Текст книги "С точностью до наоборот (СИ)"

Автор книги: Malenn

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

***

Дни пролетали быстро, складываясь в недели, а Ева всё также находилась в Эйдиндриле, под присмотром своих друзей.

Мирная жизнь в столице Срединных земель повлияла на девушку благотворно: теперь она чувствовала себя лучше, спокойнее, по крайней мере настолько, насколько это вообще было возможно в её положении.

По настоятельной просьбе Евы, Мать-Исповедница отправила гонца к её родителям, и они, вместе с Дэвидом, навестили свою дочь в Эйдиндриле. Девушка была безумно рада видеть своих родных, но у них была своя жизнь, которую они не могли оставить. Пробыв с дочерью месяц, они вернулись в родную деревню.

Несмотря на радостную встречу с родителями и братом, Ева не могла не почувствовать, что они никак не могут смириться с тем, что она стала женой Даркена Рала. Они могли бы ещё понять, что к браку её принудили, но принять тот факт, что их дочь, которая так сильно ненавидела зло и несправедливость в принципе, вдруг умудрилась полюбить кровавого тирана, они не могли. Это был ещё один удар по и без того натянутым нервам юной королевы. Если бы не присутствие и поддержка друзей, ей бы пришлось совсем трудно.

Довольно скоро Еве удалось подружиться с Карой и немного наладить отношения с Тиной. Кара и Тина часто проводили время вместе, помогая Кэлен и Ричарду в повседневных делах.

Ева тоже старалась быть полезной по мере своих сил. Ежедневно во дворец Исповедниц приходило много людей, которые прибывали сюда со всех концов Срединных земель. Кэлен выслушивала их жалобы, помогала разрешать конфликты, словом, вершила правосудие, как и положено Матери-Исповеднице. Ева иногда присутствовала на таких беседах, ибо, слушая о чужих бедах, она невольно отвлекалась от своих.

Каждый день девушка изо всех сил пыталась загрузить себя какими-нибудь делами – неважно, чем именно, лишь бы не сидеть сложа руки. Она вместе с Кэлен посещала городской приют для вдов и сирот, помогая раздавать детям сладости и игрушки, помогала Делии, которая теперь стала помощницей придворного лекаря, ходила вместе с Карой и Тиной на занятия в школу для девочек, где бывшие Морд-сит учили детей наиболее простым способам владения оружием.

Ева обожала возиться с Эйприл и иногда подменяла няньку, развлекая маленькую принцессу. Часто она пыталась представить себе, каким будет её дитя, и прежде всего, мальчик родится или девочка? На кого будет похож её ребёнок? Удастся ли ей вырастить его добрым и чистым, не проявится ли в нём тьма? Эти вопросы тревожили будущую мать, ибо ответов на них не было.

Да, сейчас Ева жила в спокойствии, но это не значило, что она действительно успокоилась и смирилась со своей участью. По мере того, как шли недели, и ребёнок в её животе подрастал, её тревоги возрастали в той же мере. Очень часто девушка чувствовала себя одинокой и покинутой, что не могло не вызывать слёз, которые она старалась тщательно скрывать. Ева всегда ненавидела рыдать без толку.

Она ежедневно наблюдала, как счастливы её друзья. Ричард и Кэлен смотрели друг на друга, как новобрачные, они то и дело норовили лишний раз дотронуться, поцеловаться, улыбнуться друг другу. Это выглядело очень мило, но лишний раз напоминало Еве, что она одна… Она носит под сердцем дитя, но вынуждена проживать этот непростой период своей жизни в одиночестве.

Тина и Майкл обручились и вели себя соответственно статусу жениха и невесты: бегали на свидания с горящими глазами, а потом ещё и рассказывали об этом своим друзьям, в число которых входила и Ева. Она, конечно, улыбалась, выслушивая их обоих, но сердце снова тоскливо сжимало ощущение пустоты и одиночества.

Кара тоже не отставала от своей старой подруги и обзавелась поклонником из числа придворных военачальников Эйдиндрила. Он, правда, был старше Кары на добрых пятнадцать лет, но выглядел вполне привлекательным, к тому же был действительно хорошим человеком. Его звали Себастьян и он поистине боготворил Кару.

