Текст книги "Истинная для проклятого. 2 часть (СИ)"

Автор книги: OliviaDriar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

По ощущениям необычной легкости Анна сразу догадалась, что находится во сне. Тело обмякло, стало будто невесомым, маленьким облаком, парящим в нагретом воздухе. Через мгновение она открыла глаза. Тьма рассеялась, и можно было разглядеть окружающую обстановку, становящуюся все отчетливее и детальнее.

Анна находилась в королевских покоях. Она тотчас узнала стол короля, набитый доверху различными пергаментами, свитками с указами и раскрытыми книгами. В комнате стоял мрак. Плотно задёрнутые шторы не позволяли солнечным лучам проникнуть внутрь.

Анна, словно паря в воздухе, приблизилась к столбику, поддерживающему тонкий балдахин над широкой кроватью, и сквозь ткань взглянула на короля. Он был без сознания. Стоило Анне его увидеть, сердце необъяснимо забилось быстрее. Она ощущала, как это биение отдается где-то в горле. Время как будто застыло: оно текло очень медленно, секунды казались часами, а минуты –непреодолимой вечностью.

Его голова была обмотана полоской белой ткани. Кровавое пятно расплылось на том месте, куда пришелся удар во время похищения принцессы. Вдруг густые ресницы короля затрепетали, и веки слабо приоткрылись. Анна замерла, как вкопанная.

Темные глаза постепенно открылись. Как Анна в этот момент желала стать видимой, чтобы они хотя бы на секунду встретились взглядами. Но король ее не видел. Он если и смотрел в ее сторону, то все равно глядел сквозь.

Король осторожно приподнялся, но даже это аккуратное и медленное движение оказалось болезненным. Он схватился за голову, за место ранения. Анна решила, что у него, вероятно, закружилась голова, в глазах потемнело. Но вскоре, немного придя в себя, король откинул одеяло в сторону, встал, хромающей походкой подошёл к окну и распахнул шторы. В комнату ворвался свет. Он ослепил Анне глаза, и она зажмурилась.

В дверь постучались, и, получив разрешение короля, в комнату вошел Сэм.

– Что случилось? – спросил Эмирей. – Я мало что помню.

– Ваше величество, ради меня присядьте, пожалуйста, – попросил Сэм, увидев состояние короля.

Эмирей поглядел на советника, но, чтобы не волновать того понапрасну, все же нехотя послушался и присел на стул. – Так вот, когда вы потеряли сознание внизу, Чад со своим отрядом остановили разбойное нападение, и Пол упек бандитов за решётку. Корена мы задержали, но его напарник, увы, сумел сбежать. Вчера мы допросили…

– Вчера? – перебил Эмирей, подняв на собеседника непонимающие глаза. – Сколько же я находился без сознания?

– Три дня, – ответил Сэм. – Лекарь провел обследование, сделал заключение, что сильный удар пришелся на заднюю часть головы. И, по его заверениям, вы еще чудом выжили.

Эмирей тяжело вздохнул. Он бросил быстрый взгляд на кучу скопившихся на столе документов и выжидательно посмотрел на Сэма.

– Так, о чем я, – спохватился Сэм и продолжил, – мы допросили их, и после долгих пыток они наконец признались, что их прислал Ареон. У Корена была задача привести ее живой и освободить Магрена из темницы.

– Магрен, – задумчиво повторил Эмирей, – мне знакомо это имя.

Сэм кивнул и положил локти на стол.

– Конечно, вы его помните, – произнес Сэм, сцепив пальцы в замок, – Магрен – опытный наемный убийца. У него не было еще ни одного недовольного заказчика. Он работу выполняет чисто, без следов, и всегда точно. Королевская стража его пыталась поймать два года, но безрезультатно.

– Но потом это дело я поручил Полу, – вспомнил Эмирей, нахмурившись, – и он-то как раз поймал преступника. Но зачем Ареону сдался этот наемник?

Сэм откинулся на спину стула и пожал плечами.

– Иногда не нужно глубоко копать, ответ может лежать на поверхности, – он поднял глаза на короля, – Ареон не может самостоятельно близко подобраться к Георгу и убить его. Какое бы у него ни было войско мятежников, но организовать засаду и завоевать дворец – задача не из легких. Проще лишить человека жизни тому, кто в этом смыслит. А наемный убийца как раз подходит. Ну а после смерти короля, остается вовремя перехватить власть.

