Текст книги "Brainstorm (СИ)"
Автор книги: Miss_Ank
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 28
На короткий миг у меня мелькнула мысль, что в этом есть что-то болезненное, что-то… неправильное, но Дженсен не позволил мне додумать – зарылся пальцами в мои волосы, сжал с неожиданной силой, дёргая к себе, и прижался губами к моему рту, лихорадочно, жарко, с приглушённым хриплым стоном. Его язык скользнул внутрь, я перехватил его, вобрал в себя, чувствуя, как окончательно и бесповоротно теряю рассудок – губы мягкие, горячие, настойчивые ласкали мой рот, его слюна горчила от шампанского, жар дыхания – частого, хриплого, тяжёлого – словно втекал в моё тело, опаляя каждый нерв. Я чувствовал, как он дрожит, прижимаясь ко мне – грудью, бёдрами, сильными ногами, в которых звенел каждый мускул… он зарывался в меня ртом, не давая перехватить глоток воздуха, прикусывал губы, облизывал вкруговую, превращая поцелуй в сладкую, невозможную пародию на другие ласки, и я не выдержал, застонал, вжавшись в него одним судорожным движением бёдер. Там, под слоем вытертой джинсы, было твёрдо и жарко, и Дженсен плавным ответным движением потёрся об меня, не прерывая поцелуй.
Это был полный, бесповоротный и рвущий крышу кайф, который ни в какое сравнение не шёл с тем, что я испытывал раньше.
До него.
Отстранившись на мгновение, Дженсен обвёл моё лицо шальным, тёмным взглядом – губы покрасневшие, влажные, припухлые, дышит тяжело, вцепившись в отвороты моего пальто, в глазах – требовательное, сумасшедшее желание. Я притиснул его к себе, прошептал: «Не здесь, Дженс…», но он мотнул головой, дёрнул меня за собой, увлекая за бетонный куб лифтовой шахты, в крохотное пространство между стеной и бездной. Меня впечатало затылком в камень, живот обожгло холодом, и тут же жаром нетерпеливых пальцев – он пробрался под мой джемпер, лихорадочно гладя кожу, и я, застонав, дёрнул его за ремень, скользнул ладонями по твёрдым горячим бокам, сходя с ума от контраста мягкой шерсти и гладкого тела. Меня трясло – от адреналина, от возбуждения, готового рвануть как бомба, от рук, губ, бёдер Дженсена под ладонями, от нашей торопливой возни с ремнями, застёжками, пуговицами… от невозможности содрать с него к чертям эту куртку, этот проклятый свитер, джинсы и всё остальное, чтобы всем телом вобрать в себя этот адский, опаляющий, сумасшедший жар. Он скользнул губами по моему горлу, рывком оттянул воротник джемпера, лизнул ключицу, и у меня потемнело в глазах, я ощутимо шарахнулся затылком о стену и смутно подумал, что в FunnyFun нас запомнят надолго … Дженсен плавно сполз вниз, шаря нетерпеливо и жадно по моей груди и животу, царапая, щипая, выкручивая и тут же нежно оглаживая кожу, и я зарычал сквозь зубы, когда почувствовал его частое тяжёлое дыхание в расстёгнутую молнию джинсов.
Нет, нет, не так…
Я дёрнул Дженсена вверх, притискивая к себе – блядь, он как каменный, напряжённый, всего трясёт, да что же такое с ним, будто демон вселился и смотрит сейчас на меня из глубины его обезумевших глаз, тёмных, огромных, заполненных жаждой… Его словно сорвало, отпустило на все четыре стороны, и он сразу же, не раздумывая, набросился на меня.
