Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 103 (всего у книги 120 страниц)

  – Жалкий беспомощный кусок биджева дерьма.

  Но меня прервали. Выпрыгнувший откуда-то сбоку Суновец попытался атаковать меня замахом куная. Свободной рукой перехватил его кунай, выдрал из его ладони, переламывая пальцы, и воткнул в горло. Второй подскочил с другой стороны почти в тот же момент, попытавшись ударом по ногам свалить меня на пол. Утяжеляя свою ногу, блокировал удар и наступил на его колено, дождавшись нужного хруста. Сзади на меня накинулся еще один Суновец, одной рукой обхватив за шею и попытавшись душить, а второй попытался воткнуть кунай мне в грудь. Дурак, кунаем нужно было в бок бить, под ребра. Свободной рукой перехватил его руку с кунаем, но тут уже лежащий подомной шиноби выхватил свой кунай и собрался мне его куда-нибудь воткнуть. Дотянуться он сможет разве что до задницы. Нет, так дело не пойдет.

  Шагом смещаюсь на десяток метров в сторону, преодолевая сопротивление от не отпустившего меня шиноби. Бедолагу разрывает на части, разлетающиеся ошметками на всю длину моего шага. Только его рука осталась висеть в моей ладони. Что это были за увальни? Добить последнего не успеваю, на меня сваливаются еще двое.

  На этот раз ребята серьезнее. Первый выдыхает на меня поток пламени, заставляя резко уходить вверх, второй прыгает туда же, активно размахивая парой кусаригама. Серповидные клинки на деревянном древке, соединенные цепью. И, биджу его задери, мои удары этот шиноби парировал или блокировал. Я шагнул в сторону, чтобы уйти от ближнего боя, но снова был атакован вторым Суновцев, выпустившим в меня струю пламени. Блокировать не хотелось, слишком большие затраты чакры, но по чужим правилам я не играл. Выбросив несколько сюрикенов с газом, я резко ушел за ближайший угол. Взрыв, после которого по и без того сильно порушенному залу прокатилась ударная волна.

  На миг обратился в чувства. Один противник был оглушен, второй слегка ранен. Сейчас вам будет сюрприз. Подхватив еще одну сломанную колонну, даже не напитывая ее чакрой, вернулся в тот зал, сходу швырнув ее в оглушенного противника. Уклониться он не успел, и мужика размазало по стене. Второй, тот, что кидался техниками, начал собирать печати. Ударную технику сенчакры я создал раньше, попутно швырнув кунай с печатью туда, куда он прыгнул, уклоняясь от моей атаки. Кунай поймал, но отбросить не успел, взорвавшись вместе с ним.

  Но свою задачу эти ребята выполнили. Пока я отмахивался от них, к Гааре подошел Казекаге. Джосеки, не теряя времени, снимал с джинчурики ограничения, похоже, уже не опасаясь еще больше разворотить свою резиденцию. Когда я вышел к ним, Казекаге указал на меня и крикнул:

  – Убей его!

  Гаара поднял на меня слегка безумный взгляд, снова сверкая зрачками Шукаку. Сам Джосеки тут же ретировался, не желая попадать под удар. А так, наверное, даже лучше. Есть законная причина прикончить джинчурики. Тот самый крайний случай, на который у меня завалялся ошейник.

  Гаара взревел, снова покрываясь песчаным покровом. Разве что на этот раз его шкура казалась темнее, а черных рисунков на ней стало больше. Забавная визуализация. По старой памяти я снова подскочил к колонне, собирая повторить проверенный трюк. Не получиться – придумаю что-нибудь другое. Подхватив колонну и напитав ее чакрой, я скользнул к все еще остававшемуся на месте Шукаку, который поглощал песок, медленно увеличиваясь в размерах.

  В этот раз демон заблокировал удар обоими лапами сразу, во все стороны полетел песок, но он выдержал. А я получил удар оказавшимся куда как более быстрым, чем ранее, хвостом. Сильный удар. Едва успел заблокировать повреждения, пробив внешнюю стену резиденции Каге. Шукаку с неприятно возросшей прытью протиснулся в оставленную моим телом дыру, сильно расширяя ее, и прыгнул за мной. Наш полет не должен был продолжаться и нескольких секунд, но я успел выбросить сюрикены. С тихим хлопком высвободился газ, а затем грохнул относительно небольшой взрыв. Ударная волна придала мне дополнительного ускорения, а Шукаку отбросила в сторону.

