Текст книги "Depend on me (СИ)"
Автор книги: Леди Катрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Тебе нужно поспать. Езжай в общежитие, а я пока что-нибудь придумаю с концовкой номера, – предложил Воншик.
Хакёна передернуло. Вернуться в общежитие? Нет. Сейчас общежитие стало напоминать ему собственный склеп. Тишина была настолько невыносимой, что Хакён не мог там находиться. Раньше дом заполняли бесконечные шутки, смех, голоса, музыка, споры, которые не утихали ни днем, ни ночью. Раньше общежитие было настоящим домом, оно было наполненным, теплым местом, куда они возвращались после работы. Но сейчас отсутствие половины группы сказывалось на всем. Никто больше не шутил, никто не распевался в коридорах, никто не занимал ванную комнату, никто не готовил. Не было дурачества Джехвана, его перепалок с Санхёком, не было слышно заливистого, солнечного смеха Хонбина, не было молчаливого присутствия Тэгуна, который одним своим видом придавал уверенности и сил.
Они остались только втроем. Но даже они изменились за это время.
Теперь никто не улыбался.
Нет, Хакён однозначно не хотел больше возвращаться в общежитие.
– Я еще позанимаюсь, – поднялся он с дивана под осуждающей и вместе с тем взволнованный взгляд Воншика.
====== Я управляю твоими улыбками и слезами ======
Все приготовления были готовы. Костюм, макияж. В комнате ожидания, которую они делили с Infinite, шла оживленная подготовка к выходу. Концерт начался уже двадцать минут назад, и за это время успели выступить три группы. Номер VIXX разместили под конец концерта, поэтому можно было не спешить, но сегодня все должно было пройти идеально. Нужно было как-то компенсировать тот факт, что их осталось только трое. Санхёк отлучился поздороваться со своей девушкой. Хакён был против, очень против, но запретить не смог. После стольких тренировок Санхёк заслуживал вознаграждение, поэтому Хакён отпустил, но предупредил, чтобы влюбленные были осторожны. Поэтому сейчас в комнате ожидания из их группы они остались с Воншиком одни. Рэпер спокойно сидел на стуле, позволяя стилисту закончить с его прической.
Для сегодняшнего выступления им подобрали черные кожаные куртки с серебристыми, блестящими вставками в виде заклепок, черные обтягивающие джинсы. Все это вкупе с темным макияжем и стильной укладкой смотрелось вызывающе и дерзко. Хакён, закончив с укладкой, посмотрел на мобильный телефон, который лежал на столике. Он теперь постоянно смотрел на телефон, ожидая звонка, известия. Хоть о ком-нибудь. Он ждал, что позвонят из больницы и сообщат, что Джехван очнулся. Ждал, что позвонят из полиции с новостью о том, что Тэгун и Хонбин нашлись. Хакён гипнотизировал телефон, поэтому не сразу заметил, как к нему подошел Сонгю.
– Где Тэгун? – вполне дружелюбно спросил парень, прислонившись к столику.
– У него индивидуальное расписание с Хонбином, – ответил Хакён заученную фразу. – Они не смогут сегодня выступить.
– Серьезно? – удивился Сонгю. – Тэгун вообще в Корее? Он почему-то не отвечает на звонки.
Хакён и сам бы хотел знать ответ на этот вопрос.
– Нет. В Японии.
– А как Джехван? Слышал, он попал в аварию. Ему лучше? – поинтересовался Сонгю.
– Он в коме, – сглотнув противный комок в горле, ответил Хакён. Ребята все замолчали, прислушиваясь к их разговору. Не все из них знали Джехвана лично, но их группы часто пересекались на различных мероприятиях. Хакён обвел взглядом сочувствующие лица.
– Я видел, ваши фанаты создали центр поддержки при больнице, – произнес Ухён.
Хакён кивнул с гордостью. Фанаты поддерживали их, несмотря ни на что. Присылали подарки, напитки, пожелания скорейшего выздоровления Джехвану, со всего света старлайты собирались в группы и присылали видео со словами поддержки, с плакатами и фотографиями. Фанаты встали на их сторону, несмотря на тот поцелуй в японской передаче, несмотря на арест Санхёка.