Блядь, кто бы мог подумать… кто бы мог подумать, что в нём есть такое… Что за броней спокойствия, которую я разрушил, скрывается самый настоящий шторм – жаркий, сносящий всё на своём пути, сбивающий с ног… Горячая ладонь обняла мой член, освобождённый от путаницы белья, дыхание обжигало шею, я нырнул рукой в его джинсы и обхватил звенящую от напряжения плоть. От резкого рывка его ладони вверх я захлебнулся стоном и отзеркалил его движение; Дженсен захрипел, прихватывая зубами кожу на моём горле и что-то невнятно бормоча сбивчивым шёпотом. Я нащупал его губы, впился в них, учащая ритм, и Дженсен подхватил его в синхрон, время от времени легко касаясь головки большим пальцем, и я повторил это движение, скользнув подушечкой по проступившей смазке. Он с хрипом втянул воздух, убирая губы от моего рта, напрягся, как будто внутри него разом натянули сотни, тысячи нервных нитей, и выдохнул торопливой скороговоркой:
– Джей, нет, нет, нет, я не... блядь, я не могу… я… подожди, Джей… подожди, пожалуйста, Дже-е-ей….
Моё имя сорвалось в хриплый стон, и я почувствовал, как мои пальцы залило влажным жаром, и ноздри защекотал его запах – густой, млечный, терпкий... Его рука непроизвольно сжалась, и звёзды рухнули в пропасть над его плечом – я до крови закусил губу, чтобы не заорать, и слетел вместе с ними в безумный оргазм, выкрутивший моё тело сладкой судорогой, острой и внезапной, как удар исподтишка.
Меня колотило крупной дрожью, и я сполз по стене шахты, выскользнув из рук Дженсена, который обессилено опустился напротив, возле парапета, неловко поджав ноги. Он часто сглатывал, переводя дыхание, вбирал воздух с какими-то рваными всхлипами, и я поймал его взгляд – оглушающая жажда уступила место чему-то, похожему на… отчаяние.
– Дженс? – я качнулся вперёд, невзирая на противную слабость во всём теле, и вспомнил об испачканной руке. Нашарил платок в кармане пальто, скомкал, вытирая пальцы. Дженсен по-прежнему тяжело, судорожно дышал, зажмурившись, и на его лбу под коротким ёжиком волос поблёскивали капли пота, обветренные губы припухли, подбородок мелко дрожал. Это походило на какую-то нездоровую истерическую реакцию, и тут я действительно испугался.
– Дженс, что с тобой? Дженсен?!
Я слегка тряхнул его за плечи, сжал, легко коснулся губ. Он вздрогнул и открыл глаза – мокрые ресницы слиплись, зрачки даже в полумраке – как крохотные чёрные точки в лучистой зелёной глубине. Он облизал губы неосознанным движением и уставился на меня взглядом, в котором смешались крохотные отголоски наслаждения и огромный, бьющий по сердцу страх – страх человека, который внезапно очнулся с ножом в руках возле окровавленного тела.
– Джей… – пробормотал он с трудом, – Джей, я… мы… мы не должны были… о господи… Зачем, зачем ты… – Дженсен лихорадочно возился, пытаясь одновременно встать, поправить одежду и оттолкнуть меня неосознанным движением, и я отступил, ошарашенный такой резкой и бессмысленной переменой в его поведении.
Он уставился на свою руку, испачканную в моей сперме, и прежде чем я успел сунуть ему платок, он быстро вытер пальцы о джинсы, не соображая, что делает. Трясущимися руками застегнул молнию, одёрнул свитер – всё это с той лихорадочной поспешностью, с которой он набрасывался на меня, но сейчас в ней сквозили отчаяние и страх. Дженсен словно осознал, что произошло, но реакция оказалась настолько странной и пугающей, что мне стало не по себе.
– Дженсен, что произошло? – я старался говорить мягко и не касаться его, но всё равно стоял максимально близко, чтобы в случае чего схватить и не выпустить. – Почему ты... Я что-то не так сделал? Дженс?
Он замотал головой, беспрестанно облизывая губы, и его красота в этот момент показалась мне особенно, болезненно яркой – огромные сверкающие глаза, окаймлённый красной полоской раздражения рот, пятна румянца на скулах.
