Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
Наконец, ты успокаиваешься, сбросив выплеснувшийся в кровь адреналин. Садишься на кровать напротив, откидываешься спиной на крашеную стену.
Потирая сбитые костяшки, видимо, прикидываешь, спецназ вызвать, армию спасения или просто устроить фаер-шоу.
Наконец, я успокаиваюсь, развалившись на спине на этом вонючем ложе, и начинаю икать от шока. Смотрю в белый потолок, ищу там пробегающие глюки. Мало, но нет-нет, да проскакивают. Такие маленькие, хорошенькие, ай, шайтан… Начинаю считать этих бесенят, скучно же просто так лежать и ничего не делать.
— Ичи… ни… сан… ён… року… *— засыпаю, утомленный этим сумасшествием.
Вздрогнув, просыпаюсь. Это мозг посылает телу сигнал проверить, живое ли оно еще. Оказалось, что вполне. Глаза смотрят в темный проем окна. За решеткой круглый лик небесной девы.
— Любимый, какая сволочь луну в дурку посадила? — возмущаюсь беспределу и собираюсь звонить на Мыс Канаверал. Организовывать операцию по освобождению ночного светила. Думаю, что нужно подключить влиятельные силы, и поворачиваю голову к соседней койке.
Ты спишь, лежа на животе, подсунув руки под казенную подушку. Один взгляд на тебя, и меня окатывает жаром. Даже здесь, в этой халупе, черт знает где и зачем. Я думаю, что у меня встало бы на тебя и на Луне, и на Марсе, и на Плутоне, и вообще на другом конце мира! Я хочу тебя везде…
— Ладно, луна подождет… — шальная мысль пробегает в закоулках крезанутого мозга. Осторожно открываю почему-то не запертую дверь. Под пронзительный вой петель осторожно выхожу в длинный коридор. Сумрак. Холод. Потрескивающие лампы умирают, излучая тусклый свет. Жуткая жуть! Отдаленные голоса о чем-то спорят в конце коридора…
Возвращаюсь, новый скрежет оглашает ночную тишь. Подпираю дверь захваченным из коридора стулом. Крадусь к тебе, осторожно, на цыпочках, подхожу к кровати. Минута, другая, в томительном ожидании, что ты проснешься под моим пристальным взглядом и лунной улыбкой за решеткой. Хватаю край одеяла и стягиваю его на пол. Ты шевелишься, переворачиваешься на спину, поворачиваешь голову, приоткрыв глаза. Привыкнув к темноте, наконец, видишь меня.
Ночная узница пробирается своими холодными лучами в палату и открывает чудесную картину: на фоне зарешеченного больничного окна в белоснежном халате сияет контур. Вижу лунные вспышки в твоих глазах и думаю: «Только не спрашивай, где взял, а то мне придется отменить шоу и начать рассказывать тебе сказку о закрытом в подсобке дежурном враче, крепко связанном, и с заткнутым грязным носком ртом». На моей шее висит стетоскоп, конец которого медленно раскручиваю в руке. Ты повыше поднимаешь подушку, подкладывая руки за голову. В лунном свете вижу, как ты улыбаешься мне.
Голые босые ноги, худые икры, острые коленки, больничный халат, рассыпанная чернота по снегу. Ты не видишь, но я улыбаюсь… чуть-чуть, лишь уголками губ, и нараспашку, взахлеб, душой… В ушах звучит музыка: тихая, завораживающая, потусторонняя…
Я сексуально снимаю с себя стетоскоп, раскручиваю над головой и кидаю тебе. Ты ловишь, зажав в напряженном кулаке. Руки-ноги разлетаются в стороны, совсем как фигура мужика в круге, только тот голый, и у него полшестого, а я, как путная сволочь, в халате, и у меня ровнехонько полночь. Поворачиваюсь боком и выгибаюсь назад, откинув голову. Чернота стекает со снега… Поворот и снова прогиб… Вперед, спина дугой… волосы падают на лицо… Спрыгиваю с широкого подоконника. Босые ноги шлепают о дешевый, драный линолеум. Кружусь в неистовом танце любви, приближаясь к тебе.
