Текст книги "Depend on me (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Вопрос прозвучал как удар по голове, слова задели что-то внутри. Хакён и не задумывался раньше, почему оттолкнул Хонбина и так спокойно теперь лежал в руках другого парня. Он не знал причины, не знал, почему поцелуи Тэгуна, его близость, его прикосновения сносят голову напрочь.

– Ты тоже красивый, – произнес Хакён, взглянув в лицо парня.

– Не сейчас, – равнодушно произнес Тэгун.

– Тебе надо поговорить с психологом, – посоветовал Хакён. – Твоя самооценка как-то упала. О чем вы вообще разговариваете с Мари?

– О тебе.

– Да? И что она тебе говорит обо мне? – заинтересовался Хакён, подложив ладони под щеку, и с любопытством уставился на вокалиста.

– Она говорит, что я не должен на тебя давить, – хмыкнул Тэгун, вернувшись к поглаживанию спины лидера. Хакён готов был начать мурлыкать от этих жестов.

– В каком смысле? – Хакён старался не терять нить разговора, но рука парня серьезно его отвлекала. Хакён напрягся, когда Тэгун закинул одну его ногу на себя. Вроде пока ничего предосудительного не происходило, но близость заставляла нервничать.

– Вот в этом, – шепнул Тэгун на ухо, скользнув рукой между их телами вниз, к паху.

Хакён чувствовал, что начинает краснеть, от участившегося сердцебиения зашумело в ушах, но он не отстранился. Только дышал через раз.

– Она сказала, что ты можешь испугаться, – ладонь Тэгуна накрыла пах, что просто взрывало мозг от осознания сложившейся ситуации. – Что тебе нужно время.

Хакён не мог ничего ответить. Он и боялся до одури незнакомых эмоций, и хотел их до мурашек на коже. Как у Тэгуна получалось так на него воздействовать, Хакён не понимал.

– Она права? – медленно, словно давая ему время обдумать ситуацию и остановить безумие, Тэгун чуть оттянул резинку спортивных брюк. Хакён, как под наркозом, прикусил губу и закрыл глаза. Ему стало плевать абсолютно на все. Тэгун сводил его с ума, он теребил нервы, вызывая такой дикий вихрь эмоций внутри, что Хакён терялся в нем.

Тэгун, не дождавшись ни ответа, ни сопротивления, стал целовать его. Хакён полностью отдался ощущениям, и уже стало не важно: правильно или нет он поступает. Жаркое дыхание Тэгуна над ухом рассыпало искры разрядов вдоль тела, вызывая сладкое, сильное возбуждение.

Хакён тихо застонал в рот Тэгуна, позволяя парню немного стянуть с себя брюки вместе с нижним бельем. Дурман в голове не желал выпускать из своего плена. Тэгун провел ладонью по возбужденной плоти, целуя все более настойчиво и жестко, так не похоже на все, что было в жизни Хакёна до этого. Ни с одной девушкой Хакён не чувствовал себя настолько уязвимо и настолько хорошо. Тэгун действовал так умело, уверенно и в тоже время аккуратно, нежно, что это распаляло еще больше.

Хакён совсем переставал соображать, толкаясь в грубую ладонь. Но Тэгун недолго потакал его желаниям, он перевернулся, укладывая Хакёна на спину и попутно полностью раздевая его. Хакён не сопротивлялся, послушно сбросил все белье, помогая и Тэгуну избавиться от одежды.

– Я хочу тебя, – выдохнул в рот Тэгун и снова стал целовать. Хакён не понимал, почему эти слова, сказанные парнем, так заводят его, почему возбуждение только растет от соприкосновения обнаженных тел. Только когда Тэгун мягко, но настойчиво заставил его развести ноги, в сознании забилась паническая, трусливая мысль о том, что надо все прекратить. Тэгун весьма прямо обозначил их позиции в постели, и Хакён немного, самую малость, занервничал. Стало стыдно от собственной наготы, непривычной позы, неуютно вот так раскрываться перед другим человеком.

Тэгун потянулся к тумбочке, пошарил по флаконам и, найдя что-то подходящее, вернулся. Хакён смотрел за его манипуляциями, стараясь унять тревожное напряжение, но стоило Тэгуну начать целовать и волнения утихали. Тэгун, словно почувствовав его сомнения, стал еще более внимательным, успокаивающе поглаживая по бокам, по бедрам, рукам. Хакён вновь расслаблялся, обхватывая парня за шею и погружаясь в упоительный поцелуй, играя с языком парня, давая понять Тэгуну, что все в порядке.

