Текст книги "Depend on me (СИ)"
Автор книги: Леди Катрина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== Судьба, решенная единственной партией в кости ======
Концерт закончился десять минут назад, но адреналин все еще гонял по венам. Хакён устало прикрыл глаза, позволяя визажисту снять сценический макияж. В комнате царила тишина, после трехчасового концерта все были полностью выжаты. Санхёк положил голову на колени к Джехвану и удобно устроился на диванчике, тупо прокручивая что-то в телефоне. Джехван не возражал, что его используют в качестве подушки, даже в шутку не стал спорить, а просто вытянул ноги и блаженно закрыл глаза. Воншик устроился в кресле, просматривая на мониторе вместе с Тэгуном их выступление.
– Я ошибся в «Hyde» на втором куплете, – негромко произнес Воншик, нарушая тем самым сонную тишину.
Его голос прозвучал слегка расстроено, словно ошибка была серьезной. Хакён же не считал, что на это стоит обращать внимание. Запнуться на куплете – это пустяк, особенно на фоне того, как они лажали после дебюта. Сейчас все научились исправлять свои ошибки прямо на сцене, посылая в толпу бешеную энергетику своего выступления.
– Этого никто не заметил, – произнес Хакён, желая приободрить ребят.
– Больше всех сегодня удивил Хонбин, – открыл глаза Джехван. – Он мог серьезно пострадать, если бы не ты.
Хакёна снова пробрала дрожь от воспоминания того, что случилось на сцене. Во время выступления с последней песней должны были зажечь петарды в качестве спецэффектов. Все об этом знали, им напомнили об этом десятки раз, и в нужный момент все отошли ближе к середине сцене, подальше от опасных спецэффектов. Все, кроме Хонбина, который завис на краю сцены, прямо под устройством, из которого должен был вылететь столб искр. Все произошло в считанные секунды. Хакён сам не понял, как рванул вперед, от страха за участника группы все мысли вылетели в секунду, осталось только сумасшедше колотящиеся сердце. Он успел схватить Хонбина за талию и оттащить его от края сцены буквально за несколько секунд до рванувших петард и взлетевших ввысь столп искр. От мысли, что Хонбин мог попасть под петарды, желудок скручивало тугим узлом. Ему хотелось наорать на младшего, ударить его за такую глупость, но концерт продолжался, песня продолжалась. Остальные мемберы, испугавшись за друга, едва не запороли финальное выступление. Слаженный танец на мгновение хаотично распадался.Хакён и сам от пережитого с трудом вспомнил все движения, но быстро взял себя в руки. Остальные последовали его примеру, и выступление закончилось удачно.
– Он странный в последнее время, – задумчиво произнес Воншик. Тэгун кивнул, соглашаясь. – Может, что в семье случилось?
– Не знаю, со мной он разговаривать отказывается, – вздохнул Хакён. – Менеджер его еще не отпустил?
– Нет, они в соседней комнате разговаривают, – ответила девушка из обслуживающего персонала.
Стаффа в комнате было всего несколько человек, обычно это не мешало, но сегодня хотелось всех прогнать и остаться одному после изнуряющего в физическом и эмоциональном плане концерта.
Дверь тихо открылась, впуская Хонбина. Парень уже переоделся и выглядел немного бледно после выступления в ярких образах. Раньше, несмотря на усталость, он всегда улыбался – солнечно, радостно, открыто. Но за последние две недели Хакён ни разу не видел, чтобы Хонбин улыбался. В последнее время он был какой-то рассеянный, раздражительный, нервный. Хакён пытался с ним поговорить, но стоило только завести разговор, как парень быстро замыкался в себе, молча выслушивал замечания и старался быстрее сбежать в другую комнату. Хакён не понимал странного поведения своего мембера. Поначалу ему казалось, что это просто все от усталости, плотного графика, но Хонбину становилось хуже. Бледная кожа, вечные мешки под глазами. Хёк, живущий с ним в одной комнате, подтвердил, что его сосед практически не спит по ночам. На репетициях Хонбин вел себя не лучше, постоянно сбивался, путался и стремился отдалиться от всех участников. И на третьей тренировке общего концерта уже все заметили это странное поведение. Хакён, решив, что Хонбин не хочет откровенничать именно с ним, попросил и ребят, и менеджера поговорить с парнем, но тот просто отмалчивался, бросая с натянутой улыбкой «все нормально». Но нормального уже ничего не было.
