Текст книги "На сумрачных тропах Зелёного Леса (СИ)"
Автор книги: Лаурэя
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
========== Пролог ==========
Эрин Гален
970 г. т.э.
Эмин Дуир
Золотисто-зелёный свет, проникая полупрозрачными полосами сквозь густые кроны, растекался по весеннему лесу туманной дрожащей дымкой, превращая старые деревья в подобия высоких колонн бесконечной галереи пустынного и покинутого замка. Ярко-голубые лоскуты чистого неба мелькали высоко над головой, словно осыпающиеся остатки мозаичных узоров из драгоценных сапфиров на сводчатом куполе парадной залы. Пол невероятного дворца – ковёр потемневшей опавшей хвои и листвы, пестрящий жёлтыми и фиолетовыми первоцветами с островками пробивающейся молодой травы, – приятно пружинил под ногами. И я медленно шла всё вперёд и вперёд, разглядывая напоённые светом чертоги, жадно глотая влажный сладкий воздух и прислушиваясь к едва уловимому напеву, звучащему где-то вдалеке.
Это ощущение нереальности происходящего было мне хорошо знакомо – нередко, прогуливаясь по длинным террасам Имладриса в пору спадающих с Хитаэглир густых туманов или же глядя на бесконечно-изменчивую гладь моря, я чувствовала подобное: зыбкое, неуловимое прикосновение момента, требующего либо запомнить всё до малейших деталей, либо безжалостно и до основания изменить. Сейчас это ощущение не пугало – как являющийся в значимых снах бесконечный коридор, и не тревожило – как вызванные волнением морской глади видения. Но оно было странным, потому что ступала я не по скользким камням гаваней и не по залам чужеземных дворцов, а по родным тропинкам предгорий Эмин Дуир. По нижним дорогам древних лесов, в которых родилась и выросла. Под кронами Зелёного Леса.
Старая дорога, Мэн-и-Наугрим, осталась далеко позади. Отряд сопровождения, должно быть, уже добрался до поселений, и отец с матерью нетерпеливо ожидают моего появления дома. Но я всё шла… шла и шла, слушая тонкий срывающийся голосок невидимого певца. И с каждым шагом в очередной раз всё больше уверялась в мысли, что ничего в этом мире не бывает «навсегда»…
…Как птицы поют, как травы растут, как шепчутся камни о свете,
Как в песне ручья звенят слёзы гор я слышал вчера на рассвете…
Незатейливая мелодия приближалась, обрастая словами, но, к сожалению, с каждым мгновением утрачивала частицу очарования и волшебства – мастерство певца, явно не менестреля, оставляло желать много лучшего. Он пел словно бы не сердцем, а разумом, сбивался с заученного напева и временами замолкал, а птицы не спешили вторить ему.
Я остановилась под старой елью, не желая сразу показываться на открытой прогалине, протянувшейся от опушки до самого подножия гор, и снова прислушалась.
…Я знаю метель и лета жару, и как наливается колос.
Услышал я лес и песню небес, узнай же и ты, лес, мой голос…
Последние слова, спетые в повелительном тоне, а затем и появление самого певца, неожиданно заставили усмехнуться – птицы были правы в своём нежелании подпевать ему: юный эллон, только вступавший в первую весну жизни, вряд ли имел право так распоряжаться в древнем лесу. До Мудрых ему ещё очень далеко…
При этой мысли моё веселье исчезло без следа, а сердце на мгновение закаменело, заставляя сделать глубокий вдох, – так бывало часто при воспоминаниях о тех далёких временах, когда многие из нашего народа потеряли всё. Воспоминания… они неотъемлемая часть любого из эдиль, а я стояла сейчас почти у тех деревьев, что ещё наверняка помнили приказы Линнэн… И память не замолкала ни на миг – словно в насмешку за все те столетия, что я не появлялась в родных лесах…
Вынырнув из-под разлапистой ели, юный певец не сразу заметил меня – сделал несколько шагов вокруг дерева, потрогал одну из ветвей, несколько раз настойчиво повторил последние фразы своей песни. И только когда я сдавленно хмыкнула, не в силах сдержаться при виде его неумелых попыток повелевать, он резко обернулся и замолчал.