– В таком случае принцесса, будучи наследницей престола, могла ему помешать, – помрачнел Эмирей, – и потому он приказал ее похитить. – Король пододвинулся к советнику поближе. – Но Корен сказал наемнику, что Ареон приказал привести принцессу живой. Зачем она ему сдалась?

Сэм опустил глаза и задумался. некоторое время они оба молчали. Но, прежде чем догадался советник, озарило и Анну.

– Чтобы укрепить свое место, – прошептала она. Но ее, конечно, никто не услышал, хотя она дала и верный ответ.

– Думаю, принцесса ему нужна для расширения своего влияние на народ, –сказал Сэм вслед за Анной. – Знаете, он мог бы сказать подданным, что спас принцессу королевства. А потом, например, заставил бы ту выйти за него замуж. Он поднялся бы в глазах народа и, заполучив одобрение подданных, полностью захватил власть.

Анна обошла стол и поглядела в окно, которое открывало вид на далекие леса и нависшие над ними темные тучи.

В дверь постучались. Анна обернулась и увидела служанку, ту самую, которая сообщала Эмирею обо всех выходках принцессы.

– Что на сей раз? – король скрестил руки на груди, готовый ко всему. – На этот раз гостья уж точно должна была выброситься из окна, поскольку комната ее, как я помню, пуста.

Служанка смущенно опустила голову.

– Нет, но лучше бы она выбросилась, уж простите меня, Ваше Величество, – вздохнула служанка и пожаловалась. – Она, конечно, стала есть, и даже иногда нас слушает. Но на протяжении трех дней с самого утра она неугомонно требует разговора с вами. Я ей в который раз объясняю, что король занят. – Служанка поглядела на Сэма. – Советник сказал, чтобы мы держали ваше состояние в секрете ото всех, потому я не стала раскрывать принцессе правду. Сказала лишь, что вы заняты и, когда освободитесь, обязательно навестите ее. Но все без толку! Она настолько… наглая, уж простите за выражение, что днем и ночью кричит и визжит, как резаная, требуя вас. Ей-богу, я таких в жизни не видала!

Король едва заметно улыбнулся. Но, когда Сэм на него серьезно посмотрел, легкая улыбка исчезла.

– Ну, что ж, – вставая с места, вздохнул король, – раньше она меня видеть не хотела, а сейчас уже требует разговора. Как все быстро меняется!

Служанку отпустили. Когда дверь за ней захлопнулась, Сэм встревоженно сказал:

– Не сближайтесь с принцессой. Она вам не друг.

Король не ответил, даже не взглянул на Сэма, поскольку понимал, что советник отчасти прав. Сближаться с врагом своей страны – неправильно. К тому же с человеком, который всей душой желает лишить его жизни! Она никогда не сможет стать ему другом, это просто невозможно.

Король молча кивнул Сэму и покинул комнату.

Анна выбежала вслед за Эмиреем. И оба они направились в комнату принцессы, которая все это время яростно просила аудиенции у короля. Стражники поклонились правителю и распахнули перед ним двери. Эмирей вошел в комнату и навстречу к нему выскочила принцесса. И выглядела она совсем по-другому, нежели в их последнюю встречу.

Король не мог не заметить произошедшие с принцессой перемены. Удивление, смешанное с очарованием, буквально отразилось на его просветлевшем лице. Он затаил дыхание и молча смотрел на нее.

Анна тоже заметила, как изменилась принцесса. Хорошо расчесанные, чистые, темные волосы блестели, как морские волны в лунном свете. Анна даже почувствовала приятный аромат ванили и яблока, исходивший от волос принцессы. Ее густые волосы, казавшиеся лёгкими и воздушными, колыхались в такт шагам.

– Вы прекрасно выглядите, – признался Эмирей.

Принцесса замерла, не ожидая услышать когда-либо подобные слова из уст правителя вражеской страны. Из уст того, кого проклинала каждый раз перед тем, как ложиться спать. Кого ненавидела всем сердцем.

Эмирей глядел на нее, не в силах отвести заворожённого взгляда. На ее белоснежном лице сияли в предгрозовом вечернем свете черные глаза . Ее пухлые губы уже не были бескровными от голода, а, напротив, приобрели розоватый цвет. Но край губы был разбит, а та половина лица, на которую пришелся удар наемника, имела синеватый оттенок. Анна заметила, с какой болью король посмотрел на синяк. Будто сожалел, хотя многое зависело не от него и произошло не по его вине.

