Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)
Пусть другого ты любишь, ладно...
Но меня хоть немножко помни…
Я любить тебя буду. Можно?
Даже если нельзя… Буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!
Я люблю тебя. Слышишь? Помни...
Читаю тебе стихи Асадова, пропуская прядки через пальцы. Любить — трудно, но другой жизни и другой любви мне не надо. Не хочу. Улыбаюсь. Мое счастье, трудное, сложное, сумасбродное, но МОЁ! Время не спеша льется, и вот ночь переходит в рассвет, растворяется в ярких лучах пробудившегося светила. Ноги ужасно затекли, но я не шевелюсь. Охраняю сон своего сокровища. Позади нелегкий, но такой яркий и запоминающийся отпуск. Долгая изнуряющая дорога, наполненная незабываемыми моментами. Через пару часов уже будем дома. Это радует. Нас ждет покинутый замок, охраняемый любимыми котами. Работа и Берлога по выходным. Грандиозные планы… и новые приключения.
***
*гагаку (яп.) — ритмичная музыка, исполняемая на японских барабанах тайко*
*тайко (яп.) — японские барабаны, на которых исполняется гагаку*) ))
Комментарий к Глава 12 ( пов. Лет )
Картинки к главе:
https://pp.vk.me/c627718/v627718081/24737/3j6JGjv9Lo4.jpg
https://pp.vk.me/c627718/v627718081/2475e/3l5hAucNpOk.jpg
Исполнение на тайко:
http://www.youtube.com/watch?v=QfnNODyDzLc
========== Эпилог ==========
Поворот ключа в замочной скважине открывает дверь в другой мир. Мы делаем шаг. Я стою за тобой в нерешительности, разглядывая, как под футболкой играют мышцы спины. На минуту в душу закралось сомнение. Я вдруг отчетливо увидел картину: себя на твоем месте. Еле сдерживаюсь от внезапно нахлынувших чувств. Прикрыв глаза, сглатываю возникший в горле ком. Быстро вскидываю на тебя глаза, сжимая губы. Тело начинает колотить мелкая дрожь. Щеки горят, пальцы нервно подрагивают ровно до того момента, пока не ловлю твой прямой, уверенный взгляд и улыбку. Слышится щелчок закрываемого замка, подтверждая мою любовь к исключительности даже в таких мелочах, как закрывающаяся комната в БДСМ-клубе.
Обвожу взглядом полумрак комнаты. Все, как я хотел: два факела на стене освещают установленный между ними крест, наполняя комнату живым, трепещущим светом. В тени на дальней стене угадываются контуры висящих на стенде девайсов. В противоположном углу - кровать под летящим пологом из черной органзы. Тишина, звенящая в ушах. Запах горячего воска. Напряженный, таинственный полумрак. Поворачиваясь ко мне, одариваешь до невозможности блудливой улыбкой, от которой в животе затягиваются узлы шибари. Захватывая край футболки, одним резким движением срываешь с себя, отшвыривая прочь. Облизывая губы, гладишь дракона у сердца.
— ЗВЕЗДА, — тихо шепчешь. Отстранившись, разворачиваешься, поводя плечами.
Я резко выдыхаю, поднимая затуманенный взгляд. Тянусь руками к тебе, догоняю кончиками пальцев удаляющуюся фигуру. Нервно подрагивая, касаюсь то спины, то рук, как будто сканируя.
Шаг к тебе. По телу прокатываются волны тепла. Еще шаг, и ты в моих объятиях. Обнимая со спины, прижимаюсь к любимому телу. Языком очерчиваю контур пересохших губ. Приподнимаясь, целую изгиб шеи. Руки скользят по коже, касаясь всего — от плеч до упругих ягодиц. Ты напряжен, чуть подрагиваешь под прикосновениями, кидаешь быстрый взгляд на стенку, где висят взрослые игрушки, и оглядываешься на меня. Легкая дразнящая улыбка мутит разум, распаляет тело.