Хакён так увлекся губами парня, что не сразу понял замысла Тэгуна. Только когда палец настойчиво проник в него, Хакён почувствовал себя одураченным. В качестве отместки он несильно прикусил губу Тэгуна. Вокалист отстранился, шикнув на него.

– Что? – с вызовом бросил Хакён.

– Ты красивый, – зачаровано смотря на него в ответ, произнес Тэгун и добавил еще один палец. Дискомфорт стал больше. Хакён не знал, что ждать дальше.

– Расслабься, – попросил Тэгун. Хакён выгнулся ему на встречу, не сдержав стон наслаждения, когда от особых движений Тэгуна через него словно пропустили разряд тока.

Тэгун надавил еще сильнее, и Хакён негромко вскрикнул, ошеломленный незнакомыми ощущениями. Пальцы исчезли, но не успел Хакён перевести дыхание, как Тэгун, подхватив его ноги, стал медленно входить в него.

Это было больно. Хакён сжал простынь в кулаках, напрягаясь сильнее.

– Сейчас будет легче, – совсем охрипшим голосом шепнул Тэгун на ухо, ласково поцеловал в губы.

Легче не становилось. Было неприятно и больно, и ничего приятного в этом Хакён уже не находил. От движений Тэгуна становилось только хуже, но через некоторое время все изменилось. Боль не прошла, но то незнакомое, яркое и острое удовольствие вернулось вновь, и, смешиваясь, они выбивали весь воздух из легких. Хакён, не удержавшись, начал стонать в голос, громко, пошло. Он не узнавал сам себя, но было настолько болезненно хорошо, что никаких сил сдерживать это в себе не было. Тэгун двигался в нем так размеренно и глубоко, словно заполнял собой все. Затыкал его поцелуем, когда он становился уж слишком шумным, но Хакён и на это не реагировал. Он впивался пальцами в спину парня, выгибался и стонал. Ему было больно и сладко, как никогда. От накрывшего оргазма Хакён чуть не потерял сознание. Но даже в таком состоянии он уловил момент, когда Тэгун стал отстраняться от него.

– Ты не кончил, – прямо заявил Хакён, не выпуская парня.

– Не хочу в тебя, – смутился впервые за все время Тэгун.

– Почему? – все еще дыша тяжело и часто, спросил Хакён.

– Тебе неприятно может быть… Хакён, не сжимай меня так, я не железный…

– Я хочу этого.

Тэгун смотрел в него долгим прямым взглядом, словно желая проникнуть прямо в душу. И Хакёну казалось, что парню это удалось, что он сейчас перед ним обнажен и телом, и душой. Пара резких, глубоких толчков и Тэгун излился в него. Он был необыкновенно красив в этот момент, со стекающими капельками пота по груди, с закрытыми, зажмуренными глазами, несмотря на все эти сеточки шрамов на коже и неестественную худобу.

– Пойдешь в душ? – свалившись рядом, спросил Тэгун.

– Нет, – разнежено развалившись рядом, сонно ответил Хакён.

Тэгун смотрел на него, чуть заметно улыбаясь, и этот взгляд стал как финальный аккорд в потрясающем треке. Хакён закрыл глаза и почувствовал воздушный поцелуй Тэгуна на губах.

====== Мы квиты. ======

– Слева! Слева! – закричал Хакён, продолжая давить на кнопку движения вперед.

– Я не могу “слева”! Меня атакуют, хён! А!!! – смеясь, кричал Санхёк. Он забрался в противоположное кресло с ногами, держа в руках в планшет.

Хакён лежал на диване, устроив голову на коленях Хонбина, и играл в онлайн с Санхёком. Игрушка расслабляла после долгой тренировки.

– Вытащи меня оттуда, – потребовал Санхёк, когда его герой оказался окружен вражескими солдатами.

Хакён следил за своим персонажем, непрерывно нажимая на кнопки управления, он сам едва не оказался в западне, поэтому на макнэ внимания не обращал.

– Хён, меня сейчас убьют! – заскулил Санхёк.

Хонбин засмеялся. Хакён тоже тихо хмыкнул, но перебросил младшему несколько своих снарядов.

– Ва! У тебя были «меврики»! – восхитился Санхёк.

– А то! В этой игре я лучший, – с гордостью произнес Хакён.

