Текст книги "Мне не жаль...(СИ)"

Автор книги: Luchien.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Наташа, – умоляюще протянул он, вновь потянувшись к её губам, и она вновь поддалась, отвечая, но стоило его губам вновь пуститься в путь по шее, как Натали решительно оттолкнула его, тяжело дыша.

– Ты знаешь, что сейчас мы можем перейти все грани дозволенного, – срывающимся голосом проговорила она. – Один неверный шаг – и мы оба рухнем в бездну, из которой уже не выберемся.

– Я давно уже там. – Александр притянул её к себе одной рукой, а второй оперся о дверь, словно пытаясь создать ещё одну преграду для того, кто мог бы сюда заглянуть. Но слова Натали оказали своё воздействие, опуская с небес на землю, постепенно гася пламя страсти. Он глубоко вздохнул, коснулся её лба своим и хрипло прошептал: – Что ты со мной делаешь?..

– Просто люблю, – ответила Натали, с облегчением улыбнувшись. В голове билась отчаянная мысль, что она почти поддалась, почти позволила то, что безвозвратно сокрушило бы самоё её, то в ней, что Натали считала нерушимым, неприкосновенным. Одно дело – любить его, отдавать себя за закрытыми дверьми, зная, что ни одни глаза не увидят, ни одни уши не услышат. И совсем другое – салон, за дверьми которого постоянно кто-то проходит, где любой обитатель дворца может стать невольным свидетелем их страсти…

– Ты – невероятная, – улыбнулся в ответ Александр, коротко целуя и отступая на шаг. – Ты даже не представляешь, какую силу имеешь передо мной.

– Я не хочу этой силы, – просто ответила Натали. – Всё, что я хочу – любить тебя. – Она быстро подняла с пола книгу, которая упала, стоило им переступить порог.

Александр сверкнул глазами и кивнул на неё.

– Помнишь, как я учил тебя изображать влюблённых?

– Эту книгу просто необходимо поднять, – хитро улыбнулась Натали, легко роняя её и приседая. Александр опустился на одно колено, и их руки соприкоснулись, и именно в этот момент дверь широко распахнулась, и на пороге появился Николай Павлович. Он замер, скрипнув зубами, пока застигнутые врасплох влюблённые поднимались. Натали осторожно забрала книгу у Александра и присела.

– Ваше величество.

– Кажется, наши встречи в подобных ситуациях входят в традицию, – холодно процедил император, наблюдая, как заливается краской лицо княжны.

– Отец, – начал было Александр, но Николай Павлович так красноречиво посмотрел на сына, что тот замолк на полуслове.

– Вы можете идти, княжна, – не глядя в её сторону, сказал его величество, и Натали юркнула за дверь, прикрыв её, прижимая книгу к груди. При мысли о том, свидетелем чего мог бы стать император, приди он на несколько минут раньше, в глазах темнело, а сердце всё ещё колотилось так сильно, словно хотело выскочить из груди.

– Это не то, что ты подумал, – быстро проговорил Александр, стоило закрыться двери за Натали.

– Ну, конечно, – саркастично бросил Николай Павлович. – Вы зашли сюда, чтобы почитать, я полагаю?

– Именно, – кивнул цесаревич, и сам отлично понимая, насколько смешно выглядят его попытки оправдаться.

– А полумрак, я думаю, отлично способствует совместному чтению? – Император склонил голову набок, потом вздохнул, укоризненно покачав головой. – Как же легко вы теряете голову, уму непостижимо!

Александр молчал, понимая, что любые возражения здесь бессмысленны. Опустив голову, он уставился на носки своих туфель, отстранённо подумав, что они слегка запылились.

– Я с тобой разговариваю, между прочим! – прогремел Николай Павлович, который переходил на «ты» только в моменты крайнего раздражения или волнения. – Ты хотя бы понимаешь, чем может обернуться для принцессы новость, которую разнесут по дворцу в считанные минуты? Ты хочешь послужить виновником тому, что она не выносит твоего ребёнка?! Мальчишка!

– Между нами ничего не было, – сквозь зубы проговорил Александр, злясь уже на сам факт того, что приходится говорить это отцу.

