.

– Не думаю, что информация о том, что наследного принца замуровали заживо по приказу короля, проходила через управление тюрем, – сказал он.

– Даже так… – задумчиво произнес Эндрю. – Будет сложно. То есть тебе нужны отчеты дворцовой службы безопасности и отчеты об актуальных слухах?

– Да.

– Полной информации не будет, – предупредил Эндрю. – Я смогу достать только то, что пересылается по электронным каналам. Отчеты дипломатов, отчеты разведки, вот это все. То, что будет проходить в личном общении, для меня недоступно.

– Я просто хочу иметь общую картину.

– Все-таки собираешься вернуться? – спросил Баки.

– Хочу быть в курсе, – твердо сказал Джек. – Там моя семья, какая бы она ни была. И Люсинда.

– Твоя девушка? – поинтересовался Эндрю.

– Моя невеста. Ее замуровали вместе со мной. Хочу знать, освободили ли ее. Она-то не была ни в чем виновата.

– Узнаю, – кивнул Эндрю. – У тебя есть емэйл?

– Шайло хитбокс ком.

– Шайло как пишется? – Эндрю протянул Джеку телефон.

Тот быстро набрал адрес электронной почты. Тяжелый, угловатый, телефон Эндрю не был похож на ту обтекаемую невесомую пластину, которую Джеку купил Баки.

– Буду отправлять тебе отчеты, – пообещал Эндрю.

– Я твой должник.

– Разберемся. Баки, ты сейчас где живешь? Я хочу приехать к вам, когда будут готовы документы для Джека.

– Джексон-стрит, шестнадцать. Джек, – Баки встал. – Я отвезу тебя домой и поеду искать Брока. С ним что-то не так.

– Я с тобой, – решительно сказал Джек.

========== 14 ==========

– Не будет ни просто, ни быстро, – сказал Баки в машине. – Брок в предгорьях на севере штата, от Рио Нидо проселочной дорогой и дальше пешком.

– Мне надо переобуться, – сказал Джек, моментально подбираясь. – Как ты узнал?

– Брок чипирован. Сигнал уже двенадцать часов отправляется из одной и той же точки. Обычно он не задерживается на одном месте дольше шести.

– Почему ты ему не позвонишь?

– Он не берет с собой телефон.

Тревога Баки была такой, что Джек чувствовал ее, как запах. Пахло горечью.

– Мне нужны тактические штаны, – сказал Джек.

– Поделюсь. Тебе нужно поесть. Мы не вернемся, скорее всего, до глубокой ночи.

– Поем по дороге.

На сборы ушло минут пятнадцать. Когда Джек вышел к машине, Баки стоял рядом и курил. На капоте лежал камуфляжный тактический рюкзак с неуместным оранжевым катафотом-смайликом. Сам Баки, одетый как разведчик-диверсант, окинул Джека взглядом и протянул ему тактические перчатки.

– Он может оказаться под завалом.

Джек кивнул.

– Ты уверен, что Брок еще жив?

Баки покачал головой:

– Нет. Чип не отслеживает жизнедеятельность.

На выезде из города Баки остановился у «Калифорния Диннер» и купил несколько пакетов готовой еды.

– Ешь, – велел он.

Джек жевал гамбургеры и картошку фри. Еда, по мнению Сайласа, неприемлемая для принца. Да плевать.

Пока Баки гнал машину на север, Джек читал книгу. Смотреть по сторонам или разговаривать ему не хотелось. Книга отвлекала от того, как судорожно пальцы Баки сжимаются на рулевом колесе, от его заострившихся скул и потемневших глаз.

Указатель «Заказник Армстронг Редвуд Стейтс» они проехали уже в сумерках. Вокруг шумел лес и было холоднее, чем в городе. Баки уверенно углублялся в путаницу узких проселочных дорог, пока не доехал до пятачка, на котором уже стояла машина – точно такой же внедорожник, как у него, только лаково поблескивающий, а не матовый.

– Машина Брока, – сообщил Баки, паркуясь с ней бок о бок.

Он обошел автомобиль, внимательно глядя вокруг. Никаких признаков Брока, остывший капот, присыпанный сосновыми иголками. Баки ткнул пальцем в биометрический замок багажника, вытащил из него небольшой черный рюкзак и кинул Джеку. Тот молча надел рюкзак на плечи и подогнал лямки.

– На север, – сказал Баки, сверившись с картой в телефоне.

И направился в выглядевший совершенно диким лес, проломившись сквозь кусты на опушке. Джек шел за ним.