– Нет, нет… Джей, – хриплым шёпотом. – Нет, это я… Это во мне… Я не должен был…
Блядь, это был какой-то бред. Полный бред.
– Дженс… – я протянул руку, чтобы коснуться его лица, но он шарахнулся от меня, налетев бедром на парапет, дико блеснул глазами.
– Не надо, – прошептал он с мукой в голосе. – Пожалуйста…
Дженсен смотрел на меня так, словно… словно видел передо мной кого-то другого. Того, кому он действительно мог сказать эти слова. Меня охватила тревога.
– Дженсен, – тихо сказал я, преграждая ему путь к отступлению и поймав блуждающий отчаянный взгляд. – Это я. Джаред. Джей. Узнаёшь меня?
Он кусал губы.
– Да… да, узнаю.
– Ты в порядке? Дженсен?
– Да. – Он глубоко вдохнул. – В полном.
Дженсен моргнул, потёр лицо и вскинул голову, глядя на меня. Он почти успокоился, только дышал по-прежнему короткими рывками. Где-то в глубине его взгляда мелькнуло отчаяние, которое тут же сменилось на знакомое, сводящее с ума спокойствие.
Мне ведь не приснилось всё это, правда?
Такое ощущение, что да. И это был самый короткий и самый восхитительный сон в моей жизни.
– Идём, – сказал Дженсен, отворачиваясь от меня и застёгивая куртку до самого горла. – Кажется, нам пора.
– Дженс, – сказал я ему вслед. Тревога, страх, боль – всё закручивалось в моём сердце в нестерпимо тугой узел. Я не понимал, блядь, я действительно не понимал, что случилось…
Дженсен остановился, но не обернулся.
– Дженс, что произошло? Ради бога, что?
Он дёрнул плечами и молча пошёл вперед, ускоряя шаг, словно хотел сбежать от того, что произошло. От меня. От меня. От меня, чёрт.
Я физически ощущал, как рвутся нити, спутавшие нас вместе на несколько невозможных минут, каждая – с болью, с кровью, с дёргающим чувством в сердце. Растерянность, опустошение, страх, чувство вины – всё разом навалилось на меня, выбивая за пределы разумного, в голове теснился целый сонм сумбурных мыслей. Я ещё раз окликнул его, не стесняясь, что нас могут услышать, но Дженсен уже исчез в переплетении яркого электрического света, густых теней и бесконечных проклятых звёзд.
Глава 29
Я не обратил внимания, как на нас смотрели представители FunnyFun и официанты, мне, если честно, было наплевать. Когда слетел ступор, я догнал Дженсена у люльки – он забирался внутрь, не слишком уверенно держась за поручни, и я опередил техника, который собирался протянуть ему руку. Подхватил Дженсена под локоть, сжал и осторожно помог спуститься. Он тут же забился в угол, словно моё прикосновение причинило ему боль, и отвернулся. Я кивнул технику, сел напротив Дженсена, и люлька, медленно качнувшись, плавно поехала вниз.
Тишина была невыносимой, режущей слух. Я уже не обращал внимания на красоту вокруг, сосредоточившись только на Дженсене. Внутри меня выло, царапалось, грызло острое чувство вины.
– Дженс…
Он моментально вскинул руку ладонью вперёд, и я осёкся.
– Замолчи.
Он кусал губы. Обветренные, зацелованные мной, опухшие, в корочках засохшей крови. И внезапно меня захлестнула волна ярости. Дикой, страшной, неконтролируемой. Словно внутри сломался какой-то барьер, сдерживающий всё то, что я не решался выпустить на волю: бессильную злобу, раздражение от собственного неведения, бешенство, желание встряхнуть, наорать, выяснить всё раз и навсегда.
