Текст книги "Дедушка П (СИ)"
Автор книги: noslnosl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 92 страниц)
Глава 32
К полудню следующего дня я прибыл в Дырявый котёл. Из посетителей на весь бар была всего одна единственная девушка в возрасте около двадцати лет. На ногах ботинки с высокими берцами на шнуровке, в которые заправлены чёрные удобные брюки, сверху надета чёрного цвета помесь мантии и плаща со вставками из драконьей кожи, на плаще выделяются крупные карманы и готов поставить бочку виски на то, что они зачарованы на расширение. На шее девушки выделяется ожерелье, выполненное в виде ошейника со вставками, которые, скорее всего, являются какими-то амулетами. Внешнее описание соответствует присланному Грюмом: короткие волосы малинового цвета, бледная кожа, невысокий рост, хотя в сравнении со мной, она как гора Эверест. Не скажу, что девушка красивая, но и страшной её назвать язык не повернётся.
Я же был одет в белую рубашку, и чёрные брюки на подтяжках, на плечах накинута мантия, но если бы не так нужные карманы, то по такой жаре точно ходил бы без оной.
Развязной походкой направляюсь к девушке, которая с любопытством и радостью смотрела на меня. Смотря снизу вверх, посылаю ей улыбку и облокачиваюсь рукой о стол.
– Как зовут?
– Тонкс, – ответила девушка, с ухмылкой рассматривая меня.
– О, Мерлин! Это любимые мои пять букв после водки... Гарри Адамс... Ну что, к тебе?
– Домой к моей маме? – насмешливо ответила она.
– А ты умеешь отшивать!
Девушка рассмеялась.
– Дорогуша, а смени-ка цвет волос на другой.
Тонкс слегка прищурилась, словно сконцентрировавшись на чем-то, и её волосы сменили цвет на фиолетовый.
– Приятно познакомиться, Тонкс.
Я запрыгнул на скамью, сев напротив девушки.
– Теперь я точно знаю, что ты от Грюма, – широко улыбаясь, сказала Тонкс.
– Научишь метаморф-магии? Естественно, за отдельную плату.
– Прости, малыш, но это врождённый дар, так что из меня плохой учитель метаморфизма, – ответила Нимфадора. – Метаморфы редко встречаются, это врожденное качество. Большинству чародеев, чтобы изменить внешность, нужны волшебные палочки или зелья... Что насчёт денег?
Я положил на стол мешочек с тремя сотнями золотых и пустой бланк магического контракта.
– Основательный подход, – с весёлыми нотками в голосе, сказала девушка. – Ты на каком факультете учишься, Гарри?
– На самом лучшем – Пуффендуе!
– Я тоже на этом факультете училась. – Тонкс тепло улыбнулась. – Как давно это было, четыре года назад, а такое чувство, будто покинула Хогвартс только вчера.
– Интересно. И какая она, жизнь после школы магии и волшебства?
– Сложная, – ответила Тонкс. – Я три года училась на мракоборца у Аластора Грюма, а теперь вот уже год работаю стажёром в аврорате. Вскоре стану полноценным аврором. А ты чем планируешь заниматься после Хогварста?
– Мне мистер Грюм предлагал идти в мракоборцы, но я к бобби особой любви не испытываю, если только это не друзья и знакомые. К тому же вам наверняка платят мало, а я страсть как деньги люблю. Артефактором хочу стать или зельеваром, а лучше и то и другое.
– Тогда зачем тебе тренировки в боевой магии? – удивлённо спросила Тонкс.
– Такие навыки точно не будут лишними. В школе что ни год, так какая-нибудь напасть случается, вроде василисков, троллей, дементоров, акромантулов и прочей опасной для жизни ерунды. Если это в школе так, то даже боюсь представить, какой будет обычная жизнь волшебника.
– Во времена моей учёбы самой страшной опасностью были другие волшебники, – сказала Тонкс. – Никаких монстров в школе не было.
– Люди всегда были и остаются самыми опасными тварями. Когда, как и по сколько часов будем заниматься?