Словом, все друзья Евы были счастливы, кроме неё. Девушка очень сильно старалась сделать так, чтобы никто не догадался, насколько ей непросто приходится, но её вымученная улыбка вряд ли могла обмануть кого-то.

Если днём Еве удавалось загрузить себя делами настолько, чтобы не думать больше ни о чём, то ночь всегда была против неё. Стоило девушке провалиться в сон, как она видела во сне свою прошлую жизнь в Народном дворце, видела своего короля, снова переживала все самые счастливые моменты с ним. Он снова брал её за руку, улыбался ей, она слышала его глубокий, волнующий голос, глядела в серо-голубые глаза, целовала его губы, обнимала… И неизменно просыпалась в слезах.

Несмотря на то, что Ева знала о двуличности мужа, о том, что он планировал убийство собственного ребёнка, она так и не смогла истребить в своём сердце любовь к нему. Да, она по-прежнему любила его и надеялась на то, что он вернётся в Эйдиндрил и докажет всем, что любит её и их малыша, что он действительно не собирается причинять им вред. Но, время шло, а вестей всё не было и каждый день приносил Еве боль разочарования и новые обманутые надежды.

Очень часто, скрепя сердце, Делия слышала сдавленные рыдания в подушку из комнаты своей молодой госпожи. Доброй служанке хотелось бы утешить её, но она знала, что осушить слёзы Евы может лишь один человек – Даркен Рал.

Когда малыш впервые шевельнулся у неё в животе, юная королева тихо расплакалась от счастья. Только теперь она в полной мере ощутила, что в её теле есть новая, крохотная жизнь. О, как она хотела бы разделить эту радость с ним… тем, кто подарил ей этого ребёнка. С его отцом… Но вестей от Магистра не было никаких, с того самого дня, когда он добровольно покинул Эйдиндрил, подчинившись воле своей жены. А время шло, неумолимо отсчитывая дни, недели, месяцы…

***

Её время пришло на рассвете. Днём ранее выпал первый снег, такой ослепительно-белый, мягкий и пушистый, он укрыл всё вокруг, превращая унылый осенний пейзаж в волшебную сказку.

Вчера Ева наблюдала через окно, как снег медленно укрывает землю, точно одеяло, и вид падающих крупных хлопьев вызывал в её душе радость. Она всегда любила зиму больше, чем лето.

Играть в снежки и резвиться в снегу было так весело! Вспоминая своё счастливое детство, Ева думала о том, какой матерью она станет, что сможет дать своему ребенку, как ей воспитать его хорошим и честным человеком. Это всё так сложно, а она теперь одна…

Да, конечно, с ней Ричард и Кэлен, Зедд и Делия, даже Кара и Тина постоянно помогают ей. Особенно в последние недели, когда Еву периодически охватывали приступы страха перед приближающимися родами, Кэлен часто подолгу просиживала в её комнате, беседуя с подругой, рассказывая о своих родах, пытаясь подбодрить. Буквально вчера вечером они вместе сидели у окна и вязали приданое для малыша. Мать-Исповедница, оказывается, управлялась с вязальными спицами ничуть не хуже, чем с мечом, и Ева признала, что до Кэлен в этом плане ей очень далеко.

Следующим утром она вдруг проснулась от резкой тянущей боли. Ева испуганно вскочила на кровати и хотела было броситься в соседнюю комнату, где спала Делия, как боль вдруг скрутила её буквально пополам. От неожиданности она не смогла сдержать крик, даже и не пыталась.

Буквально сразу же в дверь влетела Делия, одетая в одну лишь ночную сорочку и чепец.

Увидев Еву, которая скорчилась у постели, в ужасе схватившись за живот, служанка мгновенно всё поняла. Она сразу бросилась к госпоже и осторожно помогла ей встать на ноги.

– Тише, моя девочка, тише, – попробовала успокоить её горничная, – Давай, я помогу тебе прилечь. Всё хорошо, не бойся, это пока только схватки.

– Значит, я рожаю? – испуганно пролепетала Ева, хватаясь дрожащими руками за Делию.