Невысокий, худенький, светловолосый, с большими ярко-голубыми глазами – чистыми и ясными, незамутнёнными ни тенями воспоминаний, ни горечью прожитых лет. Некоторое время он молча рассматривал меня, а потом приблизился.
– Маэ гованнен, эллет… – он вопросительно замолчал, спокойно глядя на мою дорожную одежду, клинок у пояса, лук и колчан.
А я разглядывала его.
Во времена моего детства никому из нас не дозволено было отходить от поселения за охраняемые рубежи. Времена изменились – настолько, что теперь в окрестностях Эмин Дуир не видно было сторожевых постов, а по краю вырубки гуляли юные эдиль. Правда, с кинжалом в руках…
– Элириэль, – быстро произнесла я при виде чуть нахмурившегося мальчика, слишком долго не получавшего ответа на своё приветствие. – Меня зовут Элириэль дочь Сигильтаура.
– О… – только и ответил он на мои слова, а в его глазах зажёгся огонёк интереса – очевидно, имя моего отца он знал. Тут же спохватившись, юный эллон посерьёзнел и учтиво поклонился: – Рад приветствовать, бренниль Элириэль, в землях владыки Трандуиля.
Его церемонная серьёзность была настолько неожиданна, что я засмеялась и попыталась ответить так же:
– Безмерно счастлива получить столь тёплый приём, браннон…
Но мальчик не назвал своего имени.
Оглянувшись на ель, из-за которой вышел, и скользнув быстрым взглядом по открытому пространству за моей спиной, он поклонился и отступил на несколько шагов назад.
– Был рад познакомиться, бренниль. Мне пора. – И раньше, чем я успела произнести хоть слово, он скрылся в лесу, больше не выдавая своего присутствия ни звуками шагов, ни настойчивыми призывами, ни песнями.
Я немного постояла, глядя ему вслед, а потом снова попыталась вернуться к тем полувидениям-полумечтам, что вели меня к родному дому. Но лес теперь молчал – то ли позабыл за долгое время отсутствия свою ветреную дочь, то ли обиделся, то ли был слишком занят, приглядывая за новым поколением детей, подрастающим в тени его крон.
А может быть, и вправду слишком сильно изменилось всё в зелёном сумраке Эрин Гален – я не Мудрая, мне никогда не постичь его нрав и желания до конца…
Комментарий к Пролог
Эрин Гален – (синд.) Зелёный Лес, который впоследствии назовут Мирквудом.
эллет – (синд.) женщина-эльф
эллон – (синд.) мужчина-эльф
эдэль/эдиль – (синд.) представитель народа эльфов (ед. и мн. число)
Маэ гованнен – (синд) дословно “хорошая встреча”, приветственное выражение.
========== Глава 1. Возвращение ==========
Поселение, где стоял и дом владыки Орофера, и родительский дом, когда-то считалось одним из самых больших в Эмин Дуир. Самым укреплённым его делали многочисленные сторожевые вышки, заграждения и сторожевые посты, а жертва Линнэн сделала ещё и самым безопасным, самым защищённым на тёмные годы последней войны…
С возвращением воинов к своим семьям и домам, с приходом нового владыки многое изменилось, и кое-что из этих изменений помнила даже я, долгое время не бывавшая в родных местах. Но сейчас, при виде усеянных домами склонов гор, мне приходилось снова и снова воссоздавать в памяти письма матери и отца, чтобы убедиться в реальности раскинувшейся передо мной картины, – сопоставить воспоминания и действительность было нельзя.
Лес отступил от Эмин Дуир, чётко разделившись на глубокие тени хвои по склонам и юную зелень просыпающейся молодой листвы на подходах к горам. У подножия больше не было ни густых ельников, ни колючих зарослей, делавших каменистые ущелья непроходимыми и долгое время скрывавших нас от соглядатаев врага. Южные склоны Эмин Дуир покрывал сине-бело-лиловый ковёр – там всегда было много диких цветов, но цветения, подобного этому, я не видела никогда. Светлые кипенно-белые и бледно-розовые пятна садов выдавали многочисленные дома, а вьющиеся над ними дымки явно указывали, что ни один из них не пустовал.
