Текст книги "Королевство железа и драконов (СИ)"
Автор книги: Mildimori
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Кассиан, не видевший всех этих жестов, вновь подхватил ведьму на руки.
– Я тебе не мешок с картошкой, дракончик, – предостерегающе зашипела она.
– Да, пока что ты мешок с костями, – уже куда более привычно рассмеялся он, кусая девушку за нос. – И теперь можешь называть меня папочка!
Ведьма взвыла, пытаясь вырваться из его рук и вступить в схватку с иллирианским придурком. Нала и фэйки согнулись пополам от смеха. Всё возвращалось на круги своя.
***
К удивлению Азриеля Неста ждала его. Она сидела на светлой тахте, уставившись в какую-то книжку. В доме, который им с Элайной временно предоставил Ризанд, всегда оставалось светло и сухо. Окна, занимавшие почти всю стену, выходили на солнечную сторону. Сквозь них девушки наблюдали за мерным течением жизни на окраине Велариса. Их заколдовали так, что снаружи никто не мог увидеть происходящего в доме. Вечером же под потолком загорались огни, сиявшие ярче звёзд. Рядом с тахтой находился небольшой столик, на нём стояла лампа. Неста могла читать в любое время.
Сейчас, увидев гостя, она отложила книгу. Такое случалось нечасто. Особенно поначалу. Девушка просто игнорировала его или, не отрываясь от чтения, приказывала убраться. Азриель не всегда слушался, он не боялся перечить Несте.
Фэйка опустила ноги с мягкой обливки на пушистый ковёр и, наклонив голову, посмотрела на иллирианца.
– Манона и Кассиан вернулись. Они уже в Веларисе, – произнёс он.
Неста, поправляя гранитно-серое платье, поднялась. Аккуратно убрала книгу в шкаф, тянувшийся вдоль всей стены рядом с дверью.
– Тогда я пойду, – тихо сказала девушка, не поворачиваясь к гостю. – Если она не захочет присоединиться, вернись за мной и перебрось обратно.
Азриель кивнул. Он положил плащ на стул возле двери и, более не задерживаясь, прошёл в комнату. Пожалуй, он был единственным, к кому Неста могла так быстро привыкнуть и с чьим присутствием ей оказалось по силам свыкнуться.
«Певец теней» помнил, как, только вернувшись в Гавань Ветров после битвы на Рамиеле, он почти бежал к домику Кассиана. Планировалось, что там останутся Ласэн и старшие сёстры Аркерон. В голове у Азриеля творилось невообразимое. Никогда раньше его тихое и равномерное течение мыслей не принимало вид бурлящего гейзера, давившего на череп и порождающего движение во всем теле. Кассиан обернулся драконом и, растерзав Киншаса, улетел куда-то в сторону Мирмидонских гор. Тело Маноны бесформенной грудой лежало около чёрного оникса. Стонала, прижимая к груди отрубленную руку, Сунна. В каше из бурого снега, прижавшись друг к другу, полусидели мёртвые Ласэн и Ева. Ужас, охвативший всех выживших, разрушили точные и решительные действия Налы. Она отдала пару очевидных приказов – успокоиться, осмотреть себя на предмет серьёзных ранений. После Нала быстро остановила кровотечение ведьмы, наскоро прирастила руку подруге, осмотрела уже остывшие трупы и кивнула, показывая, что пора возвращаться в Гавань Ветров. Никто не решился возразить, хотя все смотрели вдаль, где полыхали сырые до сердцевины деревья, выжженные драконьим пламенем.
Манону с Сунной понесли в лазарет. Риз с Фейрой вернулись за телами погибших. А Азриель побежал к дому Несты и Элайны, пообещав сразу передать Ризанду, если с ними что-то не так.
Дверь открыла бледная как полотно Неста. Она без вопросов впустила «певца теней».
– Всё в порядке? Где Элайна?
– Я…
Зубы девушки стучали, не давая ей произнести ни слова. Она молча указала на кровать на первом этаже, где без чувств лежала Элайна. Азриель ринулся к ней, наклоняясь, чтобы услышать дыхание и почувствовать пульс. Девушка жива. Вокруг неё ни капли крови.
