Текст книги "Забытый (ЛП)"

Автор книги: NorthernSparrow

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

Упоминание «масштабной картины» заставило и Дина, и Сэма усмехнуться.

– Можно и так сказать, да, – согласился Дин.

Сара смотрела на них некоторое время.

– Что ж. Мой номер телефона у вас есть. Если я вам еще понадоблюсь после этого… вы знаете, как со мной связаться.

На этом и пришлось порешить. Сэм и Дин послушно поели супа и сходили в уборную, как было велено, после чего Сэм отправился к себе в спальню. Дин снова свернулся на матрасе на полу, по-прежнему не желая оставлять Каса.

Он лежал на боку, глядя на профиль Каса, едва видный ему с его места на полу. По тому, как слегка поднималось и опускалось одеяло, он видел, что Кас дышит.

Потом взгляд Дина упал под кровать, и он заметил, что кошка смотрит на него. В конце концов она моргнула и отвернулась – но, казалось, моргнула уже дружелюбно, как будто начала расслабляться. Засыпая, Дин подумал: «Не могу поверить, что я так радуюсь из-за какой-то кошки».

Дин проснулся перед рассветом и обнаружил, что Сара сидит возле Каса, закрепляя на его ребрах марлю. Кошка переместилась в ноги к Касу; сам Кас все еще спал. Сара прошептала только:

– Я наложила швы на самые худшие раны прошлой ночью, когда он еще был в глубокой отключке. Сейчас я сменила перевязки и переодела его в штаны и фланелевую рубаху… Надеюсь, они предназначались для него? И чуть лучше перебинтовала ему ноги.

– Боже, спасибо, Сара, – сказал Дин.

– Это помогло мне не заснуть, – ответила она только, и, присмотревшись, Дин заметил, что она выглядела очень уставшей. Он сообразил, что Сара и сама не спала уже больше суток. После краткого спора он уговорил ее поспать в одной из свободных спален. А сам занял пост у постели Каса.

Когда Кастиэль наконец проснулся, Дин сидел у его кровати, а кошка лежала, свернувшись, возле его груди.

***

Кас постепенно открыл глаза. Он лежал на спине, кошка устроилась между его левой рукой и боком. Некоторое время он только медленно моргал, глядя в потолок. Потом он нахмурился, сфокусировал взгляд и начал осматривать комнату. Его взгляд упал на Дина.

– Привет, Кас, – сказал Дин. Он сидел и наблюдал за тем, как Кас медленно пробуждается.

Кас смотрел на него несколько мгновений, потом снова обвел взглядом комнату и опять взглянул на Дина. Казалось, ему требовалось время понять – или поверить в то, – что перед ним.

– Дин? – сказал Кас подняв голову и приподнявшись на локте.

– Эй, гм… – начал Дин, пытаясь звучать непринужденно, – с возвращением домой, Кас! Или, э… Приятель, хе. – Он жестом указал на комнату. – Нравится комната? Это, гм… твоя комната. Я… обустроил ее для тебя. Эту спальню. Она твоя.

Кас только смотрел на него без выражения. Он снова обвел взглядом комнату. И снова посмотрел на Дина.

– Дин? – повторил он с таким же недоверием в тоне.

– Мы в бункере, – объяснил Дин. – Мы с Сэмом привезли тебя сюда.

– Сэм? – сказал Кас беспомощно. Это было бы смешно, если бы он не был в таком очевидном замешательстве. – Сэм… тоже? Сэм здесь?

Дин крикнул:

– Сэм! Иди сюда!

Прибежал Сэм (он встал уже около часа назад и варил кофе в кухне). Он появился в дверях, встревоженный, но при виде Каса расплылся в широкой улыбке.

– Кас! Господи! Как ты себя чувствуешь, ничего? Боже, Кас, как же… блин, как же хорошо видеть тебя в сознании! Черт, ты изрядно нас напугал. – Сэм подошел прямиком к постели, взъерошил волосы Каса и потрепал его по плечу. Кас только смотрел на него в недоумении, по-прежнему опираясь на локоть.

Он несколько раз перевел взгляд с Сэма на Дина и обратно. Дин улыбнулся.

– Не ожидал, небось, очнуться здесь, а? – Кас снова обвел взглядом комнату. Он сел прямее, и вдруг рядом мяукнула потревоженная кошка.

Кас вздрогнул, поднял руку, чтобы посмотреть, что там, и замер абсолютно неподвижно. Он долгое время смотрел на кошку, оставив руку висеть в воздухе.

