Текст книги "Дедушка П (СИ)"
Автор книги: noslnosl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 92 страниц)
Я нёс этот бред, чтобы запутать, смутить и напугать Малфоя, поскольку тут был выход или додавить и развести его на клятву, или расхлёбывать последствия всего сказанного и сделанного. Естественно, я никакой не некромант, планов по завоеванию мира никогда не вынашивал, и уж тем более, никогда бы не пришло в голову оживлять трупы, в особенности волшебников-психопатов, поскольку даже если это реально, мне противна возня с мертвецами. Просто один старик в прошлой жизни, не буду показывать на себя пальцами, прочитал слишком много книжек в жанре фэнтези, оттого способен генерировать бред про некромантов, Тёмных Властелинов и прочую ерунду в любых количествах. Надеюсь, у меня хорошо получилось сыграть роль шизанутого карлика-некроманта. Обязательно надо развести мальчишку на магическую клятву, а то слишком далеко всё зашло.
– Зачем ты говоришь это мне?
Малфой был сильно напуган, поверив моей импровизации.
– Потому что у тебя есть всего два выхода. Умереть сейчас от авады, выпущенной из своей же палочки... Я вложу её тебе в руку, и все подумают, что ты не выдержал унижения и так сильно хотел своей смерти, что покончил с собой Непростительным... Или же, присоединиться ко мне, дав клятву сутью, как давал её твой отец Воландеморту! Тогда ты перестанешь быть ничтожеством и займёшь подобающее положение в ближнем кругу нового Тёмного Лорда. Что ты выберешь, Малфой?
Я направил на Малфоя волшебную палочку, сделав зверское выражение лица.
– Клятва, – трусливо выдал Малфой. – Не убивай меня, я буду полезен в деле нового Лорда.
– Хороший мальчик.
Я вынул из расширенного кармана тетрадь с образцами клятв, раскрыл на нужной странице и протянул её Малфою.
– Читай, будь искренен, надеюсь, тебе хватит ума вставить своё имя вместо шаблонного...
В дневнике было написано:
Клятва сутью с магической меткой. Образец.
«Я, Имя (если есть, дополнительные имена) Фамилия, клянусь своей сутью и магией вручить свою жизнь своему господину Гарри Александру Пагсли Семёну Адамсу. Клянусь служить ему, пока господин жив, клянусь не причинять прямой или косвенный вред своему господину, клянусь не разглашать секретов господина без его на то согласия и выполнять его приказы».
– Что за?! – Малфой удивлённо воскликнул. – Это же рабская клятва!
– Ну-ну... Мой мальчик, неужели ты веришь в сказки, будто после авады выживают? Или так сильно горишь желанием испытать это на себе? Гордись, тебе досталась честь узнать моё истинное имя. Или всё же хочешь умереть?
Я левой рукой резко рванул ворот рубашки Малфоя, чем сильно его напугал, и приставил волшебную палочку к груди, представляя себе рисунок в виде милого пушистого зайчика.
– Нет-нет... – поспешно ответил Малфой, судорожно сглотнув и задрожав всем телом. – Я, Драко Малфой, клянусь своей сутью и магией вручить свою жизнь своему господину Гарри Александру Пагсли Семёну Адамсу. Клянусь служить ему, пока господин жив, клянусь не причинять прямой или косвенный вред своему господину, клянусь не разглашать секретов господина без его на то согласия и выполнять его приказы.
– Я, Гарри Александр Пагсли Семён Адамс, принимаю клятву Драко Малфоя.
Из волшебной палочки вытянулись сотни золотистых нитей, которые окутали нас двоих. На правой половине груди Малфоя появилась татуировка в виде очаровательного пушистого зайчика. После этого я почувствовал, что магических связей стало больше, помимо Джинни теперь ещё ощущался Малфой, над которым я почувствовал свою власть.
– Умный мальчик, жить будешь.
Я похлопал Драко по голове и вложил в руку его волшебную палочку.
– Никому не рассказывай о нашей маленькой тайне и это не совет, а приказ. А теперь запомни вот что – не поднимай шума по поводу прошедших событий. Когда будешь жаловаться отцу, то официальная версия, кстати, она же правдивая, такая: близнецы Уизли опоили карлика-полукровку, который из-за этого набросился на тебя. Мстить какому-то карлику, который оказался не при делах? Не смешно. Вы должны будете мстить Уизли.
