Текст книги "Brainstorm (СИ)"
Автор книги: Miss_Ank
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5
***
Carry on my wayward son
There'll be peace when you are done
Lay your weary head to rest
Don't you cry no more...
Блядь. Что это? Откуда это? А... это мой телефон... Чёрт, мне кажется, он орёт не абы где, а в моей личной несчастной голове. Жалко, что нельзя ответить, просто клацнув зубом. И придётся.... мать твою, придётся открывать глаза.
Если пересчитать, сколько раз я, просыпаясь субботним утром с ощущением, словно в башке поселился взвод маленьких мерзких гномов-рудокопов, клялся себе на утреннем стояке, что никогда – никогда больше вообще! – не возьму в рот ни капли спиртного. Вот и сейчас я машинально пообещал, что завязал навеки, потому что чувствовал себя просто омерзительно.
Телефон заливался где-то под кроватью. Я, с трудом разлепив один глаз, застонал, свесил руку и зашарил по полу. На пути к уху я трижды уронил этот проклятый аппарат. В конце концов мне удалось просипеть в трубку:
-Да?
-Джей?
-Ёб твою мать, Жен!
-Разбудила?
Сучка. Сучка. Сучка. Её голос звучал звонко и бодро, как у ведущей детской спортивной программы. Я поморщился, потирая лоб, в который изнутри бодро тюкали блядские гномы-рудокопы.
-Кортез, ты реально страх потеряла. Сама съебалась вчера в детское время, а я, между прочим...
Я не договорил. Я медленно опустил трубку на одеяло и беспомощно смотрел на человека, выходящего из моей ванной. В моём полотенце на бёдрах. Клянусь, на моей памяти такое было впервые – раньше я всегда помнил, что вернулся домой не один, поэтому сейчас мной овладело ужасное чувство, что я окончательно лишился ума.
Голос Жен что-то верещал в трубке, и парень, приблизившись и встав коленом на кровать, аккуратно забрал у меня мобильный. Он выглядел... очень даже ничего. Смуглый, подтянутый, светлоглазый брюнет с правильными чертами лица и приятной улыбкой – да любой на моём месте ухватился бы за такого красавца не глядя. Но я, как уже всем понятно, лёгких путей не ищу. Наверное, потому что дурак.
-Какого хрена ты здесь делаешь? – задал я обязательный для безумных алкашей вопрос, откидываясь на подушку и закрывая глаза. В принципе, в общих чертах ответ я знал, но мне стало интересно, что обо всём этом думает моё случайное приключение.
-Меня зовут Мэтт, – сообщил парень, падая на кровать рядом со мной. – Ты помнишь меня?
Мэтт. Ну конечно. Тот самый ублюдок, который... которого я... и... Дженсен Эклз! В соседней кабинке! О, Господи!
Вероятно, на моём лице отобразилась вся гамма чувств – от узнавания до ужаса, – и Мэтт встревожено нахмурился, осторожно коснувшись моей руки.
-Эй, ты чего?
Я застонал и рывком натянул на голову одеяло, погружаясь в спасительную темноту.
-Зачем я это сделал, блядь?
-Что? – Мэтт приподнял уголок одеяла и уставился на меня.
-Тебя домой привёл!
-Откуда я знаю, – неожиданно развеселился Мэтт. – Ты меня сначала чуть в сортире не убил, потом догнал, попросил прощения, напоил и отвёз к себе на такси. Очень по-джентльменски.
-Мы... – я сглотнул. – Мы трахались?
-Хотел бы я тебе соврать, но... – Мэтт усмехнулся, и я преисполнился к нему идиотской благодарности. – Нет, Джаред, ничего не было. Ты вырубился на пороге, и мне пришлось тащить тебя в спальню. А поскольку ты здоровый лось, я, кажется, надорвал спину. – Он перекатился на живот и кокетливо взглянул на меня. – Почему-то мне кажется, что ты мне должен массаж, милый...