В итоге мы заключили магический контракт на обучение в течение месяца. У Тонкс оказался отпуск, делать ей было нечего, поэтому она решила согласиться на предложение своего бывшего учителя из учебки мракоборцев и взять подработку. Триста галеонов, это почти в два раза больше месячной зарплаты аврора, а зарплата у стажёра и того меньше.
Я вспомнил, что фамилию Тонкс упоминал Сириус. Его кузина вышла замуж за маглорожденного волшебника с такой фамилией. Выходит, что Нимфадора тоже Блэк и в какой-то степени приходится мне дальней родственницей.
После расставания с Нимфадорой, я посетил банк Гринготтс, где перевёл два с половиной миллиона фунтов в галеоны. Получившийся в совокупности с имеющимися в сейфе накоплениями миллион галеонов, перевёл в банковскую ячейку Сириуса Блэка. На счету осталось пятьдесят шесть тысяч золотых, так что я совершенно не переживал. Семь миллионов фунтов вложил в акции компьютерных фирм. Оставшийся миллион оставил, что называется, «на развод», в смысле собирался использовать его как образец для копирования при помощи магической печати.
Что хорошо с гоблинами, они не задают лишних вопросов, главное, чтобы деньги были настоящими. А ещё у магов, по крайней мере, английских, почти нет налогов, по крайней мере, мне его платить не придётся. Налоги платят только официальные торговцы, а остальной доход министерству поступает от продажи порт-ключей, Летучего пороха для портальных каминов и дохода с автобуса Ночной рыцарь. Конечно, есть ещё штрафы за мелкие нарушения закона и прочие доходы, вроде лицензий на некоторые категории товаров, но они не столь существенны, как продажи порталов.
Со следующего дня для меня начался персональный ад. Нимфадора Тонкс как-то договорилась через знакомых и меня в её компании пускали в тренировочный центр авроров. Большой тренировочный зал был приспособлен для отработки заклинаний, и мы проводили там долгие часы, пуляя друг в друга разные чары.
Тонкс на триста процентов отрабатывала уплаченные за обучение деньги. Она ежедневно гоняла меня до упада по несколько часов до обеда, обучая различным аврорским премудростям, которые на уроках ЗОТИ нам бы никогда не рассказали, к примеру, использование Телесного Патронуса для передачи голосовых сообщений, использование амулетов от поисковой магии, способы маскировки от поисковых заклинаний и многое другое. Казалось, что девушка за месяц пытается меня обучить всему тому, чему их учили целых три года, за исключением самой работы бобби и, похоже, что это так и было. Затем мы шли вместе обедать в какое-нибудь кафе, причём платил всегда я, это была моя прихоть, на которую девушка с трудом согласилась. После обеда мы ещё несколько часов тренировались.
Нимфадора научила меня Дезиллюминационному заклинанию, которое не делает человека невидимым, а работает по принципу хамелеона, предмет или человек приобретает расцветку окружающих предметов. То есть если встать у стены, то под действием заклинания будешь выглядеть как её часть, сливаясь с окружением. Зато эти чары экономно расходуют магическую силу, действуют долго, в зависимости от вложенных сил и не требуют подпитки.
Конечно, русское универсальное заклинание намного лучше скрывает, но силушки потребляет немерено. Если надо замаскироваться в засаде, наложив чары заранее, то дезиллюминационные чары будут эффективнее. Единственный минус, чары довольно сложные и требуют использования волшебной палочки, то есть не получится их активировать так же быстро, как моё любимое заклинание скрыта.
Помимо этого Тонкс научила меня и другим чарам, уже боевого назначения, которые ещё предстояло отработать.
Естественно, проводя вместе приличное количество времени, мы много общались и лучше узнали друг друга. Тонкс меня поражала. В обычной жизни она была неуклюжей, постоянно спотыкалась, что-то роняла, но стоило ей собраться и стать серьёзной, в поединке её словно подменяли на другого человека. Она была невероятно сильна, ловка и вынослива. Девушка объяснила это развитой метаморф-магией и дала наводку на книги по трансфигурации, которые у меня были.
