Текст книги "Во что поверит сердце (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 5.

*** Артиан.

Человек наконец-то вышел, оставляя меня одного. Невероятно! Он мимоходом, даже не задумываясь, сделал для меня больше, чем кто-либо, за всю мою жизнь! И ничего не потребовал взамен! Люди все-таки совсем непонятные существа.

Вздохнув, я вместо ванны подошел к большому, во всю стену зеркалу. Мне надо было увидеть, что у меня со спиной. Вывернувшись и чуть не вывихнув шею, я рассматривал в зеркале два белых шрама, заросшие каналы крыльев. Похоже, уже слишком поздно. Но все равно, я избавился от этой дряни, я носил ее всю жизнь, и теперь ничем не скованная спина чувствовалась как-то странно. Я все равно попытаюсь выпустить крылья, я слишком упертый, но не сейчас, сейчас, пока не остыла вода, попробуем человеческий способ мытья.

Возле ванны, на пол я бросил намордник, кто его знает, что будет через полчаса и с ненавистью покосился на корсет, его точно надо будет сжечь.

А потом я шагнул в теплую воду, которая пахла терпкой травой, тот же запах я чувствовал от человека. Это было как-то слишком интимно, делиться со мной своим запахом, но люди вообще странные существа. Такие беззащитные, такие непонятные.

Я улегся, как велел человек, положил под голову полотенце и… И что дальше делать? Лежа мыться неудобно, а уж лежа на полотенце и подавно, если приподнять голову, оно соскользнет в воду. Пока я так задумывался, тело, начав согреваться, постепенно расслаблялось, и это было приятно. Решив полежать еще немного, я прикрыл глаза. Постепенно вместе с расслабленностью опускалась ленивая нега. Хмм… А это приятно.

Приятно, что не надо вскакивать по первому окрику, приятно лежать и ничего не делать, вот еще бы съесть кусок мяса с кровью, и жизнь прекрасна.

От нечего делать я разглядывал пузырьки на столике рядом: жидкое мыло для волос, для тела, смягчающее кожу масло после ванны, морская соль, масла для ванны с разным запахом. Все пооткрывал, понюхал – понравилось, особенно тот, который пах полынью.

Плеснул в ванну этого запаха, чтобы перебить запах человека, и закрыл глаза в блаженстве.

И мне еще днем казалось, что жизнь не удалась? Я, кажется, сдохнуть собирался?

Три раза ха-ха… Теперь я не позволю себя убить. Погулять на воле…

Должно быть это интересно. Делать только то, что хочу сам, я этого еще не пробовал.

Кажется, я заснул, потому, что когда открыл глаза, вода уже остыла. Но вставать все равно не хотелось, хотя надо посмотреть, чем там мой человек занят.

Вылезая из ванны, встряхнулся, разбрызгивая воду, и затем вытерся. Больше мокрым я точно никуда не пойду.

На вешалке возле двери заметил черный бархатный халат, надел, коротковат, правда, оказался, коленки торчат, да свет с ним, хоть прикрылся. Надо бы по Теням пройтись, одежду найти, а то хожу, как не пойми что, но это после, уж больно завлекательно едой из-за двери пахнет, хорошо хоть намордник надевать не надо.

В комнате увидел накрытый стол и оторвался от него, только утолив голод.

А человек мой где? Здесь его не наблюдается, зато в соседнюю комнату дверь была открыта.

Захожу, а человек на кровати спит и даже охранную сеть не раскинул. Интересно, сколько ему лет, что он ведет себя как младенец. Я присел на край кровати, рассматривая этого недотепу. Спит на спине, безмятежно раскинулся, голову откинул, словно подставляя шею под укус. Весь такой нежный, кожа тонкая, розовая. Интересно, как человек устроен.

Я потихоньку начал стаскивать с него одеяло, стянул. Вы не поверите, он в платье спал! Длинное, белое, ниже колен, у шеи шнурком стянуто, рукава длинные, внизу в кружевах. Только вот на той руке, что я ему поцарапал, кружева задрались и царапины видны, должны же были пройти уже давно. Или у людей регенерация медленная и на этом мягком теле все плохо зарастает? Странно, почему же все-таки чиэрри их боятся.