– Простите, – негромко произнес Хонбин, стоя на пороге комнаты. Он стоял, виновато опустив голову, и теребил длинные рукава своей темной кофты.
Еще одна странная особенность, которую Хакён стал замечать за младшим – Хонбин теперь предпочитал только темные, длинные, бесформенные вещи, словно пытался за ними спрятаться.
– Я доставил вам проблем на финальной песне, – не поднимая глаз, продолжил Хонбин. Все смотрели на него.
– Не переживай, – улыбнулся Воншик. Он поднялся и, хлопнув друга по плечу, провел его к свободному месту на диване. – Сильно менеджер ругал?
Хонбин неопределенно пожал плечами. Хакён внимательно смотрел на него через зеркало, ломая голову над тем, что могло произойти с этим парнем, и как ему помочь.
– Он забрал у тебя выходные? – спросил Хёк, поднимаясь с колен Джехвана.
– Нет, – мотнул Хонбин головой.
– Отлично. Тогда мы сможем все вместе сходить поесть гопчан. За исключением Эн-хёна, конечно, – улыбнулся макнэ.
Тэгун издал тихий смешок, зная «любовь» Хакёна к гопчану. Да все знали, что Санхёк нарывается. И нарвется когда-нибудь, пообещал себе Хакён, мысленно отвесив подзатыльник дерзкому мальчишке.
– Не волнуйся, я все равно пойду с вами, – с ехидной улыбкой ответил Хакён.
– О, нет! – простонал Санхёк, откидывая голову назад. Все рассмеялись. Даже Хонбин тускло улыбнулся.
– И не надейся, что ты получишь хоть одну стопку соджу, – серьезно предупредил Хакён. Гримерша закончила с макияжем. Все, как по команде, стали подниматься, понимая, что теперь они могут ехать в гостиницу.
– Вы идите в машину, а мы вас с Хонбином чуть позже догоним, – поблагодарив гримера, бросил Хакён ребятам. Все понимающе кивнули, только Тэгун задержался взглядом дольше, чем нужно, словно прося не слишком давить на провинившегося парня. Хакён в ответ только чуть заметно кивнул головой, показывая, что все понял.
Когда стафф и мемберы ушли, Хакён снова сел на крутящийся стул у зеркала и развернулся к Хонбину. Парень, догадавшись, что еще ждет, присел на диван.
– Мне уже все сказал менеджер, можешь не трудиться, – смотря куда-то в сторону, первым произнес Хонбин. Он нервно вжался в спину дивана, словно хотел сделать расстояние между ними еще больше. Это было странно. Да все было странным!
У них и раньше, конечно, отношения не были радужными, но никогда не перерастали в такую холодность и отстраненность. И Хакён не знал, что делать. Он по всякому, как лидер группы, пытался наладить контакт с парнем, но словно пытался пробиться через каменную стену – безрезультатно.
– Что с тобой происходит в последнее время?
– Ничего, – Хонбин снова опустил голову. И это показное равнодушие выдавало его с головой.
– Ничего? Твое «ничего» сегодня могло закончиться катастрофой, – пока еще спокойно продолжил Хакён. – Из-за твоей невнимательности и рассеянности могут пострадать другие, и ты сам можешь пострадать, понимаешь это?
– Я все понял, – раздраженно ответил Хонбин.
– Если бы я не…
– Никто тебя не просил лезть меня спасать сегодня! – со злостью бросил Хонбин.
Хакён от такой неожиданной ненависти на мгновение растерялся. Не ожидал он, что вместо благодарности может услышать упреки. Хонин поднялся на ноги, выглядя так, словно готов сейчас разнести все к черту.
– Что вам всем от меня надо? Вам же всегда достаточно было того, что я просто появляюсь в кадре! Красивое личико, милый мальчик, да? – завелся Хонбин. – Плевать на все остальное, главное, чтобы улыбался! А я не могу больше. Ясно? Не могу, черт возьми! – сорвавшись на крик, Хонбин со злостью пнул ножку дивана и взлохматил себе волосы. Хакён не останавливал его, позволяя Хонбину выплеснуть накопившиеся эмоции, он просто смотрел на младшего, никак не реагируя на его слова.
