Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 120 страниц)

  Иноичи сам по себе еще тот сложный вопрос. Ино, если я правильно понял, порывалась пару раз попробовать обсудить ее отца, но так и не решилась. Сама побаивается, всего скорее. Улыбаюсь, слегка гладя ее по щеке, отчего девушка улыбается во сне. Я не боюсь разговора с ее отцом. Ха, меня пытаются убить раз на неделе, раз в месяц у убийц даже есть реальные шансы достичь желаемого. И, как показал недавний опыт, периодически попадаются вообще технически плохоубиваемые гады. Босы уровней, чтобы их кьюби каждую ночь насиловал во сне. После такого бояться разговора с главой клана о судьбе его единственной дочери? Так, легкий мандраж. Будет, конечно, некрасиво, если он откажет нам. Вот только сильно я сомневаюсь, что Ино, и тем более меня, этот отказ остановит. Но поговорить надо. Просто из уважения к нему, и чтобы сохранить нормальные отношения. Дочь я у него не ворую и не забираю. Я ее перевожу из под его опеки под мою. Договоримся, не в первый раз мне деловые беседы вести. Так, вроде себя успокоил. Что там дальше по списку?

  Еще раз нежно погладил ее по щеке, отчего Ино неожиданно проснулась. Потянулась не меняя положения, проморгалась. Бросила неодобрительный взгляд на солнце, и посмотрела на меня.

  – Извини, разбудил.

  – Да ладно. Нам бы поговорить надо.

  Не выдержал и ухмыльнулся. Выражение лица у нее при этих словах было непередаваемое. Только девушки умеют испытывать такие коктейли эмоций. Были там смущение, но совсем чуть-чуть, легкий страх или опаска, но была и радость, на счет всего остального даже гадать не буду.

  – Хорошо. О чем?

  – Ну. Ты вчера, точнее уже сегодня, сказал, что у тебя есть дела, в которые мне пока не стоит влезать...

  Киваю, одновременно поглаживая ее по шее.

  – Да. Давай так. Там уже завязаны люди, все уже организовано. Я решу свои проблемы, и на этом мои секреты от тебя закончатся. Во все, что не касается других кланов или секретов деревни или чего-то подобного, я буду с тобой честен.

  Девушка прищурилась, подумала немного, и спросила, но не о том, о чем я ожидал:

  – А если тебе на миссии нужно будет с кем-то спать?

  Нда, что еще может волновать девушку. Как раз секреты деревни и других кланов ее не волнуют, не дурочка.

  – Не знаю пока. Постараюсь не брать таких миссий, – и, видя медленно назревающую бурю, поспешил добавить, – расслабься, такие миссии, где это обязательно, попадаются не чаще раза в год. Перебьются и без меня, не сломаются.

  Ино все-таки состроила скептическую моську, но развивать тему не стала, отвернувшись и глядя в небо.

  – И с твоим отцом поговорим, не переживай так.

  Она улыбнулась, скосив глаза в сторону:

  – Поговоришь, никуда не денешься.

  – И не пытался, – снова убрав с ее лица челку ответил я, – не такая это проблема, как тебе кажется.

  – Тебя послушать, так вообще никаких проблем нет, – Ино вновь перевела взгляд на меня, продолжая улыбаться.

  – А их нет. Проблемы люди создают себе сами. А мне обычно платят за то, что я решаю проблемы. Так что все отлично.

  Ино вновь прищурилась, но на этот раз не переставая улыбаться:

  – А сейчас тебе заплатили?

  Я бросил однозначный взгляд на ее тело, и привел ладонью от груди и до бедра.

  – Да. И платой я более чем доволен.

  Куноичи одобрительно хмыкнула и закрыла глаза.

  – Но я хочу тебя попросить о помощи, – начал уже я.

  Ино открыла глаза, и выражение лица выдавало легкое удивление.

  – Я, конечно, с радостью тебе помогу, но в чем?

  – Ты всегда соглашается до того, как озвучат саму просьбу?

  Куноичи вернула себе скептическое выражение лица:

  – Если я попрошу тебя о помощи до того, как озвучить суть, ты согласишься?

  – Да, – киваю.

  – Вот и не умничай.