-Почему-то мне кажется, что тебе уже пора, – решительно изрёк я, садясь и хватаясь за голову. Комната плыла перед глазами, качалась на волнах тошнотворного тумана. Мэтт никак не вписывался в это страшное утро – несмотря на свою нарочитую заботливость, серо-зелёные глаза и ослепительную улыбку. Больше всего на свете я хотел немедленно остаться один. Вот буквально по щелчку пальцев.
-Джаред, это нечестно...
Блин, он ещё и ноет. Терпеть не могу нытиков. Какое всё-таки счастье, что вчера я нажрался до такого состояния, что вырубился раньше, чем мы добрались до постели и я успел натворить дел; обычно после бурного секса на протяжении большей части ночи они вообще не уходят. Ну, точнее уходят, но очень долго, трудно и частенько со скандалом.
Скажете, я циник? Ничуть. Вы взгляните на этих смазливых мальчиков – да они ни за что не променяют нерегулярный, но щекочущий воображение трах со случайными незнакомцами на стабильность в отношениях. А я чем хуже? Мне, в принципе, никто постоянный не нужен, сексуальная жизнь у меня достаточно разнообразная, никаких тебе сцен ревности, выяснений несуществующих отношений или скандалов с битьём посуды. И я уж точно не намеревался продолжать какие-либо шашни с Мэттом.
-Малыш, – сказал я мягко. – Давай начистоту. То, что ты проснулся в моей постели, это случайность, не более того. И я, честно говоря, не умею говорить намёками. Я благодарен тебе, что довёз меня вчера в целости и сохранности, и готов поделиться с тобой утренним кофе, так и быть, но потом ты исчезнешь так быстро, словно тебя здесь никогда не было. Договорились?
Мэтт фыркнул, нехотя скатился с кровати, отшвырнул полотенце и нарочито лениво начал одеваться. Я наблюдал за ним, мучаясь от похмелья и нечеловеческого стояка, который применить к Мэтту мне не позволяла гордость. Мне пришлось дождаться, пока он напялит на себя все свои немногочисленные шмотки и уберётся на кухню, чтобы встать и быстро накинуть свободный халат.
В голове пульсировала тупая боль, во рту, казалось, гномики-рудокопы устроили отхожее место. Я поплёлся в ванную, смочил лицо ледяной водой и уставился на себя в зеркало. Смотреть страшно. Глаза опухли, налились кровью, волосы всклокочены, лицо бледное как у мертвеца. Держу пари, что в моих жилах вместо крови течёт виски.
Мэтт чем-то гремел на кухне, очень по-домашнему. Я вошёл, взгромоздился на стул и принюхался: запах, разлившийся по маленькому помещению, мог бы поднять и мёртвого. Парень где-то раскопал старую турку, молотый кофе и сварил его по старинке, на плите, проигнорировав навороченную кофеварку. Я невольно проникся к нему: не всякий способен уйти из моей жизни так красиво.
Мэтт бухнул передо мной чашку с чёрным дымящимся напитком, сел напротив и уставился на меня весёлыми серыми глазами.
-Слушай, можно вопрос?
Я лениво поболтал в чашке ложечкой, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Как минимум половина ёбаных гномиков-рудокопов свалила на заслуженный отдых, но оставшиеся продолжали равномерно тюкать по черепу изнутри.
-Валяй. Только один. А потом...
-..."допивай свой кофе и вали". Я уже понял. – Серые глаза смеялись, и я почувствовал себя неловко. – Ты не волнуйся, я не привык задерживаться надолго.
-Очень хорошо... – пробормотал я в чашку.
-Джаред, – Мэтт перегнулся ко мне через стол, глядя на меня в упор. – Кто такой Дженсен?
Я чуть кофе не поперхнулся. Осторожно отставил чашку в сторону и сплёл пальцы.
-Почему тебя так волнует этот вопрос?
-Потому что вчера ты мне весь мозг этим Дженсеном вытрахал, – спокойно отозвался Мэтт, прихлёбывая кофе. – Начал в клубе, закончил на пороге. Когда вырубился. Я так понял, что у вас с ним что-то вроде несчастной любви, и ты по этому поводу здорово психуешь.
-Да? – глупо переспросил я.