Это было привычно. Как на войне, в разведке. Только без автомата, без пистолета у бедра, и можно было не вглядываться, выискивая мины и растяжки. Не было слышно далеких взрывов и выстрелов, только шорох ветра в кронах сосен и пение птиц. Но Джека все равно не оставляло напряжение. Наверное, он никогда не сможет воспринимать лес как безопасное место.

Баки с уверенностью и неотвратимостью танка пер по бездорожью, с хрустом ломая высокие папоротники, и Джек надеялся только, что тот просто идет по карте по прямой, потому что никаких признаков того, что до них здесь были другие люди, Джек не видел. Ни тропинок, ни мусора, ни обломанных веток.

Темнело. Небо было еще светлым, но внизу, под деревьями, сгущался сумрак. Местность понемногу поднималась, все чаще попадались зеленые от мха камни. В очередной раз стирая пот со лба, Джек подумал, что, возможно, переоценил себя: после того как он несколько месяцев почти не двигался, пеший лесной поход был на пределе его возможностей.

– Остановка, – скомандовал Баки. – Надо поесть.

– Я оставил еду в машине, – признался Джек.

Баки протянул ему несколько протеиновых батончиков.

– Обертки не выкидывай, – попросил он.

– Как мы пойдем в темноте? – спросил Джек. – Ты знаешь дорогу?

– У меня хорошее ночное зрение.

Джек быстро сжевал батончики, запил водой, засунул обертки в карман – и вздрогнул: откуда-то издалека донесся тоскливый и пронзительный волчий вой. Та самая программа реинтродукции волков? Джек ничего не знал о волках, кроме того, что они опасные хищники. У него не было оружия, кроме ножа, и у Баки не было.

– Отлично, – радостно сказал Баки. – Он жив и даже в сознании.

– Откуда ты знаешь?

– Слышно же.

Джеку захотелось покрутить пальцем у виска. Опять какие-то магические штучки, наверняка.

– Уже недалеко осталось, – приободрил Джека Баки. – Идем.

На его рюкзаке вспыхнули белые точки светодиодов. Они снова двинулись вперед и вверх, проламываясь сквозь папоротники и подлесок. Баки шел бесшумно, под ботинками Джека хрустели сухие веточки. Время от времени Джек оскальзывался на замшелых поваленных стволах.

Темнота была почти полной, и Джек не понимал, как Баки вообще ориентируется в этом лесу. Подсветка на рюкзаке лишила Джека остатков ночного зрения.

Волчий вой послышался совсем рядом. Джека продрало морозом по хребту. Баки шел точно в направлении звука. Зачем? Он что, думает, волки сожрали Брока не целиком?

Остановился Баки до того внезапно, что Джек на него налетел.

– Пришли?

Баки не ответил. Джек достал фонарик и включил его. Листья, папоротники, медные в свете фонаря стволы – и пара светящихся зеленых точек. Джек вздрогнул.

Баки бесстрашно подошел к этим точкам, и Джек увидел, как он становится на колени и обнимает за шею громадного черного волка. Страшный зверь заскулил и облизал Баки лицо.

– Брок, Брок, спокойно, – пробормотал Баки. – Джек, посвети, не могу понять, что с ним.

Джек подошел ближе и осветил волка. Пахло раздавленной травой, псиной и кровью. Шерсть на передних лапах зверя слиплась и торчала иголочками. Он дернулся, и Джек услышал скрежет металла и лязганье.

– Ага, – пробормотал Баки. – Блядь, откуда тут эта дрянь?

Джек присмотрелся и разглядел заплетенную травой проржавевшую бухту спирали Бруно. Волк влез в нее обеими передними лапами и не мог освободиться. Лезвия спирали глубоко прорезали шкуру и впились в плоть.

– Брок, спокойно, – Баки потрепал зверя по голове. – Сейчас я тебя вытащу. Джек, помоги. Я не справлюсь один.

Вдвоем они долго выпутывали волка из витков проволоки. Джек порадовался тактическим перчаткам – кевлар защитил от порезов. Он боялся, что обезумевший от боли зверь кинется на него, но волк только поскуливал и пыхтел, вывалив розовый язык.

Освобожденный, волк никуда не убежал, а отошел, припадая на обе передние лапы, на пару шагов и тяжело повалился набок. Баки скинул с плеч рюкзак, достал из него складную синюю миску и налил в нее воды. Волк принялся жадно лакать, а Баки включил свой фонарь и занялся осмотром лап.

– Брок, сухожилия повреждены, – сказал он, промывая раны и умело накладывая повязки. – Тебе сейчас лучше не ходить.

Волк глухо заворчал и странно дернул головой.

– Лучше не надо, – понял его Баки. – Сначала к врачу, а потом как она скажет.

