Текст книги "Упавшие с небес (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

Твердь показалась жёсткой. Я встал с неё, не допуская даже мысли, что не пол мнёт бока, а старается досадить чисто человеческое понятие – совесть. Следовало как следует вникнуть. Не просто убедиться напоследок, что развитие обоих цивилизаций пошло так, как я задумал, но и навестить моих знакомцев из параллельных реальностей. Пришла пора ощутить ответственность за них и проверить судьбу каждого. Учитывая, что я уводил в прошлое, все должны были уцелеть.

Для начала я выбрал Тангеру. Она находилась чуть ближе Земли, хотя для меня и непринципиально. Переместиться к планете не составляло труда, но искать на ней или в галактических окрестностях капитана одного единственного небольшого корабля показалось слишком хлопотной задачей. Я без долгих раздумий переместился во временном слое, спеша подловить нужный момент.

Капитан Грау, его имущество и экипаж послужили стартовой площадкой одного из затеянных мною предприятий, так что я мог застать корабль на выходе из возмущения. Сами по себе выполаживания почти исчезли из пустоты после моих умелых махинаций и окончательно должны были схлопнуться вслед за появлением из прошлого обоих кораблей: так и оставшегося для меня безымянным судна Грау и Тревора. Моего Тревора.

Стоило произнести пусть мысленно это простое слово, как колыхнулась внутри терпкая муть. Как мало я успел насладиться собственным кораблём, и как трепетно к нему привык. Полюбил единую красоту нашего труда, согласованность действий. Скучал не на шутку по набору кристаллов внутри железной коробки, болтающейся в пустоте. Когда я покупал корабль, он виделся мне вершиной технической мысли, прекрасным воплощением дерзновенного стремления людей к звёздам. Сейчас я воспринимал его утлой скорлупкой, смешным приспособлением, с помощью которого слабые существа пытались преодолеть сложности пространства.

Как ни странно, презрения я не чувствовал, словно в этом закоулке души по-прежнему оставался человеком. Почему вместе с разошедшимся вширь горизонтом я не утратил нежность к моему кораблю? Хотел бы понять.

Ответа на вопрос я не получил, зато судёнышко Грау как раз выскочило из ловушки на свободный от ухабов простор. Ему изрядно досталось в искажении. Я разглядывал покрытые коркой мозаичной усталости бока. Мучительно сжалось что-то внутри, когда я представил, что и Тревору пришлось пройти через сходные муки. Моему кораблю! Как я это допустил?

Грау как раз собирался брать разгон для продолжения полёта, так что я не стал медлить, рефлексируя снаружи, а сразу проник на борт. Тщательно восстановил привычный человеческий облик по прежнему шаблону, быстренько создал полевое зеркало, чтобы оглядеть себя со стороны, приосанился и убрал отработавшее своё возмущение пространства.

Выглядел вроде бы аутентично. На мне красовались рваные тряпки, в которых я ринулся прочь от облажавшихся палачей. Когда-то одежда была пижамой, но теперь я не брался сказать, на что она похожа. Да ладно, и так хорошо. Я не заморачивался на деталях. Помнится, и не выглядел лучше на борту чужого корабля. После избиения, купания в водах разбитого аквариума и прочих милых приключений, я имел право слегка оборваться. Отметил даже с удовольствием, что обе реальности совершенно точно сошлись в одну, иначе я унаследовал бы костюм того, подневольного Фабиана.

На судне привычно пахло тангерскими заморочками. Я повёл носом, но даже не поморщился. Не встретив препятствий со стороны занятого делом экипажа, сходил для начала в трюм, где некогда зарабатывал на жизнь.

Аквариум, естественно, исчез, а сопроводительное оборудование кто-то аккуратно разнёс по двум углам. Здесь готовились к установке новой купальни: на фундаменте выделялись мягким блеском тщательно начищенные контактные разъёмы. Себя самого я в трюме не нашёл, да и не мог: слишком хорошо разбирался во временных извивах, чтобы допустить столь существенный промах.

