Текст книги "Во что поверит сердце (СИ)"

Автор книги: MarLen-Mor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26.

*** Артиан.

Путь до поместья был долгим, оно располагалось почти на границе людских земель. Так как лошади нас не выносили, мы с Рэном предпочли лететь и сверху охранять наших людей. И оказалось, что очень удобно думать, однообразно махая крыльями. В моей голове уже давно билась и мучила меня одна мысль. Раз у меня теперь нет привязи подчинения, могу ли я сам создать еще один Дом чиэрри, но только для себя и не подчиненный никому, да еще на территории людей? Именно сейчас, пока на меня не накинули привязь, чтобы Дом мой был свободным. Это не удавалось никогда и никому, но ведь все когда-нибудь случается в первый раз. А если Лорд Дома будет свободен, то будет ли свободен Дом? Посоветоваться было не с кем, а спрашивать у Дариэна и указывать ему на отсутствие привязи на мне совершенно не хотелось. Значит, придется все проверять на себе. И еще до безумия, до дрожи мне хотелось защитить Лина. Испытав на себе, как легко я могу его потерять, я больше никогда не буду спокоен. А если я сделаю Лина младшим Лордом Дома, то это хоть как-то повысит его статус.

Ночью полнолуние, идеальный день для ритуала, и если что-то решать, то сегодня...

Да и Рэн, если я приму его в свой Дом, прежняя его привязь подчинения должна рассыпаться, а новой я на него не наложу, и малыша оборотня это тоже защитит, да и Валент не помешает. Мы будем свободны! А потом я еще заберу Негу и малыша Темо. Нет, все должно получиться. Не может не получиться! И хоть нас будет в Доме только семеро и Дом наш будет самый младший, но это лучше, чем ничего.

В поместье нас встретили слуги, уехавшие сюда ранее. Я осмотрел дом, ничего выдающегося, одноэтажное строение с покатой крышей. И пока длилась суета встреч, я отвел Лина в сторонку.

– Лин, мне надо поговорить с тобой.

– Хорошо, пойдем в сад, там на лавочке и поговорим.

За домом, устроившись на лавке в саду, я поднял на Лина глаза. Человек мой, сердце защемило от нежности, он такой беззащитный.

– Что ты знаешь о жизни демонов? – спросил я у Лина.

– Только то, что рассказывал Валент.

– Понятно, – улыбнулся я, – тогда я сам расскажу. Над нами стоит Повелитель. Он привязывает души демонов к долгу повиновения, и так держит их. Далее существуют правящие Дома, чем больше у Дома воинов, тем больше власти он может захватить, поэтому мелкие Дома присоединяются к правящим, ища защиты и делая их еще сильнее. У Лорда Дома вторая привязка уже к Дому. Любой демон может основать свой дом, но другой Лорд, по его ауре, может узнать, сколько воинов в Доме и, следовательно, как себя вести с таким Лордом. Тебе достался брошенный демон, у меня не только Дома, но и имени родового не было, – пока я не говорил об этом, не было так горько и обидно, как сейчас.

Лин вдруг подвинулся ко мне и обнял за плечи, прижимая меня к себе и прижимаясь ко мне сам. И стало теплее, нет, по-моему, стало даже светлее.

– Пока я был один, мне было все равно, отношение демонов меня не задевало, я не давал им шанса, но теперь у меня есть ты и я хочу основать свой Дом, пусть маленький, пусть только пока на пятерых, но я не хочу, чтобы и на тебя смотрели как на безродного подкидыша. Тем более Дом будет создан на земле людей, раньше такого не было, и что это даст, я не знаю. Ты как на это смотришь?

– Что для этого надо?

– Только полнолуние, – с облегчением проговорил я.

– Но это сегодня...

– Да, и еще, я хочу сделать тебя младшим Лордом, а это свяжет тебя со мной на всю жизнь, вы, люди, называете это браком. И я прошу тебя стать моим Лордом.

– Вот так, – Лин, улыбаясь, смотрел на меня, – без цветов и музыки, без вставания на одно колено? – и, увидев мое недоумение, рассмеялся. – Я согласен, в горе и радости и пока смерть не разлучит нас.