Закончив перевязку, Баки снял катафот с рюкзака и повесил его на куст над проволокой.

Джек заметил, что у волка повреждены не только лапы – порезы были на груди и на подбородке.

– Он бежал и влетел в эту проволоку с разбегу, – сказал Джек. – Почему ты называешь его Броком?

– Потому что это Брок Рамлоу, – ответил Баки и снова надел рюкзак.

Джек подумал, что Баки, кажется, рехнулся. Проделать такую прогулочку ночью по незнакомому лесу ради волка, называя его именем собственного мужа? Да Баки псих.

И Джек тоже, потому что поверил ему.

Хотя нашли же они как-то этого волка. Значит, шли не наугад. Может, это что-то из тех природоохранных проектов, которые упоминал Баки, и волк ручной. В любом случае, его нельзя было оставлять в беде, и без Джека Баки бы пришлось тяжелее.

– Наверное, надо вызвать спасателей? Ветеринарную службу заказника? – неуверенно предположил Джек.

– Сами разберемся, – мотнул головой Баки. – Тебе придется вести машину Брока. Не хочу ее здесь оставлять.

– Я не разбираюсь в современных автомобилях.

Баки поднял волка на руки, закинул на плечо, придерживая под задницу.

– Он же тяжеленный.

– Ему сейчас лучше не идти самому, – объяснил Баки. – Про машину не беспокойся – это восстановленный раритет сорокалетней давности. Механическая коробка передач, нормальное управление, никаких современных технологий.

– Понял.

Обратная дорога, по ощущениям Джека, заняла еще больше времени. Идти было легче, потому что вниз, и тяжелее, потому что тьма была уже полной. Тьма и тишина. Лес спал. Только один раз, у самой дороги, Джек расслышал далекий приглушенный крик совы.

На заднее сиденье машины Баки волк вскарабкался сам. Джек обошел вторую машину и понял, что у него нет ключей.

– Баки? Ключи.

– Поищи в рюкзаке, – сказал тот. – Держись за мной, дистанция пятьдесят метров.

Ключи нашлись во внутреннем кармане. Там же лежало водительское удостоверение Брока Торреса. Джек посмотрел на фотографию, на Баки, который прислонился к капоту и курил, и понял, что ничего не понимает. Это и вправду была машина Брока. Только где тогда сам Брок?

Неважно. Глухая ночь. Пора выбираться отсюда. Пора выбираться отсюда и постараться не заснуть за рулем.

Впрочем, тот факт, что Джеку предстояло вести машину по незнакомым трассам в чужой стране без прав, изрядно прибавлял бодрости.

Извилистая сто шестнадцатая добавила Джеку адреналина – Баки вел на максимально разрешенной скорости, а Джек не отставал от него. На сто первой Джек вспомнил, насколько он любит сам вести машину и какой это кайф – ночная дорога. Он опустил стекло и пожалел, что недостаточно чувствует автомобиль, чтобы закурить – пачка сигарет лежала на приборной панели.

Вид моста Золотые Ворота с ночной подсветкой привел Джека в полный восторг. Город сиял огнями, и это было невероятно красиво. Золотые цепочки фонарей разбегались по улицам, поднимались на холмы. Надо будет обязательно погулять по Сан-Франциско вечером.

Джек отстал от Баки на светофоре, догнал его и понял, что едут они не домой. Все правильно. Волку нужен ветеринар. Но сейчас? Часы на приборной панели показывали три двадцать шесть. Глубокая ночь.

Баки уверенно гнал по городу, пока не остановился на незнакомой улице. Дома на ней были попроще и подешевле, чем на Джексон-стрит. Джек заметил табличку «Восемнадцатая авеню» и мимоходом подумал, что надо бы как следует изучить карту.

– Прихвати его рюкзак, – попросил Баки, вытаскивая волка из машины.

– Кто здесь живет? – спросил Джек, вместе с ним поднимаясь на крыльцо незнакомого дома.

– Тая. Племянница. Она ветеринар.

Дверь им открыл высокий мужчина средних лет, до того похожий на Грена, что Джек опешил.

– На кухню, – скомандовал он, отгоняя от двери двух возбужденных собак, худых и длиннолапых. – Тая ждет.

Джек пошел за Баки, осматриваясь. Кажется, испанский стиль. Дом как дом. Ему было неловко оттого, что они вломились к незнакомым людям глубокой ночью, но Баки явно чувствовал себя уверенно.

– Тая, – Баки улыбнулся очень похожей на Туу-Тикки шатенке лет тридцати, одетой в белый халат, и сгрузил волка на чистый кухонный стол.