– Что вы делаете? – зашел в гостиную Джехван с подносом в руке.

– Они уже полчаса проходят лишь третий уровень, – хохотнул Хонбин.

– Дилетанты, – фыркнул Джехван, ставя поднос на журнальный столик. Ароматный кофе сбивал с боевого настроя, но Хакён держался.

– Не то, что мы раньше, да? – произнес Хонбин.

– Эй! – Хакён локтем ударил парня. – Не шевелись, а то у меня рука трясется.

– А никто тебя и не просил использовать меня в качестве подушки, – улыбнулся Хонбин.

– Так удобнее, – пожал Хакён плечами.

– Как результаты? – Джехван сел на подлокотник кресла Санхёка и заглянул в экран планшета макнэ.

– Хён как черепаха плетется, – пожаловался Санхёк, не отрываясь от игры.

– Не ври, ты, мелкий! – Хакён возмущенно попытался пнуть его ногой, но не дотянулся. Хонбин скользнул пальцами в волосы лидера, задумчиво перебирая пряди.

– Стреляй, стреляй! – подзадоривал Джехван макнэ, закусывая печеньем.

– Дай мне подкрепление, – попросил Санхёк, открыв рот. Джехван запихнул ему конфету, продолжая следить за игрой. – Спасибо.

– А где остальные? – спросил Джехван.

– Тэгун увел Воншика в свою обитель, – ответил Хакён, стараясь не покраснеть при упоминании Тэгуна. После их совместной ночи прошло уже два дня, но Хакён пока не мог полностью принять то, что произошло. Он был благодарен Тэгуну за то, что тот не настаивал на повторении ночного эксперимента, потому что у него до сих пор все болело там. Но эта была приятная боль, непривычная, несильная. При воспоминании той ночи казалось, что в груди начинает гореть огонь, который толкал на великие свершения. Хакён даже стал придумывать новый танец, пока просто отдельные движения, но даже такая малость вдохновляла его на дальнейшую работу.

– Они пишут музыку, – добавил Хакён. – По-моему, у них получается что-то классное.

– Осталось только вернуть Тэгуна на путь истинный, – произнес Джехван. – Сдвигов нет?

– Пока нет. Но он вернется, – уверенно заявил Хакён и почувствовал, как рука Хонбина замерла.

Хакён оторвался от экрана планшета и взглянул вверх, на лицо Хонбина. Парень, прикусив губу, смотрел куда-то в пустоту. Сеточка кровеносных сосудов в глазах стала ярче, что случалось всякий раз, когда Хонбин начинал нервничать.

– Хён! – вскрикнул Санхёк.

Хакён вернулся к игре и обнаружил, что его убили.

– О.

«Game over» – гласила надпись на экране. Супер. Всего раз отвлекся и уже убит.

– Ты проиграл, – сообщил Санхёк, закончив в одиночку миссию в игре.

– Возьму вечером реванш, – пообещал Хакён, откладывая планшет в сторону и вытягивая руку. – Бей.

Раздался звонок в дверь.

– Я открою, – поднялся Джехван.

Санхёк довольно соскользнул с кресла и двумя пальцами с силой ударил по руке.

– Ау! – одернул Хакён руку. – Ты мне руку чуть не сломал.

Санхёк засмеялся.

Джехван вернулся в гостиную вместе с Мари. Все поздоровались с женщиной.

– Отдыхаете? – присела психолог в свободное кресло.

– Да. У нас перерыв, – произнес Хакён.

– Будете чай, кофе? – предложил Джехван.

– Нет, спасибо, – отказалась Мари. – Как у вас дела?

– Хорошо, – ответил за всех Хакён. – Мы закончили тренировку со старыми номерами, Тэгун с Воншиком пишут музыку.

– Да? – удивилась Мари. – Молодцы. Какие у вас дальнейшие планы?

– Как только ребята закончат с заглавной песней, мы поставим номер, и я поеду в компанию, – произнес Хакён.

– Рада видеть твою решимость, – улыбнулась женщина. – Ты выглядишь лучше.

– Он в последние дни вообще как пчелка, – засмеялся Санхёк.

– Жужжит и жужжит, – поддержал его Джехван. – На тренировках от него покоя нет.

– Он нас всех замучил, – засмеялся Хонбин.

– Они шутят, – закинув подушку в Джехвана, Хакён ребром ладони шутливо ударил Хонбина по шее.