  С грохотом приземлился на какое-то здание, изрядно его порушив. Поднялся, сплюнув кровь. Реальных физических повреждений не было, но без режима сеннина так резко использовать способности проблематично. Шукаку грохнулся еще громче, и уже ревел, прыгая с места на место и пытаясь меня найти. Чувствовал, но не видел. Сейчас увидит.

  Закрыл глаза, сосредотачиваясь. Тело обожгло колющей прохладой. Звуки, запахи, вкус, все стало неприятно четким и резким. Открываю глаза, глядя на все еще непривычный мир, будто подсвеченный изнутри. На небе нет солнца. Неба вообще нет, матовый купол, где-то там, высоко-высоко, ниспадающий на горизонт. Звуки дополняются эхом, постоянным, от всего. Запахи растворяются. Земля под ногами слегка вибрирует от сильных ударов. Я будто подводой. Будто весь мир под водой, вязкой, тягучей. Но я вижу пути, тропы, дорожки, шагнув по которым я смогу без всякого сопротивления.

  Шаг, вперед и вверх. И вот он, впереди, далеко и близко. Демон, запертый в клетке человеческого тела. Узник, справедливо заключенный.

  Шукаку замечает меня, выстреливая воздушной техникой. Шагом сдвигаюсь вперед и в сторону, сближаясь с противником и уходя от атаки. Второй выстрел, и снова я ухожу, продолжая сближаться. Третий выстрел сделать он не успевает, я оказываюсь прямо перед ним, впечатывая кулак, напитанный энергией, в грудь демону. По песку его тела проносятся волны вибрации от моего удара, он делает шаг назад, но тут же атакует сам. Его лапа проноситься мимо меня, разрушая кусок здания, на котором мы стоим. Второй мой удар, в бок, и Шукаку на шаг отступает, не способный перенести без последствий такой удар. Демон с ревом поднимает обе лапы вверх, и песок на земле подпрыгивает, обращаясь шипами. Но песчаные шипы не пробивают мои ноги, а просто поднимают меня вверх. Какими бы острыми они ни были, для меня они останутся точкой опоры. Концентрирую сенчакру в ладони, перестраивая ее в луч, и атакую Шукаку. Луч едва не срезает тянущуюся ко мне руку, и оставляет глубокий порез на хвосте. Мало, нужно сильнее.

  Отскакиваю в сторону, уходя от воздушной техники. Демон вновь тянет ко мне свои лапы. Но в этот раз я вложил больше силы, и вместо луча появляется настоящий режущий поток сфокусированной чакры. Лапу демона пробивает насквозь от ладони до локтя, и всплеск чакры разрывает руку, разбрасывая песок во все стороны. Шагом перепрыгиваю ему на спину, и бью по затылку. Демон встает на колено. Хвост и вторая лапа тянется ко мне, но я успеваю сделать еще один удар, зажимая в ладони взрывную печать, и снова оставляя ее внутри головы противника. Несколькими прыжками разрываю дистанцию, прежде чем печать взрывается.

  Тело слегка холодит, напоминая, что я не всемогущ. Ничего, после боя с Кисаме свой предел я хорошо представляю. Откуда-то сбоку в меня летит техника. Воздушная, но с атакой джинчурики не сравниться. Шиноби, Суновец. Направляю навстречу ладонь, и с нее срывается ударная техника, легко разрывая нинджицу противника, а вслед летит напитанный чакрой сэнбон. Где-то рядом проносится знакомая волна черного ветра, прорезая несколько зданий. Кукольник тоже прыгает в пределе досягаемости моих способностей, но мне сейчас не до него.

  Демон поднимается, не слишком уверенно. Или мне просто кажется из-за заторможенности всего окружающего мира. Двигаюсь я тоже заторможено, относительно осознания происходящей вокруг действительности. Но быстрее, чем все вокруг. Хватит посторонних мыслей. С Шукаку нужно заканчивать.

