Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 120 страниц)

  Правда, для этого пришлось очень постараться. Все свою, долгую для шиноби, жизнь он оттачивал свое мастерство. Клановая кровь позволила ему хорошо освоить техники Земли. Но клан никогда не тренировал быстрые точные атаки, большинство, да почти все техники была площадными, и требовали множества печатей, большого количества чакры, и сосредоточенности. Обу же вырабатывал свой стиль. Атаки должны быть быстрыми, резкими. Он оттачивал контроль и свои чувства, чтобы находить и поражать цели точными ударами, а не накрытием большого пространства. А бытность нукенина и наемника-одиночки заставила так же научиться быстро защищать себя. Техники быстрого ухода под землю и затвердевания тела на одной лишь печати концентрации, выполняемой одной рукой, таким могли похвастаться лишь сильнейшие из Тофу. Техника глиняных сгустков, так же выполняемой на одной печати. Точная атака шипами земли на почтительно расстоянии. И все эти техники выполнялись почти мгновенно. Так что Обу небезосновательно считал себя сильным шиноби, заслуживающим не только ранг Джоунина, но и "S" ранг в деле убийств. Но, Обу был терпелив, все придет со временем.

  И вот, он получил не сложную, в общем-то миссию. Продолжающаяся уже больше года борьба между Сарутоби и некоторыми кланами Камня, требовала действий. Обу должен был проводить вполне стандартные операции по шпионажу и диверсиям в торговой сети Сарутоби, заодно выискивая и уничтожая шиноби Конохи, занятых диаметрально противоположной деятельностью. Первые два противника, что ему повстречались, не представляли большой угрозы. Неплохо скрывались, знали несколько техник, но против него не играли. Был еще штурмовик, АНБУ, волею судьбы закинутый на не свою миссию. Молодой, почти ребенок. Но он оказался не так прост. Парень будто читал все действия Обу, уходил от всех атак, сам атаковал, и достаточно опасно. Но быстро выдохся и отступил. Было неприятно отпускать сильного противника, но он успел несколько раз достать шиноби Тофу, и вполне мог отступить к своим напарникам, рисковать было нельзя.

  А вот теперь ему попалась какая-то несуразная троица. Совсем новички, недавно из академии. Ничего интересного показать они не смогли, вызвав у Обу некоторое недоумение. Однако же все быстро встало на свои места. Более опытный шиноби вышел выгулять молодняк. И вот это уже было интересно.

  Первый же удар неизвестного шиноби был настолько силен, что едва не пробил защиту. Это была точно не одна физическая ила, даже с подпиткой чакры, какой-то прием. Хотя Обу и слышал про психов, помешанных на тайдзюцу, но про тех было точно известно, что они носили зеленые костюмы. Этот же был в обычной одежде наемника, даже забавно.

  – О, вот и коллега пожаловал.

  Энергетическая пилюля приятно взбодрила. Но вот пренебрежительная морда противника Обу раздражала.

  – Сказал бы, что ничего личного, но совру. Ты убил двоих шиноби, так что это твоя последняя ночь, приятель. Можешь сдаться... Хотя... Лучше сопротивляйся, так даже интереснее.

  Но Обу умел себя контролировать, и пропустил пренебрежение мимо. Что же, значит бой.

  Обу сорвался вперед, противник отстал от него лишь на мгновение, так же резко идя на сближение. Тофу внутренне ухмыльнулся, это будет даже слишком легко. Когда до врага осталось не больше пяти шагов, Обу резко лег. Вот так бежал, и вместо следующего шага резко пошел на сближение с землей всем телом, быстро провалившись на пол метра вглубь. А там, на поверхности, из земли выросли острые прочные шипы, готовые встретить противника. Но шипы врезались не в мягкую плоть, а в дерево. Он успел применить подмену.

  Обу сосредоточился на земле, выискивая противника, но ничего не ощущал. Враг запрыгнул на дерево и с помощью чакры соединил свой центр тяжести с центром тяжести дерева, чтобы реагирующий на давление земли сенсор не мог его заметить. Наверное, даже сам не понимает этого, просто считает, что из-за того, что он сидит на дереве, его не заметить.