– Рада вас видеть в хорошем настроении, – произнесла Мари, улыбнувшись. – Ну, что, начнем консультацию? Чтобы вас всех не задерживать, сегодня я буду работать только с тремя.

– Остальных бросаете? – шутливо спросил Хакён. Себя бы он вычеркнул из списка консультирующихся. Не видел в этом смысла. Он чувствовал себя замечательно, да и остальные ребята стали более уверенными и живыми. Иногда Хакёну начинало казаться, что они заряжаются этой энергией от него.

– Остальным я дам домашнее задание, – доставая из сумки папку бумаг, ответила Мари.

– И с кем вы будете заниматься сегодня? – спросил Санхёк.

– С тобой, Хонбином и Тэгуном, – ответила ему Мари.

– Значит, нам достается домашнее задание, – обреченно вздохнул Джехван.

– Ничего сложного. Пара тестов и опросник, – успокоила психолог. – Держи, это тебе, – передала она несколько листков Джехвану. – Это творческий тест, поэтому не задумывайся над ответами долго, хорошо?

– Да, я понял, – принимая листы, кивнул Джехван.

– Так, а это передадите Воншику, – Мари вытащила из сумки небольшую игрушку – железную дорогу с паровозом.

– Игрушка? – удивился Хакён, рассматривая забавную детскую расцветку коробки. – Наш Воншик, конечно, ребенок, но он в старшей возрастной группе.

– Он поймет, – улыбнулась Мари. – А это тебе.

Психолог протянула ему три чистых альбомных листа. Хакён непонимающе покрутил их, не понимая в чем тут шутка.

– Вот возьми ручку и запиши, – произнесла женщина.

Хакён склонился над низким журнальным столиком, отодвинув поднос Джехвана, приготовился писать.

– Запиши: «Что я буду делать, если группа распадется вновь? Что буду делать, если успеха не будет?», – произнесла Мари. Хакён поднял на нее вопросительный взгляд. Он не хотел писать подобное, и рассматривать подобные варианты тоже не хотел. – Пиши, – кивнула Мари на листки бумаги. – Я не буду проводить с тобой консультацию, пока ты не заполнишь все эти три листка своими ответами.

Все мемберы замолчали, Хакён чувствовал это давление, пока держал ручку над листком бумаги.

– Не верите в нас? – спросил Хакён, снова взглянув на психолога.

– Я хочу, чтобы ты понял свои проблемы, – произнесла Мари без всяких шуток. – Ты единственный из всех, кто отказывается признать, что нуждается в помощи.

Хакён почувствовал себя неловко. Психолог никогда с ним не говорила в таком тоне, она никогда не заставляла его говорить о себе, они почти всегда говорили только о мемберах, чему Хакён всегда радовался. А сейчас она чуть ли не обвиняла его в присутствии друзей, и это Хакёну не нравилось.

– Хорошо, я заполню, – как можно небрежнее ответил Хакён и записал продиктованные вопросы на бумагу.

– Вот и отлично, – довольно произнесла Мари. – А теперь позовите Тэгуна, я хочу пообщаться с ним первым.

Хакён отбросил ручку и с неприязнью посмотрел вслед психологу, направляющейся на второй этаж. Ведьма!

– Я позову Тэгуна, – поднявшись, Хакён направился в дальнюю комнату, где стояла рояль.

Добравшись до нужной комнаты, Хакён услышал красивую мелодию клавишных, разбавленную электронными басами.

– Получается грязно, давай сменим бит на восьмой, – произнес Воншик, взлохматив себе волосы. Он сидел с открытым ноутбуков рядом с роялью, за которой играл Тэгун.

Они оба были серьезны и сосредоточены, погрузившись в процесс.

– Нет, тут другая тональность, – возразил Тэгун. – Надо брать выше.

– Не надо, этот кусок укладывается, – мотнул Воншик головой. – Ля-ля–ми. Слышишь?

– Надо уходить в «до», – сыграл Тэгун по-своему. Так и, правда, получалось лучше. Высоко, звонко, пронзительно.

– А кто эту твое «до» возьмет, кроме тебя? – раздраженно произнес Воншик.

Хакён решил вмешаться. Он постучался, заявив о своем приходе. Оба оторвались от работы и повернули голову в его сторону.

– Заканчивайте. Мари пришла, – сообщил Хакён. – Тэгуна просит пройти первым, а тебе Воншик оставила подарок в гостиной.

