Текст книги "Забытый (ЛП)"
Автор книги: NorthernSparrow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
– А что это еще за молот?
Дин вздохнул.
– Это еще тогда, когда я в впервые встретил его. Я назвал его молотом. Когда думал, что он просто рядовой райский лизоблюд. То есть… я считал, что он вроде робота, который следовал приказам. Просто оружие. Без сердца, без души. Без собственных мозгов. – Дин умолк.
– О… – сказал Сэм совсем тихо.
– И позднее он сказал мне, что он не молот. Вот прямо так и сказал: Дин, я не молот. Это было за пару недель до того, как он взбунтовался… ну, то есть в первый раз – тогда, когда его пытали или… что там с ним сделали… Когда он впервые взбунтовался ради нас… Когда его в первый раз пытали… – Голос Дина умолк.
Сэм молчал.
– Он спросил меня, не буду ли я возражать, если он поспит в гараже, и я даже не понял.
– Дин…
– И что он сказал про кошку. Это пиздец. Ты вообще помнишь? Может быть, кошка сделала что-то не так, и ее не простили? Может быть, она им не нравилась? ЕБА-АТЬ… – Дин перешел на крепкие ругательства, которые обычно приберегал для особых случаев.
Фары освещали ночную дорогу перед ними. Звезды висели в небе очень низко.
Дин вдруг с силой ударил по рулю.
– ЕБАТЬ СУКА МАТЬ ТВОЮ!
– Дин. Следи за дорогой.
– И ПОТОМ ЭТА ЕГО ГРЕБАНАЯ КОШКА ЕЩЕ И СДОХЛА! – Дин снова ударил кулаком по рулю. – Он должен быть жив, Сэм, – добавил он, вдруг дрожащим голосом.
– Будет. Будет, – сказал Сэм утешительно. Дин знал, что Сэм совсем в это не верит, но заставил себя поверить. Он вздохнул. Они продолжили ехать в ночь.
***
Этот ночной переезд из Титонов в Небраску стал самым длинным, напряженным и мучительным в жизни Дина. Дин всегда думал об I-80 как о «своей» дороге, о своем большом американском шоссе. Это было главное шоссе страны, пересекавшее континент от Сан-Франциско до Нью-Йорка; по пути пролетавшее через Канзас, мимо бункера. Дин проезжал его из конца в конец много раз и знал, что это старейшая дорога на континенте. Тот отрезок, где они ехали сейчас, даже пролегал на месте знаменитого старого Орегонского пути. Полтора века назад прямо в этом месте тянулись одна за другой на запад крытые повозки. Дину всегда нравилось представлять, как он мчится прямо поверх следов тех старых повозок.
Но сегодня шоссе I-80 казалось прямо-таки зловещим. Как, ради всего святого, оно получилось таким длинным? И таким медленным? Тянулся час за часом, а они, казалось, продвигались к Норт-Платту со скоростью улитки. Дин даже не мог заставить себя включить музыку: он опробовал несколько любимых старых кассет, но все они только раздражали его. Что было очень странно: как музыка могла не помогать? В конце концов он бросил кассеты обратно в коробку и поехал в тишине.
С каждой проходившей минутой Дин болезненно ощущал, что они едут слишком поздно. Переохлаждение, потеря крови, и еще и Зифиус, «играющий» с Кастиэлем… преследующий его по пустым холодным полям Небраски, пока бедный Кас не упадет от усталости… И, если судить по тому, каким Кас предстал во сне – насколько слабым и нетвердо стоявшим на ногах, – долго он продержаться не мог. И какой у него был голос… теперь уже почти двадцать часов назад.
Ночной холод – не шутка. Он мог быть смертоносным. И куртку Кас отдал Дину…
Дин знал, что ехать им еще не один час.
И как вообще они его найдут?
Лучшее, на что они могли надеяться, на самом деле, это что им повезет найти тело.
Но в то же время Дин чувствовал, что было невозможно, просто невозможно, чтобы Каса отняли у них как раз тогда, когда они только вернули его. В тот же самый день, когда Дин наконец вернул Каса. В своей памяти. В своем сердце. Было абсолютно невозможно, чтобы он, и Сэм тоже, потеряли Каса снова сейчас, сегодня из всех возможных дней.
Дин не мог не надеяться.