  Но нужно было вылезать. Тофу использовал технику и резко "всплыл" на поверхность. Уже вскакивая заметил шаги со спины. Предсказуемо. Печать концентрации и легкий удар ступни по земле, чтобы сделать посыл. Шипы выскакивают из земли, но не находят цели. А шаги приближаются. Удерживая печать концентрации, Обу применяет укрепление тела, одновременно разворачиваясь и выращивая несколько шипов на руке, чтобы нанести удар.

  Движения Обу достаточно быстры, рукопашный бой он оттачивал с не меньшим усердием, что все остальное. Когда нет напарника, который может тебя защитить, нельзя полагаться только на техники. Но противник быстрее. Он подныривает под руку, кувырком уходя чуть в сторону и оказываясь уже не за спиной Обу, а перед ним, незамедлительно нанося удар по ладони, зажатой в печати концентрации. Плохо, но не смертельно. Тофу топает. Печати нет, зато дистанция минимальна, и земля уже пропитана его чакрой. Но противник дергается в сторону, уходя от резко вырастающего шипа. Удар левой рукой врезается в жесткий блок двух рук. Под удар правой он подныривает. Не заканчивая удара, Обу бьет коленом, в стихии земли есть свои преимущества, лишнюю инерцию можно гасить в почву, и для нанесения ударов пользоваться минимальной точкой опоры. Колено врезается в блок, поставленный одной лишь ладонью, и во все стороны разлетаются струи высвобождаемой чакры, будто это Мягкий Кулак. Но он не Хьюго, это не может быть Мягкий Кулак! Его ответный удар врезается в броню, но все равно болезненно отдается в ребрах.

  Игнорируя опасность еще одного удара Тофу складывает обе ладони в печати концентрации, выдыхая:

  – Сад шипов!

  Из его тела и земли под противником вырываются шипы, но и здесь враг оказывается быстрее, несколькими сальто назад разрывая дистанцию. Обу тут же вскидывает руку, другой сохраняя печать. Из-под ладони вырываются комья глины, один за другим, по очереди. Враг уклоняется, выпуская в ответ необычные тонкие кунаи. Обу усиливает броню, и железки бьются об нее. Но вот противник использует что-то другое. Всплеск чакры, и два заряженных энергией под завязку сэнбона летят в Обу. Быстрые, мощные, лучше уклониться, чем принимать удар. Пол секунды, и тело погружается в землю. Миг, и где-то близко на землю ложиться ладонь противника, посылая короткую волну чакры. Что?

  Бахает взрыв, и Обу не сразу понимает, что произошел он прямо на его спине, пусть и по большей части был поглощен броней. Как? Когда он успел поставить взрыв печать? Шиноби делает второй посыл, и, раньше, чем волна настигает Обу, он выскакивает из-под земли.

  Но тут же правое колено с внутренней стороны пронзает боль. Удар изогнутого лезвия пробил броню, но все же не зашел слишком далеко. Обу бьет наотмашь, но руку перехватывают. Левой рукой противник отводит правую руку Обу немного в сторону, а правой вгоняет свой изогнутый клинок под броню в районе запястья и резким движением вспарывает руку до самого локтя. Удар левой руки врезается в стальной блок, хотя по напряженному лицу противника понятно, что такие блоки не даются ему легко. Следует сильный удар локтем в голову, даже поглощенный броней, способный несколько дезориентировать. Тофу инстинктивно наращивает броню, выплескивая на нее прорву чакры. Слишком сильный противник, но еще ничего не кончено. Несколько жестких ударов в корпус поглощаются броней полностью. Собрать чакру и применить технику мешает боль, и на концентрацию уходит несколько лишних мгновений, но все же он это делает.

  – Сад шипов!

  Противник вновь разрывает дистанцию, избегая шипов. Биджу! Обу его пока даже не ранил.

  – Высвобождение земли, доспех.

  Лишние части брони сваливаются, а оставшиеся многократно укрепляются, хотя и остаются не слишком тяжелыми. Правда, доспех защищает не все тело полностью, оставляя уязвимые места, но по ним еще надо попасть. Противник, хмыкнув, швыряет сюрикенв лицо, и Обу прикрывается рукой, в которую и врезается железка. Но летящий следом, всего в десятке сантиметров и чуть ниже, а так же на коротеньком тросике, сюрикен меняет траекторию и резко уходит верх, оставляя на лице шиноби Камня глубокую царапину, едва не лишая глаза, после чего врезается в доспех на руке, потеряв длину троса.

