Текст книги "Сокрытый в Тени Крыла (СИ)"

Автор книги: N02far

сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 120 страниц)

  Договаривать он не стал, намек был понятен.

  – И ты решил рискнуть, – кивнул Заку, – В одном случае ты ничего не теряешь, а в другом можешь многое приобрести.

  Кьюджин кивнул:

  – У меня есть основания считать, что этот Альфа – не относиться не к одной из Какурезато, в лучшем случае, связан с каким-то из Дайме. Причем точно не с Дайме Великих Стран, у них и свои исследователи найдутся. Его надежность, как партнера, очень неоднозначна. Я же вполне могу говорить от лица Конохи. Чувствуете разницу?

  Звуковики покивали.

  – Значит, ждать ответа? – спросил Заку.

  Кьюджин пожал плечами:

  – Обычно берут день или два на раздумья. Правда, если Муи не дурак, то позовет сразу, как будет время на разговор.

  Заку порывался что-то еще спросить, но Коноховец жестом остановил вопрос и вернулся к еде. Больше по этой теме рассказывать он ничего не собирался, и так достаточно сказал. Правда, к чести звуковика, он не порывался никуда улизнуть, и всегда оставался в поле зрения или где-то рядом. Судя по всему, даже мыслей идти и что-то кому-то докладывать у него не возникало. Про Кин можно и не вспоминать, она не позволяла себе даже намеком показать нечто иное, чем полное подчинение. Ей действительно потребуется реабилитация, чтобы придти в норму... Ну, или шоковая ситуация. Но, прикинув варианты, Кьюджин решил оставить эту проблему до возвращения, а потом передать Кин в руки медиков. Повторить тоже, что он делал с Саске, не выйдет, ситуация другая. Да и не Коноха это, никакого размаха. К тому же вреда от состояния Кин нет ни для Кьюджина, ни для нее самой. Даже наоборот. Заметив, что она плохо спит по ночам, первые три дня Кьюджин приходил к куноичи, чтобы посидеть рядом, а уходил, стоило ей заснуть. Подействовало, теперь засыпала без проблем и спала крепко.

  Муи размышлял недолго. Приказ привести заключенного после обеда был отдан практически сразу после того, как Рьюзецу передала содержание разговора. После этого Муи размышлял над двумя вопросами. Первый – как много захочет Коноховец. Самое очевидное отпадало. Цену информации Кьюджин знал, и менять ее на свободу не станет. Деньги ему, вроде как, тоже не слишком нужны. Значит – услуги и информация. И с этим были проблемы. Торговать информацией Муи не мог, это одно из условий существования тюрьмы. С услугами было непонятно. Вторым вопросом было: действительно ли этот заключенный знает, о чем идет речь? И насколько много он знает? Если знает о минерале, и о месте, из которого он берется, то должен знать и того, кто минерал поставляет. Но тогда почему старец никак не отреагировал на Кьюджина. Они все же не знакомы? Вопросов было много. И откладывать разговор не имело смысла.

  Дверь кабинета открылась, и на пороге возник один из помощников:

  – Заключенный доставлен.

  – Впустите.

  Насколько знал Муи, ранее заключенные в кабинет начальника тюрьмы не попадали. У доносчиков и агентов были другие места для встречи. Но, все когда-то случается в первый раз.

  Кьюджин вошел, сразу встретившись взглядом с Муи. Он не осматривал комнату, как любой шиноби на его месте, не оценивал возможное место для боя, что было у профессионалов в крови, на уровне рефлексов. Нет, он просто спокойно дошел до стола и сел напротив Муи.

  – Устроим светскую беседу или сразу к делу? – голос спокойный, никакой скрытой иронии.

  – У меня нет настроения на беседы.

  Кьюджин кивнул:

  – Идет. С чего начать?

  – Я хочу убедиться, что ты знаешь, о чем говоришь. Без этого весь остальной разговор станет невозможным, – ответил Муи.

  Он всматривался в собеседника и никак не мог избавиться от ощущения, что глаза Кьюджина едва заметно светятся. В кабинете было хорошее освещение, которое мешало убедиться в этом точно.

