Текст книги "Дедушка П (СИ)"
Автор книги: noslnosl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 92 страниц)
– Профессор, меня после прочтения сегодняшней статьи очень обеспокоило то, что дементоры стали неподконтрольны Министерству магии и теперь представляют нешуточную опасность. Я читал о том, что существуют ритуальные и рунные отображения заклинаний и подумал вот о чём – что будет, если нанести на обычное оружие, например, наконечник стрелы или меч, рунную цепочку заклинания развоплощения нежити? Ведь в таком случае можно получить эффективное оружие против призраков и дементоров, оно будет наносить урон и физической, и духовной составляющим.
– Ваши выводы совершенно логичны и верны. Именно так в древности зачаровывалось холодное оружие, также наносят заклинания на метлы и многие иные артефакты, – начал отвечать Флитвик. – Но боюсь, что нанесение рунной цепочки на такой предмет, как наконечник стрелы, окажется невозможным, ведь это слишком малый объект, а рунная цепочка слишком громоздка. Точнее – это реально, но потребует долгого кропотливого труда, и стоимость такого изделия будет очень высокой, ведь придётся наносить руны с ювелирной точностью и ювелирными артефактами.
– Простите, профессор, а разве нельзя увеличить предмет заклинанием, нанести руны, после чего вернуть первоначальный размер.
– Хм... – Флитвик задумался. – Я не артефактор, так что точно сказать не могу, но это интересная идея. Если этот метод работает, то наверняка им кто-то активно пользуется. Мои знания подсказывают, что при таком способе конфликта наложения магии быть не должно, но только если заготовка будет из не волшебного материала и не будет являться амулетом. К тому же предположу, что руны стоит наносить сразу все, то есть не стоит применять увеличивающее заклинание несколько раз, лучше сразу вложить в него максимум магических сил и завершить нанесение заклятья за один подход. У вас есть ещё вопросы, мистер Адамс?
– Да, профессор Флитвик. Подскажите, пожалуйста, в какой книге или книгах искать готовые рунные цепочки заклинаний, в частности меня интересует заклинание, способное нанести урон нежити.
– Посмотрите книги из серии «Рунные чары для артефакторики» за авторством мистера Голденберга, – произнёс Флитвик. – Эта серия насчитывает порядка семи томов, так что возможно вы найдёте необходимое заклинание.
– Благодарю вас, профессор. Вы мне очень помогли.
– Пустяки, – добродушно ответил Флитвик. – Надеюсь увидеть вас, мистер Адамс, в следующем году у себя на расширенном курсе Чар.
– Извиняюсь, но боюсь – это будет проблематично. Мне не нравится жить в стране, по которой свободно разгуливают дементоры и творится чёрте что, поэтому я собираюсь в скором времени эмигрировать в другое государство и продолжу обучение в другой школе магии.
– Печально слышать, – тяжело вздохнув, сказал Флитвик. – Так всегда происходит – посредственности остаются, поскольку им хорошо или плохо при любой власти, а талантливые люди ищут спокойное место, где их талант пригодится и будет оценен по достоинству... Я вас не осуждаю, если бы имел такую возможность, то собрал бы всех студентов и увёз куда подальше или же наоборот, собрал бы всех инициативных дураков, и отправил бы порталом на луну... Но, к сожалению, дураки неистребимы, уберёшь одних, на их место придут другие. Всего вам доброго, мистер Адамс, и желаю успехов.
– Ещё раз, большое спасибо вам, профессор Флитвик.
Мы как раз дошли до кабинета декана Воронов, и я только собирался уходить, как он меня окликнул.
– Мистер, Адамс, утолите любопытство старого профессора, вы на каком курсе научились создавать чары Незримого расширения?
– На втором.
– Поразительно! – радостно воскликнул Флитвик. – Невероятно! Я грешил на четвёртый курс и ежедневные тренировки, но чтобы второкурсник... А где вы нашли эти чары? Они же должны находиться в Запретной секции.
– Книга по ремонту жилищ. Там довольно полезные чары, я при помощи их сделал ремонт у себя дома.