Неста держалась за стену, боясь упасть. Её рука ходила ходуном, загоняя под пальцы занозы от необработанной древесины, которой внутри облицован дом.
– После того, как его забрали, – она втянула воздух, на выдохе всё же выдавливая слова, – она упала. Потеряла сознание. Не понимаю…
Азриель сжал молочно-белую руку Элайны в своей ладони, покрытой шрамами. На ней остались кровавые разводы. После убийства Киншаса сила покинула его стражей. Азриель разорвал противника на куски лучом из сифона. Вязкая, замерзшая жижа осталась на волосах, лице, теле.
– Как его забрали?
Неста продолжала трястись, глядя на неподвижную Элайну. Закрытые глаза с густыми тёмными ресницами, пухлые розовые губы, маленький нос с двумя пятнышками веснушек – она выглядела юной девочкой, утомившейся после игр. Азриель старался говорить спокойно, отправляя к Несте успокаивающие тёмные лучи своей силы.
– Ласэн мёртв. Их связующие узы разорвались. Элайна придёт в себя. Расскажи мне, что случилось.
Ноги фэйки всё же подогнулись. Она упала на пыльный пол, замерев в пятне подола домашнего платья. Но спустя пару секунд девушка взяла себя в руки. Во взгляде появилась привычная жесткость.
– Он защитил нас… Защитил Элайну, – показательно спокойный голос дрогнул. – Через несколько часов после того, как вы ушли, сюда явились какие-то иллирианцы. Их было шестеро. Четверо воинов и старик, сжимающий за горло женщину. Элайна предвидела их появление, но мы не успели подняться на второй этаж. Спрятались в купальной. Ласэн схватился за меч. Но они сказали ему, что если он не пойдёт с ними, то обыщут дом.
Плечи Несты опустились. Азриель чувствовал то же самое: каждое упоминание рыжего фэйца отзывалось новой волной осознания, а за ним и боли.
– Я выглядывала из двери. Ласэн понял, что всех четверых ему быстро не одолеть. Даже с его огненной силой. Один из них стоял очень близко к нам. Тогда Ласэн… – Неста внезапно всхлипнула, но тут же одёрнула себя. – Он согласился. Старик подошёл к нему, коснулся лба. Что-то изменилось. Ласэн стоял ко мне стороной с механическим глазом, но показалось, что он стал каким-то другим. В следующую секунду они исчезли. Элайна успела сделать пару шагов. Потом произнесла что-то вроде: «Неужели так скоро…». И упала.
Азриель тогда остался с сёстрами. Пришёл и на следующий день. Элайна быстро почувствовала себя лучше, но стала ещё более отстраненной, чем после превращения. Она говорила только с Азриелем, каждый раз прислоняясь побелевшими губами почти к его уху. Ела тоже только тогда, когда он сидел рядом. Несте пришлось смириться с его молчаливым и мрачным присутствием.
Но сегодня был первый день за весь прошедший месяц, когда она добровольно оставила их наедине. Азриель не радовался этому.
Он привык к тому, что жизнь постоянно сводит с ним счёты. Жуткое детство, жестокое отрочество, юность, проведённая на войне. Безответная любовь к Морриган. Последнее вот уже пять сотен лет чувствовалось как гноящаяся рана. Гной отравлял кровь, делая Азриеля жестоким и напряжённым. Он ненавидел себя, презирал всё в себе. Ему никогда не стать достойным, но и никогда, как он думал, не избавиться от губительной привязанности. А жизнь просто нанесла очередной удар почти немыслимый в своей жестокости.
Когда Элайна пришла в себя после трёх дней без сознания, сама обхватила руку Аза, взглянула ему в глаза – беспокойно и несмело, у него перевернулось всё внутри. Он с суеверным ужасом осознал, что она – его истинная пара.
«Невозможно, невозможно, невозможно», – твердил он себе, выбегая из дома.
Аз не возвращался к Элайне пару дней, но тени, клубившиеся вокруг него, никак не давали покоя. Они требовали, умоляли, дразнили: «Иди к ней, ты должен быть с ней». Азриель эти дни чувствовал себя тем запертым в тесной комнатушке ребёнком, лишённым всякой надежды на свободу и пьянящее ощущение полёта. На третий день, не выдержав, Азриель пришёл к Элайне. Подозрение только укрепилось: она связана с ним парными узами.