  – Минерал. Вы, думаю, используете его в виде раствора. Оказывает влияние на состояние чакры в организме. Позволяет спокойно переносить даже смертельные раны, но, до определенного предела. Когда заканчивается чакра, наступает смерть. Побочных эффектов два. Первый – безумие, в той или иной форме и степени, в купе с агрессивностью, хотя бывают и исключения. Второй побочный эффект – ниндзюцу и гендзюцу. Изменение чакры почти напрочь лишает способности использовать техники.

  Муи вынужден был признать:

  – Все верно. Тогда не будем откладывать, что ты хочешь в обмен на информацию об источнике минерала?

  Кьюджин чуть улыбнулся:

  – Меньше, чем ты ожидаешь. Я не ищу мгновенной выгоды. Скорее я склонен к сотрудничеству, на пользу нам обоим, естественно.

  Муи изобразил немой вопрос, подталкивая собеседника к дальнейшему объяснению, хотя и заметно напрягся.

  – Я расскажу вам, где был найден минерал. Деревня Горячих источников. Приходилось слышать о такой?

  Хозяин тюрьмы кивнул.

  – Она находиться в жерле давно потухшего вулкана. Минерал залегает под ней.

  – И ты вот так просто мне это рассказал?

  Кьюджин ухмыльнулся:

  – И что? Ты вот так прям сразу помчишься выкапывать ценный ресурс? Мы оба понимаем, что у вас нет такой возможности. Месторождение, наверняка, охраняется. А у тебя нет достаточного количества верных людей нужной квалификации, так что это знание для тебя имеет очень спорную полезность.

  Муи мысленно ударил себя рукой по лицу. Собеседник имел на руках все козыри, и ему, Муи, было нечем ответить.

  – Ты говоришь о сотрудничестве, – разговор, все же, предстоит долгий, так что хозяин кабинета подумал закурить – О каком сотрудничестве идет речь?

  Кьюджин кивнул:

  – Давайте не будем ходить вокруг да около. Ваши разработки имеют для меня интерес на уровне чистого любопытства. Мне любопытно, получиться у вас или нет. Запрещать вам, и даже мешать, не собираюсь. Не верю, что вы сумеете создать целую армию бессмертных болванчиков, способную захватить мир. Хочешь – работай, твое право. Уверенно защищать свои границы и давить на соседей – да. Но Великая Скрытая Деревня, это больше, чем армия. Но, раз ты способен провести такую работу, не привлекая к себе никакого внимания, значит, умеешь вести дело. Терпеливо, вдумчиво. Поэтому я говорю о сотрудничестве. Не лично меня и лично тебя. А, скажем, твоего клана и Конохи. Мы сумеем отбить месторождение минерала и поставлять его сюда. Пока у тебя не накопиться достаточно сил, чтобы делать это самостоятельно. Минерал меня мало интересует, хотя у него есть полезные чисто медицинские свойства. В Конохе собраны материалы тех, кто раньше этим занимался. Что я хочу взамен? Верного союзника. И базу для проведения различных исследований вдали от чужих глаз. А, и конечно же, всю информацию о тех, кто предоставляет вам минерал. Понимаете, о чем я?

  Муи медленно кивнул, осознавая всю глубину и широту предлагаемого ему договора.

  – Понимаю. Но у меня два вопроса. Первый: как ты можешь говорить от лица Конохи?

  – Вам что-нибудь говорит слово "Корень".

  Муи подтвердил собственные предположения.

  – Второй вопрос: что помешает тебе кинуть меня?

  Кьюджин улыбнулся:

  – Здравый смысл? Знаешь, кто обычно предает союзников? – не дожидаясь подтверждения, Кьюджин ответил на собственный вопрос, – Трусы и слабаки. Те, кто боятся, что их предадут. И те, кто слишком слаб, и опять же боится, что их предадут. Я предпочитаю простые решения. Как тебе такая логическая цепочка: я не предам тебя, потому что уверен, что ты не предашь меня. Ты не предашь меня, потому что уверен, что я уничтожу весь твой клан, если ты меня предашь. И это не угроза. Это констатация факта. Согласишься, и получишь союзника, верного, и способного с пониманием относиться к твоим интересам. Хотите расти и развиваться? Я не против, Коноха будет даже рада новому сильному союзнику. Но это дела будущего, а сейчас... Откажешься... – Коноховец развел руками, – Значит, не судьба.

