Текст книги "Истинная для проклятого. 2 часть (СИ)"

Автор книги: OliviaDriar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23

За окном замка царила глубокая ночь. В черном небе сияла половинка луны, слабенькая, дрожащая, полупрозрачная. Сэм сидел в кресле в кабинете графа Эмирсона. В комнате было сумрачно, а единственным освещением служила свеча, одиноко стоящая на столе, заваленном старыми книгами. И слабый свет ее бросал теплые отблески по сторонам.

– Граф, – сказал тихо Сэм, – мы с вами пару раз касались этой темы, но так ни к чему и не пришли.

Граф Эмирсон тяжело вздохнул. Он знал, о чем хотел поговорить его верный друг, и это причиняло ему боль. Он не хотел об этом говорить, но долго прятаться от неприятного разговора было невозможно. Граф понимал: однажды Сэм вновь вернется к этому. И вот оно случилось.

– Нельзя ее больше здесь держать, – объяснил Сэм. – Если она не истинная, то ее нужно отпустить. Она должна жить своей жизнью.

– Но, – граф Эмирсон замялся, – я еще не уверен, есть у нее метка или нет.

Он поднял смущенные глаза на Сэма, и тот, словно разгадав истинную причину, по которой граф не желал отпускать Анну, покачал головой.

– Я должен спросить, – строгим, не терпящим лжи тоном сказал Сэм и, пару мгновений выждав, продолжил, – вы испытываете к ней какие-то чувства?

Граф Эмирсон вздрогнул. Казалось, на него обрушилась с неба волна, силу которой он не мог измерить. Он сглотнул. Опустил глаза, чтобы Сэм, всегда видящий его насквозь, не прочел в них ураган, перед которым граф содрогнулся. Но было поздно. Для Сэма молчание стало более чем достаточным ответом.

– Мы именно этого и желали избежать с вами, – Сэм устало закрыл глаза. – Нельзя позволять чувствам затмевать рассудок. Не забывайте своей цели, ведь проклятье может снять только она…только перерожденная душа Элизы способна снять со всех нас эту ношу.

Граф встал с кресла. Лицо его вдруг посерьёзнело. Иногда правильный выбор приносит боль. И он ощущал, как предлагаемое Сэмом необходимое решение вызывает в его теле ощущение холода. Оно болезненно распространяется и, кажется, проникает в сердце, в живот, в руки и ноги. Но, пожалуй, было уже поздно выбираться из этого бушующего водоворота, куда он был втянут с того дня, как увидел Анну. Вынырнуть или всплыть уже невозможно. Спасения нет. И хотя граф не признавался даже самому себе, он испытывал к Анне настоящие теплые чувства, которые раньше, еще до проклятья, согревали его одинокое сердце. Сейчас одна лишь мысль остаться вновь одному затмевала собой голос рассудка.

– Наверное, ты прав, – ему тяжело дались эти слова, но он пересилил себя. – Если бы она была истинной, то метко давно бы обнаружилась. Но этого не произошло. А значит, я ошибся.

– Ради самой же Анны вы должны отпустить ее, – Сэм одарил графа ласковым взглядом, каким обычном смотрят отцы на своих сыновей. – У нее есть жизнь за пределами замка, и она должна ее прожить. Чем дольше она здесь задерживается, тем сильнее отдаляется от своей жизни. Тем более из-за нее о вашем существовании узнал еще и ее ухажёр. Пришло время, граф.

Эмирсон понимающе кивнул.

– Я завтра ей об этом сообщу, – сказал он, – завтра она покинет замок, и все вернется на круги своя.

– Не думаю, что все будет по-прежнему, – грустно возразил Сэм. – Анна оставила в вашем сердце глубокий след, который едва ли так быстро исчезнет. Но это нужно сделать. Ради Анны и ради нас всех.

– И ради Элизы, – граф Эмирсон спрятал блестящие желтые глаза под веками, – я не должен тратить время на других. Я должен ее отыскать.

Ну вот, опять! Вроде бы граф знал, что поступает правильно, что мыслит так, как надо. Но тогда почему его сердце так болит? Почему в него словно вонзаются тысячи мелких иголок с раскаленными наконечниками? Почему душа так терзается от тоски?

– Сэм, я хотел…– граф остановился.

За дверью послышался странный шорох. Он переглянулся с Сэмом и прочел в его взгляде нечто подозрительное. Что-то не так. Граф Эмирсон осторожно и почти бесшумно подошел к двери. Он коснулся ручки, желая ее потянуть на себя. Но вдруг дверь сама собой открылась…

Глава 24

– Альберт? – глаза Анны расширилась от ужаса.

