Текст книги "Во что поверит сердце (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23.

*** Валент.

Таким злым я не был еще никогда. Я готов был убить этого демона. «Познакомься, его зовут Рэн!», да не хочу я с ним знакомиться! Я из-за него даже поесть нормально не смог! Да у меня челюсть не открывается! В доме, полном еды, я теперь от голода загнусь. Скотина! У меня на теле не осталось места, на которое бы новый синяк поместился! Вот мог бы убить, убил бы!

И вообще, я спать собрался, раз есть не могу, а стоять не хочу. Только улегся, так нет, не дали.

– И нечего мне в дверь стучаться, я сплю!

Но стук все продолжался. Пришлось выбираться из кровати и идти к двери. Ну, сейчас я этому дятлу устрою! Распахиваю дверь. Ну, конечно, кто бы сомневался, мой кошмар собственной персоной.

– Я пришел, чтобы попросить про... – и в это время он поднимает голову, смотрит на меня и начинает ржать.

– Что ты нашел здесь смешного? – завожусь я с пол-оборота.

– Ты в платье! Девочка моя! – выдавливает он мне между всхлипами.

– Что? – ору я в бешенстве, – пошел вон отсюда!

Меня всего трясет от ярости, эта зараза рогатая вообще решил мне жизнь испортить! И взявшись рукой за дверь, я с силой захлопываю ее. И вовсе я не виноват, что он в это время шагнул вперед и с размаху получил по рогам.

– Ах, вот ты как! – взревел он.

И сдержаться я не смог, ну, честно, смешно было смотреть на его оторопевшую морду.

– Убью! – взбесился Рэн.

Вот только убегать мне было некуда, за спиной одна кровать. А эта сволочь поймал меня за ночную рубашку сзади и, усевшись на кровать, перекинул мое тело через колено.

– Ну, ты у меня сейчас за все получишь! – ревел он, словно раненый буйвол.

– Пусти, зараза рогатая! – я тоже орал так, что звенели стекла.

Вы думаете, пришел хоть кто-нибудь? А вот и нет! У всех свои очень личные и интересные дела. Всем наплевать, что меня сейчас убьют. Я брыкался и молотил по нему руками, так этот гад зажал мои ноги своей ногой и, задрав мне ночную рубашку на голову, завязал подол узлом у меня на локтях поднятых вверх рук. Ничего не видно и руками не помашешь, словно в мешке. А он, положив руку мне на лопатки, придавил меня к кровати. Я только хотел его по-хорошему просить меня отпустить, как на мои оголившиеся ягодицы опустилась его когтистая лапа. Кожу обожгло словно кипятком, шлепок звоном отозвался в ушах. Я уже открыл рот, чтобы заорать, как второй шлепок уткнул меня носом в кровать, и я прикусил язык. Больно было, а еще больше обидно. Кто я ему вообще! Что он меня все время бьет и валяет? Третий шлепок заставил кожу гореть еще больше, рука у демона была тяжелая, да он и не жалел меня, но самое неприятное было не это. Самое поганое было то, что этот жар с ягодиц постепенно перекинулся на пах и теперь вставшим членом я терся о колено, на котором лежал. Он шлепал и шлепал меня по заду, заставляя мое тело подаваться вперед, член скользил по его ноге, а потом я сползал назад и уже стонал в голос. А когда я выгнулся и готов был кончить, жестокие пальцы моего врага обхватили основание члена и я заорал от разочарования.

Тогда меня, словно шавку, скинули с колена на кровать и распяли там, как тряпичную куклу, сунув под живот гору подушек и задрав зад к небесам. Ненавижу! Я пытался выкрутиться, но добился только того, что меня опять огрели по заднице, а потом он вдруг наклонился и, развязав рубаху, оставил в покое. Я не слышал ничего, но неужели он ушел? Я боялся повернуться, боялся увидеть его спину в дверном проеме, и поэтому лежал и тихо трясся от неутоленного желания. Полной неожиданностью для меня стала его ладонь, нежно и ласково погладившая мой оттопыренный горящий зад.

Я попытался выбраться из рубашки и стал судорожно развязывать под подбородком шнуровку. А в это время чужие руки оглаживали мою спину, бедра, разводили ноги, бесстыдно раскрывая меня чужому взгляду, а я наконец-то сорвал с головы рубаху и откинул ее прочь. Оглянуться я не успел, меня опять придавили к кровати, и эта зараза рогатая вошел в меня сзади без всякой подготовки.