– Я хотела с вами поговорить, – часто заморгав, принцесса отвела от короля растерянный взгляд, – но вы три дня оставляли без внимания мою просьбу о встрече.

Голос ее зазвучал тверже, показывая, насколько ее задело, как она ошибочно считала, высокомерие короля, с которым он пренебрег ее желанием аудиенции. Она не знала, что все эти три дня он находился без сознания, и лучшие дворцовые лекари, прикладывали все силы, чтобы спасти королю жизнь. Эту информацию нельзя было разглашать ради безопасности королевства и самого короля, поскольку сведения подобного рода могли дать врагам правителя шанс на переворот. И потому король Эмирей спокойно сказал:

– Прошу меня простить, я был занят.

Принцесса поглядела на него недоверчиво, с усмешкой.

– Да, правда, убивать чужой народ, видимо, очень тяжелая работа! – бросила она.

Король Эмирей разочарованно поднял брови.

– Вы ради этого на протяжении трех дней хотели со мной встретиться? – намереваясь уходить, спросил он.

– Нет, – быстро ответила принцесса, боясь, что король уйдет до того, как она сможет поговорить с ним, – мне нужно у вас кое-что попросить.

– Всего пару дней назад вы говорили, что вам от меня ничего не надо и никогда не понадобится, – напомнил Эмирей, иронически улыбнувшись. – Вы хотите изменить своим принципам?

Это, очевидно, задело принцессу. Она в еле сдерживаемом гневе сжала губы, которые превратились в тонкую нить. Секунды проходили в полном напряженном молчании. Но вдруг ладони, некогда сжатые в кулак, разжались. Принцесса изменилась в лице. Казалось, гнев ушел.

– Ради брата я готова на это, – ей тяжело дались эти слова, но она их все равно произнесла, – я прошу вас позволить мне написать короткое письмо Георгу и предупредить его о совершенном Ареоном нападении.

Эмирей довольно улыбнулся. Ему понравилось, что высокомерие принцессы было сломлено и, наконец, ему удалось сорвать с ее лица маску холодного гнева. И, стоило этой маске исчезнуть, как показалось личико отчаянной и испуганной маленькой девочки, которая нуждалась в помощи, как и все другие люди.

– Вам лучше не об этом сообщить брату, – удивил он принцессу, – а о том, с какой целью было организовано нападение. О том, ради чего все было устроено.

Принцесса непонимающе уставилась на короля. А тот, присев на край пустой кровати, поднял на нее глаза, которые говорили о том, что он готов ей все рассказать в самых интересных подробностях. Король поведал о Магрене, которого, по всей видимости, Ареон освободил для организации убийства короля Мириха. И о том, что опытный наемник сбежал и находится сейчас на свободе. Принцесса буквально побледнела от страха за жизнь брата, которому угрожала серьёзная опасность. Эмирей разрешил ей написать небольшое письмо и пообещал, что его доставят Георгу.

Когда король уходил, принцесса окликнула его:

– Подождите!

Эмирей замер и озадаченно повернулся к ней. Принцесса собиралась что-то сказать, но никак не могла набраться храбрости. Она вдохнула, выдохнула, нервно теребя край чистого голубого платья, и наконец тихо сказала:

– Благодарю, и не только за то, что позволили написать брату письмо, но и за… то, что спасли меня в тот день.

Только закончив говорить, принцесса осмелилась поднять смущенные глаза, которые загадочно заблестели. Но она, в отличие от Анны, не заметила, как сердце короля Эмирея, казалось, перестало биться. Несколько слов, произнесенных ею, так его взволновали, что дыхание перехватило. Он только смотрел на нее пристально, вглядываясь в черные глаза и видя в них что-то настоящее, не тронутое этим миром и не испорченное людьми. То, чего никто по сей день не мог увидеть…

Глава 18

Когда Анна открыла опухшие и покрасневшие глаза, она разглядела смутную фигуру, похожую на графа. Но ей пришлось быстро зажмуриться, потому что слабый свет в комнате ее ослепил. Через какое-то время глаза наконец привыкли к свету, и Анна смогла оглядеться. Она осторожно повернула голову, и от этого движения у нее перед глазами резко потемнело, и острая, словно кинжал, боль пронзила голову.

– Проснулись, а я уже начал беспокоиться.

Граф Эмирсона сидел на пододвинутом к ее кровати кресле.

