Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 120 страниц)

  Что же касается меня, Амаки-сан, одна из лучших ирьёнинов деревни, ругалась долго и достаточно проникновенно. Перегрузил свою тушку я основательно. Ожоги были мелочью, а вот кости в левой руке пришлось ломать и собирать заново. Данго собрал их неплохо, но несколько блоков, которые я ставил против толстобрового, оставили множество микротравм. Был еще букет всяких мелких проблем, типа мелких трещин в костях, растяжений мышц, ушибов и так далее, и тому подобное. Но вот тренироваться, по крайней мере три дня, мне было запрещено. Строго запрещено. Ага. Пищевые пилюли сильно ударили как по системе циркуляции чакры, так и по самому источнику. Но передо мной по-прежнему висел третий этап экзамена. А я, как назло, продемонстрировал почти все свои способности. Хитрить, конечно, мне никто не запрещал. А обскакать меня в тактическом плане мог только Шикамару. Но все равно следует придумать что-то новенькое, а то будет совсем грустно. Так что тренировки, хоть какие-то, мне были просто необходимы. В идеале какая-нибудь новая техника не помешала бы. Да, только какая? Единственный выход, который пока казался наиболее доступным: положить на все большой такой х... Придти на экзамен, попытаться вывернуться, но быть готовым к провальному поражению. Выход для лентяев, ха.

  С невеселыми мыслями я вышел на улицу. Больничный воздух начал раздражать, и немного свежести было как раз вовремя. Кроме экзамена меня беспокоила еще одна неприятная тема. Странный сон, который начал повторяться как раз с конца второго этапа. Я не мог вспомнить, что там происходило, но просыпался всегда в странном смятении. На этом фоне все чаще начал вспоминать Миину. Хотя с чего бы? С ней все было предельно ясно. Как-то перебежала дорогу Корню, за что впоследствии и расплатилась. Подробности мне ни к чему, без них спокойнее живется. Момент ее смерти. Тот самый, когда я потерял над собой контроль. Было смутное ощущение, что сон как-то с этим связан, вот только желания во всем разобраться не было совсем. Как было замечательно жить, просто выполняя приказы, стараясь сохранить свою шкурку целой, и, желательно, не поврежденной. Навязчивые воспоминания к добру не приводят. К шизофрении – запросто. Мне легкой паранойи на фоне общего недоверия к людям хватает за глаза. Она как раз в последнее время все больше отошла к постоянным инстинктам, не дающим расслабляться, но и не надоедающей больше необходимого. А тут опять мрачные мысли. Тьфу, на них.

  – Чего плюешься? – спросила Анко.

  Сенсей обещала встретить меня в больнице, но сидеть и ждать ее мне не хотелось категорически. За время моего маленького отпуска она меня посещала всего раз, и то мельком, сказав лишь, что есть идеи по поводу моего самосовершенствования. При этом она даже не выглядела счастливой от предвкушения пакости, так что был маленький лучик надежды, что ей в голову пришло что-то дельное, и не слишком опасное для меня.

  – Сенсей, – коротко поклонился я, приветствуя капитана, – больше не буду.

  Анко хмыкнула, пожав плечами. Пугать меня ей уже надоело, так что вела себя она поспокойнее, чем с остальными. Точнее все от ее ауры хищника шарахались, ну почти все, а мне как раз наоборот даже нравилось.

  – Почему меня не подождал?

  – Надоело в больнице.

  – А приказы тебе уже до лампочки? – скосилась на меня капитан.

  – Ты ничего не приказывала. Только сказала, что встретишь. Не придирайся. Так что у тебя была за идея? Еще одна тренировка в застенках?

  Девушка поморщилась:

  – Звучит так, будто ты туда рвешься.

  – Не исключено.

  – Нет. Ты закончил тренировку, больше она тебе пользы не принесет. Может позже, когда расслабишься и станешь слишком самоуверенным.

  Я улыбнулся:

  – Я очень самоуверен, и уже расслабился. Я же вынес Рок Ли в поединке.

  Анко покосилась на меня, давая понять, что не настроена на шутки. Ха, как же, так я ее и послушал.