Безлесные земли на подходах к горам, через которые я когда-то мчалась сломя голову в надежде спастись от орков, сейчас были аккуратно расчищены от молодой поросли, распаханы и уже зеленели всходами как злаков, так и луговых трав. Старые сторожевые посты исчезли со своих обычных мест, а новых я не заметила – да и не искала. К чему сейчас оглядываться по сторонам, если вся стража и без того давным-давно предупреждена?
Выйдя на открытое пространство, я направилась к поселению и, только пройдя половину дороги через луговину, вспомнила про отпущенного после поворота с Мэн-и-Наугрим коня. Кэльдар – привычный к лесам, смышлёный и выносливый гнедой, выросший в конюшнях владыки Амрота, – отозвался на мой свист сразу же: выбежал из подлеска, догнал, ткнулся мягкими губами в ладонь.
– Ну что, мой мальчик, – я погладила его серебристую чёлку и белую отметину посреди лба, – мы почти дома… Хотя я, наверное, должна сказать «дома у меня». Но у нас есть горные долины с чистой водой и сладкая трава, и, надеюсь, тебе здесь тоже понравится…
– А я надеялся, что ты всё же найдёшь дорогу домой своими силами. И оказался прав! – раздался рядом знакомый голос. – Хотя лорд Сигильтаур и настаивал отправить навстречу отряд.
– С чего бы я вдруг не нашла сюда пути? – Даже не глядя назад, я знала, что тихо подошедший эллон улыбается.
– С того, что после твоего отъезда миновало так много лет и зим, что даже деревья уже, наверное, забыли тебя.
– Не забыли, – я обернулась, оказавшись в объятиях высокого светловолосого эллона в простой одежде. – И всё как всегда… как обычно первым меня встречаешь ты… – снова нахлынули воспоминания о тех днях, когда, подъезжая к родному дому – с отцом ли, с отрядом, или сама – первым я видела его, – …Аэглен…
– Просто мне везёт первым находить тебя, Звёздочка, – засмеялся он.
– Просто ты лучше всех знаешь здешние леса, – попыталась парировать я, но он лишь покачал головой:
– Меня прислала твоя мать.
– Чтобы успокоить отца?
– Конечно, да…
– Мне ничего здесь не грозило, я знаю.
– Откуда?
– Если даже дети гуляют свободно по лесам, то что уж говорить обо мне, – я отступила на шаг, давая ему возможность рассмотреть свою одежду и оружие.
Но он лишь снова звонко рассмеялся:
– Один ребёнок увидел другого в лесу и рад!
– Аэглен!..
– Идём, девочка, пока твой отец не поднял на ноги гвардию Трандуиля – отряд сопровождения прибыл четыре часа назад.
– Неужели?.. – Мне казалось, что дорога не заняла и часа, но спорить я не стала и покорно направилась за Аэгленом, поманив с собою коня. Гвардия владыки, выискивающая по лесу пропавшую эллет – только такого позора мне не хватало! А ещё меньше хотелось бы видеть выражение лица командира стражи, если бы они всё же первыми нашли меня…
Представив эту картину, я усмехнулась, и это не укрылось от Аэглена – опытный охотник, когда-то один из лучших, он утратил часть былой ловкости сейчас, но не потерял ни наблюдательность, ни чуткий слух.
– Смейся, Эль, смейся, – он бросил на меня короткий взгляд через плечо, но не остановился, по-прежнему шагая впереди. Его торопливость выдавали лёгкая хромота, проявляющаяся всегда, когда Аэглен куда-то спешил, и тяжеловатая поступь, несмотря на размеренный шаг. – Задержись ты ещё на час или два, смеялась бы сейчас перед отцом и Алордином.
– Алордин? А он…
– Он сейчас командир гвардии.
– О… – только и выговорила я, совсем как недавно встреченный в лесу юный эллон. Сталкиваться в подобных обстоятельствах с Алордином и строгим взглядом его непроницаемых глаз совсем не хотелось.
– За время твоего отсутствия, Эль, изменилось многое, – с лёгкой насмешкой произнёс Аэглен. – Очень многое…
– Вижу, – кивнула я на разросшееся поселение.
– Это далеко ещё не всё. Знала бы ты, сколько новых семей расселилось по окрестным лесам за пределами гор – и на север отсюда, и на восток… Жизнь возвращается, Звёздочка, жизнь возвращается сюда.