  Первыми вперед улетает несколько кунаев с печатями, а я сдвигаюсь в сторону. Зверь инстинктивно отстреливается в сторону агрессии. Хлопает несколько взрывов, и вслед за кунаями летят сюрикены. Посмотрим, как демон выдержит запредельное давление сразу со всех сторон. Шукаку, замечая сюрикены, явно намеревается отступить, прыгнуть в сторону, уйти из зоны поражения, но мой луч срезает ему ногу, на которую он опирался перед прыжком. Не желательно самому находиться так близко от эпицентра взрыва, но оно того стоит. Чувства отчетливо выхватывают приближение сразу нескольких шиноби с разных сторон. Подождут. С хлопком высвобождается газ. Шукаку лишается еще одной конечности, и, понимая, что убежать не успевает, резко закрывается коконом, так быстро, как может. Последним в облако газа залетает сюрикен с детонатором, а я шагом смещаюсь в укрытие, не самое надежное, но часть ударной волны оно поглотит. Туда, где я только что стоял, прилетают остро пахнущие ядом иглы. Бросая взгляд в закрывшийся кокон ухмыляюсь.

  – Специально для тебя, Гаара. Песчаный гроб.

  Взрыв. Ударная волна сносит стену, за которой я прятался. В тело ударяют обломки, но я ждал этого и сгруппировался. Сосредотачиваюсь, пытаясь увидеть, что случилось с Шукаку, все остальное сейчас не так важно.

  Кокон треснул и сильно сжался. Защита не выдержала давления, но сломалась, но тому, кто внутри, от этого не легче. Песок начинает осыпаться, показывая голову потерявшего сознание Гаары. Джинчурики жив, даже после этого. Просто сильно оглушен. Джинчурики. Я ждал, что это будет сложнее... Но он не Кисаме. Слишком привык давить противников силой и живучестью. Да и опыта сражений с равными противниками у него вряд ли много. Возможно, Наруто был первым, а я вторым. Слабак. Просто отпускает контроль над демоном и позволяет тому обрушивать нехитрый арсенал на противника. Против даже большой толпы шиноби средней руки он был бы смертельно опасным противником. Потому что им просто нечего ему противопоставить. Но против меня...

  Успокаиваю чакру, выходя из режима сеннина, параллельно оглядываясь. Неподалеку приподнимается пытавшийся меня атаковать потрепанный Канкуро, еще дальше Темари, выглядящая куда бодрее брата. А вокруг продолжался не слишком активный, но все же бой. Наемники и Коноховцы уже вошли в Суну, но встретили сопротивление из верных Казекаге кланов и прочих шиноби. Нужно вернуться в резиденцию и закончить начатое. А Гаара... Последствия от того, что я убью его прямо сейчас... не стоит оно того.

  Разворачиваюсь к кукле, чтобы обезвредить или добить его, но вместо этого приходиться резко отпрыгнуть назад.

  Туда, где я только что стоял, приземляется шиноби в черном плаще с алыми облаками. Темари тут же приходиться защищаться от техники Кисаме. Акацки! Вмешались в самый последний момент. Мне нужна пара секунд, чтобы снова перейти...

  На очередном прыжке я промахиваюсь. Пытался поставить ногу туда, где нет ничего, только воздух. Генджицу? Итачи правда сумел поставить на меня генджицу, а я и не заметил? Нет, не на меня, на все пространство вокруг. Пытаюсь прыгнуть в сторону, но натыкаюсь на стену. Сосредотачиваюсь, прислушиваясь к чувствам. Итачи силен, но даже он не может создать иллюзию всего спектра ощущений.

  – Уингу, – Учиха приземляется рядом со мной, поднимая на меня мангеке шаринган.

  – Может, поболтаем в другой раз? – пользуясь заминкой и болтовней, выхватываю кунай, собираясь атаковать, и одновременно перехожу в режим сеннина, но не успеваю...

  – Тсукуёми, – произносит Итачи.

  Мир накрывает тьма...

  * * * * *

  После того, как покалеченный Кисаме вернулся, для Итачи очевидно стало одно – при следующей встрече Уингу необходимо обезвредить сразу же, первым делом. В паре с Саске они вполне были способны вытянуть бой против пары Акацки, что в планы Итачи совершенно не входило. Нет. Если не удалось завербовать Като, а после некоторого размышления Итачи пришел к выводу, что и не удастся, то можно было переключиться на другое. Но первым делом – вывести из игры сеннина.