Именно это придавало Хакёну сил идти вперед, собраться с силами и продолжить тренировки, несмотря на то, что хотелось все бросить и самому пойти искать пропавших мемберов. Именно ради старлайтов и их веры в своих героев, они втроем репетировали до полного изнеможения трое суток без остановок.
– Они у вас преданные, – с восхищением произнес Мёнсу.
– Да, они молодцы, – согласился Хакён.
– А можно спросить, – неловко начал Сонёль и поймал неодобрительные взгляды ребят из своей команды. – Не, ну это всех интересует, не только меня, просто никто не решается спросить. Дело в том, что в последнее время ходит слух, что…
– Сонёль! – попытался его остановить Сонгю, но как-то вяло, без особого энтузиазма, словно и ему был интересен ответ.
– Ходит слух, что у вас с Хонбином отношения, – выпалил Сонёль и замолчал.
Все в комнате стихли, ожидая ответа, смотрели на него с любопытством. Хакён не просматривал газеты в последнее время, а Ян Мин говорил, что половину грязи, которую планировали журналисты обрушить на группу, удержать им удалось. Но вот услышать подобный вопрос, который оказался таким прямым и неприятным, оказался не готов. Хакён переглянулся с Воншиком, который тоже напряженно застыл.
– Это правда? – нарушил Сонёль молчание.
– Нет, – Хакён попытался как можно естественнее улыбнуться.
– А как же тот поцелуй? Он столько шуму наделал, до сих пор об этом все говорят, – не унимался парень.
Хакён начинал раздражаться. Он вспомнил ту передачу, злой взгляд Хонбина, жаркое прикосновение к губам и разряд, пробежавший по телу.
– Это для фанатов, – быстро соврал Хакён.
– Тогда где же сейчас Хонбин?
– Это допрос? – резко ответил Хакён. Ему не нравился этот разговор.
– Прости. Им просто любопытно. Вы, правда, наделали много шума, – положив ладонь на его плечо, миролюбиво произнес Сонгю. – В последнее время о вас только и говорят все. Этот поцелуй, арест вашего макнэ, авария Кена…
– Выход Инфинити через пять минут, – заглянул в комнату парень с микрофоном. Хакён был ему благодарен. Он желал быстрее избавиться от посторонних.
И когда они с Воншиком остались одни, смог, наконец, спокойно вздохнуть. Рэпер не лез с разговорами, поэтому они оба молчали. Было непривычно сидеть в такой неестественной тишине, пустой комнате ожидания, в которой так не хватало других мемберов. Санхёк присоединился к ним спустя некоторое время, почти перед самым выступлением. Забежал в комнату с блуждающей, мечтательной улыбкой на лице, которая за него говорила о том, что тайное свидание прошло удачно.
– Вас никто не видел? – только и спросил Хакён.
– Нет. Мы были осторожны, – надевая микрофон, макнэ продолжал улыбаться. И от этого становилось немного легче.
– Ты выглядишь, как влюбленный малец, – тепло улыбнулся Воншик. Санхёк смущенно отмахнулся, но щеки его порозовели, несмотря на слой макияжа. – Когда познакомишь нас с ней? Приводи ее в общежитие.
Это была плохая идея, учитывая, что за ними сейчас слишком пристально наблюдают, но когда Санхёк повернулся к лидеру, смотря до невозможности милым взглядом, мозг не смог сдержать оборону.
– Можно? – тихо, с надеждой. Как щеночек.
– Если очень-очень осторожно, – улыбнулся Хакён и понял, , что сейчас их троих связывает намного больше, чем дружба. Хакён всегда рассматривал группу, как вторую семью, но сейчас, когда от этой семьи осталась только половина, он стал относиться к ним с еще большей любовью. Он боялся, что и они могут оставить его, а если это произойдет, Хакён не был уверен, что смог бы с справиться.
Через некоторое время в комнату снова заглянул парень с планшетом и микрофоном в ухе, сообщая, что им скоро на сцену. Хакён, несмотря на поредевшее ряды участников, не стал нарушать их стандартный выход на сцену. Они сложили руки, прокричали «файтинг» и, вставив наушник в ухо, бодро вышли в коридор. Хакён немного нервничал перед их выступлением, что давно уже не случалось с ним. Несмотря на то, что номер вышел запоминающимся, в нем по-прежнему не хватало вокальных линий, и этого невозможно было заменить ничем. Однако, Хакён и не рассчитывал сражаться сегодня за победу. Задача у них была одна – хорошо выступить и показать всем, что все отлично, отблагодарить фанатов за их любовь.