Подмигнув Малфою, я направился на выход из палаты.
– Ступ... – сзади раздался возглас Драко, а потом он дико закричал. – А-А-А-А-А-А!
Я обернулся и увидел. Как Малфой корчится на полу от боли, выгибаясь, словно на нём было использовано Круцио. Рядом валялась его волшебная палочка.
– Хм... Странно, но ты ещё живой. Видимо, ты плохо знаешь, что такое магические клятвы, и какие наказания за них следуют? За причинение вреда господину ты умрёшь, лишишься магии, а душа будет полностью уничтожена... Мне интересно, как ты выжил? Отвечай!
Я надавил по магической связи.
– Алтарь! – тут же прохрипел Малфой, преодолевая боль. – Наш род смог спрятать родовой алтарь. Наверное, он принял на себя большую часть отката от клятвы. Молю, Господин, я больше никогда не пойду против вас.
– На первый раз прощаю.
После моих слов парню сразу стало легче. Он с облегчением выдохнул и потерял сознание.
Алтарь – это и хорошо, и плохо. Хорошо, что Малфой остался в живых, иначе мне сложно было бы объяснить труп со следами насилия и волшебного воздействия, при том, что я единственный, кто был рядом и являюсь одним из немногих, кто конфликтовал с Малфоем при скоплении огромной толпы народа, обещая превратить его в фарш для пельменей. А плохо тем, что благодаря алтарю: во-первых, очень прилично нивелируются откаты от клятвы, о чём говорит хотя бы то, что Малфой остался жив после попытки напасть на меня, во-вторых, наверняка глава рода только что почувствовал нелады с алтарём и может вскоре примчаться в Хогвартс, чтобы проверить ребёнка.
Пришлось переносить Драко на кровать и чинить рубашку, чтобы не было видно модной татуировки. Направляю на Драко волшебную палочку.
– Обливейт. Ты забудешь о нанесении метки во время дачи магической клятвы Гарри Адамсу. Ты втайне от всех сам решился и сделал себе эту татуировку в виде зайчика на груди, поскольку считаешь ее милой. Ты стыдишься этого, боишься, что другие тебя не поймут, поэтому скрываешь татуировку от окружающих.
Поскольку не успел дать мальчишке приказ по поводу появившейся картинки на коже, пришлось накладывать заклинание для изменения памяти. Возможно, оно слетит, но не сразу и как минимум задаст линию поведения, то есть в последующем Драко будет знать, что говорить в качестве отмазки.
Но я не успел покинуть пределы больничного крыла до того, как вернулась мадам Помфри с мадам Хуч.
– Роланда, клади мальчика на эту койку, – обеспокоено сказала Помфри.
Я не стал долго думать и решил действовать решительно.
– Неви-отнюх-незвук-леви, – быстро шепотом активирую заклинание скрыта.
– Что это? – спросила Хуч.
– Не обращай внимания, один пациент с утра бурчит, – отмахнулась Помфри.
Под невидимостью выскальзываю из-за ширмы и покидаю Больничное крыло.
После таких незапланированных приключений меня колотило, но в душе было ликование, ведь всё сложилось крайне удачно, теперь Малфой у меня на поводке и не сможет причинить вреда, а если попробует, то испытает такое «блаженство», что ему будут завидовать жертвы Воландеморта.
Сегодня в школе все занятия отменили в связи с тем, что будет производиться выбор чемпионов школ Кубком огня. Я не стал идти на обед в Большой зал, а взял еды на кухне у домового эльфа Тимми, после чего отправился в спальню. Там застал соседа, который сидел с задумчивым и слегка грустным видом. Увидев меня, Джастин обрадовался.
– Гарри, я так рад, что ты выздоровел!
– Привет, Джастин. Как дела?
– Сегодня все только и говорят, что о вашей драке с Малфоем и о Кубке Огня, – Финч-Флетчли негодовал. – Поганый змеёныш! Теперь ты убедился, что все Слизеринцы гады?
– Малфой – это не все. Он порядочная сволочь, но мы решили наши разногласия полюбовно, всё же рядом на больничных койках лежали. Угощайся пирожками.
Я выложил на тумбочку припасы.
– Кто мог тебя опоить? – задумчиво вопросил Джастин, беря ближайший пирожок.