Человек во сне завозился, поискал рукой ускользнувшее одеяло и, перевернувшись на бок, свернулся в клубок, выставляя в мою сторону аппетитную крепенькую задницу. Перекрученное платье задралось, обнажая бедро. Захотелось проверить, действительно ли его кожа такая нежная на ощупь, как и на вид. На это самое бедро я и положил руку. Действительно нежная, но еще и бархатистая, под рукой ощущались тонкие, словно пух волоски, едва видимые глазу, а у нас таких нет.

Приятно. Дыхание участилось. Что еще нужно после теплой воды и хорошей еды? Правильно, секс. Я надеюсь, что все-таки людей зря боятся, и секс с человеком я выдержу. Ведь выдерживал же я Учителя, а у того была препоганая привычка кусаться под конец, да еще в процессе в меня когти запускать, и ничего, иногда даже нравилось. А вот с человеком… Интересно, как это будет?

Я максимально убрал когти, боясь его поранить, уж больно нежное это тело, и, скинув свой халат, недолго думая, нырнул руками под человеческую одежду. Руки прошлись по ягодицам, по ребрам задирая платье вверх до подмышек. Человек вздрогнул, просыпаясь, но я уткнул его носом в подушку и зафиксировал рукой между лопаток, чтобы не дергался, а потом, взяв его рукой под животом, поддернул вверх, ставя так, как мне удобно. Рука уже поглаживала розовые ягодицы, а я порыкивал от возбуждения, когда человек начал вырываться. Ну что ему еще? Может… Я встряхнул его, укладывая поудобней. Надеюсь так лучше. Запах человека будоражил, смесь страха и возбуждения, хотелось получить хоть глоток его крови. Зверь внутри меня уже не орал, он бешено выл, прося выпустить его, но нет, еще рано, я еще не насладился этим мягким слабым телом. Но звериное урчание все равно рвалось откуда-то из груди. Мое…

Рука уже скользнула в расщелину между ягодиц. Ммм… Как узко, даже для одного пальца…

– Нет! Пожалуйста, нет!

О! Человек наконец-то вывернулся лицом из подушки. Я наклонился и когтем другой руки перерезал шнурок удерживающий платье у горла, а то ведь будет трепыхаться и удавится на своем шнурке. Платье распустилось и поползло вниз, а я к первому пальцу прибавил второй. Человек взвыл.

– Не надо! – нотки в голосе стали какими-то истеричными и я насторожился. – Нет! Я не хочу так!

Так? Я высвободился и перевернул человека на спину.

– Так лучше?

– Нет! Пожалуйста! Я запрещаю тебе! – голос его дрожал от страха.

Человек пытался выползти из-под меня. А! Значит, это я его не устраиваю! Запрещает он! Да кто я для тебя? Цепное животное? Ярость мутной волной затапливала сознание. «Убей!» – орал Зверь, беснуясь и бросаясь на барьеры души.

Убью! Есть хоть одна причина, чтобы он жил? Оборванная связь подчинения, снятый корсет, намордник… Еще надо?

И я отшвырнул человека на другой край кровати, в зверином вопле выжигая жгучую ярость. Когти сами перешли в боевую трансформацию и ударили туда, где мгновение назад лежал человек туда – где кровать еще была полна его теплом, ударили, в раздражении выдирая пружины из матраса.

– Ррааа…

Я склонился над развороченной кроватью, опираясь на руки, и пытаясь успокоиться, нельзя сейчас выпускать Зверя. Я посмотрел на человека, он шарахнулся от меня, прижимаясь к стене.

Рык так и рвался из горла. Уйти, надо уйти и успокоиться. И, отвернувшись, я встал с кровати.

Ногой открытая дверь гулко бухнула о стену и пошла обратно, захлопываясь. Но я уже стоял в коридоре, и на меня пялился неизвестно откуда взявшийся тут коричневый человек.