– Шштоб тебя... – задушено прошипел я в подушку.

А он начал двигаться плавно и медленно, целиком входя в меня и почти покидая, вперед, назад, равномерно, как метроном. Я попытался вывернуться, но был пойман и теперь удерживался за талию обеими руками с выпущенными когтями. Ну, и как тут вырываться с нацеленными в пупок восемью кинжалами, а когти больших пальцев царапали мне спину. Теперь он просто надевал меня на себя, медленно раскачивая мое тело вперед-назад, равномерно, плавно. И от этой качки во мне рождались горячие волны, захлестывающие меня все выше, все больше. Отдельные стоны становились все протяжнее, а он в том же темпе двигал и двигал меня. Вперед, назад. Мои стоны уже сливались в вой, волны захлестывали, не давая дышать, а он, не сбиваясь с ритма, надевал меня на себя. Я умолял его быстрее, но он словно не слышал и довел меня до того, что я плакал, не находя разрядки. Я даже не мог опустить руки вниз, чтобы помочь самому себе, как только я двигался, когти впивались в живот, и я замирал, а он все так же неумолимо раскачивал меня.

И вдруг отстранился, встряхнул меня и звонко шлепнул по ягодице. Боль обожгла волной и, встретившись внутри меня лоб в лоб с волной удовольствия, встала на дыбы. Мир рухнул. Мое тело, словно в судорогах, сотрясал оргазм, удовольствие и боль сливались воедино, заставляя кричать и корчиться на постели. А когда я уже обессилено затих, по телу все проходила и проходила сладкая дрожь.

Очнувшись, я почему-то цеплялся за плечи своего врага, судорожно прижимаясь к нему, а он нежно гладил меня по спине, тихо укачивая в объятиях. Я хотел вырваться, но тут взбунтовалось мое окончательно избитое тело, и я трусливо решил подождать до утра.

Я уже почти засыпал, когда услышал голос над ухом.

– Все. С сегодняшнего дня я буду жить с тобой.

– Что? – заорав, взвился я. – А ну, убирайся отсюда! – и я ногами скинул с кровати ничего не подозревающего врага. – Убирайся! Что ты себе возомнил? Я тебе что, шлюха бесплатная? Вон! Чтоб я тебя больше здесь не видел! Нашел себе развлечение!

Я орал и подталкивал его к двери, пока совсем не вытолкал в коридор. Идя обратно, по дороге к кровати наступил на его халат, валявшийся на полу, опять зашелся от злости и, подхватив его, вылетел за дверь. Мой кошмар, голый и невозмутимый, так и стоял там, никуда не уходя.

– Вот! – я запустил в него скомканным халатом, – забирай свою тряпку и чтобы я тебя здесь больше не видел!

Гордо хлопнув дверью, я прошел в комнату и уткнулся носом в стену.

Почему? Ну, почему в моей жизни все так дерьмово! Почему я не могу быть счастливым? Что, мне так много надо? Почему никто не видит во мне человека? Почему я для всех просто кусок сладкого мяса? Шлюха! Почему? Почему мною можно распоряжаться так, как им нравится?

И не справившись с рвавшей душу болью, я ударил кулаком в стену, стараясь физической болью заглушить душевную. Только я не почувствовал ничего, я бил и бил, украшая стену кровавыми брызгами, и столько лет сдерживаемые рыдания хрипом рвались наружу.

– Шшш... – сзади меня обхватили сильные руки, обнимая за плечи и перехватывая мое запястье, – тихо, глупый, тихо. Что же ты делаешь сам с собой? Зачем?

Как я могу этому деспоту объяснить, что ненавижу себя? Убил бы, если бы мог, но тогда Лин останется один, дурной, доверчивый. Кто ему поможет? Кто сможет поддержать, когда его бросит любовник, ведь они всегда бросают, бросают, да еще и делают это как можно больней. У кого тогда этот ребенок поплачет на плече? Ненавижу себя, даже уйти не могу... и я бился в крепких объятиях, но все безрезультатно.

– Тихо, безумный, успокойся...

Меня развернули, прижав к широкой груди, и аккуратно гладили по волосам, а когда я немного успокоился, накатила боль в разбитой руке и я вдруг ни с того ни с сего тихо проскулил. Ненавижу себя и за это. Ну, кому какое дело, что я чувствую? Зачем все это знать другим? Чтобы посмеяться?