– Эх, приятель, знал бы прикуп, жил бы в Каннах... Но я найду тех, кто это сделал и им не поздоровится.
– Я тебе помогу, – поддержал меня Финч-Флетчли, – ты же мой друг, так что можешь рассчитывать на меня! Мы надерём этим гадам задницы.
– Я рад твоей поддержке, друг. Приезжай на каникулах ко мне в гости, а то как-то странно получается, мы вроде дружим, а встречаемся только в школе. Я приготовлю барбекю.
– Спасибо за приглашение, – обрадовался Финч-Флетчли, – но на зимних каникулах мы с родителями едем в Куршавель. Зато летом я обязательно воспользуюсь приглашением. И ты тоже приезжай ко мне в гости. А то мама спрашивала, почему я никого из друзей не приглашаю к нам домой. А кого? Эрни чистокровный, ему с маглами не по статусу общаться, а я только с ним и с тобой дружу, ещё с Ханной Аббот, но она тоже чистокровная.
– Договорились.
– Эх, – печально вздохнул Джастин. – Как хочется, чтобы каникулы наступили быстрее. Отдых и подарки от Санта Клауса...
– Джастин, тебе четырнадцать лет и ты веришь в Санта Клауса?
– Гарри, я уверен, что он существует, – заявил Финч-Флетчли.
– Джастин, давай станем реалистами хотя бы на минутку. Я не могу доказать, что Санты не существует, но готов поверить, если увижу его, как не верил до этого в волшебство, но поверил, когда сам стал колдовать.
– Ты предубеждён, – многозначительно заметил мальчик.
– Возможно, это так, но всё же если миллионы людей сидели у камина на протяжении десятилетий вечером 24 декабря и толстяк в красном костюме ни разу не спустился через камин, то можно сказать, что с наибольшей вероятностью его не существует.
– Но ты не можешь доказать этого, значит Санта может существовать, – продолжил настаивать на своём Финч-Флетчли.
– Давай исходить из того, что нам известно. Можно замерить каминные трубы, но это не показатель, ведь маги путешествуют через камины. В таком случае придётся провести эксперимент. Давай рассмотрим летающих оленей, ведь известно, как Санта путешествует.
– Давай, – скептически произнёс Джастин, но было видно, что ему очень интересно.
– Оленей-то мы точно можем проверить. На самом деле, я бы не хотел проводить такой эксперимент, но давай сделаем вид, будто мы его уже провели. Допустим, выберем со всего мира случайным образом, скажем, тысячу оленей.
Джастин улыбнулся и кивнул.
– Мы засовываем их в какой-то грузовик для оленей. Я не знаю, как их транспортируют, может куча людей с сетями ловит оленей за рога и ведут за собой... Мы берём оленей и поднимаем их на вершину Астрономической башни.
– Ха-ха-ха-ха, – Финч-Флетчли рассмеялся.
– Мы проверим, могут ли олени летать. Мы поднимаемся на вершину Астрономической башни и у нас там тысяча оленей, они пронумерованы сбоку: один, два, три... тысяча. У нас есть парень с Райвенкло, который регистрирует результаты эксперимента. И ты говоришь: «Окей, точное время, десять часов утра. Первый эксперимент, давайте первого оленя». Номер один на краю, все готовы... Толчок... Смотрим вниз...
Джастин засмеялся.
– Эээ... Запишите – НЕТ.
Джастин захохотал ещё сильнее.
– Мы ещё раз внимательно смотрим вниз, потом ты поворачиваешься к Райвенкловцу, качаешь головой в стороны и говоришь: «Совсем нет... Номер два». Толчок... Смотрим вниз.
– Хватит, я понял, – сквозь смех произнёс Джастин. – Олени не умеют летать.
– Если основываться на моих скудных познаниях в аэродинамике среднестатистического оленя, то это вполне логичный вывод. В итоге эксперимента мы окажемся с кучей грустных оленей, внизу соберутся все обитатели Хогвартса, они будут смотреть на Астрономическую башню, задрав головы, и говорить: «Я не знаю, что происходит, но вон ещё один!».
Мы оба посмеялись.
Ближе к ужину мы с Финч-Флетчли спустились в Большой зал незадолго до начала очередного праздничного ужина. Я внимательно осмотрелся.