  – Хокаге-сама похвалил тебя за успех. Ты, Нара и Хьюга самые перспективные молодые генины Конохи.

  Я немного замешкался:

  – А Учиха? Да и Узумаки был не плох.

  Девушка выдохнула, будто я напомнил ей о просто огромном ворохе проблем.

  – С одним-то мороки хватало. А теперь оба на особом контроле. Если бы были свободные шиноби, с них бы глаз ни днем ни ночью не спускали.

  Я нахмурился:

  – А что Саске с его печатью? Неужели никто ничего не будет делать по этому поводу?

  В этот раз Анко посмотрела на меня очень нехорошо, всем видом обещая много проблем.

  – Слишком много вопросов задаешь, Като.

  Киваю:

  – Значит, даже тебя в детали не посвятили? Что-то они там мутят.

  Девушка даже остановилась, ошарашено провожая меня взглядом:

  – Не надо было тебя допускать до тренировки, слишком умный стал.

  Но я лишь отмахнулся:

  – Да, да. Да только поздно спохватилась, – и, устало выдохнув, понимая, что могу в очередной раз нарваться на миссию по защите драгоценного Учихи, продолжил, – ладно, проехали. Что там у тебя была за идея? Хочется узнать что-нибудь новое перед третьим этапом.

  Анко нагнала меня, копошась в карманах. Наконец на свет появился обычный свиток.

  – Вот, – протянула она его мне.

  Свиток, ничем особо не примечательный. Открываю. Хм...

  – Техника вызова?

  – Не совсем, – уточняет капитан.

  – Связи с близким по родству животным-хранителем. Это те, которые собаки у Какаши-сана, черепахи у Майто Гай-сана, хм, змей у тебя?

  Анко кивнула:

  – Да, верно.

  – А просто связать меня со змеями? Я бы даже не отказался.

  Но девушка развела руками:

  – У меня нет свитка договора. И я почти уверена, что никто, у кого он есть, одолжить его тебе для заключения контракта не согласится. Так что будешь договариваться сам.

  Продолжаю неторопливо изучать свиток. Какие печати, то се, всякие важные мелочи.

  – Мне сил-то хватит на призыв?

  На что капитан лишь пожала плечами:

  – Зависит от того, на кого ты натолкнешься. Если верить древним свиткам, животных полно, причем самых разных. Не со всеми еще заключены договора. Так что можешь наткнуться на кого угодно.

  Я мечтательно задумался:

  – Вот бы на скорпионов попасть. Может, научат делать яд, а?

  – Или сожрут на месте, – хищно улыбнулась Анко. Вариант со скорпионами ее не слишком вдохновлял.

  Закончив читать свиток, я напомнил капитану:

  – Здесь сказано, что я могу надолго улететь.

  – Я возьму немного твоей крови, чтобы иметь возможность произнести обратный призыв, – ответила девушка, – Так что не беспокойся.

  Закрыв свиток и спрятав его в кармане, я все же спросил:

  – А ты точно уверена, что мне стоит попытаться? Я-то не против, но...

  Девушка нагнулась ко мне, чтобы ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего, хитро ухмыляясь:

  – Я сама тебя ничему не научу. А если ты свалишь, не надо будет о тебе беспокоиться целый месяц. Почти.

  – И ты совсем не будешь скучать? – улыбнувшись, спросил я.

  Анко на секунду задумалась, снова хищно улыбнулась, уже начав отвечать:

  – Конечно же н...

  И остановилась, будто вспомнила о чем-то. Посерьезнела и выпрямилась:

  – Завтра утром на полигоне, как обычно. И будь в костюме, новый лежит у тебя. Мало ли на что ты там нарвешься.

  Я даже удивился ее несколько неожиданному поведению.

  – Хорошо. До завтра, Анко.

  – Ага, – и девушка исчезла во всполохе дыма.

  Клон? Что-то не помню, чтобы она присылала вместо себя клонов. Неужели на работе?

  Глава 39.