– Возможно, что сейчас и не было, – покладисто согласился император, постепенно остывая. – Но могло бы быть, не отрицай! Только слепой не заметил бы этих, – он помахал в воздухе рукой, подбирая слово, – амуров, парящих над вашими головами.

– Впредь я буду более осторожен, – нехотя проговорил Александр, чувствуя, как пылают его уши. Словно в детстве, когда отец отчитывал за невыученный урок, после того, как к нему приходил жаловаться учитель. Но сейчас последствия могли быть куда более разрушительны, чем запрет на уроки фехтования или езду верхом.

– Вы уже обещали это, – с укоризной напомнил император, гнев которого совершенно утих. – И как долго прикажешь мне быть ангелом-хранителем вашей тайны? Заметьте, я ничего не говорю о ваших встречах в, – тут он хмыкнул, – спальне. Но за её пределами будьте так любезны умерить свой пыл!

– Поверьте, этот урок я усвоил, – дёрнул уголком губ Александр. – Я могу идти?

– Ступайте, – бросил Николай Павлович, но тут же остановил его: – Это моё последнее предупреждение, прошу помнить об этом.

Коротко кивнув, цесаревич вышел, а император закатил глаза к потолку: как же сложна роль родителя, и как сложна роль императора! И как ему удаётся сочетать в себе безграничное терпение и милосердие? Вздохнув, он заложил руки за спину и медленно покинул салон.

Гуляния по поводу беременности принцессы Марии волной прокатились по всему Петербургу, стоило отгреметь звону благовеста по случаю Рождества. Простой народ радовался вместе со знатью, в Потешном городке, построенном по этому случаю, веселились толпы народа, поглощая печатные пряники и леденцы, пироги и ватрушки, запивая всё водкой, сбитнем и медовухой. Скоморохи потешали детей и девушек, цыгане привели медведя, а баяны и гитары не умолкали ни на минуту.

И каждый во дворце отчаянно хотел посетить народные гуляния, ведь даже император с императрицей не обошли их стороной, выехав из дворца, чтобы раздать памятные монеты. Но принцесса могла лишь мечтать об этом, ведь с каждым днём её состояние лишь ухудшалось, её мутило, казалось, от всех запахов в мире, она побледнела, осунулась и целыми днями лежала, держа в руках соли.

– Вы не должны сидеть со мной, когда весь двор на гуляниях, – в который раз повторила Мария слабым дрожащим голосом.

– Именно это мы и должны делать, – предостерегающе посмотрела на встрепенувшихся фрейлин Натали. И тут же обратила свой взор на принцессу, потянулась к ней, убирая прядь волос, прилипшую ко лбу. – Скоро недомогание пройдёт, и вы сможете вновь наслаждаться всеми прелестями этой жизни, Мари.

– Но медведя на площади уже не будет, – тоскливо прошептала Дашкова, невольно обратив свой взгляд к окну.

Натали укоризненно склонила голову, но промолчала. Хотела ли она посетить гуляния? Ответ был очевиден: без Александра – нет. Но после случая с императором она даже поднимать глаза на него боялась в присутствии других людей, не то, чтобы подойти и заговорить, предложив поехать на площадь. А ведь ещё полтора года назад она, быть может, так и сделала бы, не видя ничего зазорного в том, чтобы проехать вместе с другом. А теперь… Она невольно покосилась на принцессу, прикрывшую глаза и, кажется, задремавшую. Отчего в её сердце, ранее протестующем против любого рода лжи, так легко теперь уживались предательство и обман? Вкус любви слишком горчил, когда Натали проводила время с Марией, и был опьяняюще сладок с её мужем. Господи, да за что же ей это?! Натали прикрыла глаза, вознеся короткую, но пламенную молитву с просьбой помочь, разрешить всё, рассудить и подарить смирение с судьбой.

Открывшая в это время глаза Мария внимательно следила за смятением на лице княжны, силясь угадать его причину. Сейчас она особенно нуждалась в верной подруге, но пока подозрение разъедало душу, ни о каком спокойствии не могло идти и речи.

– А знаете, Натали, – медленно проговорила она, – я хочу написать письмо к Александру.