  Первые попытки наложить прямую иллюзию Уингу даже не заметил. Учиха даже слегка засомневался в своих способностях. Сначала младший брат становиться недосягаемым для такого привычного и эффективного генджицу, теперь еще этот... Но после быстрого анализа стало ясно, что дело не в иллюзиях, точнее именно в иллюзиях. Бесполезно пытаться обманывать одно из чувств, или даже сразу три органа чувств, если цель осязает мир одновременно всеми чувствами, с полной взаимозаменой. Тогда Итачи начал накладывать иллюзии на области. Вышло лучше. Пару раз Като оступился, но лишь пару раз. Итачи создавал видимость, звук, запах, все. Но и этого было недостаточно. Като в последний момент успел переключиться еще на что-то, и Итачи так и не успел понять на что. Да и это было уже неважно.

  – Уингу.

  Акацки заглянул в щели маски, всматриваясь в изменяющиеся глаза. Где-то в глубине бездны загорелся свет, еще немного, и он доберется до реального мира.

  – Может, поболтаем в другой раз?

  Итачи не видел эмоций. Они не читались, не в глазах, не в движении. А вот намерение атаковать читалось, и рука уже выхватила кунай. Он сдвигается для атаки, тело напрягается. Промедли Итачи хоть секунду... Но он не промедлил.

  – Тсукуёми...

  Резь в глазах говорит о прохождении сопротивления. А количество вливаемой чакры раза в полтора больше, чем то, что было, когда Итачи атаковал Хатаке Какаши. Такое бывает, когда шиноби меняет токи чакры в свое теле, и особенно в голове. А со всеми сеннинами и подавно, так что ничего удивительного.

  Странности пошли дальше. Иллюзорный мир кошмаров формировался медленно, неохотно. И душа того, кого Итачи поймал в ловушку очень неохотно влезала в рамки этого мира. Будто Като нес с собой такой груз чего-то нематериального, но неотъемлемого от себя, что это мирок оказался ему тесноват. Это было странно. Но в остальном... отражение, тело пленника повисло на кресте, а Итачи подошел к нему. Здесь Уингу был без маски, что снова была странным, но не более.

  – Като.

  Пленник прищурился, обвел взглядом пространство вокруг себя, будто не замечая Итачи. Скептически приподнял бровь.

  – А где аура безвыходности и отчаяния? – на Итачи он не смотрел, или смотрел куда-то ему за спину, – ты же меня напугать до усеру должен, да? Пока не впечатляет.

  Теперь скептически поднял бровь сам Итачи. Ну конечно, чего он еще мог ожидать? Даже попав в самое плохое положение, которое он только мог представить, Като начал зубоскалить.

  – Хочешь еще что-нибудь сказать, прежде чем мы начнем? У нас три дня впереди.

  Уингу ухмыльнулся:

  – Конечно, хочу. Слушай анекдот. Сарутоби Хирузен отчитывает маленького Орочимару: "Орочи! Ты снова в полную силу атаковал Джирайю во время тренировки!". Орочимару, усердно изображая раскаяние, отвечает: "Я больше не буду!". Хирузен, тяжело вздохнув, тихо произносит: "Ему больше и не надо".

  Итачи замер, представив эту картинку. Если бы здесь была не проекция его тела, а само тело, он бы улыбнулся. Потому что ситуация невозможная в своей абсурдности. Особенно учитывая героев анекдота.

  – Понравилось? Слушай еще. Утро в доме клана Нара. "Шикаку! Вставай быстрее! Ты опоздаешь в академию!". "Ничего, она открыта весь день".

  Стоило признать – правдоподобно. Итачи бы не удивился, если все так и происходит. А затем Учиха вытащил из пустоты катану и медленно воткнул ее в колено Като. Однако тот даже не отреагировал.

  – Или вот еще один. Случился в доме Орочимару пожар. Возвращается он домой, а Кабуто, его первый помощник, ему жалуется: "Из десяти человек в подвале я сумел откачать только восьмерых". Орочимару, удивленно: "У меня же там морг был".

  Итачи все же улыбнулся, на этот раз вгоняя лезвие в печень жертвы. Уингу слегка поморщился:

  – Придумай что-нибудь поинтереснее, чем тыкать в меня своими зубочистками. Где твое воображение? А пока слушай...

  Итачи одним резким ударом срубил нижнюю половину туловища Като.