Кошка мяукнула и протянула лапу к его руке, и он медленно, медленно опустил руку на ее голову – очень осторожно, словно боялся, что она исчезнет.

– Мэг, – сказал он тихо. – О…

Дин и Сэм переглянулись.

– Мэг? Серьезно? – не поверил Дин. – Ты назвал свою кошку Мэг?

Кас не обращал на него никакого внимания, и тут Дин заметил, что в его поведении что-то изменилось. Его плечи опали, и все напряжение вдруг ушло из его позы. Он сидел на кровати, глядя на кошку очень серьезно. Потом погладил ее по голове всего раз, крайне медленно, почти благоговейно. Только раз – и убрал руку. И испустил длинный медленный вздох. Его взгляд не спеша переместился на кровать, на одеяла; Кас еще раз не торопясь осмотрел комнату, и наконец посмотрел на Сэма с Дином.

Он встретился с Дином глазами.

– Это моя комната? – спросил он тихо. – Это бункер?

Дин с энтузиазмом кивнул.

– Она готова для тебя уже много месяцев, Кас. Это, гм, это лучший матрас, что я смог найти. И единственная кровать, которая не шатается. Гм… я повесил эту… птицу?.. для тебя? Эту… э… картинку? Я нашел… подушки… – Он запнулся и остановился.

Сэм вставил:

– Дин приготовил эту комнату для тебя уже очень давно, Кас.

Вид у Каса был мрачный. Он медленно произнес:

– Вы оба… помните меня?

Дин и Сэм переглянулись.

– Да, – сказал Сэм. – Мы все вспомнили. Кас… мы всегда хотели, чтобы ты жил здесь. Мы не хотели забывать тебя.

– Мы всегда хотели, чтобы ты жил здесь, – согласился Дин.

Кас посмотрел на Дина с очень странным выражением. Он кивнул, снова взглянул вниз, на кошку, и сказал медленно:

– Кажется, я понимаю.

«Что-то не так», – подумал Дин.

– Эй, может быть, приготовишь ему супа? – попросил он Сэма. Сэм бросил на брата резкий взгляд, означавший «Хорошо, но не испорти все». Кивнув, он исчез за дверью.

Дин прочистил горло, произнес: «Кас…» – и немедленно запнулся. Он пытался упорядочить в голове все, что нужно было сказать Кастиэлю, но все это вдруг одномоментно захлестнуло его – все, что он должен был сказать, все невысказанное за много лет, все необсужденные проблемы. Дин не мог сообразить, с чего начать.

Кас смотрел на него, по-прежнему сидя на кровати, потом опустил голову и взглянул на кошку со странно унылым выражением лица.

– Кас. Слушай, я… – Дин набрал воздуху. – Черт… Послушай, Кас, мы никогда не хотели забывать тебя. Нам пришлось, мы пытались спасти тебя. Кас, мы… мы… слушай, я хочу кое-что прояснить: без тебя было ужасно – то есть, мы, конечно, жили изо дня в день, но это было как-то… неправильно, очень неправильно… Мы… э… скучали по тебе… Кас… ты… – Дин снова растерялся.

Кас по-прежнему лишь смотрел на него пустым взглядом.

– Слушай, Кас, дело в том, что на самом деле ты мой лучший друг, Кас, – выпалил Дин поспешно чувствуя себя все более глупо, но твердо намереваясь это сказать. – Ты… ты… правда, Кас, ты мой лучший друг. Ох, черт, я говорю как восьмиклассница, да? Но я имею в виду, ты очень важен… и… я… я просто… я просто такой идиот, что никогда тебе этого не говорил. Я думал, ты знаешь, я правда думал, ты знаешь… что… ты…

Дин неловко умолк, потому что Кас на него больше не смотрел. Пока Дин говорил, взгляд Кастиэля соскользнул с лица Дина обратно на кошку. А теперь он вообще смотрел на одеяло у себя на коленях.

Дин все утро просидел у постели Каса и все утро готовился к различным потенциальным реакциям Каса, когда тот проснется. Он думал, что, может быть, последует злость или возмущение (у Каса было на это полное право). Или недоумение (про себя Дин ставил на 85-процентную вероятность того, что будет по меньшей мере один озадаченный взгляд с наклоном головы). И Дин уже морально приготовился к тому, что, если ему удастся сказать вслух, словами, как важен был для него Кас, то, может быть, Кас расчувствуется и попытается неловко его обнять или что-нибудь в этом духе. Дин все это продумал, был к этому готов и решил, что все это можно вытерпеть. Даже если дело дойдет до объятий.