В книгах по высшей трансфигурации удалось вычитать заклинание, благодаря которому маг может существенно увеличить силу, ловкость и выносливость, преобразовав своё тело. Была лишь проблема в том, что такое заклинание сродни анимагии, то есть требует тщательной и долгой тренировки. Обычного волшебника, который попробует использовать подобное заклятье, с высокой вероятностью ожидает смерть, как и того, кто с наскока попробует превратиться в животное. Зато анимагам это заклинание даётся легко, можно сказать, что это следующий шаг в трансфигурации, за которым уже следует овладение метаморфизмом. Метаморф-магия считается доступной к изучению мастерам трансфигурации. Волшебникам, постигшим анимагию и овладевшим заклинаниями для превращения тела, намного легче даётся трансфигурация, они могут даже слона превратить в мышь и наоборот.
Нимфадоре повезло, хотя она так не считает. Девушка родилась с уникально сильным даром к метаморф-магии, которая ей даётся на интуитивном уровне. Я так понял, что раньше она подсознательно хотела быть красивой и её магия на это откликалась. То есть выходит так, что в школе Нимфадора должна была быть невероятно прекрасной. В Хогвартсе из-за этого девочки ей завидовали и устраивали подлянки, дразнили её, коверкая имя, а парни хотели лишь одного, понятно чего. В итоге всё вылилось в кучу комплексов. Девушка стала ненавидеть своё имя, и резко реагирует, если её назвать Нимфадора. Она захотела насадить справедливость и желала, чтобы больше никто не посмел над ней издеваться, из-за чего пошла в мракоборцы. Но это не всё, она намеренно метаморфизмом исковеркала свою внешность, сделав её довольно заурядной, и изменила фигуру, отсюда растут корни её неуклюжести в обычной жизни. Она этого не говорила, но умея читать между строк, можно многое понять.
Июль пролетел незаметно. На день рождения я получил гору поздравлений от знакомых.
На следующий день воспользовался знаниями, полученными от Тонкс, и заглянул в уже знакомую лавку артефактов, где с трудом поборов жадность, спустил сорок тысяч галеонов на всевозможные защитные артефакты. Среди покупок были артефакты, скрывающие от поисковой магии, защищающие от некоторых слабых заклинаний, амулет от ядовитых испарений, дополнительный улучшенный амулет для обнаружения зелий, но самыми дорогими, стоимостью тридцать тысяч галеонов, оказались серьги с защитой от ментальной магии, которые способны ослабить Империо, и так же невидимы, как мой перстень-концентратор.
Без одежды я стал напоминать новогоднюю елку, обвешанную украшениями.
Третьего августа я получил письмо из Хогвартса и созвонился с Джастином.
На следующий день мы встретились в Косом переулке, чтобы закупить товары к школе. Удалось познакомиться с его родителями. Мистер Финч-Флетчли оказался Лордом и очень богатым человеком, которого сопровождало четверо телохранителей, так что в такой компании походы по магазинам среди большого скопления людей были довольно комфортными. После выхода из Дырявого котла Мистер Финч-Флетчли отвёз на своём лимузине нас с Джастином до дома моих родителей.
Джастин гостил у меня неделю, за которую я сделал парню незарегистрированную волшебную палочку. В качестве сердцевины использовал купленную в волшебной аптеке сердечную жилу дракона.
Следующую неделю я с удовольствием гостил в шикарном поместье семьи Финч-Флетчли.
Семнадцатого августа в Ежедневном пророке вышла статья о том, что Международная Конфедерация Магов сместила с поста председателя Альбуса Дамблдора, поскольку он постарел и впал в старческий маразм. Также в статье упоминалось, что Министерство магии планирует вынести на рассмотрение Визенгамота дело о лишении Дамблдора Ордена Мерлина первой степени.