Раскачивая бедрами, поднимаю руки, провожу по волосам, шее, ласкаю себя по груди, спускаюсь по животу вниз, задеваю что-то торчащее. М-м-м… Это было приятно… И, не задерживаясь дальше, скольжу по дрожащим бедрам раскрытыми ладонями. Дотягиваюсь до нижней пуговицы, медленно расстегивая её. Выше, к следующей. Выше. Еще одна, и еще. Последняя распахивает халат настежь.
Не спеша стаскиваю белоснежный край с плеча, тяну за рукав. Другой край ползет вниз, обнажая безволосый торс. Медленно, держа одной рукой, снимаю шмотку с себя, отвожу руку в сторону. Халат безвольным призраком висит на вытянутой руке и вдруг падает. Медленно, как в невесомости, летит на пол.
Я почти сливаюсь с ночью, призрачной тенью двигаюсь в лунном свете. Разворачиваюсь спиной и плавно наклоняюсь до пола. От одной мысли, что ты почти видишь меня раскрытым, лава разливается под кожей. Скользя руками по голени, коленкам, бедрам, возвращаюсь в вертикальное положение. Никогда бы не сделал этого при свете. Но ночь стирает грани стеснения и стыда, и только твои глаза и бесстыдница, подглядывающая в окно, смущают, покрывая щеки огнем. Снова повернулся лицом к тебе, бедра ходят вправо-влево, соблазняя, искушая. Руки гладят обнаженную кожу, распаляя желание. Твой взгляд скользит по телу, словно облизывая, останавливается на покачивающемся в такт бедрам члене. Борюсь с желанием заграбастать дружка, но поди его прикрой, когда он в боевой готовности. Меня накрывает, не могу этому противиться, как животное в период гона.
Шаг к тебе, заношу ногу и, перекидывая ее на другую сторону кровати, встаю на колени. Прижимаясь губами к твоим. Склоняюсь и расстегиваю больничную пижаму. Одна за другой, пуговицы раскрывают для меня любимое тело. Тяну тебя за отвороты рубашки к себе, ты следуешь моему движению, приподнимаясь. Губы вместе, не хочу отлипать от тебя. Стягиваю тряпье с твоих плеч, в полет его. Отрываюсь на секунду, чтобы в следующий миг снова вцепиться — жарко и страстно. Терзаю, прикусываю зубами, стоя на четвереньках.
Ты хватаешь меня за волосы, запрокидываешь голову. Приоткрыв рот, дышу через него, наполняя грудь твоим ароматом. Тянусь к тебе, волосы в твоем кулаке запрещают доступ. Преодолевая боль, целую твою шею, кусаю, сильно сомкнув зубы, и ты снова отдергиваешь меня…
Накрываю своей рукой твою на моих волосах, раскрываю пальцы, зажимаю твою ладонь и подношу к губам. Целую открытую ладонь, облизываю её. Запястье, там, где бьется пульс. Пальцы. Лижу каждый, снизу вверх. Дойдя до кончика, накрываю весь и сосу. Отпускаю, облизывая губы.
Опускаю голову к твоей груди, принюхиваюсь, как зверюга. Твои феромоны будят во мне именно его. Зверя, ненасытного, необузданного, дикого. Лижу один сосок, прикусываю, тянусь к другому и втягиваю его засосом. Сморщенные темные, твердые горошины — какая красота! Иду то поцелуями, то укусами по ребрам.
Стону, доходя до резинки штанов. Преграда бесит. Хватаю её зубами и тяну вниз. Рычу от нетерпения. Там жизнь, там моё сокровище. Ты приподнимаешь бедра, я хватаю штаны руками и, оттянув от члена, медленно снимаю с тебя. Прочь!