Но он совершенно не был готов к тому, что происходило в реальности, а именно: Кас, казалось, перешел от удивления к – как ни удивительно – скорби, а потому к чему-то вроде смирения, в чем не было никакого смысла, а теперь, похоже, вообще потерял интерес к тому, что говорил Дин.

Кас по-прежнему смотрел на одеяло поверх своих ног, сцепив руки на коленях.

– Кас… Кас? – позвал Дин. – Ты слушаешь? Ты меня слышишь?

Кас вдруг улегся обратно в кровать и свернулся на боку. Он закрыл глаза и накрыл лицо рукой, как будто пытался заслониться от мира.

– Кас? – позвал Дин снова, теперь уже не на шутку встревоженный. – Ты в порядке? Ох, черт… ты до сих пор, наверное, хреново себя чувствуешь, да? У тебя… кружится голова? Тебя тошнит? Ты просто, гм, просто отдыхай… хорошо?

Кас молчал долгую минуту. Дин начал неловко похлопывать его по плечу, все больше волнуясь и повторяя: «Кас? Ты меня слышишь?» Но тот, казалось, даже не замечал его. Дин уже чуть было не побежал за Сарой, когда Кас наконец убрал руку от лица. Замкнутое, угрюмое выражение на его лице шокировало Дина.

– Надо это принять… – прошептал Кас себе под нос очень тихо. Он снова медленно сел, помогая себе руками, и долгое время смотрел на Дина. Дин таращился на него в ответ, понятия не имея, что делать.

– Если бы я мог тебе сказать… – тихо прошептал Кас, глядя на Дина. Затем он спустил забинтованные ноги на пол, встал и начал ковылять к двери.

– Кас! Ну-ка ляг обратно! – окликнул его Дин, теперь уверенный, что что-то не так. Он попытался схватить Каса за руку, но Кас сказал только: «Оставь меня в покое, Дин», – вырвался с неожиданной силой и решительно поковылял в коридор. Дин решил дать ему немного походить, надеясь, что Кас выйдет из этого странного состояния, если как следует проснется.

Кас медленно доковылял через зал до библиотеки; Дин держался рядом. Войдя в центральные комнаты, Кас кивнул.

– Все здесь, – сказал он загадочно. – Все здесь. Даже библиотека. Это логично.

Сэм показался в дверях кухни с двумя кофейными кружками, но Кас прошел мимо него, даже не взглянув в его сторону.

Дин подбежал к брату, который в замешательстве смотрел Касу вслед.

– Что происходит, Дин? – спросил Сэм. – Он в порядке? Он какой-то странный.

– Что-то не так, – ответил Дин.

– Что?

– Не знаю. Он ведет себя странно. Не смотрит на меня. Даже кошку свою не приласкал. И вообще не обратил внимания ни на что из того, что я пытался ему сказать.

– Может, он еще не до конца пришел в себя?

– Не знаю. Но что-то не так, Сэм. Что-то серьезно не так.

Кас забрел в библиотеку и сел на диван перед камином, который Сэм разжег ранее утром. Дин сел рядом и осторожно спросил:

– Кас. Ты понимаешь, где находишься?

Кас повернулся к нему, и Дин был потрясен, увидев влажную дорожку от слезы у него на щеке. Но Кас казался спокойным и ровно сказал:

– Да… Да. Полагаю, я знаю, где нахожусь. – Он повернулся к огню и спокойно продолжил: – Я в штаб-квартире Хранителей Знаний. С Сэмом и Дином Винчестерами. Которые оба живы. И даже помнят меня. И, очевидно, простили меня за все мои ужасные ошибки. И попросили меня остаться. Ты… говоришь… ты… – Его лицо исказила гримаса горечи. – Ты называешь меня «лучшим другом»… Говоришь, что скучал по мне… Обустроил для меня комнату. – Помолчав, он продолжил: – И кошка моя здесь… Тут тепло… Сэм готовит мне еду… Никаких сражений… Безопасно… – Он умолк и наконец пробормотал, кивая: – Все логично.

Дин ничего не понимал.

– Наверное, я мог бы научиться притворяться, – сказал Кастиэль медленно, уставившись на огонь.

– Кас? О чем ты? Притворяться кем?

– Притворяться, что этот театр марионеток – настоящий, – прошептал Кас.

– Театр марионеток? – переспросил Дин.

Где-то он уже слышал эту фразу.