– Да, моя голубка, но ты не бойся, я буду рядом, – ласково сказала Делия, укладывая девушку обратно в постель, – Сейчас я сообщу Матери-Исповеднице, а потом пошлю за повитухой.

– Не уходи! – Ева испуганно вцепилась в рукав Делии обеими руками, – Без тебя я этого не выдержу!

– Я вернусь через пару минут, обещаю! – заверила её служанка, – За это время с тобой ничего не случится, схватки – дело долгое.

– О, почему обязательно должно быть так больно? – всхлипнула Ева, скривившись от нового приступа.

– Такова природа, моя девочка, ничего не поделаешь, – Делия взяла госпожу за руку, – Потерпи, я сейчас вернусь. И служанка бегом скрылась из комнаты.

Потерпеть? О, как легко это сказать и как непросто сделать! В памяти мгновенно всплыли роды, что ей довелось наблюдать здесь, в крепости во время осады. Вспоминая, как кричала молодая роженица, Ева снова почувствовала тот же ужас, что испытала тогда, только теперь её страх усугубился собственными страданиями.

Еве казалось, что изнутри её разрывает в клочки. Новый приступ боли подступил внезапно и заставил её снова вскрикнуть и зажать себе рот руками. Не хватало ещё перебудить весь дворец! Когда боль отступила, королева вспомнила слова Делии, что схватки будут длиться долго. Если боль будет такой сильной, долго она не выдержит.

Через несколько минут в её комнате уже начали собираться люди: первой вбежала обеспокоенная, наспех одевшаяся Кэлен, которая тут же заняла место у её изголовья, затем пришли Кара и Тина, и наконец, с важным видом в спальне роженицы появилась повитуха, за которой поспешно следовала Делия, неся в руках её лекарский сундучок.

Как ни странно, во всём Эйдиндриле была только одна повитуха: это была немолодая уже женщина внушительных размеров, с гордым, даже надменным взглядом и немного грубоватыми манерами. Все называли её «госпожа Лотта» и разговаривали исключительно вежливо, от чего, собственно, её самомнение только возрастало. Впрочем, она была действительно мастером своего дела, так что небольшая звёздная болезнь ей прощалась. Годом раньше она принимала роды у самой Матери-Исповедницы, о чём Кэлен до сих пор вспоминала с содроганием, но, слава Создателю, не стала сообщать об этом напуганной Еве.

– Согрейте воду и принесите чистые полотенца! – суровым голосом приказала госпожа Лотта, прежде чем подойти к роженице.

Тщательно вымыв руки, она приблизилась к ложу напуганной королевы и, подняв её рубашку, осторожно ощупала большой живот.

– Так-так… – успокаивающе начала она, – волноваться рано, госпожа. Схватки у Вас пока слабые, но они будут усиливаться с каждым часом. Вам сейчас нужно только правильно дышать и отдыхать между схватками, иначе Вы быстро выдохнетесь.

– Это называется «слабые»? – Ева широко распахнула глаза. Ей казалось, что ещё немного и наступит предел её терпению, а оказывается, будет ещё хуже?

– Ох, уж эти мне первородки… – недовольно пробормотала повитуха, возвращаясь обратно к тазу, чтобы снова вымыть руки. – Вы слишком напуганы, госпожа! Всё будет хорошо, ребёнок Ваш лежит правильно, а значит, родится до конца дня, уверяю Вас.

До конца дня… Прошёл от силы час с начала схваток, а Еве уже казалось, что её муки длятся вечность.

В присутствии стольких людей она стыдилась кричать, лишь протяжно стонала, мечась по подушке и яростно кусала губы, которые вскоре искусала в кровь.

– Ева, тебе не нужно стыдиться нас, – сказала Кэлен, – Я сама пережила роды, да и Кара тоже, так что не сдерживай крик. Так будет легче перенести боль.

– У вас тоже была такая же боль? – выдохнула Ева, глядя на Кару и Кэлен, – Или это мне одной так повезло?

Кэлен намочила чистую тряпку в прохладной воде и протерла лоб Евы.

– Разумеется, дорогая, однако, мы выжили, как видишь, – сказала она, – Самое болезненное в родах – это схватки. Но ради того, чтобы привести в мир своё дитя, ты должна постараться и потерпеть.

