Текст книги "Вас ожидают, мистер Шерлок (СИ)"

Автор книги: lina.ribackova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

«Блядь, я точно сошел с ума. Спятил, ей-богу, спятил. Какие крылышки?! Какие чаровницы?! Что вообще со мной происходит?! Гребаный неврастеник».

Покачнувшись, он бросился к умывальнику. Ополоснул лицо и подмышки, освежил рот, кое-как пригладил пятерней беспорядочно торчащие пряди. Усмирил дыхание. Нацепил халат. Ещё раз посмотрелся в зеркало – ужас. И рванул на себя дверь.

Шерлока он застал возле распахнутого платяного шкафа – уже без пальто и даже без пиджака. Пламя в камине жадно поедало предложенное ему угощение. Настольная лампа рассеивала приглушенный, неяркий свет.

– Где плед? – деловито осведомился Шерлок, роясь на верхней полке.

– Зачем тебе плед? – От облегчения, что, слава богу, все на своих местах, голос Джона дал небольшую слабинку: дрогнул и едва не сорвался на сип. В горле пересохло и защекотало, вызывая удушливый кашель.

Шерлок обернулся, изумленно моргнув – что за нелепый вопрос? Для чего нужны человеку пледы?

– Холодно. Накину на плечи.

– Что-что? – откашлявшись, переспросил Джон. – Накинешь на плечи? О…

Представить его в таком псевдомексиканском одеянии было совершенно немыслимо, но до чертиков любопытно. Джон тут же засуетился, подходя к Шерлоку ближе – и правда, где плед? Последний раз он видел его здесь, в этой самой гостиной, на этом самом диване, в то день, когда…

И Джона окатило повторной волной, но уже не ужаса, а озарения. Господи боже, ошалев от нечаянной радости, он забыл самое главное. Самое-самое-самое.

– Ферди, – выпалил он, остекленело глядя Шерлоку в спину.

– Что? – спросил в свою очередь Шерлок. – Ферди? Причем здесь Ферди? Какая связь между Фердинандом и нашим пледом?

– Самая прямая, – ошарашенно прошептал Джон. – Он… Он… Где он??

– Плед? Я же сказал, никак не могу отыскать.

– Какой, к чертовой матери, плед? – рассвирепел Джон, враз очнувшись от ночных потрясений и наконец приходя в себя. Феи испуганно разлетелись – на смену загадочному флеру шепотов и полутонов пришел в достаточной мере реальный, отчетливый вопль: – Где Ферди, мать твою?!

Шерлок захлопнул дверцу и развернулся к Джону всем корпусом.

– Не понимаю. Почему ты, во-первых, орешь, когда за окном глубокая ночь, и, во-вторых, требуешь у меня отчета о местонахождении своего лучшего друга?

– То есть как – почему?! – кипятился Джон, возвращаясь к до смерти надоевшей нервической тряске и не находя нужных слов. – Ты… Вы… Он… Он мне звонил!

– Допускаю, что он звонил, и даже не удивлюсь, что тебе. Как-никак вы друзья. В чем дело, Джон? У тебя такое лицо, словно ты повторно открыл Америку.

– Именно Америку. – Джон придвинулся к Шерлоку вплотную и заглянул в глаза, изумляющие своей лживой безгрешностью. – Именно. Ты бросил его, да? Бросил? В Вашингтоне? Когда он был так воодушевлен и полон надежд. Низко, Шерлок. Господи, как это низко. Ферди, он… Он… Я убью тебя, сукин сын.

– Ты невменяем. – Шерлок осторожно надавил ладонью на охваченную волнением грудь, стараясь сдвинуть с места источник возможной опасности и отойти от него подальше. – Почему бросил, и почему именно в Вашингтоне?

Но сдвинуть налитое гневом и разочарованием тело было не так-то просто, и Шерлоку пришлось отступить, прижавшись спиной к прохладной поверхности шкафа. И, черт побери, испуганным… да что там, даже слегка встревоженным он не казался. Взгляд его сиял любопытством и нескрываемым торжеством.

– Почему? – повторил он, поудобнее облокачиваясь на дверцу.

– Потому что ты подлец. Обыкновенный, банальный подлец. Не понимаю только, чем ты сейчас гордишься. Очередной победой? Но разве это победа, если чье-то сердце снова разбито?

Быть подлецом Шерлоку явно не очень понравилось – насмешливую бирюзу его глаз заволокло предгрозовой рокочущей мглой.