  – А-а-а! – вырывается у Обу, – Высвобождение земли, пика.

  Противник вновь приближается, но Обу отмахивается от него резко выросшей из земли пикой, по прочности не уступающей ни одному металлу, пока в ней есть его чакра. Противник, отстранившись, чтобы уйти от удара, вновь сближается. Обу наносит удар, но враг будто рассыпается, исчезает, растворяется прямо в воздухе, чтобы появиться за его спиной спустя лишь миг. Удар ступни по земле с одновременным взмахом пики. Враг прыгает, уходя от шипов, и перехватывает руку Обу, чтобы получить точку опоры. Быстрый и верткий засранец. Посыл чакры вызывает еще один шип, прямо там, где находиться ладонь шиноби. Шип пробивает ладонь, вызывая у Обу легкую радость. Начало положено, теперь ты допрыгаешься. Но противник чуть отскакивает назад, складывая печать концентрации.

  Волна мысленного посыла, и на спине Обу вновь взрывается печать, но в этот раз он лишь ухмыляется. Этот доспех выдержит и не такое попадание. Противник приземляется на землю, на миг выражая легкую задумчивость, и вновь резко растворяется. Наученный горьким опытом Обу тут же растит шипы за спиной, одновременно переключаясь на ощущение земли, но удар изогнутого клинка прилетает спереди, и попадает в незащищенную часть подмышкой. И вновь больно, но недостаточно глубоко, лезвие слишком короткое, и рукоять упирается в броню раньше, чем оно наносит серьезный ущерб.

  Но вместо новых ударов противник резко отстраняется и запрыгивает на дерево, с насмешкой глядя на Обу.

  – Все кончено.

  Мысль прорезает сознание шиноби, и он выпивает противоядие. Отравленное оружие? Вполне ожидаемо. Но противник усмехается и отрицательно качает головой.

  – Не угадал.

  Он складывает печать концентрации, и новая волна посыла катиться к Тофу. Тот смотрит на себя, и обнаруживает с десяток бумажных печатей. Странные, не похожие на взрывные, но все равно его не достать в этой броне. Тем не менее печати срабатывают, выплескивая в окружающее пространство странно пахнущую газовую смесь.

  Обу этого уже не видел, но Като взял простой кунай с ослабленной взрыв печатью и кинул в противника. Кунай врезался в броню, печать вспыхнула, детонируя горючую смесь. Раздался сильнейший даже не взрыв, хлопок, смешанный с резким звуком сгорания топлива, ударивший по ушам. Като поморщился, отслеживая глазами куски разорванного тела.

  Вряд ли в этом мире ранее были вакуумные боеприпасы. И первое испытание можно считать успешно пройденным. Защитная техника, игнорирующая даже сильную взрывную печать, никакого сопротивления оказать не смогла. Испытания можно считать успешными. Пора забрать учеников и возвращаться.

  Глава 2/13.

  Инахо еще раз выполнил упражнение, заданное ему сенсеем. После того случая на миссии что-то изменилось, изменилось внутри него. И земля теперь отзывалась на его желания. А как только это произошло, задание учителя действительно оказалось простым, выполняемым за какую-то минуту. Но все же здесь сенсей был прав. Ну, не то, чтобы совсем простым, но вполне выполняемым. Требовалось напряжение, концентрация, но песок послушно расползался по углублениям, и даже хитрость с «рукой», которой первые три раза пользовался Инахо, быстро оказалась не нужна.

  А самое главное. Инахо подошел к стене и легко перешел с пола на нее. И здесь сенсей оказался абсолютно прав. После достижения определенного успеха в контроле стихийной чакры такие мелочи, как хождение по стенам и потолкам, казались смешными, вообще не требующими напряжения, даже минимального. И тот бой в лесу, что он мог спокойно наблюдать... Като-сенсей убил того шиноби без особого напряжения. Ни единой раны. Инахо собственными глазами видел, как земляной шип пробил ладонь сенсея, но потом эта рана исчезла. Как? И была ли она вообще? Сенсей не просто так претендовал на звание токубецу джоунина, и, по скромному мнению Инахо, мог бы целить и выше.