– Почему мир устроен так несправедливо? – вдруг сердито выкрикнула Ева, – Почему страдать должна только женщина? А мужчинам всё по боку – получили удовольствие и в кусты, а ты тут мучайся…

Девушки дружно рассмеялись, услышав такую отповедь в адрес мужчин.

– Когда я рожала, у меня тоже были подобные претензии по отношению к Ричарду, – смеясь, сказала Кэлен, – И я высказала ему их прямо в лицо. До сих пор помню его обескураженный взгляд!

– Он был с тобой? – удивилась Ева, хватаясь за руку Кэлен и чувствуя, что схватка снова подступает.

– Да, он был рядом, – поспешно ответила Кэлен, слишком поздно поняв свою оплошность.

Не стоило сейчас направлять мысли Евы к её мужу. Она и без того думала о нём постоянно, хоть и не желала сознаваться в этом.

Кара села с другой стороны от Евы и тоже взяла её за руку.

– Хватайся за мою руку, – строго скомандовала она, – Если будет очень больно – кричи. Сюда никто не войдёт и кроме нас никто тебя не услышит.

– О, как я его ненавижу! – вырвалось у Евы против воли.

Кого именно, можно было не уточнять, все и без того поняли, что она говорит о Рале.

– Не думай о нём, – сказала Кэлен, снова протирая лоб подруги прохладным платком, – Думай о своём малыше.

Но Ева не могла не думать о Даркене. Она думала о том, как ей хотелось бы, чтобы сейчас она сжимала его руку, слышала его успокаивающий голос, ощущала присутствие. Он ведь тоже имеет отношение к их ребенку, будь он рядом, она наверняка страдала бы не так сильно. Муж не оставил бы её одну во время родов, она верила в это.

А может и нет? Вдруг он пришёл бы лишь для того, чтобы сразу забрать малыша и убить его? Зрелище, не раз представшее её глазам в бесчисленных ночных кошмарах, совпало с новым приступом боли и Ева, наконец, закричала, не сдерживаясь.

Схватки усиливались и часы стали казаться Еве годами, боль приходила всё чаще, становилась всё резче, временами ей стало казаться, что она умирает.

Силы покидали её стремительно, девушка ослабла и впала в полузабытье, что всерьёз напугало Кэлен, Кару и Делию. Невозмутимой оставалась лишь повитуха, которая спокойно перебирала какие-то пузырьки и склянки в своём сундуке, периодически осматривая свою пациентку.

Когда солнце село за горизонт, Ева была уже очень слаба. Она то приходила в себя, то снова отключалась, находясь на грани сознания и забытья. Именно тогда, в коротких перерывах между схватками, она начала звать мужа. Впервые услышав это, все присутствующие вздрогнули и переглянулись.

– Бедняжка… – прошептала Кэлен, снова меняя холодный компресс на лбу Евы, – Даже сейчас она не забыла о нём.

– Она любит его, – глухо отозвалась Кара, – Немыслимо… после всего, что ей известно!

– Они оба страдают, – вдруг тихо сказала Кэлен, вспоминая последний душераздирающий разговор Евы и Рала. – Меня уже много месяцев терзает одна и та же мысль: а что, если он сказал тогда правду? Вдруг мы зря разлучили их?

– Хочешь сказать, что он действительно её любит? – хмыкнула Кара, – Я никогда в это не поверю. Думаю, что Тина разделяет моё мнение.

– Я согласна с Кэлен, – внезапно ответила Тина, не обращая внимания на округлившиеся глаза Кары. – Он сильно изменился с появлением Евы в его жизни. Если это не любовь, то что?

– Это простое следование к заветной цели! – воскликнула Кара. – Да что это с вами? Неужели вам мало того, что вы знаете о Рале, чтобы сейчас поверить, что он вдруг обернулся невинным ягнёнком?

– Поговорим об этом после, – поспешно понизила голос Кэлен, увидев, как Ева снова приходит в себя и сжимает её руку в новом приступе жестокой боли.

– Кэлен… – прошептала Ева, с трудом открывая глаза.