– Какого дьявола, Джон? Что ты себе позволяешь? Советую закончить свой поэтический бред и выражаться яснее.

Одним коротким, но на удивление сильным движением он оттолкнул выросший на его пути монолит, и тот едва удержался, чтобы не приземлиться на пятую точку – видит бог, в столь глупом положении Джон хотел бы оказаться меньше всего на свете. Но в данный момент ему было не до таких пустяков, как чувство собственного достоинства. Речь шла о Ферди, которому сейчас, возможно, больно и одиноко, который, возможно, страдает и мучается, брошенный этим беспринципным, не знающим жалости соблазнителем. И не важно, что Ферд Коллинз самодостаточен, могуч и прекрасен – даже орлы разбиваются о неприступные скалы, если полет их стремителен и восторженно слеп.

Он двинулся следом за Шерлоком и схватил его за руку, довольно ощутимо стиснув изящную кисть.

– Не смей уходить от ответа.

Шерлок вздохнул и остановился, но руки не отнял и даже не обернулся, продолжая молча стоять покорившимся судьбе изваянием.

– Шерлок.

– Что?

– Объясни.

– Что?

– Черт возьми, перестань делать из меня дурака! Вы уехали вместе. Ты ликвидировал свою драгоценную лабораторию…

На этих словах Шерлок выдернул руку, развернулся и испуганно уставился Джону в лицо: – То есть? Что значит – ликвидировал? Я аккуратно сложил… завернул… О, боже. Неужели ты… Джон?

Джон горестно качнул головой.

– Что ты за человек? Стекляшки волнуют тебя больше людей. Как же так можно? Успокойся, твоё имущество в безопасности, миссис Хадсон охраняет его как Цербер врата Аида.

– Я такой какой есть, – отчеканил Шерлок, шумно переводя дыхание – так перенервничал из-за своих коробок. – Подстраиваться под чьи-то вкусы я не намерен. И уж тем более оправдывать свои действия и поступки. Но твои слова меня определенно задели, и хотя патетика не в моем вкусе, я позволю себе услышать суть твоих обвинений в мой адрес. Итак?

– Пошел на хер, – устало отмахнулся Джон, понимая, что всё бесполезно: сейчас его снова утопят в водопаде слов и оплетут паутиной вычурных фраз.

– И всё же, – настаивал Шерлок. – Вашингтон, подлец… Это довольно серьезно. Хотелось бы выяснить причину твоего беспокойства. К слову сказать, как поживает Ферди? Твой друг произвел на меня неизгладимое впечатление – мужчина потрясающей энергетики и обаяния. Давно таких не встречал. Да что там – никогда не встречал.

Джон смотрел и не верил: ну не мог он так ошибаться. Не мог всей душой привязаться к человеку, у которого вместо сердца кристаллизованный сгусток цинизма, а вместо крови – ледяная река. Хотя, почему не мог? Мог, конечно. Как все лесные клопы, высокой проницательностью ума он явно не отличался.

– Надеюсь, теперь, когда ты от него далеко, с ним всё будет в порядке, – сказал он, направляясь в сторону лестницы. А что ещё он мог на это сказать? Только бы Ферди не влюбился в этого проходимца по-настоящему, со всей присущей ему страстью и пылкостью.

И о чем только я думал? Как у меня хватило ума так крупно его подставить? Привести прямо в зубы к этому людоеду? Проклятье. Лечь и уснуть, а проснувшись, собрать вещички, и к чертовой матери из этого каменного лабиринта, где ради забавы такие вот шерлоки расставляют свои беспроигрышные капканы. Не хочу этого видеть. Не хочу этого знать. К черту. Забиться в глухую щель, и даже лапками не шевелить.

Никогда Джону не было до такой степени тошно. Феи, камины, иллюзии… До чего же смешно. Долбанное, мерзкое блядство! И ничего больше.

– Я проводил его на вокзал, – донеслось вдогонку, – посадил в поезд, помахал на прощанье рукой. Я сделал то, что тебе, в силу сложившихся обстоятельств, сделать не удалось, и очень старался подарить твоему другу день, который он будет вспоминать с благодарностью. По-моему, у меня получилось. Чем же ты недоволен, Джон?

Джон ошарашенно хлопал глазами, стараясь вникнуть в суть сказанных Шерлоком слов.

Что?! Что он там говорит?!