  – Идет АНБУшник мимо академии и слышит, Наруто рассказывает Саске: "Знаешь, – говорит, – чем АНБУ отличаются от ослов?". АНБУшник подскакивает к Наруто и хватает за ухо: "И чем же они отличаются, паршивец?". Наруто взмолился: "Ой! Дяденька, ничем! Ничем не отличаются!". АНБУшник удовлетворенно кивает: "То-то же".

  Учиха отошел на несколько шагов назад, и на Като обрушился водопад горячей воды, сжигая кожу, разъедая глаза, но даже сквозь бульканье воды был слышен голос:

  – За что Четвертого Хокаге назвали Желтой Молнией Конохи? За то, что он был невероятно быстр! Неверно! За то, что постоянно врезался в деревья.

  ...

  Спустя пять часов внутри иллюзии.

  Итачи сидел на темном троне и смотрел на лежащую в паре метров от него голову. У головы не было... да ничего почти не было, голый череп практически. И этот голый череп продолжал вдохновенно травить анекдоты:

  – Шикамару: вот состарюсь я, закончу с работой шиноби, вообще ничего не буду делать. Первый месяц я буду просто сидеть в кресле качалке. Вопрос: А что потом? Шикамару: А потом я начну раскачиваться.

  Большая часть анекдотов была не смешной. Но попадались и забавные. Правда, размышлял Итачи не об анекдотах, а о том, что делать дальше. За это время он успел убедиться – никакие болевые ощущения его жертвы не достигают. Дело не в силе воли. Като вообще не ощущал ничего, что происходило с его телом. Была какая-то хитрость. Что-то, чего Итачи не знал. Он уже встречался с чем-то подобным. Нет, не с таким, как у Уингу. Но были те, кто настолько извратил собственное сознание, что иллюзорная боль ощущалась для них иначе, и не вызывала страданий. Кроме банальной боли были и другие способы воздействия. Но Итачи не спешил их применять.

  – Тебе не надоело? – спросил он после очередного анекдота, которых Като знал неприлично много... А скорее выдумывал прямо на ходу, потому что почти ничего из услышанного от Уингу Итачи ранее не встречал.

  – Зануда, – возмутился черепок, – я тут стараюсь. Вот, этот тебе понравиться. Прибегает заплаканный Саске с фингалом под глазом к отцу. Фугаку: Сынок! Что случилось! Саске: Итачи ударил себя молотком по пальцу. Фугаку: А почему у тебя синяк? Саске: Потому что я засмеялся...

  Итачи отмахнулся:

  – Не было никогда такого!

  Голова застучала зубами, пытаясь что-то изобразить:

  – Ага, давай, ври больше, не было у него.

  Итачи хотел разговорить Като. Время на это было.

  – Почему ты про меня шутишь, а про себя нет?

  – Пф! Да запросто. Анко говорит своему ученику: Като – ты дурак! Като: Но Анко-сенсей! Анко: Это приказ!

  Итачи отрицательно покачал головой:

  – Не смешно. Давай еще.

  – Идет Наруто по рынку, видит, Като семечки яблочные продает. Подходит Наруто к нему и спрашивает: "Ну что, покупает кто твои семечки?". Като кивает: "Конечно! Ведь они повышают интеллект". "Да ну? Отсыпь мне немного". "С тебя пятьсот ре". Съел Наруто семечки все сразу, задумался, и говорит: "Слушай, а ведь на пятьсот ре я мог кучу яблок купить. А в них этих семечек дофигища и больше!". Като улыбнулся: "Вот видишь, уже умнее стал". Наруто кивнул: "И правда. Отсыпь еще..."

  Учиха хмыкнул:

  – Это уже лучше.

  – Радуйся, скоро нормальные кончатся, и пойдет полный бред. Вот тогда уже не мне захочется отсюда сбегать, а тебе.

  – Не вижу, чтобы ты хотел отсюда сбегать.

  Черепушка щелкнула зубами.

  – Конечно, хочу. Скучно с тобой.

  – Это мне с тобой скучно, – парировал Итачи, – я хотел тебя подвергнуть пыткам, а ты и ухом не ведешь.

  – А оно у меня есть, это ухо, чтобы им вести? – ответил череп.

  Итачи усилием воли вернул тело Уингу, и даже не стал его вешать на крест. Като немного подвигался, огляделся, и сел прямо там, где стоял.