– Ну вот, хоть какие-то эмоции показал, кроме вредности... – тихо прошептали мне на ухо.

– Ничего я не показываю! – взвился я.

– Тихо, тихо, ледышка колючая, дай я полечу, – и он принялся вылизывать кровь с моей руки.

– С ума спятил? Ты что, врач?

Я не решился вырваться и проехаться запястьем по всем когтям. Так и стоял, терпел, а он, вылизав покалеченную руку, подхватил меня и пошел к кровати.

– Нет! – забился я.

– Шшш... Мы просто будем спать. Спать и ничего больше...

И он лег, крепко прижимая меня к себе, щедро делясь теплом. Почему я заснул рядом с ним? Он же враг... они все враги. Но я заснул и снился мне теплый, золотой свет, коконом укрывавший меня от боли.

Глава 24.

*** Линарэс.

Мы с Артом уже сидели в столовой и завтракали, когда туда спустились Валент с Рэном. Выглядел Валент отлично, синяки и ссадины с лица исчезли, но настроение ему это, судя по всему, не прибавило. Он демонстративно сел один за торец стола, туда, где рядом больше не было стульев, и уткнулся носом в поставленную перед ним прислугой чашку.

Арт поднял голову и, посмотрев на Рэна, вопросительно выгнул бровь, Рэн скривил губы в подобии улыбки, взял в руки стул и, поставив его рядом с Валентом, сел.

– Оставь меня в покое хоть за завтраком, – прошипел Валент, на что Рэн никак не ответил, загадочно и мягко улыбаясь.

Мне кажется или у этих двоих что-то начинается? Обычно Валент ни на кого так бурно не реагирует. Но, может быть, я не прав? Мне не хочется, чтобы Валента обидели. Я с тревогой посмотрел на Арта, тот молча пожал плечами. Ели мы в гробовом молчании до тех пор, пока Арт не заговорил.

– Я думаю, что жить здесь нам стало опасно. У вас есть какое-нибудь жилье за пределами города?

– Да, у меня есть поместье, доставшееся от матери, рядом река и небольшая деревня, и я думаю, там нас никто не побеспокоит, оно слишком маленькое, чтобы о нем помнили. Только там давно уже никто не живет, хоть земли и много, но сам дом не большой, – сказал я, – мебель там, конечно, есть, но ни постельного белья, ничего другого, я думаю, нет.

– Значит, собираешь сегодня слуг, пусть грузят на телеги все, что надо, и едут в поместье. А я сейчас в городе зайду к тому демонологу, чей адрес мне дал Валент, порасспрашиваю его. Вы же пройдитесь по рынку, купите все, что понадобится, и, Валент, раз поместье маленькое, надо найти того, кто построит нам новое, больше и лучше, деньги я найду, не волнуйся. Встретимся потом на рынке. Рэн, на тебе охрана. Валент, у тебя есть ошейник с именем, чтобы Рэн в городе спокойно ходил?

– Найду, – впервые за утро высказался Валент и многозначительно улыбнулся.

– Я не надену ошейник! – Рэн вскочил, готовый к драке.

– Успокойся, это просто кожаная игрушка с именем владельца, не больше, но на всякий случай я сам проверю ее на магию, – Арт красноречиво посмотрел на Валента.

– Да ради всего святого, – обиделся Валент.

И через некоторое время вернулся, неся розовый ошейник с бантиком на боку.

– Вот, – сказал он ехидно, – как раз твой фасончик.

Рэн только с улыбкой посмотрел на него, словно мать на неразумное дитя, и ничего не сказав, взял и надел ошейник на себя. Потом, глядя в глаза Валенту, провел по ошейнику рукой справа налево, ошейник стал черным, его рука прошлась слева направо, и вместо ошейника уже было золотое ожерелье, потом меховой воротник, атласная лента, а потом Рэн просто провел ладонью по своему лицу и черты его, исказившись, стали человеческими.

– О! – вскричал Арт, – так ты стал мастером иллюзий!

– Да, – Рэн пожал плечами, – Повелителю нравилось, когда его развлекали. Так что, это, – Рэн снял ошейник, – я думаю, вообще не нужно.

Рэн положил ошейник на стол, Валент, фыркнув, потянулся за ним. Розовая ящерица с бантиком на голове поспешила скрыться среди тарелок. Валент, опешив, на минуту застыл, потом, сжав кулаки, развернулся к Рэну, посмотрел на него, фыркнул и вышел из столовой.