Он приближался к ней, становясь все ближе. Но как он пробрался в замок? Имение графа невидимо для обычных смертных. Но что тогда здесь делает Альберт?

Альберт стянул с Анны одеяло и, грубо схватив за локоть, заставил встать на ноги.

– Ну здравствуй! – проговорил он и ухмыльнулся.

Если несколько мгновений Анна тешила себя мыслью, что все происходящее может быть страшным кошмаром, то все изменилось, когда ее коснулась мощная рука Альберта. Она ощутила его прикосновение, а значит, все происходит наяву.

– Что вам надо? – Анна хотела вырвать свою руку из его лап. – Отпустите же!

Но его пальцы не разжимались.

– Ты пойдешь со мной, – сказал он непререкаемым тоном.

Чтобы Анна не смогла закричать, он закрыл ее рот ладонью. В комнате раздались тщетные мычания. Где же граф? Почему он не приходит ей на помощь?

Альберт потащил девушку к выходу. На ней было всего лишь легкое ночное платьице, а на ногах и вовсе ничего. Открыв дверь, Альберт осторожно высунул голову в коридор. Его глаза бегло обследовали обстановку. Удостоверившись в чем-то, он спокойно вышел из комнаты, увлекая за собой не перестающую брыкаться Анну.

И только когда они прошли мимо комнаты графа, Анна поняла, что именно рассматривал ее похититель. Дверь в покои графа была открыта нараспашку. Анна за несколько секунд смогла увидеть, как граф оттолкнул от себя какого-то лысого человек в черно-коричневом плаще со страшным шрамом на правой щеке, пересекающим лицо с острыми скулами, как потом граф обрушил на него несколько ударов кулаком. Рядом с графом бок о бок стоял Сэм, отбиваясь от другого крупного мужчины с широкой грудью. Кто все эти люди, Анна не знала. Они были ей незнакомы.

Анна пыталась позвать графа, но не смогла. Альберт крепче зажал ей рот, и вскоре тщетные попытки девушки привлечь внимание графа оказались запоздалыми: комната графа осталась позади. Они спускались по лестнице, когда на половине дороги перед ними оказалось нечто угрожающее.

– Гаф! – злобно прорычал Руф.

Альберт хотел спуститься на еще ступень вниз, но раздалось сердитое шипение Руфа. Тогда он испуганно попятился назад. Придерживая одной рукой рот Анны, Альберт вынул из-за пазухи охотничий нож. Его лезвие зловеще заблестело. Но собака этого не испугалась. А чего ей пугаться? Ведь она не может умереть от обычного оружия, от которого погибнут простые смертные. Но тут Анна тревожно нахмурилась. Убить нельзя, но можно ранить. Она вспомнила раны графа Эмирсона, какую сильную боль они причиняли ему и как долго они не заживали.

Анна перевела взгляд с острого ножа на Руфи. Рыжее создание продолжало гневно выть. Но Альберт, видимо, ощутил себя с ножом в руках гораздо увереннее. Когда у тебя есть что-то, чем можно защититься, ты становишься смелее. И именно это отразилось на его лице. Уверенность и бесстрашие. Он спустился вниз и потянул за собой Анну. Оказавшись достаточно близко, он махнул перед собакой ножом. Но та резко отскочила. Руфи понимал, что предмет в руках этого мужчины может иметь для него какую бы то ни было опасность, однако его это не остановило. Руфи бросился к ногам Альберта и острыми зубами вцепился в его плоть.

– Ах ты, тварь какая! – выругался Альберт, болезненно сморщив лицо.

Он хотел отбросить животное, но Руфи крепко вцепился клыками в его ногу. Вот тогда для Анны настал подходящий момент: она смогла отбиться от Альберта и вынырнуть из его крепких рук. Чуть не споткнувшись о ступень, Анна едва удержалась на ногах и побежала вниз, зовя свою собаку:

– Руфи, бежим!

Уши собаки дрогнули, услышав ее голос. Разжав пасть, Руфи отпустил ногу Альберта, оставив на ней кровавый след от клыков, и побежала за Анной, радостно виляя хвостом.

Альберт, хромая на одну ногу, бежал вслед за ними. Анна добралась до открытых настежь главных дверей и остановилась. С улицы в двери врывались порывы сильного холодного ветра. Она не знала, что ей делать: бежать на улицу или оставаться в замке? Где будет безопаснее? Пока она судорожно размышляла, пытаясь отыскать верное решение, Руфи потянул ее за край подола. Анна непонимающе посмотрела на пушистого друга.