Ты лежишь передо мной обнаженный, такой красивый, такой желанный, начинаю задыхаться от возбуждения, конец дергается, яйца ломит. Ты тоже изнемогаешь от желания. Сглатываю. Под кожей перекатывается кадык.
Встаю над тобой на ноги, поворачиваюсь спиной и опускаюсь на колени над твоим лицом. Волшебная картина, твой член прижат к животу. Нет, теперь он не твой, а мой. А я уже не свой, а твой.
Опускаюсь губами на головку, придерживая тебя рукой. Вкусный, соленый, мой. Прикусываю кожу сбоку, там, где вздутая венка. Не вижу её, но чувствую пальцами припухлость. Облизываю от основания до вершинки и сразу заглатываю до упора, чуть не давлюсь, но сдерживаю желание отстраниться. Двигаюсь, пытаясь заглотить поглубже, обхватить покрепче, играю с твоими яичками. Пара движений вверх-вниз. Утробно рычу, и вибрации моего голоса пробегают по твоему члену. Ты выгибаешься в сладкой истоме, комкаешь руками простынь. Чувствую, как напрягается ствол, и выпускаю.
— Нет, моя прелесть, будешь терпеть, пока я не раз-реш-ш-ш-у… — черчу узоры от основания до головки.
Ты видишь мой член, увеличенный, выделяющий смазку. Хватаешь его рукой, оттягиваешь кожу вниз, а потом к основанию, до предела обнажая головку. Направляешь меня в свой рот, облизываешь, захватываешь губами. Меня прошивает. Я сильнее сжимаю губы, стону с твоим членом во рту.
Ты мечешься по постели, закусываешь губы, покрываешься мурашками и сгораешь одновременно. Чудесный подарок судьбы. Глажу тебя по бедрам, царапая кожу ногтями, не сильно, просто веду ими, не оставляя кровавых следов.
В свете ночи ты как сказочный Рыцарь… Не могу больше сдерживаться, отрываюсь от тебя, переворачиваюсь, развожу ноги, устраиваясь между ними. Ты мой. Перекатываю яички, взвешивая их в руке, они поджались, напряглись, говоря мне о приближении оргазма.
— Ну, не-е-е-т, не сейчас, — прекращаю ласкать твой член и глажу промежность, надавливаю на неё, опускаюсь к анусу, оглаживаю сжатое колечко, пальцем надавливаю на вход. Ты пытаешься отстраниться.
— Ш-ш-ш-ш-ш… — успокаиваю тебя. Убираю палец и облизываю его. Блин, у них тут даже вазелина нет. Или прячут хорошо? Смотрю тебе в глаза и снова давлю на вход. Потихоньку, без напора, осторожно расслабляю мышцы. Один палец вошел в тебя. Там туго, тесно, горячо. Глажу стеночки, пытаюсь нащупать секретный бугорок. Нашел. Нажимаю, и ты стонешь, прикрывая глаза подрагивающими ресницами. Сгибаешь ноги в коленях. Целую их. Одну. Другую. Череда поцелуев по внутренней стороне бедер вниз. Облизываю, поднимаясь вверх.
— Сла-а-а-дкий мой… — шепчу и ввожу второй палец, ты стонешь непрерывно.
Больше не могу терпеть, все скрутило внутри, по ногам пробегает судорога. Зажимаю свой член в руке, придерживаю головку, приставляю к твоему входу. Ты сжимаешься, сводишь ноги, но я тебе не позволяю: — Разведи их для меня, шире, — мой тихий приказ тебе. — Расслабься, — сплевываю на другую руку и размазываю слюну по головке. Надавливаю на вход, пытаясь войти то сильнее, то отступая, ты расслаблен и напряжен одновременно, глажу тебя по ногам, члену, не давая остыть, отвлекая от процесса внизу. Чуть более сильный толчок, и головка внутри, ты вздрагиваешь.