– Я рада, Аэглен. Я очень рада… что для нашего народа наступили добрые времена.
– Трандуиль хороший правитель, – вполголоса обронил Аэглен, – если ты об этом хотела узнать.
– Я знаю. Не стоит мне разъяснять.
Он снова метнул на меня быстрый взгляд, а я улыбнулась ему со всей искренностью, на какую была способна. Он хмыкнул, но промолчал.
– А ты, Аэглен?
– А что я?
– Ты сейчас где живёшь?
– Мне хорошо и в вашем доме, Эль, и в доме Трандуиля. Я живу там, где во мне есть нужда, – усмехнулся он.
– Просто мне показалось, что за все эти годы ты тоже мог бы найти себе подходящую эллет…
Он даже приостановился, громко смеясь:
– Для этого я уже слишком стар! И меньше всего хотел бы портить какой-нибудь девчушке жизнь…
– Аэглен!..
– Иди уже, Звёздочка, иди! Заждались тебя. – Он взмахом руки указал на дорожку к дому матери и отца, пропуская меня вперёд. Я задержалась, разглядывая её – ничего не изменилось: розовые кусты вдоль аллеи, та же скамья, тенистая беседка на углу дома… И обернулась к Аэглену.
– Иди, Звёздочка, – ласково улыбнулся он. – Всё будет хорошо…
– Ты уверен?..
– Уверен, девочка. Теперь – да…
Повинуясь порыву, я обняла его и ощутила крепкое ответное объятие.
– Всё будет хорошо, Эль.
– Спасибо тебе за всё. И… не сердись на меня…
Он усмехнулся:
– Я не сердился даже тогда, когда вы втихомолку таскали пироги за моей спиной со стола.
Я невольно засмеялась и опустила голову, пытаясь спрятать лицо, – глаза предательски жгло, а горло сдавил болезненный спазм.
– К ужину приготовлены твои любимые малиновые пирожные, – шепнул он мне на ухо.
– Спасибо, Аэглен, – с трудом выдавила я. – Ты решил до основания разорить свои тайные запасы сладостей?
– И попробуй только не съесть. Ну всё, всё, Звёздочка… Держи выше голову и иди. Ступай…
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Отвернулась от Аэглена, напоследок крепко обняв эллона ещё раз и потрепав по шее остающегося с ним коня, и зашагала к дому. Руки и ноги не дрожали, пелена слёз больше не туманила глаза, да и сердце билось ровно, когда я шла по отсыпанной мелким скальным крошевом дорожке к крыльцу, на котором разом появились и отец, и взволнованная мать… Аэглен обещал, что всё будет хорошо… А за всю жизнь мне ещё не выпадало случая сомневаться в его словах.
*
В жизни часто случаются моменты, когда приходится поступать вопреки своим мыслям и желаниями, подчиняться долгу или чужой воле, исполнять приказ… «Сейчас твои желания не имеют значения», – не раз говорил мне в детстве отец, пока я твёрдо не усвоила значение подобных фраз. «Смири свой нрав, дорогая, не в этот раз», – приходилось слышать и от матери. И всё же только с течением времени в полной мере узнала я и ощутила последствия своевольных решений и расплату за них… Цену согласия, плату за отказ… Но я не жалела. Ни единого дня не сожалела о тех решениях, что приняла много лет назад, из-за которых покинула родные леса и долгое время не видела родной дом и мать.
После отъезда из Эрин Гален я какое-то время жила в Лотлориэне – до того момента, пока в Золотом лесу оставалась Гвейнэль, моя старинная подруга детства, почти сестра. Жизнь в Лориэне чем-то походила на ту, что вели и по другую сторону Андуина, в землях владыки Триндуиля, а в чём-то она была другая… но мне ни мгновения не приходилось раздумывать, сожалеть или тосковать.
С уходом Гвейнэль за море всё закончилось. Когда на горизонте истаяла белая точка её корабля, моя жизнь изменилась в очередной раз. Имладрис, Лотлориэн, снова Имладрис, гавани – то Линдона, то Бельфалас… Меня кружило как сорвавшийся с ветки листок, несло по течению, подобно оброненной щепке. Я летала как птица между землями эльдар, и владыки с охотой доверяли мне свои вести. Изредка до меня доходили приветы матери, время от времени я встречала отца, но ни разу не жалела о своём выборе и не желала перемен. Пока прошлой осенью не узнала, что с недавних пор мне открыта дорога и в родные края.