Аз не понимал, как такое возможно. Это один из законов фэйской сущности: одна пара на всю бесконечно долгую жизнь. Но Элайна, напомнил он себе, не была фэйкой от рождения, её природа иная. Это давало лазейку, но фэец поклялся себе, что умрёт с этой тайной. Он видел, как Элайна восприняла свою связь с Ласэном: отдалилась от него, замкнулась в себе. Теперь видел и то, как на неё повлияла его смерть. Они никогда не обсуждали с ней это, но Азриель всё равно чувствовал, что ей больно. Вмешиваться в это, проявляя свои чувства, он не мог. Он решил стать для неё верным другом и братом, если она того пожелает. Или слугой. Рыцарем. Шутом. Незнакомцем. Тем, кем она прикажет стать.
– Азриель, – тихий голос как переливы сотен колокольчиков, – ты пришёл.
Элайна сидела на кровати, утопая в горе подушек. Локоны жидким золотом растекались по ним.
– Манона и Кассиан в порядке. Они уже в городе, – сказал мужчина, усаживаясь на стул возле кровати.
Пушистые ресницы Элайны дрогнули. Она опять вспомнила про смерть Ласэна.
Азриель и Элайна сидели молча. Разговаривали без слов.
«Можешь не идти к ним, если не хочешь», – говорили тёмные глаза Азриеля.
«Нет, я пойду», – отвечал печальный, но решительный взгляд.
«Певец теней» хотел подняться, чтобы выйти из комнаты и дать Элайне время собраться. Но она подалась вперёд и её почти невесомые пальцы схватили его за запястье. Тьма заскользила по девичьей руки, радуясь прикосновению.
– Я знала, что он умрёт, Аз, – так тихо, что могли расслышать только тени, произнесла она.
Мужчина прикрыл глаза, показывая, что понимает. Неста говорила ему о видении Элайны, предшествовавшем появлению Киншаса в Гавани Ветров.
– С самого начала. Ещё в Сонном Королевстве.
Азриель не удержался от резкого удивлённого вздоха.
– Я избегала его отчасти и поэтому, – опустив голову совсем низко, проговорила фэйка. – Я трусливая. Боюсь боли. Признать узы значило принять и ту боль, которая нашла бы меня после его смерти.
Элайна дёрнулась, крепче хватаясь за запястье Азриеля. На её домашнее платье закапали слёзы.
– Но я не знала, что это случится так скоро. Видение было неточным. Если бы я так не испугалась, то, может, смогла бы его разобрать. И спасти Ласэна.
Всё хрупкое тело девушки сильно напряглось и неестественно изогнулось. Она выглядела поломанной куклой. Азриель двинулся вперёд, чтобы обнять её, но остановил себя. Его лицо исказила гримаса боли. Он держал себя в руках. Он не имеет права прикасаться к ней.
– Элайна, не вини себя, – прохрипел Азриель. – Ласэн умер, защищая тебя и пытаясь спасти Еву. Как воин и герой.
– Герои и трусы умирают одинаково, – отозвалась Элайна, вздрагивая всем телом. – Если бы я не боялась своих видений, то могла бы всех спасти. Увидеть, что задумал Киншас. Но все они мертвы. А я жива. Это неправильно.
Слёзы закапали на платье быстрее. Элайна и не пыталась их остановить. Узкие плечи дрожали, а из горла доносились скулящие пронзительные звуки. Если преисподняя существовала, то она выглядела так. С Азриеля будто содрали кожу. Каждая слезинка Элайны входила иглой под него ногти. Каждый жалобный всхлип бил его ударом кнута. Она жалела о том, что жива. Стыдилась своих страхов, думала, что они делают её хуже, делают недостойной.
– Азриель, эти видения тенями кружат вокруг меня. Мне страшно.
«Певец теней» опустился на колени рядом с постелью. Он аккуратно сжал в своих ладонях руку Элайны.
– Я клянусь тебе, что разгоню все тени вокруг тебя. Научу тебя не бояться их. Разгадаю все тайны, пойму каждое твоё видение. Только живи, умоляю тебя, просто живи и ни на секунду не сомневайся в том, что твоя жизнь – ценнейшее сокровище.