«Врет, врет, врет, – старательно скрипел недоверчивый мозг. – Надо же ему запутать меня окончательно. А потом посмеяться».

Но сердце уже знало – не врет, ни капельки, и смеяться даже не собирается. Всё так и было, и затопившее грудь облегчение вперемешку с жаркими волнами счастья являлись тому непреложным, истинным доказательством. Сердца лесных клопов весьма чутки, потому и ранить их так легко.

– Но… Не понимаю. Как же так… – неуверенно мямлил он, снова проходя в середину комнаты и недоверчиво глядя на Шерлока. – Насколько я понял, вы с ним… И вообще, Ферди сказал, что тебя дома нет. Как же так?

Брови Шерлока взлетели в холодном недоумении.

– А по-твоему, я дома был? Н-да. Ты на редкость невнимателен к мелочам. – Шерлок утомленно вздохнул и на минуту прикрыл глаза. – Джон, очень тебя прошу, не мог бы ты продолжить свою загадочную и витиеватую речь несколько позже? Например, завтра вечером, когда вернешься с работы? Кстати, обещаю вполне сносный ужин – кажется, ты уже убедился, что при желании мне удается кое-чем тебя удивить. А сейчас я хотел бы прилечь. Устал.

– От чего же ты умудрился устать? – из последних сил хорохорился пристыженный, растерявшийся Джон, в то время как душа его металась заполошной птицей – то уносилась в пятки, то возвращалась, то вновь уносилась, не находя себе места. – Посвятил всю эту неделю марафону вокруг Земли?

– Всю эту неделю я безвылазно находился в Лондоне. И смертельно скучал. По тебе.

Близилось утро, а Джон всё продолжал сидеть на диване – на том самом месте, где Шерлок так тихо и так настойчиво его поджидал. Неплохо бы лечь и поспать хотя бы часок-другой, думал он, всё равно разобраться в этой головоломке одному вряд ли удастся. Завтра Шерлок наверняка всё объяснит, если, конечно, захочет. Но может и не захотеть, не снизойти, не посчитать нужным… Посмотрит насмешливо и займется своими делами. Ну уж нет, ни черта у него не выйдет – Джон прижмет его к стенке и заставит выложить как на духу все свои махинации и хитросплетения. Заставит.

«Надо позвонить Фердинанду, узнать, как продвигаются его грандиозные американские планы. И когда-нибудь я непременно приеду к нему в Вашингтон. Хоть на недельку, да выберусь. Оформлю отгул».

А ещё Джон подумал, что хочет, чтобы так было всегда: ночь, теплый отсвет камина, тишина, этот плед идиотский (отыщется, никуда не денется), жесткий ковер под озябшими пальцами…

И Шерлок.

Где-то поблизости.

* адемония – тревога, сильное беспокойство

Комментарий к

**http://poppins-tour.com/img/foto_tour_img/364b5922cbe9eb40919add38b1ad974e.jpg

========== Часть 18 ==========

Поспать удалось от силы часа полтора, но, тем не менее, чувствовал себя Джон превосходно: не материл сквозь зубы будильник, не кутался в одеяло, прячась с головой от жестокой действительности, не устраивал себе ещё пару минуточек, которые оборачивались потом проклятиями, некачественно выскобленными щеками, лихорадочными сборами и отсутствием времени на элементарную чашечку кофе.