– Что? – спросила она.

Руфи мотнул головой в правую сторону. Анна поняла, что собака пытается ей указать дорогу. Анна согласна кивнула и последовала за собакой. Руфи бежала впереди, вслед за ней, не отставая, бежала Анна. Чем дальше они отдалялись от Альберта, тем больше Анна осознавала, куда именно Руфи ведет ее. В тронный зал. Туда, где из пола росло огромное дерево. Но зачем? Почему Руф ведет ее именно в этом направлении?

Однако, когда оставалось до тяжелых дверей тронного зала всего пару шагов, Анну сзади схватила мощная рука. Альберт ухватил ее за волосы, заставив от боли вскрикнуть. Такое уже происходило той ночью, когда собственный отец отказался от Анны. Когда она осталась совершенно одна в этом большом мире.

Руфи злобно зарычал и бросился к нему. Но тот здоровой ногой так сильно оттолкнул его, что бедное создание отлетело в сторону и болезненно заскулило.

У Анны от боли заблестели глаза. Альберт, грубо держа девушку за волосы, потащил вслед за собой. Но вдруг послышалось чириканье. Анна подняла голову и увидела появившуюся в зеленом сгустке птицу с голубыми крыльями. Это был Пол. Он яростно махал крыльями перед глазами Альберта.

– Чад, – позвал Пол, – а ну испробуй свое новое заклинание! Мне кажется на этот раз получится. Давай!

– Как скажешь, – ответил голос снизу, – но, если превращу тебя или этого громилу в лягушку, не жалуйся.

Альберт округлил в недоумении глаза. Он, наверное, не знал, чему больше удивляться: тому, что на него обрушились угрозы превратить его в лягушку, или тому, что птица, которая кружится над его головой, разговаривает человеческим голосом.

Анна опустила глаза. Чад спокойно ходил по каменному полу. Казалось, его совсем не волновало происходящее. И так как он был очень мал, его едва можно было заметить. Но когда он стал колдовать, Альберт заметил его сразу. Тогда глаза мужчины еще больше расширились и, казалось, вот-вот выскочат из орбит от изумления.

– Как…Как? – не понимал Альберт. – Как вы говорите?

– Как? – в маленьких лапках сверчка зеленый сгусток стал плотнее. – Да очень просто!

Альберт поднял ногу и хотел раздавить дьявольское создание в обличии говорящего сверчка, но его нога остановилась в воздухе. Как будто что-то невидимое не позволяло раздавить сверчка и держало ногу Альберта в воздухе.

– Прошу быть осторожным, – заявил сверчок, – а то вы так раздавите меня!

Пол перед глазами Альберта махал крыльями, кружился над его головой в попытках отвлечь великана от сверчка. Но тот свободной рукой резкими движениями отмахивался от надоедливого Пола, как будто навязчивый комар пытался его укусить.

Чад вскинул голову.

– А вот его трогать не стоило, – недовольно пригрозил он, когда отлетевший от Альберта Пол ударился об стену, – он хоть и болтун, но мой друг.

Из лап Чада зеленый луч направился в сторону Альберта. Анна ощутила, как хватка мужчины ослабла. Проявив упорное сопротивление, она все же в конечном счете отбилась от него. Зеленый пар окутал Альберта с ног до головы и, спустя всего пару мгновений, полностью его закрыл. А когда зеленый пар растворился, перед Анной предстала удивительная картина. Альберт не смог удержаться на крепко-накрепко связанных ногах и упал на пол. Все его тело было опутано толстой коричневой веревкой. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Что это? – крикнул в ярости Альберт, – а ну верни все обратно, дьявольское отродье!

– Как грубо, – изрек Чад и, постукивая тростью, подошел поближе к неподвижно лежащему Альберту. – В принципе, а чего еще ожидать от такого невежи, как вы.

– Невежа? – рассердился Альберт и стал извиваться, как гусеница в коконе. – Да я тебе покажу! Раздавлю в лепешку!

Чад в ответ только фыркнул.

Анна подошла к Руфи. Она осторожно погладила друга по голове.

– Спасибо, – от ее тихого, наполненного нежностью голоса Руфи завилял хвостом.

Анна хотела обернуться и поблагодарить друзей за бесценную помощь, но оторопела и уставилась на вошедшего через открытую дверь замка неожиданного гостя.