– Баки, – она улыбнулась в ответ. Потрепала волка по боку. – Привет, Брок. Джек, привет. Элиас, сделай нам кофе, – попросила она.

Мужчина кивнул и отошел к кофеварке. Он был в пижамных штанах и футболке. В длинных черных волосах поблескивала седина.

Незнакомые собаки кружили по кухне, цокая когтями по плиткам пола. Джек опустился на стул. На него внезапно навалилась усталость.

– Джеку кофе со сливками, но без сахара, – попросил Баки. – Тая, я не знаю…

– Я посмотрю, – Тая включила дополнительную лампу над столом и принялась снимать повязки. – Промой ему пока порезы на подбородке. Что случилось, ты не в курсе?

– Нет, он не перекидывался.

Тая отодвинула в сторону ворох окровавленных бинтов, повертела лапы волка.

– Надо шить. Сухожилия повреждены, так что придется ему перекинуться. Брок, ты как? – спросила она. – Если я наложу швы, пока ты волк, тебе придется ходить в этой шкуре, пока все не заживет.

Джек принял из рук Элиаса чашку кофе и с удовольствием вдохнул запах. У Баки кофе был другой. Туу-Тикки добавляла в свой слишком много пряностей. Этот кофе пах горько. То, что надо.

Ситуация была до того сюрреалистичной, что Джек больно прикусил губу. Баки и Тая, разговаривающие с волком, будто он все понимает. Непонятные собаки. Элиас – копия Грена, только совсем человек, настоящий. Яркий свет и пятна крови на мраморной столешнице. Запах медикаментов. Черный зверь на аккуратной кухне, и не боящиеся его собаки, которые не лают.

Не бывает так.

Не бывает так на самом деле. Но ведь Джек не спит?

Волк на столе дернулся, встал на четыре лапы, встряхнулся и изменился. Выпрямился медленным плавным движением, преображаясь. Ушла под кожу шерсть, втянулся хвост, развернулись плечи.

На столе, пригнувшись, чтобы не удариться головой об лампу, стоял совершенно голый человек. Мужчина. Его руки были в глубоких порезах, из которых текла и капала на стол кровь.

– Блядь, – хрипло сказал он. – Тая, обезболивающего отжалеешь?

Тая тихо рассмеялась, пока Брок спрыгивал со стола. Баки подошел к нему и обнял за плечи, фыркнул во взъерошенные волосы и поцеловал.

«Блядь», – подумал Джек.

– Всегда… – он прокашлялся. – Всегда думал, что оборотни перекидываются более эффектно.

– Да хуй-то там, – ответил Брок, пока Тая делала ему укол. – Это только в кино вопли, сопли, слюни и коленки назад.

Баки стоял рядом с ним, положив руки на плечи.

– Не буду спрашивать, как ты туда влетел, – сказал он.

Тая уложила левую руку Брока на стерильную салфетку ладонью вверх, надела перчатки и начала шить.

– Да очевидно же, – ответил Брок. – Элиас, если ты дашь мне кофе, буду твой должник.

Элиас улыбнулся.

– Просто побереги себя, – сказал он.

– Мне не очевидно, – сообщил Баки.

– Гнался за енотом, влетел в эту дрянь, – объяснил Брок. – Думал, там и сдохну. Она ж, сука, не пахнет. Заросла вся этой вонючей травой, я железа вообще не учуял.

– Надо сообщить леснику или егерю, что там такая пакость, – сказала Тая.

– Я уже написал, – кивнул Баки. – Знаешь, если бы не Джек, мы с тобой бы так просто не отделались. Мне пришлось бы искать кусачки. Я их с собой не вожу.

Брок посмотрел на Джека в упор.

– Спасибо, парень. Что помог и что вообще поперся туда.

– Зато теперь я смело могу хвастаться, что ходил с папой в поход, – сказал Джек.

Все рассмеялись.

– Если хочешь, могу и дальше тебя подстраховывать, – предложил Джек. – Я сейчас ничем не занят.

– Спасибо. Учту, – кивнул Брок. – Но это впервые за три года так. Близко больше к тому лесу не подойду. До Кламата, блядь, скатаюсь, или в Сикс Риверс.

– В Кламате с начала до середины двадцатого века шли лесозаготовки, там вообще черт знает на что можно напороться, – сказал Баки. – Я тебе чип заменю на тот, что жизненные показатели отслеживает. Чуть не рехнулся, пока тебя искал. Сигнал есть, а жив ты, нет – хрен поймешь.

– Я поставлю, – кивнула Тая, заканчивая перевязку. – Давай вторую руку. Пока никакой нагрузки, приезжай на перевязки каждый день.