  Он вышел из дома и медленно побрел в сторону госпиталя. Они вернулись вчера, и Футабе, так и не пришедшая в себя, была сразу доставлена в госпиталь, но сегодня должна была вернуться в более ли менее рабочее состояние. Инахо шел по берегу, раздумывая над дальнейшими планами. Он хотел поучиться у сенсея, достичь ранга чунина, и отказаться от сомнительной работы, но теперь уже не был уверен в правильности своего решения. Может быть, сенсей научит его сражаться так же, на таком же уровне?

  – Инахо?

  Генин обернулся. За ним шел дядя Кансуке, тот самый, о котором как-то вспомнил Рьюго в их разговоре. Бывший полицейский Конохи, прихрамывал на искусственных ногах.

  – Кансуке-сан? Здравствуйте.

  – Сколько раз тебе говорить, Инахо-кун, Просто Кансуке. Привет.

  Дядя нагнал Инахо и пошел рядом.

  – Куда направляешься?

  – В госпиталь. Сегодня Футабе, моя напарница, выписывается. Ее немного потрепало на миссии.

  Дядя закивал:

  – Да, мне это знакомо. Все правильно, напарники – первые, кто должен встречать шиноби после выписки.

  Инахо кивнул, просто вежливо соглашаясь.

  – Скажи, Инахо-кун, как тебе ваш сенсей?

  – Като-сенсей? – переспросил генин.

  – Да, – кивнул Кансуке, но при этом смотрел в сторону, или даже оглядывался.

  – Он... Ну... необычный, если не сказать большего. Но он не плохой учитель, мы с ним совсем немного, а он уже многому нас научил.

  – Но... – дядя задумчиво посмотрел на племянника, – он тебе не очень нравиться?

  Инахо остановился, встретившись взглядом с дядей.

  – Я... нет, не он сам. Скорее то, чему он должен нас учить.

  Кансуке кивнул:

  – Ты же знаешь, что твой сенсей – не обычный шиноби?

  Инахо уверенно кивнул:

  – Он безликий. И порученец Хокаге...

  – Только тсс! – дернулся дядя, – это, вообще-то, тайна. Не все джоунины об этом знают, а уж генинам... Но, я вижу, что в тебе есть талант, такой же, как и во мне, раз ты смог узнать так много.

  Инахо понравилась похвала, пусть и немного незаслуженная. Все это он узнал не сам, а от напарника, но это ведь мелочи, да?

  – Но в этом и проблема, – продолжил Кансуке, – стоит задать не тот вопрос, как тут же получаешь по носу. Это не твое дело, не лезь в это, и так далее. А я все узнал.

  Инахо насторожился.

  – Узнал? О нашем учителе?

  – Да! Я говорил с твоим отцом, но он не хочет меня слушать. А мне есть, что рассказать.

  Генин кивнул:

  – А расскажите?

  Отставной шиноби воровато огляделся:

  – Да, но только не здесь. Идем. Идем со мной.

  И бодро похромал в сторону своего дома. Пусть это было немного не по пути, но любопытство так и съедало молодого шиноби.

  Дома у Кансуке было пыльно. Однокомнатная... комната в общежитии, все, на что мог рассчитывать калека. Кровать, шкаф, стол.

  – Садись, – дядя указал на кровать, – ты же знаешь что твой учитель молод?

  – Да, он не многим старше нас, – кивнул Инахо.

  – Ага. Но я поднял старую информацию. Ты знаешь, что в академии есть своя набольшая лаборатория.

  Генин вновь кивнул:

  – Она всегда закрыта.

  – Твой сенсей постоянно посещал ее, и не один. С ним работали двое. Мальчишка, Данго, его семья занимается изготовлением лекарств. А вот узнать про вторую оказалось не просто. Курама Миина, из побочной ветви клана Курама. Многого я узнать не смог, но перед самым выпуском Миина была убита за попытку побега из деревни.

  Инахо опешил. Попытка побега? У ученицы академии, еще даже не ставшей шиноби?

