Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 111 (всего у книги 120 страниц)

  Хокаге сидела в просторной удобной комнате. В той самой, где стоял трон Хокаге и находилось парадное облачение. Но сейчас женщина переоформила свободную часть комнаты в нечто на свой вкус. Просто для удобства. Она устроилась на диванчике и почитывала какую-то, видимо – интересную, книгу. И снова это напрягает Шикаку. Кланы устроили передел сфер влияния, а Хокаге до этого нет дела... Или есть? Или через своих людей она постоянно следит за обстановкой?

  – Хокаге-сама, – поклонился Шикаку.

  Тсунаде сложила книгу и положила рядом с собой. Не смотря на то, что свободных мест сейчас хватало, два удобных диванчика, и само кресло, которое занимала женщина, предлагать сесть она не стала. Да и взгляд сквозил недовольством.

  – Долго еще вы будете заниматься ерундой?

  Шикаку отлично понял, о чем идет речь, но сделал непонятное лицо.

  – Хокаге-сама...

  – Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

  Нара кивнул:

  – Да, понимаю. Но это не... ерунда. Это обеспечение кланов. Яманака ослабили свое влияние в Конохе в пользу нас и Акимичи, потому что получили много заказов из столицы, обеспеченных... вы понимаете, кем. И, если мы лишь расширили свои постоянные контакты, то Акимичи решили пойти дальше, добавив к обычному перечню своих услуг еще несколько новых.

  – Что стало причиной таких действий? – спросила Хокаге.

  Щикаку пожал плечами:

  – Высвободившуюся нишу все равно займут. Не Акамичи, так кто-то другой. Сферу доставок давно пытаются перетянуть к себе Инудзука. Да и многие ремесленники, ходящие под Абураме, давно намекают на желание расшириться.

  – Ты не понял, – отрицательно покачала головой Тсунаде, – Почему отступили Яманака?

  – Из-за контрактов в столице, – повторил Нара, желая утаить истину.

  – Относительно не долгосрочных и куда более рискованных. В чем истинная причина?

  Шикаку промолчал, но Хокаге, видимо, и так знала:

  – Значит, информация о растущем внутри вашего союза напряжении – верна? Более дальновидный и гибкий Иноичи решил пойти на уступки упертому другу, чтобы сохранить союз. Хм...

  Женщина отвернулась, задумавшись над чем-то. Нара тоже думал. Когда успела просочиться эта информация? Даже внутри кланов никаких противоречий не было. Все конфликты решались компромиссами на самой ранней стадии. Да, некоторые острые моменты назревали давно, и, когда дочь Иноичи вышла за Кьюджина, все стало только хуже. Но не настолько, чтобы кому-то извне было видно, что союз... нет, даже не трещит, а просто испытывает временные трудности. Даже Чоза в критической ситуации, какая возникла с убийством Хирузена, закрыл глаза на внутренние противоречия, и их тройка, как в старые времена, выработала общую позицию. В этот раз не совсем общую, но это уже частности.

  – Но я не отчет у тебя просила, – продолжила Тсунаде, сделав вид, что ничего нового он ей не сказал, всего лишь подтвердил то, что ей и так было известно, – а спрашивала про время. Назревает следующий экзамен на чунина. Я не потерплю, чтобы кланы занимались внутренней возней в такое время.

  Шикаку отметил, что Тсунаде сильно задела смерть ее учителя. Иначе как еще объяснить такие резкие перемены.

  – Уверен, все основные вопросы будут решены еще до экзамена. Останутся только текущие проблемы, решение которых не вызовет никаких резких изменений в позициях кланов.

  – Готов ручаться за это? – острый взгляд прошелся по Нара.

  – Нет, здесь дело касается не только меня и не только моего клана.

  Хокаге хмыкнула:

  – И это говорит мне прирожденный аналитик и представитель джоунинов Конохи? Разве не вас хвалят за способность анализировать ситуацию и просчитывать ее развитие?

  Болезненный удар. Так ткнуть носом в собственную несостоятельность.

  – Мы может подготовиться отчет...

  Но Тсунаде отмахнулась:

  – Мне не нужна еще одна бумажка с красиво написанными словами. Не для этого я тебя пригласила.

