Текст книги "Забытый (ЛП)"
Автор книги: NorthernSparrow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Послышался слабый раскат грома. Воздух вокруг плеч Калкариила замерцал, и Дин увидел тусклые тени крыльев. Калкариил спросил:
– И элементаль забрал его?
– Ну, я не смотрел туда прямо…
– Что именно случилось? – В руке Калкариила вдруг появился ангельский клинок. Никки взглянул на клинок и пробубнил:
– Я не, э… я не разглядел точно… я…
– Никки спрятался за моей спиной, – вставил Дин. Калкариил взглянул на него свирепо, но Дин продолжил: – По сути, Никки сбежал, как визжащая школьница, и спрятался за мной. Харлоу уцепился за Сэма. Эта, э… штука-перо была у него в горле. Потом появился мистер Магма и вроде как, гм, залез к Харлоу в рот, и была яркая вспышка света. Потом мистер Магма ушел, и пол вернулся на место. – Дин и сам не знал, зачем рассказывал Калкариилу все эти подробности, кроме как чтобы потянуть время.
Калкариил замер неподвижно, глядя на Дина. Потом медленно повернулся и снова посмотрел на Никки. Никки быстро ретировался, пока не уперся спиной в стену.
– Ты скормил… элементалю… душу демона… и ангельское перо? – сказал Калкариил тихо. Это явно была важная подробность.
– И мои M&M’s, – сказал Дин. – И мою куртку. – Калкариил бросил взгляд на Дина и снова начал напирать на Никки, который стал продвигаться по стене вбок, пока не оказался загнан в угол.
– Ты хоть понимаешь, что ты натворил? – спросил Калкариил, понизив голос. – Ты. Поставил. Под угрозу. ВСЕ.
– Но он бы меня поджарил…
– Ты думаешь, мне есть дело?! Элементаль получил в пищу душу демона, ты, идиот!
– А чем плоха душа демона? – защищался Никки.
Калкариил издал потрясенный смешок.
– Господи. Вот же невежественный имбецил! Да ты только что скормил ему тухлятину! Помоги нам Бог! Во-первых, этот грязный, порочный, прогнивший, изуродованный остаток души, которым являлся Харлоу, истощит элементаля, я не укрепит его силы. Теперь нам придется найти еще одну жертву! Во-вторых, презренный ты простофиля, элементали просто не любят есть тухлятину! И еще! Райское могущество из ангельского пера или иного объекта ужалит его. Ему покажется, что мы вызывали его, чтобы дать пощечину! – Калкариил на секунду умолк, сверля Никки взглядом. – Скажи мне, Николас, – произнес он тихо, – ты думаешь, хорошо будить элементаля из его сна, длившегося миллионы лет, кормить тухлятиной, а потом еще и давать пощечину?
Никки смотрел на Калкариила, лишившись дара речи.
– Я бы лично ответил на этот вопрос «нет», Никки, – поддразнил Дин. – Но это мое мнение.
– Действительно. Нет, – сказал Калкариил, даже не потрудившись взглянуть на Дина. – Нет. Ответ на этот вопрос «нет». Это не хорошо. – Калкариил продолжил: – А ты знаешь, что это означает? Для элементаля?
– Эм… ему будет плохо? – предположил Никки.
– Он разозлится. Господи боже. Вот идиот-то. Вот КРЕТИН! Ох, как это усложняет задачу, – сказал Калкариил. Он встряхнулся, клинок при этом каким-то образом исчез у него в рукаве и тени крыльев пропали. Он отвлекся от Никки и посмотрел назад, на обугленное пятно в полу. Мел исчез, круга больше не было.
Калкариил начал ходить по ровной дуге, точно там, где была меловая черта. Он повторил:
– О, это сильно усложняет задачу! К элементалям нужно относиться с уважением. К ним нужно относиться с уважением. Они не любят, когда их сон тревожат без веской на то причины и без должной награды. – Калкариил вздохнул, поднял глаза к небу и сказал: – Боже, за что ты посылаешь мне такие испытания? Это… и еще и болезнь Зифиуса?
Он перестал ходить и понурил голову, взявшись за подбородок и глядя на выжженное пятно, едва видное под лужей крови Сэма. Потом заключил:
– Должно быть, это испытание. Бог испытывает меня. Испытывает мою решимость.
Дин предположил:
– Может быть, Бог вообще не хочет, чтобы ты этим занимался?