Напротив, он бодро вскочил с кровати, радостно приветствуя начавшийся день, несмотря на всю свою хмурую, туманную серость показавшийся Джону искрящимся и полным радужных переливов. Принял душ, позавтракал с аппетитом, и не спеша насладился двумя чашками кофе. И всё это неизменно сопровождалось сладким обжигающим чувством освобождения. Освобождения от всего, что так изводило его в отсутствии Шерлока, и, прежде всего, от всепоглощающего желания просто его увидеть. Это было до чертиков странно. И восхитительно. Окрыляюще. Плечи расправились, выгнулась грудь, гордо натянув тщательно выглаженную рубашку, и Джона вдруг посетила вполне серьезная мысль о галстуке. А что? Нежно голубой хлопок и темно-серебристый шелковый глянец в сочетании со строгим костюмом (и такой в гардеробе имеется, не только Шерлоку в своих смокингах щеголять) сделают его куда привлекательнее. Но он тут же себя осадил. Не хватало ещё так расфуфыриться и весь день потом отвечать на один и тот же вопрос: «Замечательно выглядишь, Джон. Вечеринка? Свидание? Уж не жениться ли ты надумал? Давно пора». Меньше всего сейчас Джон планировал такие глобальные перемены (о, Сара…), и даже разговоры о них вряд ли доставили бы ему удовольствие. Ему бы с Шерлоком разобраться, и с тем, где этот манипулятор шатался без малого девять дней. Но об этом потом, вечером, за ужином, которого Джон уже ждал с бешеным нетерпением. И снова он себя осадил – что за прыть, в самом-то деле? Ужин как ужин. Не в первый раз они с Шерлоком сидят за одним столом. А впрочем, интерес этот вполне объясним: уж очень хочется посмотреть, какими сырными шариками Шерлок сразит его в этот раз. На том и успокоился. Но успокоение было весьма условным – внутри что-то рвалось и тонко звенело. И снова дрожали руки. Как у пьяницы с многолетним стажем. Но Джон и вправду был по-своему пьян. Опьянен. Счастлив. И это немного пугало. Так же, как и настойчивая потребность немедленно отправиться в комнату Шерлока и убедиться, что этой фантастической, ветреной ночью он и в самом деле ему не пригрезился. Вот до чего дошло.

И в третий раз Джон себя осадил, но уже со всей допустимой строгостью. Что за душевная суета, в конце-то концов? Спит человек. Отдыхает. Нечего дергаться. И тем не менее не смог удержаться, позволив разного рода шумовые оформления и спецэффекты своего степенного завтрака: открывал воду в кране чаще, чем это было необходимо, пару раз ненароком уронил чайную ложечку, ерзал на стуле, штурмовал холодильник в поисках столь необходимой ему масленки, поднимал и опускал жалюзи – погода, погода… Одним словом, активно обозначал своё присутствие в кухне, хоть и ругал себя за это нещадно, не скупясь на эпитеты. Но Шерлок, как правило чуткий к любым передвижениям в их квартире, на это раз из спальни не вышел. Видно, и в самом деле устал. А может быть, его убаюкало то же самое чувство покоя и умиротворения, что заставляло сейчас сердце Джона тихонечко замирать. Смертельно скучал звучало в голове чарующим лейтмотивом. Джон смаковал два эти слова на все лады, и каждый раз они приобретали новый, ещё более сладкозвучный оттенок.

«Не по вкусу тебе патетика? – снисходительно усмехался он, убирая посуду в сушилку. – Кто бы спорил… Но скучал ты по мне смертельно. – И вдруг заволновался, на мгновение вновь усомнившись в искренности признания Шерлока. Сердце горячо вздрогнуло: – Если, конечно, не выдумал всё на ходу… Да нет, не выдумал. Губы поджимал и смотрел так… Так… Не знаю, как, но смотрел. Ладно, спи, спи. Об этом тоже потом».

Времени на противоречия и переживания уже не осталось. Джон деловито оглядел кухню – порядок. Вспомнил, что для вечернего пиршества в холодильнике мало что пригодится, но тут же утешил себя тем, что Шерлок не идиот – до магазина добежать догадается. Быстро оделся и был таков.

У входа в клинику он немного замешкался. Вздыхал. Почесывал бровь. С Сарой Сойер встречаться сегодня хотелось меньше всего. Ну как объяснить женщине, терпеливо ожидающей боевого сигнала, что именно сейчас не самое подходящее время для начала чего бы то ни было – у него полная неразбериха с соседом. Надо столько всего узнать, столько недоразумений уладить, а уж вопросов накопилось такое количество, что, вот честное слово, не до романтики. Мелькнула малодушная мысль, что, даст бог, сегодня их жизни в одной точке не пересекутся – бывало, они не виделись по несколько дней подряд.

Но закон бутерброда – самый неумолимый закон во вселенной. Действует безотказно. Естественно, Сара встретилась ему едва ли не первой

– О, Джон. Как дела? – улыбнулась она приветливо и выжидающе.

От простого вопроса вспыхнули уши. Дела-то хороши, но как об этом расскажешь?

– Отлично, – ответил он, избегая прямого взгляда. – Не выспался вот… Но это не имеет значения.

– Для чего? – спросила она, не скрывая подтекста и улыбаясь уже призывно – в её глазах отчетливо читалось желание покончить, наконец, с недомолвками и заговорить на нормальном, человеческом языке. – Для чего это не имеет значения, Джон?