  И замолчала. Намекая, что он должен спросить.

  – Тогда зачем?

  – Помниться, перед вынесением заключения по моему помощнику, ты, как глава клана, как аналитик, как представитель совета джоунинов, убеждал меня, что Като сейчас лучше находиться подальше от деревни. Иначе за одними решенными проблемами сразу придут другие. Тогда на приговоре настояли главы кланов. Лишь двое воздержались. Сейчас ты можешь объяснить свою позицию? Как аналитик.

  Удар с неспособностью просчитывать ситуацию был нанесен не просто так. Сейчас Шикаку вынужден ответить, иначе путь в эту комнату ему будет заказан. И не просто ответить, и объективно объяснить.

  – Причин несколько.

  – Начинай, у меня есть время.

  Хокаге устроилась поудобнее, и не думая предложить собеседнику присесть. Нара еще раз мысленно подтвердил, что Тсунаде сильно не в настроении.

  – Основная причина в независимости Кьюджина.

  Тсунаде скептически подняла бровь, выражая отношение к такой трактовке.

  – Поймите правильно, Хокаге-сама. Останься Кьюджин в Конохе, он бы тут же занял пост лидера Корня. Даже его уход не помешал его... Единомышленникам сделать то же самое, пусть и с меньшим успехом.

  Во всяком случае, это была наиболее правдоподобная трактовка того, что произошло со Специальным подразделением АНБУ. Доказательств у Нара не было, только домыслы. И без того небольшая организация стала еще меньше, так что информация, которая и раньше просачивалась с большим трудом, перестала поступать вообще. Но Тсунаде промолчала, не опровергая и не подтверждая его предположение, а ожидала продолжения.

  – Этот пост автоматически сделал бы его Старейшиной Конохи, как бы это ни звучало, учитывая его возраст. А дальше начались бы проблемы. Данзо стоял в определенных рамках, и находился под влиянием Третьего Хокаге, что несколько ограничивало его в действиях. Что будет сдерживать Кьюджина?

  Вопрос был риторический, однако.

  – Понятно, что вы, Хокаге-сама. Но это в тех вопросах, которые имели бы отношение к политике Конохи в целом. А более мелкий уровень? Договора ремесленников различных порядком, торговых домов, подрядчиков, поставщиков. Когда интересы кланов пересекаются, главы решают вопросы различными компромиссами. Ты мне здесь, я тебе здесь. А Кьюджин? Представьте любую бытовую ситуацию. Например, обеспечение новым снаряжением, комплектами одежды. С Конохой работает мануфактура Дзюра, у которых ряд контрактов с кланом Сарутоби. В какой последовательности идет получение снаряжения? Естественно, по договору, первым делом обеспечиваются АНБУ и джоунины, затем люди клана Сарутоби, затем все остальные, и вот там уже кланы договариваются между собой. Где-то в конце стоят безклановые шиноби. А что будет, если на посту лидера Корня сидит Кьюджин?

  Тсунаде растянула губы в улыбке:

  – Мне нужна сотня комплектов снаряжения, и меня не е**т ваша очередность.

  Нара поморщился. Ситуация уже имела место, когда Като срочно потребовались комплекты его костюмов. Правда, тогда он пользовался правами своих доброжелателей, к которым относили одновременно и Хокаге и Данзо, но все равно случай показательный.

  – И так во всех вопросах. Скажите честно, Тсунаде-сама, вы бы одернули его? За такое?

  Женщина, видимо попыталась представить, как будет требовать от Като... что? Уважать кланы? Уступать старшим? Соблюдать неписаные законы? И то скептическое выражение лица, каким бы на нее посмотрел парень в ответ. И даже сам.

  – Я тут реальные проблемы решаю, а эти зануды дерутся из-за того, у кого личная охрана раньше в чистых трусах начнет ходить, хотя у всех запасные комплекты есть, – озвучила Тсунаде вероятный, по ее мнению, ответ.

  Нара оставалось лишь кивнуть:

  – Это в самых мелких вопросах. А выше? Думаете, Кьюджин постеснялся бы попросту оттеснить конкурентов от интересного ему договора? Кланы, все, даже Хьюга, вынуждены считаться друг с другом. Кьюджин не будет считаться не с чем, кроме собственных представлений о необходимом благе для Конохи.