– Хорошо. Позже закончим, да? – повернулся Воншик в сторону Тэгуна. Тот кивнул, не спеша уходить.

Воншик оставил ноутбук и вышел первым, оставляя их наедине. Хакён закрыл дверь, подпуская Тэгуна ближе. Обвив шею парня руками, Хакён закрыл собой выход. Тэгун, склонившись, уже привычно поцеловал его, положив руки на талию.

– Снова будете говорить обо мне? – спросил Хакён, притягивая парня ближе.

– Если хочешь, не буду, – спокойно произнес Тэгун.

– Я не против, – решил уточнить Хакён. Если вокалисту нужно с кем-то поговорить об этом, то возражать Хакён не собирался. – Мне просто интересно. Ты ей все расскажешь?

– Нет, – чуть улыбнулся Тэгун. – Я не буду говорить, какой ты шумный в постели, – прошептал он на ухо. Хакён хотел сказать что-нибудь язвительное в ответ, но тело реагировало на близость парня совершенно бесстыдно, слова просто вылетали из головы, оставляя одно лишь желание.

– У тебя все еще болит там? – тихо спросил Тэгун, проведя носом по шее и опустив руку на ягодицы. Хакён отчаянно пытался сдержать стон, но это уже было нереально. Почему так хорошо?

– Нет, – выдохнул он почти в губы парня. – А что? Хочешь?

– Да. Хочу. Очень, – без всякого флирта, прямо заявил Тэгун и отстранился. – Я пойду.

Хакён после его ухода еще постоял несколько минут, приводя мысли в порядок. Как можно сказать такое, а потом просто взять и уйти? Просто непрошибаемый кремень какой-то! Хакён уже чувствовал предвкушение сегодняшней ночи, и одернул сам себя, ругая за глупую, но почему-то такую счастливую улыбку.

Хакён вернулся в гостиную спустя пару минут. Парни сидели возле журнального столика, смотря, как маленький паровозик катается по кругу на игрушечных рельсах. Специальный подарок Мари пробудил в них маленьких детей.

– И что значил этот подарок? – повиснув на плече Воншика, спросил Хакён.

– Что я хожу по кругу, – вздохнул парень, задумчиво смотря на игрушечный паровоз.

– Ты смотри, он еще и сигналит, – сообщил Джехван, рассматривая коробку с этикеткой. Кажется, никого не занимало, что эта игрушка была тайным посланием для Воншика. Хакён думал о том, стоит ли ему поговорить с Воншиком, но его отвлек макнэ.

– Хён, тут Мари обронила флэшку, – Санхёк оторвался от поезда и указал на край столика. – Вернешь?

– М. Да. Отнесу.

Хакён взял флешку и направился на второй этаж. Он собирался увидеть Тэгуна в кабинете с психологом, но внезапно его одолело любопытство – что может быть на флешке. Мари в первую их встречу еще предупреждала, что иногда ей необходимо будет вести видео или аудио съемку их консультаций. Может, здесь их запись?

Поддавшись мимолетному импульсу, Хакён прошел мимо кабинета и нырнул в спальню Санхёка, у которого был свой ноутбук. Не теряя времени, Хакён быстро все подключил, вставил флешку и натянул большие наушники.

На устройстве оказалось несколько файлов. Хакён открыл первый, бросив короткий взгляд в сторону двери.

– 8 октября. Третья консультация с Ли Хонбином, – раздался голос за кадром. И через секунду появилось изображение.

Кабинет. Напротив Мари в кресле сидел Хонбин. Он напряженно сложил руки на коленях, как примерный школьник.

– Ты говоришь, что не собираешься возвращаться на сцену, правильно я тебя поняла? – спросил Мари.

– Да, – кивнул Хонбин, сцепив руки в замок.

– Почему?

– Не сейчас, так позже он поймет, что я обуза для них и сам попросит меня уйти.

Хакён нахмурился – что за бред?

– Почему ты согласился участвовать сейчас? Репетируешь с остальными. Ты хочешь этого?

– Не важно, что я хочу. Я не вижу! Хакён делает вид, словно это не проблема, но я не смогу наравне с остальными репетировать новые танцы. Как я вообще могу выйти на сцену, если ничего не вижу?

– Причина ведь не только в этом, да? – вкрадчиво спросила Мари. – Ты все еще чувствуешь к нему что-то?

Хонбин замолчал, закрыл глаза.