– Конечно, – улыбнулась Натали, выныривая из безрадостных мыслей. И снова эгоистичное чувство радости озарило сердце: он будет читать письмо, написанное её рукой, и думать о ней… Натали вмиг ужаснулась этой мысли, испуганно посмотрела на Марию, словно она смогла прочесть потаённое, то, что ядом выжигало всё светлое в душе. Но принцесса в этот миг обернулась к фон Круг, прося принести письменные приборы. Несколько строк написанные летящим почерком быстро заполнили листок, Натали присыпала их и вопросительно посмотрела на принцессу.

– Его высочество сейчас в Сенате, – вздохнула Мария. – Отнесите ему письмо, Натали, пусть он прочтёт его, когда вернётся. Пусть навестит меня, ведь, видит Бог, я так в нём нуждаюсь!

Без Александра дворец пустел, становясь унылым и тусклым, и Натали не уставала удивляться этой перемене в бездушном камне. А может, у него тоже была душа, он впитывал в себя любовь, хранил секреты и тайны, радовался и огорчался? С задумчивой улыбкой княжна дошла до знакомых дверей, и сердце привычно встрепенулось. Она вошла в кабинет, невольно бросив взгляд на двери, ведущие в спальню, и положила письмо на стол, вспоминая, как когда-то, в совершенно другой жизни, уже оставляла цесаревичу записки от принцессы. И именно они запустили тот разрушительный механизм, который толкнул Натали в объятия Александра… Глубоко вздохнув, она собралась было выходить, но в дверях столкнулась с графом Орловым.

– Княжна. – Дмитрий склонил голову, не спеша посторониться. – Не ждал вас увидеть здесь, ведь его высочество…

– В Сенате, я знаю, – ответила Натали. – Я принесла письмо от принцессы Марии.

– Как самочувствие её высочества? – Орлов не понимал, к чему удерживает княжну, но хотел продлить мгновения рядом с ней, насладиться её голосом и тем, как досадливо она прикусывает губу, отводя взгляд.

– Скоро станет лучше. – Натали повернулась к окну. – Она жалеет, что не может принять участие в гуляниях.

– А вы? – спросил граф. – Вы хотели бы там быть?

– Не думаю, что мне было бы это интересно.

В голову Орлова пришла безумная мысль. Безрассудная, она зажгла надежду, заставив предложить:

– А хотите, мы съездим к Сенату?

Брови Натали приподнялись, всем своим видом она выражала такое удивление, что Дмитрий поспешил объяснить:

– Мы можем отправиться на гуляния, так будет это звучать для всех, а после дождаться цесаревича у дверей Сената.

– И как вы представляете, я туда попаду? – прохладно спросила Натали.

– Я сам найду цесаревича, а вы будете ждать в санях.

– Посреди Петербурга, ехать вместе с Александром Николаевичем… – с сомнением протянула княжна, чувствуя, что, невзирая на все сомнения, видеть его вне дворца, вновь, хотя бы ненадолго, почувствовать ту толику свободы, что была у них ранее… Орлов легко читал её, как открытую книгу, угадывая и страхи, и желание увидеть возлюбленного. Мысль о том, что она поедет с ним, лишь бы увидеть другого, неприятно царапнула, но жажда быть рядом чуть дольше, чем обычно, заставила умолкнуть непривычную тоску.

– Соглашайтесь, княжна! – с жаром заговорил Дмитрий, видя, что сомнения в ней начинают побеждать. – Мы возьмём карету, улицы Петербурга достаточно расчищены. Вы немного развеетесь, разве это плохо? В последнее время вы так бледны и печальны…

Он осёкся, испугавшись, что сказал слишком много, ведь Натали могла уточнить: откуда граф так осведомлён о её самочувствии, и тем самым то, что он не сводит с неё глаз каждую свободную минуту, навело бы на мысли о чувствах, в которых он сам ещё не готов был себе признаться. Но княжне было не до него и полутонов его речи. Её глаза вспыхнули неземным внутренним светом, озарив лицо, и она несмело улыбнулась.

– Вы и правда готовы пойти на это?

– Разве вы не позволили быть вашим другом?

– Вы – не друг! Вы – ангел! – воскликнула Натали и вдруг протянула руку, сжимая его ладонь в своей. – Спасибо вам, Дмитрий Григорьевич! Огромное спасибо!

– Тогда, раз мы друзья, – проговорил он, стараясь не думать о волне тепла, накрывшей с головой от её касания, – прошу, называйте меня просто Дмитрий.