  – Не скажешь, почему ты игнорируешь боль? – спросил Учиха.

  Но Като лишь пожал плечами:

  – Ты с техникой накосячил, а мне вопросы задаешь? Не, я без понятия.

  Но он знал. Как минимум – догадывался. Отсюда и нахальная самоуверенность.

  – Приходит Шикамару домой. Отец его спрашивает: "Как прошел день, сынок?". "Меня с арифметики выгнали" – лениво отвечает Шикамару. "О! А за что?" – удивился отец. "Ирука-сенсей спросил: сколько будет три умножить на два. Я ответил – шесть. А затем он спросил: сколько будет два умножить на три...". Шикаку хмыкнул: "А разве не один хер?". Шикамару кивнул: "Я тоже так ответил".

  Итачи кивнул:

  – Такое было, но не с кланом Нара.

  Като хмыкает:

  – Так тебя с занятий выгоняли.

  – А тебя нет? – парировал Учиха.

  – Никогда, я был прилежным учеником. Отстранение от занятий на месяц в конце обучения – не в счет.

  Итачи попробовал ухватиться за эту нить.

  – Я закончил академию раньше срока.

  Като отмахнулся:

  – Вот только давай пиписьками мериться не будем. Я этот костюм тоже еще в академии придумал и создал. Но мы разные.

  – Меньше, чем ты думаешь, – поправил Учиха.

  – Больше, чем ты думаешь, – улыбнулся Уингу.

  Итачи кивнул:

  – В чем-то – возможно. У тебя не было тех способностей, что достались мне от моего клана.

  Като усмехнулся:

  – Если ты был рожден без крыльев – не мешай им расти.

  Неожиданно... Но верно.

  – Я понял, – ответил Итачи, – ты был рожден без клановых способностей... Но сейчас ты моложе меня, и ничем мне не уступаешь.

  Уингу развел руками:

  – Ты достиг своего предела, Итачи? Я говорю не об опыте, а о способностях вообще. А?

  Учиха отрицательно покачал головой:

  – Еще нет.

  – Но осталось немного, – подвел итог Като, – В целом, тебе есть, чем гордиться. Нинджицу. Генджицу. Кеккей Генкай, техники шарингана. Но, согласись, неприятно осознавать, что ничего нового ты освоить уже не сможешь. Все. Чакра не сможет перестроиться еще под одну стихию. Фуин так и останется недосягаемым. Ну, и прочее.

  – Тебе это знакомо? – удивился Итачи.

  Като кивнул:

  – Куда сильнее, чем тебе. Как сеннин я способен на многое. Но оно же меня и ограничивает. Ну, – он пожал плечами, – мне грех жаловаться.

  Он обвел взглядом пустоту вокруг, задумчиво протянув:

  – Мне кажется, эта техника изначально задумывалась, как техника для переговоров. Сам посмотри, говори, сколько хочешь, и никто не сможет подслушать. Идеально.

  Учиха удивился резкой смене темы. И это была правда, эта техника действительно изначально задумывалась для другого.

  – Ты прав. Раньше она была проще, легче в использовании. Но несколько поколений назад один садист и псих догадался, как ее еще можно использовать. Да и у моего клана всегда не хватало союзников, так что техника пыток была нужнее техники переговоров.

  Като кивнул:

  – Интересная история, наверное, была.

  – Этого психа убили соклановцы. Даже для нас он был слишком... Предлагаю обмен.

  Като вопросительно приподнял бровь:

  – Предлагаешь согласиться на ваше предложение в обмен на выход отсюда?

  – Ты бы согласился?

  – И не мечтай.

  Учиха отрицательно покачал головой.

  – Ты расскажешь мне, почему пытки на тебя не действуют. А я расскажу что-нибудь, что тебя интересует, но не является тайной, которую я должен оберегать.

  Уингу заинтересовался, что удовлетворяло Итачи. Если он будет знать, в чем хитрость, то сможет найти способ ее обойти.

  – Интересное предложение. И я даже уже знаю, что хочу узнать.

  По ехидной морде Като было понятно, что он придумал какую-то пакость. Хотя, стоило ли ожидать чего-то иного.

  – И что ты хочешь узнать?