Элайна, подавив слёзы, взглянула на Азриеля. Серо-голубые глаза посмотрели на него с надеждой. Тени потянулись к фэйке, окутывая всё её тело, отгоняя дурные мысли и одаривая спокойствием. Они обнимали её так, как хотели бы это сделать руки мужчины.
– Ты всегда останешься со мной? Какой бы трусливой и жалкой я ни была?
Азриель закрыл глаза, удерживая себя от того, чтобы коснуться губами её руки.
– Я буду с тобой всегда.
Он нужен ей. И пока это будет правдой, он никогда не покинет её. Но и никогда не расскажет о жуткой тайне, ошибке фэйской природы, потому что она отнюдь не самое сильное из его чувств к Элайне.
========== Глава 20. ==========
В городском доме было шумно, как и всегда, когда там собиралась большая компания. Но ураганом ворвавшийся туда Кассиан с легкостью обратил всё внимание на себя. Ему бы удалось это и без лишних усилий, ведь теперь он – последний дракон и его истинное обличье успели увидеть все. Но, видимо, решив действовать наверняка, мужчина резво подлетел к Ризанду, заключая его в стальные тиски рук, кинулся к Сунне и Агате, расцеловав обеих в щёки, попытался покуситься даже на Армену, в последнею секунду ускользнувшую от него за спину Вариана.
Никто, кроме четырёх женщин, прибывших с ним вместе, не понимал причин этой невероятной радости. Внутренний круг и иллирианки ожидали увидеть Кассиана разбитым. Смерть матери могла стать настоящим потрясением для него.
Фейра с Мор тихо хихикали, прикрывая кулаками рты. Нала стояла рядом с Маноной, собираясь защитить ещё не окрепшую ведьму от новых посягательств не умевшего рассчитывать силу дракона. Остальным настроение Кассиана быстро передалось. Риз и Агата начали с ним в шутливую возню, пытаясь свалить друг друга на пол.
Манона чувствовала закипающее в ней раздражение. Она боялась признать, насколько рада неожиданной новости. В глубине души ей хотелось носиться по дому с воплями, как это и делал Кассиан. Но отголоски прошлой жизни накладывали отпечаток. Такое сильное счастье превращалось в злость от того, что ведьма не умела и стеснялась его выразить. Но, когда Кассиан закинул себе на плечи брыкающихся Риза и Агату, триумфально встряхивая их, Манона, не сдержавшись, рассмеялась.
Дракон будто стал проводником для лучшего в её душе – он показывал ей, как можно по-другому жить, дышать, смеяться, веселиться. Своей бешеной энергией срывал её внутренние замки. С ним рядом Маноне не страшно ни плакать, ни смеяться.
– Да что, Котёл вас побери, случилось? – без сил упав на диван, произнёс Ризанд.
Манону тем временем прижимала к своей роскошной груди Агата. Сунна и Амрена приветливо кивнули девушке. Руку, которую оторвали валги (её выдавал красноватый шрам браслетом обрамлявший кожу чуть ниже локтя) иллирианка подняла в воздух и весело ей замахала, демонстрируя подвижность.
Фейра опустилась на диван рядом с мужем, радостно покрывая поцелуями его лицо. Мор с Налой сели за стол, где разместились и Вариан с Амреной, задумчиво кусающей сочное яблоко. Столовую за месяц восстановили. Места в доме стало меньше, зато всем хватало тяжелых резных стульев с мягкими сиденьями и спинками, позволяющими прислоняться к ним владельцам крыльев. Но Кассиан всё равно развернул один такой, седлая его и упираясь сложенными руками и подбородком на высокую спинку. Он посмотрел на Манону, упавшую в мягкое кресло напротив дивана. Та кивнула.
– Манона беременна, – прогремел Кассиан, и девушка испугалась, что его щёки порвутся – так широко он улыбался.
– Кто-кто? – вдруг очень хитро спросил Риз.
По соединённым гостиной и столовой пронёсся весёлый шёпот. Агата послала ведьме с десяток воздушных поцелуем, Сунна задорно подмигнула. Амрена, выплюнув кусок яблока, что-то одобрительно произнесла, оставляя официальную часть поздравления Вариану. Но никто не понимал, что же задумал верховный правитель.
– Манона, – Кассиан заметно смутился.