-Ага, – подтвердил Мэтт. – Ты реально слегка двинутый, не обижайся только... Ты всё время, пока мы в такси ехали, рассказывал мне о нём. Мне кажется, я с закрытыми глазами по памяти его нарисую... все эти глаза, веснушки, губы... – Он коротко рассмеялся. – Не поверишь, но ты предложил мне вчера перекраситься в русый и прилепить накладные ресницы.
О, чёрт... Вот же я мудак. Полный. Падалеки, ты запрёшься дома на месяц и будешь смотреть только канал «Дикая природа». Чтобы никаких соблазнов. Вообще.
Мэтт словно угадал, о чём я думаю, что, впрочем, было нетрудно – мимика у меня, к сожалению, богатая, – и проговорил весело:
-Да ладно тебе, Джей... можно тебя так называть? Джей. Дело совсем безнадёжно, да?
Я угрюмо кивнул. Даже если представить, что Дженсен Эклз вовсе не настолько гетеросексуален, как о нём говорят, и в клубе он оказался не только в качестве гостя на дне рождения Брайана Кинни, то мои вчерашние закидоны с лёгкостью свели на нет даже мельчайший проблеск интереса – если таковой вообще был.
Мэтт с сожалением покачал головой.
-Сочувствую, приятель. – Быстро же я из «милого» стал «приятелем»... – У меня был друг, у него тоже был... ну ты понимаешь.
Я не понял, о чём он.
-Нет.
-Ну, ВИЧ.
-Блядь, типун тебе на язык! – завопил я и тут же схватился за голову от боли. – Кто тебе сказал?... Что ты несёшь?!
-Ты же сказал, что всё безнадёжно... – Мэтт удивлённо вскинул брови, и я застонал.
-Господи, да натурал он. Натурал.
Мэтт внезапно расхохотался, едва не уронив чашку.
-Джей, ты долбоёб. Натурал... Я думал, всё действительно плохо. Приятель, да из натуралов получаются самые ненасытные и на всю голову трахнутые геи. Надо только приложить определённые усилия, подобрать нужный ключик, и я тебе клянусь, что через месяц максимум твой Дженсен будет у тебя сосать с присвистом. Или ты у него. Ну это уж как договоритесь...
Клянусь, в этот момент я реально озверел. Этот мальчишка посмел проехаться своими грязными лапами по моей мечте. Единственной, если не считать перманентного желания съехать из этой дыры.
-Что ты несёшь? – Блядь, я даже орать толком не могу, всё отдаётся в голове. Ну когда же он уйдёт, а...
-Расслабься, Джей, – проговорил Мэтт довольным тоном. – Ты, конечно, можешь мне не верить, но с твоей внешностью и капелькой артистизма никакой Дженсен не устоит. Даже самый натуральный. Как йогурт. – Он заржал, довольный шуткой, и я зажмурился. Это воистину невыносимо.
Мэтт слез с табурета, прошёл мимо меня, легко задев рукой по груди и мазнув губами по щеке.
-Запри за мной дверь, герой-любовник. Если хочешь, увидимся на неделе... я тебе там визитку оставил. А так я каждую пятницу в Pieces. Удачи, сладкий.
Хлопнула дверь, и я остался один. Осторожно разлепив веки, я увидел на столе перед собой маленький белый прямоугольник.
Буквы расплывались перед глазами, но мне удалось прочесть, что там было написано:
«Мэтт Коэн, менеджер по продажам. Компания FunnyFun. Яркие впечатления на любой вкус».
-Да, ты меня впечатлил, парень, – с трудом пробормотал я, бросая визитку на пол; она мягко спланировала к моим ногам. – Практически презентовал свою фирму, что уж тут...
Это было если не худшее, то самое странное похмельное утро за последние несколько лет. Благодаря Мэтту Коэну я не переставал думать о натуралах, ставших геями, и геев, переквалифицировавшихся в натуралы, и эти бредовые мысли не отпускали меня до вечера, когда я более-менее пришёл в себя, позвонил Женевьев и рассказал ей всё.
Глава 6
Жен приехала меня спасать с бутылкой шампанского и коробкой шоколада. Я сразу же почувствовал себя капризной девицей в стадии острого ПМС, а Кортез выступила в роли благородного терпеливого принца. И плевать, что всё шампанское и почти весь шоколад Жен умяла сама, пока мы смотрели по телику одно из этих дурацких субботних шоу для неудачников, которые отлично покутили в пятницу.