Зал встретил их громким криком. Заиграла музыка. Первые аккорды и мозг отключается, переходя в другой режим. Режим полной отдачи, знакомое удовольствие протекает по венам от возбужденных криков толпы, от яркого освещения и слаженных действий. Они в одном номере собрали все самое лучшее – яркую, темную энергетику Hyde, таинственную, мистическую сторону Voodo, лирическую, проникновенную мелодию Error, соединив все в высшей степени профессиональными битами от Воншика.
Все шло просто идеально. И даже последний прыжок Санхёка был исполнен чисто. Но сцена все равно казалась слишком большой, слишком пустой без остальных мемберов.
Закончив с выступлением, они втроем поклонились фанатам, с улыбкой произнесли свою привычную кричалку, не так задорно, как раньше, но не менее громко. Шкавал аплодисментов, но на лицах фантов удивление, шепот в зале был слышен даже со сцены, все были в недоумении – почему на сцене только три участника. Хакён, не изменяя традициям, помахал всем со сцены, Воншик с Санхёком подарили сердечки, и под уже удовлетворенные крики фанатов они сошли со сцены.
За кулисами было шумно. Девушки и парни смешивались одной толпой, все красивые, яркие, переговаривались, обсуждая свои выступления.
– Кажется, было неплохо, – произнес Воншик, вынимая микрофон из уха.
– Да, – согласился Хакён, выравнивание дыхание после выступления.
– Мы справились! – воодушевленно произнес Санхёк. – Может, мы и первое место займем?
– Успокойся, – засмеялся Воншик. – Радуйся, что вообще выступили.
Хакён был согласен с рэпером. Сегодня даже мыслей о победе не было.
Выступление ЕХО с последним номером закончилось под бурные овации. Ведущие позвали участников на сцену для объявления результатов конкурса. Хакён с привычной улыбкой вместе с остальными поднялся вновь на сцену, становясь рядом с девушками из Miss A. Ведущие начали накалять атмосферу, интригуя результатом конкурса. Хакён не особенно вслушивался в их речь, поэтому сразу заметил неприметную девушку из стаффа, которая пробиралась через толпу к ним.
Он удивленно посмотрел на девушку, которая подала ему знак, чтобы он отступил назад, вглубь толпы. Воншик с Санхёком непонимающе переглянулись, поворачиваясь в его сторону. Хакён сделал шаг назад, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
– Что такое? – наклонившись к девушке, негромко спросил Хакён.
– Надень это, – попросила она, протягивая гарнитуру от телефона.
– Зачем? Сейчас церемония идет, вы понимаете? – возмутился Хакён, раздражаясь от глупости девушки.
– Тебе важный звонок. Ответь немедленно, – девушка всучила ему телефон, гарнитуру и, развернувшись, быстро растворилась в толпе.
Хакён потрясенно смотрел ей в след, ловя на себе любопытные взгляды участников других группы. Ведущие рассказывали о спонсорах мероприятиях, приближалась минута объявления победителя, напряжение в зале и на сцене начинало усиливаться. Хакён во всей этой суматохе все же решился ответить на вибрирующий телефон, вставив гарнитуру в ухо.
– Здравствуй, Хакён, – произнес до ужаса знакомый голос, от которого вмиг по телу поднялась волна злости. Ким Сонтек. – Видел твое выступление. Вы хорошо постарались ребята.
Хакён быстро огляделся по сторонам, посмотрел в зал, выискивая знакомое лицо.
– Что вам нужно? – бросил Хакён, ловя вопросительные взгляды Воншика и Санхёка.
– Как думаешь, вы займете первое место? – спокойный, любопытный голос вызывал отвращение.
Хакён не понимал этой игры, он слушал ненавистный голос, который перекрывал весь шум.
Ведущие объявили победителей. Парни из EXO вышли вперед под звуки хлопушек и конфетти, принимая статуэтку в виде скрипичного ключа. Лучшая группа. Лучшее выступление.
– Оу, кажется не займете, – засмеялся в микрофоне Сонтек.