Оглядев приборы и прочее, я отметил, что они качественнее прежних. Пожалуй, эта система могла работать сама по себе, без поддержки живого человека. Разве что наладчик требовался ей иногда, не так часто как в бытность мою тут смотрителем. Ну и славно: отсутствие дешёвой рабочей силы подстегнуло прогресс и вынудило капитанов рассудительнее распоряжаться деньгами.

Побродив по трюму, я вознамерился отправиться на мостик, где наверняка и находился сейчас капитан Грау, но тут он сам заявился на место червячной трагедии. Занятый своими мыслями, я оглянулся сначала рассеянно, потом сделал полный разворот. На удивление своё расчувствовался. Знакомое, пусть и нечеловеческое, лицо, показалось милым.

Грау притормозил на пороге, словно не зная, точно ли направлялся сюда и не стоит ли вернуться пока не поздно. Я сразу вспомнил, как он пришёл тогда за мной, самым скромным из своих работников, чтобы лично вытащить из неприятностей, ну или хотя бы из дерьма. И вытащил! Славный здешнему воплощению достался капитан.

– Привет! – сказал я неуверенно.

Он смотрел на меня, едва заметно шевеля дыхательными отверстиями: пребывал в затруднении. Не узнал? Пришлось пояснить:

– Я – Фабиан. Работаю здесь.

Для самого прозвучало странно. Фактически, я здесь работать не мог, потому что изменилась ситуация. Существовал ли вообще на этом корабле? Для себя – да, а капитан вряд ли помнил смотрителя автоматических теперь купален. Вернувшись в сегодня, корабль изменился и все, кто были на нём, тоже. Отчасти. Детали могли разниться с прошлым, потому что целое угодило в совершенно другой мир и сконструировало по пути нервы, которыми могло прирасти к месту. Это происходило сама собой, помимо моего вмешательства – так время сказывалось на живых объектах. В теории. Практикой кроме меня никто не занимался.

Строго говоря, Грау должен был сурово вопросить, кто я такой и почему болтаюсь в его трюме, но он медлил. Полагаю, мои бесчестные манипуляции с биоматериалом слегка убавили агрессии всему виду. Что они сделали с людьми, я пока старался не думать.

– Странно, – произнёс тангер, продолжая вглядываться в меня как в утраченное и вновь обретённое полотно великого мастера. – Мне кажется, что я знаю тебя, но при этом не могу отчётливо вспомнить. Словно всё происходило во сне или другой жизни.

Я не предполагал, что эти ребята подвержены видениям, но поэтичность формулировок пришлась по душе. Язык я теперь понимал даже лучше прежнего. Сказывался совершенно иной уровень восприятия.

– Мы можем подружиться заново, – сказал я дружелюбно. – Прежде ведь неплохо ладили, находили интересные темы для разговоров.

Ответить Грау не успел. На сцене жизни появилось новое действующее лицо, и у меня (фигурально выражаясь, конечно) слегка отвисла челюсть. Не подросток, а взрослая девушка. Другие повадки и черты, форма как с иголочки вместо бесформенного тряпья – тем не менее я не колебался:

– Титания?

Ну я – ладно: сам всё устроил, потому глядел свысока, так ведь и она отреагировала сразу. Несколько стремительных шагов и мне достались горячие объятия. Оборванцу, неведомо как очутившемуся в трюме. Ничего себе! Даже и не думал, что так хорош. В смысле как творец эволюции, а не как мужчина по имени Фабиан. Да всё равно в каком воплощении. Одинаково приятно.

Я с удовольствием откликнулся на тёплый знак приязни, но тут же отпустил девушку, когда она отстранилась. Снова человеческие глаза смотрели на меня из настоящего и прошедшего одновременно, и так же в глубине зрачков жила дружеская нежность.

– Ты называла меня Феб, так было проще, – пояснил я.

Тонкие пальцы коснулись моего лица, словно разговор шёл вслепую.

– Кажется, хотя я и не уверена до конца. Я думала, ты сказочный персонаж из той другой жизни, которую я смутно ощущаю на дне души.