И тут он вспомнил. В Титонах. Когда они шли в темноте, заплутав ночью в лесу.

Сэм говорил: «В Раю мы могли бы быть с теми, кого любим, вечно». А Кас отвечал: «Рай – это театр марионеток, Сэм. Души там – в плену… они на самом деле не с любимыми, а только с их проекцией. С галлюцинацией. С марионетками».

– Эй, эй, эй! – воскликнул Дин. – Я понял, я понял. Кас! Послушай меня! – Он схватил Каса за плечи и повернул к себе лицом. – Кас. Ты думаешь, ты в Раю, да? Думаешь, ты умер? Думаешь, мы просто марионетки в твоем личном мирке-галлюцинации, в Раю? И это потому что… О боже, это потому, что ты был уверен, что твоя кошка умерла и мы с Сэмом тоже умерли, о боже, дело в этом, правда же, и ты не можешь понять, как кошка попала сюда? И ты был уверен, что и ты тоже умрешь…

– Да, – ответил Кас. Потом добавил сокрушенно: – И еще настоящий Дин ни за что не был бы так добр ко мне.

Это был такой удар, что Дин на мгновение лишился воздуха, и только смотрел на Каса.

– Кас… – сказал он наконец, запинаясь. – Нет, это… это реальность, это правда я… Я…

Он посмотрел на Каса. Посмотрел на Каса, который смотрел прямо на него блестящими глазами, с дорожкой от этой ужасной слезы на щеке.

Кас никогда не плакал. Дин никогда не видел, чтобы он плакал. Ни разу.

Дину стало очень тяжело сообразить, что делать дальше. Главным образом потому, что слова Каса вонзились ему в сердце, не давая сосредоточиться. Фраза без конца отдавалась у него в ушах: «Настоящий Дин ни за что не был бы так добр ко мне. Настоящий Дин ни за что не был бы так добр ко мне. Настоящий Дин ни за что не был бы так добр ко мне…» Она застряла у него в груди, как нож, как кинжал против демонов, который Дин не мог вытащить.

Ему пришлось отвернуться и сделать несколько глубоких вздохов, чтобы в голове хоть чуть-чуть прояснилось и стало возможно думать. Он отпустил плечи Каса, сам повернулся к огню, и несколько секунд попробовал просто подышать. Он сидел рядом с Касом, смотрел вместе с ним на огонь и думал.

Периферийным зрением он заметил Сэма, который топтался в дверях, явно не понимая, что делать. Дин не мог даже посмотреть на него.

Потом ему пришла в голову мысль.

Он встал и сказал Касу:

– Пойдем со мной. – Он легонько потянул Каса за руку, пока тот не поднялся на ноги, и повел его по коридору, двигаясь очень медленно, чтобы Кас успевал на своих забинтованных ногах. Кас мог идти только не спеша. Дин кивнул Сэму, чтобы тот подошел и взял Каса под другую руку, так что он оказался между братьями.

– Куда мы идем? – спросил Кас безучастно, без всякого интереса.

– Увидишь, – сказал Дин. Потом он уточнил, больше из любопытства: – Так, Кас, почему же у тебя ноги болят, если ты в Раю? – Он увидел, как у Сэма расширились глаза, и услышал тихий вздох брата, понявшего, в чем дело.

Кас ответил:

– Иногда раны, вызвавшие смерть, еще чувствуются поначалу. Полагаю, это что-то вроде… отпечатка на психике. Я видел такое раньше. Но со временем раны тускнеют.

Сэм бросил на Дина крайне встревоженный взгляд через голову Каса, и Дин кивнул в сторону лестницы впереди, как бы говоря: «Просто следуй за мной».

Они медленно провели Каса вниз по лестнице, временами почти таща его на себе. Внизу Кас недоуменно посмотрел на Дина.

– Это… странно, – заметил он. – Не пойму, зачем мы здесь. Здесь же ничего нет.

– Так в твоем Раю здесь, внизу, никого нет, да? – сказал Дин, отворяя дверь. – Скажи мне, Кас, был бы в твоем Раю этот товарищ? – Он распахнул дверь, и они увидели Кроули.

Кроули снова завороженно смотрел «Баффи, истребительницу вампиров». Он неохотно повернулся к двери и поднял брови, завидев Кастиэля. Он нажал на «паузу» на пульте.