Поэтому он гнал Импалу так быстро, как мог. Он не сбавлял скорость ниже 85 миль в час, а порой выжимал и за 90, мчась на восток по широкому шоссе.
***
Они выехали из холмов и пронеслись через Шайенн, Вайоминг. Была уже почти полночь, и последние машины вокруг них стали исчезать с дороги одна за другой, отслаиваясь в съезды в Шайенн. Когда они покинули пределы Шайенна и пересекли границу штата, въехав в большую пустую Небраску, широкое прямое ночное шоссе осталось совершенно пустым. Виден был только свет фар Импалы, пронзавший ночь впереди, черная трасса, разворачивавшаяся под ними, как лента, и редкие разбросанные по шоссе фуры, их единственные спутники.
Дин размышлял.
В его голове проносилось много мыслей. И внезапно одна вещь в особенности потребовала прояснения.
– Сэм, – начал Дин, но, как только произнес имя брата, немедленно струсил.
– Да?
– Ничего, – сказал Дин.
Несколько миль спустя он начал снова:
– Сэм.
Сэм посмотрел на него, нахмурившись.
– Ты в порядке?
– Ну, нет, очевидно. Слушай. Я… э… я просто хотел сказать… – Дин морально приготовился. – Я теперь понимаю, что ты имел в виду.
– Когда?
Дин стиснул зубы.
– Когда я… когда… Ну, в общем, насчет Гадриила. – Ему пришлось выпалить дальнейшие слова в спешке: – Когда ты был готов умереть, а я тебе не дал и затем еще позволил ангелу вселиться в тебя без твоего разрешения. – Он вздохнул. – Я тебя понимаю теперь. Понимаю, что это должно было быть твоим решением. Просто хотел сказать об этом.
Краем глаза он видел, что Сэм сидел совершенно неподвижно и смотрел на него. Напряжение в салоне повысилось раз в пять. Дин вздохнул, вцепившись в руль. Он заставил себя произнести:
– Я знаю, что уже извинялся раньше, но я не понимал по-настоящему. Теперь я понимаю. Сэм, я… я не поступлю так снова. Это твое решение. Это твое решение.
После долгой паузы Сэм сказал:
– С чего это ты вдруг сейчас понял?
– Из-за Каса, – ответил Дин. – Из-за того, что сделал Кас.
Сэм ждал.
Дин коротко натянуто вздохнул и пояснил:
– Кас не хотел помогать нам сломать стену, потому что думал, что это нас убьет. Даже в моем сне он не собирался указывать мне на ключ. Но потом я сказал ему… я сказал… я попросил его, в общем, уважать меня, уважать то, что таково мое решение. И он согласился. Сэм, он помог мне найти ключ, даже хотя думал, что это меня убьет. И даже хотя ему явно… невыносима была мысль дать мне сделать то, что меня убьет, он знал, что решать мне. Он согласился, что это мое решение, и сделал, как я просил, – помог мне найти ключ. Сэм… – Дин набрал воздуху. – Я… я должен был сделать для тебя то же самое и не сделал… Я не выказал тебе достаточно уважения. Я должен был проявить уважение. – Ему пришлось остановиться и еще раз вздохнуть.
Сэм зловеще молчал, и Дин все больше нервничал. Он выпалил:
– Мне на самом деле жаль, Сэм. Правда. Просто, Сэм, просто я всегда присматривал за тобой, с самого детства, и… И я просто… это прозвучит сопливо, но, Сэм, ты все, что у меня есть, правда, и я не мог… не мог отпустить тебя, это было… эгоистично, но я просто не мог, прости, я был просто слишком слаб. Мысль о том, что я окажусь один пугает меня до чертиков, если честно.
– Дин. Я понимаю.
– Что?
– Я понимаю. Знаешь… я немного очнулся, когда ты висел над мистером Магмой и… Дин, когда я это увидел… вот честно, я бы что угодно сделал, чтобы тебя вызволить. Что угодно.
– Даже ангелу дал бы в меня вселиться? – спросил Дин. Он хотел пошутить так, но вопрос случайно получился серьезным.
Сэм долго молчал.
– Может быть. Да. Я чувствовал предельное отчаяние. И если ты чувствовал то же… то я понимаю. – Помолчав, он добавил. – Только… Ты должен давать мне принимать собственные решения. На самом деле.