– Повтори, пожалуйста, кто? – продолжил Риз, вскидывая бровь.
– Моя истинная пара, королева ведьм, лучшая наставница в Гавани Ветров, самая красивая женщина во всех мирах, – нахмурив брови, ответил иллирианец.
Манона раньше него разгадала замысел Ризанда. Как и остальные присутствовавшие. И все они, даже иллирианки, понимали, каким прямолинейным и решительным может оказаться настолько обрадованный Кассиан. Агата и Сунна, пользуясь тем, что дракон сидел к ним спиной, скорчили страшные лица и выпучили глаза на Ризанда. К ним присоединился и Вариан, покачавший головой. Мор, сидевшая рядом, ущипнула брата за пятку. Но тот только сильнее раззадорился:
– Кто-кто?
Манона ледяной фигурой застыла в кресле. До Кассиана дошло, чего хотел от него названный брат. Теперь от улыбки его уши передвинулись практически на макушку.
– Моя будущая жена беременна, – дрожащим от счастья голосом произнёс он, проворно вставая со стула и тут же падая перед ведьмой на одно колено. – Манона, ты согласна?
В воцарившейся тишине громко прыснула Амрена. Вариан, кажется, зажал ей рот ладонью. Все остальные ошарашено глядели на Кассиана. Тот в свою очередь с щенячьим восторгом смотрел на ведьму. Мор перевела теперь уже умоляющий взгляд на Манону. Она выразила общую мысль: «Не убивай его, пожалуйста, он просто немного спятил от счастья». Фейра злобно смотрела на Риза. Тот никак не мог нарадоваться каше, которую заварил. В самом красивом городе во всей Притиании в лучшее время года, когда цветы на равнинах и склонах гор уже распустились благоухающим ковром, рядом с лавками именитых ювелиров, создававших произведения, приходившиеся по душе даже Амрене, Кассиан без кольца стоял на одном колене в доме, набитом фэйцами и иллирианцами, делая предложение ведьме, которая ненавидела сборища и демонстрацию чувств. Но зато, когда Манона сквозь зубы (даже не железные!), процедила: «согласна», ни у кого не осталось сомнений, что эти двое связаны парными узами.
Неизвестно, что ещё придумал бы Кассиан и как скоро его бы задушила Манона, решив в лучших ведьминых традициях стать матерью-одиночкой, если бы в дом не вошла Неста. Пока она снимала плащ, в гостиную перебросились и Азриель с Элайной.
Девушка выглядела даже бледнее и призрачнее, чем обычно. Но «певец теней» бережно положил руки на её плечи, и в ней будто бы вновь зажглась жизнь. Она поднялась на цыпочки, зашептав что-то в ухо Азриелю. В это время Неста подошла и села на подлокотник кресла, где, всё ещё приходя в себя, полулежала Манона. Старшая Аркерон опустила свою изящную руку, приветственно сжимая пальцами ладонь ведьмы, при этом серо-голубые глаза холодно смотрели куда-то вдаль.
– Элайна спрашивает, знаешь ли ты уже? – произнёс Азриель.
– Все уже знают, – жеманно потянула Мор, внимательно глядя на руки Аза, лежащие на плечах девушки.
– Знают что? – нахмурила брови Неста.
Её обычный грозный вид немного опустил градус веселья. Она одним взглядом отогнала от Маноны Кассиана, приметив, что ведьма чем-то недовольна, а иллирианский придурок светится как новенькая золотая монета.
Элайна сделала несколько шагов вперёд и обняла Манону. Та, вздохнув, обхватила её тощее тельце руками, от которых за месяц без сознания тоже остались одни кости. Кассиан, заметив это объятие двух скелетов, побежал на кухню, где заговорил с Нуалой и Серридвеной об ужине. Манона же вдыхала лёгкий запах корицы и бузины, источаемый невесомым телом фэйки. Теперь она знала, кого напоминала ей эта светлокожая ясновидящая. Элиду. Девушку, которая пришла на её зов во Тьму, обещала заботиться об Аброхасе и выбрала для себя жизнь ведьмы. Манона непроизвольно сильнее сжала Элайну в объятиях, стараясь удержать знакомый запах.