– Так-так… Возвращение блудного ангела. Здравствуй, Кастиэль! Мой самый нелюбимый ангел! Как ужасно – я хотел сказать, прекрасно – видеть, что ты жив. Я объяснил твоим любимым щенкам, как сломать стену. Должен сказать, я был немало удивлен, когда узнал, что это тебя они позабыли. – Кроули усмехнулся, покачав головой, и добавил: – Ты бы видел их прошлой весной, когда они поняли, что ты в опасности. Я был уверен, что так переживают только по поводу жен и подружек. Я и понятия не имел, что вас троих связывают столь интересные любовные узы! – Он снова засмеялся, погрозив Касу пальцем, как бы говоря «ай-ай-ай». Потом продолжил: – Но кто я, чтобы судить: живи и дай жить другим, правда же? Так, я вижу, вы все выжили? Что ж… – Кроули, кажется, наконец разглядел внешний вид Каса: его взгляд проследовал с изувеченного лица Каса вниз на его одежду – расстегнутую фланелевую рубаху Дина, которая была ему велика, обмотанный бинтами торс и спортивные штаны – и ниже, на забинтованные ноги. Кроули нахмурился. – О черт… уж не переехал ли ты сюда насовсем? Ты же не… останешься здесь, правда? О, проклятье, ты же не собираешься здесь жить?!

Кастиэль сделал несколько неуверенных шагов вперед, отойдя от Дина и Сэма; на лице его был написан шок.

– Кроули? – произнес он недоверчиво. Он бросил резкий взгляд назад на Дина и снова посмотрел на Кроули. – Как ты здесь оказался? Ты не можешь быть здесь… Не можешь.

– Ну, я тоже не в восторге от перспективы сожительства, по правде говоря, – ответил Кроули. – У нас такой разный распорядок дня… И я уже чувствую, что ты из тех, кто оставляет ханжеские записки по поводу того, что посуда не составлена в раковину. Но! По крайней мере мне больше не придется быть тут главным переводчиком – должен сказать, мне уже поднадоело. И, может быть, за кабельное телевидение будем платить пополам? Так что… Эй!.. Что ты делаешь… Что… Эй! – Кастиэль только что, ковыляя, подошел ближе и ткнул Кроули в ребра. Он нахмурился, наклонил голову со своим характерным выражением замешательства на лице и потыкал Кроули пальцем еще пару раз (Дину невольно вспомнился зефирный человечек из «Охотников за приведениями», и стало отчаянно смешно). Потом Кас сильно ущипнул Кроули за щеку.

– Эй… ЭЙ! – вскрикнул тот. – Дин, останови его! Убери его от меня!!!

Кастиэль наклонился ближе, ткнул Кроули пальцем снова – на этот раз в лоб – и сказал, вглядываясь в него с очевидным изумлением:

– Ты настоящий. Ты правда здесь.

– Насколько мне известно, да. Эй… стой, СТОЙ! Дин! У нас был уговор! Никаких пыток бывшими ангелами! Это в моем контракте, пункт сорок четыре! ЭЙ…

Теперь Кастиэль наклонился вперед и обхватил лицо Кроули обеими руками, пристально рассматривая его вблизи. А затем поцеловал Кроули в лоб.

Дин никогда раньше не видел, чтобы Кроули лишался дара речи.

Кас поцеловал его снова, в щеку.

Дин также никогда не видел, чтобы Кроули настолько заливался краской. Он услышал, как Сэм рядом подавил смешок.

Кроули с надеждой указал на свои губы, но Кастиэль отпустил его, отступил со словами «Теперь мы можем вернуться к статусу врагов», развернулся, схватил Дина и Сэма за руки и поковылял из камеры, таща братьев за собой.

Выйдя в коридор, Кас отпустил Дин и Сэма и отошел на несколько шагов, глядя на них по очереди, пока Дин закрывал дверь к Кроули.

– Это что… все правда? – спросил Кас очень неуверенно.

Дин даже говорить не мог, и это Сэму пришлось ответить мягко:

– Да, Кас. Это правда мы. Правда бункер. Мы оба правда выжили. И ты тоже.

Вид у Каса стал крайне озадаченный.

– Но… – начал он. Потом повернулся и побрел обратно к лестнице, теперь держась на ногах гораздо менее твердо, и Сэм с Дином бросились за ним, чтобы подхватить его под руки и затащить наверх. Кас казался слишком уставшим, чтобы ходить, поэтому они усадили его обратно на диван у камина в библиотеке. Дин сел рядом, Сэм исчез и вернулся несколько секунд спустя с извивающейся кошкой Мэг в руках. Он усадил кошку Кастиэлю на колени, и Кас посмотрел на нее с каким-то благоговением. Он обнял ее одной рукой и другой стал гладить, не отрывая от нее взгляда.