– Я здесь! – тут же отозвалась Мать-Исповедница. – Всё хорошо, Ева, скоро всё закончится. Потерпи ещё немного.

– Если я умру, обещай, что моё дитя останется здесь… – испуганно пробормотала девушка.

– Хватит истерик, моя госпожа! – вдруг вмешалась повитуха. – Ещё немного и ребёнок родится. Кто Вам сказал, что Вы умираете? Вздор, я не позволю такому случиться!

– Ева, всё будет хорошо! – горячо поддержала госпожу Лотту Кэлен. – Держись, дорогая.

Дальнейшее Ева помнила смутно. Боль накатывала так часто, что стала просто постоянной, изматывающей мукой, и измученная девушка беспомощно утыкалась лицом в подушку, глуша в ней крики.

Когда госпожа Лотта сурово приказала ей тужиться, у Евы уже не было сил, как ей тогда казалось. Но сердитый голос повитухи, а также довольно бесцеремонное похлопывание по щекам, быстро вернули её в сознание. Дальше всё было проще и намного быстрее: ей хватило нескольких хороших усилий, чтобы родить на свет своего долгожданного малыша.

Услышав громкий крик младенца, Ева тут же обмякла, ощущая громадное облегчение. Она отключилась и уже не ощущала, как её обтёрли влажной губкой и переодели в чистую сорочку, не видела, как ребёнка вымыли и завернули в белоснежные пелёнки и покрывала. Она уснула блаженным сном и проснулась только через несколько часов от жуткой жажды.

В комнате было тихо и темно, видимо до рассвета ещё было далеко. Тишину нарушал лишь треск дров в камине и мерное посапывание Делии в соседней комнате, куда вела приоткрытая дверь.

– Делия! – севшим голосом позвала служанку Ева. – Дай мне воды, пожалуйста!

Сопение прекратилось и Делия, спотыкаясь в полутьме, подбежала к постели своей госпожи.

– Сейчас, моя хорошая! – заторопилась горничная, наполняя стакан прохладной водой, – держи!

Она помогла Еве приподняться и придержала стакан, пока девушка пила воду.

– Ох, какая же ты бледная! – вздохнула Делия. –Роды были тяжелыми, но ничего, всё пройдёт очень быстро.

– Делия, где мой ребёнок? – вдруг встревоженно спросила Ева. – Почему его здесь нет?

– Не его, а её! – улыбнулась служанка. – Ты родила чудесную, здоровенькую девочку, просто красавицу!

– Девочка? – изумлённо ахнула Ева. – Но… я думала, что рожу мальчика… наследника трона. Что же теперь будет?

– Не думай сейчас ни о чём! – посоветовала Делия. – Тебе нужно выспаться и восстановить силы. Ребёнок сейчас с кормилицей, пока у тебя не появится молоко. Утром тебе её принесут, не волнуйся. Кстати, ты уже решила, какое имя дашь своей дочери?

– Я назову её Мелиндой, – улыбнулась Ева. – Мне давно нравится это имя.

– Мелинда Рал, принцесса Д‘Хары… – пробормотала Делия, – Звучит красиво!

– Нет! – вдруг гневно сверкнула глазами Ева. – Мелинда Дэйл! Я больше не считаю себя его женой! Он в очередной раз обманул меня, все его обещания о том, что он докажет свою невиновность, оказались ложью, как всегда. Моё дитя принадлежит лишь мне… она никогда не узнает, кто её отец!

========== Часть 27. Трудное решение для двоих ==========

Итак, месяцы летели, а Магистр так и не приблизился к разгадке древних свитков ни на йоту. Сотню раз ему приходила в голову мысль казнить главного волшебника, но останавливало то, что его смерть ничего не изменит.

Король даже предпринял тайную поездку до границ предела Агаден, чтобы заставить говорить Шоту, но ведьма снова разочаровала его – она снизошла лишь до короткого разговора, во время которого снова язвительно посоветовала ему обратиться за помощью к самому Создателю. Просить о помощи Зедда Магистр не захотел, зная, что волшебник не станет помогать ему по собственной воле, кроме того, такое дело могло быть не под силу даже волшебнику первого ранга.