В последний день перед отъездом домой, я намекнул Лорду Финч-Флетчли, что в волшебном мире Великобритании сейчас весьма неспокойно и что его сыну после пятого курса лучше всего будет уехать в другую страну и если пожелает, пусть продолжает обучение в другой школе магии, например, в Австралийской. Мужчина воспринял мой совет с полной серьёзностью.
Несколько дней я посвятил заготовке материалов для будущего портативного дома.
В прочитанной литературе по магическим жилищам, было представлено три типа домов. Первый – это обычное расширение, наложенное одним из двух способов, либо по рунным маркерам (более надёжно для жилищ), либо стандартными чарами. Второй – это большой и очень прочный дом, который можно уменьшить и перенести с собой. Этот вариант самый сложный, поскольку требует очень много материалов, которые ещё требуется укреплять зельями, наносить всюду руны, вплетать защитные чары, соответственно по затратам времени, сил и средств, такой дом выходит невероятно дорогим. Фактически – это переносное волшебное поместье, для изготовления которого надо знать ритуалистику, хорошо разбираться в рунах и быть специалистом по защите волшебных домов. Третий – это смешанный тип, наподобие того, как я сделал с теплицей, то есть на некий объект можно наложить изнутри расширение, а также его можно уменьшать и носить с собой, к тому же можно наложить защитные чары. Последний тип мне понравился больше всего, но требовались материалы для внутренней отделки и изготовления мебели, поэтому я несколько дней носился по всему Лондону, скупая древесину и строительные материалы, собирал на свалке металл...
Оставшееся время до поездки в школу было уделено изготовлению большого Омута памяти из бронзы, который стал почти полной копией первой модели, но большего размера, чтобы одновременно могли погружаться до пяти человек.
На протяжении всего лета газеты магического мира поливали помоями Альбуса Дамблдора за его заявление о возрождении Тёмного Лорда. От Пожирателей смерти и самого Воландеморта не было ни слуха, ни духа, похоже, что они затаились и копили силы. Я надеялся, что это затишье продлится хотя бы до окончания мною Хогвартса.
В последний день перед отъездом состоялся разговор с домовиком.
– Тимми, у меня к тебе будет просьба.
– Что Тимми может сделать для хозяина? – домовик посмотрел на меня с безграничной любовью, словно преданный пёс.
– Твой вид чрезмерно демаскирует. Тебе нужна камуфляжная одежда, но поскольку я её тебе дать не могу, то ты сам должен её себе сшить. Это же не составит для тебя труда, и не будет считаться за то, что хозяин дал одежду?
– Нет, хозяин, такое не будет считаться. Тимми сделает себе одежду!
– Не забудь себе сделать погоны с одним квадратиком на планке, поскольку я назначаю тебя уорент-офицером первого класса, то бишь, будешь у меня домашним прапорщиком! И сделай несколько комплектов формы под разные сезоны. На материал пусти что-то из того, что мы затрофеили у британских военных.
– Тимми всё сделает в лучшем виде, – домовик светился от счастья. – Тимми очень рад стать прапорщиком, для Тимми это большая честь, хозяин Адамс.
Вот так вот. Много ли надо человеку или иному разумному для счастья? Много, но главное, это внимание окружающих и высокая оценка достижений. На войне как было? Совершил подвиг – получи на грудь медальку или орден. Вроде пустяк, железяка обычная, преференций особых не даёт, но гордость и радость распирает. Мне ничего не стоит отметить домовика какой-то несерьёзной наградой, которая почти ничего не будет стоить. Например, звание прапорщика, которое наполнит парня радостью, потом за серьёзные достижения самодельных медалек подкину, в звании подниму. Тимми и так рад услужить, а так, он станет счастливее, будет считать себя очень важной и полезной персоной и ещё старательней подойдёт к выполнению своих обязанностей.
Первого сентября пришлось снова ехать в Хогвартс. Я приехал рано и занял пустое купе, но долго в одиночестве не пробыл. В купе заглянула та, кого увидеть никак не ожидал – Милисента Булстроуд собственной персоной.
– Здравствуй, Гарри, – произнесла она, – к тебе можно?