  Не удержался, и, приподняв ее повыше, поцеловал. Ино успела ойкнуть, но ответила с радостью. Положив на место и поправив ее смявшуюся одежду продолжил:

  – Мне нужно попасть в свои воспоминания. Те, в которых мы едва не заблудились.

  Ино, только что хитро ухмылявшаяся, стала серьезной:

  – Като. А что это были за воспоминания?

  Я немного подумал, и решился:

  – Я расскажу, но не сейчас. Вечером, хорошо?

  Куноичи кивнула. А я подумал о том, как и что ей рассказать. Правду? Но что есть правда? Пусть у меня есть какие-то воспоминания о той, другой жизни, но была ли та жизнь? Была ли она моей?

  Глава 161.

  Вечер практически повторился. Мы заселились в одну комнату. Пока я срезал с себя бинты, которые можно было считать бесполезными, Ино принесла с пару тарелок с рисом и каким-то мясом. А мы вчера ели? Я не помню.

  – Ты уже закончил? Жаль, я думала, покормлю тебя , как больного, – улыбнулась девушка.

  – Можешь просто так покормить, я только за, – и лицо сделать невинное-невинное.

  – А ты меня покормишь? – ответила Ино, состроив такую же невинную мордашку.

  – Так, ладно, я понял. Давай не будем с ума сходить, а то я потеряю образ сурового беспринципного убийцы. Знаешь, сколько лет я его нарабатывал?

  Ино задумалась:

  – Образ слегка чокнутого, но в целом исполнительного, шиноби, доводящего дело до конца, но частенько выворачивающего правила наизнанку. Шиноби, от которого неизвестно, чего ждать, и, цитирую: "даже рядом с джинчурики находиться безопаснее, чем рядом с ним". Что-то про суровость там нигде нет, как и про беспринципность.

  – Ого! – а вот теперь я удивлен, – а не секрет, кто обо мне оставил такую лесную характеристику?

  Ино хитро улыбнулась:

  – У нас же нет друг от друга секретов, милый. Разве что это секреты клана... или деревни.

  Кивнул:

  – Теперь понятно, почему ты опасаешься разговора с отцом. Но что-то я за собой такого не помню.

  Куноичи улыбнулась:

  – А кто при Хокаге-сама и посторонних отшил главу клана, а затем еще и капитана особого отдела? "У вас гипотетически может появиться желание залезть туда, куда не надо, и посмотреть то, что не надо" – съехидничала она, – А?

  Кивнул:

  – Ну, было, не спорю. Ну да, иногда подобное случается.

  Куноичи положила мне в руки теплую тарелку и коротко поцеловала:

  – Ну вот и наслучалось. Кушай, пока не остыло.

  Хмыкнул, но к еде приступил. А я с ней не соскучусь. Поели молча. Не знаю, о чем думала Ино, но я размышлял о том, что и как буду объяснять. Ой нелегко это будет, совсем не легко.

  – Ты готов? – в меня уперлись красивые голубовато-бирюзовые глаза.

  Нет, не готов. Но перед трудностями мы не отступаем, а встречаем их, глядя прямо в глаза. Так, Като, успокойся, хватит самого себя утешать и подбадривать.

  – Да, поехали.

  Отложив тарелки и приняв наиболее удобную из возможных в данных условиях позу, мы уставились друг на груда. Ино собрала печати, и, почувствовав давление чужой чакры, я закрыл глаза.

  Мой вечно мертвый мир, я по тебе совсем не скучал. Внешне все так же, как и было А вот и Ино. Вновь формирую свой внешний вид и переношу нас обоих в одно из воспоминаний. Девушка открывает глаза, оглядываясь. Переводит взгляд на меня:

  – Все нормально?

  Киваю:

  – Да, вроде все хорошо. Ты помнишь, как в тот раз все происходило? Не хочется тебя потерять.

  Куноичи чуть задумалась.:

  – Да, я все помню. Не беспокойся, не потеряюсь. Но Като... – она немного замешкалась, но все же спросила, – что это за воспоминания?

  Вздохнул поглубже, пусть сейчас это было глупо, и попытался ответить.

  – Я сам точно не уверен, Ино. Эти воспоминания были со мной со дня моего рождения. С самого первого дня моей жизни у меня были воспоминания, будто я уже прожил одну жизнь. Не очень длинную жизнь. Насколько я понимаю, это память человека, прожившего жизнь в мире, не похожем на наш. Совсем непохожем.