– Манона и Кассиан ждут ребёнка, – тихим голосом ответила фэйка сестре, усаживаясь на другой подлокотник кресла, за её спиной тут же возник Азриель.
Ведьма почувствовала укол раздражения. Она искреннее не понимала, почему такие девушки, как Элида и Элайна – мудрые, смелые и прекрасные – притягивают мрачных мужчин, окружённых тьмой. Что Лоркан, владеющей тёмным даром Хелласа, что «певец теней». Хотя последнему Манона всё же симпатизировала куда больше. Возможно, на свадьбу этой пары она даже приложит к яду открытку или обернёт его в подарочную бумагу, чтобы сделать иллирианцу приятно.
– Я думала, вы здесь обсуждаете важные вещи, – презрительно хмыкнула Неста, но Манона почувствовала, как она ещё раз чуть сжала её ладонь.
– Например? – поморщилась Фейра.
– То, каким именно образом провалился весь ваш план.
Неста умела испортить настроение.
– Не думаю, что получится это выяснить, – произнёс Ризанд и задумчиво повторил мучившие всех вопросы: – Как Киншас узнал, что в темнице не Манона? Как он попал в Гавань Ветров? Откуда такое могущество?..
Элайна несмело поднялась с подлокотника. Азриель тут же вернул руки на её плечи. Тени заструились по светлому платью, окутывая весь силуэт.
– Я… – девушка оглянулась на Аза, и он кивнул ей. – Я могу рассказать.
Все удивлённо перевели глаза на Элайну. Было заметно, что ей хочется отвернуться и уйти, но Азриель и его тени успокаивали, оберегали девушку. Она положила пальчики на его ладони, отчего мужчина тяжело вздохнул, прикрыв глаза.
– У меня много видений. Раньше я их боялась, поэтому не могла разобрать ни одно, – Элайна запнулась. – Какие-то вспышки, расплывчатые картинки, звуки… Поэтому ничего не говорила вам. Но сейчас, мне кажется, я могу всё это соединить. Киншас отобрал силу у четырех других старейшин, присвоив её. Это невероятное могущество. Оно позволяло ему не бояться ни чьих чар, управлять тьмой и пространством. Но ему было мало. Он фанатично хотел, чтобы валгский король передал ему больше, вернувшись в этот мир, – Элайна только подтвердила общие подозрения. – Он сразу понял, что перед ним не Манона. Более того, он узнал в Еве возлюбленную последнего дракона, которая, как он думал, умерла вместе с ребёнком. Он мучил её, надеясь, что она расскажет больше о Кассиане.
Элайна иногда останавливалась, прислушиваясь к своим видениям. Кас сидел, опустив голову.
– Потом решил использовать как приманку. Он знал, что её придут спасать другие иллирианки или даже сама Манона. А ещё я вижу, что к нему приходил какой-то напуганный мужчина. Он рассказал, что ведьма, прибывшая в Гавань Ветров в конце осени, снова там. А с ней верховные правители, главнокомандующий, «певец теней», странные иллирианки и другие фэйцы. Этот иллирианец… Он вроде как оттуда, но почему-то всю зиму избегал поселения…
– Он сбежал, потому что иначе его бы убили, – подсказал Азриель. – Это тот выживший насильник.
Кассиан сжал кулаки – он упустил ту крылатую мразь.
– Тогда Киншас понял, что его будет ждать ловушка. И ответы он сможет найти у тех, кто остался в Гавани Ветров. Поэтому он… Он явился тогда и…
– Хватит, Элайна. Этого достаточно, – очень тихо произнёс Азриель.
Он смотрел на девушку с гордостью. Сама она с трудом дышала, цепляясь за холодные ладони «певца теней». Встреча с видениями прошла тяжело – помогали лишь убаюкивающие голоса окружавшей её тьмы, перебивающие грохот сюжетов в голове. Элайна оперлась спиной на Азриеля, прикрыв глаза. На острых углах его челюсти заходили желваки.
«Я ведь говорила: как тебе нравится кидаться мебелью, также и твоему братцу нравится создавать напряжение», – через связующую нить проворчала Манона.
«Не правда», – ответил Кас, кидая на неё недовольный взгляд. – «Просто дай им время».
«Есть идея получше: нужна только осаждённая крепость, прорванная дамба и пара почти смертельных ран на теле Аза», – отозвалась Манона.