– Что, нравлюсь? – рыкнул я, всеми силами пытаясь погасить раздражение.

Человек, наконец-то оторвав взгляд от моего паха, медленно поднял голову.

– Дааа, – как-то хрипло словно выдохнул он.

Я хохотнул и притиснул его к стене, уж этот от меня точно никуда не уйдет, с этим у меня ни одной причины выпустить его нет. Я распустил пояс его халата и чуть не рассмеялся, под ним тоже было платье. Теперь еще задирай его! В бездну. И, подцепив ткань у горла когтями, проехался до самого низа. Платье распахнулось, словно створки ореха. Под ним было молодое мускулистое тело. То, что надо, чтобы скинуть напряжение! Поиграем!

И, прижав к стене это тело, я втиснул колено между его ног. Человек тянулся ко мне губами, да только не нужны они мне, для глотка крови мне вполне сойдет и плечо. Вместе с укусом, я поднял колено, давя на пах и почти отрывая человека от пола, и он застонал, вцепившись мне в плечи.

Человек был закрыт и вкус его крови мне не понравился, словно застоявшаяся вода, не было в ней жизни, даже облизываться не хотелось, все настроение испортил. Я отодвинулся от человека, ну ладно, может, в чем другом он будет получше, и, прихватив коричневого за шкирку, потащил по коридору, вынюхивая его комнату, а найдя, пинком распахнул дверь.

Заволок его и бросил на ковер. Упал он очень удачно, на спину, широко разведя ноги. Вид сверху мне понравился. Человек раскраснелся и учащенно дышал, его возбужденный член слегка подрагивал, так как человека самого нервно трясло.

В предвкушении я уже сделал шаг вперед, когда за спиной распахнулась дверь.

– Нет! Не убивай его!

Рыжий забежал в комнату, становясь между мной и объектом моей страсти на сегодня. Раскинув руки, словно крылья, он защищал собой то, что валялось на полу.

– А если я тебя сейчас убью? – спокойно поинтересовался я.

– Мне все равно, это я виноват во всем, я тебя вызвал, я тебя разозлил…

Он смотрел мне в глаза, едва шепча белыми губами, но упрямо не сдвигаясь с места.

Чем-то он напомнил мне меня же, того, который еще не умел закрывать душу, того, который еще не пробовал убивать, того, который еще умел верить.

– Знаешь что, – сказал я, обнимая его за плечи, – а пойдем-ка спать…

Выводя человека за дверь, оглянулся, коричневый ошеломленно смотрел нам вслед. Не удержавшись, я подмигнул ему и, хохотнув, повел рыжего в его спальню.

Очень надеюсь, что воду в ванне еще не вылили…

А сегодня я наконец-то понял, почему чиэрри боятся людей – люди не сражаются с нами, они просто сводят нас с ума.

Глава 6.

*** Повелитель Нирэй наль'Лорн, чиэрри.

Чиэррдар – столица чиэрри. Дворец Повелителя.

– Что значит, исчез? – Повелитель холодно и спокойно посмотрел на Учителя. – Как ты допустил такое? Как такое вообще могло быть? Как можно вызвать чиэрри, у которого нет родового имени?

– Я не знаю… – с содроганием проговорил Учитель, распластанный у сиятельных ног.

– Поднимись, тварь, я хочу видеть твои глаза, – гнев Повелителя в стадии тихого бешенства был страшен, теперь в любую секунду можно было ожидать нападения.

Учитель медленно и осторожно поднимался, боясь спровоцировать атаку, но увернуться все-таки не успел.

Руки Высшего чиэрри, блеснув возле глаз отросшими когтями, вонзились в плечи у шеи и разошлись в стороны, разрывая кожу вместе с одеждой. Сопротивляться Учитель не посмел, и стоял теперь перед Повелителем, как раскрывающийся бутон, кожа повисла лохмотьями, одежда, пропитанная кровью, лоскутами ползла вниз.