  – А Като-сенсей?

  – Н знаю, – пожал плечами Кансуке, – про него сложно что-либо узнать. И там была темная история. Но вот что интересно. По слухам к экзамену на чунина твой сенсей уже был кандидатом в АНБУ. Но! Еще до этого он успел пройти особую тренировку, которую далеко не каждый чунин проходит. Да и сейчас она практически не практикуется, после окончания войны ее признали слишком жесткой. А это значит, твой сенсей чем-то заслужил такое внимание, ведь в это тренировке задействовано достаточно много шиноби. А теперь попробуй сложить это воедино...

  Инахо широко распахнул глаза:

  – Ты думаешь...

  – Тсс! Это только мое предположение. Но не мог случайный человек привлечь такое внимание одного из капитанов АНБУ. А ведь сенсеем команды твоего учителя была Митараши Анко, весьма необычная девушка. В свою очередь она была ученицей отступника Орочимару. И вот здесь прослеживается связь!

  Кансуке был возбужден. Наконец-то появился кто-то, кто готов его выслушать. После стольких лет безразличия к его деятельности нашелся кто-то, кто не был глух к найденным им доказательствам.

  – Орочимару так же много времени проводил в лабораториях в свое время, это общеизвестный факт. Он всегда был не только шиноби, но и ученым. После экзамена на чунина, после которого твой сенсей, как и Нара-сан, получил следующий ранг, он просто исчезает.

  Инахо решил задать вопрос:

  – А кто был вместе с ним в команде, Кансуке-сан?

  – А! Точно! Как я мог забыть об этом!? Одним из его напарников стал все тот же Данго. А вот второй стала куноичи, которая даже не училась в академии. Каору. Понимаешь? Она не училась в академии. Значит, у нее специальная подготовка, которую проводили где-то за пределами Конохи. А все сторонние учебные центры кому-то да принадлежат. Безликим, что было бы логично. Храмам Воли Огня, но в них не берут девушек, лишь в некоторые, и она не монах, это сразу видно. Но еще есть особая организация. Специальное подразделение АНБУ. Только тсссс!

  Кансуке подошел к двери и аккуратно выглянул в коридор. Никого. Затем проверил окно, и только потом, подойдя ближе к генину, тихо сказал:

  – Корень. Когда проходит какие-то официальные бумаги, с пометкой "Хо", они имеют первостепенную важность. На одном из документов, где подтверждается подготовка этой куноичи, я увидел именно такой знак. Я не знаю, что именно это значит, но там что-то не чисто! Я чую. Но, проблема в том, что эта команда получала миссии в обход аппарата администрации. В архиве нет ни одного упоминания о миссиях этой команды, а те что есть, содержат полный бред. Зато есть другое упоминание. В архивах морга. Куда не так уж и давно поступило тело того самого Данго, напарника твоего сенсея. Он погиб во время миссии. А по документам архива команда занималась курьерской работой. Но я не просто так работал в полиции Конохи! О нет! У меня остались друзья, и кое-что я сумел узнать.

  Кансуке прошелся по комнате, набирая в грудь воздуха для нового монолога:

  – Минакуро Като участвовал в войне, что произошла в Озере. Его миссии проходит по архиву Безликих, да и там далеко не все. Он исчезает из деревни, и появляется вновь, отмечаясь в госпитале с несколькими новыми шрамами и ранами. По бумагам тех же безликих, причем вполне официально, на некоторое время получал полный контроль над четырьмя шиноби АНБУ. Он лично знаком с Хиаши Хьюго, с которым имел несколько разговоров, думаю, пользуется достаточным доверием, чтобы получать миссии. И он очень богат. У меня есть нужные связи, пусть и поднять их было очень не просто. После возвращения с войны капитал одного шиноби начал резко расти, но тут же расходиться по различным местам в Стране Огня. И за ее пределами. Но это не самое главное. То, что я действительно хотел рассказать, и рассказать именно тебе. Перед самой вашей церемонией распределения в канцелярию Хокаге пришел запрос с пометкой "Хо" о создании специальной команды по направлению шпионажа и скрытой войны. Или экономической войны, как ее еще называют. Практически в это же время на рынке наемников, том самом, подпольном, где работают "узаконенные нукенины", появился запрос на работу для нукенина Конохагакеру, Ясучи Кабуто. И, пусть это не легко было выяснить, но этот шиноби помощник или один из помощников Орочимару. Ты помнишь, как этот нукенин напал на Коноху? Помнишь, сколько разрушений принес?