  Хокаге вынуждена была кивнуть:

  – Отчасти ты прав. Но как же Ино-чан?

  На этот раз Шикаку изобразил крайний скептицизм:

  – А что Ино-чан? Характер у нее мягкий, не такой, как у Кьюджина. Зато вот ума ничуть не меньше. И что? Допускаю, что Иноичи как-то сможет на нее повлиять. Возможно даже, что-то у него получиться. Ну? И что дальше? Я лично не рискну никак на нее воздействовать, в виду непредсказуемости результата. А то еще получу в следующий раз записку с кулаком и подписью: "только попробуй". Единственное уязвимое место Кьюджина – это Учиха. Сейчас возрождающемуся клану нужна поддержка и протекция. Но это слишком мало. Моему клану, например, сейчас даже нечего предложить Учиха взамен на определенные услуги от Корня или Кьюджина. Так уж вышло, что Кьюджин сам вполне в состоянии обеспечить Учиха всем необходимым.

  Нара внутренне поморщился. Когда они разрешали Саске проходить экзамен и обучаться у молодого чунина Минакуро, никто, наверное, даже представить не мог, чем это обернется.

  – Но с Данзо же этот вопрос как-то регулировали, и не только через... учителя. Что-то я тоже сложно представляю, как Данзо кто-то отчитывает за чрезмерную наглость.

  Шикаку кивнул:

  – У Данзо было множество устных договоренностей. Кто-то предоставлял ему людей, мы не раз оказывали услуги по общей аналитике, и так далее. Возможно, со временем, Кьюджин и восстановил бы часть этих связей. Но на это нужно время. А сейчас для этого неподходящий момент. Я отлично понимаю, что рано или поздно Кьюджин свое место займет. И, если честно, я даже буду этому рад. Но лучше пусть это произойдет не сейчас, а чуть позже.

  – Этим и объясняются результаты голосования глав? – сделала вывод Хокаге.

  – Для части кланов – да. Наш союз, Хьюга и Абураме. Для Сарутоби Кьюджин сейчас, хм...

  Заноза в самом неприятном месте. Со смертью сразу двух основных фигур, на которых и опиралась ставка Сарутоби, они неожиданно оказались в меньшинстве, почти без союзников, да еще и едва не попали в опалу. Чтобы этого избежать, Сарутоби пришлось резко освободить место для конкурентов. Они уже уменьшили почти вдвое свою долю на рынках Страны Огня. Правда, никто не мешал им работать на рынках других стран.

  – Сарутоби излишне обнаглели, – улыбка исчезла с лицо Хокаге, – Я знаю, кто раскрыл информацию об убийце учителя в первый же день, и кто состряпал это представление с коридором позора.

  Шикаку мысленно пожалел Асуму. Тот всю жизнь старался избегать клановых проблем, но был выбран новым главой, и именно сейчас. Старейшины клана делали это не просто так, а с вполне закономерным умыслом. Создать буфер между собой и Хокаге. Асуме предстоит получать шишки по поводу и без, ведь если с другими кланами Сарутоби вывернулись, то из опалы Хокаге не выйдут еще очень долго.

  – Еще одна причина, по которой нельзя было оставлять Кьюджина в деревне. Он – убийца Третьего Хокаге. И должен был понести наказание.

  Тсунаде вновь одарила Шикаку острым взглядом:

  – Ты пытаешь больше оснований найти, или еще глубже закопать Сарутоби, лишний раз напоминая, в каких местах они вставляли мне палки в колеса?

  Шикаку промолчал, поскольку преследовал обе цели.

  – И это все? Ты сказал, причин несколько?