Потом мы поболтали немного, и Кортез уехала на такси. Я бесцельно побродил по квартире, попил кофе, полистал прошлогодний Men's Health, а в моей голове бесконечно воспроизводились слова Мэтта, записанные на подкорку. Чёрт, мне очень хотелось ему верить, но я столько дров наломал за последние дни, что Дженсен, даже если мы вдруг снова случайно встретимся, даже не посмотрит в мою сторону.
И правильно сделает.
Я допил кофе, сел за компьютер и обновил резюме на сайте поиска работы. Полазил по рекламным ресурсам, почитал новости. Сунул в закладки несколько удачных идей слоганов – при творческом затыке их можно удачно переработать, так, что не подкопаешься. Открыл и перелистал свои презентации, убрал кое-что из портфолио. Теперь осталось только дождаться понедельника и отправляться по собеседованиям.
Мне отчего-то стало совсем тоскливо. Настолько, что я занялся уборкой. Вынес мусор, распихал постиранное бельё по ящикам, вымыл пол на кухне, передраил посуду и вытер пыль со всех поверхностей. Тошно.
Была бы у меня собака, вдруг подумал я, я мог бы сейчас пойти с ней гулять.
Перед моим внутренним взором вдруг предстала на удивление яркая картинка: мы с Дженсеном идём по осеннему парку, а вокруг нас с весёлым лаем прыгает большой красивый пёс. Это было настолько сопливо-романтично, что я оторопел и приказал воображению немедленно выключиться. Оно не послушалось и мстительно дорисовало наш нежный, долгий и совершенно реалистичный поцелуй под развесистым красным клёном – золото солнца в волосах Дженсена, веснушки, тени от ресниц на щеках, мягкие губы, раскрывшиеся под моим нажимом... Мои руки на его бёдрах, его ладони, скользящие по моей груди. И пёс у наших ног.
Тьфу ты чёрт!
Я понял, что если не хочу весь оставшийся вечер провести под холодным душем, то должен немедленно убраться из дома. Идея оказалась неплохой – на улице шёл мягкий приятный снег, искрились витрины, украшенные к Рождеству, людские потоки текли по улицам, вливаясь в распахнутые двери магазинов, зазывающих прохожих фантастическими скидками на подарки. Я подумал, что, наверное, стоит заглянуть в какой-нибудь из них – прикупить рождественских сюрпризов для Жен и парочки друзей, которые этого заслуживали. По крайней мере будет чем занять себя в ближайший час.
Пошатавшись по магазинам и испытав все муки выбора, я, наконец, приобрёл шарфик Hermes для Жен (справедливости ради скажу, что с 70% скидкой), а также набор японских ножей для моих приятелей – семейной парочки геев-адвокатов. Нагруженный пакетами, я вышел из магазина под волшебный падающий снег, смахнул маленький сугроб со скамейки и сел, пристроив подарки в ногах. Меня охватило странное чувство умиротворения, словно всё шло так, как оно должно было идти – и каждое моё действие, каким бы глупым или бессмысленным оно ни казалось, точно укладывалось в паззл моей жизни, занимая своё законное место. Минус на минус даёт плюс, верно? А значит, все мои косяки в общем и целом создают по-своему красивую и правильную картину мира, на которую не так уж и неприятно смотреть. В конце концов сейчас Рождество, и я вправе рассчитывать на чудо.
В кармане тихонько запел телефон. Номер незнакомый, с городским кодом.
-Алло? – Я откинулся на спинку скамейки, уставился в расцвеченное иллюминацией вечернее небо.
-Мистер Падалеки? – женский голос, энергичный и звонкий. Я невольно сел прямо.
-Он самый.
-Вас беспокоят из агентства «Киннетик». Мистер Кинни попросил меня позвонить вам и передать, что вы приняты.
Я сначала подумал, что не расслышал. Попросил девушку повторить, что она и сделала с глубоким недовольством в голосе. Решила, наверное, что я не только тормоз, но и глухой.