– А как же вы избежали наказания от Министерства магии? – удивлённо вопросил Флитвик. – Не беспокойтесь, я никому не расскажу об этом, просто любопытно. Если не хотите, то можете не отвечать.
– Да никак. Просто сделал волшебную палочку без встроенных чар слежения. К чему мне этот атавизм?
– Сделали палочку? – Флитвик замер и с восхищением уставился на меня. – Вот так вот, просто взяли и сделали? Без обучения у мастера палочек или хотя бы у артефактора...
– Да там ничего сложного. Дерево, сердцевина, рунная цепочка и два зелья, плюс знание трёх заклинаний, одно из чар, другие два из трансфигурации.
– Теперь я точно уверен, что вы сами смогли сделать себе палочку, – уважительно произнёс Флитвик. – Только боюсь, многие волшебники с вами бы не согласились, для них палочка – это словно нечто святое и возвышенное, они попросту побоятся браться за изготовление её. А вы говорите о ней так, словно это обычный инструмент.
– Так и есть, хороший, но не очень надёжный инструмент. Стоит лишиться волшебной палочки или словить заклинание немоты, как всё, обычный волшебник становится не опасней магла. До свидания, профессор Флитвик.
– До свидания, мистер Адамс.
Глава 37
С утра я попросил Тимми найти в моей библиотеке книги, рекомендованные Флитвиком. Вскоре с головой погрузился в поиски нужного рунного заклинания. К обеду нашёл нужную рунную цепочку, которая называется «Заклинание для нанесения урона инфернальным сущностям». Рунная цепочка оказалась действительно весьма длинной, мне стало понятно, что самостоятельно наносить её буду несколько дней. Ещё стоит учесть, что всё это время надо, чтобы пуля была в увеличенном состоянии.
Тут вспомнил об артефакте, позаимствованном в доме на площади Гриммо, тот самый хищный пинцет для нанесения рун. Пришлось искать книгу, в которой даются пояснения, как работать с таким магическим инструментом.
Как и ожидалось, студенты всё же добрались до неподписанного флакона с воспоминаниями. За сегодняшний день почти весь факультет Пуффендуй просмотрел комедийный триллер из реальной жизни и с одной стороны, подростки были напуганы, с другой стороны каждый раз слышалось смешки, когда кто-то поднимал руки вверх и писклявым голосом говорил: «Вытащи меня». А мои фразы (фразы Гарри Поттера) сказанные Воландеморту растащили на цитаты. Отовсюду можно было услышать: «Ёбушки-воробушки, вы ещё и зоофилы», «Когда будете насиловать, хотя бы вазелин не забудьте», «Я шёл совсем на другую свингер вечеринку»...
Ближе к вечеру флакон с этими воспоминаниями пропал, полагаю, что о нём стало известно школьной администрации, скорее всего директору, и он забрал его при помощи домовика.
После ужина в Большом зале ко мне подошла Минерва Макгонагалл.
– Мистер Адамс, пройдёмте со мной, вас вызывает к себе директор, – строгим тоном сказала она.
– Хорошо. – Я повернулся к Финч-Флетчли. – Джастин, позови нашего декана, скажи, что меня вызвали к директору, пусть подойдёт туда.
– Мистер Адамс, – сурово произнесла Макгонагалл, – не заставляйте директора ждать!
Мы поднялись наверх к кабинету директора. Вход перегораживала оживлённая статуя горгульи, которая смотрела на нас подозрительным взглядом.
– Сахарные перья, – сказала Макгонагалл и статуя горгульи отъехала в сторону. – Мистер Адамс, проходите.
Я зашёл, горгулья встала на место, было видно, как заместитель директора удалились в обратном направлении. Я оказался перед винтовой лестницей. Когда ступил на неё, то лестница подобно эскалатору стала поднимать меня наверх.
Кабинет директора оказался довольно занимательным. Это была круглая, просторная комната. Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Здесь также нашли себе приют магические фолианты и рукописи, Омут памяти и птенец феникса. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке – потертая, латаная-перелатанная Распределяющая шляпа.