Раздумывала я долго – часть осени, всю зиму и начало весны мне не давали покоя мысли, воспоминания, родные лица, знакомые и близкие голоса. И, наконец, я решилась. Пришла пора закончить это изгнание, самое время положить конец собственным сомнениям, стоит вернуться – хотя бы ради того, чтобы найти в себе силы идти своей дорогой до конца. Без сомнений и чужих приказов, без тяжёлых раздумий и глупых обещаний, без случайно оброненных фраз…
– Ты готова, дорогая? – раздался за спиною голос отца.
Я ещё раз оглядела себя в зеркало – расшитое серебром богатое платье, сверкающие самоцветами украшения на запястьях, вплетённые в волосы ленты с зелёными каменьями, румянец и решимость в глазах.
– Да, ада, я готова.
Отец приблизился и тоже скользнул быстрым взглядом по моему отражению в серебристом стекле.
– Великолепно, дорогая. Но я всё же очень попрошу тебя…
– Не волнуйся, ада. Я не стану ничего говорить. И не собираюсь ни о чём напоминать…
– Хорошо, Элириэль, идём.
Он протянул мне руку, и я коснулась ладонью сгиба его локтя, ощущая незыблемую силу под обманчивой мягкостью зелёного сукна. Он ободряюще накрыл второй рукой мои пальцы и повёл по полутёмному коридору вперёд – туда, где ярко пылал огонь, слышались переборы струн и звучали приглушённые голоса.
Преодолевая себя, я сделала шаг. И ещё… и снова шаг, приближая очередной ненавистный момент, когда появляется необходимость поступать вопреки своей воле. Мне совершенно не хотелось идти сегодня на ужин в дом владыки Трандуиля…
Вот только иначе нельзя.
Владыкам не принято отказывать. Особенно этому владыке. Особенно на это нет прав у меня…
…Множество свечей, огни каминов, мерцание драгоценных одежд и посуды, нежные переборы арфы и позвякивание хрусталя…
– …Хочу поприветствовать бренниль Элириэль… – мягкий, сдержанный голос владыки, – …и представить её тем, кто не знаком…
Индор, светловолосый воин, на моих глазах выросший в капитана стражи из неопытного юноши, ободряюще улыбнулся при этих словах и приветственно поднял свой бокал. Ласково улыбнулась и его жена, рыжеволосая красавица Наурэль, шею которой и сейчас обвивало изготовленное мною ожерелье – свадебный подарок к далёким и счастливым дням, когда они одними из первых объявили о помолвке после долгих тёмных лет войны. Снисходительно кивнул Торонион – ещё один бессменный член совета со времён владыки Орофера и близкий друг отца. Его жены не было среди гостей владыки Трандуиля, но её отсутствие было понятно – я уже знала, что недавно у их сына родилось долгожданное дитя. Отсутствовала и моя мать, на второй же день после моего приезда вынужденная отлучиться в западные леса, и целительница Антара, жена нынешнего командира гвардии Алордина, вызвавшаяся её сопровождать. На непроницаемом лице Алордина сложно было что-либо прочесть, но он не хмурился и не бросал отрывистых фраз – а это уже был добрый знак. Я знала почти всех, кто собрался сейчас в зале владыки. Командиры стражи, целители, менестрели, советники, мастера… В годы после войны я немало сопровождала в поездках отца и редко отказывала в любых просьбах, а разорённым войной землям тогда требовалось многое – от ремесленных материалов или инструментов до хлеба и вина…
Но всё же несколько малознакомых лиц настороженно изучали меня: из них я помнила только Хаэтиль – светловолосую маленькую эллет, потерявшую в годы войны всю родню. Её мать погибла при нападении орков на восточный посёлок, и ни отец, ни два брата не вернулись с войском владыки назад. Девочку вырастила Антара, а сейчас Хаэтиль восседала за столом по левую руку кресла владыки рядом с пустующим местом – там, где в последний раз на моей памяти сидела она…
Владыка склонился влево и что-то сказал Хаэтиль. Та опустила голову и поспешно встала. «Найдите его…» – долетели до меня через приветствия негромко сказанные Трандуилем слова. Но раздумывать над ними времени уже не было – владыка резко отставил свой кубок, встал и направился в мою сторону.