– Рэн, – сказал Арт, – что у вас произошло? Я не дам тебе обидеть Валента, хоть ты и брат мне.

– Не волнуйся, Арт, – Рэн вдруг за мгновение стал серьезным, – я сам никому не дам обидеть его, а что между нами происходит, для меня и самого пока загадка... – Рэн как-то задумчиво посмотрел вслед ушедшему Валенту, – но я ее разгадаю, – уже самому себе тихо проговорил он.

*** Артиан.

В библиотеке у Дариэна мне довелось провести очень мало времени, я так и не смог найти значение тех рун, что были нарисованы на пентаграмме вызова, и теперь я шел по данному мне Валентом адресу к самому знаменитому демонологу этого города. Шел один, Рэн сделал мне амулет смены облика и теперь никто не признал бы во мне чиэрри.

Вскоре поиски увенчались успехом, и я уже стучал в неприметную дверь.

– Что надо?

Дверь распахнулась, передо мной стоял мужчина лет сорока.

– Добрый день, – я постарался улыбнуться и произвести хорошее впечатление, – мне нужен мастер Виттор.

– Ну, я мастер. Что вы хотели? – темные глаза неприветливо сощурились.

– Для начала, войти в дом, познакомиться, сесть за стол, и выпить по бокалу вина. А потом мы, наверное, поговорим, если меня устроит ваш прием.

– Меня это не интересует, – и перед моим носом оказалась закрытая дверь.

Я тенями вошел в дом демонолога и встал за спиной человека, возящегося с замком.

– Мастер Виттор, сколько лет вы изучаете демонов?

Мастер развернулся с такой скоростью, что его качнуло к двери.

– Ты? Тут? Кто ты?

Я наслаждался эффектом, это была прямая компенсация за грубость.

– Я же предлагал познакомиться… – я прищурился, и мастеру это здорово не понравилось.

– Кто ты такой вообще? – мастер психовал, стадию «нервничал» он уже явно проскочил.

– А как насчет бокала вина? – мне понравилось дразнить человека.

Мастер постоял в нерешительности, а затем, кивнув, пошел вглубь дома.

На гостиную эта комната не тянула, маленькая, пыльная, кругом на столе, креслах, на полу книги.

– Располагайтесь…

Я, сняв с кресла книги, сел, закинув ногу на ногу.

– Вы обещали мне бокал вина.

– А вы обещали сначала познакомиться.

– Логично, – я, сняв амулет иллюзии, положил его на стол, – я не стану называть вам свое имя, можете обращаться ко мне – Господин, – ему явно не понравилась издевка в моем голосе.

– Демон? – теперь демонолог в изумлении застыл.

И, не веря, уставился на меня.

– Да. Вас удивляет, что демоны существуют? – этот человек уже начинал меня раздражать, – я пришел к вам узнать значение вот этих двух рун, – сказал я, протягивая человеку листок бумаги – я заплачу.

– И вы думаете, меня это заинтересует?

– Значит, вас деньги не интересуют? А ведь вы могли купить своей внучке и дочери массу красивых вещей, жалко девочек, – и я, надев амулет, встал, собираясь уйти.

– Что значит жалко? – заорал мастер.

– Жалко, – я безразлично пожал плечами, – значит, что вы будете жалеть, что не приняли моего щедрого предложения.

– Стойте! – и сам застыл, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

– Вы передумали?

– Вы мне угрожаете? – бокал налитого, но так и не отданного вина трясся в его руке, выплескивая красные брызги на рукав.

– Я угрожаю только своим врагам. Вы хотите им стать? – и я посмотрел прямо в его бегающие глазки.

– Нет, – отшатнулся мастер, – я согласен посмотреть ваши руны, – он долго вертел листок, потом листал книги на полке, а потом безнадежно покачал головой, – я не знаю, – и поднял на меня затравленный взгляд, – но я могу покопаться в книгах.

– Я буду вам очень признателен, – я отстраненно кивнул, уже понимая, что все бесполезно, люди тут ничем не помогут, и ушел в тень.

Демонолог так и остался стоять с открытым ртом.

Теперь единственный, кто мне может помочь, это Учитель.