Напираю, подталкивая тебя к кресту. Ты покорно идешь. Приближаясь, проводишь руками по гладкой черной поверхности дерева. Смотрю на игру мышц, вижу как напрягаются бицепсы, когда твои руки упираются в перекладины у креплений. Я обвиваю твое запястье кожей ремня и застегиваю пряжку. Мои ладони плавно перетекают с правой руки на левую, вверх к запястью. Язычок ремня на цепи проскальзывает в отверстие, ограничивая твои движения.
Я встаю за твоей спиной, мои ладони соскальзывают по рукам вниз, к плечам. Палец очерчивает контуры татуировки дракона, росчерками обводит кандзи. Я крепко обхватываю тебя за торс, глажу, разгоняя кровь под кожей. Руки скользят вдоль позвоночника и расходятся на плечах, чтобы, сделав круг, встретиться на пояснице.
Меня кидает в жар. Сильный… властный… необузданный зверь… в моих слабых руках распаляет желание. МОЙ. Касаюсь губами крыльев лопаток. Чуть прикусываю холку, прижимаясь к тебе железным стояком, зажатым в тесных кожанках. Мои руки скользят вперед и, нащупав застежку на джинсах, открывают её, молния ползет вниз. Чувствую под ладонью твое возбуждение. Чувствую своим телом твой трепет.
— Любимый, ты такой красивый… — сжимаю твой член, просунув ладонь в распахнутую ширинку. Вздрагиваешь, чуть дергаясь в оковах, прижимаешься ягодицами к моему паху. — Слушай меня.
— Я слушаю тебя, мой Мастер…
Мои губы целуют твои плечи, опускаюсь прикосновениями все ниже, как и руки, что стягивают джинсы. Я вижу, как обнажаются ямочки на спине, ложбинка меж крепких ягодиц, стройные бедра. В свете горящих факелов твоя кожа отсвечивает багровыми тонами. Джинсы, соскальзывая по длинным ногам, падают к ступням. Ты вытягиваешь ноги из штанин. Я вижу, как пробегает по коже бедер волна мурашек, поднимая темные волоски. Ты прекрасен в своей чувственной наготе.
Во мне вскипает кровь. Я глажу твои ноги, разгоняя эти честные реакции тела. Ладони кружат по ягодицам, сминая и разогревая, заставляя реагировать, учащать дыхание, поджимать половинки, играть мышцами, что перекатываются под кожей моего зверя в цепях. Я опускаюсь на одно колено, захватываю твою ногу, прижав ее к креплению, застегиваю ремень. Спустя минуту и вторая нога закреплена. Поднимаюсь, отхожу на пару шагов. В кончиках пальцев странное покалывание. Завораживающее зрелище будоражит кровь. Моя грудь вздымается, нагнетая такой недостающий воздух. Мое сокровище стоит скованное и излучает жар тела, волнение души. Я едва сдерживаю себя. Чтоб перевести дыхание, иду к стенке с девайсами.
Сразу вижу то, что хотел. Черный мягкий флоггер распушил свои узкие ремни, свисая с крючка. Примеряясь, обхватываю тяжелую рукоять.
Я возвращаюсь к тебе, чувствую все возрастающее волнение в душе. Встав за спиной, глажу обнаженную кожу, которая в отсветах факелов кажется красной. Висящий на ременной петле флоггер щекочет твое тело.
— Не волнуйся, я разогрею тебя, — шепчу в кажущееся прозрачным ухо.
Молча киваешь, звеня цепями, словно проверяя прочность креплений. Я делаю шаг назад, оставляя твое тело без моего тепла. Глаза смотрят на напряженно играющие мышцы, рука делает замах, и черные ленты летят к тебе. ХЛЕСТЬ! Несильный удар, только чтобы дать тебе почувствовать их теплое касание. Рука вновь взлетает, и удар посильнее согревает кожу. Ты подрагиваешь, чуть дергаешься в оковах. И снова замах, и новые полоски розовеют на плечах. Взмах, и ягодицы получают свою порцию тепла. И еще, и еще! Глухие шлепки разрывают тишину комнаты. Мягкие ремни разгоняют кровь под твоей кожей, разогревая тело и меняя цвет с загорело-оливкового на болезненно-красный.