Лин целовал меня нежно и трепетно, пока я не зарычал, сгорая от нетерпения.

– Ну, вот как всегда, – прозвучал голос Валента, – сорвали нас с насиженного места, завели себе ребенка и смылись заниматься любовью, а расхлебывать все мне. А то, что у вашего ребенка и одежды-то нет, об этом Валент должен думать. На всякий случай, если вам интересно, я надел на него свою рубашку, накормил и велел уложить спать. И вообще, идем, уже еда готова.

– Валент, – я, не выдержав, рассмеялся, – я тебя тоже люблю.

– Боже упаси, – замахал руками Валент, – мне и одного сумасшедшего хватает.

– Меня? – взявшийся неизвестно откуда Рэн оскалился в какой-то безумной улыбке. – Значччииит, сумасшедшего? – почти прошипел он, поймав Валента за руку и подтягивая к себе. – Хватает? Другого нет? Узнаю – прибью!

– Придурок!

Валент с неимоверным усилием вывернулся из его рук и с гордым видом удалился.

*** Валент.

Не могу больше, не могу! Почему, когда я смотрю на эту упертую рогатую заразу, у меня встает так, что, кажется, материал на брюках не выдержит?

Что такого в его взглядах, которые он бросает на меня? Почему я не могу отвести глаз от его тела? И почему так хочется прогнуться под его ладонью?

Ни за что! Я граф! Я старший в роду! И гордость мою никто не отменял! Но почему так больно, когда я отворачиваюсь и ухожу?

Боги! Неужели мне никто не поможет? Я не подозревал ни о чем, когда просил вас о любви, неужели это она, когтистая и рогатая, распоряжающаяся мной как куклой! Да пропади он пропадом!

Только вот почему, уйдя от него и сидя в своей спальне, я ласкаю себя руками, чтобы получить хоть какое-то облегчение, и вспоминаю именно его? Зачем, уходя от Рэна, я снова и снова возвращаюсь к нему в мыслях? Почему я могу кончить, только мысленно видя его? Почему терзая сам себя, я давлюсь злыми слезами?

Я никогда не был в ладах с самим собой, а сейчас, по-моему, началась война. Мой рассудок воюет с моим телом, и война идет до победного конца, пленных никто не берет, и сдаваться никто не хочет, и только боль помогает прийти в себя.

И руки уже не гладят член – терзают, и злые слезы уже в радость. Если мои мечты в моем рассудке будут сливаться с болью, тогда я быстрее выйду из-под его чар.

И пальцы сжимаются все сильнее. Так тебе и надо! Я ненавижу это тело, слабое и жадное до ласк! Я ненавижу власть мужчин, но, боже, как же я ее жажду! Нет! Да...

Чужие руки разжали мои скрюченные пальцы и теперь теплый язык чувствительно ласкает пульсирующий болью член, и, нежно поднимая яички, мягко перебирают пальцы.

Я боюсь открыть глаза, я знаю, что это Рэн, знаю, поэтому и боюсь... А он ласкает меня так, что я почти теряю над собой контроль...

– Посмотри на меня!

Он на секунду прекратил изводить меня, но я ощутил это так резко, словно давно знакомый любовник бросил меня.

– Нет!

Я не хочу смотреть на него, не хочу помнить, кому я обязан своим удовольствием. Не хочу! Тело уже готово кончить...

– Посмотри на меня!

– Нет!

Он сжимает пальцы у основания моего члена.

– Неееет...

Я почти рыдаю, хотя почему почти, раз текут слезы?

– Валент! Ты противный, упрямый, вздорный! Да ты, в конце концов, человек! Что же в тебе такого, что выворачивает всю мою душу?

– Уйди... – сил нет больше терпеть его рядом, – уйди, оставь меня...

– Я никогда не оставлю тебя, Валент, смирись...

– Нет! – кричу я, наконец, взглянув в его глаза. – Ты врешь!

Он совсем близко, на расстоянии вздоха, я словно замедленно вижу, как наклоняется чуть на бок его голова, как губы медленно приближаются к моим, как приоткрываются... и все, я трусливо закрываю глаза, чтобы не видеть его, дальше только чувства...