Я закаменела.
– Эль, успокойся, – едва слышно прошептал отец, – даже в три года тебя мало пугало чьё-либо внимание или слова.
– В три года я не знала ничего о жизни, адар, – прошипела я, пытаясь скрыть заалевшие щёки за кубком вина.
Владыка Трандуиль приблизился. Отец отодвинул тарелку и встал.
– Сигильтаур, друг мой, – заговорил Трандуиль в своей обычной манере – чуть улыбаясь уголком рта и не позволяя улыбке добраться до настороженно поблескивающих глаз, – я хотел побеседовать с тобой наедине. Надеюсь, твоя очаровательная дочь простит нас? – На меня обратился пристальный выжидающий взгляд. – Бренниль Элириэль, рад нашей встрече и буду счастлив уделить время для беседы – но чуть позже, не сейчас.
Запоздало сообразив, что моё молчание длится слишком долго, заставляя отца и владыку тоже вопрошающе молчать, я поспешно встала и поклонилась.
– Благодарю за приглашение, владыка Трандуиль. И за возможность снова повидать родные места.
На мгновение его бровь удивлённо шевельнулась, а тень непонимания пробежала по высокому лбу.
– Не припоминаю, чтобы я кого-либо её лишал, – вполголоса обронил Трандуиль, а отец незаметно с силой сжал мою руку.
– Я готов беседовать в любое время, владыка, – быстро произнёс он.
– Тогда прошу ещё раз простить нас, – Трандуиль повёл рукой в сторону одного из коридоров, и отец первым направился прочь из залы. Следуя за ним, владыка обернулся. – В другой раз, бренниль, в другой раз…
Они скрылись в темноте дверного проёма, а я медленно опустилась на своё место. Многое изменилось в наших лесах… Но сильнее всего – владыка: словно на нём глубоко отпечатался каждый миг и час с того памятного дня, когда он привёл домой уцелевшие в Чёрных землях войска. Это не слишком замечалось, пока я здесь жила. Но сейчас перемен в Трандуиле отрицать было нельзя: ничто в холодном и величественном правителе не напоминало того воина, что водил по дальним границам свой отряд, терпеливо обучая юношей приёмам военного мастерства, что пел с Мудрыми на праздниках у огня и учился слушать лес. Теперь Трандуиль не слушал – он повелевал.
И от этих мыслей мой разум прояснялся, уверенность и вера в себя возвращалась; сердце успокаивалось, более не тревожась сомнениями прошлого, а вызванный ими лихорадочный жар отступал…
Отец так и не стал откровенно рассказывать, о чём беседовал с Трандуилем почти час. Уклончиво отвечал на вопросы, но не обрывал меня – как было бы, не имей он совершенно никакого желания или возможности пояснять. Едва войдя в наш дом, он стянул удерживающий волосы серебристый венец и устало потёр лоб. «Этот венец позволяет мне ясно мыслить, Эль. Не нужно его менять», – извечно отшучивался он на мои предложения переделать украшение, и каждый раз, возвращаясь с совета или торжества, раздражённо отбрасывал его в сторону. Мать обычно с лёгкостью избавляла его от головной боли, а он ловил её руку у своей щеки, прижимался губами к запястью и долго не выпускал…
Сегодня матери не было дома, а я в таких вопросах была бессильна: всех моих навыков целителя едва хватало, чтобы остановить кровь – и то, если рану покрепче пережать…
– Молодец, дорогая, – негромко произнёс он, едва избавился от венца и плаща.
Я подбросила дров в угасающий камин – ночи пока ещё не баловали теплом, – и, не совсем понимая расточаемые похвалы, взглянула на отца.
Он прошёл к своему кабинету и вскоре вернулся в гостиную с бокалами и початой бутылкой тёмного вина.
– Очень хорошо, дорогая, – повторил он тем же одобрительным тоном, протягивая мне бокал, – что ты не стала при всех ни о чём вспоминать.