Не следовало являться сюда и сводить с ума бывших знакомцев, но я явился и не спешил теперь уходить. Мне нравился Грау, я готов был нежно полюбить Титанию. Я жаждал привязанности, того, чего так долго страшился, влача существование под жестокой властью палачей. Теперь-то я сам себе был хозяин, правильно? И я хотел пожить немного в том мире, который пусть не создал с нуля, но слегка подрихтовал на благо всем его обитателям.

Место в этом экипаже мне больше не светило, его уже занимала Титания, так я и не претендовал. У меня был собственный корабль, и я от души надеялся вновь оказаться на нём, вспомнить всё, и чтобы другие там не забыли меня, как почти упустили из виду здесь.

Мы чудно провели несколько часов на мостике славной приятельской компанией, болтая о том о сём, заново знакомясь, благо кредит доверия меж нами сохранился. Капитан между делом отрабатывал сжатия, Титания помогала, мы шли хорошо, хотя я один точно знал, что путь свободен, не ждут теперь на пути страшные ловушки выполаживания. Всё, что мешало, уже провалилось в прошлое, оставив будущему облагороженный мир. Я решительно захлопнул форточку с видом на исторический процесс, потому что нечего было туда соваться всяким дилетантам и встревать в мои великие свершения.

Наблюдая за собой со стороны, я заметил, что гонор никуда не делся, как и прежде распирал изнутри, но имел ведь я на него право, поскольку и правда в своём деле был неподражаемо хорош. Власти и те давно перестали сопротивляться обаянию моей личности.

Прощаться было грустно, но я всего лишь сказал здешним друзьям: «до свиданья!». Уходил ведь не навсегда. Мы вообще могли замутить с Грау общую фирму, бок о бок бороздить просторы вселенной, зарабатывая общий достаток. Я бы не возражал.

Покинув тангерский корабль, я завис в пустоте. Теперь следовало решиться и пойти на свой, но всем моим великолепным существом внезапно овладела робость. Я легко принял тот факт, что меня забыли тут, но там… Та жизнь мне всё-таки нравилась значительно больше. Не будь в ней палачей, окончательно пришлась бы по душе, но и вместе с ними я неплохо справлялся.

Отсчитав точку выхода тангерского корабля, я быстро нашёл Тревора. Судно стояло в том же порту, где мы сгружали ящик с растениями. Меня что ли дожидалось? Нет, я знал, конечно, что хорош, но настолько? Тонкие колебания почти не поддавались учёту, ну так и второго столь талантливого беса времени в природе не водилось. Так я решил и довёл эту истину до всеобщего сведения.

Для моего совершенства не составило труда переместиться не только в нужную точку пространства, но и попасть в правильный момент. Я оказался в собственной каюте, где кучу свершений назад драматично объяснял палачам, что их время вышло, а моё началось. Они сами напросились.

Трупы по углам не гнили – уже хорошо. Сама каюта находилась на месте. Прочные стены с небольшими вмятинами там, куда влетели не по своей воле палачи, неряшливо оставленная разорённой постель. Я оглядел незнакомые вещи, иные потрогал, а потом сообразил, что неплохо бы переодеться, раз уж я тут. Истерзанные тряпки полетели в утилизатор, я быстро принял душ и облачился в чистое и новое. Всё пришлось впору. Тот Фабиан и этот внешне не разнились практически ничем, а внутреннее содержание являлось моим и только моим делом.

Шагнув к двери каюты, я остановился, не решаясь ступить за порог. Что я найду там? Вещи – всего лишь вещи. Есть я в этом мире или стёрся вместе с судьбой не сохранился даже сонным видением, встречу сейчас Даниель или совершенно незнакомый человек недовольно вздёрнет брови, узрев незнакомца, облачённого в украденный костюм?

Там, в той линии судьбы, воскресла и обрела достойную жизнь погибшая Титания, вдруг здесь моя напарница не утратила супруга, и потому не имела причин искать другую работу? Что я испытаю, увидев постороннего человека на борту своего корабля, и не стыдно ли желать радости себе одному, а не всем прочим? Вот ведь засада! Когда правил этапы эволюции и то не возникало таких заковыристых забот. Люди наворотили сложностей, что и бесу не по плечу разгрести.