– Только если вы будете звать меня Натали. – Она нахмурилась. – Но прежде мне надо отпроситься у принцессы, а ведь я сама только полчаса назад говорила фрейлинам, что мы должны находиться подле неё и никуда не уходить… Это будет выглядеть некрасиво с моей стороны.

– А если я сам отпрошу вас у принцессы Марии? Сможет ли она меня принять?

– Помилуйте! – Натали посмотрела на него. – Вы ведь понимаете, что подобное приглашение запишет вас в мои поклонники!

– Пусть! – Орлов улыбнулся широкой мальчишеской улыбкой, и в стальных глазах сверкнули яркие искры. – Эту жертву я готов принести ради вас.

– Ох, Дмитрий, – укоризненно покачала головой Натали. – Не думала, что в вас живёт такой романтик!

– Мы все полны сюрпризов, Натали, – вздохнул граф, посторонившись. – Я зайду к принцессе через несколько минут, чтобы никто не догадался, будто мы сговорились.

– Спасибо вам! – прошептала одними губами Натали и исчезла. А он проводил её взглядом, продолжая улыбаться, думая лишь о том, как прекрасно в её устах звучало его имя.

Натали вернулась к принцессе, стараясь ничем не выдать своего волнения, хотя от каждого шороха в коридоре готова была подпрыгнуть на месте. Если получится, если они действительно смогут встретиться на эти несколько часов…

– К вам граф Орлов, ваше высочество, – появился у дверей камергер, ожидая ответа.

– Граф Орлов? – удивилась Мария, приподнимаясь на подушках. Она полулежала на диване, но поспешила сесть, кивая: – Пусть войдёт.

От принцессы не укрылось, как встрепенулась Натали, как вспыхнули её щёки, и хитрая улыбка озарила её лицо. Неужели у княжны и графа назревает роман? Это было бы так чудесно, что даже недомогание на миг отступило, возвращая краски лицу.

– Ваше высочество, – склонил голову Орлов и повернулся к фрейлинам: – Дамы.

– Вы хотели видеть меня, – медленно проговорила Мария, заметив, каким взглядом обжёг Натали граф и всё более утверждая в своих догадках.

– Я хотел справиться о вашем самочувствии, ваше высочество, – начал Дмитрий. – Его высочество, покидая дворец, наказал узнать, как вы.

– Спасибо, – улыбнулась принцесса. – Сейчас уже гораздо лучше. Его высочество не сказал, когда вернётся?

– Вероятнее всего, сегодня придётся задержаться, – сокрушённо покачал головой Орлов. – После Сената он собирался заехать в один из своих полков, там собирались поздравить цесаревича с радостной вестью.

– Вы хотели сказать что-то ещё? – спросила Мария, видя, что граф не спешит откланяться.

– Да. – Орлов, вскинув подбородок, решительно произнёс: – Я хотел просить вас позволить мне похитить княжну Репнину. Она упорствует в своём желании покинуть вас, а мы так хотели посмотреть на гуляния…

– Это правда? – Мария не смогла сдержать широкой улыбки, обернувшись к Натали, а Дашкова и фон Круг сдавленно ахнули, склоняясь друг к другу и шепотом обсуждая новость.

– Я уже сказала графу, что не могу оставить вас, когда вы так больны, – проговорила Натали через силу, боясь поднять на подругу глаза.

– Глупости! – фыркнула принцесса. – Я отпускаю тебя, и не смей возвращаться рано! Слышишь, Натали? До завтрашнего утра не хочу тебя видеть!

– Ваше высочество!.. – запротестовала, было, Натали, бросая быстрый взгляд на хихикающих фрейлин.

– Не хочу слушать никаких отговорок! – решительно проговорила Мария. – Иди же, Натали! Граф не будет долго ждать! Правда же, Дмитрий Григорьевич? – Она хитро посмотрела на Орлова, и тот ответил улыбкой.

– Тогда, с вашего разрешения. – Натали поднялась, чувствуя, как дрожат ноги: от предвкушения ли, или от сознания собственной ничтожности?

– Счастливо тебе повеселиться! – пожелала принцесса вслед.