– Что ж такое! – устало прочирикал Пол при виде нового визитера.

– Кто забыл закрыть дверь? – воскликнул Чад. – Проходной двор какой-то!

Сердце в груди Анны забилось быстро, гулко. У главных дверей стояла крупная волчья фигура. Светящиеся желанием отомстить глаза волка поднялись кверху. Он будто кого-то искал. Словно за кем-то определенным пришел. Анна задрожала. Она узнала волка. Он той роковой ночью напал на нее, но ее вовремя спас граф. Как волк пробрался в замок?

– Анна, – обратился к ней Пол, – дорогая, мне кажется, вам на время лучше спрятаться.

Анна не поняла. Тогда Пол взглядом указал на дверь тронного зала, которая, как по волшебству, медленно открылась. Анна поднялась на ноги и подошла к двери. Она обернулась, поглядев на друзей, которым еще предстояло избавить замок от недоброжелательного гостя.

– Ну что, котик, – сказал Чад, – наконец-то лично познакомлюсь с вами!

Анна вошла в тронный зал, и дверь за ней моментально захлопнулась. Она понимала, что им будет проще, если она не будет мешать и даст им самим возможность разрешить все проблемы. Но сидеть здесь, пока другие сражаются, ей казалось неправильным. Она должна им помочь. Но как? У нее никакой магии нет в отличие от них. Да и не бессмертная она, как проклятые существа.

Анна тяжело вздохнула. А ведь все проблемы появились у графа из-за нее. Если бы не она, Альберт никогда бы не привел своих друзей в замок графа. И никому не пришлось бы сейчас устранять незваных гостей. Все было так сложно и необъяснимо для Анны, что она совсем отчаялась. В этот момент она ощутила себя не в том месте. Может, ей пора покинуть замок и больше не доставлять хлопот ее созданиям?

– Да, наверное, – грустно произнесла Анна.

Вдруг, словно в ответ на ее печаль, пышное зеленое дерево, сияющее едва заметным голубоватым мерцаниям, зашевелилось. Его ветви будто колыхнулись от слабого ветра. Анна подошла к дереву вплотную. Она слышала, как за дверью тронного зала что-то происходит. Шум, рычание, вой, ругательства Альберта… Она подняла ладонь и коснулась ствола дерева. Оно было таким теплым. Ее ладонь ощутила тихое сердцебиение, исходившее из глубин дерева. Только теперь она осознала, что этот ровный и громкий стук сердца, который казался ей родным, принадлежит на самом деле графу. Дерево, словно его неотделимая часть, неизбежно прикованное к прошлому.

Листья на дереве задрожали сильнее, словно от землетрясения. Вдруг ствол под ладонью Анны принялся быстро нагреваться. Она тут же убрала ладонь. Слишком горячо! Ствол дерева медленно стал расширяться, а потом разделился посередине. Через некоторое время голубое мерцание стало заметным и четким. В стволе дерева появилось свободное пространство, похожее на дупло, которое служит для белочек домом. Только это дупло было в разы больше и как раз походило под размер Анны. Она свободна могла туда войти.

Анна хотела сделать шаг назад, но вдруг голубое сияние будто поманило ее вперед. Вместо того, чтобы отойти от дерева, Анна почувствовала, что исходящая от дерева неведомая сила притягивает ее к себе. Все ближе и ближе. И вот Анна уже вплотную стоит к дереву. Она шагнула в дупло и проем в стволе закрылся. Ее спрятало дерево, полностью окутанное голубым мерцанием. Внутри было темно и тепло. А потом вдруг перед ней предстала картина, которую будто все это время желало показать ей волшебное древо. И Анна увидела то, что ее испугало куда больше, чем Альберт с его друзьями и даже волк… И то, что ей показало дерево, повергло ее в ужас.

Глава 25

Тепло. Очень тепло. Оно медленно разливалось по венам, передавая каждой частички ее тела неповторимое спокойствие. Умиротворение, которое, наверное, в последний раз она ощущала только в чреве матери. И так продолжалось некоторое время, пока сокровенный покой не прервали страшные звуки.

Первое, что она услышала, это было слово «Вперед!». Металлический, беспощадный и холодный голос прогремел под сводами тысячи выпускаемых в воздух стрел. И что самое странное: это был голос, который нельзя перепутать ни с чьим другим. Его голос. А потом уже послышались приглушенные крики женщин и детей, стоны раненых, звон и бряцания оружия. Земля и небо сотрясались от лязга мечей, от дробящих ударов булав, от яростных воплей сражающихся и их предсмертных криков. Все слилось в единый пугающий гул. Гул, что предвещал каждому неминуемую смерть.