Калкариил медленно повернул голову и посмотрел на Дина; его серебристые глаза были похожи на лазеры. Дин запнулся, но заставил себя продолжить:
– Может быть, ты все не так понял. Может быть, Бог не хочет, чтобы ты будил элементаля? Может, планета нравится ему такой, какая есть? Гм… о таком варианте ты не задумывался?
Глядя на Дина, Калкариил ответил:
– Знаешь, Дин, это очень впечатляет: ты в курсе моих планов всего два часа, а уже умудрился догадаться до самого очевидного вопроса – до того, о котором я думаю уже двести пятьдесят три миллиона лет без остановки.
– Ну, э, знаешь, я просто пытаюсь помочь! Иногда другая точка зрения полезна, – заметил Дин.
Калкариил посмотрел на него в каком-то даже удивлении. После долгой паузы он моргнул и покачал головой. Отвернувшись от Дина, он пробормотал:
– Какой странный все же вид…
– И вообще, это красивая планета… – начал Дин, но Калкариил поднял палец, и челюсть Дина захлопнулось с такой силой, что он прикусил язык.
– Я выполнил свой моральный долг, попытавшись объяснить тебе весь замысел, – сказал Калкариил спокойно. Он опустил палец, и челюсть Дина расслабилась достаточно, чтобы он смог выплюнуть изо рта кровь. Калкариил продолжил: – Это твое право как жертвы и моя обязанность как твоего хозяина. Но я не обязан слушать лепет слабоумного потомка одной из кастиэлевских грязных крыс.
Некоторое время Калкариил стоял в тишине, опустив голову и глядя на кровавое обугленное пятно. Наконец он поднял голову и кивнул.
– Придется его ублажить. Придется предложить ему лучшую жертву в качестве извинения. Сегодня. До завтра это ждать не может. Мы должны ублажить его сегодня. – Он взглянул на окна: на улице было уже совсем темно. – Полагаю, лучше всего сделать это в полночь, – сказал он. – Элементали спокойнее всего в полночь.
Калкариил обратился к Никки, живо указав на Сэма:
– Сэмюель слишком покалечен. Элементали предпочитают, когда жертва невредима и в сознании, а мы теперь должны кормить его качественной едой. – Он подошел к Дину и тщательно осмотрел его с головы до ног.
– Знаешь, вообще-то я чувствую себя совсем побитым, – сказал Дин. – И голова немного кружится.
– Ой, не надо… – сказал Калкариил презрительно. Обращаясь к Никки, он добавил: – Дин у нас еще, может быть, в приемлемом состоянии. Господи, хоть бы ты не был таким полным кретином, Николас, – ты ведь их обоих порядочно покалечил. Будем молиться, что Дин выглядит достаточно привлекательно.
– Я уверен, что меня не сочтут привлекательным, – упирался Дин. – Я уже, э… штаны намочил и все такое. – Это, вообще говоря, было правдой: в процессе испытаний последних полутора дней он намочил штаны, и даже еще хуже, и сам к себе испытывал брезгливость. Но если нечистоты отвратят элементаля, Дин вовсе не возражал.
Калкариил отнесся к этому заявлению со всей серьезностью. Он кивнул и сказал:
– Это, во всяком случае, я могу исправить. – Он подошел к Дину и коснулся его рукой еще раз, ворча: – Эти… эти выделения, я вообще не понимаю, как вы их выносите… – И внезапно Дин стал свеж и чист, как будто только что вышел из душа. Он принюхался и с удивлением обнаружил, что теперь пах сиренью – определенно лучше, чем было. Калкариил сделал то же самое с Сэмом.
– Ты не мог бы, э, и от остальной боли нас избавить? И, может быть, дать нам попить? И опустить нас на минуточку? – попросил Дин. С надеждой он добавил: – Знаешь, я правда думаю, что мы оба будем гораздо привлекательнее для элементаля, если немного отдохнем. И немного поедим и попьем? Разве так мы не станем аппетитнее?
Калкариил задумчиво посмотрел на Дина. Потом повернулся к Никки.
– Николас. Вот что ты сделаешь. Первое. Ты дашь Дину воды, и Сэмюелю тоже – если он сможет пить. Дин прав: элементаль предпочтет их в более вменяемом состоянии. И еще, вовсе не обязательно жертвам страдать больше, чем необходимо. Смысл всего этого предприятия – в том, чтобы искоренить страдание и грязь на этой планете, а не преумножить их.