За столом восседал сам хозяин кабинета, который имел очень довольный вид, я бы даже сказал, что Дамблдор был невероятно весел. Кажется, я даже знаю, что именно стало причиной веселья, поскольку в Омуте памяти клубился серебристый туман, а рядом стоял пустой флакон из тех, что используются для хранения воспоминаний Пуффендуйцами.
– Гарри,– добродушно сказал директор, – присаживайся.
Я сел на стул для посетителей и никак не мог сообразить, что же послужило причиной для вызова, неужели где-то спалился с воспоминаниями? До этого Дамблдор никогда не вызывал меня и это было странно.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать, мой мальчик?
Выражение лица директора было довольным и добродушным.
– Простите, директор Дамблдор, я не понимаю, зачем вы меня вызвали.
– Не стесняйся, ты можешь мне всё рассказать, – произнёс директор, кидая многозначительный взгляд на Омут памяти.
– А спросить можно?
– Конечно, я с удовольствием отвечу на твои вопросы, – улыбнувшись, ответил Дамблдор. – Что бы ты хотел узнать?
– Вы чем феникса кормите? За ним надо как-то по-особому ухаживать?
– Тебе понравился Фоукс? – спросил Дамблдор. – Он любит отборное зерно, и когда я чешу его спинку... Скажи Гарри, – Дамблдор прищурился, – с тобой не происходили странные вещи?
– Директор Дамблдор, я карлик, со мной постоянно происходят странные вещи. Например, пять лет назад к нам домой пришла ваша заместитель и сообщила, что я волшебник и если не пойду учиться волшебству, то меня убьют мучительной смертью, растянутой на пару десятилетий. Это было весьма странно и неприятно... А ведь я собирался стать врачом-педиатром, лечить детишек.
– Ну-ну, Гарри, – успокаивающим тоном сказал директор, – не воспринимай всё так близко к сердцу. Ты же волшебник и если бы не изучил магию, то стал бы опасен и для окружающих, и для себя. К тому же это не мы придумали такие законы, а Министерство магии.
– Ой, оставьте эти сказки для Гриффиндорцев, насколько я в курсе, то именно Визенгамот принимает законы для волшебников, а вы его глава.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, Гарри, – очень тихо произнес Дамблдор.
– Конечно, понимаете, директор. Уверен, что с вашим богатым педагогическим опытом вы каждый мой чих наперёд знаете.
– Не надо стыдиться своих поступков, Гарри, – продолжил Дамблдор. – В наше непростое время маглорожденым волшебникам тяжело жить... А оказаться в сложной ситуации, действовать как герой и остаться при этом в живых – это достойно уважения. Это доказывает, что ты остаешься человеком!
– Не понимаю, о чём вы, директор Дамблдор.
– Пойдём, я тебе покажу кое-что.
Дамблдор хитро улыбнулся и направился к Омуту памяти. Он жестами показал мне погрузиться в него головой.
– Нет-нет! Директор Дамблдор, я читал о таких артефактах и сам их делал, поэтому ни при каких обстоятельствах не воспользуюсь чужим Омутом памяти, только сделанным своими руками!
– Мальчик мой, ты мне не доверяешь? – удивлённо спросил директор.
– Мой кумир профессор Грюм и, следуя его наставлениям, я никому не доверяю – даже собственной заднице! И кстати, правильно делаю, поскольку бывает, что и она меня предаёт, пуская газы в самый ответственный момент...
Дамблдор широко улыбнулся.
– Мальчик мой, ты кое-чего не учёл, – сказал он с намёком. – Волшебная палочка индивидуальна для каждого волшебника...
Блин... Всё же прокололся с воспоминаниями. Меня опознали по какой-то долбанной волшебной палочке. Ну и память у директора, он просто какой-то монстр. Наверняка Дамблдор занимается менталистикой и очень наблюдателен, иначе сложно объяснить, как он смог заметить такую мелочь.
– Я слышал, что ты не собираешься продолжать обучение в Хогвартсе, – продолжил он, – это печально. Может быть, ты всё же передумаешь?
– Директор, я вами восхищаюсь, но в ваших бандитских разборках участвовать не собираюсь.