Все начали аплодировать, поздравлять, улыбаться. Джунмён подошел к микрофону, начиная говорить слова благодарности. Воншик и Санхёк уже не могли сосредоточиться на том, что происходило впереди них. Да и камеры, в любом случае, сейчас снимали победителей. Хакён видел их недоуменные лица, но ничего не мог ответить.
– Отбери награду у Сухо, – произнес Сонтек, что-то закидывая себе в рот и жуя.
– Что? – не понял Хакён. – О чем вы говорите? Где Хонбин и Тэгун?!
– Ударь его и забери награду. Хочу на это посмотреть, – приказал журналист. Хакён все больше убеждался, что разговаривает с психом. – А чтобы повысить твою мотивацию, поговори со своим мальчиком.
Тишина в трубке натягивала нервы тетивой. Пара секунд молчания, а потом раздалось тихое, надрывное «Хакён».
– Хонбин! – чуть не выкрикнул Хакён, но вовремя заставил себя говорить тише. – Где ты? Что с тобой? Ты у него?
От волнения Хакён никак не мог найти правильный вопрос, его скручивало от переживаний.
– Не делай этого, – едва слышный, надломленный голос Хонбина прозвучал слишком болезненно. Ему плохо? Он ранен?
– Хватит на сегодня, – отобрал телефон Сонтек.
– Это Хонбин? – не удержался от вопроса Санхёк.
– Что происходит? – взволновано смотрел Воншик.
– Давай быстрее действуй, а то скоро пойдет песня на бис, – произнес Сонтек.
– Я не буду делать этого. Ты, больной ублюдок, – прошипел Хакён, игнорируя взгляды ребят. – Где Хонбин?
– А мне кажется, что будешь, – насмешливый голос журналиста и дикий вопль Хонбина. Хакёну казалось, что сейчас у него остановится сердце. Душу разрывали на части эти крики, сменившиеся тихими стонами и плачем. Господи, что он делает с Хонбином?!
– Ты знал, что у нашего мальчика настолько нежная кожа? – произнес Сонтек и очередной мучительный вскрик Хонбина.
Хакён сходил с ума.
– Не трогай его, – прикусив губу, дрожащим голосом попросил он. – Прекрати…
Хакён больше не слышал шума, не видел толпы. Сердце заколотилось сильнее, вгоняя его в паническое состояние. Он должен все остановить, должен помочь Хонбину.
– Ударь лидера ЕХО и отбери награду, иначе я продолжу исследовать тело красавчика с помощью ножа, – спокойно произнес Сонтек. – Игра началась.
В микрофоне снова раздался отчаянный вопль Хонбина. И больше не было никаких мыслей.
Хакён растолкал толпу, вырвался вперед.
В микрофоне теперь были слышны только тихие стоны и слезы, терзающие, колючие, проникающие прямо в сердце.
На лицах удивление, непонимание, но Хакён быстро преодолел расстояние до Джунмёна, который закончил свою речь. Хакён задыхался, ему было плохо и больно.
Удар наотмашь. Джунмён отшатнулся назад.
По залу проходит волна недоумения. Хакён чувствует на себе тысячи взглядов, но снова бьет Джумёна, отбирает статуэтку. Лидер ЕХО шокировано разжал руку, но уже в следующую секунду тоже отвечает ударом на удар.
Завязывается драка, микрофон выскальзывает вместе с телефоном куда-то за сцену.
Больно от падения. Чьи-то крики. Рев толпы. Люди вокруг. Хакён отбросил статуэтку за сцену, ему хотелось умереть. Умереть на месте от стыда и ужаса.
Хонбин в руках Сонтека.
В глаза ярко светят прожекторные огни. Шумно, но это уже где-то на фоне. Хочется кричать, выть от ужаса, царапая ногтями паркетный пол сцены.
– Хакён, – чьи-то руки назойливо пытаются его поднять. Воншик.
– Он у него. Хонбин у него, – Хакён мертвой хваткой вцепился в куртку парня. Ему страшно. Дико страшно от собственных мыслей.
Камеры смотрят словно с упреком. Все вокруг заволакивает туманом.
Он только что собственноручно поставил крест на их группе.
Люди вокруг суетились шокированные, напуганные, ничего не понимающие, ведь такое происходило впервые.