– Когда я отдал его тебе, я велел сделать его покорным, условием было никуда не выпускать его и сломать так, чтобы он мне мог потом пригодиться. Неважно как, но он должен был быть только цел, здоров и покорен без вопросов к тому времени, как звезда Крэл войдет в созвездие Ринитры. Мне нужен был только беспрекословный исполнитель, – красные глаза Высшего промораживали насквозь, – и что в итоге? Ты так и не сломал его. Мало того, ты его потерял... Ты испортил мне все. За малое я просто убил бы тебя, но сейчас я оставлю тебя в живых, ты единственный, кто знает, как думает этот гаденыш, ты найдешь его, покоришь и приведешь ко мне за неделю до срока, иначе о смерти ты будешь только мечтать, она станет для тебя праздничным подарком. А теперь убирайся отсюда! – вскинутая рука Высшего указывала на дверь.

Учитель, низко склонившись, начал пятиться.

– Да, забыл сказать, я запрещаю тебе пользоваться регенерацией, препятствующий ошейник наденешь на себя сам, – подытожил Повелитель.

– Благодарю, – низко склонился Учитель, выскальзывая за дверь.

Когда дверь тихо закрылась, Высший, откинув назад черный шелк длинных волос, брезгливо посмотрел на руки.

– Темо!

Дверь тут же распахнулась, и Темо появился в проеме, неся емкость с водой и полотенце.

– Подслушивал?

– Нет, Господин, – сказал Темо, вставая на колени перед Повелителем и поднимая воду повыше, – просто, когда Вы гневаетесь, потом нужно мыть руки, – голова почти уткнулась в грудь, покорно выставляя шею.

– Ладно, – Повелитель потрепал окровавленными руками по темным вихрам своего секретаря, – хороший мальчик, – и принялся мыть руки.

Дверь неожиданно открылась и в кабинет вошел высокий, серебряноволосый юноша.

– Добрый вечер, Повелитель, я...

– Как ты посмел явиться сюда? Разве я звал тебя? – Высший недовольно сморщился, на белом лице скривились бледные губы, чернь татуировки проступила над глазами резче.

– Я хотел поговорить... – принялся оправдываться юноша.

Высший, не глядя на него, заговорил с Темо.

– Завтра наймешь моему фавориту того, кто будет с ним разговаривать, – Повелитель рукой поднял подбородок Темо, – и оплати щедро, пусть говорит с ним, с утра до вечера.

– Да, Повелитель, – Темо очень хотелось закрыть глаза и не смотреть на своего господина, но, наученный горьким опытом, он, не отрываясь, смотрел в эти холодные, безжизненные глаза Высшего.

– Повелитель, но я хотел поговорить с Вами, – попытался достучаться юноша.

– Ты все еще здесь? Можешь быть свободен, – и жестом он отослал своего фаворита прочь.

*** Валент.

Сколько я себя помню, я всегда завидовал Линарэсу. Когда он родился, мне было десять лет, и чтобы я не путался под ногами у отца и новой мачехи, меня отправили в закрытую школу для мальчиков при монастыре святого Ирета. Я умолял отца оставить меня дома, но он мотивировал это тем, что я должен учиться хорошим манерам и умению жить в обществе, а также завести нужные мне в будущем связи.

О да, манеры там были лучше некуда, в первый же вечер старшеклассники затащили меня к себе в спальню и наладили со мной достаточно тесные связи.

Мне до сих пор кажется, что в ту ночь я умер, словно что-то оборвалось в душе…

Я возненавидел каждый день нахождения в этой школе, а заодно и того, из-за кого я попал туда. Я умолял забрать меня, но отец видел в этом только мои капризы.

Приезжая домой на каникулы, я узнавал, как живет мой брат, и ненавидел его все сильнее. Как не смешно, меня спасла эпидемия. Неизвестная болезнь косила людей, они сгорали за неделю от лихорадки, умерли и отец с мачехой. Но в школе, закрытой от мира, болезни не было.

Дед забрал меня домой, когда эпидемия угасла. Теперь нам предстояло жить втроем.