– Бандитских? – Дамблдор удивлённо приподнял брови.
Я решил пойти ва-банк и быть честным.
– Магический мир маленький и с точки зрения маглов, вся эта ваша возня с Сами-Знаете-Кем, напоминает разборку за власть трёх мафиозных банд: Министерства, Пожирателей и вашей. То, что волшебники называют «великой войной с Тёмным Лордом» на войну никак не тянет. Пожиратели смерти – немного необычные нацисты-террористы, которых может вырезать в пять секунд обычными заточками отряд магловского спецназа.
– Это интересная точка зрения и рад, что ты со мной ею поделился, – безмятежно сказал Дамблдор. – Но, мой мальчик, это и твой мир, в котором ты живёшь. Нехорошо бросать других волшебников и убегать от реальности.
– Директор Дамблдор, прошу, оставьте пропагандистские речи для своего пушечного мяса. Я не собираюсь дохнуть за идеалы власть имущих волшебников и лучше поеду на край света, где буду спокойно изучать магические науки, чем рисковать головой и близкими людьми.
– Понимаю, Гарри, – с лёгкой укоризной сказал Дамблдор, – ты из тех волшебников, что предпочитают сидеть дома, в тёплом местечке, когда другим угрожает опасность.
– Абсолютно верно. Я собираюсь следовать примеру одного великого волшебника... Вашему примеру, сэр. Я учил историю шире программы Хогвартса и знаю, что пока другие маги складывали головы во время второй мировой войны, вы спокойно сидели в защищённом замке и вмешались лишь тогда, когда все расклады были вам на руку. Директор, вы за всю войну сошлись лишь в единственной дуэли, в результате которой оставили в живых Гриндевальда, за головой которого охотились русские волшебники. Не вам мне говорить, что плохо сидеть в тёплом местечке. Есть специально обученные волшебники – мракоборцы, их работа заключается в борьбе с сумасшедшими магами, пусть они её и выполняют, а не просиживают штаны за казённый счёт.
– Ты хорошо изучил историю, Гарри, – сказал Дамблдор. – Мои ошибки – ошибки старого человека. Ибо теперь я вижу все, что я сделал и чего не сделал. Я был учителем, а не боевым магом. Ты прав, говоря, что мракоборцы должны бороться со злом, но когда они не справляются, каждый сознательный волшебник должен встать на защиту самого дорогого... Молодым не понять, как думают и чувствуют старики.
– Я и защищаю самое дорогое – свою семью и себя. Именно поэтому не собираюсь участвовать в непонятных авантюрах власть имущих. И вас я прекрасно понимаю, власть пьянит и туманит разум, от неё сложно отказаться – это как наркотик. Политики не думают о жизни пешек, а вы политик с большой буквы «П», иначе не занимали бы множество должностей, а например, как профессор Флитвик, просто занимались бы воспитанием подрастающего поколения.
– Гарри, ты не понимаешь, ты не можешь отказаться от участия в этих разборках, – твёрдо сказал Дамблдор. – Воландеморт возродился, используя твою кровь. Теперь между тобой и Волан-де-Мортом образовалась глубинная связь. Этот волшебник не оставит тебя в покое и тебе лучше будет держаться другой команды как минимум до полной победы над этим магом.
– То, что вы говорите, директор, лапша на уши, которую с радостью готовы слопать глупые волшебники. Я читал о магии Вольта, сделать от неё защиту не сложно, уж раз в пару недель создать ритуал Астральной защиты или выпить зелье, или же купить защитный амулет – это настолько же просто, как два пальца об асфальт. К тому же я регулярно принимаю зелье, портящее кровь, именно поэтому как вы говорите, «глубинная связь» на самом деле не такая уж глубинная. Сами-Знаете-Кто от моей крови лишь словил не хилый такой лулз, отгребя неизлечимую никакими зельями карликовость, а постоянно пить Оборотное зелье он задолбается.
После этой речи я наблюдал небывалое зрелище – радостно смеющийся Дамблдор. Он даже смахнул слезинку.