Я нашел Линарэса по его метке очень быстро, квартал и даже площадь, а вот потом на рынке среди толпы народа застрял. Я не привык, когда меня касалось столько чужих людей сразу, под иллюзией меня толкали все и с разных сторон, это было неприятно и до безумия раздражало. Чужие руки толкали в спину, чужие плечи оттирали с прохода и пинали то туда, то сюда. Волна раздражения, родившаяся в душе, уже перерастала в гнев, и рык готов был сорваться с губ, когда на плечо мне легла ладонь, и тепло потекло по телу. Линарэс. Я оглянулся и, подтянув его к себе, замер, обнимая. Ты мой якорь в этом безумном, шумном мире.

– Вы все купили? – тихо спросил я в маленькое человеческое ушко.

– Почти, – улыбнулся Лин, – Рэн там выводит из себя Валента и зачем-то сторговывает живую курицу.

– Пошли, заберем их и домой.

Мне уже давно надоело огибать клетки с набитыми в них курами, верещащими поросятами, уворачиваться от хватающих рук продавцов, а Лин, видя, как мне это неприятно, взял меня за руку и, расталкивая людей, поспешил вперед.

Я уже увидел в этой толпе Валента, как вдруг затормозил, останавливаясь.

– Лин, разве у вас продают на рынке людей? – я почувствовал себя как-то неуютно и зло.

– Нет... – Лин в удивлении застыл.

– Тогда что это? – я кивком головы указал на ближайшую клетку.

Лин подошел поближе и с удивлением посмотрел на грязный, застывший комок в вонючей клетке, стоящей на земле. Клетка была мала этому существу, оно явно лежало, упираясь в потолок, что это, рассмотреть было невозможно, во все стороны топорщились какие-то обрывки и грязный свалявшийся мех.

– С чего ты взял, что это человек? По-моему, это зверь какой-то, – Лин скептически посмотрел на меня.

– Наверно, с того, что у зверей рук нет, – и я провел пальцем по-птичьи худенькой детской ладошке, вцепившейся в прут клетки. Грязная до черноты ладошка безвольно разжалась, падая на пол.

Лин почти задохнулся от ужаса, глядя с немым вопросом мне в глаза.

– Чье это? – я обвел глазами продавцов.

К нам сразу подлетел юркий, скользкий тип.

– Берете?

– А разве здесь торгуют людьми? У вас же нет рабства.

– А это не человек. Оборотень, да мы его и не в рабство продаем, а распотрошить. Маги очень ценят кровь, печень, клыки, но только свежие, вот они свежие и есть, – с удовольствием закончил продавец. – Так берете? Товар редкий, всего десять серебром.

– Да.

– Тогда с клеткой берите, а то он иногда кусается, хоть и в ошейнике, – и рассмеялся, – хотя ошейник на мозги действует, а у него их, наверное, и нет еще.

– В каком смысле, еще? – удивился Лин.

– Да мелкий он пока, хотя если кровь понемногу сливать будете, как наш маг делал, то он еще годик поживет, так что с удачной покупкой вас, – продавец, ухмыляясь, считал деньги.

– Клетку открой, – процедил я сквозь зубы.

Когда я поднял это существо на руки, то удивился безмерно, маленькое тело не весило почти ничего и было абсолютно безвольным.

– Лин, я сомневаюсь, что это живое.

– Идем быстрее домой, оборотни живучи, может, если его накормить, то все обойдется, потому что я сомневаюсь, что мы найдем врача, который согласится лечить его.

– Тогда зови Валента и идем, – проговорил я, уже не брезгуя расталкивать народ плечами, корпусом, пинаться ногами и упорно продвигаться на выход с рынка.

Глава 25.

*** Артиан.

– Ванну и теплого молока с медом в комнату, – крикнул Линарэс прислуге на бегу, спеша за мной.

А я, зайдя в комнату, осмотрелся, куда пристроить найденыша, потом, по причине безумной грязи и вони, положил просто на пол. И склонился над ним, пытаясь распутать этот грязный комок, а Лин топтался рядом, заглядывая через плечо.

– Мамочки мои... – Лин не сдержал восклицания, когда я все-таки выпутал покупку из грязных обрывков.

Мальчишечка, тоненький скелетик, обернутый в грязь. Приложил руку, сердечко слабо, но билось.

– Надо что-нибудь укрепляющее, – проговорил Лин, – у меня есть настойка.

– Просто укрепляющее тут не поможет, – сказал я, полоснув себя по руке когтем и сцеживая в рот найденыша темные капли крови. Горлышко задергалось, бледные губы малыша начали постепенно розоветь. – Сколько ему?