  Причины были, но вот озвучивать их... например, негласное согласие кланов отодвинуть Кьюджина на время, просто для того, чтобы в его отсутствие разобраться, как много он успел сделать. То, что у него была рабочая сеть разного рода рабочего люда торговых и смежных профессий, уже секретом не было. А вот состояние и размеры этой сети – в основном догадки и домыслы. Сам Шикаку был не прочь понять, сколь многим владеет Кьюджин, чтобы через его подчиненных получить на него рычаги давления. Хоть какие-то. Но просчитались. Учиха Саске и кто-то из Корня перехватил управление и продолжил прятать сеть, теперь еще и подключив силы Корня, пусть и изрядно поредевшие. Но кое-что удалось установить с абсолютной точностью. Като знаком с нынешним Дайме, и даже находится с ним в хороших отношениях. Чем и пользовался, и теперь будут пользоваться его подчиненные. Были и другие причины. Сам Шикаку, да и не только он, считал, что Кьюджина следует остудить. Что годик другой в тюрьме отучит его самостоятельно принимать решения об убийстве таких людей, как фактический Глава Клана и экс-Хокаге в одном лице. Правда, в том, что нужный эффект будет достигнут, сам Шикаку сильно сомневался, даже рассматривал обратный вариант, когда парень еще сильнее обозлиться. Поэтому считал необходимым вернуть Кьюджина в Коноху не позднее, чем через полгода. Но вот здесь с ним уже никто не соглашался. Остальные отталкивались от принципа: "чем больше – тем лучше". Сюда же добавлялось общее желание избавиться от самого "Кьюджина". Не Яманако Като, а от легенды, которую развели Данзо и его люди. Пусть, эта легенда имела и свои положительные последствия, но практика... Фактическое уничтожение Суны – это не шутка. После такого договариваться с прочими соседями будет многократно сложнее, и клеймо "агрессора" может наглухо прицепиться к Конохе. Сам Шикаку пока не решил, как относиться к этой легенде. Все же престиж Конохи она повышала изрядно. И то, что договариваться будет сложнее, так это, как высказался Хиаши Хьюга: "а чтобы кое-кто не забывал, что мы шиноби, а не торгаши". И под "кое-кто" имелись в виду не столько другие деревни, сколько некоторые кланы внутри Конохи.

  – Мне кажется, вы эти причины знаете не хуже меня, Тсунаде-сама. Основная и самая важная причина – Кьюджин, получив власть над Корнем, начнет действовать. Обязательно начнет. Главы кланов хотят, чтобы вы дали им время оправиться от резких перестановок и хоть как-то приготовиться к... Возвращению Кьюджина.

  Хокаге кивнула:

  – Хорошо. А теперь скажи, сколько времени вам надо, и попробуй убедить, что именно столько, и что я не должна вернуть его в Коноху прямо сейчас.

  Нара немного опешил. Ему в какой-то момент показалось, что Тсунаде спланировала весь разговор, разве что непонятно, для каких целей. Хотела подвести именно к такой постановке вопроса? Есть Она, Хокаге, и у нее есть свои люди и свои возможности. А есть Они, кланы. И Они в лице Шикаку, должны убедить ее повременить с возвращением Кьюджина.

  – Полгода. Сразу после экзамена на чунина. Инцидент с убийством несколько смажется, забудется. Главы успеют решить большую часть проблем. Да и никаких подозрений такой срок не вызовет. Подготовиться операцию и скрытно вернуть Кьюджина в Коноху.

  Хокаге хмыкнула:

  – Полагаю, этот срок ты не согласовывал с другими главами кланов?

  Нара кивнул:

  – Да, но это наиболее реальный срок. Меньше уже некуда, а увеличивать смысла нет.

  – У вас полгода, Шикаку. Пользуйтесь.

  Нара поклонился и покинул комнату. Тсунаде перевела взгляд на темный угол, где незамеченным висел Найт. Рьюго категорически настаивал именно на этом имени, не объясняя даже значение этого слова. Объяснение: "Найт значит – ночь" Тсунаде не особо устраивало. Но в остальном... Крыло. В тот же день, когда Кьюджин покинул Коноху, эти четверо заявились к ней и предложили свои услуги. Учиха Саске, Шикамару Нара, Миина Курама-Узумаки и Рьюго Нара-Укитака. Сначала они назвали себя заменой Кьюджину. Но все оказалось иначе. Эти четверо переключили остатки Корня на нее, Тсунаде. Аналитики, разведчики, те, кто будет читать и ставить нужные подписи на документах. Тсунаде неожиданно поняла, что, если скинуть однообразную работу на нужного подчиненного, то можно освободить немало времени. Крылу потребовалось всего два дня, чтобы как-то самоорганизоваться, хотя, по словам Найта проблем еще было много. Именно он большую часть времени находился где-то рядом с ней, осуществляя контакт.