– Расскажи, что ты чувствуешь.

– Я не знаю, – обреченно выдохнул Хонбин. – Это наваждение, зависимость какая-то, я не могу отделаться от этого. Мне кажется, что я могу нормально дышать, только когда он рядом. А потом думаю… вдруг он снова исчезнет? Что я тогда буду делать? Я пытаюсь избавиться от этого. Правда. Я стараюсь, но … не могу. Черт, не могу, вы понимаете? Теперь, когда я не вижу, стало еще хуже. Он прикасается ко мне, позволяет мне касаться себя и … мне становится этого мало. Я ненавижу себя за эту жадность…

– Не вини себя. Это естественная реакция организма. Так как ты утратил зрение, другие органы чувств обострились. Тебе нужно успокоиться. Как думаешь, что могло бы тебе помочь выйти из этого состояния зависимости?

Парень опустил голову и неловко заерзал в кресле.

– Хонбин, мы с тобой договаривались говорить открыто. Только так я смогу помочь тебе и остальным ребятам, – мягко произнесла Мари. – Ты ведь уже думал об этом, да? Тебе не кажется, что стоит попробовать с другим парнем?

– Не могу, – простонал Хонбин, закрывая лицо руками.

Запись внезапно оборвалась, но через пару секунд продолжилась вновь.

– 8 октября. Пациент Чон Тэгун. Маниакальная затяжная депрессия с суицидальными наклонностями на последней стадии. Положительные сдвиги в клинике болезни наметились после физического контакта с сексуальной составляющей с Ча Хакёном.

После короткого сообщения снова появилась запись. Только на месте Хонбина сидел Тэгун.

– Мы можем поговорить о том, что произошло с тобой в том ангаре? – голос Мари прозвучал как-то иначе, она разговаривала спокойно, ровно, на равных.

Тэгун кивнул.

– Как ты потерял голос?

– Он сжег мне связки щелочью, – как робот, без всяких эмоций произнес Тэгун.

– Ты можешь рассказать подробнее? – Мари выглядела озадаченной.

– Он привязал меня к столу, вставил в рот какую-то штуку и заставил Хонбина залить мне в горло приготовленный раствор, – спокойно, так, будто речь идет и ни о нем вовсе.

– Что ты чувствовал в тот момент?

– Я потерял сознание через три минуты, – также невозмутимо ответил Тэгун.

– А в эти три минуты?

Лицо Тэгуна напоминало каменную маску, по которой невозможно ничего понять.

– Я не помню.

– Когда ты пришел в себя, что ты почувствовал?

– Не знаю. Я не помню.

– А сейчас? Как у вас с Хакёном?

Лицо Тэгуна преобразилось, став более человечным, проявились какие-то эмоции, легкая улыбка, словно он вспомнил о чем-то хорошем.

– Я не хочу его отпускать.

– Ты знаешь о чувствах Хонбина? Что думаешь по этому поводу?

– Хонбин красивый, они подходят друг другу.

– Ты не ревнуешь? Что бы ты сделал, если бы Хакён выбрал Хонбина?

– Не знаю, – пожал Тэгун плечами. – Хонбину Хакён нужен так же, как и мне.

Дверь открылась, и Хакён увидел на пороге Мари. Она догадалась обо всем сразу, прошла вперед, захлопнула крышку ноутбука и вытащила свою флэшку. Хакёна трясло. Его словно ударили по голове, оглушили новостью. Господи… что же пришлось пережить Тэгуну и Хонбину?

Мари села на край кровати.

– Он справится? – сглотнув комок в горле, спросил Хакён.

– Хонбин – да. Насчет Тэгуна не уверена. Парень спрятал все воспоминания за стену в голове. И я не знаю, когда она рухнет, и что произойдет, если эти воспоминания прорвутся наружу, – ответил Мари. – То, что он начал разговаривать, хорошо, то, что он стал реагировать на тебя – тоже хорошо. Но тебе стоит приготовиться к тому, что может произойти рецидив. И не бери больше чужие вещи.

Хакён пребывал в прострации до самого вечера. Права ли психолог или все не так страшно, как она рисует? Разве она может знать Тэгуна? Откуда ей знать, что творится в его голове? Тэгун всегда был закрыт ото всех.

Когда все разбрелись по комнатам, Хакён стал ждать. Ему самому нужно было поговорить с Тэгуном. Парень пришел в спальню после душа, и, увидев Хакёна в постели, сразу направился к нему, предварительно защелкнув замок двери.