Однажды мы собирались на охоту. Но какой же неженкой был Линарэс, он бесил меня каждым своим поступком.

Едем на охоту, а он даже на лошадь умудряется садиться по полчаса. В раздражении я хлопнул ладонью по крупу, чтобы он быстрее выехал со двора. Почему лошадь взвилась на дыбы, я до сих пор не знаю. Я помню, как отгонял ее от потерявшего сознание Линарэса, я помню, как пережимал руками раненую ногу, чтобы он не истек кровью, я помню, как потом четыре ночи провел возле его кровати, пока он не очнулся, и помню его глаза, теперь нам уж точно никогда не стать братьями. Смешно, теперь, когда моя гордость больше не питала мою ненависть, дороги назад уже не было.

После смерти деда, я пытался поговорить с ним, но Линарэс так и не пошел на контакт.

Сказав Линарэсу утром про монастырь Ирета, я хотел только, чтобы он умолял меня, я думал, что, может быть, теперь, оставшись вдвоем на всем свете, мы все-таки сможем поговорить.

Как же озадачили меня слова прислуги о том, что брат спустился в подвал. Этот балбес может учудить все, что угодно. И нехорошие предчувствия оправдались. Так и оказалось. Демон! Высший! Как ему это удалось? Не понимаю.

А потом я позорно бежал, я не знаю, что со мной приключилось, помню только вспыхнувший черный огонь в звериных стальных глазах… Никогда на меня так демоны не действовали, а когда очнулся, было до безумия стыдно, но за брата я тогда здорово испугался. И именно от унижения и страха я там, кажется, наговорил много лишнего. Потом уже в своей комнате я, так и не сумев заснуть, все перебирал в памяти увиденное, никак не в силах сообразить, что в этом демоне не так. Что-то выбивалось из образа, но что? Понять не получалось.

И вдруг по дому разнесся вопль ярости, дикий, животный. Линарэс! Меня просто сорвало с места, в какие-то секунды я был возле его двери, когда она распахнулась. В проеме на миг мелькнула разворошенная кровать и испуганное лицо брата. Еще миг и передо мной стоял полностью обнаженный демон.

Я замер, позабыв обо всем, не знаю почему, но он действовал на меня сильнее выпивки. Сердце словно бешеное билось где-то в горле, а ноги, ослабев, подкашивались. Я как завороженный смотрел на его пах, на вздыбленную плоть. Мужчина – и это возбуждало меня безмерно. Я хотел демона, да, Мрак меня побери, я его хотел.

– Что, нравлюсь?

Ноты рычания в голосе страхом прошлись по позвоночнику, отдаваясь дрожью в паху.

– Дааа…

А через мгновение я был притиснут к стене, еще миг и распахнутая одежда дала волю его рукам, а между моих ног расположилось его колено. Шесть лет я не чувствовал на себе силу мужских рук, шесть лет я думал, что мне это не нужно, шесть лет я сознательно выбирал самых слабых женщин и только теперь понял, чего так жаждало мое тело.

Да! Отдаться на волю чужой силы, и чувствовать себя игрушкой чужой воли, вспомнить, что и боль бывает сладкой и от нее безумством заходится сердце.

Я потянулся к демону губами, но он, зло рыкнув, вцепился клыками мне в плечо, одновременно поднимая колено, от боли перехватило дыхание и в тоже время тело выгнулось, сведенное судорогой желания. Да! Так! Еще! И я грудью прижался к нему.

Но он почти оттолкнул меня, недовольно ворча. Секунду казалось, что он уйдет, его взгляд оценивал меня словно вещь, а затем, прихватив за шкирку, он поволок меня по коридору. Я даже не сопротивлялся, это было словно сон наяву. И когда он швырнул меня на ковер, я только покорно раздвинул ноги.

Пять лет я мечтал наладить отношения с братом, пять лет я ждал шага с его стороны или какого-нибудь знака, что я ему не безразличен. Но почему именно сегодня я этого дождался! Почему этот недотепа ворвался спасать меня именно сейчас, а не утром или хотя бы не через час?