  Дождь. На лицо падали холодные тяжелые капли. Бег. Бегство. И жгучее чувство преследования. Погони. Попытка убежать. Шум падающих капель. Рев сирены. Шелест, такой привычный, но давно забытый. Шелест металла и пороховых хлопков длинной очереди. Шорох врезающихся в камень кусков свинца. Свист невидимых стрел. Такой забытый, но так болезненно врезавшийся в мозг. Шаги, бег. Свинец врезается в ногу, запоздалая боль, падение. На фоне дождя, неба, капель, силуэт. Знакомый до боли, но не узнаваемый. И последние его слова, врезавшиеся в память сильнее любых других. Слова. И щелчок. Выстрел, и боль. Но не конец. Снова бег. Но все иначе. След, чувство преследования. Но теперь там впереди добыча. Догнать. Успеть раньше других. Вот, уже, наконец. Снова та боль. Боль режет сердце, но рука уже сжимает рукоять. Короткий удар. Жажда избавления. Но снова боль. Лишь боль...

  Вскакиваю, в холодном поту. Глаза болезненно режет ярким светом, во рту все пересохло. Попытка закричать вызывает лишь хрип. Полная дезориентация. Не могу понять, где я. И этот яркий свет, заставляющий закрывать лицо рукой. Наконец, рядом появляется, едва различимый на фоне света, силуэт.

  – Где я?

  – Это неважно, – отвечает незнакомый голос, – Важно – кто ты?

  – Что?

  Глаза все так же жжет от яркого света, к которому никак не получается привыкнуть.

  – Кто ты? – терпеливо повторяет вопрос силуэт.

  – Минакуро Като, – отвечаю я.

  От яркого света начинает гудеть голова. Силуэт подходит ближе.

  – Да. И нет. Не только.

  Попытка встать заканчивается падением. Все чувства сходят с ума. В глазах только яркий свет. Руки касаются твердой поверхности, но в следующую секунду кажется, что они проваливаются под воду. В ушах какой-то шум, все сильнее давящий на психику. Тело бросает то в жар, то в холод. Что за дерьмо?!

  – Высвобождение Света: Иллюзорная Реальность.

  Поверхность, земля, не знаю, что-то, на чем я барахтался, пытаясь вернуть себе чувство равновесия, начало изменяться. Руки, наконец, ощутили твердую, почти привычную землю. Шум прошел. Я, наконец, определился, где низ, а где верх, тогда как до сих пор голова еще и кружилась, чего я просто не замечал на фоне остального хаоса. И я начал хоть что-то видеть. На фоне света, по-прежнему болезненно бьющего в глаза, начали проявляться очертания. Какие-то стены, койка, на которой я только что лежал. И я смог хоть как-то рассмотреть силуэт. Птица?

  – Зови меня Оракул. И ты все еще не ответил на мой вопрос. Кто ты?

  Приподнимаюсь, опираясь на стену.

  – Минакуро... Минакуро Като. Шиноби, генин деревни, Сокрытой в Листве, – повторил я, – я использовал печать...

  – Мне это известно, – оборвал меня Оракул, – но это не вся правда.

  Кажется, я догадываюсь, о чем он.

  – Я не помню остального.

  Оракул отошел, вышел на улицу, кажется.

  – Это не так. Твои воспоминания сокрыты. Ты не видишь, возможно, не хочешь видеть.

  – Хорошо, хорошо, не вижу. Что это за место? Где мы?

  Творившийся беспредел меня сильно напрягал. Собственные чувства будто взбунтовались против меня, стоило отвлечься, и я снова проваливался в полнейший хаос ощущений.

  – Это Долина Солнца. Совсем не то место, куда следует приходить смертным.

  – Согласен. Полностью. Если отправишь меня обратно, буду весьма благодарен.

  Оракул отошел, ожидая меня. Пришлось топать за ним, едва не падая. Стена кончилась, мы были в какой-то совсем маленькой лачуге, и теперь, по идее, вышли на улицу. Но ничего, кроме земли в метре от меня и этого силуэта я не видел на фоне яркого света.

  – Ты уже здесь, это судьба. Это значит, ты попал сюда неслучайно. За сотни лет ни один смертный не попадал сюда.

  Делаю еще несколько шагов, не справившись с непослушным телом, падаю на землю.

  – Это нормально? То, что со мной твориться?