– Но тебе ведь всё равно казалось, что я скажу или сделаю что-то не то и не так. – Я приняла вино и пригубила – сладкое, выдержанное, совсем как те, что приходилось пить в Лориэне… – Считаешь, всё прошло прекрасно?
– Да, дорогая, да… – Отец опустился в кресло. Но я не могла усидеть на месте, сжигаемая вопросами, любопытством и его недомолвками. – Кстати, я передал Трандуилю привезённые тобой из Лориэна вести. Владыка благодарит тебя.
– Ада, надеюсь, в этот раз не будет таких неожиданностей как тогда?
Он метнул на меня усталый взгляд, но промолчал.
– Адар…
– Что, дорогая?
– Не молчи! – не сдержалась я. – Если станешь отмалчиваться и кивать – я выйду в эту дверь и больше никогда не появлюсь ни на пороге этого дома, ни в здешних лесах.
– Что ты хочешь услышать?
– Я хочу знать! О чём ты говорил с владыкой?
– Он изменился, не правда ли? – протянул отец, уходя от прямых ответов в очередной раз.
– Да! Это так! И меня безмерно радует, что я выбрала другую дорогу для себя!
– И уехала из родного дома, и вынуждена была скитаться по чужим землям?..
– Да, отец! Тысячу раз да! Я не жалею ни о едином мгновении с того дня!..
– У Трандуиля есть сын, знаешь об этом, Эль?
– Да, ты уже упоминал… Лаэголас, кажется?
– Леголас, – кивнул отец. – Очень разумный мальчик…
– Особенно, если учесть, кто его мать! – я прикусила язык, пытаясь удержаться от ядовитых колкостей, но одна всё же сорвалась.
Отец снова промолчал, попивая вино, откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу. А я вдруг осеклась под его проницательным взглядом, ощутив всю нелепость и бессмысленность каких-либо споров на эту тему. Глупость и ребячество… а ведь только что пыталась совсем другое доказать.
Я подошла к столу и отставила свой бокал.
– Ну что ж, адар, не стану скрывать, сегодня был трудный день – по крайней мере, для меня. Не стану выпытывать о твоих беседах с владыкой, если ты не желаешь это обсуждать. Доброй ночи…
– Постой, Эль, – негромко окликнул он, тоже отставляя вино на край стола. – Трандуиль интересовался твоими планами на будущее.
Его слова остановили меня на полпути до двери, породив безмерное удивление. Отец меж тем продолжал:
– И осведомлённостью в некоторых делах.
– И что ты ему ответил?
– Что я безоговорочно готов доверить тебе любые тайны, как доверяют послания владыки эльдар по обе стороны Мглистого хребта.
– Ты слишком высокого мнения обо мне, адар, – я повернулась к нему, ожидая прочесть насмешку в полупрозрачных бирюзовых глазах.
Но отец смотрел спокойно, настороженно и серьёзно – как на равную, как на любого из совета, как на приезжих посланников, выслушивая доклады и верша дела.
– Ты моя дочь, Элириэль. Для меня нет никого выше и важнее, чем ты и твоя мать.
– Ты уже говорил это когда-то, ада…
– И теперь спрашиваю – что ты усвоила и поняла?
– Всё, ада… – Я приблизилась к нему и опустилась на пол у его кресла. Уронила голову, коснувшись лбом его коленей, пряча лицо и туманящую жгучую пелену, щиплющую глаза. – Всё поняла. Но… есть то, что сильнее меня… И есть условия, через которые я никогда не смогу переступить… Да ты и сам ведь видишь, что ни сила, ни власть не дают счастья, что в результате я в своих стремлениях и желаниях оказалась права…
– Девочка моя, я не об этом сейчас… – Его рука ласково коснулась моей макушки, пальцы пробежались по волосам. – Ты уже однажды дала свой ответ. И никто тебя за него не станет теперь попрекать… Вопрос сейчас в другом – ты согласишься помочь мне?
– В чём угодно, отец! – горячо и запальчиво воскликнула я, поднимая голову с колен отца. – Как и раньше!.. как всегда…
– Не торопись с ответами, Эль, – грустно улыбнулся он. – Предложение тебя может и не обрадовать.
Я недоуменно моргнула, но отец не стал больше говорить загадками.