– Я… Кажется, что еще немного и меня разорвет на части, – тихо и как-то ужасно обреченно произнес Хонбин. Хакён заметил, как по щеке парня скатилась слеза.
– Ты просто устал, – осторожно произнес Хакён. Он поднялся и подошел к парню, крепко его обнял, прижимая к груди, как маленького ребенка. Хонбин вздрогнул от прикосновения, но вырываться не стал, уткнулся носом в плечо и тихо шмыгнул. – У тебя сложный период. Это расписание… дорама, концерты. Ты просто устал, Хонбин, – мягко похлопав парня по спине, произнес Хакён. Он очень надеялся, что прав, что все дело именно в тяжелом графике, но интуиция подсказывала – не все так просто.
– Тебе надо отдохнуть, и все встанет на свои места, – добавил Хакён. – Идем, нас уже заждались ребята, – отпуская парня, он подхватил свою куртку.
– Хакён, – неожиданно позвал его Хонбин, так и не двинувшийся с места.
– М?
– Я, наверное, уйду из группы.
Хакён почувствовал себя так, будто его ударили по голове. Уйдет из группы? Что за бред? Он развернулся и посмотрел в серьезное лицо Хонбина, выражающее крайнюю степень отчаяния. Хакён всей душой сейчас хотел встряхнуть мальчишку и заставить его очнуться, но Тэгун просил не давить.
– Не говори ерунды, – бросил Хакён, сделав вид, что ничего серьезно сейчас не произошло. Нельзя показывать истинных чувств, нельзя паниковать. Надо заставить себя улыбнуться, чем Хакён и занялся. – Тебе надо просто отдохнуть, и все придет в норму. Знаешь, сколько раз у меня возникало желание все бросить? – Хакён быстро натянул куртку и подтолкнул Хонбина к выходу. – У каждого из нас время от времени появляется подобное желание. Но мы справляемся с этим. И ты тоже справишься.
В коридоре еще сновали люди из обслуживающего персонала. Хакён, не выпуская мембера из виду, вежливо со всеми попрощался и вышел на стоянку. За оцеплением их ждали возбужденные фанатки, которые с криками и флаерами приветствовали своих звезд.
Хонбин вынужден был остановиться. Он улыбался, но Хакён видел, настолько фальшива и безрадостна его улыбка. Холодность своего мембера пришлось исправлять Хакёну – он помахал фанатам, поблагодарил их за ожидание, пожелал спокойной ночи и легкой дороги. С каждым разом произносить эти стандартные фразы на японском языке становилось проще. Толпа визжала и скандировала его имя, поднимая этим настроение. Хакён был по-настоящему благодарен всем тем, кто пришел на их концерт, кто столько времени проторчал на улице, чтобы увидеть их. Он еще минуты две не заходил в машину, перебрасываясь с фанатами простыми фразами. Потом вспомнил об уставших мемберах и залез в фургон, как всегда, заняв место рядом с менеджером.
Оглянувшись назад, Хакён увидел уже спящего Санхёка на плече Воншика, который с закрытыми глазами слушал музыку. Рядом с ними, привалившись к стеклу, сидел Джехван. Впереди них, на втором ряду расположились Тэгун и Хонбин. Тэгун бросил молчаливый взгляд сначала в сторону упорно всех игнорирующего Хонбина, затем на Хакёна, словно спрашивая все ли в порядке. Хакёну нечего было ответить, поэтому он просто отвернулся к дороге.
– Что у нас по расписанию дальше? – спросил Хакён у менеджера, когда они отъехали от здания арены.
– День на отдых. Потом концерт в Оскане и съемки для японского канала, – устало озвучил мужчина за рулем. – Домой мы еще не скоро вернемся.
– У Джехвана, по-моему, мюзикл двадцать шестого, – вспоминая индивидуальное расписание ребят, произнес Хакён. – Он успеет?
– Съемки придется проводить без него, – кисло сообщил менеджер. Это было плохо.