А нелюдя это, судя по всему, рассмешило, да и что ему все наши трагедии. У демонов нет чувств, есть только желания. Сегодня он пожелал меня, но я не уверен, что так будет и завтра.

Я задумался и только сейчас сообразил, что же мне показалось странным в фигуре демона. На его животе была татуировка, которую нираахи называли «рассветное солнце», она ставилась только несущим светлое благословение и у демона ее в принципе быть не могло. Да она была даже не у всех светлых адептов. Так что же это? Как такое вообще возможно?

Глава 7.

*** Линарэс.

Я проснулся утром и никак не мог сообразить, приснилось мне то, что было, или нет. Усевшись на кровати и увидев в матрасе дыру, понял – не приснилось. Натянув короткий дневной халат на голое тело, потому что рваная рубашка валялась тут же под ногами, пошел проверить, куда делось мое персональное проклятие, так испугавшее меня вчера.

Испугал-то он меня в тот момент сильно, но я вовремя вспомнил, что могу ему приказывать, хотя показалось потом даже, что он меня просто убьет. Наверное, все-таки усмирители для низших демонов работают на нем как-то не так, хотя вроде работают, иначе с чего бы ему меня слушаться. Ладно, потом разберусь.

Демона я нашел в соседней комнате на полу возле камина, он мирно спал, разлегшись на покрывале от дивана. Странно. Почему на полу? Рядом диван стоит.

Он спал на спине, закинув за голову руку, хорошо халат надел, он хоть и короткий для Арта, но прикрывает все, что меня так смущает.

И вот я теперь стою над спящим демоном и ловлю себя на том, что с любопытством рассматриваю его. Умиротворенное лицо по-своему красиво, он почти как человек, почти... Вчера я был в этом совсем не уверен. Но сегодня, когда он так спокоен… Я шагнул поближе.

В мгновение что-то черное обвилось вокруг моей ноги и дернуло вперед, роняя меня сверху на демона, сильная рука с когтями уцепилась за горло.

– А, это ты. Никогда не подходи ко мне спящему, – проговорил Арт, убирая руку с моего горла, а хвост с ноги.

– И тебе тоже доброе утро, – проворчал я, пытаясь подняться.

Вот только больная нога сегодня особенно давала о себе знать, и мне все никак не удавалось встать. Пришлось аккуратно сползать с демона и вставать на четвереньки, а вот дальше уцепиться было не за что.

– Соблазняем? –хриплый, бархатный голос тихо мурлыкнул у меня над ухом.

Рука Арта, оказавшись под халатом, прошлась по ягодицам, скользнула между ног и теперь ласкала меня в паху. Я, взвизгнув как испуганная девчонка, шарахнулся, заваливаясь в сторону, рука его меня покинула, а я, плюхнувшись на задницу, для верности прикрылся руками.

Если демон сейчас рассмеется, я умру от стыда. Но он с непроницаемым выражением смотрел на меня.

– Во сколько вас здесь кормят? – как ни в чем не бывало спросил он.

Вопрос меня неожиданно развеселил и снял напряжение.

– Во сколько скажу.

– Тогда скажи сейчас, – распорядился Арт и, вдруг неожиданно смущаясь, спросил... – А можно еще тех желтых кружочков, что ты давал мне в подвале?

– Конечно, ты только помоги мне встать, – и я протянул к нему руки.

Я тоже не улыбнулся, а видит бог, как хотелось.

Через полчаса мы сели завтракать, я смотрел, как он ест, мне почему-то казалось, что раз он напоминает мне зверя, то и есть он должен как зверь, но он обращался с вилкой и ножом не хуже моего брата, вот только ел почему-то одно мясо. Сначала я подумал, что демоны не едят ничего другого. Потом поймал на себе его взгляд, он очень внимательно смотрел на меня, когда я ел виноград, потом аккуратно оторвал одну ягодку от кисти, рассмотрел ее со всех сторон и откусил, зажмурился, медленно жуя, пробуя, впитывая в себя этот вкус и тихо улыбаясь.