  И вот, она сидела, пила вкусный чай из столицы и занималась только тем, что читала конечные отчеты аналитиков, и изредка подтверждала один из вариантов действий. Оказалось, у Данзо такая структура существовала, но заточена была под что-то другое. В конечном итоге Тсунаде столкнула всю рутину на подчиненных, и смогла заняться... ничего неделанием. Неожиданно. Распределением миссий до "B" ранга включительно занималась Шизуне. Проблемами лоточников, лавочников, извозчиков и прочей подобной братии, которая ежедневно жаловалась на свои проблемы в резиденцию, и все эти бумаги отчего-то передавали именно ей, занялся Учиха. Занялся в свойственной его учителю манере. Нашел тех, кто действительно должен этим заниматься, и пинками заставил вернуться к своим прямым обязанностям. Оказалось, при третьем все это работало, затем были проблемы из-за частичного разрушения деревни, а затем чиновники просто почувствовали слабину, скидывая дела на Хокаге, и расслабились. Кто бы мог подумать? Не скрытая деревня, а какое-то захолустье! Спаси нас, Великий Рикудо! Аналитикой и разведкой занимались в Корне, и Найт регулярно доставлял результаты. Куда ушли остальные проблемы, которые ранее решались через нее, Тсунаде даже не знала. Первый день после возвращения ей было плевать, затем, покуда ее с этим не беспокоили, не хотелось и спрашивать. А сейчас ей и не хочется этим заниматься. В конце концов, когда-то ее дед Хаширама самоустранялся от большей части обязанностей, всерьез занимаясь только военными действиями или тем, что касалось других деревень. Даже нашел достаточно времени, чтобы подсадить ее на азартные игры. Так что если Тсунаде о чем-то и жалела в сложившейся ситуации, так только о том, что не сделала всего этого раньше.

  – Ты все слышал. Готовьтесь, сразу после экзамена будем возвращать вашего лидера.

  Тень беззвучно удалилась, а Тсунаде достала из тайничка саке.

  Глава 4/3.

  – Корпус! Подъем! – рокот голоса испугал, ворвавшись в сладкое забвение сна.

  Парень открыл глаза. Секунду назад он был далеко отсюда, так далеко. Там было намного лучше, чем здесь. Везде было намного лучше, чем здесь.

  – Построиться! Шевелитесь, цифры!

  Заключенный поднялся, поправил одежду. Механизмы замков щелкнули, и заключенные выходили и вытягивались перед своими камерами. Надзиратели всех пересчитали, только после этого разрешив умыться перед завтраком. Но он не пошел в умывальник. Лучше посидит в камере, пока все не пойдут на завтрак. Перетерпит и без утренних процедур. Он потер болящие руки. Теперь они почти всегда болели, и не только руки. Парень поднял глаза на решетку камеры. Сколько уже раз он пожалел, что поселен на втором этаже, а не на девятом. Если сброситься отсюда даже головой вниз, свернуть шею не так-то просто. Нужно, чтобы очень повезло. Этажи низкие, и это даже не падение, а так. Этажа так с пятого он бы сбросился, наверное. И даже с большой вероятностью умер бы. Но по своей воле он выше третьего не поднимется.

  – Заключенный Два-два-два-два.

  Парень поднялся. Что-то новенькое, его давно уже не вызывали надзиратели, тем более комендант корпуса. Заставлять ждать не следовало, и он спустился так быстро, как мог.

  – Заключенный прибыл! – он вытянулся рядом с невысоким полноватым офицером.

  – Пошли со мной.

  Парня пробрала дрожь. О пристрастиях коменданта он знал, но, к счастью, сам был не в его вкусе. Раньше, во всяком случае. Если от заключенных он еще был в состоянии как-то отбиться, то от надзирателя... Но, в этот раз офицер был серьезен, и взгляд его, брошенный на заключенного, ничего такого не выражал.

  Они прошли в дежурную комнату, где их ждал капитан охраны Санджи.