Я встал, шагнул вперёд, не обращая внимания на угрожающе качнувшуюся люльку, и навис над Дженсеном, схватившись за поручни по обе стороны от него. Он вжался затылком в сетку, подобрался, взгляд забегал по сторонам, словно он усилием воли заставлял себя не смотреть мне в глаза. Мне захотелось сгрести его за шиворот и хорошенько тряхнуть, но вместо этого я до боли стиснул пальцы на ледяном поручне.
– Дженсен, что, блядь, происходит? – Я почти орал ему в лицо, понимая, что, может быть, именно сейчас совершаю самую большую ошибку в моей жизни, но не в силах остановиться. – Нахера весь этот спектакль, мать твою, а?! Господи, да я в жизни бы к тебе не прикоснулся, если бы знал, что ты… вот так… Но ты же сам! Сам! И потом… блядь, ну я не знаю… ну что случилось-то, Дженсен, что?!
Я резко отпустил поручни и буквально рухнул на сидение. Эклз смотрел на меня бешеным взглядом, верхняя губа мелко дёргалась. В этом было что-то до ужаса нездоровое, пугающее.
– Джей, я… – Дженсен прочистил горло. – Я сам не знал. Я не думал, что всё… всё так получится. Я не смог удержаться, а теперь… Блядь! – Он неожиданно с силой шарахнул кулаком по поручню, и люлька вздрогнула, а боль словно отрезвила его. – Джей, послушай. Я… мне было хорошо. Очень хорошо. Но я сорвался. Такого больше не должно повториться, понимаешь? Я думал, что справлюсь. Всё шло хорошо… пока ты… Пока ты не сказал…
– Что?
Дженсен поднял на меня взгляд: бешенство, страх и снова – то ли желание, то ли память о тех невероятных минутах наверху.
-«Делай с этим, что хочешь», – чужим голосом прошептал он и снова облизнул губы – неосознанно, нервно, словно наркоман в завязке, бессознательно расчёсывающий рубцы от уколов.
– И? – Мне не стало яснее.
– Я больше так не хочу, – пробормотал Дженсен, и у меня возникло чувство, что он впал в какой-то транс – иначе нельзя было объяснить вдруг остановившийся взгляд, обращённый внутрь. – Не хочу, – повторил он чужим голосом. – Ты только не уходи, ладно, Джей? Я с тобой. Подожди меня. Ты ведь подождешь, да? Я сейчас… Ты же понимаешь, что я совсем один, да? У меня больше никого нет, и не будет никогда, потому что я во всём виноват, Джей. Я тебя отпустил тогда, и ты ушёл, не дождался… Я не хочу так больше. Не хочу так больше.
Он говорил с Джеем, но… не со мной. Я похолодел. Ощущение сюрреалистичности происходящего усилилось, когда внезапно пошёл снег – крупными мягкими хлопьями он падал между нами, создавая прозрачную завесу, оседал на его волосах, бровях, ресницах, стекал по лицу как слёзы. И сквозь тишину слышалось безумное бормотание человека, которого я совсем не знал, которого любил и по-прежнему готов был спасти. Но чёрт… я не знал, что он…
Сумасшедший.
Впервые эта мысль чётко оформилась у меня в мозгу, вытеснив всё остальное. Я бы ни за что не говорил так, если бы наше общение не перешло все мыслимые и немыслимые рамки: Дженсен Эклз, талантливый креативщик, с отлично работающими в нужном направлении мозгами, умеющий убеждать и очаровывать, влюблять в себя клиентов и в то же время умело держать дистанцию… Улыбчивый, спокойный… Блядь, всё это было – было ровно до того момента, пока не появился я.
Значит, дело во мне?
«Я отпустил тебя тогда, и ты ушёл, не дождался…»
– Дженс!
Мы почти спустились, оставались считанные минуты.
– Дженс! – Я бросился к нему, чуть не споткнувшись, схватил за плечи, тряхнул, и он вскинул голову, сморгнул влагу с ресниц. Во взгляде мучительно боролись безумное «узнавание» и вполне реальное желание – меня, меня, а не кого бы то ни было.