– Привет, Мили! – Я натянул на лицо широкую улыбку. – Заходи, присаживайся.
Девушка села на сиденье напротив меня.
– Я ненадолго, с подружками еду, – сказала Булстроуд, после чего ненадолго замолчала, собираясь с мыслями. – Ты же газеты читаешь?
– Ежедневно. Намекаешь на новости про сумасшествие Дамблдора?
– Гарри, послушай, – серьёзным тоном сказала полная девушка, – я слышала от отца, что Сам-Знаешь-Кто мог на самом деле возродиться. Это значит, что Пожиратели снова активизируются. Ты официально считаешься маглорожденым, хоть у нас на факультете все и знают, что ты полукровка, но... Будь осторожен!
– Спасибо за предупреждение, красавица, но это скорее Пожирателям надо беспокоиться, если они перейдут дорогу Адамсу. Я не Министерство, чтобы миндальничать, так что у меня с фашистами разговор короткий, бам-чики-бум, и нет проблемы...
– Я не шучу, стань хотя бы на секундочку серьёзней, – возмущённо произнесла Булстроуд.
– Мили, у меня недавно был день рождения, пятнадцать лет исполнилось. На праздновании я так сильно дул на торт, что на следующий день стриптизёрша проснулась с насморком. О какой серьёзности может идти речь?
Девушка захрюкала от сдерживаемого смеха.
– Стриптизёрша на пятнадцатилетие? – скептически вопросила Булстроуд.
– Согласен, немножечко преувеличил, вместо стриптизёрши был домовик, а вместо торта пирог, но заметь, домовик был почти обнажённым!
Милисента заливисто рассмеялась.
– Гарри, мне вдруг стало интересно, о чём говорят парни между собой? – спросила она.
– Какие парни – люди или карлики?
– А есть разница?
– Небольшая. Карликов чуть больше интересует политика и мы, встречая другого карлика-мужчину, обязательно должны подраться. Я не хочу драться, другой карлик-парень не хочет драться, но в нас словно просыпаются до этого спящие боевые хомяки и понеслась... Порой кажется, что карлики как бессмертные Горцы и в живых должен остаться только один...
Милисента вновь засмеялась.
– А я думала, что парни разговаривают о девушках, – высказалась она.
– Когда девушек нет рядом, мужчины расслабляются и говорят об очень важных вещах…
– Расскажи! – попросила Булстроуд.
– Извини, но на английском языке это называется – думай сама, но ты всё равно не догадаешься.
– Мужчины! – высокомерно сказала Милисента.
– Женщины! – отвечаю, копируя её тон, и закатываю глаза кверху.
– Карлики! – в той же манере высказалась Булстроуд.
– Ты победила! Два-один...
Тут в купе заглянул Эрни Макмиллан.
– Гарри, привет! – радостно воскликнул Макмиллан.
– Пожалуй, я пойду, – произнесла Булстроуд.
– Увидимся в школе. Спасибо что заглянула, был рад тебя видеть, Мили.
Эрни молча и с удивлением провожал удаляющуюся девушку.
– Тебе что, нравится Булстроуд? – с ужасом спросил он.
– Эрни, ничего ты не понимаешь в девушках. Девушки самые мстительные существа в мире, если они обидятся, то это опасно, а если они ещё и ведьмы, то это вообще край. Им нельзя отказывать напрямую, какая бы внешность ни была, надо лавировать, общаться, улыбаться и не подавать вида, даже если тебе кто-то не по нраву. Если девушка не нравится, то просто веди себя как мудак – рыгай, ковыряйся в носу, прилюдно чеши яйца, и она сама тебя бросит. А если не бросит, значит это настоящая любовь... или Амортенция.
В купе зашёл Финч-Флетчли.
– Привет, парни! – радостно произнёс он. – Наконец, я вас нашёл.
– Джастин, салют! Как дела, что нового?
Финч-Флетчли сел рядом с Макмилланом, который приветственно кивнул приятелю.