  Куноичи несколько секунд молчала, глядя на меня, затем спросила:

  – Ты знаешь, откуда они появились?

  Отрицательно качаю головой:

  – Понятия не имею. Уверено могу сказать только одно – они есть.

  Ино кивнула:

  – Ты хочешь их забыть?

  – Нет. Я хочу их вспомнить. Сейчас они расплывчаты, возникают лишь иногда, когда сами считают нужными. Я хочу их вспомнить, чтобы они больше не возникали, когда не просят.

  Девушка кивнула:

  – Хорошо. Но ты уверен, что ничего не изменится?

  Улыбнулся, нежно:

  – Моя любовь к тебе не изменится точно.

  Ино вдохнула и подошла ко мне.

  – Хорошо, давай руку, так легче оставаться вместе. А теперь приготовься.

  Мир поплыл, но не так, как под влиянием моей воли. Нет, в этот раз на него влияла Ино, и я всеми силами старался ей не мешать. Изменения шли медленно... Вначале, но с каждой секундой все нарастали и ускорялись. И в какой-то момент Ино будто преодолела невидимый барьер, а нас понесло в другое место.

  Не просто в другое место. Это было.. Все было иначе. Здесь все было иначе. В прошлый раз, пока я догонял Ино, я мало обращал внимания на то, что происходило вокруг, но сейчас. Дом, квартира, такая знакомая, и такая отталкивающе чужая. Предметы мебели и интерьера. Предметы быта. Все это есть, и все это не такое, к какому я уже привык. Жил здесь. Я жил здесь. А до этого...

  Еще одно смещение. Казарма, учебная часть. Контрактник. Еще чуть раньше. Срочка. Еще раньше, школа. Семья. Воспоминания. Все больше. Весь другой мир. Весь этот мир, все это было вокруг меня. Внутри меня. Все это было чужим, но моим. Часть меня, забытая, но не исчезнувшая. Часть. А потом.

  Воспоминания уходят в самый конец. Война. Нет. Не совсем. Гражданская война. Служил в войсках. Калейдоскоп картинок, да, это все мне знакомо. Не большой шишкой я и был. А потом. Мы перешли черту. Все мы делали то, чего не должны были делать. Я не захотел. Я отказался выполнить приказ, к которому был не готов. Предал. Но не я предал. Поле. Один человек уходит по нему. Нет оружия, нет снаряжения, сняты даже знаки отличия. Другие стоят за спиной. Выстрел в спину. Другой подходит, смотрит. Упавший молит пощадить. "Нет, Саша. Единственная милость для предателя – Мгновенная смерть".

  Мир сжимается, сужается до этого маленького участка поля. До лежащего на нем человека. Мир замирает. Я чувствую, как кто-то вжимается в мою руку. Да, ей, наверное передались ощущения. Какая-то часть. Бедная, нужно будет утешить, это совсем не то, чем хотелось бы делиться.

  Неожиданно тот, кто казался мертвым, стоит. А та, что была со мной, куда-то исчезает.

  – Като, – он обращается ко мне по имени.

  – Саша, – мне куда труднее выговорить это правильно.

  – Не утруждайся, это имя уже ничего не значит.

  Под ним неожиданно возникает кресло, в которое он и садиться.

  – Расслабься. Выглядишь так, как будто мертвеца увидел.

  – Кто ты? – мне этот вопрос показался логичным.

  – Ты сам только что посмотрел.

  – Ты не понял вопрос?

  – Все я понял. Ты много думаешь. И, как бы глупо это не звучало, я это ты. Ну, если чуть углубиться, мы оба часть одного целого, просто несколько различный взгляд.

  Кажется, я ничего не понял.

  – А объяснить можешь?

  – А самому догадаться, ты же не тупой? – ответил он, – Включи голову, и все поймешь. Если я знаю, то и ты знаешь.

  – Другой взгляд?

  Да, я понимаю. Кажется. Личность формируется опытом, опыт – воспоминания. Он – результат опыта той жизни, личность, сформированная той жизнью. Я – личность сформированная этой жизнью.