Я понял, что он никогда не ел виноград, так же осторожно он отнесся ко всем остальным фруктам и ягодам. Что же они там едят?

А как он искренне обрадовался, когда стали накрывать к чаю и внесли печенье. Он сразу подвинул тарелку к себе и чай ему, по-моему, был не нужен. Я встал, собираясь принести вино со столика у окна.

В этот момент вошел Валент, уже одетый в утренний костюм, но как-то нерешительно, я впервые видел его таким.

– А почему вы не завтракаете в столовой?

Хоть Валент и говорил «вы», но смотрел он исключительно на меня, слишком старательно отводя глаза от демона. А тому было абсолютно наплевать, смотрел на него Валент или не смотрел, он был занят очень серьезным делом, из целой тарелки с печеньем выбирал самое аппетитное.

До Валента, наконец, дошло, что его напрочь игнорируют и, похоже, он разозлился.

– Я велел тебе приготовиться к поездке в монастырь. Ты готов? – проговорил он в раздражении.

– Монастырь? – вдруг оживился Арт, – это замечательно, только боюсь, меня туда не пустят.

– А зачем тебе туда ехать, ты останешься здесь, – уже нагло пялясь на демона, заявил Валент, протягивая руку за печеньем.

– Да куда же я без хозяина? – тарелка резко исчезла из поля зрения.

Валент в недоумении оглядел стол.

– Вчера ты вроде не так покладисто себя вел, – съязвил Валент.

– А я раскаялся, – заявил абсолютно серьезно Арт, доставая с тарелки, стоящей у него на коленях, печенье и откусывая, нагло глядя Валенту в глаза.

– Ладно, – Валент только фыркнул, – оставайтесь, но слушаться будете только меня.

Теперь фыркнул демон, откинулся на спинку стула и, взяв тарелку в руки, закинул ногу на ногу, пола халата поползла вниз, обнажая белое бедро. Валент громко сглотнул.

– Я тоже должен буду тебя слушаться? – демон старательно слизывал крошки с пальцев.

Валент шагнув вперед, придвинулся к Арту, почти касаясь его бедра ногой.

А я смотрел на этих двоих, и в груди у меня словно поднималась какая-то мутная волна.

– Не смей! Слышишь, – я готов был броситься на Валента с кулаками, – не смей приставать к моему демону! Он мой! Не смей!

Они оба посмотрели на меня с изумлением. Бог мой, как же я, наверное, сейчас смешон и жалок! Калека, едва стоящий на ногах, с какими-то претензиями. Уйти, уйти отсюда, только бы не выставлять себя еще большим идиотом. Я развернулся, нога зацепилась за трость, и я понял, что падаю. Я только вскинул руку, чтобы не разбить лицо, как меня поймали.

– Осторожно! Ты слишком хрупкий для этого, – Арт бережно держал меня в объятиях.

Мне опять указывают на мою беспомощность? Жалеют?

– Неправда! Я могу ходить! Могу!

И я оттолкнул от себя демона, вот сейчас бы хорошо с гордым видом удалиться, но только я опять потерял равновесие и начал падать, но уже назад. Арт снова поймал меня, прижимая к себе.

– Я знаю, что можешь. Как ты смотришь на то, чтобы пройтись по городу? Заодно расскажешь мне, как вы тут живете.

Я все смотрел в его глаза, ища там жалость, но на лице снова была только холодная маска равнодушия. Я начинаю уже ненавидеть, когда он закрывается.

– Как я тебя поведу неодетого, – проворчал я, чтобы только не молчать.

– Ты иди сам одевайся, а за меня не переживай.

И опять я по его лицу понять ничего не могу. Ведь еще утром нормальный был! Почему опять закрылся? Из-за меня? Это я его сейчас обидел?

Все-таки дурак я, дурак и есть. И я поплелся в спальню одеваться.

А вот интересно, где он надеется одежду достать? У брата? Он сейчас к нему решил пойти, пока я тут одеваюсь? Идиот я, меня отослали, как мальчишку, а сами там, наверное, глазки строят и надо мной смеются. Я же видел, как Валент на Арта смотрел, не может это просто так быть. Не дам я им быть вместе!