Он снова оказался в тупике: главный королевский чародей топтался на одном месте, блеял что-то невразумительное, каждый месяц обещая найти отгадку, но всё было тщетно…

Даркен Рал прекрасно понимал, что, Шота была абсолютно права – подарить новую жизнь полуистлевшим останкам могла лишь сама Создатель. Через полгода бесплодных попыток король готов был попробовать отыскать ту самую девушку, которая появилась в Срединных землях во время войны с Хранителем. Она утверждала, что она – Создатель и совершала чудеса, подвластные лишь мощи Создателя.

Что, если попытаться найти её? Если она и впрямь та, за кого себя выдаёт, то она сможет помочь ему. Надежда была призрачной, но попробовать всё же стоило.

И король стал готовить тайное путешествие в Древний мир, во дворец пророков, где могла находиться та, что именовала себя Создателем. Однако, как долго продлится это путешествие и чем оно закончится, Рал предугадать не мог.

Оставлять вновь разросшуюся Империю на одного лишь Эгримонта было неразумно, в стране должен править король, а не первый советник. Нужно было что-то решать.

Прикинув в уме примерное время появления на свет их с Евой ребёнка, король принял решение и вызвал к себе Эгримонта.

– Эгримонт, у меня для тебя важное задание, – сказал Магистр. – Ты всегда был верен и предан дому Ралов, а потому я могу довериться лишь тебе.

– Это для меня честь, мой Лорд! – покорно склонился советник.

– Я решился на тайное путешествие, которое может стать долгим, – продолжил Магистр, – Пока меня не будет, страной должен кто-то управлять. Поэтому, как только я покину Народный дворец, ты отправишься в Эйдиндрил и привезёшь сюда королеву и моего наследника. До моего возвращения Империей будет править моя жена, а ты станешь ей помогать во всём.

– Но… мой Лорд… – растерянно пробормотал Эгримонт. – При всём моём уважении к королеве, под силу ли ей такое сложное дело, как управление Империей? Что будет, когда Ваши вассалы узнают, что страной управляет неопытная юная девушка? Захотят ли они подчиняться её власти, как подчинялись Вашей?

– Она – моя жена и королева Д’Хары! – резко возразил король, сверкнув глазами. – Для этого ты мне и нужен! До поры никто из моих вассалов не должен узнать, что я отбыл из Народного дворца.

– Но рано или поздно, слухи просочатся, мой Лорд! – заметил советник. – И что тогда нам объявлять Вашим подданным?

– Скажешь, что я уехал по важному делу и нахожусь в пределах Империи, – нетерпеливо отмахнулся Рал, – ну, или что-то в этом роде. В любом случае, королева должна скоро родить ребёнка, так что, если я не вернусь, страной будет править мой наследник.

– А если у Вас родится дочь, мой Лорд? – осторожно поинтересовался Эгримонт. – Девочка не сможет унаследовать трон.

– Это неважно, Эгримонт! – возразил король. – В отсутствие наследника мужского пола, трон Д’Хары может унаследовать и девочка. В жилах этого ребёнка будет течь кровь Ралов, какого пола он бы ни был.

– Да, мой Лорд! – снова поклонился советник. – Я сделаю всё, чтобы поддержать правление Вашего наследника.

– Именно этого я и жду от тебя! – удовлетворённо кивнул Рал.

– Значит, Вы отправитесь в путь, как только узнаете о рождении ребёнка, мой Лорд? – уточнил советник.

– Именно так, – подтвердил его догадку король. – Я жду вестей из Эйдиндрила.

Однако, о рождении своей дочери Даркен Рал узнал не от Евы и не от своего брата. Молодая мать взяла со своих друзей обещание не сообщать ничего Магистру, поскольку приняла нелёгкое решение забыть о нём навсегда. Королева ждала вестей от мужа долгие месяцы, до последнего надеясь, что он вернётся и оправдается перед нею, но, увы… этого так и не произошло.

Вести, что поступали из Д’Хары, говорили о том, что в Народном дворце жизнь идёт своим чередом: король продолжает расширять границы Империи, ведёт переговоры с соседними королевствами, занимается наращиванием военной мощи королевства, заключает новые торговые соглашения, словом, живёт той жизнью, что и до появления Евы. Разумеется, и богатые пиры король устраивать не забывает, а значит, его верные Морд-сит снова делят ложе со своим Лордом. По крайней мере, так Еве подсказывало её, воспалённое ревностью, воображение.