========== Глава десятая ==========

Дмитрий не мог заставить себя стоять на месте, нервно вышагивая у кареты и постукивая перчатками, зажатыми в руках, по бедру. Ему до сих пор не верилось, что он это сделал: пригласил любовницу цесаревича на прогулку. Чего он ждал, на что надеялся? Резко остановившись, Орлов прислушался к себе. Ему действительно хотелось на что-то рассчитывать? Но на что, Боже?! Кажется, он медленно сходил с ума, нельзя же в твёрдом разуме иметь какие-то виды на избранницу будущего императора! Да и к чему она ему? Разве не осуждал он всегда женщин подобного толка, отчего же теперь это мнение переменилось? Дмитрий поднял глаза к бледно-голубому чистому небу и глубоко вдохнул морозный воздух. Он не узнавал сам себя, неужели причина в прекрасных светло-зелёных глазах княжны? «Натали», – произнёс он про себя, и имя мягко прокатилось по душе, замирая у сердца.

– Давно ждёте? – весело спросила виновница его смятения, останавливаясь за спиной. Орлов обернулся, впитывая её всю, сразу, одним взглядом. В тёмно-зелёном саке[1] с красным узором из восточных огурцов, в шляпке в тон с фазаньими перьями, она искренне улыбалась, склонив голову набок.

– Вас я готов ждать вечно, – галантно улыбнулся Орлов, открывая дверь и протягивая руку.

– Благодарю, – склонила голову Натали, садясь в карету. Дмитрий закрыл дверь и снова кивнул, взлетая в седло. Карета покачнулась и тронулась, выезжая со двора и направляясь к Адмиралтейскому бульвару. Именно здесь сейчас развернулись народные гуляния, выливаясь на Сенатскую площадь. По замерзшей Неве сновали сани, звонкий хохот доносился до берега, и сам воздух был напоен бесшабашным счастьем и весельем.

– Натали, – склонился к окошку кареты Орлов, – не хотите прогуляться?

Она покачала головой, глядя на здание Сената, возвышавшееся с противоположной стороны площади.

– Помилуйте, ну не будете же вы сидеть здесь целый час! – воскликнул граф, спешиваясь и решительно распахивая дверь. – Выходите, в ближайший час его высочество точно не освободится. Он с вечера говорил, что дебаты намечаются жаркие.

– Вы уверены, что мы его не пропустим? – с тревогой спросила Натали, подавая руку.

– Абсолютно, – кивнул Дмитрий. – Давайте просто пройдёмся по набережной. К тому же, – он лукаво улыбнулся, – нас должен хоть кто-то увидеть, чтобы об этом стало известно принцессе.

С неохотой Натали согласилась, вспоминая, как когда-то точно так же притворялась с Александром. Отчего её жизнь снова сделала виток, погружая в схожую игру?

– Я поставлю в известность о нашей прогулке Александра Николаевича, – предупредила она, и Орлов улыбнулся:

– Конечно же, Натали, я и сам намерен был рассказать цесаревичу о нашем маленьком обмане. – Как же ему нравилось говорить «Натали»! Её имя словно перекатывалось на языке.

– Нет-нет! – поспешно откликнулась княжна. – Я сама, – смущённо улыбнулась она. – Дело в том, что когда-то мы с цесаревичем вынуждены были разыгрывать влюблённых, потому что… – Она замолчала, сомневаясь, стоит ли посвящать графа в столь интимные подробности зарождения их романа.

– Потому что?.. – мягко напомнил о себе Орлов. Заметив, что она колеблется, он осторожно заметил: – Если причина слишком деликатного свойства, нет необходимости рассказывать.

– Вы знаете так много деликатных секретов, что есть ли смысл скрывать ещё один? – рассмеялась Натали, чувствуя всю нелепость своих сомнений. – Его величество император недвусмысленно намекал мне на то, что хотел видеть в своих покоях вечером. И его высочество вызвался помочь и разыграть любовников, чтобы моя честь не пострадала. Мы пытались разыгрывать влюблённых, но обман быстро раскрылся. – Глаза Натали затуманили воспоминания. Да, всему своё время, и тогда это время для их любви ещё не наступило…

– Натали, хотите пирожок? – резко сменил тему граф, которому вдруг стало неприятно слушать подобные откровения. Словно он заглянул в замочную скважину и увидел то, что совершенно не предназначалось для его глаз.