  Кансуке сел напротив:

  – Послушай, Инахо. Я пытался донести это весть до Хокаге, но от меня отмахиваются. Твой сенсей – порученец Хокаге, он может делать все, что хочет, и никто ему не указ. Да не только. Сарутоби, Хьюго, Инудзука, Нара, Абураме, мои знакомые из этих кланов категорически не хотят что либо говорить об этом шиноби. Ему все сходит с рук. А если он шпион? Если готовит новую атаку змеиного санина? Кто его сможет остановить? Поэтому мне нужна твоя помощь, Инахо. Я хочу, чтобы ты сообщал все необычное, что связано с вашим сенсеем.

  Инахо, ошеломленный, оглушенный информацией, начал лихорадочно думать вслух:

  – Необычное? Да все, что с ним связано, необычно! Он отдает приказы безликим, трактует историю деревни на свой лад, придумывает странные правила, приказывает снимать протектор на миссиях.

  – Я понимаю, это сложно. Но ты должен мне помочь! Мы обязаны защитить Коноху, Инахо! Обязана! – в глаза немолодого калеки горел фанатизм.

  – Я понимаю, дядя. Я помогу тебе, обещаю, помогу всем, чем смогу!

  Кансуке улыбнулся со слезами на глазах:

  – Хорошо! Отлично! Я знал, что на тебя можно положиться! Мы вместе выведем его на чистую воду, Инахо! Будь уверен!

  Глава 2/14.

  Девушка, что проверяла состояние синяков Футабе, была очень симпатичной. Розововолосая, зеленоглазая, с доброй улыбкой и нежными руками. Она удостоверилась, что синяки успешно сошли, и делала какие-то пометки в больничной карте.

  – Сакура, привет, – на входе появился сенсей.

  – Като... сан, – девушка чуть помедлила, но скромно поклонилась, – здравствуй. Почему ты врываешься в палату, где лежит девушка, без стука и разрешения?

  Футабе немного опешила. Сначала скромно кланяется, а потом так нагло наезжает на чунина, который явно старше нее.

  – Во-первых, это моя ученица, – сенсей приветливо кивнул девочке, – привет, Футабе. Рад, что ты поправляешься. А во-вторых, я отлично знал, что вы уже закончили процедуры.

  – Да ну? – Сакура прищурилась, сверля сенсея взглядом.

  – Ну да, – передразнил ее Като, – А еще я отлично знаю, что Амаки-сан уже вспоминает крепким словцом одну нерадивую ученицу.

  – Ой! – спохватилась Сакура, быстро что-то дописывая в карту и вешая ее на место, – Футабе, выздоравливай.

  И выскочила из палаты, под сдержанный смех сенсея.

  – Какой она, все же, еще ребенок, – негромко прокомментировал сенсей.

  – Сенсей, вы знакомы? – осторожно спросила Футабе.

  – Да, – кивнул Като, – мы одного выпуска. Ну как, ты пришла в норму?

  – Ага, – кивнула девочка, густо покраснев, – простите, что заставила волноваться, сенсей.

  Но Като подошел ближе и положил ладонь ей на голову, слегка погладив, отчего Фатубе смутилась еще больше, но наоборот получала от этого удовольствие.

  – Все нормально, у меня обязанности сейчас такие, за вас волноваться.

  В дверь постучали, но Футабе находилась в некоторой прострации, и ответил Като:

  – Да, Рьюго, можешь заходить, – сказав это, сенсей отошел к окну.

  Дверь открылась, и на пороге действительно возник Рьюго.

  – Здравствуйте, сенсей. Привет, Футабе. Как ты? Ничего не болит?

  – Нет, – девочка отрицательно мотнула головой, – все прошло. Скоро должен придти доктор и отпустить меня.

  – Ага! Это же хорошо! – Рьюго улыбнулся, переведя взгляд на учителя, – сенсей. А как вы узнали, что это я?