И предчувствие её не обманывало: в постели короля каждую ночь оказывалась новая наложница. Кроме Морд-сит, все фрейлины королевы уже успели побывать в покоях своего короля, и каждая из них видела себя, если не новой королевой, то уж фавориткой точно. Каждая мечтала забеременеть от него, но с того дня, когда королева застала своего мужа с фрейлиной, он начал предпринимать меры предосторожности, ибо не хотел больше рождения бастардов.

Наложницы должны были утолять немалый сексуальный аппетит короля, тем более теперь, когда супруги с ним не было, но в первую очередь, с помощью их ласк Магистр пытался заполнить ту пустоту, что образовалась в его жизни после побега любимой. Правда, облегчение было недолгим, его хватало ровно до утра, а затем ощущение тоски появлялось снова, усиливаясь раз за разом.

Даркен Рал не был бы самим собой, если бы не нашёл способ узнавать вести из Эйдиндрила, минуя Искателя и Мать-Исповедницу. Даже в самом сердце столицы Срединных земель, во дворце Исповедниц он нашёл шпиона, который постоянно снабжал своего Лорда информацией о жизни королевы, её самочувствии, а также о внутренних делах Эйдиндрила. Объединённое королевство Галеи и Кельтона, во главе которого стояла Кэлен, осталось единственным, которое не вошло в Д’Харианскую Империю.

Когда у Евы родилась дочь, Магистр узнал об этом сразу же, хоть Кэлен и Ричард старались не афишировать это событие, опасаясь, что противники Даркена Рала могут выместить свою ненависть на его ребёнке.

Увидев сообщение в книге пути о том, что он стал отцом, Магистр почувствовал себя одновременно самым счастливым и самым несчастным человеком на свете. У него родилась дочь, и король радовался и безмерно гордился этим, но… не мог сейчас находиться рядом с любимой, которая подарила ему это дитя, не мог взять на руки свою дочь, увидеть её! Это было просто невыносимо!

Тот факт, что Рал так и не получил официального сообщения из Эйдиндрила о рождении его ребёнка, ударил по живому, ибо это означало, что-либо Ричард и Кэлен сами не сочли нужным известить его, либо этого не пожелала сделать Ева. Значит, она до сих пор уверена в том, что он желает ей зла. Эта мысль убивала его уже много недель.

Помимо радостной новости о рождении принцессы, Даркен Рал получил ещё одну весть, окончательно подтвердившую, что наследница родилась, обладая магическим даром. Снова стали активными эйджилы Морд-сит.

Это окончательно подтвердило то, в чём Магистр уже и так не сомневался – его дочь стала плодом настоящей любви. Они с Евой полюбили друг друга. Условие пророчества исполнилось, и взаимная любовь явила чудо – теперь «узы» дома Ралов воплотились в маленькой принцессе Д’Хары. Может, стоит оставить всё, как есть?

Но гордость и жажда обретения былых способностей, которые и раньше отличали короля, всё ещё владели им, не позволяя сдаваться. К тому же, только обретя своё родное тело он сможет доказать жене, что ему не требуется убийство ребёнка. Иначе, даже вернувшись к нему, Ева будет жить в постоянном страхе, сомневаться, ожидать подвоха, а это очень быстро убьёт в её сердце любовь. А увидеть, как она разочаровывается в нём, постепенно отталкивает, как в её голубых глазах снова появляется ненависть или равнодушие, он был не в силах. Лучше рискнуть всем и снова обрести её доверие, чем обречь себя на такие муки.

***

Когда Ева впервые увидела свою дочь, она даже испугалась немного: маленькое, хрупкое создание было даже страшно брать на руки. Впервые поднеся девочку к груди и наблюдая, как она сосредоточенно причмокивает, Ева вдруг исполнилась нежности.

Разглядывая своё дитя, королева сразу же поняла, что Мелинда будет похожей на отца. По крайней мере, цвет волос у неё был точно, как у него, да и длинные тёмные ресницы девочка тоже унаследовала от отца. Интересно, каким будет её характер? Не проявится ли в ней склонность к жестокости?