Обычно с Джехваном проще снимать развлекательные шоу, он всегда был более естественен, чем остальные. Но теперь придется почти всю передачу нести на себе. Радости эти мысли не прибавляли.
Отдохнуть в пути не получилось, в голове все время крутились мысли о Хонбине. Серьезно ли тот настроен уйти или это временная усталость? Что с ним происходит? Как помочь ему пережить эту темную полосу, и сильнее сплотить группу? Позже мысли снова вернулись к концерту, заторможенности Хонбина и его ошибке. Хакёна до сих пор дрожь пробирала от мысли, что он мог не успеть среагировать. Если бы он не оттащил Хонбина от края сцены… страшно было даже подумать об этом. А что если в следующий раз он не успеет? Что если Хонбина снова перемкнет?
Что станет тогда с ним, с их группой? И почему он молчит? Почему не хочет ни с кем поделиться? Хакён мог допустить, что Хонбин не хочет разговаривать именно с ним, но почему Ли и с остальными ведет себя холодно. Раньше ведь они частенько болтали и с Воншиком, и с Санхёком, а сейчас все так изменилось.
В раздумьях Хакён бросил взгляд в зеркало, смотря на спящий салон. Практически все спали, только Хонбин немигающим, пустым взглядом смотрел в окно. Хотелось узнать, о чем думает этот парень, почему закрылся от всех.
По радио играла негромкая музыка, менеджер устало вел машину, думая о чем-то своем, в тишине посапывали ребята, а за окном проносились рекламные огни города, кое-где мелькали плакаты их группы. Обычно подобная умиротворенная атмосфера расслабляла и убаюкивала, но сегодня Хакён не мог уснуть до самой гостиницы.
Менеджер припарковался, сообщив, что они приехали. Ребята, сонно зевая, приводили себя в порядок и выходили. У гостиницы их уже ждали фанаты. Лениво махая им, каждый участник группы спешил в здание гостиницы. Менеджер быстро уладил организационные вопросы с расселением и раздал ключи от номеров.
Продолжая спать на ходу, ребята направились по номерам.
В холле задержался только один Хонбин, которому кто-то позвонил на телефон. Хакён, съедаемый любопытством, аккуратно проследил взглядом за парнем. Хонбин отошел в сторону, за угол коридора, словно не хотел, чтобы его кто-то услышал. Но Хакён больше не собирался соблюдать личное пространство, он осторожно прокрался к большому декоративному дереву, подойдя максимально близко к Хонбину.
– Я не могу сейчас, – тихо произнес Хонбин кому-то. – Не могу незаметно.
Первое, о чем подумал Хакён – девушка. У Хонбина в городе появилась девчонка. Это многое бы объясняло. И это было самым оптимистичным вариантом. Хакён знал десяток примеров, когда айдол влюблялся в свою фанатку, а потом его карьера летела к черту. Хакён не собирался запрещать ребятам встречаться с девушками, но просил всегда только об одном – чтобы его всегда предупреждали о тайных свиданиях. И это было выполнимым условием. По сравнению с тем, что в некоторых группах лидеры строго запрещали своим мемберам встречаться с кем-либо, требования Хакёна были вполне мягкими.
Поэтому сейчас он в какой-то степени даже обрадовался, что у Хонбина появилась девушка. С этим Хакён знал, как справляться, но последующие слова и голос парня заставили усомниться в правильности первой догадки.
– Хорошо, – убито выдохнул Хонбин. Послышалось шарканье кроссовка по паркету. – Я все понял. Скоро буду.
Хакён слышал, как парень сполз по стенке на пол и тихо застонал. Насторожившись еще больше, Хакён спрятался за большими деревьями в холле и смотрел, как Хонбин через минуту вышел из-за угла и направился прямиком к центральному входу, на ходу натягивая на голову капюшон ветровки.
Не раздумывая больше, Хакён направился следом. Хонбин был так погружен в свои мысли, что даже не заметил слежки. Он вышел из гостиницы, обошел тайком фанатов и поймал такси. Хакён подбежал к еще одной машине такси, из которой выходила молодая пара. Не успел он захлопнуть за собой дверь, как с другой стороны в машину сел Тэгун.
– Я с тобой, – коротко сообщил он.