Кошка постепенно расслабилась и замурлыкала.

Дину пришлось прочистить горло от одного только выражения на лице Каса. Сэм даже шмыгнул носом.

– Но я не понимаю, – сказал наконец Кас. Он поднял глаза на Дина. – Моя кошка… она не могла выжить… как она могла… И… как вы могли… Вы оба, как вы могли… выжить? Ни один из вас не отвечал… и… Зифиус… Я…

Он сгреб Мэг в комок и прижал к груди, почти спрятав лицо в ее шерсти и глядя на Дина поверх шерсти широко раскрытыми голубыми глазами.

Он выглядел совершенно растерянным.

Дин ответил:

– Кас, послушай меня. Во-первых. Кошка. Сэм оставил открытым окно в твоем доме, и кошка, должно быть, выбралась.

Сэм кивнул.

– Ты, наверное, не помнишь, но, когда тебе было плохо, я ездил за одеялом для тебя. К тебе домой. И я проверил окна той крутящейся штуковиной, которую ты нам дал. И я, э… я открыл окно со ставнями и забыл его закрыть… – Кас теперь смотрел на Сэма, еще более удивленно, по-прежнему зарывшись лицом в кошачью шерсть, и Сэм пробормотал: – Я, э… прости… я… э… я… прости…

– Сэм пытается сказать, совершенно нечленораздельно, что спас твоей кошке жизнь, – перебил Дин. – Кас, в общем, кошка на самом деле выжила и несколько недель спустя объявилась, и Сара, медсестра, привезла ее сюда. Сара здесь, кстати. Она за тобой ухаживала. Приехала сюда и привезла кошку. Ты понимаешь?

– О… Ладно. Ладно. Это… возможно… наверное. Едва ли. Ладно, – прошептал Кас, приподняв голову. – И… вы оба… выжили? Пережили… сны? Ключ… заклинание?

Дин кивнул.

– Мы вернулись в госпиталь Джексона, чтобы это сделать. В госпитале нам помогли. Мы, как оказалось, вырубились на пару дней, но, по сути, мы разрушили заклинание, пока были прямо в госпитале, и там нас откачали.

– А… – сказал Кас, медленно кивая. – Это… умно. Это умно. Да. Так значит… я понял. То есть судороги у вас были, но… вам помогли?

– Мы были в реанимации, с Сарой, когда ты нам звонил. И тогда мы начали общаться с Сарой, и она заинтересовалась достаточно, чтобы приехать сюда. Ты был очень холодным, когда мы тебя нашли, но Сара сказала нам, что делать, и нам удалось тебя согреть. – Дин слегка усмехнулся. – Поездка была долгой… и мы обнимали тебя по очереди, пытаясь согреть. Ты, наверное, не помнишь.

По лицу Каса пробежала едва заметная тень, и он взглянул на Сэма.

– Погоди… кажется… Сэм разговаривал? Со мной?

У Сэма расширились глаза, и он кивнул.

Кас долго смотрел на него, моргая. Потом снова посмотрел на Дина и сказал слабо:

– …Зифиус?

Дин и Сэм переглянулись.

– Зифиус еще жив, – признал Дин. – Но мы его куда-то зашвырнули. Или ее. При помощи изгоняющего символа. И, э, мистер Магма помог нам тебя найти, представляешь? Мы дали ему столько M&M’s… Наверное, он хотел нас отблагодарить.

Кас закрыл глаза. Кошка Мэг начала извиваться в его руках – вообще она оказалась терпеливая, подумал Дин, так как Кас держал ее в воздухе вверх тормашками уже несколько минут, но теперь ее терпение кончилось. Кас усадил ее на диван рядом с собой, очень нежно, и понаблюдал, как она устроилась в теплом гнездышке на одеяле.

Потом взгляд Каса переместился обратно на Дина.

– Так значит… вы все вспомнили. Вы все вспомнили?

Дин кивнул.

– Если вы все вспомнили… – сказал Кас, – то, наверное, мне надо уйти? Мне надо уйти. Мне уйти?

– Что? – спросили Дин и Сэм хором.

Кас сглотнул, повесив голову.

– Если вы все вспомнили, значит вспомнили и причину, по которой стерли себе память. И, надо полагать… вспомнили, почему решили, что не хотите… знать меня. Разве это больше не актуально? Эта причина? Какова бы она ни была? – Он оторвал взгляд от пола и мельком взглянул на Дина и Сэма, после чего сразу снова опустил глаза в пол.