  Муи впервые за время разговора улыбнулся.

  – Забавно. Эти рассказы про Суну...

  Кьюджин кивнул:

  – Правда. Ирония в том, что это была кара за предательство.

  – Обнажен клинок... Сегодня цикады молчат... Он другом был...

  Коноховец не стал никак комментировать хокку. Муи продолжил:

  – Мне сложно вот так сходу принять твое предложение. Хотя не спорю, оно очень привлекательно.

  – Не тороплю, – Кьюджин чуть склонил голову набок, – но и не тяните слишком сильно. Есть что-то срочное, что нельзя откладывать?

  Муи кивнул:

  – Да. Поединки на арене.

  – Вам нужно, чтобы я дрался? Или что-то иное? – уточнил Конохоец.

  – Сенчакра.

  Смысла скрывать глава тюрьмы больше не видел. Всего скорее, он согласиться на предложение. Было в Кьюджине нечто, чего не хватало старцу. Прямота. Четкие рамки, построенные на вполне понятных разумных основаниях. Да, в этом случае Муи получал подчиненное положение. Но здесь все сводилось к доверию. Старцу не было доверия, вообще никакого. А Коноховскому Палачу?

  – Я могу поделиться и так, – пожал плечами Кьюджин, – если в разумных пределах. Но потом ты мне расскажешь, зачем она вам?

  Муи улыбнулся.

  – Конечно. Что же, я рад, что мы пришли к взаимопониманию.

  Кьюджин поднялся и чуть поклонился:

  – Взаимно. Врагов у меня хватает, не успеваю закапывать. А вот друзья появляются не часто.

  Глава 4/17.

  Дважды в день сеннин приходил на ринг. Не для того, чтобы драться с кем-либо. Просто вставал в центре и начинал свой танец. Танец, кажущийся одним и тем же, но каждый раз неуловимо отличающийся от того, что был в прошлый раз. И наблюдавшие за этим могли видеть, могли ощутить ту неуловимую в другое время разницу. Превосходство. Сеннин двигался, неспешно, медленно, порой на миг застывал в положениях, в которых стоять неподвижно было невозможно. Наклонялся в сторону, замирал, но не падал. И двигался, чувствуя нечто, недоступное другим. И любой зритель мог видеть свет в темных глазах. Не слишком яркий, но заметный.

  Но никто не видел того, что происходило внизу. В глубоких казематах Крепости, где артефакт, который вполне мог называться древним, медленно напитывался текущей сверху силой. Где человеческий ум пытался понять законы мироздания и подчинить их себе.

  Человек, наблюдавший за тем, как темная едкая субстанция капля за каплей стекает вниз, на тела его созданий, искренне верил, что сможет достичь результата. Сможет подчинить себе законы мироздания. Сможет усмехнуться в лицо природы и богов. Он не был настоящим шиноби, слишком слаб. Но был умен. И всю жизнь положил на то, чтобы умом заслужить себе место в этом мире. Но так было раньше, сейчас он верил в то, что не просто пробьется наверх. Он верил, что сможет стать чем-то большим.

  – Достаточно.

  Последняя капля упала на лоб тела, когда-то бывшего человеком, тут же впитавшись в кожу.

  "Ты слишком нерешительный!"

  Голос, шипевший, при этом как-то еще и рычащий, в сознание слово за словом, сочился нетерпением.

  – Всему свое время, – тихо ответил Муку.

  Голос мог слышать только он, и потому отвечать громко было нельзя. Он так и не решил, что это за голос, и где его источник. Но голос порой подсказывал, направлял, иногда даже предостерегал от ошибки. Но с каждым днем становился все нетерпеливей, кажется, он хотел увидеть результат сильнее, чем сам Муку.

  "Чем больше силы ты в них вольешь, тем послушнее они станут. К чему эти бесконечно повторяющиеся попытки? Какую грань ты ищешь? Грань между неудержимой яростью и послушанием? Ее нет. Сколь бы много силы ты не влил, эти существа станут лишь еще яростнее, но все равно будут подчиняться"

  Муку очень хотелось приказать голосу замолчать, заткнуться, оставить его в покое хоть на какое-то время. Но это было бесполезно.