– Я знаю. Я теперь это понимаю. Понимаю. – Дин сделал еще один нетвердый вздох. – Так между нами все окей? – спросил он неуверенно.
«Я тебя люблю».
Сэм мягко сказал:
– Да. Все окей.
«Я тоже тебя люблю».
Дин сделал длинный вздох.
– И еще одно, – сказал Сэм. – Я – не все, что у тебя есть.
– Что?
– У тебя есть и Кас. Или… – Сэм остановился.
«Или был, пока ты и это не просрал», – должен был сказать Сэм, и Дин знал, что именно это брат и думал. Но Сэм всегда был добрым, даже когда был ребенком, и вырос на глазах у Дина в великодушного человека. Сэм ничего больше не сказал.
***
К двум часам утра они наконец доехали до Норт-Платта. Дину снова пришлось остановиться на заправке, после чего они поехали на юг по одной из мелких местных дорог, рассыпанных по сельской части штата. Теперь они определенно были на Великих равнинах: их окружали бескрайние плоские поля и редкие низкие покатые холмы. Пейзаж в лунном свете казался серебристо-черным.
Было уже около трех часов, когда они наконец приблизились к цели. Сэм снова сверился с картой Шарлин, и Дин остановился, чтобы тоже посмотреть. Кружок, нарисованный Шарлин, выглядел на карте Небраски обнадеживающе маленьким, но теперь, когда они подъехали к этому региону, Дин с ужасом понял, что он был примерно двадцать пять миль в диаметре. И, хотя здесь было всего несколько основных дорог, эту область пересекала бесконечная сетка мелких сельскохозяйственных дорожек, часто неасфальтированных и уходивших в стороны примерно через каждую милю. Даже на то, чтобы проехать по всем дорогам, у них ушли бы часы. В этом регионе также было озеро и какой-то «район охраны диких животных» рядом с озером. И бескрайние поля во всех направлениях, усеянные огромными круглыми зонами ирригации.
Дин уставился на карту.
– Как мы его тут найдем? – спросил Сэм тихо.
Дин на минуту вышел из машины. Он снял куртку и постоял в одной футболке с коротким рукавом в ночи, под звездным небом.
Завывал ветер. Тот самый ветер из сообщений Каса. Ветер прерий Небраски.
Дин начал дрожать меньше чем через минуту. Было очень холодно.
«Футболка и джинсы, – подумал Дин. – Ранен. Без крутки. Заикается от холода. Зифиус “играет” с ним… И это было почти двадцать четыре часа назад».
Глядя в черноту ночи, Дин безнадежно произнес:
– Что будем делать?
– Наверное, начнем ездить по дорогам? – предложил Сэм. – Просто объезжать их по очереди, пока не проверим всю сетку?
– Чтобы найти хотя бы тело? – съязвил Дин.
Сэм молчал долгое время.
Дин вернулся к Импале и засадил кулаком по крыше.
– Черт побери!
– У тебя есть идеи? – спросил Сэм.
– Нет. Что ж, поехали объезжать сетку. Поехали… поехали хотя бы начнем из центра области Шарлин.
Они проехали еще несколько миль, примерно в центр окружности, нарисованной Шарлин, свернули с главной дороги и осмотрелись.
– Эй, Дин, – сказал Сэм. – Смотри. Молния. – Дин посмотрел туда, куда указывал Сэм. И действительно, на горизонте мерцала молния.
– Гроза, – сказал Дин, пристально глядя вдаль. – Смотри, она прямо сплошняком по небу. – Молния, казалось, растянулась по всему горизонту. – Слышишь гром? Наверное, гроза.
– Но небо чистое, Дин.
Сэм был прав, небо было звездное, и луна светила прямо впереди них. Облаков не было вообще.
Они переглянулись и запрыгнули в машину. Дин повернул на восток, по направлению к молнии. К грому. К грозе.
***
Когда они подъехали ближе, стало ясно, что это была очень странная гроза. Небо было совершенно чистое, но они слышали гром, все ближе и ближе, и кругом по-прежнему сверкали молнии.
Дин остановился за несколько миль от эпицентра.
– Что за… – Он снова выбрались из машины, уставившись на небо.