Поцелуй длится и длится, а его руки нежат меня. Нет, это не были скромные, невесомые женские руки. Эти руки с женскими спутать было никак нельзя, властные, они и ласкают так сильно, порой оставляя синяки, но, боже, как же заходится сердце от этих ласк, а вместо стонов раздаются только беспомощные хрипы. Никогда ни одна женщина не заставляла меня так выгибаться, не желая разрывать контакт с рукой или губами.

И скромными эти руки не были, Рэн уже раздвинул мне ноги и сам уселся между ними, теперь при всем моем желании свести их вместе я не смогу. А хочу ли я? Хватит ли у меня сил на такое? Попробовать?

И в это время его нахальная рука скользнула мне между ягодиц.

– Ннаа...

Так пробовать или... В бездну, ведь завтра будет еще один день.

Глава 27.

*** Линарэс.

Арт сидел на террасе и углем вырисовывал на бронзовой чаше какие-то письмена, чаш было пять. Я, заинтересовавшись, подошел посмотреть.

– Что это будет?

– Сегодня нам это понадобится, – Арт сосредоточенно рисовал, от усердия прикусив губу.

– А для чего?

– Для ритуала создания Дома. Я уже сделал чаши огня, ветра, земли и воды, а это чаша жизни, они будут стоять на кругу подчинения, я его уже на поляне у леса сделал, сейчас пойдем туда чаши поставим, – Арт дорисовал и, подняв голову, улыбнулся.

– Пойдем.

– Держи вот эти две, – Арт всунул мне в руки две чаши, – только аккуратней, не сотри ничего.

Сам подхватил оставшиеся и пошел к лесу, я поспешил следом.

На поляне чернел выжженной травой большой, шагов восемь в диаметре, круг, обведенный полосой чистой земли и поделенный на четыре части крест на крест.

– Пришли, – Арт сгрузил в траву принесенные чаши. – Теперь расставляем, огонь на востоке, как знак пробуждения, ветер на севере, как знак борьбы, вода на западе, как знак изменения, и земля на юге, как знак тишины.

– А жизни?

– В середину, как связующую все. Это Связь. Теперь остается дождаться луны. – Арт посмотрел на темнеющее небо и сел на траву, усадив меня рядом.

– Лин, – Арт, взяв меня за руку, смотрел на единственный тоненький ободок серебряного колечка на пальце. – Тебе сложно будет с ним расстаться?

– Да, в общем-то, нет, – я пожал плечами.

– Хорошо, – Арт обнял меня и потянул, усаживая к себе на колени. – Я не знаю, как назвать то, что я чувствую, просто я хочу быть с тобой рядом каждую минуту, каждую секунду, и моя жизнь мне просто не нужна, если в ней не будет тебя, может быть, это и есть любовь, я не знаю, со мной такое впервые. Сейчас демоны не могут любить, для нас теперь это аномалия, но я рад, что родился таким вот. Перед тем как все начнется, подумай и скажи, ты действительно хочешь пустить меня в свою жизнь, остаться со мной в радости и горе и никогда уже не расставаться?

– Мне не нужно думать об этом, Арт, с первого дня, как только я увидел тебя, я понял, что все не просто так, и я с ужасом теперь думаю, что было бы, если бы ты не ответил мне, не полюбил меня. Я не хочу для себя такой жизни, и я всегда с тобой, что бы ни случилось.

Арт целовал меня осторожно, нежно, он не разжигал во мне страсть, он просто показывал свою любовь, бережные объятия дарили покой и тихую радость.

– Лин, я хочу попросить тебя еще об одном. Вот в этом пузырьке, – Арт протянул мне склянку, – очень сильный яд, но здесь он разбавлен, и если пить его по одной капле утром и вечером, добавляя в стакан воды, сока или еще чего-нибудь, то ты постепенно привыкнешь, и отравить тебя будет просто невозможно. Пожалуйста, сделай это для меня, я не хочу потерять тебя. Это демонский яд, и если ты привыкнешь к нему, то ваши человеческие яды тебе будут не страшны. Еще с Валентом поговори и, может, он тоже будет.

– Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, – я забрал пузырек.

Постепенно становилось все темнее, лунный свет серебрил деревья в отдалении, вычерчивал тени, поблескивал на траве.

– Пора, Огонек, – Арт поднялся и, подхватив меня на руки, внес в круг, – постой тут, – он опустил меня около центра.

Потом, подойдя к первой чаше, вытянул над ней руки, речитативом пропел что-то, и в чаше вспыхнул огонь, Арт подходил к каждой из чаш, во второй чаше взметнулся пылевой смерчик, в третьей чаше образовался водяной водоворот и в четвертой чаше землю из середины начало потихоньку выбрасывать к краям, напоминая маленький вулкан.

– Ну, вот, там все получилось, осталась только чаша жизни, – Арт подошел ко мне, – не пугайся, – и полоснул себя по руке когтем.

Черная кровь тонкой струйкой упала в центр чаши, и та чуть заметно засветилась. Призрачный свет разошелся вдоль линий от центра и дальше, растекаясь по кругу.

Арт внимательно следил за всем и, вдруг на что-то решившись, сказал.

– Я знаю, что в ритуале используется только кровь старшего Лорда, и все подданные Дома подчиняются только ему, но ты сказал мне, что мы с тобой едины, а раз у нас одно сердце и одна душа, то здесь нужна и твоя кровь, – Арт вопросительно взглянул на меня.

Не говоря ни слова, я протянул ему свою руку, и Арт резанул по ней когтем, от неожиданности я дрогнул, и первая капля вместо середины упала на самый край чаши и начала сползать наружу, зато остальные попали в центр, разбавляя алым черноту демонской крови. Кровь, перемешиваясь, пришла в движение, создавая небольшой водоворот, рисуя на черном алые круги, постепенно смешиваясь и начиная все ярче и ярче светиться.

А та первая капля, с наружной стороны, сползла до символа жизни, затормозила на угольном рисунке, проползла по наклонной до обрыва линии, стекла вниз до следующей, проползла по наклонной в другую сторону и вытекла в разрыв линий, преображая символ жизни в противоположный. И как только капля, упав, впиталась в землю, воздух над чашей вспыхнул призрачно красным. Кровь вскипела, переходя в пар, столбом поднимаясь вверх, линии налились рубиновым светом. Огонь в чаше взметнулся в небо, пылевой смерчик превратился в ураган, простирая свои руки к соседним чашам с огнем и водой, вода поднялась столбом, раскидывая брызги в разные стороны, земля грозилась вылезти из чаши, но только, подбрасываемая вверх невидимой силой, закручивалась и поднималась все выше и выше. Круг замкнулся, отгораживая нас непреодолимыми стенами от мира.

– Ничего себе! Ни в одном описании об этом не было сказано, – Арт хмыкнул, удивляясь, и протянул ладонь, – давай кольцо.

На ладони уже лежала снятая Артом сережка, маленькое серебряное колечко, я положил свое рядом. Арт зажал их в правой руке, а левой взял за руку меня и повел к чаше с огнем.

– Отныне и на века.

Оба колечка были брошены в огонь и, соприкоснувшись с ним, рассыпались на миллионы серебряных искр. Арт поднял соединенные со мной руки вверх, искры оплели их, рисуя серебром на запястьях узоры и символы, а на тыльную сторону ладони сполз рисунок язычка пламени.

– Похоже, все, – улыбнулся Арт.

Но стихии не унимались, не выпускали нас из круга. Вдруг столб пламени сверху вниз разрезала черная линия, расширяясь мерцающей темнотой. Арт зашипел и задвинул меня себе за спину. Страх холодком пополз по позвоночнику. Темнота расширялась и расширялась, щупальца тумана смерти выползали оттуда в круг. Затем появились Тени и тут же подлетели, окружили Арта, ластясь как собаки. Арт шарахнулся, не ожидая такого, и послышался смех.

– А чего удивляться? Ведь это ты их привел, все сто шестьдесят две, их души у тебя, вот они и ластятся.