Джон смотрел на её улыбку и не знал, как соврать поизящнее, чтобы не разрушить той волнительной связи, что успела между ними образоваться: крест на Саре Сойер он, разумеется, ставить не собирался, и в его планы по-прежнему входили и прогулка при луне, и вечер при свечах, и хороший, так необходимый его неудовлетворенному организму секс. Но не в данный момент, увы. Так уж случилось. А потом ему стало противно – разве так обязательно врать? Разве Сара не в силах понять, что порой человек не может осуществить задуманное с точностью до минуты? На днях он пригласит её на свидание. Видит бог, это случится, да. Непременно. И сам он в этом заинтересован не меньше: не мальчик уже, чтобы заливать поллюциями кровать.

– Понимаешь, Сара… – начал он. – Я… Кстати, ты восхитительно выглядишь. (Хотел снова начать про роскошные волосы, да заткнулся, вовремя прикусив язык).

– Знаю, – спокойно ответила девушка. – Что дальше?

– Эмм… – Джон видел, как сильно она напряглась. Видел, что ей уже понятна суть его неуверенности, и то, что ничего хорошего она не услышит. Он вздохнул и покраснел ещё больше. – Я хочу… тебя… пригласить. В кино. Или в ресторан. Или… куда-нибудь. Но сегодня, и, может быть, даже завтра… скорее всего, завтра тоже… я… я… ну никак.

– Никак? – переспросила она. В глазах промелькнуло отчаяние, губы заметно дрогнули. – Совсем никак?

– Нет, – испуганно вскинулся Джон. – Не совсем. Сегодня и завтра – никак. А вообще, в принципе…

– Знаешь, Джон, – холодно оборвала его Сара, стойко перенося удар, – лично для меня в принципе равнозначно никак. У тебя всё?

Джон упрямо набычился – к чему этот вызывающий досаду сарказм? Она и не думала его понимать. Делала поспешные выводы. Видела всё в неправильном свете. А ведь это не так. Он и душой, и телом… Но могут быть у человека обстоятельства? Могут!

– Ты не права. Я очень хочу нашей встречи. Очень. И буду готов, скажем так… – Он снова замялся – черт возьми, когда же всё-таки он будет готов?!

– Нет проблем, дорогой, – бодро заверила его Сара, ласково коснувшись ладошкой щеки. – Я всё понимаю. Планы – довольно зыбкая вещь, а тем более далеко идущие. Планируй дальше, Джон, а когда всё-таки будешь готов, дай знать. – И повторила: – Нет проблем.

Но Джон понял, что проблема только что появилась, проблема немалая, и решить её будет непросто.

Ах, Шерлок!

Ах, Шерлок…

Ну, ладно. Это, конечно, малоприятно, и разговор с Сарой мутным осадком растекся на дне души, но всё поправимо. Вот объяснится он со своим баламутом, и с новыми силами ринется в эротический бой. Сара умная женщина, и, главное, довольно сильно на Джона запала. А уж он постарается загладить вину в ближайшие… в самое ближайшее время. И галстук с жемчужным отливом поможет ему во всех начинаниях.

Он тряхнул головой, отгоняя тягостные раздумья, и они упорхнули – легко и весело, как птички, наклевавшиеся зерна.

Рабочий день начался. Утро выдалось загруженное, и это не удивляло – достаточно было взглянуть на то, что происходит за оконными стеклами. Пациентов словно ветром надуло. Но Джон не роптал, каждого принимал как родного, выслушивал внимательно, осматривал со всей тщательностью, подбадривал добрым словом и отпускал с оптимистическими напутствиями. Ближе к двум поток страждущих поредел, и Джон перевел дух, взбодрившись кружкой крепкого чая.

«Интересно, что он делает? Наверняка притащил назад свою адскую кухню и любуется, насмотреться не может».

Всё это время он старательно делал вид, что о Шерлоке не думает, не вспоминает. Что его возвращение не стало для него чем-то настолько значительным. Ну вернулся. И что? В пляс ритуальный пускаться? Танец бабочек* исполнять? Но конечно же это игра в прятки с самим собой не могла продолжаться до бесконечности – достаточно было короткого перерыва, как мысли о Шерлоке атаковали черепную коробку. Очень хотелось ему позвонить, но почему-то было неловко. Подумает ещё, что Джон только о нем и мечтает. А может быть, и не подумает… Может быть, ему не до Джона и его дурацких звонков. Но всё равно неудобно.