И ещё один вопрос возникал, требуя ответа: нужен ли я здесь, хоть на мгновение, теперь, когда выяснилось, что никакой я не падший ангел, а совсем даже наоборот? Ну, по их палаческой классификации.

Как мне быть, если встретят на родном корабле чужие люди? Захочу ли я остаться, смогу обрести новые привязанности? Я так много знал о себе, боге, и так мало изучил себя, человека. Запутался слегка.

Так стоял и думал, а потом решил посмотреть на проблему с другой стороны. Да, я существо иного порядка, преисполненное огромной силы и потому сумевшее вернуть неправедно отнятое, но, если эти две женщины всё ещё здесь, рядом со мной, надо помнить, что они точно утратили свой рай, лишившись отца и мужа. В ответ на подаренное тепло я мог бы оказать им поддержку. Побыть рядом. И да, заодно не обманывать себя, что только погляжу и вернусь, когда на самом деле хочу остаться.

А встретят меня чужие – что ж. Я не могу утверждать, что полюблю их глубоко и нежно, но готов ведь попытаться. Чем не выход из положения?

Я, помнится, спросил у Джона Доу, почему они ко всему прочему лишили меня возможности быть настоящим человеком с полным набором желаний. Знаете, что он ответил? Я повторю, мне нетрудно: «Мы надеялись, что бескорыстная привязанность поможет тебе стать лучше, но ты избегал даже этого». Врал он, скотина этакая, тем не менее пафосная декларация спасла ему если не всю жизнь целиком, то хотя бы рёбра от лишних переломов. Я даже не стал разбираться, кто тут и в чём налажал. Главное, что победа осталась за мной – вот так, по-человечески.

Многое поганцы палачи пропустили в своём служении, но я теперь не собирался ничего упускать. Я хотел жить. Распоряжаясь всем временем мира, мог же я позволить себе провести сотню или сколько там лет с близкими мне людьми и не людьми тоже? Собственной волей, а не чужим принуждением. Для радости, а не по приговору.

Я пригладил волосы и сделал необходимый шаг. Дверь автоматически отворилась. Тревор признавал своим, и я от души понадеялся, что Даниель и Таисия тоже меня помнят. Убедиться в этом я получил возможность буквально через минуту. Ещё не успел свернуть к рубке, как Даниель вышла из своей каюты и лицо её озарилось тёплой улыбкой.

– Отдохнул, Фабиан Феб? Быстро ты, времени прошло совсем мало.

Сотни миллионов лет на разные разности, разборки, труды и драки, но какое это теперь имело значение? Никакого. Я тоже улыбнулся и никак не мог вернуть губы в серьёзную позицию. Мне было невероятно тепло. Я смотрел на лицо Даниель, такое прекрасное в живом человечьем несовершенстве и сам выглядел, наверное, идиотом.

– Я в порядке, Даниель.

– Тогда нам самое время озаботиться поиском клиента, – деловито начала она. – Я тут порылась в местном информатории и нашла несколько подходящих тендеров. Полезно подать заявку, даже если и подыщем что-то более солидное. Ты не против, что я вот так распоряжаюсь?

– Конечно, нет. Мне самому следовало этим заняться, а не продавливать головой подушку, но я рад, что дело движем мы оба, о таком партнёрстве я и мечтал.

– Вот и хорошо. Тогда пойдём в рубку и заполним бланки.

Так просто? А стоило придумывать сложности? И если я своими усилиями добавил вселенной гармонии, то почему бы и не насладиться последствиями благого деяния? Всё в моей воле, и когда вдобавок к ней пробуждается сердце, судьба оказывается совсем недурна.

– Пошли! – сказал я. – Как Таисия?

– Хочет посмотреть планету. Трансляция её не устраивает.

Я бывал в этом уголке космоса много раз, ещё когда служил на многопрофильном спасательном судне. Мы надолго зависали в определённых точках пространства и часто получали короткие отпуска. В сущности, после каждого рабочего вылета. От нечего делать я посещал планеты, побывал чуть ли не на всех колонизированных твердях, но сейчас захотелось изучить каждую из них вновь. Вместе с Таськой, если Даниель не захочет. Пройти как в первый раз барьерный портал, вдохнуть неповторимый воздух другого мира…

Что это со мной? Я подверг очистительному обновлению не только колыбели двух рас, но и себя заодно?