Молния перемещалась. Парила по небу. Ударила справа налево, строго горизонтально, а затем повисла в воздухе, словно расплющившись.
– Это не молния… – произнес Сэм медленно. – Это ангел.
– «Это не луна, это космическая станция», – процитировал Дин на автомате. Сэм повернулся, чтобы наградить его осуждающим взглядом, но прямо в этот момент «молния», похоже, каким-то образом заметила их и метнулась прямо к ним.
Они оба уже видели ангелов и раньше в их форме «межпространственной волны небесного проведения». Ангелы казались не такими уж большими: просто лента белого света протяженностью в несколько десятков футов. Но теперь на них неслось нечто совсем иное. Это была огромная плоская матрица света, напоминавшая воздушного змея с длинным хвостом в форме стрелы, переливавшимся разными цветами. Спереди и по бокам ее окаймляли гигантские струи настоящего огня. Световое полотно метнулось к ним, принеся с собой отголоски грома, и через мгновение уже парило над ними. Оно было необъятным, по меньшей мере тысячу футов шириной, и покрывало все небо во всех направлениях, насколько видел глаз, излучая свет разнообразных оттенков. Оно казалось бескрайним, как северное сияние.
Сэм и Дин смотрели вверх, открыв рты и отступая назад, когда сверху раздался пронзительный визг – этот кошмарный оглушительный «истинный голос», который Дин уже однажды слышал от Кастиэля.
Сэм и Дин зажали уши руками и повалились на колени.
Ангел помедлил над ними, потом развернулся и умчался обратно к горизонту, сжавшись плотнее, пока не превратился в одну маленькую точку белого света. Потом и точка исчезла.
Сэм и Дин оба остались стоять на коленях на дороге, съежившись.
– Е-мое, – произнес Дин. – Это был ангел?
– Думаю, они раньше не разворачивались перед нами в полный размер, – заметил Сэм. – Помнишь, Кас как-то сказал, что его истинное обличье – размером с небоскреб Крайслер?
– Я решил, что он приукрасил, – произнес Дин слабо. Это что же получается, Кастиэль на самом деле выглядел так? (До того, как потерял благодать, во всяком случае.) Как он мог выносить заточение в тесном маленьком человеческом теле? – Ну, во всяком случае, теперь мы знаем, куда ехать, – сказал Дин.
Они вернулись в Импалу, и Дин направился к тому месту, где исчезла точка ангельского света. Всего через несколько миль они оказались у огороженной забором границы района охраны диких животных. Им пришлось запарковаться у закрытых ворот рядом с какими-то тополями. Дин открыл багажник, и они набрали столько оружия, сколько могли унести.
– Возможно, мы уже опоздали, – сказал Дин, захлопнув багажник.
– Я знаю.
– Будет рискованно.
– Знаю.
– Тебе не обязательно идти.
Сэм слабо улыбнулся.
– Это мой выбор, Дин.
Дин кивнул ему.
– Просто хотел убедиться. – Он указал на забор. – Хочешь пойти первым? – Это был не праздный вопрос; он означал: «Я позволю тебе рискнуть собой, если таково твое решение».
Сэм только кивнул, слегка улыбнувшись. И полез через забор. Первым.
Почти сразу же из-за одного из тополей вышла седовласая пожилая женщина.
– О… так тут ничего интересного, – сказала она равнодушно. – Вы просто люди. – Она щелкнула пальцами, и Дин почувствовал, как его рука разжалась, выронив дробовик. Сэм тоже уронил ружье. Прямо как было с Калкариилом.
Зифиус.
Женщина – Зифиус, Дин был уверен, – посмотрела на небо.
– Полагаю, веселье окончено, – сказала она. – Была надежда, что он продержится дольше, но человеческие тела такие слабые… Так требовательны к температуре, так хрупки… – Она вздохнула. – По крайней мере, он заплатил. Он наконец заплатил за все.
– Кастиэль? – отважился спросить Дин.
Женщина резко посмотрела на него.
– Вы о нем слышали? Вы кто, охотники?
– Где он? – спросил Дин.
– О, – сказала женщина-Зифиус со вздохом. – Кастиэль мертв. Он умер уже несколько часов назад. И теперь мне скучно.
========== Глава 24. Вода и лед ==========
– Что? – пролепетал Дин едва слышно.