  – Нет, не верно, – он отрицательно качает головой, – нет ты и я. Нет разделения. Только разный взгляд. Ты говоришь: "давай жить счастливо". А я говорю: "Давай жить счастливо, но сначала убьем нахер того парня". Я матерюсь по-русски. Ты по местному. Я считаю: нет человека – нет проблемы. Ты со мной согласен, но все же считаешь, что от того человека проблем и так не много. Мы одно и тоже. С чуть разным взглядом. Дошло?

  – Бред какой-то.

  – Вот в этом я с тобой совершенно согласен. Полная херня.

  Создал кресло под собой и тоже сел.

  – И что делать будем?

  Он пожал плечами:

  – А надо что-то делать? Ты сам все это устроил.

  – Где ты был все это время?

  Он хмыкнул:

  – Не где я не был. Я появился только что, чтобы тебе себя успокоить. До этого тебя и меня не было. Была одна личность. Так же и останется. Ничего не изменилось.

  – Но теперь я помню не просто тот мир, а саму ту жизнь.

  Кивает:

  – Ну да. Но я в этой чакре плохо понимаю, какие будут изменения, без понятия. Я больше по другим направлениям. Здесь не подскажу.

  – Хм, спасибо и на этом. Надеюсь, ты не станешь моей личной шизофренией?

  Усмехается:

  – А это уже должен был я сказать. Не парься. Като. Возвращай все как было.

  Закрываю глаза и посылаю волевое усилие. Не сразу представляю, как оформить приказ самому себе, но разгадка приходит быстро. Я возвращаюсь туда, откуда мы начали. В бездну между двумя гранями.

  Наваливается чувство невесомости, и я подхватываю Ино.

  – Что случилось? – она оглядывается, ошеломленная и дезориентированная.

  – Все нормально, – поглаживаю по голове, чтобы успокоить. Да, волосы, мой фетишь, – можем возвращаться.

  – Раньше было не так, – неожиданно сообщает она, глядя мне за спину.

  Я тоже оборачиваюсь, глядя на спираль существования между гранями. И, биджу его задери, по ней двигаются светлячки. Очень много светлячков. Тоже самое, что я видел там. Что-то все же изменилось. Что-то очень важное стало иным.

  – Като?

  – Возвращаемся в реальность, надоело мне здесь.

  – Ха, как мне здесь надоело! – возмущенно шепчет она.

  Путешествие вышло каким-то скомканным. Но нас постепенно возвращает в реальность. Ино сдавленно стонет у меня над самым ухом, отчего непроизвольно морщусь. Но, открываю глаза, и неожиданно громкий ее стон сразу становить последней из моих проблем. Все совсем не так. Не так, как было до того, как мы ушли.

  Глядя перед собой, я с некоторым оболдеванием понимаю, что вижу все. То ощущение, которое было сразу после привития новых способностей. Ощущение, когда мои чувства обрушились на меня разом. Вот оно. Снова. Как будто я не приглушаю их до определенного уровня, а использую на полную и все сразу. И если в прошлый раз у меня это вызывало нестерпимую почти боль, сейчас лишь некоторая мигрень. Я не напрягаясь слышу, как ползает паучок в соседней комнате. Чувствую запахи пищи, доносящиеся снизу. Да все чувствую.

  Сбросив первичное опьянение, начал снижать чувствительность. Остановился, когда ощущения не причиняли мне дискомфорта. Но сейчас все равно было иначе.

  – Като?

  Кажется, я знаю, что надо сделать, и что сделать надо срочно.

  – Эм, Ино, я должен попросить у тебя прощения.

  – За что? – насторожилась девушка.

  – Я должен тебя покинуть, ненадолго. В деревне сразу встретимся, – и, прежде, чем она начала возмущаться или задавать вопросы, продолжил, – помнишь, никаких секретов? Мне нужно к моему учителю, призывному зверю. То, что мы с тобой сейчас сделали, очень мне поможет. Отпустишь?

  Куноичи медленно кивнула:

  – Может быть, если говоря со мной, ты будешь и смотреть на меня.

  Упс. Объемное зрение иногда не очень удобно. Перевел взгляд именно на нее.

  – Для меня это очень важно, и я обещаю не пропадать надолго.

  Девушка, все еще немного пришибленная новостями и путешествием, кивнула:

  – Отпускаю.

  Вскакиваю, быстро рисую печать прямо на полу и просто чакрой, и волевым посылом запускаю технику. Долина Солнца, как я давно там не был!