Глядя на свою девочку, Ева поклялась сама себе, что сделает всё, чтобы Мелинда не стала подобием своего отца. Она беспокоилась о том, что Магистр может попытаться отнять у неё ребёнка, а потому уже на другой день после рождения дочери, стала уговаривать Кэлен отпустить её из Эйдиндрила. Она чувствовала, что король явится сюда, чтобы увидеть дочь, и была уверена, что он постарается забрать Мелинду в Народный дворец.

– Но, дорогая, ты же только вчера родила! – обескураженно пробормотала Кэлен. – Тебе нельзя вставать с постели ещё как минимум несколько дней, особенно после таких сложных родов. Куда ты собираешься ехать с грудным ребёнком на руках?

– Пока не знаю, – ответила Ева, – но я чувствую, что скоро Магистр явится сюда и заберёт у меня Мелинду. Я не могу допустить этого!

– Но разве мы позволим ему отнять у тебя дитя? – удивилась Кэлен. – Этого не будет, Ева, ты не должна понапрасну изводить себя такими мыслями.

– Кэлен, он уже наверняка знает, я уверена, – не унималась Ева. – Значит, сейчас он может быть уже на пути сюда. Я должна спрятать от него свою дочь, я вовсе не хочу, чтобы она выросла его точной копией!

– Но твоя дочь – принцесса Д’Хары, – осторожно заметила Кэлен. – Она – наследница трона, при отсутствии у короля других наследников.

– Кто знает, может у него скоро появится парочка хорошеньких бастардов… – хмуро пробормотала Ева. – Лучше бы так и случилось, тогда он оставил бы мою дочь в покое. Ему нужен мальчик.

– Ева… – неуверенно начала Кэлен. – А ты не думаешь, что он… мог тогда сказать правду? Когда прощался с тобой здесь, во дворце.

– О чём ты? – изумлённо распахнула глаза Ева.

– Ты знаешь, я не могу исповедать Рала, – ответила Кэлен. – Но я готова поклясться, что в тот момент я видела в его глазах боль, Ева… Думаю, он страдал также, как и ты.

– Страдал? – Ева не верила своим ушам. – О, да! Я слишком хорошо видела, как он «страдал», затащив в постель самую красивую из моих фрейлин! Скажи, Кэлен, ты смогла бы простить подобное Ричарду? Ты можешь представить, что твой муж вообще способен на такое?

Кэлен смущенно потупила взор, понимая, что возразить ей нечего. Она действительно знала, что Ричард не способен на подобные поступки, не то, что Даркен Рал, для которого супружеская измена – обычное дело. Может, Ева права, и ей и ребёнку лучше будет без него?

Посоветовавшись с Ричардом и Зеддом, они предложили Еве отправиться пока к Дженнсен, сестре Ричарда и пожить пока с ней. Дженнсен не так давно вышла замуж и родила прекрасных мальчиков-близнецов. Она жила уединённо, в небольшой деревушке, затерявшейся в густом лесу, на границе Галеи и Тамаранга.

Еве очень не хотелось мешать молодой семье, но других вариантов пока не было. Может позже, когда Магистр перестанет искать её, она и переберётся куда-нибудь в другое место, а пока уединённый домик Дженнсен был единственным прибежищем, которое Еве могли предложить друзья.

Через две недели после родов, несмотря на возражения всех её друзей, встревоженная бездействием, Ева покинула Эйдиндрил вместе с новорожденной дочкой и Делией, которая, разумеется, не могла оставить свою молодую госпожу.

Дорога не заняла много времени, и через два дня Ева и Делия достигли дома Дженнсен. Сестра Ричарда оказалась очень милой девушкой, доброй и сердечной. Она приняла Еву, как родную сестру, и сердце юной королевы преисполнилось благодарности.

Муж Дженнсен был простым человеком, таким же добрым и открытым, как и его молодая жена. Звали его Уильям, он был деревенским кузнецом и каждый день пропадал в кузнице, пока Дженнсен растила двоих маленьких сыновей, которым в ту пору было не больше года от роду.