– Пирожок? – Натали подняла на него глаза. Они как раз поравнялись с торговыми рядами, сооружёнными на несколько дней по случаю гуляний. Аромат свежей выпечки витал в воздухе, а разнообразные кренделя, пироги и пирожки привлекали множество желающих утолить голод. Натали вдруг вспомнила, что с самого утра ничего не ела, кроме чая и нескольких кусочков сыра с хлебом. Согласно кивнув, княжна остановилась и, пока Орлов расталкивал толпу, пробираясь к лоткам, невольно обратила взгляд к величественному зданию, где сейчас находился Александр.

– Держите! – Граф вернулся запыхавшийся, раскрасневшийся и донельзя довольный, протягивая небольшой пирожок. В руках он держал бумажный конус, из которого выглядывала разнообразная сдоба.

– С мясом! – восторженно воскликнула Натали. – Знаете, когда я училась в Смольном, нас выпускали в город, и мы покупали такие же пирожки с мясом, а потом ели их тайком от учительниц, которые всегда пеклись о наших фигурах, боясь, что не влезем в корсет!

– Теперь можете есть без зазрения совести. – Довольный, что угадал, Орлов вновь залюбовался ею: морозным румянцем, искрами смеха в глазах и локонами, обрамлявшими лицо. Почему раньше он не замечал, как она прекрасна? Почему появился при дворе так поздно? И почему, Боже, уже ничего нельзя изменить?

Сегодняшний день без сомнения был лучшим на памяти графа. Они неспешно гуляли по площади, здороваясь, встречая знакомых, сходили посмотреть на ледяной городок и прошли мимо шумного табора, где Натали со смехом сказала, что Дашкова расстроится, если узнает, что она видела медведя. Но отведённое время пролетело прискорбно быстро, и, стоило часам пробить два, как Натали заторопилась в карету, и Дмитрию ничего не оставалось, кроме как пойти в Сенат. И тут снова он испытал досаду, ведь застал цесаревича в последние минуты перед выходом – задержись они хоть на несколько минут, и Александр уже уехал бы.

– Ваше высочество. – Он подошёл к Александру, и тот обратил на него встревоженный взгляд.

– Орлов? Не ждал вас здесь видеть. Что-то случилось?

– Ваше высочество, у меня для вас новость.

Кивком попрощавшись с собеседниками, Александр отошёл с графом к окну, не сводя с него требовательного взгляда.

– Я спешу граф, меня ждут в полку, но вижу, новость действительно срочная?

– Да, – кивнул Орлов, не зная, как сообщить о Натали. В самом деле, с чего он взял, что имеет право устраивать рандеву цесаревича, у которого каждая минута расписана? А что, если он разгневается, и прежде всего, на Натали? Страх холодной волной растёкся по спине, и, глубоко вздохнув, Орлов произнёс: – Я имел на себя смелость пригласить княжну Репнину на прогулку.

– Натали? – нахмурился Александр, всё ещё не понимая, куда он клонит.

– Да, ваше высочество. Она здесь, ждёт внизу.

– Натали здесь? Но разве принцесса… как?..

– Я попросил её высочество отпустить княжну на прогулку вместе со мной, и она согласилась. – Твёрдо решив взять всю вину за возможное недовольство на себя, Орлов смотрел прямо и даже с некоторым вызовом, словно ждал взрыва. Однако удивление в глазах цесаревича сменилось такой радостью, что графу на миг стало трудно дышать – сердце будто кто-то сжал крепкой рукой. Но, взяв себя в руки, он с трудом проговорил: – Принцесса отпустила княжну до утра, ваше высочество.

Орлов опустил глаза, не в силах смотреть на счастливую улыбку соперника. Неужто он считал цесаревича своим соперником? Дмитрий прислушался к себе, понимая, что так оно и есть. И, стой сейчас перед ним простой дворянин, а не наследник престола, Орлов сделал бы всё возможное, дабы отбить у него Репнину. Но кто он такой, чтобы тягаться с самим цесаревичем?!