— Ш-ш-ш-ш… — снова успокаиваю тебя. — Потерпи совсем немного, сейчас пройдет.
Продвигаюсь глубже, зажатый твоими стеночками. Там так горячо, что плавит, уносит в небеса, еле сдерживаю себя. Чувствую, как подкатывает оргазм, замираю, чтобы не кончить. Пережимаю член. Дышу как загнанный.
Ты лежишь подо мной: приоткрытые губы, учащенное дыхание. Все. Я как таран вхожу в тебя сильно, глубоко, наращиваю темп, шлепаясь бедрами о твои. Подхватываю тебя под колени, задираю ноги вверх, чтобы войти еще глубже, и вбиваюсь в твое… в моё… тело…
— Да-а-а… трахай меня… Сильнее… Глубже… — ты мечешься, задыхаясь от нахлынувших чувств. Цепляешься за мои плечи. Дрожь проходит по тебе, стонешь в голос. Обхватываю твой член рукой, надрачиваю быстро, неистово…
— Кончи для меня, — мой приказ. Наклоняюсь над тобой, сильные движения, пот по спине, по вискам. Срываюсь на бешеный темп.
— Ал… да-а-а… м-м-м… — ты выплескиваешься мне в руку, сдавливаешь внутри, еще пара последних фрикций, и я изливаюсь, уносимый оргазмом.
— Любимый, — смеюсь, падая тебе на живот, — нас отсюда вышибут за нарушение больничного покоя.
— Не-е-е… — выстанывает мой рыцарь. — Только пусть попробуют войти, разорву!
— Ты планируешь тут остаться? — удивленно смотрю на тебя и выхожу, приподняв бедра. Нефиг разлёживаться. Погостили, и ладно.
— Где ты, там и я, — романтик в твоей душе предлагает жизнь в антисанитарных условиях, в палате.
— А может, нам на луну повыть? Услышат твои Ночные Волки, вытащат нас отсюда, — прагматик в моей печенке вопит, что в замке со всеми удобствами лучше.
— Ага, приедет Саша Хирург со всей сворой на своем безумном Максе, протаранит стены этой богадельни и выпустит двух голубков на волю. Только быстрее наш вой услышит мой юрист-оборотень, что раньше был в погонах.
— И что, прям-таки услышит и прибежит? — сомневаюсь я.
— Конечно, не сразу, — удовлетворенный обещалкин щас чего угодно напиздит. — Но утром хватится, что не пришел на работу. Позвонит, приедет домой, а уже потом и найдет, — ты валяешься на больничной койке и мечтательно плюешь в потолок. — Так что, начинаем выть и подождем? Или побег?
— На оборотней надейся, а сам хлеборезкой не щелкай, — прикидываю расклад, думая, что наш призывный вой услышат не только волки, но и местные козлы. — Надо выбираться! До утра я тут в вурдалака превращусь.
— Пошли. Больницы все одинаковы, найдем выход. Только мой болит чуток, — целуешь мне плечо и выпирающие косточки ключиц. — Решил личным проктологом у меня быть? Я согласен, — ты присасываешься к тонкой коже на шее, и чувствую, как там расплывается засос. — Я готов на каждом миллиметре тебя оставить свой знак… — это ты загнул. Пора применять отвлекающие маневры.
— Любимый, я одного врача в кладовке запер. Как думаешь, он живой? — решительно спрыгиваю с тебя. Чувствую себя суперменом в полной боевой готовности и желании провести операцию по вызволению Дракона и его Рыцаря из больничного плена. Быстро облачаюсь в полосатый камуфляж.
— Там ему и место, — следуешь моему примеру, и мы, как ниндзя, становимся невидимыми, сливаясь со стадом зебр. — Что этому эскулапу будет? — горячее дыхание обдает моё ухо. — Он же горец! — рычишь и трешься пахом о мой зад. Твои руки совершенно неожиданно оказываются на моей заднице. Уже собираюсь совершенно справедливо возмутиться до небес и отвесить наглецу оплеуху, как ты предлагаешь мирный вариант. — Потанцуем? — бедра движутся в такт волшебной музыке. Ты, резко разворачивая к себе лицом, откидываешь меня на руку в низком па и вновь прижимаешь к себе.