– Ох, Гарри, – радостно произнёс Дамблдор. – Ну и повеселил ты меня этим зрелищем... Лилипутский Воландеморт! Я думал, что позабыл, как смеяться и несколько раз наслаждался просмотром воспоминаний. – Он подобрался и стал серьёзней. – Но ответь мне на один вопрос, зачем ты превратился в Гарри Поттера?
– Это интимный вопрос... Но на ваше счастье я обожаю делиться такими подробностями! – Посылаю директору широкую улыбку. – Я шёл на тематическую групповуху с участием множества Флер Делакур и Гарри Поттеров... И знаете что?
– Что, мой мальчик? – радостно улыбаясь, спросил Дамблдор.
– Я ненавижу Сами-Знаете-Кого за то, что не попал на это грандиозное мероприятие!
Ну вот, кажется, я сломал директора. Он радостно захохотал и с шумом сел в своё кресло, вытирая бородой выступившие на глазах слёзы.
– Ох, мой мальчик, давно я так не веселился... Скажи, Гарри, как тебе удалось спастись? – став серьёзным, спросил Дамблдор.
– Силенцио прекратило действовать, я позвал домовика и он перенёс меня в безопасное место.
– Мой мальчик, – сказал Дамблдор, – ты можешь что-то рассказать о смертях Пожирателей, случившихся там же в то же время? Это очень важно.
– Когда домовик меня перемещал, я услышал несколько хлопков, похожих на выстрелы магловского оружия, но не видел стрелка.
В этот момент в кабинет зашла взволнованная мадам Спраут и увидела довольного Дамблдора и меня с невинным видом стоящего перед столом.
– Альбус, – взволнованно твёрдым тоном сказала Спраут. – По какому вопросу вы вызвали моего ученика и почему не сообщили об этом мне?
– Помона, мы всего лишь побеседовали с мистером Адамсом по поводу его дальнейшего обучения, – спокойно ответил директор. – Мы уже закончили.
– Альбус, вы же знаете, что вызывать учеников положено его декану, – возмутилась Спраут. – Что за шутки, почему моих студентов к вам водит Макгонагалл? Впредь попрошу соблюдать субординацию, я желаю быть в курсе проблем моих студентов.
– Помона, успокойся, ничего страшного не произошло, – успокаивающе сказал Дамблдор. – Гарри, полагаю, мы всё обсудили. Желаю тебе успехов в новой школе, но знай, ты всегда можешь вернуться в Хогвартс и обратиться ко мне за помощью.
– Гарри, иди в гостиную, а я пока пообщаюсь с директором, – мягким тоном сказала мадам Спраут, подталкивая меня к выходу.
Я не стал выделываться и поспешил удалиться от этого опасного волшебника, Дамблдора, как можно быстрее.
– Итак, Альбус, вы мне всё немедленно объясните... – донёсся громкий голос профессора Спраут, в котором пробудились угрожающие нотки.
Дальнейшую беседу я не слышал, поскольку статуя горгульи закрылась, отсекая звуки, стоило лишь покинуть дверной проём.
***
Итак, желание помочь волшебникам выяснить, каким образом возродился Воландеморт, сыграло со мной злую шутку. Дамблдор узнал, что именно я стал жертвой для возрождения этого маньяка, после чего попытался меня прощупать. Видимо, этому политику хватает своих пешек для игры и, убедившись, что я твёрдо намерен не участвовать в предстоящей заварушке, фигурально выражаясь, махнул на меня рукой. Это говорит о том, что он не знает о моих предыдущих авантюрах, иначе я бы покинул его кабинет либо вперёд ногами, либо с промытыми мозгами и без всего своего имущества. Но это не исключает того факта, что он сможет сложить мозаику и как минимум догадаться о том, что именно я свинтил Хроноворот.