Терпишь. Я знаю, как ты терпелив, но и то, как тебе жарко, тоже вижу. По проступающей испарине на горящей коже, по быстрому дыханию, распирающему ребра. Я останавливаю порку. Меня накрывает жаром, рука непроизвольно сжимает зажатого в штанах страдальца, срывая с губ стон. Эта ни с чем не сравнимая жажда обладания заполняет сознание.
Снова направляюсь к стене с игрушками. Быстрое дыхание сушит губы, когда снимаю с крюка плеть. Короткая кожаная плетенка, упругая, гибкая и такая кусачая. Ладонь скользит по девайсу, пропуская его сквозь кулак. Я чувствую эту силу, энергию, текущую от моих рук в этот хлесткий жгут. Я как под гипнозом возвращаюсь к тебе. Тепло твоего тела притягивает. Ты горишь в темноте подвала, кожа расцвечена ярко-красными полосами. Подрагиваешь в предвкушении, жаждешь почувствовать силу моей любви, силу моего желания.
Рука взлетает, кожаный хлыст кусает твою спину. ХЛЕСТЬ! Через плечо по лопатке разгорается красная борозда. Меняю направление, и взмах руки приносит тебе новую боль. ХЛЕСТЬ! На другом плече горит яркая полоса. Снова взмах. Удар плети заставляет тебя вздрагивать, прижиматься к скрещенным перекладинам. ХЛЕСТЬ! Твои ягодицы кусает плетеная змея. ХЛЕСТЬ! По спине разгорается вертикальная дорожка огня. ХЛЕСТЬ! Перечеркиваю ее диагональю. Во мне все горит, словно твое пламя течет ко мне, распаляя, выжигая изнутри. Ты вздрагиваешь под ударами, выгибаешь спину, пропуская воздух через сжатые зубы: «С-с-с-с-с». Вторишь свисту рассекающего воздух кнута.
ХЛЕСТЬ! На тебе все новые метки. ХЛЕСТЬ! Укус ягодицы, и обратным ходом по второй. Я покрываюсь потом, чувствую, как по виску бежит соленая капелька, и намокают растрепавшиеся волосы. Ты такой красивый в узоре из перекрещенных борозд воспаленной кожи. Взмах руки, и новый удар плети срывает с твоих губ стон. Замах, и дрожь пробегает по твоему телу. Я чувствую, как покрывается испариной кожа. ХЛЕСТЬ! Ты вздрагиваешь. Боль разливается по телу, когда плеть попадает на уже нанесенный узор. Сжимаю губы, резко вдыхая носом так недостающий кислород.
Взмах, и удар касается спины. Ты повисаешь. Вижу, как сходятся твои лопатки, как сжимаются ягодицы, как запрокидывается голова. Стон с твоих губ, как музыка, вибрирует на кончиках нервов. Чувствую, что еще немного, и спущу в штаны. В члене такое напряжение, что ломота заставляет сжимать ягодицы.
Ты дергаешься в оковах. Звон сковывающего железа смешивается с твоим стоном: «А-а-ах-х-х…» Дрожь, прокатываясь по твоему телу мурашками: «М-м-м… А-а-л-л…»
Я делаю шаг к тебе, во мне рвется древний зверь, запертый в этом теле, стучит за ребрами, распуская крылья, выпуская когти, дышит огнем — ДРАКОН!
Приближаюсь. В горящих зеленых глазах красные отсветы факелов. Мои руки нежно касаются твоих ран, разгоняя боль, и я дышу в израненную спину. Мои пальцы рвут на тебе запоры, срывая тесную кожу.