Судя по всему, крылатой тени было весело. Арт вздрогнул, так много, гости, слуги, все, кто попал под его чары у барона. Тогда это казалось нормальным, ненависть, боль и месть вели его, теперь это скребло по душе и я чувствовал это вместе с ним. Арт вглядывался, но что он мог разглядеть, Тьма, она Тьма и есть.

– И чего они хотят? – тихо спросил он.

– Они хотят быть ближе к своей душе, следовательно, к тебе, и ради этого они сделают все, что ты скажешь. Теперь ты Приказывающий Теням, – спокойно сказала Тьма.

И тут Арт не выдержал.

– Ты назвала меня сыном. Мама? – так просительно, с такой надеждой. И смотрел. Смотрел на нее, затаив дыхание, всем сердцем, никогда не знавшим матери, ожидая ее ответа.

Тьма пододвинулась, открывая крылья как объятия.

– Да.

И он нырнул в эти крылья, мрачные, черные объятия оказались на удивление нежными.

– Сын.

Темнота окутала его, но она не была враждебной, она баюкала, нежила.

– Что происходит? – тихо спросил Арт.

– Ты сам вызвал нас, мы пришли поздравить Лордов и дать вассальную клятву твоему Дому.

Безмерно удивленный, Арт даже не нашелся, что ответить, и, подойдя ко мне, взялся своей рукой за мою руку, приподнимая их. Каждая Тень, подходя, склонялась над нашими руками, слегка дотрагивалась и, выпрямившись, уходила за Грань, на ее место приходили новые, действие грозило затянуться до утра, но и оно кончилось, в кругу остались трое.

– Что это было?

– Знак смерти на серединной чаше открыл для нас дорогу. Для любого другого из живущих это был бы уже конец.

– Но я не рисовал его! – возмутился Арт.

– Вы рисовали его оба, потом посмотришь и поймешь, это Судьба, а пока я хочу сделать вам свой подарок, – и Тьма оттолкнула от себя сгусток темноты. Он окутал наши соединенные руки, вплетая черные узоры между серебряными: язычок пламени посередине расщепила полоска тьмы.

– Приветствую вас, Лорды Дома Теневого Пламени, – и Тьма величественно склонилась перед нами, – Тени служат вам, Лорды, когда будет трудно, стоит только подумать о том, что вам нужна наша помощь, позвать, и мы придем. Ты никогда не задумывался, Арт, но Тени очень мощное оружие, пустые изнутри, они всасывают в себя всю жизнь, до которой смогут дотянуться, а благодаря вам мы теперь сможем выходить в этот мир. Зовите, когда будет нужно. И, сын, я поздравляю тебя с собственным Домом и с супругом, и вас, младший Лорд, со слиянием.

Тьма приблизилась, поцеловала сначала Арта в висок, затем меня и исчезла в темноте. Втянулись щупальца тумана и щель захлопнулась. И тут же четыре стихии опали, размыкая круг. Арт подошел к центральной чаше и в недоумении посмотрел на нее. Знак смерти, начерченный кровью, тихо мерцал, затухая.

– Да провались все в свет! У меня никогда и ничего не получается правильно, всегда что-нибудь да боком выходит, – со стоном проговорил Арт.

– Ну, все же хорошо, – я обнял его за талию, привалившись к плечу.

– Идем спать, Огонек, завтра будем разбираться, – Арт, жутко испугавшийся за меня, выглядел безмерно уставшим.

Взявшись за руки, мы пошли в сторону дома.

На ступенях, привалившись к перилам, похрапывал Валент, а рядом, пристроившись головой у него на коленях, спал Рэн.

– Будем будить или все равно рассвет скоро? – спросил Арт, посмотрев на парочку и усмехнувшись.

– Они так преданно нас ждали… – протянул я.

– Значит, придется идти за вином, – подытожил Арт.

– И рассказать им все...

Глава 28.

*** Чиэррдар – столица чиэрри. Дворец Повелителя.

– Вставай, Подарок, – нагайна когтем чертила руну «любовь» на обнаженной груди Учителя, – скоро сюда придет Повелитель, и я думаю, ты не захочешь проснуться от его воплей.

Руна не прорисовывалась, регенерация демона успевала убрать начало царапины, пока нагайна рисовала конец. Она фыркнула и надавила золотым когтем сильней.