«Я не понимаю, о чем ты».
«Потом расскажу», – отмахнулась ведьма.
– Это объясняет всё, – ответил на рассказ Элайны Ризанд.
– Почти всё, – поправила его Сунна. – Почему ничего не случилось после того, как Манона дотронулась до камня?
Амрена цокнула языков и закатила светлые глаза.
– А должно было? – спросила она.
Даже Сунна немного смутилась от её бескомпромиссного тон.
– Конечно, ведь пророчество…
Фэйка скривилась так, будто Сунна заставила её лизнуть лимон.
– Ах пророчество, – насмешливо начала она. – Только вот Манона не дитя, а Оркуса очень даже ждали в Притиании. И ведьма застряла в этом мире, но никогда не была между какими-то двумя…
Лица Сунны и Налы покрылись красными пятнами – им нечего было возразить.
– Вообще-то я была между мирами, – произнесла Манона, начиная догадываться о том, что это может значить. – После битвы с Киншасом я бродила во Тьме, застряла там…
Все выжидающе смотрели на неё. Многие поняли к чему она ведёт. Кассиан покачал головой, желая отогнать эти мысли.
– Ты же не думаешь… – с ужасом начал он.
– Всё сходится. Ребёнок тогда уже находился внутри меня. Получается, это он обетованное дитя, – решительно произнесла ведьма.
Кассиан подошёл к ней, опустившись на колени и взволновано глядя в глаза. Он не хотел такой судьбы для их малыша. Манона провела рукой по его вьющимся волосам.
– Киншас мёртв, сила Оркуса исчезла, последователей ничтожно мало. Мы сможем защитить ребёнка, – произнесла она, убеждая в этом и себя.
– Мы все будем его защищать, – уверенно отозвался Ризанд.
– Ему никогда ничего не будет угрожать, – кивнула Сунна, потирая шрам на руке.
– С такой семьей до него не доберётся ни один демон, – согласно заключил Вариан.
Манона окинула взглядом всех присутствующих. Превосходная воительница Агата, которая одной своей красотой могла сразить любого. Стойкая Сунна, ослепительной вспышкой вызволившая ведьму из темницы и чуть не лишившаяся руки ради её спасения. Нала с её суровым взглядом и даром исцелять самые жуткие раны. Ясновидящая Элайна – она устала бояться дара и была готова вместе с «певцом теней» овладеть им. Неста, свирепая и холодная, даже у Котла она вырвала частницу силы. Фейра, наделённая даром всех верховный правителей, и Ризанд – самый могущественный из них. Амрена с неистощимым умом, наводящая страх на всех и каждого, кроме её верного Вариана. Морриган, превосходно владеющая правдой и клинками. Наконец, Кассиан – истинная пара Маноны, главнокомандующий огромной армии, последний дракон. И она сама – железнозубая королева ведьм. Манона не завидовала тому, кто решиться причинить вред их ребёнку.
***
Ветер песней свистел в ушах ведьмы. В ней сливались свобода, сила и безграничная лёгкость. Весенние пейзажи внизу расплывались, становясь единой пёстрой полосой из зелёных деревьев, цветочных лугов и блестящих на солнце озёр. Ветер пел о том, как изменилась за последние месяцы Иллириания. Рассказывал про восхитительный дворец из мрамора, который строили в Ледяном Плато. Про тренировки для девочек в каждом поселении. Про уважение крылатого народа к алому дракону. Про паломников, которые поднимались в Гавань Ветров вместе со своими детьми, чтобы дракон коснулся их лбов, благословляя. Пел ветер и о ведьме, которая нашла своё счастье в холодных горах. Эту историю Манона прекрасно знала и сама.
Спина дракона была горячей. Ведьма отказалась от затеи сделать седло, потому что знала: Кассиан никогда и ни за что не уронит её. А его раскалённая красная чешуя в ледяной высоте приятно согревала. Манона и не думала, насколько соскучилась по полётам. Песнь ветра в ушах наполнила её невероятным счастьем.
«Всё хорошо?» – спросила она у Кассиана через связующую нить.
«Да, как я и думал. Теперь прекрасно понимаю, как менять обличья».
«Только не превращайся на лету», – фыркнула ведьма.