Дин не смог удержаться от комментария:
– Тогда ты нанял себе не того прихвостня.
Калкариил посмотрел на него крайне мрачно, и Дин закрыл рот до того, как Калкариил сделал бы это за него.
Но Калкариил лишь мрачно кивнул ему. Он сказал:
– Возможно, ты прав. Но я работаю с чем приходится. – Он переключил внимание на Никки. – Николас. Как я сказал, во-первых, ты дашь Дину и Сэмюелю воды. Но не развязывай им руки, что бы они ни говорили, – так рисковать мы не можем. Не дай им сбежать, или я буду очень недоволен. Во-вторых, ты уберешь это с дороги, – он указал на тело Харлоу, – и мне все равно, что ты с ним сделаешь, просто убери. В-третьих, ты перенесешь Сэмюеля на его старое место – мы используем его завтра, когда он очнется. И последнее: ты повесишь Дина сюда, наготове для элементаля. Потом позовешь меня.
Калкариил сделал несколько шагов к Никки, который все еще стоял у стены. Ангельский клинок вдруг появился снова – Калкариил приставил его острие к горлу Никки. Очень медленно, проговаривая каждое слово, Калкариил сказал:
– Ты выполнишь эти четыре задания немедленно. Ты выполнишь их безупречно. И не будешь жаловаться. Ты позовешь меня сразу же по окончании. И, Николас, ты не причинишь ущерба жертвам. – Он наклонился ближе, слегка повернув нож. – Надо придерживаться стандартов, Николас.
– Но наш уговор… – нерешительно начал Никки, взгляд которого бегал с лица Калкариила на клинок и обратно.
– Ты нарушил наш уговор, когда скормил элементалю душу демона и перо ангела, – сказал Калкариил холодно. – И теперь тебе придется принять последствия. Или ты хочешь, чтобы я обратился к пятнадцатому пункту нашего договора?
Никки сглотнул и каким-то образом умудрился размазаться по стене еще сильнее. Он замотал головой.
Калкариил отстранился и опустил руку. Он сделал глубокий вдох. Потом встряхнул рукой, и клинок снова исчез в рукаве его полосатого костюма.
– А я тем временем навещу брата, – сказал Калкариил. – Когда все будет готово, я нарисую круг, и в полночь ты снова вызовешь элементаля.
– Что, один? Это сложно одному, – заупрямился Никки.
– Пятнадцатый. Пункт, – напомнил Калкариил.
Никки побледнел и кивнул.
Калкариил развернулся и ушел. У лестницы он остановился и сказал Дину:
– Еще раз приношу извинения.
– Иди к черту, – ответил Дин устало, – ты чертов социопа…
– Действительно странный, – прервал Калкариил спокойным тоном, уже не обращая внимания на Дина, и отправился вверх по лестнице.
Никки выждал, когда дверь наверху закрылась. Потом медленно подошел к столу и взял бутылку с водой. Дину было больно смотреть на нее: пить хотелось невыносимо, просто отчаянно.
Никки открутил с бутылки крышку, медленно подошел к Дину и поднял бутылку к его рту – Дин невольно потянулся к ней, уже открыв рот. Тогда Никки поднял руку выше и перевернул бутылку у Дина над головой. Дин едва не заплакал, чувствуя, как драгоценная вода стекает по затылку. Немного потекло и по лицу, но ему удалось поймать в рот лишь несколько капель.
Никки вылил вторую бутылку Сэму на голову и сказал без выражения:
– Он велел дать вам обоим воды. Я дал вам воды. – После этого он подошел к телу Харлоу, взял его за ногу и начал тащить к лестнице.
***
Никки не торопился. На то, чтобы разобраться с Харлоу, у него ушли часы – он утащил тело наверх и исчез так надолго, что Дин начал думать, не отправился ли он на луг, чтобы похоронить тело там. Дин не спускал глаз с Сэма, время от времени хрипло окликая его.
Сэм не шевелился.
«Калкариил бы не потрудился залечивать раны Сэма, если бы Сэм был мертв, правда же?»
Конечно, это было уже какое-то время назад.