Дин намеревался предоставить Касу рациональное и подробное объяснение про минойское проклятие, но, занервничав, подумал: «Надо немедленно сказать ему самое важное», и внезапно выпалил:

– Кас, Кас, я должен тебе сказать. Это был минотавр, и, Кас, мой минотавр сразу напал на тебя!

Кас непонимающе моргнул, но Дин теперь совсем лишился способности говорить. Наконец Кастиэль сказал:

– Я… ничего… не понимаю…

– Господи, Дин, тебе и правда это не дается, – сказал Сэм, пододвигая стул, чтобы сесть прямо перед Касом. Он проворчал Дину едва слышно: – Словами, Дин. Надо сказать это словами. – Потом повернулся к Касу. – Кас. В марте мы разбирались с проклятой вещью, которая убила несколько человек в Майами. Оказалось, что это старинная минойская маска, и она наслала на нас минотавра. По сути, она дала минотавру доступ к нашим воспоминаниям, чтобы он нашел и атаковал людей, которые нам дороги. Так что… мы случайно…

Дин вставил:

– Это я кретин, это моя вина, я ее случайно активировал.

Сэм продолжил:

– И минотавр немедленно начал охотиться на тех, кто нам дороже всего. А это ты. И он сразу же напал на тебя. Это он лишил тебя благодати, Кас. Тебя атаковал наш минотавр. Мы только к концу дня поняли, что произошло, и тогда поняли, что он придет за тобой снова следующей ночью и убьет тебя. Но мы поняли это, когда у нас оставалось всего два часа, и не могли с тобой связаться, и единственное, что мы смогли придумать, это стереть свои воспоминания. Мы пытались спасти тебя.

Кас смотрел на него без выражения.

– Погоди, погоди, я тебе покажу, – сказал Сэм. – Ты же, наверное, можешь прочесть линейное письмо А?

Кас кивнул, и Сэм побежал к стопке своих заметок. Роясь в ней, он пристыженно сказал Дину:

– Знаешь… я видел эту чертову маску столько раз за последние полгода, и каждый раз у меня от нее болела голова, так что я закопал ее в поглубже.

Он выудил из стопки листок бумаги – фотографию минойской маски. Потом подошел к Касу и протянул ее со словами:

– Вот, с нее все и началось. С этой маски.

Кас взял фотографию в руку и несколько минут сосредоточенно рассматривал ее. Его глаза быстро пробежали по линейному письму А, и минуту спустя он начал крутить лист обеими руками, явно читая спиральную енохианскую надпись.

– «Самых любимых жертв»? – прошептал он. Потом испытующе посмотрел на Дина. – Так значит… до меня он атаковал кого-то еще? Эти люди живы?

– Как я сказал, – ответил Дин, – минотавр сразу напал на тебя. Первым. Оба наши минотавра, по сути.

Кас молчал долгое время, потом неуверенно уточнил:

– Это… сарказм? Это же сарказм, да? Дин… это одна из тех шуток, когда ты говоришь что-то, а имеешь в виду обратное?

Сэм сказал:

– Я пойду разогрею этот чертов суп, хорошо? – Уходя, он скривился на Дина.

Дин хотел сказать так много всего… Но ничего не был в состоянии сформулировать.

– Кас… – начал он и снова немедленно запнулся.

Кас смотрел на него. Дин не мог встретиться с ним глазами и глядел в пол.

– Это не шутка, Кас, – сказал наконец Дин, беспомощно глядя себе под ноги. – Ты помнишь фазу луны, когда на тебя напали, Кас?

– Да… это было… – Кас снова взглянул на фото. – Это было… О… Это было новолуние. Это что, был первый день? Но…

Дин кивнул, подняв глаза на Каса. Кас посмотрел на него, и Дину немедленно пришлось снова опустить взгляд в пол. Какое-то время он не мог сказать ничего больше. В конце концов Кас произнес:

– Полагаю, Сэм прав. Тебе и правда это совершенно не дается.

Дин кивнул в отчаянии.