  – Я должен быть уверен, что подопытный находиться под контролем. Больше никаких ошибок.

  На условно живых телах с вливанием темной субстанции, собираемой с артефакта, все более заметными становились изменения, внешние и внутренние. Бледнела кожа, вены темнели, глаза выцветали, вокруг глаз появлялся черный рисунок, пока только намеки, но...

  "Они послушны. Они выполняют приказы. Они реагируют на зов. Что тебе еще нужно?"

  Муку мотнул головой:

  – Нет. Слишком агрессивны. Как цепные псы на коротком поводке. Они способны лишь кусать тех, на кого укажет хозяин. Этого недостаточно. Они должны уметь выполнять любой приказ, в любой обстановке.

  Прикованный к ложе бывший заключенный мог показаться мертвым. Ни единого движения, никакой реакции на внешние раздражители, о это ощущение было обманчивым. Стоило коснуться бледной тонкой кожи, как подопытный тут же дергался, начинал вырываться, пытаясь достать того, кто к нему прикоснулся. О послушании пока и речи не шло.

  "Я уже говорил тебе о причинах" – шипел голос, – "Я уже говорил, что ты делаешь неправильно"

  – Нет! Я этого не сделаю! – цедил сквозь зубы Муку.

  Голос в голове рассмеялся.

  "Тогда у тебя ничего не выйдет. Все твои жалкие потуги – ничто. Ты топчешься на месте. И не получишь никакого результата"

  Муку отмахнулся от голоса.

  – Я уже все приготовил. У меня уже есть то, что нужно.

  Он взял в руки свиток, заполненный сложными рунами и пропитанный той же едкой субстанцией. Свиток, который давал необходимый эффект. Муку поднял свиток и подал на него чакру, чувствуя неприятное покалывание.

  – Замрите.

  Но два тела, находившиеся в лаборатории, и так не двигались. Муку потыкал пальцем в одного из них, но никакой реакции не последовало. Улыбнувшись, он взял со стола скальпель и резанул по коже. Снова никакой реакции.

  – Вот так уже лучше. Видишь? Ты видишь!? Не потребовались мне твои советы!

  Но голос вопреки обыкновению промолчал. Умолк, впервые за долгое время.

  В этот вечер Муи решил понаблюдать за сеннином, тем более, освободилось немного времени. Он смотрел, как двигается его новый партнер, и размышлял. Размышлял о важном, и не очень. Например, о том, что будет делать дальше и как выстраивать взаимоотношения с Коноховцем. Кьюджин пока не намекал на то, что ему как-то мешает печать, но снять ее следовало, хотя бы в знак доверия. А еще размышлял над тем, почему сеннин открыто показывает эти движения? Уверен, что для стороннего наблюдателя они будут бесполезны? В этом есть смысл, повторить такое не сможет не сам Муи, ни кто-либо из этой тюрьмы.

  В ложе вошел один из шиноби, поклонившись.

  – Мастер, пришел ваш сын.

  Это было неожиданно. Раз поднялся из своих подземелий сам, значит – есть, чем похвастаться.

  – Пусть войдет.

  Шиноби ушел, а через несколько секунд Муи ощутил резкий запах химии и всего того, от чего все еще отмывалась его любовница.

  – Отец, у меня получилось!

  Муи даже поднялся, разворачиваясь лицом к широко улыбающемуся сыну.

  – Конкретнее, – он тоже был рад, и не сдерживал своей улыбки.

  Сын продемонстрировал свиток.

  – Это контролирующий элемент. Сегодня весь день потратил, чтобы проверить его работу. Никаких проблем. Послушные, как дрессированные собаки. Не единого сбоя. Я даже привел двоих с собой, чтобы показать...

  Отец с сыном продолжали разговор, а два подопытных стояли в коридоре неподалеку, изображая статуи, в сопровождении пятерых шиноби клана. Стояли неподвижно, ожидая новых приказов. А затем почти синхронно повернули головы в направлении Кьюджина. Они не могли видеть сеннина, но отлично его ощущали. Шиноби переглянулись, напряглись, но сделать ничего не успели.