  Глава 162.

  Материализовавшись в Долине, с немалым удовольствием вдохнул здешний воздух, переполненный сенчакрой. Здесь вообще все ей переполнено, если на чистоту. И, ухмыльнувшись, посмотрел прямо в центр Долины. Наконец-то я могу это сделать, ничего не опасаясь. Ха, радуюсь, как мальчишка. Или это эйфория от переполняющей меня силы? Возможно, возможно.

  Недалеко от собственного светила павлинов обнаружился Оракул, похоже, еще не заметивший меня. Может отыграться за все те подходы со спины?

  Но не успел я и шага сделать, как он исчез со своего места и несколькими шагами, теми, что я иногда в бою использую, зашел мне за спину.

  – Ученик, наконец, вернулся, – все же сказал я раньше, чем он.

  – И ученик, наконец, чему-то научился.

  Давно я тебя не слышал, Оракул, даже успел немного соскучиться. Так, чутка.

  – Если ты думаешь, что я слышу твои мысли, то заблуждаешься. Ты что-то сделал, да?

  Птиц вопросительно посмотрел на меня. Птиц. Вопросительно. Оракул что-то спросил? Вау, сегодня что-то случиться.

  – Я сделал что-то, – ответил уклончиво, – и собираюсь слегка форсировать обучение.

  Оракул проявил скептицизм:

  – Только я сказал, что ты чему-то научился, и сразу слышу такое. Уже сомневаюсь в тебе.

  Отмахиваюсь:

  – Я все знаю, можешь не объяснять. Дело не в том, насколько это опасно или сложно, а в том, что это необходимо.

  Птиц выглядел безразличным к моим словам.

  – Что?

  – Это непривычно, – ответил он, наконец, – Слышать слова, но не слышать мысли. Ты можешь думать громче?

  Он еще издеваться пытается. Хмыкаю:

  – Это не я тихо думаю, это ты слегка оглох.

  – Я все еще не услышал, что ты сделал. Что-то изменилось, это понятно. Но пока ты не скажешь, что сделал, от меня можешь не ждать ничего.

  Интересная постановка вопроса.

  – Я был в своем внутреннем мире и видел воспоминания из прошлого.

  Снова скептицизм, теперь куда больше.

  – И всего-то? Как это должно тебе помочь?

  Пожимаю плечами:

  – Какая разница?

  – Один имеет, другой дразнится, – философски высказался Оракул.

  Я даже подавился фразой, но все же продолжил:

  – Мой внутренний мир стал копией того, что я видел в посмертии, или как его назвать. Тропа душ, лестница судеб, спираль существования, могу еще пару названий придумать, сути не изменит. До этого она была пуста, после на ней появились светлячки, которые куда-то идут.

  Павлин чуть склонил голову:

  – Это не они появились, это ты смог их увидеть. И это был не твой внутренний мир, не совсем он. Если я каким-то образом попаду в свое сознание, увижу точно тоже самое. Это часть нашей связи. Но ты там хозяин весьма условно. Поработать со своей памятью сможешь, это да. Но вот попробуй добраться до одной из граней, или до самой спирали, и у тебя ничего не выйдет.

  Интересные заявления, конечно, но...

  – Я там был не один. И второй человек тоже видел.

  Птиц хмыкнул:

  – Этот второй человек смотрел через призму твоего внутреннего мира, ничего удивительного.

  Умник, биджу его.

  – А ты то откуда знаешь, что я делал и как?

  – Я старый мудрый птиц, вот и знаю. Ты не ответил на мой вопрос.

  Вот же Птиц.

  – Я... В каком-то смысле поговорил с самим собой, но тем, что из прошлого.

  Оракул сокрушенно вздохнул, опустив голову.

  – Ты хоть сознание обратно соединил?

  – Да! – кивнул уверенно, и чуть менее уверенно добавил, – вроде бы.

  – Голоса в голове не слышно? – спросил птиц со все еще опущенной головой.

  Я прислушался. Всерьез ведь прислушался, только потом понял, что он издевается.

  – Так мы продолжим или нет?

  Оракул поднял голову, кивнул:

  – Продолжим, или нет. Идем, попробуем?

  Я как-то неожиданно вспомнил про одну важную вещь. Точнее про одного человека.

  – Сначала мой ученик.