Этого не может быть, правда?
-Мистер Падалеки! Вы меня слышите?
-Да, – пробормотал я, слишком ошеломлённый, чтобы реагировать эмоционально.
-В понедельник к десяти утра вас ждут в «Киннетике». Захватите документы, – она быстро перечислила список. Я честно попытался запомнить, всё ещё не веря своим ушам.
Господи. Меня. Приняли. В «Киннетик».
Аллилуйя, Ты просто чудо!
Если бы я курил, то, клянусь, бросил бы в этот самый миг.
Меня приняли в «Киннетик». Каким-то чудом Кинни разглядел за моей нелепой клоунадой то, что им всем действительно было нужно. Или просто более вдумчиво прочёл мои презентации. Или Джастин ему напел в уши, что я неплох... хотя откуда ему-то знать? Впрочем, я не сомневался, что парень испытывает ко мне симпатию, пусть даже чисто дружескую.
Или...
Я начал вставать со скамейки, но тут же снова сел, пришибленный внезапной мыслью.
Или на решение принять меня в «Киннетик» повлиял Дженсен Эклз.
Но зачем? Ему моё присутствие невыгодно, я – конкретный раздражающий фактор, который будет только мешать в совместной работе. Скорее всего, я придумал то, чего не было: Эклз просто смирился с решением Кинни, или на рынке копирайтерского труда всё совсем плохо, и я оказался лучшим из худших. Если Дженсен подчинился мнению Брайана, то ничего у нас с ним не выйдет. В креативной паре должна быть «химия»... какая, к дьяволу, «химия», если речь идёт о совместной работе стопроцентного натурала и по уши влюблённого гея? Разве что только односторонняя...
Я сидел на скамейке под искристым снегопадом, и ангел за моим правым плечом предостерегал меня от необдуманных шагов и даже – вот блин! – пытался робко отговорить от только что полученной работы, а демон за левым с наслаждением нашёптывал, что уже в понедельник я увижу Дженсена Эклза и смогу в полной мере проявить свой талант по завоеванию неприступного тела. В конце концов я устал их слушать, велел обоим заткнуться, встал, подхватил пакеты и направился домой, переполненный самыми противоречивыми чувствами.
Чудо свершилось, но я совершенно не знал, что с ним делать.
Глава 7
Первую половину воскресенья я провёл перед распахнутым шкафом как последний придурок: завтра мне хотелось выглядеть одновременно и стильно, и без лишнего пафоса, так что выбор оказался нелёгким, но я справился. Простая футболка-поло тёмно-серого цвета и синие джинсы, в меру потёртые. Я понял, что невольно копирую стиль Эклза – свободный покрой, треугольные вырезы, приглушённые цвета, – и решил, что это правильно: нам предстоит много времени проводить вместе, и нужно исключить любые раздражающие факторы, включая цвета одежды. По собственному опыту я знал, что неплохо умею "зеркалить" людей, невольно располагая их к себе, поэтому дал себе слово с первого диалога начать непринуждённо копировать манеру поведения Эклза. И очень надеялся, что всем этим ухищрениям не помешает моя дурацкая влюблённость и все сопутствующие ей признаки: волнение, дрожащие колени, потеря дара речи и прочие неудобства.
В конце концов я могу просто не смотреть на него, правда?
Вечером я созвонился с Кортез, и мы отправились в милый итальянский ресторанчик неподалёку от моего дома, чтобы отпраздновать моё назначение пиццей и отличным домашним вином. Я всегда держу слово, можете мне поверить.
-Ты весь сияешь, – Кортез рассматривала меня сквозь бокал. – Вчера, когда ты позвонил сообщить мне эту сногсшибательную новость, твой голос звучал не так уж чтобы весело...
-У меня была вся ночь на размышления, Жен.
-И?
-И я понял, что действительно чертовски рад.
Кортез прищурилась.
-Оно и видно, Падалеки. Смотри, не накосячь по работе, а то я тебя знаю... у тебя когда безумный роман намечается, мозги сразу в яйца стекают. На одних чувствах у нас долго не продержаться.