– Мне так хотелось, чтобы он продержался дольше, – сказала женщина-Зифиус, отвернувшись от Дина и глядя в ночь. Она начала осматривать горизонт, уперев руки в бедра и хмурясь с легким беспокойством, как будто искала потерявшуюся корову.
– Что? – повторил Дин. У него никак не получалось осмыслить, что Зифиус только что сказала «Кастиэль мертв».
Кас, мертв?
Это не могло быть правдой. Должно быть, Дин неверно расслышал.
– Что ты сказала? Что? – переспросил Дин снова. Сэм замер рядом, по всей видимости, в таком же состоянии абсолютной растерянности.
Зифиус кратко взглянула на них с легким удивлением, как будто уже забыла, что они рядом. Сложив руки на груди, она снова отвернулась.
– Он… мертв? – переспросил Сэм.
Зифиус лишь осматривала горизонт.
– Если честно, это было досадно, – сказала она. – Учитывая огромную вину, которую он должен был искупить, – за все, что он сделал. Вы – охотники, так что, наверняка, слышали о его деяниях: он взбунтовался, предотвратил апокалипсис и помешал плану Господа. Потом убил Рафаила и его армию просто за то, что бедный Рафаил хотел воплотить Божий план! И, конечно, в прошлом году он запер Рай. А теперь еще и убил моего брата Калкариила. – Тут старушка сделала паузу и горестно сглотнула, на мгновение опустив голову и глядя на покрытую инеем землю.
Эта оболочка Зифиуса до смешного походила на стереотипную бабушку: маленькая и круглая, с седыми волосами, собранными в пучок. На носу у нее даже были очки для чтения. Бабушка со вздохом подняла голову и произнесла:
– И вдобавок ко всему этому он еще и обратил против меня райскую сферу. Так что, когда мне наконец удалось его разнюхать – не надо ему было приходить к нам в дом; сразу стало ясно, что это он – так вот, когда мне удалось найти его, мне хотелось растянуть наказание как минимум на месяц, прежде чем отдавать его другим ангелам. У меня в плане были классические райские, эм… «методы наставления». Но потом мне пришло в голову: можно ли наказать его лучше, чем дать ему почувствовать его собственные человеческие рамки? Какая ирония, что он застрял в человеческом теле без благодати. И вот мне подумалось: если он так любит людей, так пусть пострадает, как страдают люди. Пусть умрет, как умирают люди. Не от нападения ангела – нет, это была бы смерть, достойная солдата Господа, а он не солдат Господа – он этого имени недостоин. Смерть от ангельского клинка слишком хороша для него. Нет, пусть умрет от человеческой слабости. От отсутствия крова, от усталости, от голода. Это был… подходящий конец. Правильный.
Старушка-Зифиус продолжила осматривать горизонт, медленно поворачиваясь вокруг себя.
– Но признаюсь, мне хотелось, чтобы он продержался дольше, – продолжила она. – Его хватило всего на несколько дней. Мне не доводилось подробно исследовать физические потребности человеческого тела, и, может быть, моих знаний в чем-то не хватило. Например, температура… право же, кто знал, что у человеческих тел столь строгие требования? – Она указала на Дина, который не успел снова надеть куртку и уже дрожал. – Посмотри на себя, – сказала старушка-Зифиус. – Ты пробыл здесь всего несколько минут, и у тебя уже проблемы с гомеостазом. Питаетесь только едой. Не имеете нормального утепления. Не говоря уже о всего двух ногах! И об отсутствии крыльев! Такие слабые, маленькие тела. Понять не могу, с чего вам вообще хочется жить.
Дин ничего этого не слышал. Он стоял, уставившись на нее и думая: «Кас мертв».
– Как он умер? – спросил Сэм медленно.