– Воронков! – окликнул цесаревич одного из адъютантов, что ждал неподалёку. – Передайте в полк, что мой визит сократится, и что я опоздаю на четверть часа. Чего же мы ждём? – это уже предназначалось Орлову. Вдвоём они покинули здание Сената, и Орлов едва заметно кивнул на одну из карет, стоявших у проспекта.

Бросив сопровождавшим офицерам, чтобы ждали здесь, Александр вместе с графом поспешили к карете, причём цесаревич буквально летел, опережая его на несколько шагов. Он решительно распахнул дверцу и в считанные секунды скрылся внутри, а в следующее мгновение шторки на окнах задёрнулись. Орлов вздохнул, скрипнув зубами, и отвернулся.

– Натали! – всё ещё не веря своим глазам, проговорил Александр. – Ты здесь! Я даже представить себе не мог!

– Мой сюрприз удался? – улыбнулась она, пока он зашторивал окна.

– Более чем, – проворковал цесаревич, привлекая её к себе для поцелуя. – Орлов сказал, что ты свободна до утра, так ли это? – спросил он, спустя несколько минут.

– Да! – сияя, прошептала Натали.

– Значит, у нас с тобой впереди столько времени вне стен дворца и вездесущих ушей и глаз! – Александр покачал головой, не переставая улыбаться. – Мне надо заехать в полк, там ждут. А после… – Он снова коснулся её губ, поочерёдно целуя каждую, нежно проводя по ним языком. С сожалением оторвавшись от неё, Александр хитро улыбнулся, спросив: – Ты же дождёшься меня?

– А у меня есть выбор? – притворно вздохнула Натали и тут же тихо рассмеялась, шутливо ткнув его в плечо: – Конечно. Тебя я готова ждать всю жизнь!

– Как и я, – приласкав её взглядом, ответил Александр.

Покинув карету, цесаревич отбыл с сопровождением, а граф в нерешительности замер у дверцы, не зная, есть ли у него право открыть её и спросить, что делать дальше, или же стоит оставаться и ждать дальнейших распоряжений княжны? Но Натали сама развеяла его сомнения.

– Ну, что же вы стоите, граф! Вы наверняка замёрзли! Садитесь в карету.

Она закрыла дверцу и распахнула шторки, пока граф привязывал коня к заднику кареты и отдавал распоряжение кучеру следовать к расположению Семёновского полка. Внутри было тепло и сладко пахло духами Натали, а сама она, отодвинувшись к противоположному краю, задумчиво смотрела в окно, сложив руки на коленях. Карета тронулась и неспешно покатилась по городу, а Натали всё не спешила прервать молчание, полностью погрузившись в себя.

– Здесь, конечно, тепло, княжна, но на улице явно веселее, – попытался пошутить Орлов, привлекая её внимание.

– Простите, – обернулась к нему княжна. – Хороша же из меня собеседница, нечего сказать.

– Я прощу вам ваше молчание, если вы при этом будете улыбаться. – Дмитрий и сам улыбнулся, подавая пример.

– Дмитрий, у меня к вам будет одна просьба, – Натали прикусила губу, отводя взгляд. – Она, наверное, покажется вам странной, но я прошу вас, настоятельно прошу выполнить её.

Голос княжны звучал так серьёзно, что Орлов невольно подобрался, обратившись во внимание.

– Я обещаю выполнить любую вашу просьбу, Натали. Только скажите.

– Обещайте, что, если почувствуете ко мне… – она замялась, но взяла себя в руки и продолжила: – Если в вашем сердце обнаружатся ростки симпатии ко мне… Обещайте, что скажете об этом. Тотчас же.

Она впилась в него жёстким, требовательным взглядом, а Дмитрий застыл, не в силах поверить в услышанное и пытаясь подобрать слова. Что теперь? Солгать? Слукавить? Или сказать правду о том, что при одном только звуке её голоса внутри всё сжимается в тугую пружину, а после резко расправляется, наполняя душу светом?

– Так как же? – требовательно спросила Натали. – Вы выполните своё обещание?

– Позвольте узнать, – протянул Дмитрий, оттягивая момент признания, – чем продиктована сия просьба?

– Я боюсь совпадений, что преследуют меня последнее время, – тихо проговорила Натали. – Слишком многое повторяется, и я не хотела бы стать причиной ваших страданий, потому что, в отличие от прошлого раза, счастливого исхода здесь быть не может.