Время тянулось бесконечно, и Дин чувствовал, как силы у него заканчиваются. Калкариил вылечил его самые тяжелые раны, хотя у Дина осталось несколько рубцов, которые он еще чувствовал. Но главной проблемой было то, что он уже больше дня был подвешен за руки. Дин смог перенести немного веса на ноги, но основная тяжесть все равно приходилась на запястья. Его кисти так давно онемели, что он боялся, от потери кровоснабжения начнется некроз. Плечи страшно болели, руки начали ощущаться очень странно. Они ныли с тех пор, как он очнулся, и теперь он перестал понимать, где они вообще находились: обе руки словно превратились в огромные опухшие шары, перемещавшиеся в разные причудливые положения. Дышать становилось тяжело.
И, боже, как же хотелось пить!
Жажда, мучительный дискомфорт, изнеможение и боль слились в ужасную усталость, накатившую на него гигантской волной. Дин наконец оторвал взгляд от Сэма и повесил голову. Он провалился в туманный сон…
***
…И немедленно оказался на втором этаже большого темного дома. Сразу наверху, пропустив первый этаж. «Хм, – подумал Дин рассеянно. – Наверное, когда я уже до чертиков напуган и беспомощен, можно пропустить погоню и переместиться прямо сюда. Буду знать».
Дин на автомате попытался сказать «Пожалуйста, помоги», но обнаружил, что его горло настолько высохло, даже здесь, во сне, что голоса не осталось. Он даже шептать отчетливо не мог. Ему пришлось предпринять несколько попыток, прежде чем он смог произнести хрипло: «Помоги мне. Пожалуйста?»
В этом месте стены должны были разлететься вдаль, и должен был появиться теплый золотистый свет. Но в этот раз со сном что-то было не так. Он словно запинался. Деревянные стены вдруг оказались ближе, затем дальше, затем снова ближе; порою сквозь них становились видны участки каменной стены. Поверхность под ногами Дина была то желтым сосновым паркетом, то покрытым копотью камнем. Но в конце концов сон устаканился, и Дин снова оказался в знакомом золотистом свете.
Он повернулся, очень медленно, не поднимая глаз. Мужчина в пальто был на месте. Но он не стоял. Он лежал на полу, безвольно растянувшись на спине. И – о чудо из чудес! – Дин смог посмотреть прямо на него.
Дин стоял, не в силах отвести глаз.
Это был Приятель.
Дин подошел ближе. Конечно это был Приятель. Конечно. Сэм был прав. Теперь казалось очевидным, что человек в пальто всегда был Приятелем. Дин сделал еще шаг и увидел, что на Приятеле было бежевое пальто – такое же легкое, вроде плаща, как и всегда в его сне. Под пальто на Приятеле был деловой костюм: белая рубаха, синий галстук, черные брюки и блестящие черные туфли. В реальной жизни Дин никогда не видел его в таком костюме, но подумал, что костюм ему очень подходил.
Но видеть Приятеля в таком беспомощном состоянии на полу было необычно: он лежал на спине, и его руки слабо подергивались. Он открыл глаза и посмотрел на Дина. Он пытался что-то сказать – его губы шевелились, – но почему-то он не мог разговаривать. Как будто ему мешало что-то в горле или поперек лица – какой-то призрачной туманный предмет, который Дин не мог разглядеть.
Дин хрипло прошептал ему: «Кто бы ты ни был – Приятель, или я не знаю кто – но пожалуйста, пожалуйста, если можешь, пожалуйста помоги нам. Мы на самом деле в беде, дело плохо, пожалуйста, ты нам нужен. Я не знаю даже, жив ли Сэм. А меня сегодня в полночь скормят этому монстру. Можешь помочь нам? Пожалуйста?»
Приятель посмотрел на него в отчаянии; его лицо под синяками было очень бледным. Очевидно было, что помочь он не сможет. Дин видел боль в его глазах.
«О, – подумал Дин, – это еще и его убьет».
Он опустился на колени рядом.
– Забудь, – сказал Дин Приятелю, похлопав его по руке. – Ничего страшного, все нормально. Ты отдыхай, ладно. Ты отдыхай. Все в порядке. – Дин в последний раз погладил его волосы и с комком в горле добавил: – Ты, главное, пока отдыхай. Увидимся позже, – хотя он знал, что никогда больше не увидит Приятеля.
Дин поднялся и пошел к двери. Бюро не было, дверь была приоткрыта. За ней виднелась только темнота. Дин взялся за ручку. Он услышал за спиной тихий вздох и подумал: «Я ухожу и оставляю его разбитым на полу».