– Полагаю, в результате температурной проблемы. Точно не знаю, – сказала Зифиус, вернув взгляд к горизонту. – Мне понравилась идея отпускать его, чтобы он бежал, а потом находить его снова по разнице температур. Давать ему несколько часов форы, позволять где-то спрятаться, а потом находить его с высоты по инфракрасному излучению. По разнице его температуры по сравнению с окружающей средой. – Она усмехнулась. – Забавно было видеть, к каким уловкам он прибегал. Пытался спрятаться в табуне лошадей! Очень изобретательно. Признаю, ему удалось избегать меня почти целую ночь. К утру он даже нашел антилоп и как-то убедил их позволить ему примкнуть к их стаду – а антилоп очень непросто убедить в таких вещах. Позднее сегодня он пытался спрятаться в озере, но, конечно, от этого только еще больше замерз. – Старушка снова усмехнулась. – Это было очень занятно. О да, он изобретателен. Но чего я не могу понять, так это почему он не чувствовал унижения. Не раскаялся, не увидел свои ошибки, но каждый раз, попадаясь мне, твердил, что сочтет за честь умереть человеком. Говорил о том, что с гордостью погибнет, как погибли его друзья. То есть были же какие-то люди, которых он считал друзьями! Это лишь говорит о том, как порочно стало его мышление. Мне было даже жаль его: очевидно, бедняга все это время страдал психическим расстройством и не получил помощи. Эта привязанность к человечеству… – крайне странная. Опять как с его маленькими утками. Он просто всегда был… неполноценным, иначе и не скажешь.
– А может быть, людьми есть за что восхищаться? – спросил Дин. «Тяни время, тяни время», – думал он про себя, потому что теперь он заметил кое-что интересное: старушка-Зифиус сказала, что «точно не знает», как умер Кастиэль.
Та взглянула на Сэма и Дина испепеляющим взглядом.
– Людьми есть за что восхищаться? Бог ты мой… Вам никогда не понять, как мы вас воспринимаем. – Она покачала головой и наконец повернулась непосредственно к Сэму и Дину. – Для нас вы все равно что… В состоянии ли вы понять аналогию? Не знаю, способны ли вы на это, но, если способны, представьте, что вам пришлось уменьшиться до размера мыши. И приходится разгуливать в теле мыши и слушать, как другие мыши пищат вам о своих мышиных проблемах. Снова и снова пищат о том, что им не хватает сыра. Ведут сырные войны! Просят вашей помощи в какой-нибудь бесконечно мелкой перепалке с соседней мышью за кусок сыра, пища об этом так, словно это важно. И представьте себе: смеются над вами, если вы пищите неправильно. Это же мышиный писк! Даже не настоящий язык! И потом, представьте, вы пытаетесь спасти этих мышей. Зная, что они все равно умрут через год, потому что мыши живут всего год! Какая разница, проживет мышь день или год? Продолжит ли она существовать вообще? Вот правда, какая разница? Все предназначение мышей – в том, что их души питают Рай. Сами мыши ничего не значат.
Аналогия с мышами, на самом деле, вышла довольно занятной, но Дину надо было вернуть разговор к Касу. Он осторожно поинтересовался:
– Так… как именно погиб Кастиэль? Где его оболочка?
– Где-то здесь. Я ее ищу, – сказала старушка-Зифиус. Она закончила осматривать горизонт по полному кругу и начала второй круг, продолжая поворачиваться. – Я ищу разницу температур. Мне удалось обнаружить каждого оленя, каждую антилопу, лошадь, корову, койота и бродячую собаку здесь, и каждую птицу – а здесь довольно много птиц: только в этом поле несколько тысяч пуночек, и все они сейчас спят в этих деревьях. А знали ли вы, что здесь есть волк? Он, должно быть, дошел сюда, отбившись от своей стаи в Юте. И вы двое меня заинтересовали, потому что вы оба, и особенно двигатель вашей машины, очень ярко выделяетесь на фоне температуры окружающей среды. В общем, все последние несколько дней мне удавалось с легкостью находить Кастиэля. Но потом он стал заметен на фоне земли все меньше и меньше, и несколько часов назад пропал совсем! Это, конечно, значит, что теперь его температура равна температуре окружающей среды. И, если я правильно понимаю, в данный сезон на данной высоте это означает, что его тело перестало функционировать. Правильно?
Старушка повернулась к Дину и посмотрела на него выжидающе. И Дин неожиданно понял, что она спрашивала его подтверждения.
«Зифиус не знает точно, что Кас мертв, – понял Дин, и в его душе вспыхнула надежда. – Она лишь полагает, что он мертв. Зифиус не знает точно, как функционируют человеческие дела. На самом деле, она просто НЕ МОЖЕТ НАЙТИ Каса».