– Владыка считает, что его сын достаточно взрослый, чтобы отныне не проводить время только под присмотром Хаэтиль. Он решил заняться другой стороной его воспитания и предложил мне стать наставником.
– О… – в который уже раз с момента возвращения домой мне не удавалось вразумительно высказать свои мысли…
– И я спрашиваю, готова ли ты по мере сил и возможностей помочь мне в этом? Даже зная – особенно зная! – кто его мать…
Я молчала, раздумывая, приходя в себя от неожиданных слов и предложений отца. Слишком хорошо теперь мне было известно, чего можно ожидать от изящной синеглазой красавицы с золотисто-медовыми волосами, после войны ставшей супругой владыки и подарившей Трандуилю сына. Получившая в жизни всё, о чём только может мечтать эллет, в здешних землях она так и не обрела самого желанного – и в том всю жизнь винила меня…
– Он похож на мать? – решилась я наконец нарушить повисшее молчание.
И отец неопределённо пожал плечами:
– Не знаю как и сказать, Эль. Леголас очарователен и миловиден, как любое дитя. Но чьи черты он унаследовал в большей мере… не знаю. Не смогу сказать. Он должен был присутствовать сегодня за столом, но Хаэтиль так и не сумела его разыскать. Трандуиль был не слишком этому рад и лишь сильнее утвердился в своём решении…
– Выбрать сыну новую няньку? – усмехнулась я.
Отец сдержанно улыбнулся:
– Я, моя дорогая девочка, однажды уже прошёл через подобное испытание, и владыка считает меня весьма надёжным советником в таких делах.
Больше не стараясь скрыть от отца эмоции, я засмеялась, а он шутливо дёрнул меня за кончик вплетённой в причёску ленты и тут же снова ласково погладил по голове.
– Эль… девочка моя дорогая… Воистину для нашего народа пришли светлые времена, если я вижу тебя дома, а не вдали от нас.
– Ада… минувшие времена были добры ко мне. Уж точно добрее, чем к владыке Трандуилю и его супруге…
– Да, дорогая, ты права…
…Несмотря на усталость и пережитые волнения от встречи с владыкой Трандуилем, той ночью я так и не спала. Мы сидели с отцом в гостиной, вспоминали минувшее, говорили о будущих делах – пока не опустела тёмная бутылка сладкого лориэнского вина, а за окном не разлилась розоватая дымка рассвета.
Где-то вдалеке заиграла свирель – через пять дней начинался новый год, и к предстоящим празднованиям музыканты вовсю пробовали мелодии и голоса.
При виде сияния рассвета нового дня моё сердце пело новой надеждой. Меня переполняло счастье – бездумное и бесконечное – до краёв… до последнего вдоха… до конца… Я твёрдо верила, что среди родных лесов, где вовсю звенят песни и детские голоса, отныне меня ждёт только беспечальная жизнь. Оставалось лишь отгонять шепотки трезвящих мыслей, что ничего в этом мире не случается «навсегда»…
Комментарий к Глава 1. Возвращение
браннон/бренниль – (синд.) лорд/леди
ада (адар) – (синд.) папа (отец)
Имена.
Некоторые герои уже известны читателям, но всё же озвучу приблизительные значения их имён:
Антара – “благородный дар”
Алордин – от синд. “alorn” – вяз, “din” – тишина
Аэглен – (синд.) “вершина горы”
Индор – “душевный”
Наурэль – “огненная звезда”
Хаэтиль – “далёкое сияние”
========== Глава 2. Откровения ==========
«Он похож на мать?» – «Я не знаю…» – «На кого он похож?..» – «Не сумею сказать…» – разговор с отцом и его предложение – вернее, предложение владыки, поскольку без своего внимания вопросы воспитания сына он не мог оставить никак, – крутились в мыслях на разные лады, но окончательного ответа ни в тот вечер, ни сейчас, когда миновало два дня, я так и не решалась дать.
«Он разумный мальчик…» Но разумным был и владыка Трандуиль, который даже супругу выбирал разумом, а не сердцем, и по воле которого я так долго не появлялась в родном доме. Разумной считали и владычицу, хотя мне даже сейчас казалось, что самым разумным её решением было – уйти в Аман…