– Кас… я… прости меня. Я просто… я много шучу, я знаю, я просто забываю, что ты не всегда понимаешь… но это не шутка. Я правда не хотел тебя выгонять, правда… и… я должен был больше помогать тебе, когда ты был один… и… господи, я должен был помочь тебе, но я просто… я не понимал, как тебе тяжело. Просто, знаешь, ты всегда был таким выносливым… Ты всегда кажешься таким сильным… Кас… я тебя подвел. Я тебя подвел. Я тебя подвел. Я тебя подвел. – Дин, казалось, зациклился на одном и том же. – Я очень тебя подвел. Мне так жаль. – Его голос начал ломаться. Дин сделал вдох и заставил себя продолжить, выпалив: – Минотавр правда сразу напал на тебя. И этой потерей памяти я… я пытался спасти тебе жизнь. Черт, Кас… Когда я терял эти воспоминания… воспоминания о тебе… Кас, это было… это было так ужасно – терять тебя, так больно, я даже описать не могу. Я знаю, ты думаешь, что совершал ошибки в прошлом, – то есть, я знаю, что ты их совершал, но и я тоже, я отличился не меньше, и… все это теперь неважно… и… и… ты мой друг, на самом деле… – «Господи, я и правда двух слов связать не могу», – подумал Дин, чувствуя себя так, словно находился вне тела и смотрел на себя со стороны. Но он продолжил бормотать: – Тебе всегда здесь рады. Мы всегда хотим тебя видеть. Нам нравится твоя компания. Я всегда хочу, чтобы бы ты здесь жил. И еще то, что я уже сказал. То, что я уже сказал. – Черт, неужели придется повторить это снова? – Как я уже сказал, ты, ты, т-ты… м-мой… лучший друг… важный… и… я, э, э, гм… – «Черт побери, скажи словами, скажи словами, скажи чертовыми словами, иначе он никогда не поймет» – …люблю тебя.

Дин остановился, едва не задохнувшись.

Последовала длинная пауза.

Кастиэль произнес:

– Извини меня… Эм… Извини меня на секунду. – Он вскочил на ноги и, шатаясь, направился обратно вниз по лестнице.

– Кас? – позвал Дин в отчаянии. – Куда ты?

– Я сейчас вернусь! – крикнул Кас. – Одну минуту.

Он исчез внизу, и Дин сообразил, что Кастиэль пошел проверить, там ли все еще Кроули.

В этом было что-то настолько жалкое и печальное, но в то же время забавное, что Дин даже рассмеялся. Сэм нерешительно выглянул из кухни.

– Все в порядке? – прошептал он.

– Я слишком добр с ним, и это заставляет его сомневаться в реальности происходящего, – объяснил Дин, вытирая рукой лицо. – Я начинаю думать, что надо снова его выгнать, чтобы он поверил, что все это правда.

Сэм сделал угрожающий шаг вперед.

– Дин, честное слово, если ты посмеешь…

– Да шучу я. Иди. Дай нам еще пару минут. Я скоро отправлю его к тебе за большим крепким объятием – уже вот-вот, обещаю.

Сэм состроил ему гримасу и исчез.

Кас поднялся по лестнице несколько минут спустя. Вид у него был облегченный.

– Он все еще там? – спросил Дин.

Кас кивнул.

– Там. Оскорбил меня как следует. Вышло очень убедительно. – Кас помедлил на верхней ступеньке. – Дин… – начал он, но дальше сказать не успел, потому что Дин подумал: «Ни за что я не отдам Сэму первое объятие», и обнаружил, что его ноги каким-то образом подвели его к Касу, руки поднялись сами собой, и он сгреб Каса и изо всех сил прижал к себе.

Обычно, когда Дину приходилось обниматься с другим мужчиной, у него автоматически включался очень точный таймер объятий. Таймер начинал тикать немедленно и требовал четкости в действиях: через полторы секунды надо было перейти к грубым похлопываниям по плечу и через три секунды максимум – разойтись (предпочтительно было разойтись в пределах двух секунд; три секунды позволялись в случае вопросов жизни и смерти).

Таковы были правила.

Но, может быть, из-за того длинного, мучительного перегона по шоссе 83, когда Дин обнимал Каса целый час, а Кас был так пугающе холоден и неподвижен, или, может быть, из-за того случая, когда он держал Каса, пока тот умирал у обочины, истекая кровью. Или, может быть, из-за ужасной, невыносимой фразы, которую Кас произнес всего несколько минут назад и которая до сих пор болезненно отдавалась в сердце Дина. Что бы ни было тому причиной, но таймер объятий, похоже, сломался, потому что Дин сгреб Каса и просто вцепился в него. Просто вцепился. Чувствуя, как Кас дышит, чувствуя его тепло, чувствуя, какой он живой. Чувствуя его неуверенность и неверие. И не отпуская его.