Хакёна восхищала хищная грация Тэгуна, с которой парень забрался на кровать, с ходу подминая под себя.

– Нам надо поговорить, – попытался Хакён остановить напор парня.

– Не хочу, – заползая ладонями под футболку, Тэгун сразу припал губами к губам, затыкая его и лишая возможности нормально мыслить.

– О чем вы сегодня говорили с Мари? – в перерывах между поцелуями, спросил Хакён.

– О тебе и Хонбине, – расстегивая джинсы, выдохнул Тэгун. Его напору невозможно было сопротивляться, он сметал все остатки здравого смысла, разрушая всю оборону. Но Хакёну нужно было узнать, насколько психолог права, потому что даже представить себе страшно, что Тэгун вновь вернется в то состояние полной невменяемости, в котором он пребывал целый год.

– И что она сказала? – не унимался Хакён.

– Чтобы мы занялись сексом втроем, – прямо произнес Тэгун, стягивая с себя свитер.

– Так и сказала? – шокировано переспросил Хакён.

– Я так понял.

В дверь постучались. Хакён так резко дернулся в сторону, что чуть не упал с кровати. В последнюю секунду Тэгун удержал его от падения, вернув на прежнее место. Но Хакён поднялся. У него было ощущение, что его поймали с поличным. Еще и это предложение Тэгуна, от которого бросало в жар. Сердце забилось с утроенной силой. Хакён нервно выдохнул, беря в себя в руки. Тэгун со спокойным любопытством наблюдал за ним, и это слегка напрягало.

Открывая дверь, Хакён не был уверен, что выглядит адекватно.

Но увидев на пороге Хонбина, он и вовсе вспыхнул как спичка.

– Э… привет, – неловко поздоровался Хонбин. – Я могу войти?

– М, да, – растерянно кивнул Хакён. – Проходи.

– Тэгун-хён, здесь?

Было видно, что Хонбин сильно нервничал. Он теребил рукава своей водолазки, смотря в пустоту мертвым взглядом.

– Здесь, – ответил Хакён за парня и посмотрел в сторону Тэгуна, который застыл на кровати.

– Это мое задание. От Мари, – неловко произнес Хонбин и показал на бутылку вина в руке.

– Что-то мне подсказывает, что вы оба неправильно ее поняли, – улыбнулся Хакён. – Но я не против выпить. Тэгун?

Парень кивнул, но, видимо вспомнил о том, что Хонбин не видит его, произнес свое «да» вслух.

– Отлично. Проходи, – Хакён довел Хонбина до кровати и усадил его на край. – Я принесу бокалы.

Хонбин занервничал, повернувшись в его сторону, как ребенок, который боится остаться без родителя. Хакён бы не оставил его так, но он понимал, что Хонбину нужно побыть с Тэгуном наедине, просто чтобы их прошлое перестало так терзать.

– Я скоро, – пообещал Хакён и вышел из спальни.

Он спустился на кухню. Фужеры нашлись быстро, но Хакён не спешил подниматься. То, что он узнал из той записи, проливало свет на многие странные вещи, которые происходили в последнее время. Теперь было понятно, почему Тэгун и Хонбин так реагировали друг на друга. Был ли у них шанс наладить отношения вновь? Что на самом деле испытывал Тэгун к парню, который лишил его голоса? Что чувствует сам Хонбин?

Хакён переживал за обоих. Вспомнив слова Мари о том, что Тэгун может сорваться в любой момент, Хакён взял бокалы и поднялся в свою спальню. Хонбин и Тэгун сидели в той же позе, Хакёну даже показалось, что они и словом друг с другом не перекинулись. Облегчение на лицах обоих при появлении лидера было слишком явным.

– Я принес бокалы, – сообщил Хакён. – Тэгун, откроешь бутылку?

Разлив вино по бокалам, Хакён протянул один Хонбину. Но у того так дрожали руки, что вино едва не пролилось. Тэгун тоже заметил это.

Хакён сел рядом, забирая бокал у парня.

– Извините, – смутившись, Хонбин спрятал руки. – Я… я знаю, что мои слова ничего не значат. Но мне жаль, то, что я сделал…

– Ты не виноват, – неожиданно сухо произнес Тэгун. – Я не виню тебя.

– Я не смог выдержать, – дрогнувшим голосом прошептал Хонбин. Хакён чувствовал его боль, как свою. – Было так больно… я не смог.