В Англии у Дамблдора почти абсолютная власть и я уверен, что он задавит Воландеморта, провернув всё в свою пользу. А вот заграницей у него уже будут связаны руки, поэтому тут есть несколько вариантов. Первый – директор не догадается о краже Хроноворота, и я могу спать спокойно. Второй – он об этом узнает, но решит, что овчинка выделки не стоит, по крайней мере, до тех пор, пока он занят выяснением – чей хер больше, его или Воландеморта. Ну и третий вариант – Дамблдор догадается о Хроновороте и решит его у меня отобрать. Но это ладно, лишь бы он не узнал о философском камне, вот тогда мне точно придёт полный писец. Наверняка это была его игрушка.
Оставшееся время до конца семестра меня никто не трогал, что давало надежду на благополучный выход из ситуации.
Я изучил инструкцию к использованию ряда артефактов, которыми пользуются волшебники-артефакторы, ну и о самих артефактах почитал. Как выяснилось – нанесение рун кровью волшебника – это самый эффективный способ зачаровывать предметы, а при использовании зачарованного пинцета этот процесс довольно быстрый. Только есть два минуса, давать свою кровь больно и потеря этой жидкости оказывает негативный эффект на организм, но волшебники обошли этот момент благодаря кроветворному зелью и Рябиновому отвару, который позволяет почти мгновенно залечить раны.
За три дня до конца семестра вся банда Гриффиндорцев была выписана из больничного крыла, и я решил поговорить с Джинни, перехватив её прогуливающейся на свежем летнем воздухе.
– Привет, Джинни.
– Гарри, здравствуй, – нахмурилась она. – Я слышала, что вы с Роном повздорили на экзамене по астрономии?
– Твой брат оскорбил меня, назвав карликовым Пожирателем. Полагаю, я сделал милость, не вызвав его на дуэль и не превратив на законных основаниях в проклятый кусок фарша.
– Если подумать, то ты не сильно отличаешься от Пожирателей смерти, – грустно сказала Джинни. – Хотя намного добрее, но методы похожие. Метка, шантаж, угрозы...
– Ты забыла сказать, что я всегда щедро плачу за работу, обладаю замечательным чувством юмора и прощаю то, за что иной волшебник убил бы, воскресил, а потом снова убил. Ответь, сколько ты заработала, сотрудничая со мной, и сколько раз я принуждал тебя работать силой?
– Я заработала много, – ответила Джинни, – очень много. Но всё же меня угнетает подчинённое положение...
– А то, что вся твоя семья находится в таком же положении у Дамблдора, тебя не угнетает?
– Это другое, – возразила Уизли.
– Ах, да, прости, он же вам, наверное, ещё и не платит... – с сарказмом сказал я.
– Он... – Джинни изобразила усиленную работу мысли. – Нет, не платит. Но Дамблдор много делает для нашей семьи.
– Ладно, это скользкая тема. Лучше ответить вот на какой вопрос – вы зачем в министерство попёрлись, и что такого там натворили?
– Нас просили не распространяться об этом, – ответила Джинни. – Если вкратце, то Поттеру было видение о том, как в Отделе тайн при помощи Круцио пытают моего брата, Фреда. Макгонагалл после нападения авроров оказалась в Мунго, и к кому обратиться мы не знали, поэтому собрались своей... Ну... Я не могу об этом говорить.
– Говори как есть – бандой.
– Мы не бандиты! – возмутилась Джинни.
– Прежде чем ты возразишь, ответь на вопрос – что такое банда?
– Ну... – задумчиво протянула Джинни. – Это группа людей, которые собрались для того, чтобы часто совершать преступления.
– А теперь скажи, кто вы? Группа людей?
– Да, – согласилась Джинни.
– Вы совершали законные действия?
– Не думаю, – Джинни слегка покраснела.
– И кто же вы тогда, если не банда? Группа волшебников, которые осознанно нарушают закон... Святые? Это риторический вопрос, так что можешь на него не отвечать. Лучше расскажи, что было дальше.
– Мы проникли в кабинет Амбридж, и Гарри попытался связаться с Норой, но близнецы там больше не живут, а их камин в магазинчике до сих пор не починили после нападения Пожирателей, – продолжила Джинни. – Амбридж застукала Поттера и Гермиону, и хотела пытать их Круцио, но Гермиона враньём заманила Жабу в лес к кентаврам. Потом мы полетели на фестралах в Лондон и пробрались в Отдел тайн, но Фреда там не оказалось.