– Мне… нехорошо, – хриплым голосом пожаловалась Анна.

– Еще бы, – понимающе откликнулся граф, – у вас жар не спадает уже второй день. И все из-за простуды, которую вы подхватили! А нужно было меня слушать.

Несмотря на то, что граф говорил строгим и не терпящим возражений тоном, Анна уловила в его тревожном голосе чувство вины. Граф винил себя за ее нынешнее состояние, которое оставляло желать лучшего. Но она его вины здесь не видела. Ведь сама приняла весьма обдуманное решение и не жалела о нем.

У Анны пересохло в горле. Она хотела попросить графа Эмирсона о стакане воды, но не успела. Тот поспешно вышел из комнаты.

Все невыносимо болело, и каждая косточка в ее ослабшем теле болезненно ныла. Она будто вся горела, но в то же время чувствовала невероятный холод. Она дрожала. Хотелось укутаться в одеяло, а потом снова отбросить его от себя.

Анна попыталась приподнять голову, однако тут же опустила ее обратно на мягкую подушку. Голова болела так сильно, словно раскалывалась на две части. Кажется, вставать ей было еще рано.

Анна устремила взгляд на открывшуюся без чьей-либо помощи дверь. На пороге возник граф Эмирсон с серебряным подносом в руках. Как только он вошел, дверь за ним сама собой закрылась. Книжный столик тоже как по волшебству передвинулся к кровати Анны, и граф Эмирсон поставил на него поднос, на котором стояла чашка горячего чая, стакан воды, и небольшое блюдце с порезанным на маленькие кусочки лимоном. Также на подносе уместился глиняный кувшин с водой и кусок чистой белой ткани.

Граф Эмирсон взял стакан воды. Он помог Анне слегка приподняться на постели и позволил ей утолить жажду теплой водой. Как только она сделала глоток, горло вдруг пронзила страшная боль, как будто она проглотила тысячи мелких острых осколков. Анна снова легла на спину, а граф Эмирсон поставил стакан на поднос.

– Спасибо, – осипшим голосом поблагодарила она.

С помощью графа Анна выпила немного горячего чая с лимоном, ощутив себя после него в разы лучше. Взяв с подноса белую ткань, намочив ее прохладной водой из кувшина и заботливо положив ее на горячий лоб Анны, граф Эмирсон задержал на больной девушке тяжелый взгляд.

– Зачем вы это сделали?

Анна молчала. Но граф не намерен был сдаваться. Он желал узнать, что толкнуло Анну на безумный поступок. Она провела целую ночь в ледяной комнате с тем, от кого и исходил этот неведомый холод. Она дрожала, как листочек под натиском ветра, но продолжала держать его за руку. По мнению графа, на это должна была быть серьезная причина. Граф хотел это знать и поэтому повторил вопрос:

– Зачем?

Анна почувствовала на горячем лбу холодную ткань, и от приятного ощущения, растёкшегося по всему горящему жаром телу, она облегченно задышала. Но на грудь, казалось, упал камень, от чего ей стало труднее дышать.

Анна взглянула в глаза графу Эмирсону. Его желтые зрачки блекло мерцали. Анна поразилась тому, насколько его взгляд казался ей нежным и заботливым. Вместе столь желанного ответа Анна одарила его легкой улыбкой, которая из-за болезни вышла очень измученной. Граф Эмирсон смущенно отдалился и растерянно присел в кресло.

– Чего вы улыбаетесь? – не глядя на собеседницу, спросил он.

Если лицо графа не было бы всегда бледным, то на щеках его проступил бы алый румянец.

– Не знаю, – искренне сказала она, – иногда мне кажется…

Анна не договорила. Не знала, как передать чувства, возникающие у нее, когда граф Эмирсон рядом. Для этого она не могла найти привычных слов.

– Что кажется? – подняв глаза, спохватился граф.

Он, казалось, хотел понять ее, узнать, что творится в ее голове. Ведь если познать эту тайну, можно узнать причину, по которой она поступила так безрассудно той ночью. В этот раз смутилась Анна. Она отвернулась и, устремив взгляд на белый потолок, тихо призналась:

– Когда я смотрю на вас, мне всегда хочется улыбаться.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Граф так растерялся, что мог только молча хлопать удивлёнными глазами. Он пару раз открыл рот, чтобы хоть что-то произнести и нарушить затянувшееся молчание, но слова не выходили. Они как будто застряли в горле.