  – Да. И нет, – издевается Оракул, – я не издеваюсь. Я говорю правду. Твоему смертному телу не место здесь, оно страдает. Так что в твоем состоянии нет ничего удивительного. Но это не нормально. Ты должен научиться смотреть на свет, иначе всегда будешь блуждать во тьме.

  Ага, все очень понятно. Снова поднимаюсь на ноги, продолжаю топать за постоянно отходящим от меня Оракулом.

  – Ты делаешь успехи. Будь ты обычным, уже давно был бы мертв.

  Ха, очень ободряет. Когда использовал печать, я совсем не этого желал.

  – Мы получаем то, что заслуживаем, а не то, чего желаем. Но, если ты научишься смотреть на свет, я дам тебе то, чего ты желал.

  Ха, три раза. Вот очень просто сказать, а как это сделать?

  – Если будешь слушать, я попытаюсь тебя научить.

  Так, надо бы свыкнуться с мыслью, что он читает мои мысли, а то еще и от этого мурашки по коже, будто всего остального мало. Мы шли. В белой пелене яркого света мы шли по узкой тропе. Он начал говорить, а я просто слушал, потому что не имел ни какой возможности что-то изменить сейчас. Он говорил, но я был так сосредоточен на движении, что едва успевал слушать. Я слушал, но слова не откладывались в сознании, сразу проваливаясь куда-то вглубь. Куда-то глубоко.

  Начали возвращаться ощущения, но они были какими-то странными. Снова этот проклятый холодный дождь. Под ногами мокрая трава, я пытаюсь убежать. Скрыться, хотя отлично понимаю, что мне это не удастся. Бежать уже не выходит, а сзади все ближе доноситься шелест металла и пороха. Знакомая и почти привычная боль в ноге. Падение. Силуэт, нависший надо мной. С моих губ срываются какие-то слова, мольбы, умирать так не хочется. Но силуэт отвечает. Те самые слова, что проникли в самую глубину моей души: "Нет, Саша. Единственная милость для предателя – Мгновенная смерть". Щелчок и боль.

  Глава 40.

  Просыпаюсь, но чувствую мучительную усталость во всем теле. В глазах рябь, пелена белого света. Но я все же кое-что вижу. Шалаш. Маленький домик, будто выращенный в кустах. Лежанка из травы прямо на земле, с которой я с трудом поднимаюсь. Я почти голый, но здесь очень тепло. И сейчас мои чувства не сходили с ума, я вполне смог стоять на ногах и даже выйти на улицу. Свет шел не с неба, а откуда-то с горизонта. Или его источник находился прямо на земле. Вокруг, среди высокой зеленой травы росли редкие, но достаточно высокие деревья. Я уже сделал несколько шагов к свету, когда меня настиг знакомый голос.

  – Тебе пока не стоит приближаться к солнцу, – предостерег меня Оракул.

  Обернувшись, увидел крупного красивого павлина. Он был выше меня на две головы. Шея и тело яркого синего окраса. Крылья, сложенные сейчас по бокам, и хвост, сложенный и едва не касающийся земли, более яркие, оранжевые, зеленые цвета и их оттенки. Оракул смотрел на меня желтыми глазами без зрачков.

  – Оракул. Можно сказать, что я рад с тобой познакомиться.

  Он кивнул:

  – Взаимно. Вижу, тебе лучше.

  – Да, значительно лучше. И... Я узнал свое имя. Старое имя, если это имеет какое-то значение.

  Павлин опустил голову ниже, заглядывая в мои глаза.

  – Имеет, и не имеет. Для меня это не важно. Но важно для тебя. Теперь ты не слеп, и не глух. И пусть ты не стал одним из нас, но ты уже можешь находиться здесь, незащищенный моим гендзюцу.

  Подумав немного, я поклонился:

  – Спасибо за помощь.

  Оракул кивнул, выпрямился, сделав несколько шагов в сторону.

  – Давай пройдемся, тебе сейчас полезно ходить.

  Мы пошли куда-то, сохраняя дистанцию от источника света. У меня было много вопросов, но я не знал, стоит ли их задавать, а если стоит, с какого начать?