Освещенный свечами Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Близнецы Уизли смотрели на меня с садистским наслаждением, которое тщательно маскировали, но всё равно читалось в их взглядах нечто неприятное, от чего хотелось дать обоим по лицу. Малфоя не было. Крэбб и Гойл сидели за столом Слизерина. Ученики Дурмстранга шеренгой шли в сторону стола Слизерина, Сергей с Игорем приветственно помахали мне. Игорь жестами показал, что отлучиться не выйдет, а будучи не под действием зелья, я не собирался нарушать традиций и в наглую лезть к столу Слизерина.
Ко мне подошёл обеспокоенный Эрни Макмиллан.
– Гарри, – сказал он, – тебе надо быть осторожней. В обед в школу заявился Люциус Малфой, он на повышенных тонах общался с директором Дамблдором. Кричал: «Где мой сын? Что с ним случилось?». Потом они вместе пошли в Больничное крыло. Теперь у тебя могут быть проблемы с Малфоями.
– Спасибо, Эрни. Не беспокойся, с Малфоями я как-нибудь договорюсь.
– Будь осторожен, – напутствовал меня Макмиллан. – Малфой был одним из людей Сам-Знаешь-Кого.
Я кивнул, хлопнул Макмиллана по плечу и направился к своему столу. Джастин увязался за мной.
Вечно с этими мажорами проблемы. Жил себе припеваючи, спокойно проворачивал делишки, тянущие на пожизненный срок в Азкабане, но из-за каких-то рыжих ушлёпков и всего лишь одного мажора, возомнившего себя пупом земли, начались проблемы. Приходится переживать и идти на отчаянные шаги для спасения собственной пятой точки.
Ужин был шикарным, но дети объелись вчера, поэтому как-то вяло ковырялись в дорогой посуде, а я делал то, что делают гости на свадьбе – собирал еду в пакетики. Брал в основном выпечку, которая может храниться несколько дней без проблем, но и закусками не брезговал.
– Зачем тебе столько еды? – поразился Финч-Флетчли.
– Так ведь наверняка после ужина состоится вечеринка.
Через некоторое время праздничные блюда опустели, и я обрадовался, что вовремя успел набрать закуски. Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него директор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, глава Департамента магических игр и спорта, голубоглазый блондин могучего телосложения с детским пухлым личиком, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. Барти Крауч, глава Департамента международного магического сотрудничества, сухопарый, подтянутый, пожилой человек, в безупречно свежем костюме и галстуке, был слегка взволнован, но вёл себя сдержано.
– Кубок огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. – Он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Дамблдор вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас почти все свечи в зале погасли, погрузив помещение в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы...
Директор Хогвартса, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный синевато-белым огнем, и он громким, отчетливым голосом прочитал:
– Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам.
Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков.
Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору, повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате.
– Браво, Виктор! Браво! – перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал. – Я знал, в тебе есть дерзание!
Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь сменило цвет, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента.
– Чемпион Шармбатона – Флер Делакур! – возвестил Дамблдор.
Девушка, которая в прошлый раз была закутана в шарф, легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. Остальные девушки из Шармбатона были ужасно расстроены. Две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд.
Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату, зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса!
Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал:
– Чемпион Хогвартса – Седрик Диггори.
Тут уже обрадовано завопили все за нашим столом. Все до единого Пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Я тоже радовался вместе со всеми, запрыгнул на скамейку, стал на ней подпрыгивать, крича: «Ура-а-а-а!».
Конечно, мне это мероприятие было не очень интересно, но не порадоваться за одного из лучших парней нашего факультета, я просто не мог. Седрик отличный парень. Помимо радости я переживал за него, поскольку был наслышан об опасности Турнира Трёх Волшебников.
Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот, наконец, зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь:
– Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг – оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад в налаживание дружбы и хороших отношений между нашими школами.
Стало понятно, что Пуффендуй сегодня будет в говно... Весь Хогвартс будет в говно, но Пуффендуй в особенности.
Мои подозрения подтвердились очень быстро, поскольку на площадке возле большого зала пришлось задержаться аж на полчаса, за которые распродал половину всего заготовленного самогона, а я его, между прочим, готовил для продажи во время турнира... То есть если считать по головам, то на каждого студента, даже считая первокурсников, приходится примерно по полулитровой бутылке пятидесятиградусного самогона на человека.