  – Сэр, – поклонился комендант.

  – Проваливай, – отмахнулся капитан.

  Заключенный немного расслабился. Санджи слыл бабником, так что ему опасаться было нечего. Почти. Капитан охраны мог дать какое-то поручение, почти всегда грязное. Но у Санджи были некоторые принципы. Например, он всегда платил тем, кто на него работал.

  Когда комендант вышел, Санджи перевел взгляд на парня.

  – Позавчера прибыло пять новеньких. Вот один из них. Тринадцать-девятнадцать.

  На стол легла дрянная фотография. Дрянная, но заключенный сразу узнал шиноби. Пусть, виделись они давно, и Коноховец сильно изменился, но это было он.

  – Что? Неужели знаком? – Санджи верно прочитал удивление на лице заключенного.

  – Да, сэр. То есть... не знакомы, но видели друг друга. Были противниками.

  Капитан кивнул:

  – Так даже лучше. Как он в тай?

  Два-два-два-два задумался на миг:

  – Не плох... был. Мы давно встречались. Но он больше пользовался уловками и разными хитростями.

  Санджи хмыкнул каким-то своим мыслям.

  – Хм... В общем так. Сегодня его спровоцируют. Сам знаешь, что это значит...

  Заключенный с готовностью закивал, не желая как-то расстраивать капитана.

  – Тебе повезло, двойка. У него пока контактов нет. Ты станешь первым. Как ты с ним будешь разговаривать, дело твое, но...

  Заключенный с готовностью закивал:

  – Я все понял! Буду стараться! Сделаю, как надо!

  Санджи ухмыльнулся:

  – Вот и правильно. Топай на завтрак.

  – Есть!

  Заключенный выскочил, подавляя желание бежать. Это был просто подарок судьбы. Выходцы из Конохи и Кумо были самыми адекватными. Даже если были повернуты, то в основном на драках, или на бабах. Если и были... такие... то единицы. Но новичка, на которого указал капитан, заключенный хоть как-то знал. И догадывался, чем этот Коноховец занимался. АНБУ. А среди АНБУ как раз повернутые на драках, что самое то. Быть шестеркой у такого, здесь – мечта, на втором месте после свободы.

  Впервые за последний год заключенный два-два-два-два шел на завтрак с хорошим, насколько это было вообще возможно, настроением. Даже тычки других заключенных казались не такими болезненными, как обычно. Столовые работали на два корпуса, но второй корпус пришел раньше. Двойка наложил на свой поднос того, что здесь по ошибке называли едой, и постарался добраться до какого-нибудь места. По пути мясо и хлеб отобрали, а кашу плюнули, а в чашку сморкнулись, но сегодня все это было не важно. Если он все сделает правильно, уже завтра всего этого не будет.

  Сев, двойка начал неторопливо делать вид, что ест. Он ждал. Тринадцать-девятнадцать должен вот-вот придти.

  Долго ждать не пришлось, первый корпус появился лишь с небольшим запозданием. И в какой-то момент заключенный нашел в толпе того, кого искал. Лицо соответствовало фотографии, вот только... Рука. Двойка сжал кулаки. Подстава. Калека! Такая подстава! Хотя... Все равно стоило рискнуть. Да и выглядел новичок бодро, и явно умылся сегодня. Первые дни не стали трогать? Или надзиратели проследили? Не важно. Двойка наблюдал и ждал.

  Калека с невозмутимым видом получил свою порцию. Кажется, он еще сам не привык к отсутствию руки, некоторые движения выдавали. Вот он с подносом идет мимо столов, когда в проход выставляет руку Шеснадцать-двадцать семь.

  – Стой. Отдай мясо.

  Двойка замер. Сейчас он узнает, стоит дело того или нет. Может калека, или не может...

  Но Тринадцать-девятнадцать протянул поднос заключенному.

  – Забирай, что нравится.

  Шестнадцать-двадцать семь переглянулся с дружками, ждавшими драки, хмыкнул, и забрал с подноса почти все, кроме тарелки с зеленью.

  – Гуляй.