  – Может и тебя со временем научу, – улыбнулся Като.

  – Хм, – Рьюго немного нахмурился, о чем-то думая, – вы просто видели меня в окно, да?

  Но сенсей лишь ухмыльнулся:

  – Тогда я сейчас в окно вижу, как к дверям подходит хмурый Инахо.

  И раздался стук в дверь. Сенсей кивнул, и Рьюго открыл ее. На пороге правда стоял задумчивый и хмурый Инахо.

  – Как вы это сделали!? Вы же не сенсор! Вроде, – но уверенности в словах юного Укитака было не много.

  – Эм-м-м... Здравствуйте, сенсей. Привет, ребята. Футабе, как самочувствие? – Инахо немного взбодрился, возвращая себе спокойный вид.

  – Все нормально, – кивнула девочка.

  Като хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.

  – Итак, поскольку вся команда в сборе, оглашаю результаты миссии.

  Далее последовала короткая пятнадцати минутная лекция, где каждый генин узнал, где, сколько раз и почему он ошибся.

  – В целом вы, ребята, поработали неплохо. Ваши ошибки – недостаток опыта, так что раньше времени не кисните, – заключил Като.

  Понурившиеся было ученики немного ожили.

  – Положенное довольство получите позже, когда деревня со мной рассчитается. Футабе, сегодня отдыхаешь, завтра, как обычно, вместе со всеми, на миссию. А вы двое, – он перевел взгляд на мальчишек, приоткрывая окно, – Тренировка. За мной, а то врач уже идет, не будем мешать нашим эскулапам.

  И сам же покинул помещение. Кто такие эскулапы, ученики не поняли, но приказ выполнили. Но в этот раз сенсей вел их не на полигон а к небольшому озеру на окраине деревни.

  – Хождение по стенам вы уверенно выполняете, верно, Инахо?

  – Да, сенсей, – кивнул генин.

  Рьюго одобрительно показал другу большой палец.

  – Теперь будем учиться ходить по воде. На счет вашей напарницы не беспокойтесь, ее я тоже всему обучу, просто теперь тренировки с каждым из вас будут носить несколько... индивидуальный характер.

  Он многообещающе улыбнулся.

  – Раздевайтесь.

  – Э? – последовал синхронный вопрос.

  Сенсей устало выдохнул:

  – Учить вас еще и учить. Вы по воде ходить будете. И получаться у вас будет не сразу. Хотите искупаться в одежде? Ваше право.

  Генины смутились и начали раздеваться.

  – Итак. Коротко о теории. Это совсем не то же самое, что хождение по деревьям или стенам. Чакра в воде есть, но с ней взаимодействовать бесполезно, она такая же текучая, как и сама вода. Первая и самая неприятная проблема – количество чакры. Эта конкретная лужа за моей спиной – самый мелкий водоем в Конохе. Даже на середине вы можете встать в полный рост, и голова будет над водой. Но вообще вам придется пользоваться этой, хм, техникой там, где глубоко. В чем сама техника заключается. Вы выпускаете свою чакру в воду. Объем воды должен быть по массе немногим больше массы вашего собственного тела. В расчетной механике это называется объем вытесняемой жидкости, – и, полюбовавшись на обалдевшие лица учеников, продолжил, – сами узнаете, что это такое. Проблема только в том, чтобы напитать своей чакрой достаточное количество жидкости. Но мы с вами пойдем на хитрость и маленькое упрощение. В этом водоеме, как я уже сказал, неглубоко. Количество воды, которое вам нужно будет наполнить чакрой, невелико. Вы будете больше опираться на дно, чем на воду.

  Сенсей развернулся и спокойно прошел сначала до водной глади, а затем еще сделал несколько шагов по воде. Остановившись, он вновь развернулся к ученикам:

  – Теперь о практике. Войдите в воду по щиколотку.

  Генины послушно зашли в воду.

  – Отойдите друг от друга метра на три. Теперь выпускайте чакру в воду так же, как вы это делаете, стоя на стене.

  Оба генина закрыли глаза и сосредоточились.

  – Поднимите правую ногу над водой и попытайтесь наступить на воду.