  – Я не отвечу на все твои вопросы, но на некоторые, – продолжая беззастенчиво читать мои мысли, ответил Оракул, – Мы – Павлины. Жители Долины Солнца. Птицы Бессмертия. И мы действительно бессмертны. Некоторые из нас. Как именно мы этого достигли, не так уж и важно сейчас. Что еще? Да, я, как и обещал, кое-чему тебя научу.

  – Несколько пространственное объяснение. И про бессмертие можно подробнее? Хоть немного? И почему меня так корячило первое время?

  Оракул задумался, отвернувшись к источнику яркого света.

  – Эта долина. Она переполнена чакрой природы. Не только ей, но для тебя именно это было опасно. Те, кто не могут защитить себя от энергии жизни, погибают. Но ты сумел, и теперь можешь находиться здесь. Однако свет, который ты видишь, источник силы, о которой тебе рано знать. К нему тебя приближаться опасно. Погибнешь сразу, и без шансов. Наше бессмертие? Тебе известно, кто такие санины?

  Киваю:

  – Мудрецы. Я знаю о троих.

  Оракул остановился, задумчиво посмотрев в небо:

  – Я полагаю, ты говоришь о Джирайе, Орочимару и Тсунаде. Отшельники путей Жабы, Змеи и Слизня. Каждый из них умеет использовать природную чакру. И каждый делает это по-разному. К примеру, жабы собирают в своем теле природную энергию и уравновешивают ее со своим Инь и Янь, телесной и духовной энергией. Они называют это Режимом Отшельника.

  Я слишком мало знал о природной чакре, чтобы делать какие-то выводы, поэтому просто слушал.

  – Мы пошли по иному пути. Мой учитель вступил на опасную тропу, но именно она сделала его бессмертным.

  Мы пошли дальше, но Оракул молчал. Обдумывал свой ответ, возможно. Или вспомнил своего учителя.

  – Мой учитель потратил годы на медитации и тренировки. Долгие десятилетия. Он считал свое слабое тело самым уязвимым местом. Несмотря на всю свою мудрость, он не мог ничего сделать со своей телесной энергией. Тело его старело, и сила природы так и оставалась сложным и опасным искусством, которому он не мог обучить своих учеников.

  Павлин вновь остановился и развернулся спиной к источнику света, указывая мне в противоположную сторону. От легкой белой пелены в глазах я не мог видеть четко, и мы подошли ближе. Перед нами стояла внушительная гранитная статуя. Это был Павлин, большой, застывший в каком-то грациозном мистическом движении.

  – Это твой учитель? – спросил я, восхищенно рассматривая фигуру.

  Оракул кивнул:

  – Да, и нет. Это его изображение в молодости.

  Упс, неудачно выразился:

  – Прости. Так что произошло? Он все же придумал что-нибудь? Смог подчинить себе чакру природы?

  – Да. И нет.

  Оракул обошел статую и за ней стояли еще восемь статуй, правда мраморных и поменьше. Это были еще восемь таких же красивых павлинов, так же застывших в разных грациозных движениях.

  – Все они были его учениками, как и я. Некоторые из них были мне друзьями. Один из них был мне братом, а одна сестрой.

  Он подошел к одной из статуй и едва коснулся ее крылом.

  – Одна из них была моей любовью.

  Оракул отошел от статуй, дойдя до небольшого источника. Выложенный камнями ключ бил из-под земли и весело журчал прозрачной водой.

  – Учитель перед смертью рассказал нам единственный известный ему способ научиться контролировать энергию природы. Он предостерегал нас от попыток, но не мог не рассказать своим ученикам. А среди нас были те, кто не мог не попробовать, несмотря на предостережения.

  Оракул замолчал, проводя кончиками перьев по воде в ключе. Он какое-то время размышлял, прежде чем продолжил.

  – Чтобы стать отшельником, мы должны были смешать свою телесную энергию и природную чакру. Сделать нашу слабость силой. Иначе говоря, отринуть слабость живого тела. И все они попытались сделать это. Все мои друзья. Один за другим они начинали тренировки. Но, когда сила природы смешивалась с телесной энергией, все они тут же теряли над ней контроль. И все они обращались камнем.

  Я с ужасом осознал, что все те фигуры были живыми л... павлинами, в смысле. Вот так-так. Павлин склонил голову над источником, будто пытаясь рассмотреть в кристально чистой воде что-то, чего там не было.