– Хочется есть, – вдруг заныла Анна, – я ужасно голодна!

Граф Эмирсон резко встал и, найдя повод удалиться из комнаты, быстро исчез. Когда он ушел, Анна облегченно выдохнула. Она коснулась ладонями покрасневших от смущения, горящих щек.

– Что я только что сказала? – закрыв руками лицо, прошептала она. – О, боже! Что это было?

Спустя какое-то время дверь сама собой открылась, и первым в комнату влетел поднос, окутанный зеленым сиянием. Он плавно подлетел к столику рядом с кроватью Анны и приземлился на него. Следом вошел граф. На подносе стояла маленькая деревянная миска, накрытая крышкой, а рядом лежала ложка.

– Что это? – с интересом смотря на поднос, спросила Анна, тщетно стараясь учуять запах еды заложенным носом.

– Куринный суп, – подняв крышку, граф показал содержимое тарелки, в которой в бульоне плавали мелко нарезанные картофель и морковь, кусочки мяса и зелень. – Давайте я помогу.

Граф приподнял подушку повыше, и Анна устроилась на кровати поудобней. Она подоткнула одеяло себе по бока, чтобы не было холодно, и направила голодный взгляд на дымящийся горячий суп.

– Вы заболели из-за своей безрассудности, – помешав суп ложкой, ворчливо сказал граф, – если бы вы знали, как весь замок поставили на уши, едва ли поступили бы так!

– Что значит «всех»? – не поняла Анна.

Граф зачерпнул суп и поднес ложку к губам Анны.

– Две ночи подряд Руф жалобно скулил, Пол изучал в библиотеке медицинские энциклопедии, чтобы понять, как вас вылечить. Чад ворчал, ругал всех за то, что мы позволили неугомонной девице заболеть. А Сэм…

– А Сэм от вас всех устало закрывал уши? – засмеялась Анна.

– Это да, – граф снова наполнил ложку бульоном, – но, скорее всего, именно благодаря ему вам стало в разы лучше. Он приготовил какое-то снадобье из шалфея, ромашки и чего-то еще. Я уже не помню.

Анна улыбнулась. Пока она болела, все о ней заботились!

– А Чад с Полом уже помирились? – поинтересовалась она, вспомнив их прошлую ссору.

– Они то ссорятся, то мирятся, – равнодушно ответил граф, – у них каждый день если не война, то ярый спор.

Сытный и вкусный суп не только заткнул ворчавший уже пару часов желудок, но и растёкся приятным теплом по всему телу.

– Спасибо, – поблагодарила она, – было очень вкусно! Да я и чувствую себя уже лучше.

– Рад слышать, – граф поставил тарелку на поднос.

– А можно вас еще кое о чем попросить? – спросила Анна, укрывшись одеялом.

Граф с готовностью кивнул.

– Принесите мне какую-нибудь интересную книгу.

– Вы ту уже прочли? – удивился граф.

Анна гордо закивала. Она сделала то, что раньше ей казалось невозможным. Взахлеб прочла книгу до конца!

– Конечно, – граф встал с кресла и исчез, растворившись в зеленом паре.

Граф не был тем, кто показывает свои эмоции и чувства, выставляя их напоказ. Он всегда их прятал под равнодушной маской. И сейчас он продолжал их тщательно скрывать. Но Анна заметила, как тот обрадовался ее просьбе. Ведь для него книги – это все, и ему было крайне приятно, что Анна тоже осознала, насколько интересно и важно чтение.

Не прошло и минуты, как раздался хлопок. Граф в зеленном сгустке энергии переместился с помощью магии к ней в комнату. В руках он держал старую книгу с красным переплетом.

– Вот, – он положил книгу на кровать, – мне она очень понравилась. История, конечно, не о приключениях в безбрежном море и густых джунглях, но тоже интересная и… трогательная.

Анна с любопытством поглядела на книгу и, открыв ее, перелистнула пару страниц.

– О чем же она тогда?

Граф замялся. Но, смущенно отведя глаза в сторону, все же ответил:

– О любви.

Анна подняла глаза, хотела взглянуть на него, но его уже в комнате не было. Он исчез, и о его пребывании в комнате напоминал только медленно исчезающий зеленый пар.

Анна села на кровати, устроилась поудобнее и начала читать книгу. Она тогда не знала, что будет когда-то перечитывать эту книгу по нескольку раз, стараясь заглушить тоску по тому, кто уже никогда не вернется…