– Ай! – Ранс поморщился. – Ну и зачем он придет? – плохо соображавший спросонья, он все-таки открыл глаза.

– А ты как думаешь? – нагайна языком слизывала с его груди кровавые капли. – До назначенного срока осталось немного времени. Пора для Арта что-нибудь сделать.

– Свет тебя задери! – Учитель вскочил, – но ты же сказала, что Арту нельзя помогать.

– Нууу... – протянула нагайна, облизываясь, – когда это было.

– Значит, можно? – с надеждой спросил Ранс.

– Можно, – усмехнулась нагайна и посмотрела на Учителя так, как смотрят на умалишенного, с тихой, все понимающей улыбкой. – Только вот примет он от тебя хоть что-нибудь, это уже вопрос.

И Учитель, осознав, что да, действительно, не примет, с тихим стоном откинулся на подушки. А нагайна, увидев эту бездну отчаяния, спросила.

– Кто для тебя этот мальчик?

– Он для меня как сын, которого у меня никогда не было.

– Да... – протянула нагайна, – что-то этому мальчику с отцами не везет. Но если ты действительно хочешь помочь ему, то засунь свою гордость... подальше... А сегодня кивай головой на все, что я буду говорить Повелителю.

– Наги, а почему ты нам помогаешь? Ну, не мне лично, а вообще.

– Помогаю? Я? – нагайна расхохоталась. – Ты в своем уме? Триста лет меня держат в этом проклятом подвале, триста лет я вижу изредка только Повелителя, да и то тогда, когда это нужно ему, – глаза нагайны мрачно сверкнули. – Мне просто скучно, и я играю, – буркнула она. – Играю вами как куклами. Свожу и развожу ваши судьбы одним своим словом. Вы сами сломали мою жизнь, триста лет я не видела даже солнца, вот и я ломаю ваши судьбы по своему усмотрению. Мою месть трудно понять, еще труднее заметить, но от этого она не становится менее заманчивой. И это именно я своими советами так и не дала двум Повелителям помириться.

– Наги, – Ранс, нахмурившись, зло смотрел в золотые глаза, – мной ты тоже играешь?

Этот взгляд. У нагайны все сжалось в груди, словно она пропустила оглушающий удар, чувства, вдруг сжавшись в комок, распрямились, хлестнув бичом по беззащитному сердцу.

– Нет, – нагайна смело встретила его взгляд, – тебя я люблю.

Учитель приблизился к нагайне и, намотав на руку золото волос, запрокинул ее голову, что-то выглядывая в глубине глаз. Змеина не шевелилась.

– Налюбовался? – ехидно спросила она.

– Обманешь, убью...

Нагайна рассмеялась.

– Не успеешь... – и, проведя рукой по ноге Ранса, зажала всю его мужественность в кулак, чуть выпуская когти.

– Одна останешься, еще на триста лет, – оскалился Учитель.

– Зато воспоминаний хватит, – нагайна щелкнула зубами перед его лицом, – на шестьсот...

А Учитель впился в ее губы жалящим, наказывающим поцелуем, и рука нагайны разжалась, теперь уже не даря боль, а лаская. Сдалась? Ха! Но отомстила она все-таки по-змеиному, и теперь сама слизывала кровь с его прокушенной губы.

– Что теперь будет? – Учитель невозмутимо подставлял губы под проворный язык.

– Было бы. Уже скоро, когда звезда вошла бы в созвездие Ренитры, я была бы свободна... А от вас не осталось бы и следа... Но теперь у меня есть ты, и я не хочу потерять тебя вместе со всеми, – нагайна, отстранив Ранса, задумчиво посмотрела на него.

– Наги, а ты разве не знаешь обо всем заранее? – удивился Учитель.

– К сожалению, все, что касается лично меня, мне увидеть не дано. Может, оно и к лучшему, – вздохнула нагайна. – Ну, что, будем переигрывать?

– Давай... – хмыкнул Учитель.

– Скажи, что ты хочешь?

– Я хочу поговорить с Артом, хочу, чтобы он хотя бы выслушал меня... – плечи Учителя поникли, – хотя это нереально...