Он помедлил и обернулся. Приятель сделал слабую попытку перевернуться и подползти к нему, но получалось у него плохо. Он по-прежнему смотрел на Дина.
«Господи, этот его взгляд…» – подумал Дин.
– Я облажался, Приятель, – сказал он, отчаянно желая объяснить, но и не вполне понимая, что именно он объясняет. – Я так облажался… Я сделал, что мог, я пытался, но я облажался все равно. Прости, мне так чертовски жаль! И теперь мне надо уйти. – Дин сделал паузу. – Ты же только так останешься в живых, да? Я ведь поэтому и ушел раньше, Приятель, – блин, неужели ты не понял? Ты должен жить, Приятель, ты должен.
Долгое время Дин не мог оторвать взгляд от лица Приятеля. «Эти глаза, – думал он. – Эти глаза… Это было последнее, что я видел. Первое, что я видел, и последнее, что я видел». Мысль была отрывочной, и в ней не было никакого смысла.
Дин подумал еще об одном.
– Послезавтра отправляйся на запад, хорошо? – сказал он Приятелю. – Не позже. Езжай в Орегон. Возьми Импалу. Ключ под задним бампером. Она стоит у начала тропы за деревьями. – Он подумал секунду и добавил: – И кошку свою возьми. И, Приятель. Я надеюсь, ты найдешь себе друзей получше. Правда.
Потом Дину пришлось прекратить разговаривать, потому что горло ему не повиновалось. Зрение тоже затуманилось, и он больше не мог разглядеть глаз Приятеля – этих бесконечно грустных, мучительно знакомых голубых глаз.
Он нетвердо повернулся и вышел за дверь.
***
Дин очнулся и обнаружил, что он все еще в подвале, подвешен за запястья. Щеки были мокрыми.
Кругом была мертвая тишина.
Одна из свечей погасла, другая еще тускло мерцала. Через маленькие окошки светил слабый звездный или, может быть, лунный свет. Сэм был лишь темной тенью, висевшей в воздухе абсолютно неподвижно.
Дин начал периодически звать его по имени хриплым шепотом, больше по привычке. Он не ожидал ответа и не получил его.
Свеча привлекла его внимание. Одинокая свеча, стоявшая на столе у каменной стены. Свеча у каменной стены…
Свеча в каменной арке…
Сэм, говорящий: «Но, Дин, что если мы его не узнаем?»
Голова Дина начала болеть. Его взгляд переместился в сторону от свечи и от Сэма. Дин опустил глаза на пол и попытался не думать ни о чем.
По мере того, как проходили часы, Дин чувствовал, как на него накатывают странные резкие приливы сонливости. Он боролся с ними, думая: «Если это мои последние часы, уж я проведу их в сознании. Черт, я проживу каждую минуту. И я буду здесь, рядом с Сэмом, когда он очнется».
Прошло много времени. Сэм так и не очнулся.
========== Глава 15. Не забудь, позови меня ==========
Наконец ступени заскрипели, и Дин поднял голову. Никки брел вниз – растрепанный, покрытый грязью, отпивая большими глотками из бутылки, в которой, похоже, была водка. Он, шатаясь, завернул к клину на стене, который удерживал веревку Сэма, кое-как отмотал веревку и, кажется, был удивлен, когда Сэм тяжело повалился на пол.
– Упс, – проворчал Никки. Он склонился над Сэмом, вглядываясь в него туманным взором, и икнул.
– Он жив? Сэм? Сэм? – позвал Дин. Сэм лежал неподвижно. – Никки, скажи мне, что он жив, – потребовал Дин. – Лучше скажи мне, что он еще дышит, или… или… или Калкариил будет очень недоволен!
– Какой же ты… ик… нахальный! – произнес Никки, сделав еще глоток из бутылки. – Раскомандовался! Думаешь, ты такой великий, да? Потому что ты… ик… сам Дин Винчестер. Думаешь, ты лучше всех! Думаешь, ты такой крутой, только потому что тебя… ик… вытащил из Ада дурацкий ангел. Потому что ты и твой братец вылетели вот так из ада – а это нечестно… только потому что вы нравитесь дурацкому ангелу… я бы тоже мог делать крутые вещи, если бы, ик… если у меня был свой гребаный ангел…
Эти слова совсем сбили Дина с толку. Какой еще ангел? В освобождении Дина и Сэма из Ада был замешан ангел?