Спорить времени не было, поэтому пришлось просто смириться. Хакён приказал водителю следовать за другой машиной, благо японский не подвел.
– Ты знаешь, куда он поехал? – спросил Тэгун.
– Нет. Я слышал только, что он с кем-то разговаривал по телефону. Думаю, нам надо выяснить, куда он направляется и что вообще происходит, – уверенно произнес Хакён. – А ты зачем пошел?
Не то, чтобы Хакён был против присутствия друга, но то, что из гостиницы свалили сразу три участника группы, не сулило ничего хорошего.
– Тебе может понадобиться помощь, – спокойно отозвался Тэгун. Вот так просто и понятно. Хакён улыбнулся, признавая, что друг прав. Неизвестно еще, в какую историю влип Хонбин.
– Он сказал, что хочет уйти из группы, – после долгой тишины сообщил Хакён. Он смотрел вперед, на петляющую по улицам машину Хонбина, и все никак не мог выкинуть из головы последний разговор с Ли.
– Почему?
– Он не стал объяснять. Как думаешь, это может быть связано с девушкой?
– Он ни с кем не встречается. Воншик сказал.
– Теперь уже не знаю, радоваться этому или нет. Если была бы девушка, я бы понял. А так…
– Наркотики?
Хакён уже и сам начинал об этом думать, как ни старался прогнать эти мысли из головы. Эта вечная рассеянность Хонбина, его раздражительность, вспыльчивость, его частые отлучки. Вполне может оказаться, что он принимает какой-то запрещенный препарат. Но Хакён хотел надеяться на лучшее.
– Ты тоже об этом думал, да? – повернулся к нему Тэгун.
Хакён кивнул, радуясь, что водитель такси не понимал по-корейски и не узнавал их.
– Скоро выясним.
Такси Хонбина привезло его к пафосному ресторану в центре Токио. Хакён нахмурился и попросил водителя незаметно припарковаться где-нибудь напротив окон и подождать. Ему все больше не нравилось происходящее. Зачем Хонбин сюда приехал? Кто его тут ждет?
Тем временем Ли вышел из машин, воровато огляделся, спрятал руки в карманы и, так и не сняв капюшон, направился к входу ресторана. Хакён собрался пойти следом за ним, но Тэгун задержал его за локоть.
– Не надо. Смотри.
Хакён посмотрел в указанную сторону, в окно ресторана, где за столиком сидел знакомый мужчина. Ким Сонтек. У Хакёна появилось чисто инстинктивное желание вломиться в ресторан и засадить этому мужчине кулаком в челюсть. Ким Сонтек был известным репортером желтой прессы. Сколько айдолов он уже потопил своими скандальными и дерзкими статьями, ловко манипулируя людьми, всегда держась на грани полуправды! Этот человек был омерзителен. И Хакён даже представить не мог, для чего Хонбин встречается с ним.
От напряжения даже спина заболела. Хакён отпустил ручку двери, хотя все внутри еще требовало пойти в ресторан и разобраться на месте. Панорамное остекление ресторана позволяло хорошо увидеть то, что происходило внутри, плюс ко всему тяжелые шторы на окнах не были полностью занавешены.
Ким Сонтек сидел как раз возле окна, спокойно, с удовольствием поглощая свой ужин. Через минуту к его столику подошел Хонбин. Из-за капюшона было не видно его лица, но поза парня говорила сама за себя – пришел он не по своей воле.
– Ким Сонтек… он что-то нашел на него? – тихо спросил Хакён, наблюдая, как журналист довольно откидывается на спинку стула и улыбается своему собеседнику. Они о чем-то долго разговаривали, журналист выглядел все более счастливым, а Хонбин же наоборот нервно теребил рукава ветровки под столом. Рядом с «убийцей айдолов» парень выглядит до ужаса беззащитным. Хакён не понимал, почему Хонбин промолчал о таком. Разве такие вопросы решаются в одиночку? Разве его бы осудили, скажи он правду? Хакён не понимал, где ошибся, почему не смог заручиться доверием своего мембера.