–Хонбин у него, – обезумев, отчаянно шептал Хакён. Он хотел кричать, чтобы хоть кто-то сейчас же отправился спасать его одногруппника, но губы едва шевелились и так сложно дышать. – Хонбин… Ким Сонтек.
Перед глазами все расплывалось, заволакивало мозг серой дымкой. Хакён пытался вырваться из рук, державших его, но не получалось. Последние дни вымотали организм до полного нервного истощения. Хакён не понимал, куда его ведут, кто эти люди вокруг.
Небольшая комната. Кто-то светит фонариком в глаза – слишком ярко, но не важно. Надо сказать им, чтобы сейчас же отправились на поиски Хонбина, чтобы спасли его. В ушах до сих пор звенел его голос, наполненный болью.
– У него переутомление. Я вколол успокоительное.
– Он будет в порядке?
– Ему нужно отдохнуть и выспаться. Сколько часов в последний раз он спал?
– Часа два-три.
– Ясно. Дайте ему отоспаться, а потом пускай придет ко мне на прием.
Хакён проваливался в темноту, голоса доносились уже словно издалека. Чья-то заботливая рука придерживала за плечи, обнимала. Хакён не знал, кто рядом с ним, но почему-то чувствовал, что может доверять этому человеку.
– Воншик, сможешь его донести до машины?
– Думаю, да. Но нужна охрана на выходе, – голос совсем рядом. Обеспокоенный, но такой родной. Хакён пытался снова сказать о Хонбине, но язык не шевелился, веки налились свинцовой тяжестью и через мгновение он уже погрузился в кромешную темноту.
====== Ты думаешь это конец? ======
Чугунная голова раскалывалась на части. Хакён приподнялся в постели, замечая рядом с собой Санхёка. Парень скорчился на самом краю. На нем была простая спортивная одежда, которую он всегда носил в общежитии. Он выглядел таким юным и невинным, таким беззащитным, что вызывал инстинктивное желание защитить его от всех бед. Хакён не совсем понимал, что макнэ делает в его кровати, но повернувшись влево, увидел на соседней кровати Воншика. Рэпер не спал, просто слушал музыку в наушниках, отрешенно смотря на противоположную стену.
– Решили охранять меня? – тихо, чтобы не разбудить макнэ, сросил Хакён.
Воншик резво выпрямился, услышав его, и выдернул наушник из уха.
– Проснулся? Как себя чувствуешь? – подозрительно смотря на него, поинтересовался Воншик.
– Нормально, – осторожно отодвигаясь, Хакён поднялся с кровати. – Пойдем, выйдем, – бросил он, направившись к двери. – Пусть спит, – кивнул он в сторону Санхёка и вышел из спальни.
– Ты точно в порядке? – Воншик вышел следом, аккуратно прикрыв дверь.
– Я в порядке.
– Ты напугал нас очень, когда набросился на Сухо. Все посчитали, что ты сошел с ума.
– Мне позвонил Ким Сонтек, на трансляции, – судорожно выдохнув, Хакён обхватил себя руками и прислонился к стене. Воншик внимательно слушал, не перебивая, давая время собраться с силами и все рассказать. – Хонбин у него. Это Сонтек приказал мне отобрать награду у Сухо.
– Что? Ты уверен? – нахмурившись, переспросил Воншик. Хакён понимал, это звучало слишком бредово. – Зачем это ему надо?
– Я слышал голос Хонбина, я слышал… как он кричал, – поёжившись, произнес Хакён. – Я не знаю, зачем Сонтек все это делает. Но нам надо сообщить в полицию, что Хонбин у него.
– Господи, – нервно выдохнул Воншик, взлохматив себе волосы. – Ты прав. Надо что-то делать, но Директор запретил нам выходить из общежития. Теперь наша ситуация стала еще хуже.
Хакён чувствовал себя виноватым, ведь именно он подставил группу на концерте. Но тогда он просто не мог поступить иначе, его до сих пор бросало в дрожь от криков Хонбина, от его слез. Хакён заставил себя встряхнуться. Нельзя об этом думать, надо просто что-то делать.
– Мне жаль. Я попробую все исправить. Потом. Сейчас нам нужно спасти Хонбина, – произнес Хакён.