Но эту загадку Дину пришлось отложить, так как он был уверен, что увидел, как дернулась нога Сэма.
– Сэм? – позвал он. – Сэм, ты меня слышишь? Никки, убедись, что он жив, пожалуйста. Дай ему хоть немного воды. – Тут его осенило. – Вспомни про пятнадцатый пункт!
– Ладно, ладно, отстань уже, блин… С тобой вообще неинтересно, – пожаловался Никки. Он доковылял до стола, взял бутылку воды и вернулся к Сэму. Потом споткнулся о его руку, потерял равновесие и чуть не упал на него, но наконец умудрился влить немного воды Сэму в рот.
– Он проглотил, – доложил Никки через мгновение. – Доволен?
Сэм был жив! Дин почувствовал невероятное облегчение.
– Дай ему еще.
– Ой, отстань уже…
– Смысл этого предприятия – в том, чтобы искоренить страдание, Никки, – сказал Дин грозно. – Пятнадцатый пункт! Дай ему еще воды.
– Отстойная это работенка, – проворчал Никки, влив еще немного воды Сэму в рот. Сэм кашлянул и проглотил. Никки проворчал: – Никогда больше не буду заключать сделок с ангелами. Не знаю, как ты своего терпишь, чувак… Ангелы, блин… сплошная критика… сплошные лекции… – Он попытался дать Сэму еще воды, но случайно пролил ее ему на подбородок. Все это время он ворчал: – Чертовы перья… птицы-переростки, вот они кто… думают, они такие важные… а поступают нечестно… вечно сраный ангельский клинок в своем сраном рукаве прячут… райское оружие у них – это нечестно… я пожалуюсь в инстанции…
Дин пропустил большую часть этого бормотания мимо ушей, так как на него внезапно накатила новая мощная волна сонливости. Несколько раз он почти задремывал и, вздрогнув, просыпался. Ему стоило большого усилия держать глаза открытыми и продолжать окликать Сэма. Сэм в конце концов пошевелился, медленно передвинув ноги на полу.
– Дин? – пробормотал он.
– Сэмми! Ты как? Ты слышишь меня? Держись там, ладно? Поговори со мной, Сэм? Ты жив?
– Да, – произнес Сэм медленно. – Я… в порядке.
«”В порядке” по-винчестеровски, если вообще можно так выразиться», – подумал Дин. Но прежде, чем он успел что-либо сказать, Никки радостно вставил:
– Он говорит, что в порядке, – вот и отлично. Отправишься снова наверх! – Никки вскарабкался на ноги и подтянул Сэма на его исходное место. Дин попытался уговорить Сэма сопротивляться, но Сэм, казалось, не способен был даже двигать конечностями и вскоре вновь оказался подвешен за запястья. Его глаза опять закрылись, но, по крайней мере, теперь Дин знал, что он жив.
– Я бы тоже не отказался от воды, – сказал Дин. – А то, знаешь, пятнадцатый пункт.
– Ага, как же, – ответил Никки, – ты и так чудненько выглядишь. Глаза открыты и все такое. Так что я тебя просто подвешу, позову этого чертова мистера Магму и отправлюсь домой, а потом немедленно пошлю заявление в инстанции – первым делом, потому что нам определенно нужно лучше составлять контракты для сделок с ангелами. А потом уйду в запой на век или два. Но эй… у нас есть еще час… – Он схватил бутылку водки, проковылял в угол и принялся ее доканчивать.
Дин попытался еще несколько раз воззвать к пятнадцатому пункту, но Никки, похоже, безвозвратно удалился в свой личный мирок, заправленный водкой.
Дина потянула в сон новая волна усталости. Его веки закрылись, голова повисла. Несколько минут он доблестно с боролся со сном, пытаясь не терять бдительность, но наконец усталость взяла верх. Он подумал: «Ну, раз теперь я знаю, что Сэм жив, может быть, можно вздремнуть совсем чуть-чуть…»
***
…И он немедленно снова оказался в большом темном доме – на этот раз у камина, с отбитыми крыльями в руках. Приятель стоял прямо перед ним и тряс его за плечи, крича: «ДИН! ДИН!» Одет он был в тот же костюм в комплекте с плащом, что был на нем наверху.
– Дин! Наконец-то! – воскликнул Приятель. – Я уж думал ты никогда не уснешь. Дин, я не могу вас найти. По тропе очень трудно идти ночью. Где вы?