– Если бы это был человек, я бы сказал, что ему лет пять, а так я не знаю, он же оборотень, может, и меньше, – Лин беспомощно посмотрел на меня.

В дверь постучали, слуга занес молоко и ушел наливать ванну.

Лин хотел напоить найденыша лекарством, но я перехватил его руки.

– Давай я, а то ведь сказали, что он кусается, – я приподнял безвольную голову и осторожно, почти по капле начал вливать в рот жидкость.

Найденыш вдруг жадно глотнул, открыл глаза и, уйдя от держащей его руки, оскалился на незнакомых людей.

– Лин, дай молока, – я, не отрывая глаз, протянул руку за кружкой, – посмотри, у него глаза серо-зеленые...

Лин взглянул, среди всей этой грязи глаза выглядели на удивление ярко. Прислуга, окончив наливать ванну, вышла. Я осторожно и медленно, боясь напугать, подносил кружку малышу, а тот только в испуге все сжимался и сжимался. Готовится к прыжку, я про себя хмыкнул, знакомо, и трансформировал на руках чешую, тут же последовал бросок, маленькими зубками найденыш вцепился в запястье и повис на нем, как упрямый щенок. Лин ахнул.

– Не бойся, чешую он не прокусит, а устанет, сам отцепится.

Малыш, зло зыркнув на меня, разжал зубы и шлепнулся на пол, я поддержал его другой рукой.

– Судя по всему, ты понимаешь, о чем я говорю. Молоко будешь пить?

Никакой реакции не последовало.

– Ну, как хочешь... – я сделал вид, что убираю кружку.

Малыш непроизвольно дернулся, но заставил себя сидеть на месте.

– Уважаю, – хмыкнул я, – держи, – и подставил кружку малышу прямо под нос.

Запах молока с медом вскружил маленькую голову. Малыш вдохнул и больше не мог оторвать взгляд от кружки и от руки, держащей ее.

– Ну, смелее, давай помогу.

И как только кружка оказалась около его губ, найденыш жадно начал глотать молоко.

– Ну, вот, – сказал я, как только кружка опустела, – теперь можно и вымыться.

Маленький оборотень посмотрел на меня с испугом.

– Или ты предпочитаешь вылизываться? – усмехнулся я.

Недоумение и брезгливость отчетливо читались на маленькой мордахе.

– Ну, значит, будем купаться, – я разделся до пояса, – судя по тебе, работа предстоит нелегкая. Кусаться будешь?

Мелкая скелетина утвердительно кивнула головой. От этого усилия его повело в сторону, и он растопырил руки, чтобы не упасть.

– А зря, – я рассмеялся, переходя в боевую трансформацию полностью.

– Арт, не пугай малыша, – вступился Лин.

– А ты даже не подходи к нему, укус оборотня это не шутки.

– Но ты же пугаешь его, – и, оборачиваясь к малышу, заворковал, – не бойся маленький, я сам тебя боюсь, мы же тебе ничего не сделаем, накормим и спать уложим в чистую постель, но чтобы там спать, нужно вымыться. Ты же хочешь в нормальной постели поспать? Ну, иди, маленький, вода теплая, – соблазнял Лин.

В дверях скептически хмыкнул Валент.

– Да возьмите его за шкирку и все дела, чего тут с ним церемониться.

– Валент! Ты как всегда гениален, – бросил Лин через плечо.

Валент хмыкнул и, развернувшись, вышел.

Малыш недоверчиво, с подозрением оглядел обоих, затем вздохнул и попытался встать, но, плюхнувшись на попу, недовольно заворчал. Я аккуратно подхватил на руки его невесомое тельце и отнес к ванне. Подержал над водой, заглядывая в глаза, и медленно опустил в воду, устраивая его поудобнее. Малыш не смог сдержать вздох блаженства, а я уже тер намыленной мочалкой костлявую ручку.

– Лин, найди, пожалуйста, самую большую корзину, две подушки туда, вместо матраса, одну под голову, и одеяло. Я думаю, корзинки для этой птички хватит, иначе мы его до поместья не довезем.

– Ладно, – Лин, улыбаясь, вышел.

– А теперь слушай, мелкий, у тебя на шее ошейник, подавляющий трансформацию и магию, причем демонский, люди такое не делают, замок на ошейнике простой, но снять его может только демон, значит, я, и ты меня должен убедить, что мне это будет выгодно. Если ты поклянешься не кусать меня, Лина, еще двоих, которых я укажу, тогда я сниму с тебя эту дрянь. Ну, что, будешь кусаться?