– Да. Я поеду с тобой, – согласился Воншик, решительно настроенный действовать. И Хакён был ему благодарен за эту негласную поддержку. Быстро переодевшись в простую серую одежду, Хакён надел на глаза очки, чтобы скрыть ужасные темные круги под глазами. Он раньше никогда не выходил из дома без макияжа, но сейчас все это казалось лишним, ненужным, неважным.
Воншик же просто накинул на голову капюшон, чтобы не так бросаться в глаза, надел маску.
Санхёка будить не стали. Он так умиротворенно спал, что Хакён посчитал – так будет лучше. Ребенку нужно было отдохнуть и не влезать в это еще глубже.
Они вышли из здания общежития и сразу попали в ловушку. Перед зданием столпилась толпа фанатов. Девушки– школьницы стояли разъяренной толпой с плакатами, гласившими «смерть Эну», «Эн-жалкий трус», «ублюдок, покусившийся на чужую награду». Кривые, но яркие буквы врезались в мозг отвратительным, ядовитым жалом.
– Он вышел! – закричала фанатка в короткой юбке. Тут же девушки стали гневно выкрикивать свои лозунги.
– Ты не достоин называться айдолом!
– Ты ударил нашего оппу!
– VIXX – ничтожества!
– Трусы!
– Ча Хакён, неудачник, если ничего не можешь, уходи со сцены!
– Прочь со сцены! ЕХО – лучшие!
Хакён застыл на месте напротив толпы разъяренных девушек, которые готовы были его разорвать в любую минуту. В глазах защипало. Ненависть, исходившая от них, чувствовалась кожей. Острая, жгучая, льющаяся через край.
– Вы ничего не знаете, – вступился Воншик, тоже наблюдая за митингом.
– С ним ты тоже спишь? Хонбина тебе мало, Эн? – насмешливо выкрикнула из толпы одна из девчонок.
Кто-то из толпы кинул в него яйцо, которое больно ударило в плечо и разбилось, растекаясь по пиджаку жидкой субстанцией. За первым полетело еще одно, которое угодило правее. Хакён не двигался с места. Неприятно, противно от них, от себя.
– Прекратите! – попытался оставить эту казнь, Воншик.
– Не надо, – хрипло произнес Хакён, потянув друга к машине.
Толпа фанатов бросилась к ним, не переставя проклинать группу и кричать ругательства. Некоторые стали бить плакатами. Хотелось ударить в ответ, Воншик пытался оттеснить их в сторону, но девушки словно озверели, набрасывались, как свора бешеных собак. Хакён сумел протиснуться к дверце машины, кто-то задел его палкой плаката по виску, рассекая бровь. Хлынула кровь, и это лишь немного остудило фанаток. Но именно это позволило им залезть в машину. Толпа бесновала, кидая в машину сырыми яйцами.
Хакён завел машину, дал резкий задний ход, пока фанатки не перекрыли выход и развернулся на узком тротуаре, едва не царапая бок машины о фонарный столб. Вдавив педаль газа в пол, Хакён гнал по полупустой улице, не совсем понимая, куда едет. Его трясло, руки дрожали и Хакён до побелевших костяшек вцепился в руль. Сердце билось с перебоями. Было до жути страшно, обидно, противно. «Неудачник… ничтожество… умри…» – эхом в голове, как на повторе. По виску стекали капли крови, падая на ресницы.
– Останови машину, ты ранен, – потребовал Воншик через некоторое время. – Хакён, останови машину! – отпихивая его ногу, Воншик надавил на тормоз.
Машину резко качнуло вправо, они слегка стукнулись об бордюр, но остановились. Хакён пару секунд прерывисто дышал в тишине салона. Ударил со вскриком по рулю. Хотелось орать в полную мощь легких. За что? Почему? Почему это все происходит с ним???
Он не мог взять себя в руки. Его накрывало с головой от неконтролируемой истерики. Еще неделю назад он был на вершине славы, его любили, боготворили, они собирали целые стадионы на своих концертах, их альбомы расходились за несколько часов, а фанаты бегали хвостиком, с обожанием заглядывая в лицо.
А теперь на одежде желто-белесая жидкость, в волосах скорлупа и кровь тоненькой струйкой стекает с виска. Какой-то дурной сон…
Страшный, нескончаемый сон, который вытравливал душу, забирая все по частицам, по крупицам, все больше и больше.