– Оригинально. Если вы так сильно хотели попасть в Лондон, то не проще было дойти до Хогсмита, заплатить пару серебрушек мадам Розмерте и переместиться через её камин?
– А что, так можно было? – Джинни была озадачена.
– Так что там с министерством?
– Гарри захотел посмотреть пророчество про него и Сам-Знаешь-Кого, – продолжила рассказывать Джинни, – но когда он взял его, то на нас напали Пожиратели смерти, потом к битве присоединились бойцы Ордена феникса... – Девочка замолкла и уставилась на меня испуганным взором. – Ой! Я не должна была этого говорить.
– Уже сказала. Я так понимаю, это банда Дамблдора, в смысле активные боевики.
– Они не банда! – вновь воскликнула Джинни.
– Это законная организация?
– Нет, но... – Джинни насупилась. – Они борются за правое дело, за общее благо!
– Да хоть за левое или на три румба к северу. Если группа волшебников не работает в органах правопорядка и совершает противоправные действия, вроде нападения на другую группу волшебников, то какие бы цели не преследовались, с точки зрения закона они экстремисты и бандиты. Никаких двояких толкований тут быть не может.
– У нас есть авроры и мракоборцы, – с гордостью сказала Джинни.
– Только никому не говори, что всё это мне рассказала, меньше знаешь – крепче спишь. Мне как-то пофиг на то, кто там в ваших бандах-сектах состоит.
– Мерлин! – со злостью воскликнула Джинни. – Опять проболталась...
– У вас завязалась драка, и...
– Мы там разрушили некоторые артефакты. Многие волшебники были ранены и наши и Пожиратели, – продолжила Джинни. – Дамблдор сумел поймать Люциуса Малфоя, который был одним из Пожирателей, а остальные сбежали. Потом явился министр, они с Дамблдором о чём-то говорили, а нас отправили в Хогвартс в Больничное крыло.
– А как твои братья-близнецы? Я слышал, что у них случилась неприятность с магазином.
– Они были жутко расстроены нападением Пожирателя, но радовались, что в тот момент их не было в магазине, – ответила Джинни. – Фред писал, что они сейчас занимаются восстановлением магазинчика, поскольку у них не осталось денег на наём строителей, а простым Репаро там не справиться, надо чуть ли не заново отстраивать стену, делать перекрытия. Они надеятся к концу этого месяца завершить ремонт и открыть магазин.
– Печально.
Да, печально... Осознавать, что эти ушлёпки так быстро отстроятся. Может быть ещё раз бахнуть?
***
В последние дни перед отъездом домой я несколько раз посещал Выручай комнату, чтобы пополнить запасы фальшивой наличности, пока имеется доступ к ритуалу Копирования. Заодно использовал другой ритуал и философский камень, чтобы сделать приличный запас Эликсира жизни.
Амбридж покинула Хогвартс за день до конца семестра.
В поезде я договорился с Джастином о том, как будем связываться друг с другом в Австралии. Я рассказал ему, как найти магический квартал в Сиднее.
Не знаю, какой чёрт меня дёрнул за ногу прогуляться по поезду, но в одном из купе обнаружил троицу ребят: Малфоя, Крэбба и Гойла, которые были похожи на трех гигантских слизняков, втиснутых в школьную форму. Парни лежали на багажной полке и истекали там коричневой жижей. Зрелище было не из приятных.
Первым порывом было помочь парням, но он тут же был погашен мыслью: «А зачем?». У них родители Пожиратели, наверняка это были те самые фашисты, с которыми я вёл перестрелку. И вот им я собираюсь помогать?
Да, на словах я говорил, что дети не несут ответственности за своих родителей, но я имел в виду гражданских и адекватных Слизеринцев. А если дети берут пример с родителей и начинают вести боевые действия, устраивать травлю на других студентов, то они из разряда гражданских сразу переходят в бойцов, к которым не должно быть снисхождения. Я абсолютно точно знаю, что эта троица – конченые мерзавцы, которые рано или поздно с радостью пойдут по стопам родителей и станут фашистами, пополнив ряды бойцов Воландеморта. Конечно, можно попробовать категорически приказать Драко Малфою избегать вступления в Пожиратели, но вот в чём вопрос – оно мне надо? Этот мелкий упырёныш попортил мне немало нервов, так что если сложит голову, то туда ему и дорога.