– Папа настаивает на том, чтобы я в следующем году переехал в Австралию и доучивался в их школе магии. Там вроде бы программа почти такая же, как в Хогвартсе.
– Отлично. Я тоже подумываю переехать в другую страну. Мои родители в этом месяце переезжают в Австралию, так что возможно, мы будем учиться вместе.
– Отлично! – радостно произнёс Джастин. – А то я думал, что окажусь один в незнакомой стране. Я возражал отцу, но зная, что мы будем вместе, лучше поеду в Австралию.
– Жаль, – печально вздохнул Макмиллан. – Я надеялся, что мы будем вместе учиться. Ребят, я не могу с вами остаться.
– Почему? – спросил Джастин.
– Меня и Ханну Аббот назначили старостами, поэтому придётся ехать в купе для старост в первом вагоне и устраивать обход поезда, – пояснил Макмиллан.
– Этого и следовало ожидать. – Я усмехнулся.
– Почему? – удивился Макмиллан.
– Эрни, ты единственный из парней среди нашего курса Пуффендуя являешься чистокровным волшебником, другого просто не могли сделать старостой. Хотя без сомнений, ты заслуживаешь этой должности несмотря ни на что. Поверь, если кто-то из маглорожденых окажется старостой, то можно стопроцентно утверждать, что это как минимум родственник кого-то из руководства школы, директора или деканов.
– Вообще-то, Гермиона Грейнджер тоже стала старостой! – с гордым видом заявил Макмиллан.
– Что и требовалось доказать. Теперь я не сомневаюсь, что она внучка директора.
– С чего ты это взял? – удивился Макмиллан.
– Мне тоже интересно, хотя с Гарри не стал бы спорить, он как всегда окажется прав, – заметил Джастин.
– Во-первых, Грейнджер слишком много позволяют и ничего ей за это не бывает. Во-вторых, мне стало известно, что директор лично сватал её чистокровному волшебнику из Священных двадцать восемь. Много вы знаете маглорожденых, которых директор лично будет сватать? Ну и последнее – это назначение её старостой. Назови хотя бы ещё одного маглорожденного волшебника, который был старостой хотя бы в последние десять лет.
– Гарри, я лучше у тебя ничего не буду спрашивать, – сказал Эрни. – А то спросишь, каким шампунем моется в душе Дамблдор, а ты возьмёшь и расскажешь, а потом ещё весь процесс помывки в Думосбросе покажешь! Моя нежная психика такого не переживёт. Всё, я ушёл в первый вагон, удачной дороги, парни.
Я глянул в окно, и заметил на перроне толпу рыжих, в которых легко было опознать семейство Уизли. Они заходили в соседнее купе.
– Джастин, я ненадолго отлучусь.
Выйдя в тамбур, посылаю Джинни Уизли по магической связи ментальный образ, который можно расшифровать как: «Иди ко мне». Надо было узнать последние новости, а встречаться с её братьями, которых до сих пор ненавижу всем сердцем, не было никакого желания.
Вскоре в тамбур из соседнего вагона зашла Джинни, она держалась правой рукой за левое плечо.
– Гарри, ты меня звал? – с удивлением спросила она.
– Привет, Джинни. Рад тебя видеть. Как дела?
– Ой, – спохватилась она, – привет. Нормально.
Девочка полезла в сумку и извлекла оттуда кошель с монетами, который протянула мне.
– Тут твоя доля, сорок семь галеонов и три сикля за оба урожая.
– Отлично. Что нового?
– Директор Дамблдор часто навещал нас летом, приглашал ещё людей, они обсуждали возрождение Сам-Знаешь-Кого, – поведала Уизли.
– Интересно. Может быть, ты знаешь, почему Сам-Знаешь-Кого называют именно так, а не по прозвищу?
– Да, мне мама объясняла, – кивнув, ответила Уизли. – На прозвище Сам-Знаешь-Кого наложено сильнейшее заклинание Табу. Когда его произносят вслух, то в этот момент вокруг волшебника происходит вибрация магии, из-за которой на мгновение перестают работать все скрывающие амулеты, и Самому-Знаешь-Кому становится известно местоположение такого мага. Во время прошлой войны в это место тут же аппарировали Пожиратели смерти и убивали волшебника, произнёсшего запрещённое прозвище.