Стою за тобой и расту. Во мне все пылает, упираюсь головкой в разведенные ягодицы. Ты пылаешь. Мои бедра подаются вперед, вспоминая ритуальные танцы богов, и я проскальзываю в тебя. Сжимаешься, выстанывая боль. Я чувствую твой жар, насыщаюсь им, впитываю в себя. Мое тело живет своей жизнью, забыв про разум. Мои бедра танцуют, вторгаясь в жаркое нутро. Ты виснешь, пот раздражает раны, принося новые волны боли.
Врываюсь в тебя. Тени скачут по стенам. Человек и дракон в жарком танце любви. Я чувствую, как закручивается там, внизу живота, сметающий все вихрь. Мои руки скользят к твоему члену, ладонь обхватывает эрегированный ствол, и мы летим… Мои руки на тебе разгоняют жар по телу, и это тепло перетекает ко мне, вынося мозг. Я вбиваюсь в тебя, чувствуя, как ты все сильнее сжимаешь меня.
Срываюсь… Взрыв… Всплеск чувств, эмоций разрывает время и пространство, унося нас в далекое, непостижимое седьмое небо. Я срываюсь в крик-рев древнего зверя. Ты следуешь за мной, кричишь, бьешься, звеня оковами…
— А-А-А-Л-Л-Л…
***
— А-а-а-л-л-л, — трясу за плечо «спящую красавицу», который уже вторые сутки, как мы вернулись, матрас приминает. — Вставай!
— М-м-м… — вымученный протест из-под разметавшихся по подушке волос.
— Вставай, нехер шлангом прикидываться, — вытираю волосы после душа, наблюдая картину «Дракон в спячке».
— Любимый, а тебе никто не говорил про "не будите спящего Дракона"? — переворачиваешься на спину, являя миру заспанную мордаху со следами вмятин от подушки.
— Не тот сезон. Рановато для спячки. Просыпайся! У нас дел выше крыши.
— Алекс, ацтань пративный. Ты меня заездил. У меня упадок сил, — ты вытягиваешь руки над головой. Высунув язык, закатываешь глаза, изображая дохлого опоссума.
— Не придуривайся и язык не вываливай. Вот ни разу не поверил в твое «при смерти», — мои руки проходятся по горячему после сна телу. — Потягушки? — издеваюсь. Подкалывая никак не желающего просыпаться Огнедышащего, щекочу, вызывая бурный протест в виде «а-а-а!», «нет, только не это!» и «караул, грабаулят, подкарауливают». Удовлетворившись достигнутым эффектом, спешу порадовать Беса: — На сегодня у нас планы, ну, как минимум наполеоновские.
— А давай отменим третью мировую и в Берлогу закатим на шашлычок. Там, на втором этаже, такая спальня, лесом, деревом пахнет. Только спать, — натягивая одеяло, гнет свою кривую Дракошка.
— Там, на втором этаже, есть и не такая комнатка. Может, ты в нее хочешь? А то небось качельки заскучали по тебе, — срываюсь на смех, видя враз проснувшиеся глазки Дракона.
— Ну, ты изврат! Я такого даже во сне не видел!
— Значит, не хочешь вставать? А помнишь, что ты мне обещал? М-м-м? Вечером отказал, сказал - утром. Ну, я жду, — сглатываю накатившую слюну, сканируя желанное тело.
— Нет, у меня голова болит, — хватаешься за лоб, включая «актера тысячелетия».
— Голова не жопа, завяжи и лежи.
— Так я и лежал, пока ты не пристал. — Наблюдаю из-под прикрытых ресниц за моим личным «Музом» на белоснежных простынях. Дразнишься!
— Ал, ты чего ломаешься? Как мне тебя еще уговорить? — нависаю над тобой, складывая в замок руки на груди.
— А ты постарайся, — лыбишься, глядя в глаза.
— Ал, любовь моя, скажи, сколько мы уже?.. — запинаюсь я. — Не тяни из меня душу. Я хочу, и, думаю, не я один, — глажу по обнаженным ногам, щекоча. — А ты уже какой день обещаешь и динамишь.
— Нет, не буду я этого делать, не в настроении, — не реагируешь на мой «пряник» и уговоры.