  Птиц снова склонил голову, готовый снова меня подколоть:

  – Почему я учу твоего ученика?

  – Ну, – пожал плечами, – потому что ты старый мудрый птиц?

  – Засчитано, – он кивнул, – пошли.

  И шагнул. Зараза, через технику ведь шагнул. Чтобы не опаздывать, шагнул за ним. Получилось, но было лишь едва легче, чем раньше. Жаль, очень жаль. Я уж было подумал, что раз сенсорика... Хотя о чем это я? Как же, захотел все и сразу. Как же. Раскатал губу. В общем, все было почти как раньше с техниками.

  За Оракулом я поспевал, пусть и с напряжением, и мы спустились вниз. То самое вечно пустующее подземелье долины. Но сегодня в нем все же находились двое, один человек и один птиц.

  Рьюго выполнял движения, явно стараясь повторить за другим павлином. Павлинкой. Этакий парный танец. Не удержался от вопроса:

  – Надеюсь, это не брачный танец?

  Оракул ответил в своей манере:

  – Иногда незнание – благо.

  Рьюго продолжал выполнять движения, и, в какой-то момент, его печать резко открылась, поглощая тенью все тело. Миг, и тело расплывается в неестественное состояние. Это уже не шиноби, это просто аморфный сгусток черноты. Сгусток делает несколько прыжков вокруг партнерши по танцу, и печать резко сворачивается. Рьюго падает на землю, тяжело дыша.

  – Что это было?

  – Ты сам все видел.

  – Я не понял, что я видел. Это действие его печати?

  Павлин задумался.

  – Да... И нет. Это его сила, измененная печатью. Он принадлежит к какому-то клану, видимо. Малыш сказал, что раньше не мог пользоваться силой этого клана. Но, когда мы убедились, что он вообще ничего делать не может, решили попробовать это.

  Все чудесатее и чудесатее.

  – Как это, не может?

  – Вот так, – птиц слегка повел крыльями, будто пожал плечами, – техники шиноби. Они ему недоступны. Иди, он сам тебе все расскажет, умный мальчик.

  Ну, раз сам расскажет. Я несколькими шагами переместился к ученику.

  – Рад тебя видеть, Рью!

  Парень поднялся, приветливо улыбнулся, вежливо поклонившись:

  – И я рад вас видеть, сенсей.

  Павлинке я все же поклонился, на что получил ответный поклон, и гордая птица тут же исчезла в технике.

  – Вижу, ты набрал популярность среди птиц, – улыбнулся.

  Парень немного замешкался:

  – Знаете, что было самым сложным, сенсей?

  – Что? – мне даже стало интересно.

  – Привыкнуть к тому, что я могу отличить только самок, самцов, и Оракула. Поэтому называю я только Оракула, а всем остальным кланяюсь. Они не разговаривают, даже когда занимаются со мной. Первое время было сложно понять, чего они хотят. И я не могу отличать их друг от друга. Поэтому тоже молчу. И вообще поговорить не с кем. Оракул тот еще собеседник.

  Да, не весело живется парню.

  – А почему не Оракул-сан? Или Оракул-сенсей?

  – Он обещал меня выпороть, если хоть раз это услышит, – пожал плечами ученик.

  Улыбнулся. Раз отшучивается, значит в порядке, более ли менее.

  – Расскажи, как сам? А то получается, что я тебя бросил на попечение, и даже не навещал.

  Рью улыбнулся, но не слишком весело.

  – Вы видели, что я делал только что?

  Киваю:

  – Да, и это было достаточно сильно. Даже не знаю, к чему отнести эти способности.

  Ученик немного задумался, а затем просто сел на землю:

  – Лучше я просто по порядку расскажу. Эта печать – одна сплошная проблема. Она нестабильна, она постоянно делает стихийные выбросы сен чакры, – он поднял руку, показывая, как участок кожи покрывается тьмой и через несколько секунд снова возвращается в нормальное состояние, – и она корявая. Оракул говорил про первый и второй уровень печати, объяснял некоторые нюансы. В общем, у меня со всем этим облом. Вообще со всем облом. Обычные техники можно забыть. Нестабильная СЦЧ не позволит и хенге применить. Хорошо хоть, бегать по стенам не разучился.