Хакён ощутил соленый привкус на губах и быстро вытер мокрые щеки.
– У тебя кровь, – сглотнув, произнес Воншик. Хакён вспомнил о присутствии друга и почувствовал себя еще более жалким. Воншик протянул салфетку и осторожно промокнул ей кровь на лбу. – Тебе надо в больницу, – осторожно сказал он.
Прикусив губу, Хакён мотнул головой.
– Нам надо в полицию, – судорожно выдохнув, Хакён снова завел мотор. Вытер слезы, кровь, проигнорировал ноющую боль в висках. – Я в порядке.
В полиции им пришлось долго объяснять следователю по делу Хонбина и Тэгуна, чего они хотят. Хакён больше не мог злиться. Он был в отчаянии. Когда полицейские смотрели на него с сочувствием и жалостью, он уже тогда понял – они не помогут. Они считали его просто свихнувшимся айдолом, который набросился на своего коллегу, чтобы отобрать награду. Воншик пытался убедить следователя, чтобы они хоть что-то сделали, но «Ким Сонтек уважаемый журналист, он не малолетняя фанатка», «у него нет мотива», «мы ищем ваших друзей». Хакён не мог уже сдерживаться, он хотел наброситься на этого толстокожего, ничего не понимающего мужчину в форме, который не хотел сделать ничего, чтобы спасти Хонбина. Но Воншик удержал, благоразумно увел его из участка.
Весь мир казалось теперь настроен против них. После полицейского участка они отправились в компанию, предварительно позвонив Санхёку и запретив ему выходить из общежития. В компании их встретили, как врагов народа. Хакён чувствовал на себе прожигающие, презрительные взгляды стаффа, от которых становилось дурно. Ни Ян Мин, ни адвокаты, ни менеджер – никто больше не хотел слушать. Никто не принимал его слова всерьез, никто не хотел помочь, все только смотрели фактам в лицом, напоминая о драке на сцене, о неподобающем поведении для айдола, о последствиях его «бессмысленной и глупой выходки».
Выйдя из компании, Хакён едва стоял на ногах. Его трясло от несправедливости. Воншик стоял рядом, и только это одно пока удерживало на краю.
– Мы найдем его, – положив ладонь на плечо, произнес Воншик. – Ты должен быть сильным.
Хакён услышал знакомый голос с экрана телевизора из соседнего магазина. На большом мониторе Сонтек сидел в мягком кресле, напротив него расположился молодой незнакомый парень. Хакён на деревянных ногах, как в трансе, подошел ближе.
– Сегодня мы хотим раскрыть сенсационную правду уже о нашумевшей в последнее время группе – концептуальных айдолов нового поколения – VIXX, – с лживой улыбкой произнес журналист в объектив и повернулся к своему гостю. – И речь пойдет о лице группе, о красавце Хонбине, по которым столько девушек сходило с ума.
– Наивные, – хохотнул парень в кресле. – Девушки этого красавчика не интересуют.
– Да вы что? – в приторном удивлении бросил Ким Сонтек.
– Да. Хонбин– гей. И он уже влюблён в их лидера. Вот, сами послушайте.
Хакён смотрел на экран, а сердце отбивало сумасшедший ритм. Сонтек включил знакомую запись. И голос пьяного Хонбина разнесся на всю округу. Хакён закрыл глаза.
Ему казалось, что мир вокруг него рушится, осыпается на части, один за другим, как песочный замок. Земля уходила из-под, открывая объятия ада.
«Я люблю тебя… люблю» – голос Хонбина из динамиков, как нож под ребра, в самое сердце.
Ким Сонтек смотрел в камеру, но Хакёну казалось, что он смотрит прямо на него. Насмешливая улыбка скрытая за любопытством и заинтересованностью в интервью терзала разнесенную в прах душу. Ублюдок!
– Как интересно, – протянул журналист, когда запись с диктофона закончилась. Он слегка коснулся куклы на столе, куклы, которую они использовали в съемках клипа на песню «VOODO DOOL». – Вам не кажется, что это ужасно. Любить, но не в состоянии спасти свою любовь? Видеть, как будущее человека, которого ты любил, рушится день за днем, день за днем? – Ким Сонтек снова смотрел в камеру. – Можно представить, что сейчас чувствует Хонбин, наблюдая за падением своего любимого.