Под сердцем вдруг снова закопошились сомнения. Шерлок непредсказуем. Отоспавшись в своей постели, он вполне может решить, что для полноценного отдыха этого более чем достаточно, что Бейкер-стрит – не самое привлекательное в Лондоне место. И не известно ещё, где он всё это время скучал. Ведь где-то он жил. Где-то проводил вечера и дни. И ночи. Ночи, положим, Джона интересовать не должны… Да. А вот всё остальное…

Настроение сделало резкий скачок, и не в лучшую сторону. Стало тревожно и неуютно. Утренняя эйфория разом поблекла. Джон с тоской посмотрел на свой телефон – Шерлок давно уже на ногах, не впал же он в спячку. Мог бы и позвонить. Сам. Но даже не подумал этого сделать. Смертельно скучал… Чушь. Очередная уловка. И… Боже… У Джона похолодело внутри. Где же его багаж? Где вещи, с которыми он уезжал? Боже. Прозревшая в одночасье душа сжималась и мучительно корчилась – всё так очевидно. Каким же он оказался тупицей, и как легко его провести. Развесил уши.

Не долго думая, он схватил телефон и отыскал номер домовладелицы – надеюсь, он хотя бы поздоровался с миссис Хадсон…

– Джон! Джон! – раздался в трубке звенящий голос, и душа вмиг воспарила – может быть, с выводами он поспешил? Может быть, ему необходимо всерьез задуматься о своих параноидальных наклонностях? – Вы на работе?

– Да. Здравствуйте, миссис Хадсон. Как ваше бедро?

– Какое бедро, Джон?! Наш Шерлок вернулся! – чуть ли не взвизгнула леди. – Я не могу в это поверить. Господи, как я счастлива!

Сердце Джона затрепыхалось, он сорвался со стула и заходил по кабинету в сильнейшем волнении – она счастлива, и это означает только одно: Шерлок и в самом деле вернулся домой.

– Успокойтесь, миссис Хадсон, – сказал он, а сам судорожно набрал в легкие воздух. – Такая горячность вам определенно вредна. Где он? Неужели всё ещё спит?

– Что вы, милый доктор, давно не спит. Я напоила его чаем, накормила завтраком. Дала ему хорошую взбучку. А сейчас он умчался.

– Умчался? Куда? – Грудь горячо стянуло – куда, мать твою?

Домохозяйка тоненько рассмеялась.

– Я пыталась отдать ему те коробки, думала, он тут же схватит их и потащит к себе, но он и слышать о них не хотел. Сказал, что ужасно спешит, что у него много дел, и что… вы меня слушаете?

– Да-да. – Говорите же, миссис Хадсон, иначе у меня разорвется какой-нибудь орган, и наверняка самый важный. – Слушаю.

– …что у вас сегодня романтический ужин. Вот.

Джон крепко зажмурился и тряхнул головой – черт побери! Танец бабочек был бы сейчас весьма актуален – такая его переполнила радость.

Но демонстрировать эту радость даже себе самому было совершенно не к месту. У Шерлока снова матримониальный заскок – разве это повод для столь бурных эмоций? У кого-то, между прочим, планы на Сару Сойер.

– Романтический ужин? – строго переспросил он, прижимая ладонь к груди – там, в её таинственной глубине, происходили неконтролируемые процессы, что-то кипело и исходило жаром, и с этим необходимо было как-то бороться. – Что за выдумки? Просто решили провести этот вечер вдвоем. Поесть чего-нибудь.

– Вот и я говорю – вдвоем, – продолжала щебетать миссис Хадсон, не желая замечать суровости своего постояльца. – Это так замечательно. Я готовлю лимонные сконы, думаю, они вам не помешают.

– Лимонные сконы? – Рот тут же наполнился голодной слюной, и ноздрей коснулся фантомный аромат свежей выпечки. – Хм… Спасибо. Это он попросил?

– Попросил? – Женщина рассмеялась. – Приказал! – Она помолчала минутку, словно готовилась к чему-то, для неё очень важному. – Джон, я знала, что от вас он не уйдет далеко.

– Гм… – Внутренняя кутерьма только усилилась – от вас? – Неделю назад вы уверяли меня, что он никогда не вернется.

– Неделю назад я была расстроенной, безмозглой старухой, – недовольно фыркнула леди. И, следом осторожно спросила: – Кстати, хочу уточнить, этот ваш друг… ну тот самый… Аполлон.

Джон округлил глаза – кто-кто??