  – О! Ничего существенного. Но сначала еще один анекдот. Собрание в клане Учиха. Все сидят, что-то обсуждают. И тут появляется Итачи: "Извините, можно я вас перебью?". "Ты не видишь, мы разговариваем!?" – возмущается Шисуи. "Ничего, я быстро".

  Итачи нахмурился:

  – Следовало догадаться, что ты спросишь о чем-то подобном.

  Като кивнул:

  – Да. Я хочу знать, чем тебя подкупили? Как они смогли заставить тебя пойти на такое?

  – Откуда такое любопытство?

  – Это не любопытство, – отрицательно покачал головой Като, – скорее я хочу быть заранее готов к такой ситуации. Чтобы не повторить чужую ошибку.

  Итачи немного подумал, прежде чем кивнуть.

  – Я расскажу. И нет, Третий и Данзо... Они не приказывали мне уничтожать клан. Приказ был другой. Я должен был убить только отца и самых радикально настроенных членов клана. А затем стать главой клана Учиха.

  Уингу даже подскочил:

  – Биджу, я знал, что там не все так просто! Конечно! Это же очевидно! Зачем уничтожать весь клан!? У них же был сильнейший Учиха из главной ветви, да еще и преданный! Конечно!

  Итачи кивнул:

  -Да. Они одни ударом закрывают вопрос об оппозиционных настроениях, да еще и получают весь клан Учиха, тех, кто останется, в свое пользование. Просто и изящно.

  – Но ты, естественно, не смог на такое решиться! В тебе еще оставалась честь клана. Своими руками превратить соклановцев в рабов Сарутоби ты не смог. Такого исхода Данзо точно предусмотреть не мог.

  Учиха вновь кивнул:

  – Да, вижу, остальное ты и сам понимаешь.

  Като хмыкнул:

  – О да! Ты просто спас свой клан! Они тебе безмерно благодарны. Но это уже не мои проблемы. Ладно, ты хотел знать, почему не можешь меня достать? Все просто. Мои сенсорные способности завязаны на сенчакру, которой здесь нет. Нет сенчакры – и я почти слеп. Причем сенчакры нет как в окружающем мире, так и в моем теле. Дальше объяснять?

  Итачи подумал немного, и отрицательно покачал головой:

  – Не стоит. Ты не чувствуешь это тело, как свое. Поэтому на все происходящее с ним тебе плевать. Что же, у меня есть множество других способов заставить человека страдать, и без физической боли.

  Като, не скрывая злорадства, ухмыльнулся:

  – А я знаю еще уйму анекдотов. Посмотрим, кому надоест раньше?

  Глава 198.

  Иллюзорный мир распался, выпустив меня в реальность. Ладонь, сжимающая кунай, продолжает движение, и железка летит в успевающего сдвинуться Учиху. Но я уже перехожу в режим сеннина, и за кунаем отправляется сенбон, напитанный чакрой до треска воздуха. Глазастик не успевает, и пусть игла не пробивает его тело, а лишь оставляет глубокую царапину на руке, это уже начало.

  Учиха тут же отступает, и между нами возникает иллюзорная стена. Силен, я действительно вижу стену, да и другие чувства ее ощущают, пусть и не все. Она пахнет, во всяком случае. Нужно переключиться на ощущение от того, что Итачи не сможет воссоздать иллюзорно. Сможет, конечно, если будет знать, что именно. Улыбнулся, практически абстрагируясь от зрения и цокая языком. Звук прошел сквозь иллюзорную стену, не отражаясь от нее. Мир для меня перекрасился волнами вибраций и звуков, потеряв краски. И, чтобы перестраховаться, настроился на ощущение от тепла. Нагретые дневным солнцем стены фонили теплом, а вот созданная иллюзией – нет. На все это ушло не больше пары секунд, и я рванулся вдогонку за глазастым. Радиус восприятия резко сократился, но создаваемые им иллюзии меня больше не трогали.

  Стоило подняться выше, выбираясь из переулка, как тут же пришлось резко уходить в сторону от огненной техники, пронесшейся мимо. Обходя надстройку, мимо которой пронеслась техника, с другой стороны, выпустил пару сенбонов, сразу шагнув вперед, одновременно нанося удар. От игл Итачи легко уклонился, а мой удар не менее легко встретил блоком. Он видел, видел мой шаг, мои движения. Связку прямых ударов он отклонил, после чего я шагнул ему за спину. Но и это не дало мне преимущества. Он был в состоянии блокировать даже усиленные удары голой ладонью, и читал мои движения. Чем-то напоминал мне Саске, только раза в три опытнее. И я смог в этом убедиться, получив ногой в живот.