Тогда Анна смогла наконец оглядеться. И ужаснулась увиденному. На земле, пропитанной алой кровью, лежали сотни бездыханных тел, пронзенных остриями мечей. Жестоко убитых было так много, что Анна едва не потерялась среди них. Там были и маленькие дети, и женщины, и старики. Деревня была в огне, зловещее пламя которого разгоралось все сильнее и жарче. Дым густыми черными столбами поднимался к самому небу, затянутому мрачными тучами.

Тем временем, сместив испуганный взгляд с выпотрошенных тел на продолжающихся сражаться людей, Анна почувствовала невероятную духоту. Ей стало плохо. Ей хотелось провалиться сквозь эту кровавую землю, но только бы не видеть представившейся перед ней чудовищной картины. Только бы не чувствовать эту жгучую боль глубоко внутри, что проедала здравый рассудок. Только бы все было неправдой. А то, что она видит, обычный кошмар девушки с бурным воображением. Но нет! Все было правдой, это было воспоминанием из далекого прошлого…

Сзади послышался душераздирающий крик ребенка. Голос был таким высоким и страшно испуганным, что Анна резко обернулась. И пожалела об этом, потому что тогда она увидела его. Он стоял без шлема, но в тяжелых доспехах, полностью испачканных в крови. Его влажные волосы прилипли ко лбу, на лице виднелись капли пота. А глаза…в них не было ничего живого. Не знавшие пощады и желающие лишь мести глаза были налиты кровью.

С остро отточенного лезвия короля Эмирея стекали на землю крупные капли вражеской крови. Весь меч был испачкан красным. Он нависал над распростершимся на земле телом мужчины, в живот и грудь которого дважды жестоко вонзили меч. И Анна знала, что это дело рук Эмирея.

К убитому мужчине подбежала женщина. Она яростным криком оплакивала мертвого мужа. К ней же подбежал мальчик, которого сразу узнала Анна. Это был тот самый призрак мальчика, приходящий к графу Эмирсону и терзающий его воспоминаниями. Скорее всего, именно об этом случае мальчик неумолимо напоминал графу.

Мальчик подошел к матери и упал на дрожащие колени перед отцом. Он сквозь слезы не мог ничего разглядеть и только постоянно хлопал мокрыми ресницами. Женщина схватила с земли оружие и, когда Эмирей отдалился от них, ринулась к нему с приподнятым вверх ножом. Это был обычный домашний нож, лезвие которого очень тупое и кривое, в отличие от военных мечей и кинжалов. Оно предназначалось для чистки картошки, нарезания лука или морковки. На что угодно, кроме сражения. И это лишний раз подтвердило худшие догадки Анна. Король Эмирей напал на обычную деревню с невинными жителями. Он перерезал всех беспомощных и не имевших в руках ничего, чем можно защититься.

В момент, когда женщина хотела вонзить нож в убийцу своего мужа, Эмирей обернулся. Он увильнул от возможного удара и ловким движением своего меча пронзил им женщину насквозь. Стон, последний вздох. Король вынул из ее тела меч, с которого обильно стекала алая кровь. Крик. Крик боли и отчаяния, казалось, раздался в каждом потаенном уголке этого беспощадного мира.

– Мама! – мальчик подбежал к матери и бросился к ней на землю. Он обнимал ее, пытался пробудить от вечного сна. Его одежда, руки и лицо испачкались в теплой крови матери.

– Мама! Мама! Очнись, вернись, мама!

Эмирей отвел стеклянные глаза в сторону и, развернувшись, покинул мальчика. Он явно не ощущал нацелившегося на него ненавидящего взгляда мальчика, одним-единственным желанием которого было убить его и отомстить за родителей.

К Эмирею подошел Чад. Он был точно так же, как и король, в крови.

– В живых никого не оставлять, – приказал Эмирей, – пусть Ареон знает, что мы уже близко.

– Никого? – переспросил Чад, взглядом указав на мальчика, склонённого над телом матери и непрерывно плачущего.

– А Ареон кого-то пощадил⁈ – взревел Эмирей и глаза снова налились лютой ненавистью. – Он кого-то оставил в живых?

Чад промолчал.

– Вот именно, – Эмирей отвернулся от него, – никого в живых не оставлять. Никого.