-А как же Джастин? – невинно спросил я и получил скомканной салфеткой по носу.
-Между прочим Джастин – офигительный художник и талантливый дизайнер, а его шашни с Кинни – дело давнее и нас не касается.
Я поднял руки, сдаваясь.
-Окей, окей. Убедила. Я буду безупречен. Сработаюсь с Эклзом, оправдаю доверие Кинни, подружусь во всеми, даже с бухгалтерией, буду паинькой, заинькой и пусечкой...
-Двухметровой, – с удовольствием уточнила Жен.
-В точку.
Кортез тряхнула головой и коснулась моего бокала своим.
-За это и выпьем, Падалеки. Я в тебя верю.
Чёрт, в этот момент я и сам себе верил. И если бы кто-нибудь осмелился нашептать мне, как оно всё обернётся на самом деле, я бы рассмеялся ему в лицо. В конце концов я взрослый мальчик, я умею держать себя в руках и сублимировать неразделённые желания в продуктивный рабочий процесс. И, если нужно, эмоции я тоже буду держать при себе – никаких заигрываний, прикосновений, «случайных» поглаживаний...
Я моментально вспомнил ощущение тёплой гладкой кожи Дженсена Эклза под моей ладонью и чуть не застонал от разочарования. Демон в моей душе возликовал и напомнил слова Мэтта о том, какими ненасытными могут быть натуралы, внезапно превратившиеся в геев, и вся моя тщательно выстроенная оборонительная конструкция угрожающе зашаталась. «Пособие по соблазнению натурала. Теория и практика для нерешительных лузеров». Падалеки, ты справишься. В конце концов что ты теряешь? Ну, работу. Но это ничто по сравнению со сладостью победы...
-Эй, – окликнула меня Жен. – Ты чего залип? Хотя мне кажется, что я догадываюсь, о чём ты думаешь... У тебя такое лицо, что я стала сомневаться, правильно ли ты сделал, что согласился.
-Хочешь поспорить?
Жен коротко хохотнула.
-Если ты насчёт Эклза, то я бы поставила миллион, кабы он у меня был, на то, что у тебя ничего не выйдет.
-А ты рискни сотней, – предложил я, шалея от собственной безбашенности. – А я поставлю штуку.
Кортез чуть не подавилась вином, вытаращила глаза, расплылась в восторженной улыбке и завизжала громким шёпотом:
-Падалеки, ты сбрендил! Замётано! – Она протянула мне руку, и я крепко сжал её маленькую твёрдую ладонь. – Срок?
-Месяц, – брякнул я наобум.
-Готовь денежки, я в отпуск собралась, – самодовольно проговорила Жен. Моя гениальная Жен, которая, сама того не ведая, склонила чашу весов в сторону пусть не самого лёгкого, но, безусловно, самого приятного решения.
Я позвал официанта и попросил «разбить» рукопожатие. Он проделал это с улыбкой:
-Надеюсь, ваш спор того стоит, сэр.
Мы с Жен переглянулись.
-О, да, – ответил я. – Это лучшее пари в моей жизни.
Мы допили вино, рассчитались, вышли, распрощались на углу, закрепив сделку ещё одним рукопожатием, а потом Кортез села в такси, а я не спеша побрёл домой. Пробудившийся от спячки голос разума яростно нашёптывал мне, что это глупо, детский сад, нездоровый цинизм и игра, не стоящая свеч, а демон воодушевлённо рисовал передо мной картины соблазнения Дженсена Эклза и уверял, что всё в моих силах. Ведь недаром всё складывалось в мою пользу: и неожиданный приём на работу, и шутка Женевьев, обернувшаяся вполне серьёзным пари... И если уж чудо изволило свершиться, то только мне суждено довести его до логического конца.
Есть у меня одна особенность: перед важными событиями в моей жизни я не могу спать. Блин, скольких испорченных дней рождений мне это стоило в детстве, когда, промаявшись всю ночь без сна, я получал утром подарки, а в обед благополучно засыпал над праздничным тортом. Но сегодня произошло ещё одно маленькое чудо – я уснул, едва коснувшись головой подушки, и, как мне показалось, это был добрый знак.