– Дженс, вернись ко мне! – заорал я в запрокинутое бледное лицо. – Это я, Дженс, Джаред! – И когда его глаза слегка прояснились, меня осенило. – Джаред! Не Джей! Слышишь меня? Я не Джей!
Дженсен вздрогнул как от толчка и словно проснулся – выпал из этого чудовищного транса. И в следующую секунду, закрывая глаза, прошептал еле слышно:
– Ошибся…
Люлька мягко коснулась земли, и нас ослепил свет. Кто-то протянул руку – наверное, Мэтт. Я наугад ухватился за ладонь, выбрался наружу и обернулся, понимая, что сейчас, скорее всего, мне придётся волочь Эклза на себе. Но едва не споткнулся, увидев его стоящим у себя за спиной. Снег запорошил его волосы, воротник, лицо было мокрым и бледным. Он улыбнулся, слабо, одними губами, и шагнул на землю.
Мэтт настороженно разглядывал нас.
– Всё в порядке, мальчики? – поинтересовался он, нахмурившись.
– Да, – внезапно сказал Дженсен и лучезарно улыбнулся. – Всё было просто замечательно. Спасибо.
Мэтт перевёл взгляд на меня. Я неопределённо пожал плечами, и он ободряюще подмигнул: мол, срастётся, не переживай. Дженсен быстро зашагал к машине, я догнал его.
– Как ты себя чувствуешь?
Он пожал плечами.
– В норме.
– Ты помнишь что-нибудь?
Он нахмурился.
– Конечно. Звёзды. Шампанское. Омар, – он улыбнулся. – Спасибо за подарок, Джей. Правда. А почему ты спрашиваешь?
Я с ужасом понял: он ни хрена не помнит. От слова «вообще». Всё, что касалось моих слов там, наверху, нашего обоюдного безумства, наших объятий и поцелуев, жуткого транса на пути вниз – всё вытеснилось из его сознания какой-то неведомой силой. Дженсен смотрел на меня, слегка нахмурившись, словно спрашивал, что происходит, а я не мог ему ничего сказать. Вот не мог и всё.
Откат в системе. Дженсен Эклз вернулся к себе прежнему – собранному, спокойному, тому, кто, как я теперь понял, неосознанно старался избегать меня и одновременно тянулся ко мне – как к раздражающему фактору, как к шраму на сгибе локтя, как к незаживающей ранке на обветренной губе. Отсюда и желание удержать меня при себе в «Киннетике», и холодность в общении, которая бессистемно чередовалась с тёплыми словами в мой адрес, и поцелуй тем утром в пустом офисе, и последовавший за ним побег... Он бежал не только от меня, подумал я. Он бежал от себя.
Я похолодел, поняв, какие чудовища выбрались на волю из этой ледяной скорлупы и до поры до времени притихли во мраке его души. И мне кажется, я понял, что имел в виду Кинни, когда он предупредил, что если я буду продолжать в том же духе, то Эклза здесь не будет.
Наверняка есть объяснение этому безумию. Какой-то дикий шок в прошлом, в котором эхом перекатывалось моё имя.
Наверняка есть способ ему помочь.
«…я во всём виноват, Джей»
Садясь в машину следом за Дженсеном, я понял, что во всём этом кошмаре был только один плюс: теперь я чётко представлял, что мне делать дальше.
Глава 30
Это было, видимо, заразно – потому что память сыграла со мной ту же шутку, что и с Дженсеном, хотя в несравнимо меньшем масштабе: я совершенно не помнил дорогу домой. Очнулся только у входа в подземку и проводил взглядом красные габариты мерседеса, который унёсся в снежную мглу.