Я оделся так быстро, как только мог, и вернулся в комнату. К своему удивлению, я застал Валента одного, он сидел за столом и в отсутствии Арта жевал печенье.

– А где…

В это время дверь в соседнюю комнату отворилась, и вошел Арт. Оделся он во все черное, вроде бы ничего особенного, но глаз было не оторвать. Шелковая рубашка странного покроя: широкий рукав, собранный у запястья манжетой, черное кружево большого воротника, лежащего на плечах, открытая шея в вырезе трех незастегнутых пуговиц. Все было необычно: и то, что рубашка была длиной до пояса брюк и в брюки была не заправлена и сами брюки, обтягивающие ноги, словно вторая кожа, и короткие замшевые сапожки. Мы ничего такого не носим. В общем, странно было все, и ясно, что он это не у Валента раздобыл.

– Мы можем идти? – поинтересовался Арт.

– Да.

– Нет, – сказал Валент.

– Почему? – поинтересовался я.

– Ты забыл про ошейник. По правилам ты не имеешь права выводить своего демона в город без ошейника со своим именем.

– Я сейчас, – сказал я и, похромав к комоду, выдвинул ящик.

За спиной раздалось рычание, я обернулся так резко, что спиной завалился на комод. Арт стоял, оскалив клыки, и казалось, готов был кинуться на меня.

– Ты что? – страх почти сковал меня, и только губы еще слегка двигались.

Но нельзя показывать свой страх зверю, нельзя убегать, нельзя поворачиваться спиной и смотреть прямо в глаза, все это воспринимается как приглашение к нападению. И я опустил глаза, – Арт, объясни, в чем дело.

– Ты хочешь надеть на меня ошейник! Какой? – прорычал он.

Я за спиной, в ящике, трясущимися руками нащупал полоску кожи и протянул ее демону.

– Этот? – удивился он. – Но это просто кожа! В ней нет магии, зачем она тогда?

– На ошейнике табличка с именем владельца. Вот. Мне его дедушка заказал, обещал, что на день рождения подарит мне моего собственного низшего… и не дожил три дня.

Арт подошел и забрал у меня из рук ошейник.

– Хмм. Полностью бесполезная вещь. У нас таких штук без магии вообще нет, они все для подчинения, – проговорил он, глядя мне в глаза и надевая ошейник.

– Так нормально?

Я посмотрел. Черная кожа идеально подходила ему, я только передвинул ошейник так, чтобы пластина с моим именем и кольцом для цепочки находилась спереди. О! Я забыл про цепочку! Но если я про нее сейчас выскажусь, то хоронить меня, по-моему, не надо будет, просто нечего будет. Так что помолчим, может, никто и не заметит? А если Валент заметит, то пусть он и высказывается. Но что-то не похоже, чтобы он рот открыл. А по сему, раз мы готовы, то можно идти гулять.

– Арт, – я дотронулся до руки демона, привлекая к себе внимание, – а ты не злишься, что пришлось надеть ошейник? Ведь ты вроде как теперь принадлежишь мне.

– А я всю свою жизнь кому-нибудь принадлежу, – Арт смотрел на меня серьезным, пытливым взглядом, словно оценивая, – телом, так ты на тело ошейник и надел, а вот душу таким ошейником не пленить, и это только от моей воли зависит, что с ней делать. Так что нет, я не злюсь. Даже интересно посмотреть, какой из тебя Хозяин получится, и до чего ты сможешь додуматься, имея власть в руках. Так что идем. Игра продолжается.

– Игра? Какая игра?

Но Арт уже развернулся ко мне спиной и шел к двери. Глядя на него, я просто онемел, сзади пояс брюк имел V-образную форму, хвост, лежащий сверху, в такт шагам покачивался из стороны в сторону. И голый треугольник поясницы выглядел так… так…

В общем … Надо ему рубашку до колен купить, мстительно подумал я.