– На свете нет ничего нереального, если взамен предложить то, что он хочет больше всего на свете.

– Ты знаешь, чего он хочет? – Учитель настороженно замер.

– Я знаю, чего он захочет, когда ты это ему предложишь, – коварно улыбнулась нагайна.

На последних словах дверь распахнулась, громко ударив по стене.

– Почему ты не сказал мне, – прошипел с порога Повелитель, – что он стал Повелевающим Тенями?

– Что? – Учитель опешил. – Кем стал? – он переводил удивленные глаза с нагайны на Повелителя и обратно.

– Ааа, так ты не знал? – голос Повелителя сочился ядом. – Поздравляю, ученик превзошел учителя, – и, разворачиваясь, ткнул в Оракула пальцем. – А ты, если сейчас же не скажешь, как мне заполучить его сюда, распрощаешься с жизнью. Такой Оракул мне не нужен.

– Все очень просто, – нагайна ядовито улыбалась, – тебе нужно послать к людям Ранса. Только он сможет привести его сюда. И еще, когда он приведет его, ты должен признать его неприкосновенным, потому что только по-хорошему ты добьешься от него хоть чего-нибудь. Сила и угрозы тебе тут не помогут, ты сам сказал – он Повелевающий Тенями.

Повелитель в изумлении посмотрел на Учителя. Учитель кивал головой.

– Не тебе указывать мне, что делать, – Повелитель умудрился даже на нагайну посмотреть сверху вниз.

– Как хочешь, – нагайна невозмутимо проплыла мимо Повелителя к столику с графином вина, – нам и самим тут лучше. Ведь правда, любимый?

Учитель кивал головой.

– Есть другой вариант? – пересилил себя Повелитель.

– Есть, – нагайна наливала вино в бокал, – забыть обо всем и сделать вид, что у тебя все и так хорошо.

– Ты не понимаешь! – взревел Высший.

– Теперь понимаю, – нагайна посмотрела на Учителя, – все другие пути ведут в тупик. Сейчас только Ранс сможет уговорить Арта прийти сюда, а уж убеждать его дальше – твоя забота.

Повелитель задумался и взглянул на Учителя. Учитель, как заведенный, кивал головой, потом вдруг вскинулся и заявил:

– Вот только один я не пойду, – уперся он, – нагайна пойдет со мной.

– Что? – взревел Повелитель. – Ты будешь ставить условия мне?

– Да, – Ранс твердо смотрел в красные, сузившиеся глаза Высшего. – Если я единственный, кто может исполнить твое желание, то я и ставлю условия. Один я отсюда не выйду.

– Убью, – рванулся Повелитель.

Гибкое тело метнулось между ними.

– Не сссмей! – на Высшего глянули золотые, полные бешенства глаза, сверкнули ощерившиеся клыки.

– Прекратите! – заорал Учитель, – Вы сейчас поубиваете друг друга, и ни тот, ни другой не получит то, чего хочет!

Все, уже готовые вцепиться, застыли словно на картине.

– Теперь, – продолжил Учитель, – или мы с нагайной делаем так, как хотите Вы, – Ранс склонился в поклоне, – либо мы остаемся тут, – подумал и добавил, – оба.

– Интересно ты фразы строишь, – проворчал постепенно успокаивающийся Повелитель, – по-твоему выходит, что я хочу, чтобы ты с Оракулом пошел. Мудрец... Если ты так научил и Арта разговаривать, то... – Высший покачал головой, – ладно, идите оба, – он обреченно вздохнул и, вдруг повышая голос, ядовито добавил, – но чтобы привели мне его, иначе я вас найду на краю света, и смерть для вас будет праздником, – и, развернувшись, ушел, хлопнув дверью.

Нагайна стояла застывшим изваянием и только слабо светились широко распахнутые глаза.

– Ну, и зачем ты решил взять меня с собой? – нагайна скептически приподняла бровь.

– Мне одному будет скучно, – хмыкнул Учитель, любуясь недоумением на прекрасном лице, – да и если не будешь зевать по сторонам, ты и солнце наконец-то увидишь ... – проворчал он.