Всё это время Джастин не покидал меня, решив, что оставлять меня одного опасно для здоровья.
– Они не умрут? – спросил Джастин, глядя как Гриффиндорцы загружают в мешок пятьдесят полулитровых бутылок.
– Наши взяли десять...
– Так мало? – удивился Финч-Флетчли.
– Ящиков!
– А? – это всё, что смог выдавить из себя Финч-Флетчли, смотря на меня глазами, размером с блюдца.
– Я не враг своему здоровью. Сказали десять, я принёс десять.
– Но разве столько можно выпить? – Финч-Флетчли был очень впечатлён.
– Уверен, они потом ещё за добавкой придут. Будут пить, как истинные римляне: напьются, если больше не лезет, животом о стену почешутся и ещё раз напьются. Потом с унитазом пообщаются, и снова будут пить... Потом в ход зелья пойдут, и снова будут бухать... Седрик же чемпион!
Мы молча шли в сторону общежития.
– Слушай, я тут подумал, а откуда у тебя столько бутылок из-под сливочного пива? – спросил Джастин.
– Домовики по всей школе собирают, моют и мне приносят. Ты просто не представляешь, сколько всего можно раздобыть в школе, если это считается мусором. Вот древесины у домовиков не допросишься, поскольку дрова для топки каминов, то есть имущество школы, поэтому приходится самому чурки у Хагрида заимствовать, чтобы пробки для бутылок трансфигурировать.
В гостиной Пуффендуя стоял невероятный шум, все столы были уставлены едой, поскольку не я один такой умный, что собирал еду со стола, плюс кухня рядом, а домовые эльфы – классные ребята, готовые всегда накормить страждущих.
Декан даже не стала заходить к нам, поскольку знала, что тут будет происходить вакханалия, да к тому же преподаватели наверняка сами сейчас квасят по-чёрному.
Начиналось всё довольно пристойно, для младшекурсников кто-то в Хогсмите купил несколько ящиков слабоалкогольного Сливочного пива, его пили третий и четвёртый курсы. Для первого и второго курсов на стол были выставлены газировки производства обычных людей, видимо народ распотрошил заначки, поскольку в Хогсмите такого не достать. А начиная с пятого курса и старше, все пили мой самогон. Из четвёртого курса лишь Эрни Макмиллан выпил полстакана виски, его сразу развезло, и парень ушёл спать.
Ближе к десяти вечера многие уже были сражены зелёным змием. Почти все студенты до четвёртого курса к этому времени разошлись по спальням. Мы общались с Джастином, и тут к нам подошёл семикурсник и по совместительству староста факультета Габриэль Трумэн, за ним следовал его друг, семикурсник Энтони Риккет, спортивного телосложения брюнет с болотного цвета глазами на мужественном лице, отдалённо похожем на лицо Арнольда Шварценеггера.
– Хей, мелкие, как дела? – добродушно спросил пошатывающийся от выпитого алкоголя Трумэн.
– Отлично, Габриэль.
– Габ, ты чего до пацанов докапываешься, – добродушно спросил приятеля Риккет, которого штормило не меньше.
– Всё пучком, Тони, – пьяно ответил Трумэн, – просто узнаю, всё ли нормально у парней. Мелкие, мы идём покурить свежим воздухом, хотите с нами?
– Я с удовольствием. Джастин, ты как?
– Гарри, давай без меня, – Финч-Флетчли широко зевнул. – Что-то я устал, так что лучше спать пойду.
Но нам пришлось немного повременить с покиданием гостиной, поскольку в этот момент шестикурсница Хелен Саммерс, очаровательная шатенка со стройной фигурой, серыми глазами на утончённом лице и грудью второго размера, дошла до кондиции.
– Ю-ху! – воскликнула Саммерс. – Дайте музыки, я буду танцевать стриптиз для нашего чемпиона.
В зале почти мгновенно наступила тишина, у кого-то оказалась приготовлена музыкальная шкатулка, так что вскоре из неё донеслась приятная медленная мелодия, а все студенты устремили взгляды на Хелену. Девушка начала плавно танцевать под музыку, снимая с себя элементы одежды. Народ ликовал, свистел, хлопал, все были счастливы от лицезрения подобного зрелища. Танец продолжался минут пять, пока Саммерс не осталась в одних трусиках. А закончилось всё тем, что девушка прямо в таком виде прилегла на стол с едой, при этом каким-то чудом не задев ни одной тарелки и бутылки, и попросту уснула. Подруги собрали разбросанную одежду девушки и саму Хелену, после чего понесли её в спальню. Когда девушки скрылись в женской части общежития, веселье вернулось на прежние рельсы.