– Фердинанд, миссис Хадсон. Его зовут Фердинанд.

– Прелестно. Так вот, этот ваш Фердинанд – где он сейчас?

Вот именно – где?

– Полагаю, дома, занят своими делами. Он крупный бизнесмен, и вообще… крупный.

– Да, я заметила. Крупный и… Но это уже не важно. Странно. Всё очень странно. И странно, что мне вдруг показалось… эээ… Слишком уж он хорош. И Шерлок был так возбужден. – Домовладелица осеклась, понимая, что на фоне её недавних восторгов, по всем признакам имеющих особенный смысл, упоминание о Фердинанде Великолепном и о возбуждении Шерлока не только неуместно, но в какой-то мере даже преступно. После короткой, испуганной паузы она игриво хихикнула. – До чего я глупа. И, кажется, моя болтовня отвлекает вас от работы. До вечера, Джон. Не задерживайтесь.

Не задержусь, будьте покойны, – думал Джон, продолжая вертеть в руках телефон. Желание позвонить Шерлоку было неодолимым, и Джон быстро убрал аппарат в ящик стола. Захочет, сам позвонит. Не на Луну же он улетел за романтическими продуктами. Неугомонный, озабоченный фантазер. Неужели и в самом деле решил возобновить свои амурные атаки на Джона? Вспомнились гладко зализанные кудри и (о, боже) кальсоны. Джон тихо прыснул – артист. А очки? Господи боже, где же он всё-таки их откопал? Интересно, сколько в его арсенале подобных штучек? Не исключено, что однажды Шерлок появится на пороге гостиной в балетной пачке. Интересно, ради кого был отыгран этот мини-спектакль? Ради него или ради Ферди?

Джон торопливо направился к двери и выглянул в коридор – столпотворения не наблюдалось. Срочно звонить Фердинанду – узнать, как его дела, а заодно (на минуту он устыдился собственной меркантильности – нехорошо, нехорошо, но надо) осторожно прозондировать почву.

– Ты женишься, – раздалось в трубке вместо приветствия. – Я угадал?

– Тьфу на тебя, – прозвучало в ответ. – С чего это я должен жениться?

– Как же так? – удивился Ферди. – Не ты ли неделю назад заливал, что собираешься уложить на спину какую-то мисс и даже грозился вести её к алтарю. Я помню.

– А-а… – Джон смутился. Об этом их разговоре он умудрился запамятовать. Брякнул неосторожное и забыл. – Это так… глупость сморозил. Ничего такого.

– Неужели в пролете? – ахнул Ферди. – Неужели она отказалась раздвинуть ноги? Перед тобой? Вот дура.

– Иногда ты бываешь чертовски вульгарен, – проворчал Джон.

– Да, – хохотнул Ферди. – А ещё несносен и груб. И всё это – составляющие моего уникального обаяния.

– Самовлюбленный говнюк.

– Зануда. А если так пойдет и дальше, станешь старым занудой.

Джон улыбнулся и незаметно вздохнул – боже, как же недоставало ему солнечного Фердинанда. Его блистательной самоуверенности, его жизненной силы, которой такой избыток, что хватило бы на двоих.

– Джон, дружище…

– Привет, Ферди. Как ты?

– Великолепно. Завтра лечу в Вашингтон.

– Ещё не оставил этой затеи?

– Мало ты меня знаешь? Конечно, нет. Напротив, я полон энтузиазма. Дел невпроворот: жилье, офис. Думаю, уже через пару месяцев примусь осваивать новые горизонты. Джон, веришь, во мне всё бурлит. А ты? Как дела?

– Ничего… Терпимо.

– Так я не понял, – озобоченно переспросил Фердинанд, – тебя что, снова кинули?

– Говоришь так, будто это в порядке вещей, – немного обиделся Джон. – Никто меня не кидал.

– Не дуйся. Я же за тебя беспокоюсь. Сидишь там один, в этом Лондоне… Даже бабу никак не трахнешь. Может быть, всё-таки подумаешь о моём предложении? Серьёзно, Джон. Будем вместе, рядом. Я за тобой присмотрю…

– Шерлок вернулся, – перебил его Джон и задохнулся от собственных слов, в который раз задаваясь вопросом, почему его так безудержно раздирает на части?

– Да ты что?! – заорал Ферди так, что дрогнули барабанные перепонки. – Вот это новость! И когда?

– Этой ночью.