Атмосфера за столиком в ресторане накалялась. Хонбин схватил вилку со стола и замахнулся на мужчину. Тот ему в ответ что-то сказал, и рука парня дрогнула, безвольно опустилась вместе с вилкой. Хонбин без сил рухнул обратно на стул. Ким Сонтек неожиданно протянул руку и потрепал парня за щеку. Хакёна покоробило. Было в этом жесте что-то мерзкое, скользкое.
Хонбин что-то кивнул на слова журналиста и вышел из ресторана.
– Что будем делать? – спросил сзади Тэгун.
Хакён смотрел, как Ли потеряно осматривается на улице и ловит новую машину такси.
– Ты следуй за ним, а я поговорю с Ким Сонтеком, – выбираясь на тротуар, бросил Хакён.
– Уверен? – засомневался Тэгун.
– Я просто узнаю, что ему нужно от Хонбина. В любом случае мы ничего не теряем. Следи за ним, хорошо?
Тэгун кивнул. Хакён снова попросил водителя следить за другой машиной и, дождавшись, когда такси отъедет, направился к зданию ресторана. На входе пропускать его сразу не хотели, но объяснив, что его ждут, Хакён проскользнул внутрь зала. Взглядом отыскав мужчину, он направился прямиком к его столику.
– Добрый вечер, господин Ким Сонтек, – вежливо начал Хакён, присев на место Хонбина. Журналист удивленно выгнул бровь и рассмеялся.
– Ча Хакён, если не ошибаюсь, – промокнув губы салфеткой, мерзко улыбнулся мужчина. Один его вид выворачивал наизнанку. Мужчине было около сорока пяти, низкорослый, худощавый, с маленькими черными глазами-бусинками и резкими чертами лица, как у настоящей крысы. Этого человека ненавидел весь корейский шоу-бизнес.
– Вы правы. Раз мы друг друга узнали, я перейду сразу к делу, – начал Хакён. – Что вам нужно от Хонбина?
– О, как интересно. Он до сих пор ничего вам не сказал? – с ехидными нотками спросил мужчина. Хакён проигнорировал его тон, ожидая продолжения. – По твоему лицу вижу, что он еще не сказал о своей маленькой тайне. Забавно.
Журналист снова улыбнулся:
– Мне даже интересно, как ты поступишь, если узнаешь правду.
Хакён уже ненавидел Хонбина за то, что ему сейчас приходится сидеть здесь и выслушивать чертового Ким Сонтека.
– Думаю, мы могли бы с вами договориться. При любой «правде», – произнес Хакён, решив в случае необходимости выкупить компромат на Хонбина и защитить группу. Он просто не мог представить, что такого ужасного Ким Сонтек накопал на парня, что тот даже со своими друзьями не поделился проблемой.
– Конечно, – охотно согласился журналист и достал небольшой диктофон с наушниками. Положив устройство на стол посередине между ними, Ким Сонтек убрал руку. – Две недели назад мне случайно довелось услышать один любопытный разговор.
Хакён не сомневался, насколько «случайным» это было.
– Послушай. Тебе будет интересно, я уверен, – махнув головой на диктофон, произнес журналист.
Хакён с опаской притянул устройство к себе, размотал наушники и, вставив их в уши, включил запись. Послышался шум уличной забегаловки, голоса людей на фоне, звон бутылок, сигналы проезжающих мимо машин.
– Тебе нужно просто расслабиться парень, – произнес незнакомый мужской голос на записи.
– Я не могу так больше, – пьяный голос Хонбина резанул слух. Обычно он никогда не напивался до такого состояния. – Он ничего не понимает, не замечает, обращается со мной, как с ребенком малым, понимаешь? А я с ума схожу, когда его вижу… когда он улыбается, смеется. Черт, он так заразительно смеется, так красиво, – простонал Хонбин.
Хакён поднял взгляд на журналиста, не понимая пока смысла разговора. Ким Сонтек продолжил ужинать, кивнув головой в призыве продолжить слушать.
– Ты хочешь уложить его в постель? – прямой вопрос незнакомца пробирает до костей. Хакён невольно крепче сжал диктофон, надеясь, что он просто что-то недопонял в этом странном разговоре.
Хонбин на записи хрипло, горько усмехается, но отвечает уверенно.