  – Один за другим, пока не остался только я, – продолжил Оракул, – пока не остался я один. Прошло несколько лет, прежде чем и я предпринял свою попытку. Многое произошло. О многом я успел подумать. Я винил своего учителя, что он рассказал нам обо всем. И винил за то, что не попробовал обучить нас этому при жизни. Пусть он сам и не решился попробовать, но, возможно, мог бы спасти своих учеников. Я хотел бросить все это, забыть. Но забыть всех своих друзей, свою семью, свою любовь. И я попробовал. И, как видишь, у меня получилось.

  Оракул выпрямился, гордо глядя на меня.

  – Я Оракул – Бессмертный Отшельник пути Павлина. Я поклялся себе не брать учеников, но для тебя я готов сделать исключение, смертный. Ты хочешь стать моим учеником? Като из Конохагакуре?

  Ощущения были смешанные, но все же...

  – Да, Оракул. Учитель.

  Павлин кивнул:

  – Хорошо. Идем, у нас много работы, а у тебя, как я понимаю, не так уж много времени.

  Глава 41.

  Мы шли в другую часть долины. Здесь нам попадались другие павлины, но их были единицы. Они были меньше Оракула, и не такими яркими, в их окрасе преобладали в основном белые и серые цвета. На нас не обращали внимания, хотя скорее на меня, лишь коротко кланяясь Оракулу.

  – Все они бессмертны? – спросил я.

  – Нет. На самом деле истинно бессмертен лишь я. После познания пути отшельника я больше никого не обучал этому. Тем не менее, я передавал знания своего учителя другим. Никто из Павлинов долины не смешивал свою телесную энергию с природной чакрой, тем не менее, ее они использовать умеют. Никто из них не знает болезней, легко излечивается от ран, может жить очень долго, не вечно, но долго. Кроме использования природной чакры учитель передал нам еще одно особое умение.

  Оракул кивнул в сторону источника света.

  – Вы, шиноби, назвали бы это Кеккей Генкай. Стихия Света. Но на деле это не совсем так. Свет, это не стихия, это метод контроля.

  Посмотрев на яркий свет, я задумчиво спросил:

  – И я смогу научиться использовать этот... метод?

  Оракул задумчиво посмотрел в небо:

  – Ты – да. Кто-либо другой – нет. Во всяком случае, я не могу это себе представить. Любой другой смертный не сможет находиться здесь, не защищая себя техниками, как делаешь это ты. А под защитой техник никто не сумеет познать тайны света. Закрытые глаза не могут увидеть истину. Но изучением стихии Света мы займемся в другой раз, Като. Сначала основы.

  В другой, так в другой. Если в конечном итоге я могу рассчитывать на бессмертие, скупиться на время для получения знаний не стоит. Оракул остановился:

  – Я передам тебе знания, Като. И помогу тебе встать на путь отшельника. Но у тебя, как и у моих друзей, может ничего не получиться. И ты, как и они, закончишь свою жизнь в камне.

  Киваю:

  – Верно. Но я все равно не отступлюсь, пока не попробую. Либо победа, либо гибель.

  Не сказать, что меня радовало такое положение дел, и я не собирался рисковать, пока не буду уверен, что готов к этому. Научиться у учителя всему, что только возможно. И дело совсем не в техниках. Он сумел постичь этот путь, не благодаря умениям, и, возможно, даже не благодаря знаниям. Оракул кивнул, продолжая путь.

  – Молодец. Полагаю, опыт предыдущей жизни помогает тебе принимать взвешенные и рациональные решения.

  На этот раз я отрицательно покачал головой:

  – Воспоминания из прошлого заставили меня сделать нечто, чего я делать, в общем-то, не хотел. Не сделал бы, если бы у меня был выбор. Но я потерял контроль, поддался эмоциям.

  Мы немного помолчали. Оракул дал мне время выкинуть неприятные воспоминания. Хотя я лишь заталкивал их в дальний угол, чтобы не мешали, по крайней мере, сейчас.