– Погоди, – сказал Дин медленно. – Ты разве… не был при смерти?
Приятель нетерпеливо кивнул, махнув рукой, как будто отмахивался от незначительной неинтересной детали.
– Да, да. Мне уже лучше. Не совсем, но достаточно. Где вы?
– Но… ты был так болен… как ты…
– Попросил об услуге, – перебил Приятель. – Забудь об этом. Где ты?
– Я здесь, – ответил Дин, глядя на осколки крыльев в своих руках. – Я же здесь.
– Да, Дин, я имею в виду где ты в каньоне?
Дин вообще не понял вопрос. Он начал протягивать крылья Приятелю.
Приятель силой опустил его руки.
– Дин. Послушай меня…
– Тебе не нужны твои крылья? – спросил Дин рассеянно, снова протягивая крылья.
– Забудь ты про крылья, – резко сказал Приятель. – Дин, у нас мало времени…
Дину стало обидно, что Приятель не хочет брать крылья. Он так усердно и так давно пытался вернуть их на их законное место.
– Я только хотел помочь, – сказал он печально. Он вдруг почувствовал, что вот-вот расплачется. – Прости, Приятель. Я хотел помочь. Я только пытался помочь, я не хотел, чтобы все так случилось…
Приятель вздохнул и сжал руки Дина в своих.
– Ладно. Ладно. Ничего, Дин. – Дин уже начал хлюпать носом, и Приятель присмотрелся к нему. – Ты в худшей форме, чем я полагал, – сказал он, хмурясь. – Дин. Успокойся. Дин… Ладно, ладно, давай их сюда. – Он взял осколки крыльев и торопливо сунул их в карман плаща. – Ты не понимаешь. Давай я объясню снова. Дин, это сон. В реальной жизни ты где-то в Каньоне Смерти. Ты знаешь где?
Дин попытался подумать. Ему сложно было вспомнить даже что такое «Каньон Смерти», но потом в голове возник неясный образ здания на лугу.
– Эм… Здание… Камень.
– На лугу?
– Да. Наверное.
– С севера или с юга?
Дин понятия не имел.
– Это здание… – сказал он туманно. – На лугу…
Приятель вздохнул и потер лоб. На мгновение он задумался.
– Давай попробуем так. Как только ты проснешься, вызови меня. Может быть, я смогу нацелиться на твой голос. – Он пристально посмотрел на Дина. – Ты меня понял?
Дин сосредоточенно разглядывал лицо Приятеля. Господи, тот выглядел так знакомо!
– Я знаю тебя дольше, чем два дня, – сообщил Дин.
Приятель немедленно напрягся. Он ответил, быстро качая головой:
– Нет-нет, не начинай сейчас, или у тебя случится судорога! И, зная тебя, еще и в самый неподходящий момент! Не думай об этом. Вообще не думай о прошлом. Просто вызови меня, хорошо?
– У меня нет твоего номера телефона, – сказал Дин.
Рот Приятеля скривился в полуулыбке.
– Просто позови меня, как всегда, Дин. Как ты делаешь каждую ночь. Просто…
***
…Дин резко проснулся оттого, что свалился на пол, ударившись головой с ужасным стуком. Удар был ослепительно болезненным, и в первые секунды Дин был уверен, что его стошнит. Прежде чем он успел прийти в себя, веревка, связывавшая его запястья, натянулась, и его поволокли через комнату по шершавому каменному полу.
Удар головой настолько оглушил его, что у него ушло время на осознание происходящего: Никки подвязывал его к обугленному стропилу. Изначальный план Дина заключался в том, чтобы ловко вырваться, пока Никки будет это делать, и победить его несколькими мастерскими профессиональными ударами, а затем вызволить Сэма. Но теперь, когда это на самом деле происходило, Дин понял, что может только слабо брыкаться. Ноги не слушались его, руки ощущались как легкие воздушные шарики, которые крепились к плечам тонкими ниточками.
Вскоре Дин уже висел на стропиле. Оказалось, что висеть на запястьях всем весом, вообще не касаясь ногами пола, – чрезвычайно больно. Как вообще Сэм выносил это так долго? Дин хотел посмотреть на Сэма, но вся комната вокруг словно искривлялась. Перед глазами плавали черные пятна, и Дин понимал, что теряет рассудок. У него начинался бред – он был слишком измучен, слишком обезвожен, чтобы ясно мыслить. «Думай, Дин! – приказал он себе. – Не теряй фокус! Разве ты не должен что-то делать? Кто-то хотел, чтобы ты что-то сделал!»