– Ночью?! – продолжать бесноваться Ферди. – Ну конечно, когда же ещё! Джон, дружище, от души тебя поздравляю!

– С чем? – Джон растерялся, а потом немного насторожился – мало ли что наговорил Шерлок Фердинанду во время затянувшихся проводов. – И не вопи так громко, я глохну.

– Как это – с чем? Что ты мелешь, несчастный? Если бы ты возвратился ко мне – днем ли, ночью, не важно, когда, – я бы до неба подпрыгнул. А ты мямлишь какую-то скучную хрень. Ты что, не рад ему?

– Рад. Просто не ожидал. – Зондирование началось: – Я был уверен, что он уехал надолго. К тому же, вы уехали вместе…

– Что за чушь? – возмутился Ферди. – Я уехал один. Какого дьявола Шерлок забыл в нашей пыльной дыре, как ты считаешь?

– Погостить. У тебя, например. Мне показалось, что он сильно тобою увлекся. Да и ты… выглядел заинтересованным.

– Ты от недотраха совсем одурел, – оборвал его Ферди. – Скажи ещё, что мы с ним эти… ну ты меня понял.

– Он – этот, если вдруг ты забыл, – тут же вставил словечко Джон.

– А я – тот! – рявкнул Ферди. – Что с тобой, Джон?!

– Ничего. Я просто…

– Будь я проклят, – простонал Фердинанд. – Ты поэтому и звонишь, да? Узнать, не со мной ли Шерлок кувыркался всё это время? Друг называется. А я-то думал, что ты беспокоишься. Что скучаешь.

– Я скучаю, – торопливо заверил Джон. – И беспокоюсь. Очень. С чего ты так взбеленился? Мне и в голову не приходило, что он с тобой… кувыркался.

– Не ври. Приходило. И это хуже всего.

Ферд тяжело замолчал, и по коже Джона побежали мурашки – не хватало ещё разругаться. Зондировщик хренов.

– Ферди…

– Знаешь, что я тебе скажу, Джон Хэмиш Ватсон? Ты втюрился в своего соседа по самые яйца, но это твоё личное дело. Ты ревнуешь до психоза, до галлюцинаций. И это тоже твоё дело. Но не лепи из Ферда Колинза мудака. Я сроду не уводил парней у своих друзей. – Он запнулся и грубо выматерился. – То есть, баб. Но в данном случае, не баб. Черт. Короче, это дела не меняет.

– Ферд, ты не понял, – волновался Джон.

– Я-то как раз понял. Ещё там, в Лондоне понял. Да, я тоже думал, что Шерлок уезжает надолго – он сам мне об этом сказал. И смотрел побитой собакой.

– Не выдумывай, – слабо возразил Джон, мысленно ахнув. – Шерлок никогда не смотрит побитой собакой…

– Смотрит. Просто ты этого не замечаешь. Он весь вечер так на тебя смотрел. И пошел к дьяволу, Джон. Вот прямо так – пошел к дьяволу.

К горлу подкотил тошнотворный комок. – Мы поссорились, да?

– Да. Впервые в жизни мы крупно поссорились. И когда ты приедешь ко мне в Вашингтон, я тебе это припомню. Хорошенько припомню.

– О, господи, Ферди, – выдохнул Джон. – Конечно, я приеду к тебе в Вашингтон. Обязательно. И, конечно, ты мне это припомнишь. Извини, если я брякнул что-то не то.

– Да иди ты…

– Я не хотел, в самом деле. Мы друзья, и я этим дорожу. А с Шерлоком… Ты не прав. Он и я… В общем, всё это тебе показалось.

Трубка взорвалась негодующими гудками, и Джон в ужасе отшатнулся. Ну вот… Но через пару секунд телефон снова ожил.

– Передай привет Шерлоку. И скажи, что он связался с придурком.

Было грустно и немножечко больно. Отклик Ферди на свои слова Джон считал излишне горячим и не во всем справедливым. Что значит – втюрился? С какой это стати? Это уже превращается во всеобщую манию. Надо поговорить с Шерлоком очень серьезно, и хотя от обилия разговоров и выяснений Джон уже чувствовал себя выжатым как лимон, откладывать этот разговор он был не намерен – сегодня же, во время романтического ужина он поставит вопрос ребром. Так, мол, и так, Шерлок, всё это, конечно, чудесно, но пора покончить с недоразумениями, жениться на тебе я не собирался и не собираюсь.