  Тем, кто стоял ближе, первым же ударом выпрямленных ладоней пробило грудь. Остальные успели дернуться, но не более того. Бывшие заключенные двигались быстро, и били очень сильно. Закончив с шиноби, они оба направились прямо на арену, к Кьюджину, но разными путями.

  Первым выскочил на арену тот, кто уже сталкивался с Коноховцем ранее. Перепрыгнув ограждение, он присел на ноги, упершись в пол руками и подняв на Кьюджина лицо, оскалился, тихо зарычав. Коноховец бросил взгляд на ложе с Муи, соображая, что делать. Подопытный был настроен агрессивно, но драться сейчас в планы Кьюджина вроде не входило. Но на арену выскакивает второй заключенный, с другого направления, будто зажимая Коноховца в тиски.

  На миг все трое замерли. А затем зеки бросились в атаку. Первый подскочивший к Кьюджину зек нанес удар ногой, который Коноховец легко блокировал. Сразу тем же образом атаковал и второй заключенный, но удар снова врезался в блок. Коноховец присел, уходят от удара рукой, и сразу сам нанес удар ногой по второму зеку. Тот отскочил назад, уходя от атаки. Первый снова атаковал рукой. Кьюджин перехватил удар левой рукой, нанося два удара правой, по ребрам, и снизу по челюсти. А затем пинком откинул противника от себя.

  Второй тут же снова бросился в атаку, но Коноховец пропустил его мимо себя. Зеки накинулись на него вдвоем, атакуя с одного направления. Удар ноги Кьюджин отбросил блоком, удар руки блокировал, не успел отвести еще удар, из-за чего получил по ребрам ногой. Зек нанес прямой удар руки, но Кьюджин перехватил руку и перебросил противника через себя. Второй накинулся на него со спины, схватив за шею и потянул на себя. Кьюджин толкнул свое тело верх, и, полетев вниз, с инерцией ударился спиной в противника, так же переворачивая его через себя.

  В Ложе, где Муи разговаривал с сыном, не замечая происходящего на арене, ворвался один из шиноби.

  – Мастер! Подопытные атаковали наших! Они на арене.

  Глава тюрьмы обернулся, и увидел, как сеннин дерется с заключенными.

  Кьюджин уклонился от замаха рукой, пнул заключенного, который был за его спиной, и возвратным движением выкинул ногу вперед, ударив второго. Резко сдвинулся назад, ударяя локтем в грудь, а затем и по лицу, но тут же получил удар от второго. От второго удара уклонился, толкнув зека за спиной в того, что был спереди, и подогнав дополнительным пинком. Но противники удержались на ногах и снова бросились вперед.

  – Муку! Останови их!

  Парень поднял свиток, послал на него чакру, приказывая.

  – Стоять на месте!

  Никакой реакции, бой продолжался.

  – Стоять на месте! – выкрикнул Муку.

  – Бесполезно, – процедил Муи, и сам бросился на арену.

  Откинув одного зека в сторону, Кьюджин чуть пригнулся, пропуская удар над собой и одновременно разворачиваясь вокруг своей оси. Уклонившись от удара, он, на выходе, сам ударил локтем по лицу зека, снова пригнулся, ударив в бедро и заставив присесть, резко выпрямился, схватил зека за голову, ударил коленом по лицу. Однако хруста не последовало. В этот раз подопытные были чуть помедленнее, но покрепче. Даже сильные удары не причиняли им вреда, только дезориентировали ненадолго.

  Отец с сыном выпрыгнули на ринг, и Муку тут же повторил жест со свитком, направив в него чакру.

  – Приказываю не двигаться!

  Подопытные не реагировали. Муи, начал хмуро складывать печати, приказав соклановцам:

  – Не приближаться!

  Кьюджин блокировал левой рукой удар зека, атаковавшего со спины, локтем правой ответил ударом в живот, а затем добавил кулаком в лицо. Второй зек ударил ногой с разворота в голову, но Кьюджин пригнулся, однако не успел уйти от второго удара, в грудь, отчего отшатнулся назад. Сразу перехватив атаку первого противника, заблокировав удар рукой, этой же рукой он ткнул зека в плечо. Сдвинулся ко второму, который уже начал удар ногой. Ударил на опережение по его ноге своей, а возвратным движением ударил по ноге другому зеку. Пользуясь заминкой, поменял опорную ногу и ударил ногой в пах, и этой же ногой по лицу.