В ответ огромный дракон сделал крутой вираж, отчего Манона сильнее вцепилась в чёрные шипы. Кассиан был куда больше, сильнее и проворней эрилейских драконов. Полёт на нём ощущался, как плавание на трёхмачтовом корабле. Аброхас же в сравнении с ним казался небольшой лодочкой.
«Как думаешь, наш ребёнок сможет превращаться в дракона?» – задумчиво задала вопрос Манона. – «Я бы посмотрела на серебряного дракона с железными когтями».
«А как насчёт младенца, который дышит огнём и, когда ему не дают лопать медовые булки, кусает всех железными клыками?»
Манона не стала говорить, что даже без драконьего наследия ведьмино потомство примерно так себя и ведёт.
«Будем надеяться, что характер он унаследует от тебя».
«В противном случае, придётся отдать его на воспитание Амрене с Нестой», – засмеялся Кассиан.
«Ты имеешь ввиду, что их характер хуже моего?» – со скрытым давлением спросила ведьма.
Дракон показательно задрожал, разыгрывая испуг.
«Конечно нет! Если бы это было правдой, мне бы пришлось жениться на них».
Манона тяжело вздохнула. Свадьба прошла немного не так, как она себе это представляла. В Сезере жрицы подтвердили парные узы и объявили их супругами. После чего все собрались на небольшое торжество в городском доме. Украшали его Мор и Фейра, они явно перестарались с гирляндами и сделали две ошибки в выложенных огоньками именах пары: «Касиан и Монона». Причина неудач с оформлением вскрылась быстро: из-за спин радостных фэек выкатилась пустая бутылка бренди. Ризанд с Азриелем оставались трезвыми, но лишь для того, чтобы по возвращению Кассиана затеять с ним игру, смыслом которой, очевидно, было как можно быстрее убраться в сопли всем троим. Хотя верховный правитель настоятельно попросил называть это проверкой мужественности и готовности к супружеской жизни. К иллирианским придуркам присоединилась и Агата, которая в итоге последняя упала лицом в стол, успев перед этим страстно поцеловать в губы Сунну. Элайна, Фейра и Мор весело танцевали, причём последняя всё время пыталась вовлечь в это занятие Налу. В итоге они вдвоем ушли в таверну «У Рэтты». Манона сидела рядом с Нестой, Амреной и Варианом со спокойствием в душе глядя на происходящее. Всё это очень походило на то, какой бы могла стать её жизнь в Эрилеи, если бы она позволила себе быть счастливой там, отпустив призраки прошлого и заложенные бабушкой постулаты. Манона начала считать внутренний круг Двора Ночи и иллирианок своей семьей, которой раньше могла назвать лишь отряд Тринадцати.
Вечер несколько подпортило то, что пришлось держать волосы Кассиану, который в своём состоянии плохо перенёс переброс в Гавань Ветров.
– Великая Тьма, разве драконы блюют? – восклицала ведьма, не давая ему упасть лицом в вазу, которую тот сжимал в руках.
– Блюют даже «певцы теней», – тихонько выдохнула Элайна, зашедшая на кухню за водой для Аза – они с Нестой временно вернулись в поселение, чтобы старшая Аркерон продолжила обучение у Маноны.
– Верховные правители тоже, – отозвалась со второй этажа Фейра. Сразу после этого раздался характерный звук.
– Интересно она про себя или про Риза? – буркнула себе под нос Манона. Но сразу же услышала дуэт, развеявший все сомнения.
Вспомнив эту веселую ночь и утреннее жуткое похмелье, Манона усмехнулась. Тогда она сказала, что очень хочет выпечки из булочной в Веларисе, находящейся на последнем этаже высокого дома, куда нельзя было переброситься из-за десятка стоящих рядом друг с другом стеклянных витрин и вечной толпы внутри. Кассиан с осоловевшими глазами и периодическими спазмами в животе, не смог отказать беременной жене. И, подняв названных братьев, отправился в мучительное путешествие. Девушки же, тихо злорадствуя, пили чай внизу и думали, на сколько хватит этого урока.
«Так это было специально!» – возмущённо закричал Кас, через связующую нить прочитавший мысли истинной пары. – «Я знал! Тебе никогда не нравились эти булки!»