  Да, это неприятно. Я, конечно, тоже постепенно вынужден буду отказаться от обычных техник, но у меня хоть альтернатива есть в большинстве случаев.

  – Перейти на первый или второй уровень печати я так же не могу. Она нестабильна, как я уже сказал, и сразу либо сворачивается, либо переходит в максимальное состояние. Или, или, чего-то между не дано.

  – Стоп. Ты сказал, первый и второй уровень. Но разве второй и не является потолком.

  Рьюго отрицательно качает головой:

  – Нет. Эта печать особенная. У нее есть третий уровень. Ну, в общем-то, это единственное, что в ней вообще работает.

  И осталось только сложить вместе части головоломки:

  – То есть твое превращение в тень – это и есть третий уровень печати?

  Ученик кивнул:

  – Да. В этом есть и хорошая сторона. Оракул пару раз пытался меня приложить чем-нибудь мощным в таком состоянии. Никакого эффекта. Нельзя убить тень. Весь вред техник или прямых атак будет переходить на окружающие предметы. Как объяснил Оракул – мое тело находится в другом измерении в момент перехода. Так что я недосягаем.

  Интересный эффект. Весьма интересный.

  – Даже целое другое измерение?

  Рьюго снова кивнул:

  – Да. Но есть и проблема. В печати я могу находиться не более пары секунд, потом меня просто выкидывает. Ну, это после долгих тренировок, вроде той, что вы видели. Вначале я вообще в нее едва войти успевал, выбрасывало сразу. Так что прогресс есть. Оракул сказал, возможна частичная трансформация, но это для меня вообще заоблачно пока.

  Парень слегка погрустнел, и я ободрительно взъерошил ему макушку.

  – Не падай духом. Тренируйся столько, сколько надо. А как освободим тебе место под солнцем, будешь возвращаться к людям, поболтаешь и поешь нормально. Ты, кстати, чем питаешься?

  Парень кивнул на лежащую недалеко кучку фруктов.

  – Понятия не имею, откуда они берутся, в долине их нет. Иногда начинаю подозревать, что они иллюзия.

  Я сел рядом с им.

  – Ну, раз у тебя все около дела, то и я тебе расскажу, что вокруг происходит. Начнем с твоей напарницы, умницы Фу...

  Глава 163.

  – Инахо перешел в Корень? – вопрос Рьюго явно выразил волнение за друга.

  Кивнул, но поспешил успокоить ученика... теперь уже наверное бывшего:

  – Это еще ничего не значит, Рью. Корень сам по себе – это сложная организация, в которой завязано много людей. Да, они бывают радикальны, и да, у нас с их лидером есть сильные расхождения во взглядах. Но это еще не значит, что он настроит Инахо против меня. И уж тем более против тебя.

  Рью немного успокоился:

  – Я надеюсь, с ним все будет в порядке.

  Снова потрепал парня по голове:

  – Не скучай здесь. И не прекращай тренировок, очень скоро ты можешь мне понадобиться.

  Рьюг решительно кивнула:

  – Я буду готов, сенсей.

  Попрощавшись с тружеником, я отправился к Оракулу. Там, где мы расстались его уже не было, и пришлось немного поискать по долине. Птиц обнаружился у статуй своих друзей. И не просто недалеко от статуй, он смотрел на каменное изваяние павлинки, с которой, насколько я помнил, они были близки.

  – Я готов продолжить обучение, Оракул. И, как уже сказал, я хочу его немного форсировать.

  Павлин кивнул:

  – Да... И нет. Твое тело может не выдержать того, что мы собираемся сделать.

  Я зацепился за главное:

  – Так все же собираемся?

  Птиц вновь кивнул.

  – Посмотри на них еще раз. Это произойдет и с тобой, если ты не справишься. Хотя ты и сам все знаешь, но пренебрегаешь опасностью, как это свойственно молодым и горячим.

  Ухмыльнулся:

  – А ты будешь брюзжать, потому что это свойственно старым и опытным, – и уже серьезнее продолжил – я осознаю опасность, учитель. Но сейчас это лучшее решение.