  Зек упал на спину, и к нему подскочил Муи, приложив ладонь к груди.

  – Катон: Тенро!

  Тело взревевшего от боли зека быстро покрыло пламя. Печать пыталась сдержать чакру. Чакра, из-за минерала, пыталась зарастить повреждения и действовала все сильнее. Печать, реагируя на чакру, все сильнее жгла тело. Замкнутый круг. За пределами рига терлись шиноби с цепями, готовые схватить второго зека, снова бросившегося на Кьюджина. Но теперь вместе с Коноховцев зека отоваривал еще и Муи. Вдвоем они просто били по очереди, не давая подопытному и шанса. В какой-то момент Муи приложил к его груди ладони и снова произнес.

  – Катон: Тенро!

  Второй заключенный вспыхнул. Ринг заполнялся запахом паленой плоти. Кьюджин, машинально поглаживающий протез, вопросительно глянул на Муи.

  – Небольшое недоразумение, – Муи бросил испепеляющий взгляд на сына, будто указывая, кого именно считает недоразумением.

  – Отец! Я все проверил! Все было нормально!

  Подобный колокольному звону, хохот шипяще-рычащего голоса в голове мешал нормально думать.

  – Я бы спустился вниз и сам посмотрел. Зачем было тащить их с собой!?

  – Отец, я...

  – Все! Возвращайся вниз! И больше никаких действий без моего контроля!

  Муку хотел еще что-то сказать, но помолчал и, понурившись, покинул ринг. Муи глянул на Кьюджина, тоже собирался что-то сказать, но Коноховец его опередил.

  – Все нормально. Это было даже забавно. Но все же лучше контролируйте разработку. Пока безумный ученый под контролем – все отлично. Но стоит его отпустить – катастрофа. У нас собственный живой пример есть.

  Муку спускался вниз, пытаясь не обращать внимания на хохот в голове.

  "Ну что? Справился без моих советов? Обманул всех? А?"

  Муку отмахнулся.

  – Заткнись! Отстань от меня! Я узнаю, что произошло, и...

  Голос снова засмеялся.

  "Что ты узнаешь? Тела сожжены до состояния пепла! Ты и понятия не имеешь, почему твой свиток не сработал! А я знаю!"

  Муку поморщился.

  – И почему же?

  "Да потому что и не должен был. Потому что это не ты со своим свитком контролировал их"

  Парень остановился, уставившись в одну точку, будто смотрел на того, с кем говорил.

  – А кто?

  Снова смех, но уже другой. Не хохот, который издают те, кто наблюдает за чужой неудачей. Смех, предвкушающий.

  "Артефакт. Его сила"

  Муку даже сплюнул от негодования.

  – Я и так знаю, что сила артефакта способна их контролировать.

  "Да. А то, что эту силу не в какие свитки не поместить, до тебя не доходит?"

  – И что мне делать?

  "Ты знаешь. Я уже рассказал тебе. Все рассказал"

  Муку еще постоял на лестнице, принимая какое-то решение, а затем уверенно кивнул.

  – Да, я помню. Но...

  "Ты не слушал моих советов, поэтому ничего не получалось. А теперь все получиться. И отец похвалит тебя. Снова похвалит. Ты видел, как рад он был успеху? Он снова будет рад. В этот раз все получиться так, как надо. Это я могу тебе пообещать"

  Парень снова кивнул:

  – Да. Да! Теперь все получиться!

  И побежал вниз. Теперь он знал, что нужно делать. Он точно знал, что нужно делать.

  Глава 4/18.

  Рьюзецу без стука вошла в кабинет, неся в руках поднос с чаем. Девушка дружески улыбнулась Кьюджину, что не произвело на последнего никакого впечатления. Видимого. Да и чай ему не слишком понравился.

  – Ты сказал, что хочешь узнать о человеке, который предоставляет мне минерал.

  Коноховец кивнул:

  – Да, нам уже несколько раз приходилось пересекаться с его подопечными. Они создают много проблем. Слишком много.