Джастин, который впервые наблюдал подобное зрелище, до сих пор стоял с распахнутым от удивления ртом, а выражение его лица, можно было интерпретировать как СЧАСТЬЕ.
– Классные сиськи.
– Ага, – согласился со мной Трумэн.
– Эрни многое упустил, уйдя спать раньше, – выдал Джастин.
Оглядев гостиную в надежде на подобное развлечение и не найдя признаков очередной дошедшей до нужной кондиции девушки, мы с Трумэном и Риккетом направились на улицу, а Джастин отправился спать.
На улице парни угостили меня папиросой, я затянулся и почувствовал кисловатую горечь, от которой тут же закашлялся.
– Парни, это что, канабис?
– Ага! – Трумэн расплылся в улыбке. – Позаимствовали в ингредиентах, чтобы праздник стал забористей.
– Просто признайся, Габ, – неодобрительно сказал Риккет, – тебе было интересно посмотреть, что будет, если накурить и напоить карлика.
– Угадал, Тони, – не стал отрицать Трумэн.
– Понятное дело. Все хотят набухать карлика. Когда в бар заходит карлик и красивая девушка, то все смотрят на карлика, игнорируя красавицу, и думают: «Вот тот, кого я сегодня набухаю!». Но на самом деле в пьяном карлике нет ничего такого. Когда я выпиваю, то происходит то же самое, что и с любым человеком: я становлюсь эмоциональным, появляется тяга найти приключение на пятую точку, могу позвонить бывшей и хочу устроить групповуху.
Косяк я не стал курить, попросил парней заменить на обычную сигарету. Я привык по старинке водочку пить, так что наркоту не приветствую, хоть и торговал ею.
Когда мы вернулись в гостиную, там громко играла бодрая мелодия, все студенты освободили центр помещения и несколько старшекурсников трансфигурировали чашку с водой в маленький бассейн, а затем увеличили его до размеров полноценного бассейна, так что в центре гостиной красовался бассейн.
Один из парней разделся до трусов и прыгнул в бассейн. Все радостно завизжали.
Я достал из кармана пергамент, трансфигурировал его в табличку и фломастером подписал оную, после чего установил возле бассейна.
На табличке красовалась надпись:
«Вход девушек в воду исключительно с обнажённой грудью!»
Одна из девушек разделась до нижнего белья и полезла в воду. Но её остановил Трумэн.
– Хей-хей-хей, так нельзя! – воскликнул Габриэль Трумэн. – Посмотри на табличку. Такие правила, это не я их устанавливал.
Девушка хмыкнула, пожала плечами, без стеснения стянула с себя лифчик и дальше полезла в воду, что вызвало массу восторга у окружающих.
Кто-то трансфигурировал пустые бутылки в пингвинов и запустил их в воду, некоторые студенты начали с визгом нырять в бассейн, распугивая пингвинов, кто-то нырял прямо в мантиях, некоторые раздевались. Громко играла музыка, девушки стали скидывать с себя одежду. До меня доносились выкрики.
– Седрик, возьми меня, я вся пылаю.
– Слава чемпиону!
– Хогвартс лучший!
– Чемпион, я хочу от тебя ребёночка.
Вокруг было море сисек и задниц, народ стал целоваться кто с кем. Какого-то парня заклинанием левитации запустили в бассейн с противоположного конца зала. Это многим понравилось, и народ стал запускать друг друга в бассейн.
Я выпил виски, и мне тоже захотелось попробовать. Я, будучи карликом, зарекался никого и никогда не просить об одной вещи, но глядя, как народ веселится не мог устоять перед искушением. Рядом оказался Седрик Диггори, который скорей всего убегал от распалённых фанаток.
– Седрик!
Он остановился и посмотрел на меня. Показываю пальцем на бассейн.
– Дружище, слушай, тебе нужно будет меня подкинуть...
Но видимо он меня неправильно понял, о чём я стал понимать по выражению лица Диггори. На его лице появилась ТАКАЯ нереальная улыбка, что без легилименции можно было прочитать в мыслях: «Для этого я в Хогвартс и пошёл!».