– Как интересно. Ты умница. Кстати, я заметил, что с вами пришёл Гарри Поттер...
– Он гостил у нас последние несколько недель, – пояснила Джинни.
– Амортенцией поили? – весёлым тоном предположил я, залихватски подмигнув.
Джинни смутилась и потупила взгляд.
– Да ладно, дело-то житейское.
– Не поили, – вырвалось у Уизли, – духи. Эффект слабее, зато при длительном воздействии запечатление более серьёзное, вызывает почти полноценную любовь.
– Век живи, век учись. Дашь рецепт?
– Угу.
Джинни согласно кивнула, достала из сумки пергамент и начеркала рецепт духов с Амортенцией.
– Как дела у твоих братьев?
– Близнецы заняли у меня тысячу галеонов, – поведала Джинни, – они после школы хотят открыть магазин в Косом переулке.
– Ты с них хотя бы расписку взяла?
– Зачем? – удивилась девушка. – Они же мои братья.
– Зря. Сама же говорила, что времена нынче беспокойные. А если бизнес не пойдёт и они разорятся или братья не захотят платить, решив, что раз ты сестра, то простишь им долг? Ты же не лепрекон и деньги из воздуха не делаешь!
– Я им верю, – неуверенно ответила Джинни, после чего нахмурила лоб, явно пребывая в сомнениях.
– Ладно, не буду тебя задерживать. Успехов в учёбе, если что, обращайся.
К нам с Джастином присоединились Уэйн и Захария. Мы стали играть в карты.
Через некоторое время к нам в купе заглянул Драко Малфой в компании Крэбба и Гойла. Лицо Малфоя было напряжено, он с лёгким отвращением и затаённым страхом смотрел на меня. Соседи по купе удивились столь пристальному вниманию от Слизеринцев.
– Добрый день, господа. Что стало причиной того, что мы удостоились вашего визита?
– Я староста и должен удостовериться, что в поезде всё в порядке. Адамс, – через силу произнёс Малфой, – будь осторожней.
Видимо, клятва давила на Малфоя и заставила его предупредить своего господина об опасности. С учётом того, что его отец является Пожирателем смерти, он наверняка знает о возрождении Воландеморта. Не предупредить меня об опасности он не мог, поскольку это является нанесением косвенного вреда, но и всего говорить он не собирается, чтобы не облегчать мне жизнь.
– Благодарю за предупреждение, я учту это.
Малфой бросил напоследок на меня злобный взгляд и удалился в сопровождении своих клевретов.
– Он что, тебе угрожал? – удивлённо спросил Уэйн.
– Не думаю. Он просто подтвердил мои мысли по поводу неспокойной обстановки в магической Англии.
На перроне первокурсников вместо Хагрида встречала профессор Граббли-Дерг, дама со строгой причёской и выступающим острым подбородком, подменявшая Хагрида на должности преподавателя УЗМС в то время, как тот выращивал лабиринт для Турнира Трёх Волшебников.
В Большом зале я обратил внимание на стол преподавателей. Среди них было два новых лица, только что подошедшая та самая Граббли-Дерг и вторая незнакомая женщина, не внушающая симпатии. Она была пухлая и приземистая, с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами. Дама повязала голову ужасающей ярко-розовой лентой под цвет пушистой вязаной кофточки, которую словно в насмешку надела поверх мантии. У неё было бледное жабье лицо и выпуклые, с кожистыми мешками глаза.
Вскоре началось распределение, которое не отличалось от предыдущих – Распределяющая шляпа спела новую песню, детей сажали на табурет и они разбегались к столам названных факультетов.
После еды Дамблдор встал и начал толкать речь.
– Теперь, когда мы...
Примерно после этих слов моё сознание отключилось и включилось лишь на словах директора:
– Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить...