Мальчик отрицательно помотал головой.

– Клянешься?

Малыш активно закивал.

– А ты разговаривать не пробовал?

Парнишка, скривившись, отвернулся, и я заметил слезу, тихо сползающую по щеке.

– Так. Все. Ладно.

А руки уже сами расстегивали ошейник. И как только ошейник был снят, малыш забился в воде, я подхватил на руки маленькое тельце, прижимая к себе и гладя по спинке.

– Тихо, тихо, уже все... – я успокаивал его, сам переходя в человеческий вид.

Когда найденыш затих, я опустил его в воду.

– Ну, вот и все, теперь тебя только отмыть надо, грязного такого.

– Спасибо... – еле слышный, хриплый голос.

– Заговорил? Вот и хорошо...

Я, оглянувшись, бросил взгляд на ошейник, тот был достаточно прост, но кто-то умудрился повесить на него заклинание молчания, что довольно странно… Чиэрри предпочитали вешать заклинания на более качественные вещи.

Когда вошел Лин со слугой, несшим здоровенную корзину, я с улыбкой возвестил.

– А мальчишечка-то у нас беленький совсем, волосы подстричь пришлось, правда, а то свалялись все, но ничего, обрастет. А ты, – к слуге, – ванну убирай.

– Так он на тебя похож, – Лин вдруг застыл на месте.

Парнишка весь беленький: белые, со стальным отливом волосы, коротко остриженные, торчали в разные стороны, напоминая одуванчик, абсолютно белая кожа и только глаза выделялись на этом фоне серо-зеленым, да еще бровки и реснички темно-золотые, только выглядел он очень уж больным, губы совсем белые, и темные тени под глазами. На отмытом тельце еще страшнее выглядела худоба, проступило то, что скрывала грязь – шрамы, совсем старые и новые, синяки, ссадины и страшный, черный рубец на шее.

– Ох, ты. Арт, а как же я его кормить буду, не прикасаясь?

– Да мы, вроде, договорились, что он кусаться не будет. Так ведь? – и заглянул в глаза мальчику.

– Не буду, – прошептал он.

– Ну и ладно. А звать-то тебя как?

– Ташер, наверное… – неуверенно протянул малыш.

– Слушай, Ташер, я у тебя на плече татуировку видел, надпись по кругу какая-то, а в середине след кошачьей лапы, это что, эмблема твоего клана? И ты ведь оборотень, в кого ты перекидываешься?

– Я не знаю. Про клан не помню, и не перекидывался я вообще, ошейник не давал, может, я и не умею, – Ташер повесил голову.

– Да ладно, не отчаивайся. С трансформацией я тебе помогу, ты только, пока мясом не обрастешь, даже и пробовать не думай, она сил много забирает, тебе сейчас такое делать никак нельзя, – и, глянув на Лина, сказал. – Ну, вот, теперь он твой, можешь кормить, – и опять обращаясь к Ташеру, – а ты мне пока расскажи, где твои родители и куда тебя отвезти.

– Нет никого, – парнишка насупился, – маму и отца убили. Один я.

– Арт, а давай его у нас оставим, – Лин вопросительно посмотрел на меня. – Арт, о чем ты думаешь?

– Да вот, ты говорил, поместье маленькое, я и думаю, где найти человека, который спроектирует и построит нам дом, в котором бы хватило места на всех. Да, и желательно, чтобы у нас с тобой была отдельная комната.

– Арт, ты самый лучший, – Лин довольно улыбался, – я тебя попозже поцелую, когда парнишку накормлю.

– Не забудь, – я соблазнительно улыбнулся.

Лин рассмеялся и, пристроив на коленях маленькое тельце, принялся что-то нашептывать, нанося легкими поглаживающими движениями где-то раздобытую мазь от ушибов, умудряясь при этом нежно целовать вихрастую макушку. Уговаривал его не бояться бинта на шее, вытирал пальцами слезки с глаз, а потом аккуратно из кружки поил бульоном.

– Накормили свое новое развлечение? – заглянувший в комнату Валент скептически рассматривал открывающуюся ему картину.

– Ты против?

– Нет. Но мы вроде уезжать собирались...

– Уедем. Через час будем готовы, собирайся.