– Вполне вероятно, что сможем это устроить. Разве что повезёт найти срочный груз, с обычными тут та ещё морока.

Даниель поглядела подозрительно, но от замечаний воздержалась.

– Знаешь, – сказал я, когда мы уже расположились в рубке, чтобы без помех изучить декларации. – Я хочу, чтобы твоя дочь осталась на судне. Мне кажется, что так будет лучше для всех троих. Обещаю быть строгим капитаном, прослежу, чтобы она училась как следует.

Даниель вглядывалась, словно видела меня в первый раз. Так оно и обстояло в действительности? Я продолжал:

– Мне очень хорошо с вами: тепло и дружно. Никогда ещё я не испытывал такой радости от полётов. Я понимаю, что после того, как мы вляпались в выполаживание, ты можешь засомневаться. Теоретически на планетах безопаснее, чем в космосе. Я ничего не могу доказать, но поверь: я хороший пилот. Я справлюсь.

Без палачей – да легко. Я сам ощущал себя новым, как только что спущенный с конвейера андроид. Содрав у Тревора часть полезных программ, я перезагрузился на полноценный запуск.

– Временами я тебя не узнаю, – ответила Даниель, помолчав достаточно долго. – Хотя меня не напрягает. Когда растишь ребёнка, с переменами сталкиваешься каждый день. Если ты не против, то я тем более.

– Страховку я оформлю.

– На это у нас пока нет денег! – запротестовала Даниель, но я её не слушал.

– Найдём! Теперь дела у нас пойдут успешнее прежнего. Я тут немного расплевался с прежними заботами, потому и настроение отличное.

Без поганых палачей, вставлявших мне палки в колёса, я мог уже рассчитывать на лучшую судьбу даже отложив в сторонку собственные божественные возможности. Идя по этой жизни человеком, честно трудясь и отыгрывая у судьбы утраченные очки, добиться вполне реальной цели.

Пока мы шли в рубку, ещё одна крамольная мысль забрела в обновлённую голову. Перекроив историю по своему разумению, я ведь мог изменить отдельные судьбы. Да, работа предстояла тонкая, но мне внезапно понравилось вершить добрые дела. Я не знал, почему умер муж Даниель, но вполне мог попробовать уйти на годы назад и выяснить его участь. Исправить. Подарить моей напарнице счастье, которое она заслужила, даже если нашей совместной работе придёт конец. Я могу быть не только великодушным, но и последовательным

А ведь я так и не щёлкнул пальцами, перелопачивая прошлое самого Фабиана. Вот сейчас пришёл этот самый миг? Лёгкое движение и не станет в судьбе проклятых изуверов, так часто ломавших мои кости, что вряд ли они могли похвалиться хотя бы одним целым местом. Поступить по задуманному сценарию? Исправляя судьбы планет, рискну распорядиться своей?

Вот только там речь шла о червяках и кустиках, а здесь решалась история разумного существа. Щёлкнув пальцами, я стану немного другим. Страдания обременяли, да, но не научили ли они меня состраданию? Умению видеть не только свою, но и чужую боль? Каким я стану без полученного опыта и стоит ли отказываться от него?

– Фабиан, ты не заснул? Надо делать дело, а не ворон в облаках считать!

И верно! Повелевающий вечностью растерял себя в мгновениях. Не стал я щёлкать пальцами, положил их на контактный пульт и нырнул в бюрократический омут торговых деклараций. Даниель вернула меня в реальность, и я понял, что всё уже хорошо.

Я сделаю так, как решил и возьму сполна то, что прежде не пробовал. Я заживу настоящим человеком. Не обязательно же всем и каждому сообщать, что я не ангел, а бес. Людям всё равно кто ты, они оценивают и решают – какой, а вселенная в очередной раз утрётся. Я же в ней главный, потому что сумел из ненависти сковать любовь и прошить века, собранной в далёком прошлом нежностью. Всё теперь пойдёт как надо, да уже пошло. Кто бы сомневался!