Он сделал глубокий вдох, пытаясь заставить себя успокоиться.
– Да, его тело, должно быть, перестало функционировать, – подтвердил Дин. – Точно. Именно так и происходит. Так и выглядит человеческая смерть. Когда нас не отличишь от окружающей среды, значит мы умерли.
Зифиус кивнула.
– Так мне говорили. Что ж… Проверю с воздуха в последний раз. – С этими словами миниатюрная седовласая старушка распахнула рот, из которого вырвался поток бело-голубого света. Дин и Сэм отшатнулись и прикрыли глаза, старушка повалилась на землю, свет взмыл в небо. Сначала казалось, что это ангел «обычного размера», длиной в несколько десятков ярдов, но, поднявшись ввысь (пока Дин и Сэм оба потихоньку подглядывали сквозь пальцы), он развернулся, как флаг, в гигантское световое полотно, которое они уже видели ранее.
Хоть Дин и ненавидел Зифиуса всем сердцем, но вынужден был признать, глядя на это растянувшееся по небу переливающееся великолепие, что ангел был поистине прекрасен. На этот раз Зифиус развернулся в зеленую мерцающую пелену, выглядевшую в точности как северное сияние – настолько похоже, что Дин вдруг подумал: «Секундочку. Так северное сияние – это что, ангелы? Ангелы в свой полный размер?»
Мерцающая пелена метнулась к горизонту и облетела его по огромному кругу, пересекая местность туда-сюда и время от времени меня цвет. Дин был уверен, что мог различить по краям переливы света, похожие по форме на крылья. На огромные крылья. Световые крылья.
Так вот какой на самом деле Кастиэль?
…был?
– Дин, – позвал Сэм шепотом торопливо. – Зифиус не знает, мертв ли Кас.
– Да, я тоже заметил, – прошептал в ответ Дин, оторвав взгляд от крыльев. – Зифиус просто не может его найти! Кас может быть еще жив. – Они схватили ружья и бросились обратно к забору.
– Но такой же температуры, как окружающая среда. Которая сейчас около двух градусов, – заметил Сэм.
– Может быть, он где-то спрятался, – предположил Дин, не желая сдаваться. – Он же умный, как заметил Зифиус. Вон, уже прятался с лошадьми. А у него ведь такие находчивые идеи часто бывают. Он мог что-то придумать. Давай валить отсюда, и начнем искать.
Но стоило им сделать несколько шагов к забору, как Зифиус вернулся, сжался в узкий поток белого света и влетел обратно в рот седовласой старушки. Она села с еще светящимися глазами, потом поднялась на ноги, отряхивая грязь с попы и ног. Дин почувствовал, как его ноги замедлились и остановились против его воли. Он успел только повернуться к старушке-Зифиусу; Сэм рядом делал то же самое.
– Его определенно больше не видно, – доложила старушка. – Полагаю, на этом все. Что ж… хоть он и заслуживал большего страдания, что сделано, то сделано.
Дин метнул в нее ангельский клинок – клинок был заткнут у него за ремнем сзади, и казалось, что попытаться стоит, – но Зифиус лишь сузила глаза. Бросок был меткий, но клинок задрожал и замер в воздухе в нескольких футах от ее груди, после чего упал на землю. Зифиус подняла руку, и Дина с Сэмом с силой отбросило к забору. Они повалились друг на друга – Дин поверх Сэма, – оба ошалевшие от болезненного столкновения с забором. Дину удалось вскарабкаться на колени, но Зифиус махнула рукой, и его колени подогнулись. Он тяжело осел на землю – на земле был иней, и холод пробирал через джинсы. Дин бессильно прислонился к Сэму.
Старушка усмехнулась.
– Мыши, – сказала она. – Вы мыши, нападающие на дракона. Это даже мило. Хотя и невыразимо глупо. – Она подошла ближе, изучая Дина. – Ты же чья-то оболочка, да? – Она бросила краткий взгляд на Сэма. – Вы оба. Это единственная причина, по которой я вообще разговариваю с мышами. И ты, – ее взгляд вернулся к Дину, – ты никогда еще никого не впускал. – Она даже принюхалась. – Да, я чувствую. Ты девственник.
– Ну, не совсем, – запротестовал Дин. – Кое-какой опыт у меня есть.