Главнокомандующий кивнул в ответ. Он двинулся к мальчику, нервно сжимая рукоять в руках, что едва заметно дрожали.

– Нет, – прошептала Анна и из глаз потекли слезы, – нет…не надо!

Чад тяжело дышал. Он медленно поднял меч. Сглотнул ком в горле. Обхватил меч двумя руками в тщетных попытках подавить непрекращающуюся дрожь. Тень меча упала на мальчика…Мгновение спустя сзади прозвучал разрезавший накаленный смертью воздух свист стрелы. Наконечник стрелы попал в грудь мальчика, и тот, издав болезненный вздох, упал на землю рядом с матерью. Перед смертью мальчик неосознанно потянулся к руке матери. Но коснуться не успел. Он умер.

Чад обернулся в сторону, откуда прилетела стрела. Ее выпустил враг, который целился в Чада, но, видимо, просчитался, и стрела полетела чуть не в ту сторону. Стрела предназначалась Чаду, но ее получил мальчик. Голова Анна закружилась. Она видела, как Эмирей беспощадно рубил мечом всех, кто попадался ему на пути. Он никого не оставлял в живых, никого не щадил. И вдруг перед глазами потемнело. Некоторое время было темно и даже похолодало, но потом все прояснилось, и свет озарил тьму.

Анна увидела принцессу. Элиза стояла на краю обрыва, и неожиданно в грудь ее полетела стрела. Кровь на белоснежном платье расползлась большим пятном. Изо рта медленной струйкой кровь потекла по подбородку. В черных глазах Элизы были страх и боль. Ее взгляд был устремлен куда-то, но Анна не видела куда и на кого она смотрит. Однако принцесса очевидно смотрела на кого-то пристально и мечтательно, и чем больше вглядывалась в кого-то, тем больше в ее глазах росла боль. Как будто она в этот последний момент своей жизни мечтала. Мечтала о спокойствии и счастье…

Элиза не удержалась на краю и упала с обрыва. Она полетала вниз, прямиком в объятия морских волн, бьющихся о каменные высокие скалы с хлёстом и звоном атакующего воина. Анна полетела вниз вместе с ней. Время застыло, и полет словно замедлился. Анна смогла заметить, как белоснежное платье принцессы развевалось на ветру. Как струя тёмно-красных капель крови смешивалась с мириадами холодных влажных капель, летящих в воздушных потоках. Как блестящие капли мигом были разнесены ветром и смешаны в бьющейся о камни морской пене.

Если бы у Элизы были крылья, белые и пушистые, как у ангелов, она бы расправила их и взлетела. Но их у нее не было. И она исчезла в водной глади, будто растворилась в ней. Анна перестала видеть Элизу, однако ненадолго. Вскоре и Анна упала в воду. Вокруг не было темно, как ожидала Анна. Солнечные лучи освещали блестящую поверхность моря, поэтому здесь не царила полная тьма. Однако чем глубже уходило тело Элизы, тем темнее становилось. Пустой взгляд принцессы был направлен на Анну. Словно в это мгновение, перед тем, как увидеться со смертью, она смогла увидеть гостью из будущего.

Анна вся задрожала. Но вдруг рука ее потянулась к принцессе. Она очень хотела схватить руку Элизы, слабо тянущуюся к Анне. И она поддалась вперед, чтобы удержать ее от падения. Но не смогла, не успела. Элизу стремительно тянуло вниз морское невидимое чудовище, живущее глубоко на дне моря. Перед тем, как Элиза скрылась во тьме, с безымянного пальца ее правой руки соскользнуло кольцо. Элиза исчезла во тьме, а кольцо осталось и медленно качалось на воде. Анна подплыла к кольцу и хотела было коснуться его, но не смогла. Ее пальцы лишь провалились сквозь него. Но она узнала это серебряное кольцо с зелеными и голубыми камешками. У нее было точно такое же кольцо, которое отдала ей старушка. Значит, оно принадлежала принцессе Элизе… Анну окружила тьма, густая и непроницаемая.

Она открыла глаза и с трудом огляделась. В комнате никого не было. Из окна лился свет, и по стенам разливались золотистые блики, освещая все вокруг мягким теплом. Крови, мечей, деревни в огне и мёртвых людей, лежащих на земле, – ничего этого не было. Все осталось там, далеко в воспоминаниях графа, которые открыло для Анны дерево. Что это было? Эмирей убил столько людей…и выстрелил в принцессу Элизу? Неужели все произошло именно так? Неужели король Эмирей столь жесток, и Анна в нем так сильно ошибалась?