  – Тебе придется привыкнуть к некоторым вещам, – продолжил Оракул, – Это место. Оно имеет множество различных свойств. Я должен предупредить тебя об некоторых из них. Свет, что наполняет долину. Под ним тебе не захочется есть. А чуть позже, после первых же тренировок, ты не будешь испытывать необходимости во сне. Но именно по этой причине тебе не следует находиться здесь долго. Пока ты не постигнешь путь отшельника, каждый день после, – он ненадолго задумался, – четырнадцатого или пятнадцатого, будет тебе вреден. Но все это время я буду плотно обучать тебя.

  Я удивился:

  – Мы куда-то торопимся?

  Оракул остановился, глядя на необычное дерево, растущее у самой скалы, окружавшей долину плотным кольцом.

  – Да, и нет. Мне – некуда торопиться. Но тебе есть. И, я думаю, ты раньше не обучался так, как это принято у нас. Так что скоро ты все поймешь. Есть какие-то вопросы, перед тем, как мы начнем?

  Я почесал затылок. Вопрос был, и я решал, стоит ли его задавать.

  – Да, всего один. Он не особо важный, но меня съедает любопытство. Где мы? Я не видел солнца, а...

  Оракул провел крылом, как бы говоря мне замолчать.

  – Я отвечу. Как и все долины, созданные всеми мудрецами, как теми же жабами или змеями, наша создана на отдалении от людских государств. Мы находимся в жерле потухшего вулкана. Или точнее будет сказать, что вся энергия вулкана уходит на наше маленькое Солнце и ауру этого места. Вулкан это в море, в трех десятках дней полета от ближайших земель людей. Я удовлетворил твое любопытство?

  Охренеть. Вулкан, значит. Ну, вулкан так вулкан, раз сотни лет здесь живут, значит ничего страшного.

  – Да, учитель.

  Оракул кивнул.

  – Теперь слушай. Я буду показывать тебе движения, и ты должен как можно точнее их повторять. Движения повторяются, но их много. Однако как только ты их запомнишь, закрывай глаза и продолжай их выполнять. Это медитация тела. Она подготовит тебя ко всему тому, на что обычное смертное тело неспособно. Я буду читать текст, но ты не услышишь его ушами. Это нормально. Я буду говорить не с твоим разумом, а с твоим телом. Все изменения, которые это за собой повлечет, тебе пока знать нет никакого смысла, но о некоторых вещах скажу сразу. Возрастет твой контроль чакры, ты сможешь использовать за короткий промежуток времени намного больше энергии. К тому же твое тело будет намного быстрее восстанавливать потраченную телесную энергию, и чакра тоже будет восстанавливаться быстрее. Ты сможешь продвинуться в тайдзюцу. Это будет первой стадией для тебя. Позже мы поработаем и с духовной энергией. А сейчас запоминай...

  Глава 42.

  Это было нелегко. Комплекс движений, а скорее позиций, в которых необходимо было замирать буквально на мгновение, содержал в себе две с небольшим сотни поз. Только на запоминание ушло не меньше шести-восьми часов. И, как и обещал Оракул, никаких сна и отдыха, и вообще перерывов мне не полагалось. Да и не нужны они были, если говорить честно. Физической нагрузки на деле минимум, и как только я разобрался с движениями, это стало медитацией. Я закрывал глаза и двигался. Движения были великолепными, не ощутить всей их мощи было очень сложно. Удивляться особо нечему, у Оракула были годы, десятилетия и не меньше сотни учеников, на которых он мог отработать каждую деталь, отточить их до совершенства. То, что с каждым следующим кругом во мне со все большей скоростью бурлила энергия, я чувствовал хорошо. Но не имел достаточных знаний, чтобы понять, что именно происходит с моим телом. Я повторял движения, а рядом Оракул что-то негромко нашептывал. Я прекрасно слышал его слова, но, как он и предупреждал, смысла уловить не мог. Учитель говорил с моим телом, отбросив лишний придаток в виде моего сознания. Несколько обидно, но если будет результат, я легко с этим смирюсь. Ощущение времени исчезло напрочь. Сколько я продолжал медитировать, слушая однотонный голос учителя, понятия не имею. Но этот павлин знал, что делал, я никогда не чувствовал себя лучше, чем в тот момент.

  – Като.