– В том смысле, в котором это имеет значение, ты девственник. Еще ненаселенные оболочки отдают определенной… сладостью. И ты куда крепче, чем моя теперешняя оболочка… У меня есть для тебя предложение.
Дин открыл рот, чтобы выплюнуть оскорбление (он пытался выбрать между «я не впустил бы тебя, будь ты последним ангелом на земле» и «я тебе не по зубам, детка, я отказывал архангелам», но оба казались недостаточно едкими), но потом его отвлекло неожиданное ощущение за спиной. Что-то тянуло его за футболку долгим, постоянным усилием. И затем Дин почувствовал, как ослабли рукава, перед футболки стал болтаться свободнее, и ледяной ветер коснулся оголенной спины.
Сэм зачем-то разрезал его футболку сзади.
У Сэма до сих пор оставался ангельский клинок: он спрятал его за спиной у Дина и разрезал им футболку.
Дин чувствовал, что Сэм двигался очень осторожно, стараясь не выдавать движение своей руки.
Что он пытался сделать? Дин не знал и не отважился обернуться. Вместо этого он намеренно продолжать болтать:
– Так, что за предложение? – Он начал жестикулировать руками, чтобы отвлечь внимание от Сэма: почесывать голову и потирать бровь, словно пытался понять, что имела в виду старушка-Зифиус.
И тут он вспомнил слова Кастиэля. Кас – вернее, тогда еще «Приятель», – стоя у больничной койки Дина, говорил о Зифиусе: «Он из тех, кто вечно недооценивает людей».
Зифиус не знала (не знал?) их имен. Она даже не спросила, кто они такие.
Она не потрудилась обездвижить их полностью. И не разоружила их.
С усилием Дин заставил себя сосредоточиться на том, что говорила Зифиус, а говорила она:
– Для тебя будет большая честь стать моей оболочкой. – Старушка посмотрела на Дина с теплой улыбкой и терпеливо объяснила: – Твой ответ должен быть «да». Это для тебя великая честь. Скажи «да».
– Оболочкой? Это что еще значит? – спросил Дин, нахмурившись в притворном замешательстве и приоткрыв рот, чтобы выглядеть как можно большим болваном. Мгновение спустя он почувствовал на спине влагу. Сэм водил пальцами по его спине. Рука у Сэма была мокрая и оставляла за собой дорожку тепла.
Дин все понял, и его пульс участился.
Зифиус говорила:
– Быть сосудом для ангела значит быть избранным! Ты будешь жить вечно! Я проникну в твое сердце, и отныне ты будешь знать только радость. Ты навеки сохранишь в себе частицу небесной благодати. И уже не будешь просто мышью! Ты будешь одним из избранных. Узришь сам Рай. И никогда не умрешь… – Она разглагольствовала, восхищенно воздев глаза к небу и только временами поглядывая на Дина, который продолжал глупо моргать и честь в затылке, задавая идиотские вопросы.
– А можно взять с собой в Рай собаку? – Когда Зифиус ответила на этот вопрос (ответ оказался «нет»), Дин задал следующий: – Звучит очень круто, но у меня были билеты на матч Королей в Канзас-сити, можно мне сходить? – И через секунду следующий: – А ангелы играют в баскетбол?
За минуту Дин умудрился увлечь старушку в паутину второстепенных деталей. Может ли Зифиус организовать для Дина бесплатное пиво на матче Королей? («Потому что у них в арене Bud Light стоит семь пятьдесят! О, а кстати, в Раю есть пиво?») Зифиус неуверенно говорила: «Думаю, пиво найти можно… Не знаю точно, Bud Light ли это… Я могу уточнить…» – когда Сэм постучал Дина по плечу и прошептал: «Готово».
– О, и еще одно, – сказал Дин.
– Да, оболочка?
– Ты забыла спросить наши имена.
– О… это неважно. Ты – оболочка, сосуд. Только это имеет значение.
– И все же вежливость требует представиться. Я Дин Винчестер, а это мой брат Сэм. Кас сказал, что ты вечно недооцениваешь людей, и, надо заметить, он прав. – Дин увидел, как глаза старушки расширяются и рот открывается, и в этот момент развернулся к ней спиной так, чтобы изгоняющий символ, который Сэм только что нарисовал на спине Дина, смотрел прямо на нее.