Меня колотило, как в лихорадке. Я кое-как добрался до дома, выпил аспирин, запив его хорошей порцией виски, рухнул на диван и попытался привести мысли в порядок. У меня получилось не сразу – угораздило потереть лицо руками, и запах Дженсена, впитавшийся в мою ладонь, заставил меня сначала вспомнить всё до мельчайших подробностей – хриплое дыхание, бешеный натиск, лихорадочно горящие глаза, руки повсюду на моём теле, горячие, жадные, торопливые...
Кого он ласкал в этот момент? Кого целовал, кому подставлялся бесстыдно... мне? Или, блядь, тому, с кем разговаривал на пути вниз, помертвев лицом?
Я зажмурился. В висках стучала тупая боль.
Как там это называется? Амнезия, что ли? Когда не помнишь даже то, что происходило несколько минут назад и было так охуительно прекрасно, что у меня до сих пор дрожь по телу… Господи, ну не псих же он конченый, мой Дженсен, он же принял моё приглашение, он держал меня за руку, когда мы медленно поднимались к звёздам, он слушал и принимал мои неуклюжие слова о любви, о которой – парадоксально – я не сказал ни слова. В этот момент перед ним стоял именно я. Джаред. Джей.
И потом, на пути вниз… Как он сказал? Я залпом махнул виски и плеснул ещё. «Я думал, что справлюсь. Всё шло хорошо, пока ты не сказал: «Делай с этим, что хочешь». В этот момент он снова говорил со мной.
А потом его унесло.
Словно он, повторив эту фразу, уже без моей помощи ввёл себя в этот ужасный транс.
Я перетащил ноутбук на колени, налил виски побольше и набил в поисковике слово «амнезия». Потом – «психоз». Потом, побродив по ссылкам и перечитав уйму статей – от понятных простому смертному до сугубо научных – я нашёл то, что искал. Разумом я всё время цеплялся за эту фразу – «… пока ты не не сказал: «Делай с этим, что хочешь», и, прочитав про «якоря», понял, что теперь могу сложить в голове более-менее сносную картинку.
Психотравма в прошлом. Человек по имени Джей и что-то страшное, связанное с ним. Слабая психика Дженсена – человека творческого, увлекающегося… Вытеснение, амнезия. Первый якорь сработал, когда я назвал себя «Джеем». Потом, возможно, я своими поступками и словами, сам того не зная, медленно рвал ту тонкую плёнку, которая выросла между прошлым Дженсена и его настоящим и защищала его, избавив от воспоминаний. А потом там, наверху, под снегом и звёздами, я случайно произнёс то, что послужило мощным толчком к возвращению в прошлое. И Дженсен то утопал в нём, захлёбываясь, то всплывал на поверхность, глотал воздух, узнавал меня – Джареда – и вновь шёл на дно. Он волок за собой такой неподъёмный груз, что рисковал однажды не выплыть. Совсем.
Я допил виски и бездумно уставился в монитор. Во всём случившемся винить я мог только себя, но, чёрт возьми, я же не знал! И единственный человек, который действительно мог бы помочь, устроил мне показательную порку, ни хрена не объяснил и, сам того не желая, ускорил процесс, вызвав во мне вполне законное чувство противоречия.
Блядь, чёртов Кинни. Что ему стоило не исходить на желчные намёки, а открыто сказать, какую опасность я представляю для его друга?!
Я столкнул с колен ноутбук, вскочил и забегал по комнате кругами.
Так, благодаря сраному высокомерию Кинни, я запустил процесс. Раны Дженсена я готов был зализывать бесконечно, но теперь было неясно, как. Он уже не отпустит меня, подчиняясь неосознанной тяге, но и слишком близко подойти не позволит. Мне. А не Джею.
О господи… Я застонал, выпил ещё виски, вернулся на диван и полез в интернет снова. Отыскал страницу с информацией про мать Дженсена – я буквально задницей чуял, что Донна замешана во всей этой истории, да и нужно было с чего-то начать. Перечитал статью… и неожиданно взгляд зацепился за строчку, которой я раньше не заметил. Или пробежал вскользь, но не придал значения.