  Отпивая горячего чая, Муи задумался ненадолго, прежде чем ответить:

  – Не знаю, главный человек он, или подчиненный, но... Старик, но возраст определить не берусь. Он не похож на шиноби. Сколько я за ним не наблюдал, ни разу не заметил, чтобы он проявил хоть какие-то присущие шиноби, действия, реакции, что угодно.

  Однако Кьюджин подтвердил соображения Муи.

  – Среди его подчиненных мы почти не встречали шиноби. А если там и были какие-то нукенины, то только наемники. Да и вообще эта организация шиноби не любит, так что ваши слова – скорее подтверждение известных нам фактов.

  – Не любят шиноби? – Муи немного удивился.

  Он слышал о разных организациях. Некоторые состояли из шиноби, некоторые активно пользовались их услугами, охотно или не очень, но таких, чтобы "не любили" на его памяти не было.

  – Именно. Правда, это может быть ширмой, но самые фанатичные высказывались как раз в том ключе, что мир нужно вовсе избавить от шиноби.

  – Простите, – встряла в разговор девушка, – но такое вообще возможно?

  Коноховец кивнул:

  – Вы, возможно, удивитесь, но да, это вполне реализуемо. Как ни странно, подавляющее большинство шиноби – клановые. Эти способности передаются через кровь. Даже те, кого называют безклановыми, не имеющих никаких особых способностей, помимо общих, все равно имеют среди своих предков кого-то из кланов. Исключения – редкость. Два или три человека за поколение в Великой Скрытой Деревне. Если кому-то, каким-то образом, удастся вырезать большую часть шиноби, появление новых будет сведено если не к нулю, то близко к этому. То, что это сложно выполнимо – другой вопрос.

  У девушки по спине пробежались мурашки. До этого момента она о таких вещах не задумывалась. А вот Муи понял все правильно.

  – Подожди. Ты хочешь сказать, что наши исследования...

  – Они хотят получить возможность сделать людей сколько-нибудь опасными для шиноби. Убивать неопытных генинов они вполне способны. Толпой, неся чудовищные потери, но способны. Да и методами эти ребята не гнушаются, устраивая... всякое. Методов борьбы существует великое множество, совсем не обязательно вообще сражаться.

  Муи задумался, а Кьюджин не торопил его.

  – Сложно поверить, – признался глава тюрьмы.

  Коноховец кивнул:

  – Я знаю. И потому не настаиваю, что мое видение ситуации является единственно верным. Я могу ошибаться. Но, к сожалению, со временем я встречаю все больше доказательств, подтверждающих мои соображения. Да, на данный момент я не верю, что они когда-либо дорастут до того, что смогут представлять прямую угрозу для сеннина, даже для сильного джоунина в открытом бою, но... Знаешь, проверять не имею ни малейшего желания.

  Муи вынужден был согласиться:

  – Да, я бы тоже не хотел. Но мы ушли от темы. Старик. Поскольку не шиноби, то хорошо за пятьдесят. Ходит с тростью. Одет в балахон, с капюшоном, лицо прикрыто тканью, это искажает голос. На руках перчатки, кожаные. Умен и опытен. Хорошо разбирается в людях, еще лучше разбирается в поведении толпы. Он сразу сказал, что ты умеешь устраивать зрелища. Правильные зрелища.

  Кьюджин никак не отреагировал на слова, остался сидеть все так же неподвижно, и Муи продолжил:

  – Несколько раз демонстрировал весьма впечатляющую осведомленность. Он сам нашел меня. И, похоже, лучше меня знал, что храниться в этой крепости, и как это можно использовать. Больше ничего особо рассказать не могу. Всегда выдерживал одну и ту же линию поведения, но это, с большой вероятностью, просто маска. О себе ничего не рассказывал, у меня практически ничего не спрашивал. Только по делу. Минерал его люди доставляли вместе с продуктами. Как они это организовали – я не знаю. Его сопровождающие... Ну, мужчины, где-то около тридцати. Хорошо сложенные, темные балахоны, не разговаривали, только ходили следом. Так же на шиноби не похожи.

  Кьюджин медленно кивнул:

  – Хорошо.

  Казалось, даже эта не слишком ценная информация ему о многом рассказала. Муи даже испытал некоторую зависть. Его собеседник отличался аналитическим умом, быстро анализировал информацию, и находил необычные подходы в разных ситуациях. Одно его предложение о сотрудничестве чего стоит. Да и осведомленность. Возможно он так же, как и тот старец, собирал крупицы информации, составляя из них целостную картину.