  Да, именно так. Я в очередной раз едва не убился об очередного противника. А очень скоро, пусть я и не знаю, когда именно, мне предстоит встреча с еще более опасным противником. И проблема в том, что это не будет привычный для шиноби поединок. О нет, нельзя просто взять и убить главу Корня. Придется все сделать так, чтобы сам Корень не развалился от этого, его ресурсы еще могут быть полезны. Да и каких-либо разрушений в процессе захвата власти стоит избежать. И все это время никакой возможности для тренировок у меня уже не будет. Нет, нужно взять по максимуму, и взять сейчас.

  Оракул обернулся ко мне и несколько секунд пристально смотрел. И, возможно приняв какое-то решение, хотя не могу быть уверенным, он спросил:

  – Ты когда-нибудь задумывался над тем, зачем я вообще тебе помогаю?

  Неожиданный вопрос. И очень неприятный.

  – Задумывался. Но не нашел ответа.

  Птиц неторопливо пошел к центру Долины, поманив меня за собой крылом.

  – Это было раньше, Като. Раньше я мог запутать тебя речами, или просто говорить, а ты слушал и внимал. Но это время прошло. То, что ты умеешь сейчас, уже почти сравнялось с тем, что умел мой учитель перед своей смертью. То, для чего ему потребовались годы медитаций и тренировок, ты освоил за несколько лет. Я передал тебе основы и некоторые знания. Я научил тебя основам и показал некоторые простейшие техники. Все остальное ты понял и сам. Возможно, это и называется талант.

  Его речь была неспешной, и сейчас он не столько хотел меня чему-то научить, сколько просто говорил со мной.

  – Мне приходилось обучать других. И мне порой казалось, что мои ученики умнее меня. Когда я передавал им знания, которыми овладел сам, они воспринимали их удивительно быстро.

  Птиц кивнул:

  – Да. Прошло всего несколько лет, а мы с тобой говорим на равных. Мне стоит гордиться собой, я все же неплохой учитель, если ученик превзойдет меня так быстро и еще при моей жизни.

  – Ты бессмертен. Я бы удивился, если бы ты умер от старости до того, как я тебя превзошел.

  – Ты иногда задумывался над тем, чтобы сразиться со мной.

  Теперь уже киваю я:

  – И даже убить. Верно. Потому что не понимал твоих мотивов. Как и сейчас не понимаю. Но сражаться? Только после того, как у меня не останется других врагов.

  – Или я сам не пожелаю напасть на тебя.

  Некоторое время мы молчали, каждый о своем. И я не заметил, как оказался рядом со светилом Долины. Ее собственное солнце. Если присмотреться, оно уже совсем не яркое, да и форма...

  – Стоп! Это что? Яйцо? – удивился я.

  Птиц... Ухмыльнулся? Усмехнулся?

  – Именно. Единственный, так и не родившийся пока, ребенок моего учителя. Ребенок, перенявший от матери куда больше сил, чем даже я смог овладеть за все эти годы.

  Меня посетила еще одна догадка.

  – Твой учитель. Это была павлинка?

  Птиц с некоторым удивлением посмотрел на меня:

  – А ты не заметил по статуе?

  Впору бить себя ладонью по лбу. Глупо вышло.

  – Так что с этим яйцом?

  Павлин пожал плечами.

  – Я не знаю. Я так и не смог понять, как ему помочь. Моих знаний и сил недостаточно для этого. Я превзошел своего учителя, Като.

  От Оракула разошлась волна сенчакры, а заодно пошел и свет. Переведя взгляд на учителя, я видел уже не павлина, это было нечто большее. Все его перья приобрели бело-желтую окраску, и будто светились изнутри. От всего его тела расходились пусть не сильные, но вполне заметные золотистые волны природной чакры. Глаза, казалось, источают языки ярко желтого пламени, а вокруг их появилась тонкая вязь трещин, из-под которых пробивался свет. И Оракул уже не стоял, он парил, не взмахивая крыльями, а просто повиснув в воздухе.

  – Я превзошел моего учителя. И я начал обучать тебя, чтобы ты когда-нибудь превзошел меня. Превзошел, и, возможно, смог бы помочь этому невылупившемуся ребенку. А если нет, чтобы обучил еще кого-то, кто зайдет еще дальше тебя.

  Что-то мне подсказывает, что вот именно сейчас начнется настоящая тренировка. И меня несколько беспокоит то, как именно она будет проходить.

  – Я готов, Оракул. Что я должен сделать?

  Если он сейчас скажет "выжить", я точно ударю себя ладонью по лицу.