  Калека с тем же невозмутимым видом прошел дальше и сел на свободное место, спокойно поглощая горьковатую зелень. Двойка обреченно выдохнул. Облом. Ничего не выйдет. Он будет и дальше влачить жалкое существование.

  Неожиданно рядом присел двадцать семь-двадцать один, по-дружески обняв двойку.

  – Ты чего такой грустный? Печалишься, что я давно тебя не навещал? – высокий слегка полноватый мужик улыбнулся, – А я как раз иду и думаю, это же круглая двойка сидит, талисман нашего корпуса. Дай, думаю, подсяду. А ты ту грустишь. Не грусти, сегодня я к тебе обязательно загляну.

  И, похлопав Двойку по плечу, заключенный поднялся, и пошел дальше своей дорогой. Парень тяжело сглотнул. Кошмар, покинувший его на некоторое время, возвращался. Либо он сейчас что-то сделает, либо можно убиться прямо здесь. Он мог отбиваться днем, но снова драться по ночам... Он еще раз бросил взгляд на сидящего в некотором отдалении ото всех Тринадцать-девятнадцать. Поднялся и уверенно пошел к нему, прекрасно осознавая, что это его последний шанс. Плюхнулся на место напротив, только теперь поняв, что забыл поднос. Калека на него никак не отреагировал. Нужно было как-то начать разговор.

  – Если думаешь объявить голодовку, не выйдет. Поймают и заставят жрать силой.

  Калека перевел взгляд на Двойку, и, медленно подняв с тарелки еще один листок, медленно положил его в рот и начал так же медленно пережевывать. Двойка сглотнул.

  – Мы пересекались раньше, помнишь?

  – Угу, – продолжая жевать, кивнул заключенный.

  Двойка лихорадочно придумывал, что и как сказать.

  – Тебя устраивают условия, в которых ты живешь?

  Калека проглотил пережеванный листок, и неторопливо положил в рот следующий.

  – Слушай, – парень нагнулся вперед, перейдя на шепот, – в тюрьме проводятся бои. Поединки между заключенными. Чистый тай. Все хорошие бойцы живут в условиях, куда лучших, чем мы. Отдельная камера, скорее небольшая квартира с парой комнат, своей ванной. Можно иметь кое-какие вещи. Питаются лучше... Бл**ь, да можешь себе даже пару куноичи из женских блоков поселить. Но это надо хорошо себя показать.

  Калека чуть приподнял бровь, изображая легкий интерес, но Двойка не успел продолжить. Сзади раздался громкий голос:

  – Что ты сказал, кусок дерьма?

  Заключенные обернулись на голос. Кричал высокий крепкий блондин. Судя по свежему внешнему виду – новичок, как и калека.

  – Забываешь, белочка! – поднялся один из заключенных.

  В следующую секунду началась драка. На драку шиноби она походила слабо, все же никто не мог нормально использовать чакру. Но почти все двигались неплохо, да и отличались неплохим здоровьем. Но все же те, что и ранее развивали именно тай, были заметны на фоне прочих. В основном дрался блондин против всех остальных, и он, как раз, в тай разбирался хорошо, потому с переменным успехом раскидывал противников. Однако Два-два-два-два уверенно сказал бы, что толпа ему наваляет.

  – А это смотрины? – предположил калека.

  Никакого интереса к бою его взгляд не отображал. Двойка кивнул:

  – Да. Видишь, вверху стоит капитан охраны.

  На балконе вверх действительно стоял Санджи и наблюдал за боем, иногда посматривая и в сторону калеки. С ним был один из соклановцев Муи, что мог в любой момент успокоить хоть всех в столовой с помощью печатей.

  – А причем здесь ты? – калека вновь перевел взгляд на Двойку.

  Тот пожал плечами:

  – У каждого бойца есть шестерки или типа того. Шмотки стирать, или по всяким делам бегать. Что захочешь, то и приказывай. И я здесь давно, практически после нашей последней встречи здесь и очутился. Так что я могу рассказать, что к чему.

  – Подослали, – озвучил мысль Тринадцать-девятнадцать, – надзиратели?

  Двойка кивнул:

  – Да. Но мне это самому позарез нужно.

  – Видимо, чувства своего знакомого ты не разделяешь.