Он взял меня руками за мантию на спине сверху и снизу, хотя мог бы закинуть, как это делают все – заклинанием. Мало того, вместо того, чтобы просто забросить, парень решил насладиться моментом на полную.
– Ра-а-аз, – произнёс Седрик, медленно замахиваясь мною, – два-а-а...
Наконец он забросил меня в бассейн. В голове во время полёта была одна мысль: «Вот гавнюк!».
Когда я вынырнул из бассейна и поднял голову к потолку, то увидел чьего-то кота, который с грустным видом, изображая из себя полнейшего фаталиста, смирившегося со своей участью, парил под потолком. Лениво перебирая лапами, кот стал плыть в воздухе. В какой-то момент кот захотел в туалет и стал тужиться, но не я один видел это и кто-то наколдовал огромный лоток. Кот полетел к лотку, но с первого раза туда не попал. Народ, подвергшийся бомбардировке, с визгом разбежался в стороны. Кот направился на второй круг, чем приковал к себе повышенное внимание, ведь никто не хотел попасть под «бомбы». Но кто-то из девушек сжалился и опустил кота на пол.
Дальше я выбрался из бассейна, просушился при помощи чар и продолжил пить. В какой-то момент потерялся и воспоминания пошли урывками. Вот я целуюсь с какой-то старшекурсницей, потом со второй, потом они целуются друг с другом.
Кадр меняется, и я уже в чьей-то спальне участвую в тройничке с этими девушками.
Кадр меняется, я верхом на пони скачу по гостиной. Пони имеет ядовито розовую окраску, судя по всему, он трансфигурированный, как и форма казачьего подъесаула на мне, и шашка в руках, которой я перерубаю горлышко бутылки с самогонкой. Как попал, сам не понимаю, как и то, каким образом смог удержать шашку и не пораниться.
Кадр меняется, я в толпе ликующих Пуффендуйцев следую по коридорам Хогвартса, на пути попадается Снейп, который вместо того, чтобы сделать замечание, прижался к стене, задержав воздух и молча пропустил нашу процессию, провожая шокированным взглядом. Если бы он был верующим, то наверняка перекрестился бы, ведь карлик в казачьей форме, который размахивает казачьей шашкой, верхом на розовом пони – зрелище не для слабонервных. Похоже, что большинство студентов Снейпа даже не заметили.
Кадр меняется, обстановка оказывается знакомой, рождается узнавание – это спальня Трелони, сама же Трелони голая стоит на четвереньках, я держу её за волосы и стоя наяриваю сзади, а Сивилла громко стонет от наслаждения.
Кадр меняется, я и ещё пять парней с громким истерическим смехом палим из калашей по акромантулам, автоматы ходят в руках ходуном, паля куда угодно, но только не в пауков, но каким-то чудом одного средненького акромантула даже подстреливаем, остальные гигантские пауки в ужасе разбегаются подальше от подобного неадеквата и беспредела.
Вновь меняется кадр, я толкаю речь:
– Снейп отличный преподаватель. Он нас не наказал, хотя мы целой толпой спалились перед ним. Поэтому мы должны его отблагодарить... Ик.
– Благодарить Снейпа? – удивлённо спросил парень, опознанный мной как Риккет, ну или два... нет, три Риккета. – Он же почти никому не ставит пятёрок!
– Чтобы получить пятёрку, надо думать как пятёрка, – многозначительно произнесли одним голосом сразу два расплывчатых силуэта Габриэля Трумэна.
– У меня барахлит карбюратор, гнилое днище, – закрыв глаза, произнёс я, пытаясь представить себя пятёркой. – Вторая скорость западает, масло жру и ступичный подшипник громыхает...
Сбоку громко захохотали двое, опознанные мной, как Игорь и Сергей из Дурмстранга. Как они оказались среди нашей компании, вспомнить не удалось.
Следующий кадр – я в компании трёх пьяных в говно Пуффендуйцев, шатаясь как неваляшки, чуть ли не от пола к полу, идём по коридору Хогвартса, по очереди левитируя мёртвую тушу акромантула. Затем взламываем кабинет Снейпа и оставляем акромантула в подарок на полу...
Пуффендуй культурно отдыхать умеет.