– Эээ … думаю, подобные отношения омерзительны!
– А что, если ни он один наблюдает за падением? И что если это падение в буквальном смысле? – Ким Сонтек взял куклу Вуду в юбке и столкнул ее, как бы случайно со стола. – Он сможет это пережить?
По телу пробежали мурашки. Вторая кукла Вуду, та, что осталась на столе, на чьей руке были деревянные вставки…
Санхёк.
– Санхёк, – от ужаса выдохнул Хакён, не зная, что делать, куда бежать. От сумбурных мыслей в голове начинало тошнить.
– Что? – Воншик выглядел белее полотна. Для него и так все было слишком много.
– Это не о Хонбине, это предупреждение… О Санхёке! Скорее, позвони ему, выясни, где он? – рванув к машине, бросил на ходу Хакён.
Сердце снова забилось быстрее. Педаль в пол.
– Он не отвечает, – напуганный голос Воншика.
– Черт!– Хакён ударил по рулю, прибавил скорости, направляясь к общежитию. – Звони охраннику на входе.
– Да, – кивнул Воншик и быстро стал набирать другой номер. – Алло. Это Ким Воншик. Санхёк сейчас в общежитии? Что? Как уехал? Куда? Нет-нет-нет. Что за записка? Кто ее принес?
Хакён отобрал телефон. Его начинало лихорадить от предчувствия очередной беды.
– Это Хакён. Что случилось? – потребовал он ответа, ведя машину на максимальной скорости.
– Какой-то парень минут десять назад принес записку, Санхёк вылетел из общежития, – сбивчиво произнес охранник. – Я позвонил в вашу компанию. Они уже выслали ребят.
Хакён рассыпался на молекулы. Санхёк, черт тебя возьми, куда ты рванул?
– Что было в записке? Он забрал ее?
– Нет. Он оставил ее в комнате. Тут написано что-то про девушку, крышу и птицу…
Хакён лихорадочно искал ответы в своей голове.
«а что, если ни он один наблюдает за падением? И что если это падение в буквальном смысле?»
– Это Юнджи. Они на крыши их компании, – выпалил Хакён, озаренный внезапной идеей. Он отбросил телефон и сделал резкий поворот.
– Ты уверен? – забеспокоился Воншик.
– Сонтек хочет добраться до Санхёка.
От этой мысли пробирало морозом до костей. Хакён мчался на полной скорости, игнорируя все правила дорожного движения. Падение в буквальном смысле? Что Сонтек задумал?
Они домчались до здания компании Юнджи за считанные минуты.
Хакён резко вдарил по тормозам, едва не налетев на толпу людей, собравшихся возле здания. От вида машин скорой помощи все внутренности заледенели.
Не успел. Опоздал.
Хакён выскочил из машины, рванул в толпу.
– Санхёк! Хёк!!!
Он искал в лицах толпы знакомую мальчишескую улыбку. Воншик побежал с другой стороны. Сирены полицейских машин. Тихое перешептывание толпы. Хакён пробирался вперед, уже грубо отталкивая людей.
– Санхёк!
Рассудок отключался от паники. Что, если он не ответит? Что, если он пострадал?
– Хёки!!!
Хакён выскочил в центр тропинки, возле которой и собрались люди. От увиденного сердце ухнуло вниз – Санхёк сидел на земле и держал окровавленное тело молодой девушки, по его щекам текли слезы. Все внутренности болезненно сжались от увиденного.
– Молодой человек, отпустите ее, – подошел к Санхёку мужчина в белом халате.
– Нет, – замотал тот головой, утирая слезы. – Нет. Спасите ее, спасите мою Юджин, – умоляюще поднял он покрасневшие глаза полные влаги.
Хакёну самому хотелось разрыдаться.
– Она мертва. Отпустите ее, – снова попросил медбрат, попытался забрать тело девушки, но Санхёк вцепился в нее, прижимая к груди.
– Нет… вы лжете. Юджин, – завыл в голос Санхёк, целуя окровавленную макушку.
На это невыносимо было смотреть. Хакён вышел вперед, подошел к парню и с трудом оттащил его от девушки. Врачи переложили тело на носилки, накрыли белым покрывалом.