  – Хорошо, – повторил Коноховец, – не откроете мне еще одну тайну? Тайну вашей крепости.

  Муи ожидал подобного вопроса, но его так же мучило любопытство.

  – А что тебе самому известно?

  – Не много. Ее пытались штурмовать войска Камня и Облака в разное время. Это не считая всяких мелких сошек, но раз за разом умывались кровью и отступали. Тем не менее, ваш клан находиться здесь в фактической ссылке, причем очень давно. Дальше – только слухи, ничего конкретного.

  Глава тюрьмы не верил, что это действительно все, что известно Коноховцу, но спорить не стал.

  – Так уж получилось, что я сам знаю далеко не все. Со всеми этими постоянными войнами, конфликтами, нападениями, сохранились далеко не все записи, что делали мои предки. Насколько я знаю, хм... Наш клан не ссылали сюда для охраны крепости. Не совсем так. Мы – те, или потомки тех, кто был посажен сюда охранять крепость. Мы так долго здесь живем, что... Ну, получили некоторые способности от того, что охраняем. Или, точнее, храним. Это артефакт. А если точнее – клетка. Что, или кто, в ней находиться... – Муи развел руками, – эта информация утрачена. Но, если на крепость напали, двадцать один член клана должен собраться на, хм, ринге и произвести определенный ритуал. Один из нас, избранный заранее, отправляется к артефакту и получает от него силу. Силу, достаточную, чтобы отбить практически любое нападение. А затем умирает. Это должен быть определенный человек. В свитках его называют избранным, но я бы назвал его проклятым. В предыдущем поколении это был мой дядя. После его смерти...

  – Твой сын, – безошибочно угадал Кьюджин.

  Муи кивнул.

  – К счастью, на нас больше не нападают, так что есть надежда, что и ему своей жизнью жертвовать не придется.

  Коноховец ухмыльнулся:

  – Биджу, и вы туда же? Благородная жертва, – он обреченно выдохнул, – Похоже, это вечный человеческий порок: создавать себе великомучеников собственными руками. Когда же вы, наконец, поймете, что это чудовищно и неэффективно.

  Муи испытал некоторую обиду за всех тех, кто когда-то отдавал свои жизни за клан.

  – Не стоит недооценивать силу человеческой добровольной жертвы.

  Коноховец поморщился:

  – Это сила человеческой лени и тупости. Жертва – самый простой вариант, требующий меньше всего усилий. Не потому его везде используют, что он очень хорошо, а потому – что прост, и ничего придумывать не надо. Хотя, если вспомнить про то, когда это все было придумано...

  Кьюджин задумчиво смотрел на Муи. Коноховец размышлял над чем-то, и глава тюрьмы не собирался ему мешать.

  – Время, – наконец, вновь заговорил Кьюджин, – Если определить время, когда был создан артефакт, то можно примерно вычислить, что именно в то время происходило, и кто мог оказаться в вашей клетке.

  – Во времена Отшельника Шести путей много чего происходило, – пожал плечами Муи, – он же был богом среди шиноби.

  – Был ли? И кого ты считаешь богом, Муи? Мне неизвестен не один настоящий бог. А единственный, приблизившийся к этому статусу реально существующий дух – Шинигами.

  Неожиданный поворот дискуссии, но Муи было даже интересно.

  – Ну, насколько известно из легенд, Рикудо мог создавать объекты из чакры, создал луну, и вообще первым узнал о существовании чакры.

  Кьюджин чуть улыбнулся:

  – И? Это делает его богом?

  Муи удивился, не поняв сути вопроса.

  – Допустим, все, что ты сказал, верно. Но задумайся, Муи. Каждый шиноби с помощью чакры преобразует окружающий мир, используя ниндзюцу. Возможно, Рикудо лишь достиг в этом вершины мастерства, что еще не делает его богом. Мне известны шиноби, тем или иным способом добившиеся бессмертия. Рикудо бессмертным не был. Вообще, существует миф, что Шинигами и есть Рикудо. То, что с ним случилось, когда он достиг совершенства во всем.