Никки привязал конец веревки, связывавшей запястья Дина, к клину на стене, подошел к лестнице и заорал во всю мощь легких:
– АНГЕЛ! Ты гребаный сраный ублюдок АААНГЕЛ! Части с первой по, блядь, четвертую ВЫПОЛНЕНЫ, ясно?
Несколько минут спустя по лестнице спустился Калкариил.
– Я сделал все, что должен был, – доложил Никки. – И теперь зову тебя. Та-да!
Дин вспомнил: «Мне надо кого-то позвать». Но кого? И как?
Он отвлекся на Калкариила, который спокойно подошел к нему. Калкариил сказал:
– Дин. У меня последний вопрос: где вы взяли то ангельское перо? Они на дороге не валяются, знаешь ли.
– О… – произнес Дин хрипло. – Птичка подарила.
Калкариил нахмурился и открыл рот, чтобы что-то сказать. Но потом вздохнул:
– Ну ладно. Полагаю, теперь это уже неважно. Потому что – уже почти полночь! Это испытание, уготованное мне Богом, подходит к концу. И я преуспел! – Он вздохнул с явным облегчением. – Наверное, перо тоже было частью испытания. И я это испытание прошел. Я доказал свою решимость, преодолел все сложности и ублажил Бога. Теперь все должно идти гладко. – Он достал из кармана своего полосатого костюма еще один кусок мела и занялся рисованием круга.
Дин был рад тому, что Калкариил не стал допытываться насчет пера. Потому что, по правде говоря, Дин не мог вспомнить, откуда взялось перо. Где они взяли черное перо?
В его голове возникла запутанная последовательность образов в случайном порядке, как карты, брошенные на ветер. Перо. Птица. Крылья. Перо. Птица. Приятель.
Перо. Крылья. Птица. Птичка. Черные крылья. Птица. «Птичка подарила».
Сэм, говорящий «Мы поглупели, Дин».
Дин стиснул зубы и сосредоточился изо всех сил, продираясь сквозь мысленный туман. Он почувствовал чудовищную вспышку головной боли, но успел ухватить один обрывок мысли, и до него вдруг дошло, что он сказал Калкариилу правду: какая-то птица действительно дала ему перо.
Приятель, протягивающий перо.
Приятель, берущий мраморные крылья.
Приятель, говорящий «Просто позови меня, как всегда. Как ты делаешь каждую ночь».
– А, точно, вот что это было, – сказал Дин вслух с большим облегчением. – Я должен сделать, что делаю каждую ночь.
Но что он делал каждую ночь? Этого Дин тоже не мог вспомнить. Голова так пульсировала болью, что Дин боялся, череп разломится. Перед глазами все плыло, прямо как в ту ночь, когда он чуть не потерял сознание дома у Приятеля. Сквозь туман он увидел, как Калкариил отошел и положил мел на стол. Круг был закончен, руны нарисованы. Никки медлил, побледнев.
– С одним демоном получается не так хорошо. Надежно его не свяжешь, – говорил он, и Калкариил отвечал:
– Пятнадцатый пункт, Николас, – и Никки недовольно шаркал по полу и, встав на одну из рун, нетвердым голосом читал заклинание. Сэм снова висел абсолютно неподвижно.
Дом начал дрожать, отчего Дин вдруг резко пришел в себя. И перепугался. «Просто позови меня, как всегда. Как ты делаешь каждую ночь».
Дин услышал свой собственный хриплый отчаянный шепот: «Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне, пожалуйста, помоги, я здесь, я здесь, мы оба здесь, ты нам нужен, ты нужен мне, нужен мне, нужен…»
Калкариил бросил на него озадаченный взгляд, но потом лишь пожал плечами и направился вверх по лестнице.
– Не разочаруй меня, Николас, – бросил он через плечо.
Каменный пол внутри круга начал светиться бордовым. Бордовый перешел в красный, оранжевый и желтый, и наконец в белый, как и в прошлый раз. Дин почувствовал обжигающий жар, бьющий снизу. Он закрыл глаза, повторяя свою безнадежную отчаянную молитву, крепко зажмурившись. Вниз смотреть не хотелось. Потом он не выдержал: открыл глаза и взглянул вниз, и немедленно понял, почему Сэм хныкал.