«Донна Джоан Шеффер более пятнадцати лет, начиная с 1983 года, проработала приходящим психологом в школах Дартмут, Аполло и Беркнер в Ричардсоне, пригороде Далласа».
Мать Дженсена работала в школах. Логично, что и сын учился там же, во всех трёх последовательно, верно? Во всяком случае, шанс очень велик.
Я быстро отыскал сайт Дартмута, пощёлкал по ссылкам, пока не нашёл то, что нужно.
Списки классов и фотографии учеников, начиная с шестидесятых. Прекрасно. Судя по моим расчётам, Дженсен пошёл в школу в восемьдесят третьем. Как раз тогда, когда Донна устроилась туда на работу. И я подозревал, что в этом совпадении был какой-то глубокий смысл.
Открыв список восемьдесят третьего, я тут же увидел знакомое имя, возглавляющее длинный реестр. Эклз, Дженсен, год рождения – 1978. Промотав список вниз, я увидел ссылку на групповое фото. Отлично.
Семнадцать забавных мордашек. Начальная школа, детям по пять-шесть лет. Дженсена я отчего-то узнал сразу – улыбка до ушей, огромные доверчивые глаза, рыжеватые встрёпанные волосы, веснушки… Следующая фотография – класс четвёртый, наверное. Дженсен вытянулся, посветлел и уже не улыбался. После девяностого Эклз с фотографий пропал.
Я открыл сайт Apollo Junior High и порадовался, что и там соблюдены традиции: те же списки и фотографии. Здесь Дженсен проучился три года. На всех фотографиях он выглядел очень маленьким, испуганным и усталым. Последнее фото вообще меня потрясло: Дженсен стоял на отшибе от остальных учеников, в глазах – смертельная тоска. Я увеличил картинку и увидел, что этот милый мальчик в бордовом школьном блейзере сжимает кулаки.
С девяносто третьего по девяносто шестой Дженсен учился в школе Беркнера всё там же, в Ричардсоне. И здесь мне повезло со списками и фотографиями. Думают они одинаково там, в Техасе, что ли? На снимках Дженсен выглядел всё таким же замкнутым, мрачным подростком, на мой вкус красивым, но слишком сладким, что ли… Снова этот затравленный взгляд, сжатые кулаки… За исключением того, что теперь он не стоял на отшибе. Теперь рядом с ним стоял мальчик. И обнимал Дженсена за плечи.
Я так и не понял, почему именно в этот момент у меня сердце скакнуло к горлу. Я увеличил картинку и, замирая от волнения, вгляделся в черты лица незнакомого подростка. И чем дольше я разглядывал его – тёмные, чуть вьющиеся волосы, слегка длинноватые по школьным меркам, прищуренные глаза, брови вразлёт, ямочки на щеках – тем больше убеждался, что это, блядь, я.
Я вернулся к списку учеников, стараясь раньше времени не нервничать, не нервничать, не нервничать… Пробежал глазами. Только один из них подходил мне по имени: Джейсон Коул. Джей.
Я быстро открыл вкладку с Дартмутом. Список учеников, буква C. Джейсон Коул. На фото я его не нашёл, возможно, он не снимался или просто выглядел не слишком похожим на себя.
Аполло. Джейсон Коул. Стоит на противоположном от Дженсена конце ряда, хмурый, чем-то неуловимо похожий на Эклза. На последней фотографии из этой школы они уже рядом. Дженсен и Джей. Касаются плечами и, кажется, улыбаются. Слишком плохое качество фотографии, не рассмотреть толком.
Я откинулся на спинку стула и поморгал, прогоняя усталость. На часах светились устрашающие цифры, но мне было плевать. Я нашёл то, что искал.
Себя в глазах Дженсена Эклза.
Не задумываясь над тем, сколько сейчас времени, я нашарил телефон и набрал номер, не сводя взгляд с последней фотографии, откуда на меня, чуть улыбаясь, смотрел восемнадцатилетний я.