– Вы говорите загадками, – улыбнулся Орлов принуждённо.

– Возможно, – ответила Натали, вновь отворачиваясь к окну, за которым неспешно проплывала замёрзшая Нева. – Но я прошу вас, – она резко обернулась, – пообещайте.

– Обещаю, – серьёзно кивнул Дмитрий, заранее прося прощения у Господа Бога за эту ложь. – Вы узнаете первой, если в моём сердце вспыхнет чувство к вам.

– Спасибо. – Натали впервые с начала их разговора улыбнулась тепло и искренне. – Вы – настоящий друг!

– Рад это слышать, – сдержанно произнёс Дмитрий, стараясь унять сумасшедший стук сердца, который был слышен, кажется, на всю карету.

Неловкость угасла, как только Натали получила ответ на свою просьбу, и теперь ей хотелось только думать о встрече с Александром и о времени, что они смогут провести вместе. Душа пела, Натали сжигало нетерпение, и она с трудом удерживалась от того, чтобы не смотреть каждую минуту на часы, висящие на изящной цепочке и прятавшиеся в нагрудном кармане сака. А Дмитрий, чувствуя её волнение и думая о недавних словах, пытался собраться с мыслями. Но всё равно молчание не было неловким. Скорее, это было молчание двух друзей, поглощённых своими мыслями. Они не заметили, что карета давно остановилась, текли минуты, но никто не спешил заговорить. И когда дверь распахнулась, оба вздрогнули от неожиданности.

Александр смотрел на них, широко улыбаясь, с ярким румянцем мороза на щеках, с искрящимся взглядом, обращенным только на Натали.

– Граф. – Он посторонился, давая понять, что его присутствие боле не требуется, и Орлов вышел, с мимолётным сожалением подумав, что мог бы просидеть так вечность, просто молча, рядом, слушая её дыхание, дыша одним с ней воздухом…

– Наташа… – донеслось до него, прежде чем дверца кареты закрылась. Опустив голову, он подошёл к своему коню и вскочил в седло, ожидая дальнейших приказаний.

– Наташа… – Александр, не медля, приник к её губам, даря полный нежности поцелуй. – Неужели этот день весь наш, без остатка?

– Я сама не верю в это счастье, – пробормотала Натали, пряча лицо на его груди. Александр снял треуголку и потянулся к её шляпке, отбрасывая её на сидение напротив, и вновь потянулся к её губам.

– Саша, – смущённо прошептала Натали в его губы, – мы так и будем здесь стоять?

– Конечно же, нет, – улыбнулся Александр, звонко её чмокнув. – Мы будем колесить по городу до позднего вечера. А потом… – он загадочно улыбнулся, – потом мы вернёмся во дворец, и я буду ждать тебя…

– Звучит заманчиво, ваше высочество, – счастливо выдохнула Натали, прислоняясь к его плечу. Цесаревич выглянул из кареты, бросив Орлову:

– Скажи кучеру, чтобы прокатил по городу!

Это была удивительная поездка. Они целовались, смеялись, и снова целовались, пока за окнами неспешно проплывали улицы, освещённые жёлтым светом фонарей. Тепло его руки, сладость её губ, жаркие объятия и нежные касания – только любовь, ласка и трепет окутали карету изнутри, не давая никаким внешним невзгодам пронзить хрупкое счастье двоих влюблённых. Кучер остановил в квартале от Зимнего дворца, и Орлов долго ждал, пока откроется дверца, но никто не спешил выходить. Тогда он сам спешился и подошёл ближе, прислушиваясь, но из кареты не доносилось ни звука. Глубоко вздохнув, Дмитрий тихонько постучал, но и тогда не услышал ответа. И только теперь, обеспокоенный, он поспешно распахнул дверцу, чтобы увидеть, как Натали мирно спит на плече у цесаревича. Её волосы пребывали в лёгком беспорядке, шляпка лежала на сидении рядом, а рука покоилась в его руке. Александр, откинув голову на спинку, тоже крепко спал, не выпуская княжну из своих объятий. Орлов тихо кашлянул, привлекая внимание, и цесаревич моментально открыл глаза, слегка нахмурился, пытаясь понять, где он находится, и вопросительно посмотрел на адъютанта.