– Замолчи, – потребовал Тэгун.

– Не могу! Я это сделал! Я! Я лишил тебя голоса! И как мне жить с этим?! – сорвался на крик Хонбин.

Тэгун внезапно подался вперед, зажав рот Хонбина рукой.

– Это он сделал, – жестко произнес Тэгун. – Он, не ты. Выпей, – вырвав один бокал из рук Хакёна, Тэгун схватил Хонбина за волос, оттянул ему голову назад и насильно влил вино в рот.

Хакёну не нравилась подобная жестокость, но вмешаться он не посмел.

Хонбин покорно выпил все, что Тэгун ему влил. Несколько капель стекло ему по подбородку, слишком эротично, как в вызывающей рекламе. Тэгун отпустил его, когда бокал опустел, но на этом сумасшествие не закончилось.

Тэгун взял ладонь Хонбина и положил ее на бедро Хакёна. Это заставило всех напрячься.

Хакён вопросительно смотрел на Тэгуна. Хонбина все еще немного трясло.

– Ты хочешь его? – тихий вопрос Тэгуна вызывал дрожь. Хакён задышал чаще, не зная, что в данный момент его пугает больше всего.

– Да, – честный, прямой ответ Хонбина.

– Тэгун? – Хакён не знал, что хочет спросить, он просто терялся. Его бросало в жар от мыслей, от одного только предположения о том, что задумал парень.

Хонбин внезапно повалил его на кровать, врываясь в рот сумасшедшим, диким поцелуем. Хакён, растерявшись, не сразу ответил, но, почувствовав легкое прикосновение пальцев Тэгуна, расслабился. Хонбин целовался иначе – жестко, грубо. И это так отличалось от дурманящих поцелуев Тэгуна, что голова готова была взорваться от подобной разницы. Что происходит?

– Не бойся, – шепнул Тэгун на ухо, лизнул ладонь, влажно, пошло, поднимая возбуждение за несколько секунд. Хакён застонал, когда руки Хонбина жадно стали шарить по его телу.

– Хакён? – оторвавшись от губ, Хонбин выглядел таким безумным, возбужденным, красивым до одури, что ему невозможно было отказать.

– Все в порядке, – облизнув пересохшие губы, ответил Хакён. – Продолжай, – выдохнул он, посмотрев в потемневшие глаза Тэгуна. Они оба – и Хонбин и Тэгун – были как демоны, пугающие и восхитительные.

Хонбин снова целовал, раздевая его и раздеваясь сам. Казалось, что он окончательно забыл о существовании Тэгуна, слепо отдаваясь своим желаниям. Хакён заметил сеть шрамов на теле парня, почти такие же, как и у Тэгуна. Осторожно проведя ладонью по груди Хонбина, Хакён заворожено смотрел на то, как напрягаются мускулы. Хонбин рвано выдохнул, вцепившись в его руку.

– Не прикасайся к нему, – ревниво потребовал Тэгун. Хакён ошалело наблюдал за тем, как Тэгун заводит ему руку над головой и привязывает рубашкой к кровати.

– Он твой. На несколько часов. Но потом я заберу его снова, и никогда больше не отдам, – произнес Тэгун Хонбину.

И как реагировать на подобное заявление?

– Не отвязывай его, – бросил Тэгун напоследок и вышел из спальни.

Хакён пытался дернуться из оков, но Тэгун постарался на славу – узел получился крепким.

– Не собираешься помочь? – спросил Хакён у нависшего над ним Хонбина.

– Нет. Вы с Тэгун-хёном в таких отношениях, что он может распоряжаться тобой, как ему вздумается? – спросил Хонбин.

– Я пока и сам не знаю, что у нас за отношения, – признался Хакён. С заведенными руками было неудобно, но при этом было какое-то странное чувство, будто он полностью и безраздельно принадлежит Тэгуну. Было в этом что-то возбуждающе.

– Мне уйти? – нерешительно спросил Хонбин.

– А ты хочешь?

Хакён мог дать однозначный ответ – он не хотел сейчас, чтобы парень ушел. Наваждение. Странное, неправильное, возбуждающе. Хакён мог еще смириться с тем, что ему нравилось быть с Тэгуном, но как реагировать на то, что сейчас он не отказался бы от ночи с Хонбином? Кем эти желания делают его? На какое дно толкают животные желания?