  Пролетев до ближайшего здания и пробив стену, я ответил сразу пачкой клон-сюрикенов, пытаясь собраться с мыслями. Тсукуёми. Итачи не сумел всерьез навредить мне, но последние десяток часов были тяжелыми. Как он, при таких фантазиях, сам не стал маньяком – для меня большой вопрос. Но сейчас я был несколько... рассеян. Что не могло не сказать на моих способностях, многократно усложняя использование всех техник. Добавлялось еще и необходимость постоянно держать это подобие эхолокации. Наверняка Итачи меня раскусил, и даже не тратил сил на генджицу, мне в любом случае придется тратить сосредоточение на защиту, чтобы попасть в иллюзию.

  Учиха броском всего нескольких сюрикенов, рикошетом посбивавших три десятка моих, надменно спросил:

  – И как ты смог причинить ущерб Кисаме?

  – Это не я, – поднимаясь, отмахнулся я, – это он сам порезался.

  Где-то рядом гремели техники, мощные техники, но сейчас я был несколько ограничен, и не знал, кто и с кем там сражается. И мне нужно было сосредоточиться на противнике. Он опытнее меня. Думаю, даже сильнее, хотя тут можно и поспорить. В любом случае – он сложный противник, опасный. Значит, будем думать.

  Посыл чакры, аккуратный, чтобы не спалить печати, и небольшая комнатка, в которую я прилетел, заполнилась дымом. Даю залп клон-сюрикенов, прежде чем уйти в соседнюю комнату через едва не разваливший проем. Кухня, смещаюсь к окну, выпрыгиваю, давая дополнительный залп. Итачи уходит в сторону, на ходу собирая печати. Короткими импульсами чакры заставляю срабатывать печати с дымом, но не все сразу, а по паре штук зараз. Так я не покрываюсь дымом полностью, но мешаю Итачи отслеживать мои движения. Запускаю сюрикены, на ходу кидая в сторону кунай со взрывной печатью. В неприметный угол, где его не будет видно. Учиха заканчивает технику, но явно раньше, чем собирался, подпрыгивает, выдыхая на меня какой-то несерьезный поток пламени. Я не дал ему завершить печати, и остаток техники был сложен на концентрации и силе воли, отчего получилось не так сильно... Хотя я слегка охреневаю. По правилам создания техник, прерванное складывание печатей гарантировано сбивает технику... Ага, можно закатать губу. Гений Учиха свободно прервал печати, что несколько сказалось на мощности, но не более. От огненного шквала, пронесшегося по улице, я уклонился, не забывая высвобождать облачка дыма, да и кинул еще один кунай. Я сказал, сбитые печати сказались на мощности? Поправка, на скорости формирования этого урагана пламени, от которого стены затрещали.

  Шагом приближаться напрямую к Итачи побаиваюсь, смещаясь немного в сторону от него. Несколько пущенных вперед игл... Которые Учиха сбивает напитанными футоном кунаями...Не знал, что мои сенбоны можно сбивать... Отбив мои иглы, Итачи бросает кунаи в меня, и летят эти снаряды быстрее, чем я могу уклониться. Делаю части тела прозрачными, и оба снаряда пролетают насквозь, но тут уже сам глазастик сблизился, атаковав с двух направлений. Удар в голову я блокировал... А вот удар в печень из-за посторонних шумов пропустил. Меняю восприятие, одновременно выпуская дым. Так же бью сразу в несколько направлений. Удар руки Учиха отводит, а вот удар колена, попавший в бедро, пропускает... Неудачно, попал, признаю, но этот зараза мне еще фору в тай может дать.

  Подпрыгиваю, уходя от подножки. Легкий поток воздуха разносит облачко дыма, заставляя меня заглянуть в копирующий вращающийся глаз. Резкая боль в висках от попытки наложения генджицу. Наложить не удалось, но еще пара таких попыток, и меня стошнит от головной боли. Биджу! Я в режиме сеннина, и едва способен с ним драться, а ведь он даже нинджицу особо не использует... Как недавно я валял Гаару, сейчас он практически валяет меня...