— У тебя совесть есть? — всплескивая руками, начинаю сопеть, как бык на арене.
— Нет! — расплываешься в улыбке, упираешься ступней в мою напирающую грудь.
— А чувство ответственности? — сжимаю зубы на косточке щиколотки.
— Нетс-с-с! — шипишь и кидаешь в меня подушку, выдернутую из-под головы.
— Давай поднимай задницу и начинай, — переходя от уговоров к действиям, тяну за лягающуюся ногу.
— Не хочу! — брыкаешься, пиная свободной ногой в бедро.
— Все хотят! А я так уже скоро ебнусь без тебя этим делом заниматься. Сам же все время говоришь: «Сегодня. Обязательно. Вечером". Потом: "Давай утром на свежую голову. И?» — копирую тебя.
Изловчившись, хватаю вторую ногу и, оглаживая, ползу руками к бедрам.
— А я не хочу. В жопу! — продолжаешь драконить, как последний козел.
— Ну, как скажешь, — резкий разворот, и вот уже перед глазами не живот Дракошки, а любимые ягодицы. Мммррр, — заваливаюсь на обломщика, придавив всем немалым весом.
— Ну, не хочу я писать, — начинает давить на жалость припертый к постели Дракон. — Задолбало! Кино не посмотреть, порево не почитать — никакой личной жизни! — ворочаясь, пытаешься вырваться из стального захвата.
— Ну, почему же? Щас как раз и займемся личной жизнью в личном пространстве, — вжимаюсь пахом в попку, трусь, про себя радуясь твоей привычке спать голышом.
— Хоспадябожемой! Убейте меня кто-нибудь! Н-Е-Е-Е-Т... - посылаешь в безграничные просторы вселенной. Глушу крики, скользнув пальцами по губам и нырнув во влажность твоего рта.
***
— Люблю эти минуты тихого счастья, — хриплый голос, осоловелые глаза и улыбка на любимых губах.
— Я тоже, — нежу в своих объятиях, мелкими поцелуями пробегаясь по всему лицу. — А теперь в душ и за работу.
— Нет, Алекс, ты чо-о-о! У меня сил нет, — уползает к стенке Дракон, на этот раз изображая затраханного опоссума. — Ты меня затрахал.
— Ал, кончай мозг ебать. Это ты начал. Забыл?
— Забудешь тут, когда каждый день как день сурка.
— Вот и я помню…
***
— Эльвира, к нам никого не пускать! — орет моей секретарше взъерошенный Дракон, возникший как черт из табакерки в дверях кабинета. — У нас важное совещание о слиянии… — поймав за твоей спиной любопытные взгляды сотрудников, замираю над документом, со скоростью квантового компьютера прикидывая все возможные варианты твоего поведения. Не угадал! Ты плюхаешься ко мне на колени, перекинув ноги через подлокотник. Обнимая за шею, радостно лыбишься.
— Алекс, я, знаешь, чего заскочил? — жмешься ближе, заставляя забыть о первоначальном желании предложить тебе присесть рядом на свободное кресло.
Судя по грохоту в офисе, у моих сотрудников из рук посыпались особо крупные сделки. Походу пересудов не избежать. Улыбаюсь.
— И что же такое важное заставило моего Дракона залететь в бетонный муравейник? — обнимая за талию, смотрю, как Эльвира быстро захлопывает дверь в кабинет.
— Мне одна мысль весь мозг выела, — как ни в чем не бывало, болтаешь языком и ногами одновременно. Ну, совсем как Юлий Цезарь. — Ты когда-то мне написал: «Просто знай, ты мое сердце. Мой огонь, зажигающий душу, моя любовь», — цитируешь меня. — Это так красиво и образно. Ты обязан написать бестселлер.
— Какой еще бестселлер? — моему удивлению нет границ. Мы, конечно, много чем баловались, от японских хокку и Од до порносказок, примеряя на себя роль писак. Но чтобы сочинить столь грандиозную вещь…