– Хочу. Когда он переодевается, мне крышу сносит, – хохотнул Хонбин. – Я не знаю, все так сложно, неправильно. Знаю, что неправильно, но не могу ничего с этим сделать. Меня на части рвет, когда его вижу с кем-то. Он же, твою мать, такой…
От голоса Хонбина, наполненного каким-то неестественным обожанием, Хакёну становилось не по себе, словно он влезал туда, куда не следовало, узнавал то, что ему никогда не следовало знать.
– Почему ты ему ничего не скажешь? – спросил незнакомый голос на фоне льющегося в стакан напитка.
– Нет, – уверенно ответил Хонбин. – Нет, никогда. Точно никогда. Он… ему девушки нравятся. Блондинки с длинными волосами, низкого роста и пухлыми губами. Я знаю, только мне так плохо и больно, кажется, что мое сердце разнесет на части в любую минуту…
– Эй, дружок, да ты уже почти спишь. Скажи, кому позвонить? Может, твоей безответной любви позвоним? Как его, кстати, зовут? – развязанный и почти трезвый голос незнакомца.
– Ча Хакён, – выдыхает Хонбин едва слышно, словно засыпает. – Хакён, – с тихим стоном повторил он. – Хакён, я люблю тебя. Хочу тебя, хочу видеть твою улыбку, засранец, – заплетающимся языком, глухо произнес Хонбин.
Запись закончилась, но Хакён не мог пошевелиться. Это было нереально. Совершенно. Немыслимо. Неправильно. Неестественно.
Как? Почему?
Когда все это началось?
Сердце замирало, отказываясь верить услышанному. Хонбин, он же… мечта любой девушки. Самый красивый. Лицо группы. С этими чертовыми ямочками на щеках.
Как…
Нет, бред.
Хакён медленно вытащил наушник из уха, рука чуть заметна дрогнула. Он отказывался принимать эту правду. Так не бывает. Ну, не бывает же, верно? Хонбин парень. Они оба парни. От шока голова плохо соображала. Поэтому Хакён решил пока не думать о своем отношении к этой ситуации. Он нервно сглотнул, стараясь взять себя в руки и не показать растерянности перед журналистом. Мысли путались.
Что будет, если эта запись будет раскрыта? Если все узнают об … ЭТОМ? Как отнесутся фанаты к тому, что один из участников группы влюблен в другого? Хакён содрогнулся от подобных мыслей. Это будет крах. Крах не только для Хонбина, но и для группы. Подобный скандал с таким достоверным доказательством уже не удастся замять никакими средствами.
Хакён судорожно выдохнул и вернул диктофон владельцу, уверенный в том, что копии этой записи точно существуют.
– Забавно, да? – хмыкнул журналист.
– Что вы хотите в обмен на эту запись? – прочистив горло, Хакён взглянул в лицо мужчины. – Что вы хотите от Хонбина?
– Хочу видеть ваш броманс, – улыбнулся Ким Сонтек.
Хакён нахмурился, не понимая, для чего это нужно журналисту.
– Вместо того чтобы опубликовать разоблачающую и, несомненно, сенсационную статью, я хочу увидеть вашу «химию» прямо на следующем концерте. Хочу увидеть нечто такое, что взорвет мозг, игру, которая бы будоражила воображение и рисовала непристойные картинки в голове, – воодушевленно произнес мужчина.
– Зачем? – искренне не понимал Хакён. Он не видел в этом смысла.
– Потому что я так хочу, – фанатично произнес Ким Сонтек, чем еще больше пугал Хакёна. Одно дело, когда связываешься с нечистым на руку журналистом, но совсем другое – с психом, съехавшим с катушек.
Хакён потрясенно смотрел на мужчину, понимая, что они в еще большей беде, чем казалось поначалу.
– Мальчик влюблен в тебя, – окинув странным взглядом, журналист продолжил. – Хонбин помешался на тебе. Я хочу это использовать. Но мальчик сопротивляется. Решил даже из группы уйти, дурак. Я ему объяснил, что это бессмысленно. Если он уйдет из группы, я напишу, что у вашего главного вокалиста Тэгуна есть ребенок от сестры.
– Что? Вы в своем уме? Кто в это поверит? – возмутился Хакён.