Я собирался уходить, но в голове всплыла когда-то прочитанная строка: «Всегда поступай правильно. Это доставит удовольствие некоторым людям и удивит всех прочих». И как быть, что делать? Хочется, чтобы было как правильно, но хочется, чтобы было, как хочется...
Достаю и направляю волшебную палочку на болезных. По очереди накладываю на каждого из парней по пять заклинаний Финита Максима. Уж больно серьёзно их заколдовали, видимо, сразу пять или шесть колдунов швырялись чарами. Усиленное заклинание отмены помогло, следовательно, чары были довольно простыми. Парни стали выглядеть осунувшимися, словно после сильной болезни, но уже не гнойными слизняками, хотя воняло от них жутко, поскольку слизь осталась на одежде и коже.
– Почему ты нам помог? – непонимающе спросил Драко тихим и усталым голосом.
– Быть добрым – благородно. Но показывать другим, как быть добрым, еще благородней, и не так хлопотно. Самое жалкое, что есть на свете – это толпа; вот и банды, собравшиеся вокруг Сами-Знаете-Кого и Дамблдора, тоже толпа; они идут в бой не оттого, что в них вспыхнула храбрость, им придает храбрости осознание, что их много и что ими командуют. Станьте умнее толпы, будьте выше этого, шлите всех в жопу и живите для себя и своей семьи.
Сказав это, я с пафосным видом удалился дальше по тамбуру, провожаемый удивлёнными и задумчивыми взглядами троицы Слизеринцев.
Когда по прибытии в Лондон я прошёл разделяющий барьер, то обнаружил там знакомые лица. Аластор Грюм, облаченный в просторный дорожный плащ и сжимающий в шишковатых пальцах длинную трость; на голове был надет котелок, низко надвинутый на волшебный глаз. Нимфадора Тонкс, в залатанных джинсах и фиолетовой майке с эмблемой «Ведуний» – ее ярко-розовые волосы блестели на солнечном свету, льющемся сквозь грязную стеклянную крышу вокзала. Римус Люпин имел бледное лицо, седоватые волосы, длинный потертый плащ, с грехом пополам прикрывающий старые штаны и джемпер. Также тут были миссис и мистер Уизли и близнецы Уизли.
Неподалёку от этой группы заприметил знакомые лица – это была парочка, состоящая из толстяка с моржовыми усами и похожей на кобылу дамочки, которых я однажды в кафе покрыл матом. С ними находился пацан примерно пятнадцати лет, который габаритами соответствовал мужчине, по-видимому, отцу.
– Привет, Тонкс, – радостно обращаюсь к девушке. – Здравствуйте мистер Грюм.
– О! Гарри, привет! – радостно воскликнула Нимфадора.
– А с нами ты не хочешь поздороваться? – насмешливо спросил один из близнецов. – Или с профессором Люпином.
– С отравителями не здороваются. Я удивлён, почему вы до сих пор не сидите в Азкабане, парочка одинаковых с лица тварёнышей, – отвечаю близнецу, затем обращаюсь к Люпину. – Тёмная тварь, а тебя уже выпустили из тюряги? Только попробуй ко мне приблизиться, вгоню кол в жопу или куда вас, оборотней, которые кидаются на детей, положено убивать?!
Люпин нахмурился, а близнецы со злобой уставились на меня.
– Ты что несёшь, мальчишка? – визгливым голосом громко крикнула на меня миссис Уизли. – Как ты смеешь обвинять людей не знамо в чём?!
Я проигнорировал эти крики.
– Тонкс, ты же мракоборец, что ты делаешь в компании оборотня, который меня чуть не убил, и отравителей Уизли, любящих издеваться над слабыми и подставлять их? Поверь – это не лучшая компания для такой хорошей девушки, как ты.