  Ступня Рьюго лишь ненадолго задержала на поверхности воды, будто продавив какую-то пленку, и опустилась на дно. Инахо увереннее почувствовал опору под ногой, ступня погрузилась примерно на половину глубины, задержалась, найдя некоторую опору, после чего он потерял концентрацию.

  – Вижу, принцип вы поняли. Я оставлю клона, который будет отсчитывать время для подъема ноги, а сам отправлюсь по делам. Работайте.

  Сенсей сложил печать, рядом бесшумно материализовался клон, а оригинал спокойно побрел куда-то в сторону деревни. Инахо проводил его взглядом, но получил окрик от клона.

  – Инахо! Не отвлекайся. Продолжаем упражнение.

  Глава 2/15.

  – Что значит, собирать цветы?

  Рьюго скептически смотрел на четыре объемные плетеные корзины, выданные команде в качестве инвентаря. Миссия, которую они получили, озадачила всех троих, и хитрое выражение лица сенсея радости никак не добавляло.

  – Не цветы, а растения, Рьюго, – терпеливо ответил он, – и это не только миссия. Так что корзинки в зубы, ноги в руки, и вперед бегом марш.

  Сенсей взял одну из корзинок и уверенно потопал в известную ему одному сторону. Генины, продолжая фонить скептицизмом, взяли по одной корзине, и, не разделяя уверенности учителя, побрели за ним. До края деревни дошли в молчании, и только после этого сенсей заговорил.

  – Итак. Идти нам придется долго, а ускоряться я не хочу, да и у нас поправляющаяся куноичи в команде.

  Футабе потупилась.

  – Расслабься, мне все равно нужно было дать вам еще один урок. Помните первое правило?

  – Что не запрещено, то разрешено, – ответил Инахо.

  – Ничто не истинно, все дозволено, – хмыкнул Като-сенсей, Рьюго украдкой потянулся к блокноту, Инахо поморщился, – Исходя из этого правила вы можете делать все, что вам не запретили. Но здесь есть и обратная сторона. В нашей жизни вообще у всего есть обратная сторона, но это к делу не относиться. А обратная сторона конкретно этого правила в том, что реальных ограничений у вас нет. Чтобы было понятно: нет такой работы, которой вы не можете заниматься. Для достижения цели вам может потребоваться изобразить из себя кого угодно, землепашца, торговца, бродягу, продавца в лавке, какого-нибудь придворного Дайме, да вообще кого угодно.

  Футабе немного сжалась при этих словах, но быстро взяла себя в руки.

  – Так что ничего зазорного в собирательстве трав нет, это раз. Два. Если я прикажу вам пахать землю, вы будете ее пахать, отсюда и до вечера, пока не научитесь делать это с такой же сноровкой, с какой работают крестьяне в полях. И, самое главное, что станет вам стимулом. Тот, кто закончит, приступит к индивидуальной тренировке. Думаю, предстоящий экзамен на Чунина мы пропустим, а вот на следующий вас выставить будет вполне возможно. Думаю, у вас даже будут неплохие шансы. Ну, или горький опыт в итоге, что тоже не плохо.

  Мальчишек индивидуальная тренировка заинтересовала, и они немного оживились. Футабе, хоть и относилась к миссии со скепсисом... после всего, чем им до этого приходилось заниматься, но филонить в любом случае не собиралась. Проходя мимо какого-то куста, сенсей сорвал с него лист и продемонстрировал генинам.

  – Это лист куста со сложно произносимым названием, в народе называемом просто липка. Вам нужно насобирать одну корзину таких листков, но, прежде чем вы сорвались с места, – мальчишки действительно уже готовы были обдирать куст, рядом с которым и остановился сенсей, – есть несколько правил. Первое, собирать только с кустов, которые уже достают вам до пояса. Листья с молодых кустов не обладают необходимыми свойствами. Второе. С одного куста вы можете брать только по пять листков с ветви. Третье размер. Можно брать только листья приблизительно такого же размера. Насобираете слишком мелких или слишком больших, – сенсей улыбнулся именно той улыбкой, которая испугала Инахо, – научу приживлять их обратно чакрой и заставлю вернуть ВСЕ листья на место. Ясно?