  Двойка не сразу понял, а затем удивился. Он слышал? В гомоне, творившемся в столовой, он слышал их разговор?

  – Мы же врагами были, не забыл? – напомнил калека.

  Заключенный фыркнул:

  – Были. Я больше не шиноби, и той деревни уже нет. И ты здесь не Коноховец, Тринадцать-девятнадцать.

  – Что? Сильно припекло? – внешне калека оставался безразличным.

  Двойка взбесился и зачастил громким шепотом:

  – Ты здесь второй день! И ничего еще не видел! Знаешь, как я провожу свой день? Проснуться, до завтрака постараться не попасть на глаза самым любвеобильным. После завтрака успеть спрятаться в какую-нибудь щель, и молиться, чтобы сегодня самые драчливые нашли себе другую жертву. После обеда постараться добраться до улицы раньше тех, чьи взгляды ощущал во время обеда. На прогулке выбрать, кто с тобой будет развлекаться сегодня, иначе они сами выберут. Продержаться до ужина и постараться избежать группового изнасилования в душевой. А затем залезть в камеру и снова молиться. Молиться, чтобы дверь твоей камеры не открылась. И, если повезет, с облегчением услышать чужие стоны. Еще, может быть, за день могут избить так, что попадешь в лазарет. Редко, но бывает. Правда, еще бывает, что убивают в драке. Поэтому я не рискую. Так что да. Припекло меня сильно.

  Калека, сохраняя полное безразличие, перевел взгляд на затихающую драку. Самых буйных блондин все же раскидал, остальные не хотели и связываться.

  – И если я сейчас хорошо себя покажу, меня запишут в потенциальные бойцы, а тебя не будут трогать.

  – Сегодня ночью решетка моей камеры точно не откроется, в остальном сам выкручусь, не привыкать. Просто именно ночью не сбежать, не куда.

  Тринадцать-девятнадцать хмыкнул:

  – Поэтому от тебя так смердит? Ты вообще не ходишь в душевую?

  Парень нахмурился, ожидая ответа.

  – Что же. Я должен произвести впечатление? Сейчас будут им впечатления.

  Калека поднялся и быстро пошел к блондину. Тот развернулся и окинул заключенного насмешливым взглядом.

  – Что? Тоже подрать...

  Тринадцать-девятнадцать резко подхватил поднос с одного из столов и швырнул в голову блондина, вместе с этим совершая рывок вперед. Тот инстинктивно закрылся, и поднос ударился о сложенные в блоке руки, но сразу за этим последовал удар ноги в живот. Блондин начал изгибаться, но калека схватил его за голову здоровой рукой и резко потянул вниз, навстречу со своим коленом. Сразу после этого Тринадцать-девятнадцать отступил назад и нанес размашистый удар с разворота ногой в грудь. Блондин от удара пролетел десяток метров и врезался в стену.

  Калека покосился на капитана стражи, но тот лишь улыбнулся, пожав плечами и всем видом показывая – "не впечатлил, давай еще".

  И заключенный дал. Пинком подбросив в воздух скамью, вторым пинком он отправил ее в полет прямо в балкон стражи, сразу подхватив поднос и швырнув его туда же. Капитан и помощник Муи успели среагировать. Оба нанесли встречный удар, ломая не самую прочную деревяшку, однако вылетевший сразу за скамьей поднос врезался в шею шиноби. Не смертельно, но тот сбил дыхание, пытаясь откашляться. Санджи поморщился, выскочек он не жаловал.

  – Стража!

  В двери столовой ломанулись надзиратели, до этого ждавшие команды. Однако калека запрыгнул на один из столов, одну сторону столешницы зацепил рукой, а вторую ступней. И рывком подпрыгнул вместе со столом, поднимая его перед собой, и толчком обеих ног отправляя в надзирателей. На основном выходе из столовой образовалась свалка, но надзиратели хлынули и из других выходов и бросились на возмутителя спокойствия.

  И танец начался. Это не была драка. Это даже был не бой. Слишком велика разница. Калека оказался быстрее, сильнее, а техничнее. Но дело было даже не в уровне навыков, ведь надзиратели тоже тренировались, и тренировались не мало. Но здесь виднелась пропасть.