  Я не остановил движение, но приоткрыл глаза. Оракул все так же стоял рядом, будто прошли не часы, или даже дни, а всего лишь минуты. Ничего не изменилось, вокруг, но не внутри меня. Ощущения были... странными.

  – Остановись, с этим мы в данный момент закончили.

  Я послушно остановился, прислушиваясь к телу. Чувство такое, будто недавно проснулся и сделал зарядку. Тело так и рвалось продолжить движение. Но, учитель сказал стоять, буду стоять, задавать глупые вопросы не время и тем более не место.

  – Это заняло больше времени, чем мне хотелось бы... И куда больше сил... – задумчиво произнес он, – Хотя, мы неплохо продвинулись. Если бы не моя техника, тебе пришлось бы так медитировать несколько недель, может чуть больше месяца.

  – А это не опасно, ускорять процесс? – решил спросить я. Насколько я понимал, стимуляция дело хорошее, если в меру.

  Оракул кивнул:

  – Опасно, и нет. Ты несколько отличаешься от всех остальных моих учеников. Ты испытал смерть, но живешь. В этом ты походишь на меня. Я могу все объяснить, но там, как бы ты выразился, много мистики и мистицизма, которые тебе сейчас совсем ни к чему. Главное знай – ты, чтобы не произошло, не сойдешь с ума. И никто ни какими методами не сумеет изменить твой разум или характер. Ну, и если продолжишь развиваться, воздействовать на тебя гендзюцу будет все сложнее и сложнее. Да ты и сам, наверное, знаешь.

  Киваю:

  – Понимаю, но я думал, моя защита – результат изменения течения чакры в своем теле.

  Оракул... улыбнулся?

  – Тело и без всякого вмешательства имеет почти идеальную гармонию. Но для твоего разума гармония была несколько... неточной. Благо, шиноби из твоей деревни понятия не имею, что именно ты изменил, подстраивая под себя свое новое тело. Сам процесс им известен, но неизвестен результат. Сейчас все это не так важно. Прежде чем отправлять тебя домой мы проведем еще одну... тренировку.

  – С духовной энергией? – предположил я.

  Оракул задумчиво посмотрел в небо.

  – Да, и нет. Идем за мной.

  Долгая прогулка по краю долины, и каким же было мое удивление, когда мы остановились у спуска куда-то под землю. Куда он может вести, если мы находимся в жерле вулкана? Оракул остановился, задумчиво глядя на меня.

  – Куда? Хороший вопрос. Под долиной в вулкане есть большая полость. Она даже больше самой долины. Полость образовалась, когда магма, остуженная техниками моего учителя, отступала с поверхности. Я удивлен, что ты этого не понимаешь, так как почти все слова я взял из твоей памяти.

  Ндя. Чувствую себя идиотом. Надо как-то привыкать не удивляться. Ага, легко сказать, долина в жерле вулкана и огромное подземелье в его недрах. Супер, совсем нечему удивляться. Оракул не стал комментировать мои мысли, и мы начали спускаться вниз. Спускались достаточно долго, перед тем как одна из стен кончилась, открывая нам пещеру. Полость оказалась... огромной. Серьезно, сюда бы, почти наверняка, поместилась большая часть Конохи. Да и по высоте, охренеть размерчики. Но, размеры – это полдела. В центре стоял толстый монолитный столб, шедший с самого пола, ровный, к слову, будто специально выровняли, и до самого потолка. Причем наверху он упирался в какую-то линзу, из которой шел достаточно яркий свет.

  – Это озеро под нашим Солнцем. Оно прозрачное, и освещает это место, – пояснил Оракул, – ты чувствуешь разницу между этим местом и долиной?

  Да, разница была. Пещера не была так переполнена энергией, хотя природной чакры и энергии света тут было все равно очень много.

  – Здесь я смогу научить тебя самой простой нашей технике использования чакры природы, – продолжил Оракул.

  Мы спустились вниз, и подошли к одному из редких камней. Камушков таких, раза в два меня повыше.

  – Тебе известен стиль Мягкого Кулака?

  Киваю:

  – Клановое мастерство Хьюга.

  Оракул тоже кивнул, задумчиво глядя на камень.