– Думаешь, не поверят? Или, к примеру, напишу, что ваш рэпер ворует песни, как тебе? Или про вашего макнэ… вдруг в его кармане найдут марихуану? Людям плевать на правду, мой милый друг. Они хотят сенсаций, они хотят жаренных фактов, приправленных умелым пером. Они вас так любят, но кто останется из ваших фанатов, узнав, что главный красавчик без ума от лидера? Они будут ненавидеть вас обоих, а потом и всех остальных. Вы будете сброшены с пьедестала и забыты, – с напускным трагизмом закончил журналист. И что-то Хакёну подсказывало, что именно так все и будет. – Я же предлагаю другой вариант. Если мне понравится ваше представление, я отдам вам запись.
Хакён не верил обещанию, но ему нужно было время. Время, чтобы подумать обо всем. Время, чтобы признать, что их загнали в ловушку. И время, чтобы придумать, как выбраться из этой самой ловушки.
– Что конкретно вы хотите увидеть? – прямо спросил Хакён.
– О-о.Вот это я понимаю, лидер группы, – заулыбался журналист. – Ценю деловой подход. Хочу я не так много. Двусмысленные прикосновения, объятия, таинственные взгляды. Хочу увидеть притяжение, чтобы каждый подумал – да, между этими двумя точно что-то есть. И я хочу увидеть это уже на следующем концерте, если не увижу … ты, наверное, понял, что будет.
– Хорошо, – кивнул Хакён. – Вы получите, что хотите, но после этого запись передаете нам.
– Договорились.
Хакён, не прощаясь, поднялся и вышел из ресторана. Теперь оставалось только придумать, что делать дальше.
====== Твоя любовь в моей ладони ======
Хакён долго брел по улице, не в состоянии пока вернуться в гостиницу. Первым делом нужно было поставить в известность менеджера и Директора, но как это сделать? Хакён не был уверен, что сможет сказать правду, он не был уверен, сможет ли теперь вообще относиться к Хонбину так, как раньше.
На улице становилось прохладно, но заставить себя вернуться Хакён пока не мог.
Как все вышло из-под контроля? Когда это началось?
Хакён пыталась понять, когда он упустил тот момент, где Хонбин стал относиться к нему не только, как к другу и лидеру группы. Вспомнил все их стычки до дебюта, все те неприятности, которые доставлял Хонбин, пропуская тренировки и сомневаясь в выбранном пути. Вспомнил, как они дебютировали, вместе радовались победам, вместе тренировались до полного изнеможения, вместе переживали все трудные времена, вместе шли к заветному пьедесталу, вместе заняли первое место.
За все это время у Хакёна никогда и мыслей не возникало по поводу того, как Хонбин может к нему относиться. Ведь не было ничего такого, что было бы «слишком». Хонбин всегда держал дистанцию, вместе с остальными подтрунивал над ним, всегда шутил и улыбался.
Хакёну было физически плохо от обрушившейся на его голову новости. Он задыхался от мысли, что Хонбин … любит его. Это даже в голове звучало дико. Безумно.
Телефон разнесся мелодией «Error». Тэгун. Хакён не хотел ни с кем разговаривать, но нужно было выяснить, где сейчас Хонбин.
– Где ты? – без предисловий спросил Тэгун.
– Я скоро вернусь. Хонбин в гостинице?
– Да. Он в своем номере. Ким Сонтек?
– Поговорим о нем утром. Следи за Хонбином.
– Да. Ты в порядке?
Хакён угукнул в ответ, потому что соврать не получилось.
– Все серьезно? – мгновенно догадался Тэгун.
– Мы разберемся, – пообещал Хакён. – Ложись спать, я скоро приду.
За столько лет ребята из группы стали почти как семья, и любой из парней встал бы на защиту, несмотря на ситуацию. Но как бы они отнеслись к ориентации Хонбина, как бы отнеслись к его чувствам? Приняли бы? Смирились? А что, если нет?
Воншик и Тэгун бы поняли. Санхёк в силу своей молодости вообще бы не принял это всерьез и не посчитал бы за проблему, наверное. Джехван… Хакён не был уверен. Он никогда ничего не слышал от их милого вокалиста об его отношении к однополым отношениям. Но, наверное, тоже должен понять. Он всегда хорошо относился к Хонбину.