Тут директора прервала покашливаниями поднявшаяся со своего места толстушка в розовом, как понимаю, та самая Амбридж, имя которой мелькало в речи директора. Наверняка должность преподавателя ЗОТИ для неё чисто номинальная, скорее всего, дамочку прислал Фадж, как он обещал в интервью, для проверки сумасшествия Дамблдора. А если перевести на русский, то это чистая политика, Гарри. Директора хотят сместить, а Амбридж будет копать компромат, подобно ищейке или даже устроит подставу, чтобы выпереть Дамблдора с поста и поставить своего человека.
Дамблдор от такого нахальства замешкался, умолк и с недоумением уставился на Амбридж. Затем он ухмыльнулся, сел и уставился на профессора Амбридж пытливым взглядом, словно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать ее выступление.
– Благодарю вас, директор, за добрые слова приветствия, – жеманно улыбаясь, начала Амбридж. Голосок у нее был высокий, девчоночий, с придыханием. – Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! – Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. – И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц!
Счастливых лиц в зале заметно не было, все были неприятно удивлены тем, что к нам обращаются как к несмышлёным детям, некоторые были готовы заавадить дамочку, чтобы доказать, что уже не являются детьми.
– Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями! – продолжила Амбридж. – Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования...
Её речь была настолько привычно знакомой, что невольно вспомнился Советский Союз и постоянные политпросвещения, только вместо слов Ленин, Коммунизм и Партия, я улавливал лишь одно – Министерство магии. Остальная речь была столь же бессмысленной и беспощадной, как все талмуды сочинений Ленина, разве что не было «кораблей бороздящих бескрайние просторы космоса», а были такие шедевры, как: «Прогресс ради прогресса поощрять не следует» или «Искореняя то, чему нет места в нашей жизни»...
В общем, всю её речь можно свести к тому, что нам предлагают радоваться ограниченному развитию волшебства под неограниченным контролем министерства.
После того, как мы зашли в гостиную своего факультета и Эрни с Ханной развели первокурсников по комнатам, я достал из мешка с большой горловиной Омут Памяти и водрузил его на постамент.
– Товарищи! Я делал, делал, и наконец-то доделал его... Рад представить вам – Думосброс факультета Пуффендуй!
Вокруг раздались рукоплескания и радостные крики.
Народ потянулся рассматривать артефакт. По центру огромной покрытой по ободку рунами бронзовой чаши была выгравирована надпись:
Факультету Пуффендуй от его студента Гарри Адамса. 1995 год
Да-да, я просто сама скромность. А чего ещё было ожидать всего за семнадцать галеонов, набранных пожертвованиями? Их бы едва хватило на бронзу, из которой сделан артефакт.
– Эрни, на тебе, как на старосте, висит задача договориться с деканом о выделении уголка под Думосброс. Пусть кто-то из старших ребят сделает полки для хранения воспоминаний и зачарует флаконы для слива мыслей.
– Сделаем, – отозвался Эрни. – Неужели ты сам создал такой артефакт? Такого размера тысяч пять галеонов будет стоить!
– А то я не знаю! Только вот чтобы продать такой артефакт, надо иметь прекрасную репутацию мастера артефактора. А сделать Думосброс на самом деле не очень сложно, скорее муторно. Просто кое-кому, не буду показывать пальцами, надо было выбирать в качестве дополнительных уроков Нумерологию и Руны, чтобы подобное повторить.
– Мне и на УЗМС неплохо живётся, – усмехнувшись, ответил Макмиллан.
– Народ! – привлёк я всеобщее внимание. – Убедительная просьба для всех, владеющих чарами для работы с мыслями! Поделитесь своими воспоминаниями юмористического и эротического содержания.
Подавая пример, я достал пустую колбу, наложил на неё чары для хранения воспоминаний, намотал на волшебную палочку воспоминания о том, как мы с Седриком Диггори ходили плавать зимой на озеро. Перемещаю волшебной палочкой воспоминания из флакона в Думосброс, который уже кто-то успел установить на трансфигурированный постамент.