— Захватим халатик, вдруг пригодится, — медленно двигаю бедрами. Ты
улыбаешься и подхватываешь меня под ягодицы. Я запрыгиваю на тебя, обхватив ногами талию, сцепляю в замок.
Твои бедра покачиваются, сильные руки крепко удерживают моё тело. Мы как одно. Такой волшебный танец, что захватывает дыхание. Откидываюсь назад, и ты кружишь меня. В голове снова и снова музыка, одна на двоих, одно безумие на двоих. Все сейчас ненастоящее, все уходит, и только мы летим в пространстве, и нет границ нашей свободе, мы в плену нашей любви. Тянешь меня к себе, целуешь.
— Безумие… безумцы… — шепчешь мне в губы, словно читая мысли. И снова поцелуи грубые, яростные. — Безумцы… без… бежим…
Соскальзываю с твоих бедер и теряю равновесие. Хватаюсь за воздух, расставляю ноги, руки, уши, глаза… Стены плывут, ты тоже.
— Нафига ты меня крутил?! — ору, как психбольной, и, наконец, ловлю опору в виде твоей руки.
— Тихо! — орешь, как крейзи, и зажимаешь мне рот ладонью. Идем к двери. — Халат прихвати. Чуть не забыли, — накидываешь его мне на плечи. Мало ли что…
http://www.youtube.com/watch? v=XAYhNHhxN0A
Осторожно отодвигаю стул. Снова дикий вопль ржавых петель. Высовываю нос в коридор. Пусто. Только потрескивающий звук мигающих люминесценток и тишина.
— Погнали, — шепчу тебе, хватаю Рыцаря за ладонь, и по пустым коридорам разносятся шлепки босых ног. Впереди выплывает тень, ныряем за угол.
— Бля, охранник или это ночной медбрат? — слышу шепот у себя над ухом.
— Что делать? — вскидываю на тебя испуганные глаза. Я, конечно, человечество истреблял, но исключительно силой мысли. Врукопашную, на медведей… Нахер-нахер… Я еще с ума не сошел.
— Тихо… В нишу. Темнота укроет, — ты прижимаешь меня, закрывая собой, а я таю от твоих прикосновений, мне насрать на всех охранников вместе взятых. Особенно, за спиной Рыцаря.
— Закрой глаза, — наклоняешься ко мне, трешься носом о мой… Думаю, что сейчас попросишь открыть рот и что-нибудь в него присунешь, но ты разбиваешь все мечты на голубые осколки. — Не хочу, чтобы ты видел этот нечестный бой. Санитары здесь, как и в любых таких заведениях, сильные ребята, и у каждого есть электрошокер, — я обреченно вздыхаю. Ну, и ладно, обойдусь без чупа-чупса. Поднимаю голову к тебе и погружаюсь в темноту. Чувствую, как твои горячие губы обжигают в легком поцелуе. — Жди.
— Ужас. Алекс, я знаю вуду, — шепотом предлагаю магическую помощь, так и не открыв глаза. Чувствую какое-то движение, слышу оханье и звук падающего мешка с дерьмом. Снова чувствую твое вернувшееся тепло, и поцелуй, теперь глубокий, страстный, будто другого может не быть. Ты поглаживаешь мои волосы на затылке, вжимаешь в свои губы. Зубами оттягиваешь нижнюю губу. Лижешь. Улетаю.
— Пошли дальше, — слышу твой голос. Открываю глаза. Почему-то опять все кружится. Еле выплыл из наваждения. Под ногами валяется «мешок». Наступаю на тушку санитара в отключке, и мы крадемся дальше.
