Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц)

– Нет, Эрик, – отстранил Чарльз мужчину, – ни черта уже не поправишь. Все уже произошло. Я наказал парнишку, который просто спасал жизни своего лучшего друга и своего брата, хотя я, черт возьми, знаю, что если он сказал, что иначе нельзя было спасти Павуса, то так и есть. Но ни черта не изменишь. И это ещё одно последствие твоей лжи.

Но прежде, чем Эрик успел что-то ответить – в комнату ввалился Локи, который втащил за собой Бальтазара.

– Профессор, – парень выглядел растрепанным, – Эрик, – уважительно он обратился к командиру воинов, – Бальтазар соврал вам. Когда все это произошло – Бейн отправил меня за мутагеном, но я так испугался и перенервничал, что я перепутал шприцы, а когда я вернулся, то Дориан не дышал. Магнус сразу понял, что мутаген не тот, но на смену шприца ушло время, а Павус не дышал. И Дориан, и Максвелл погибли бы, пока я нашёл бы нужный мутаген Павуса и поменял шприцы. Бейн не хотел, но я поставил его в ситуацию, где не было времени думать. Но он испугался, что меня вы накажите сильнее, чем его. Ведь он создал формулу. И подговорил Бальтазара по дороге выгородить меня, но я хочу нести наказание сам. Ведь так, Бальтазар?

Бальт кивнул. Они вообще сомневался в идее Локи, неужто их командир не читает мыслей? Но он бы подтвердил, что угодно, лишь бы хоть немного помочь ребятам.

– Думаю, что Эрик согласится со мной, что Бейн был действительно в безвыходной ситуации, – перевел взгляд на своего соула Ксавьер, – и наказывать его за то, что выбора у него не было глупо? Да, и Бальтазара за ложь тоже не стоит. Чувство вины – вот он и поддался на уговоры Магнуса. Ты как думаешь, Эрик?

– Твоих я бы вообще не наказывал ни за что. Они все сработали как могли, как нужно было. А Бальта врачи посадили на безалкогольный режим на долгое время, так что он и так достаточно наказан. Да, Бальт?

Бальтазар молчал, не поднимая глаз. Эрик успел написать отцу, что произошло, ну, а отец уже ответил. И ответ Бальтазару не понравился.

– Вот и славно, – Эрик знал, почему Бальт молчит, но не мог иначе.

– Локи наказание заслужил. Мутант должен быть внимательным, а если бы он свой мутаген схватил, – прищурился Ксавьер, – уберешься в кладовке с мутагенами. Сам там бардак навёл, – махнул рукой Чарльз, – скажи Бейну, что его наказание отменяется и чтобы, как только Павус придёт в норму, засели и доработали формулу – раз она так хороша, то доведённая до ума сможет восстановить способности Росомахи, да и если тебе понадобиться развивать способности, Бальтазар, сильно поможет. И ещё пусть соул Дориана будет с ним рядом. Не знаю какие там у них отношения, но это важно.

– О, Макс и так не отойдёт от Дори ни на шаг, – улыбнулся Лафейсон, – они тоже друг друга выбрали.

– Рад за них, – кивнул Ксавьер, – но ты ведь помнишь, что я телепат, Локи?

– О, да, Профессор, и я уважаю то, что вы не используете свой дар ни на своём соуле, ни на его подопечных, а то бы сразу прочли в мыслях Бальта, что он лжёт. Думаю, как и прочли в моем сознании, что я не лгу.

– Не вижу смысла, – махнул рукой Чарльз, – зачем тебе подставлять себя. Это же глупо. Можете идти.

Парни почти вышли за дверь, но их догнал голос Ксавьера.

– Я горжусь вами, Локи, передай всем.

Только дверь за парнями закрылась – Чарльз опустился в кресло, устало потирая переносицу.

– Чарльз… если ты не используешь свою телепатию ни на мне, ни на своих ребятах, то надо полагать мне свои мысли следует озвучивать вслух? – Эрик спрашивал аккуратно, не зная, насколько расстроен Чарльз.

– О, на своих ребятах я телепатию использую, – сказал Чарльз, – да и мне не нужно быть телепатом, чтобы знать, что Локи лжёт. Но мутаген действует, формулу его выведения создали Бейн и Павус, и они сделают его лучше. Думаешь, стоило прочитать мысли Локи и не отменять наказание Магнуса? Если он перестал бы работать над формулой, отказался бы и Павус. Это бессмысленно, и пока Локи не солгал – я должен был делать то, что считаю неправильным, – усмехнулся Ксавьер, – а Локи… Просто защищает друга. А твои мысли, Эрик, я читать не буду никогда. Это недостойно.

Эрик ухмыльнулся. – Я знал, что ты поймёшь. Хотел даже предложить устроить пару перекрестных допросов, раз без телепатии надо обходиться, но это не исправляет ничего между нами. Ты был прав, про столь важную вещь я умолчал, и это чуть ли не привело к трагедии. Прости меня, соул. Я не хочу ссориться, не хочу чтоб в наших отношениях что-либо менялось. Соул, мой соул, – он взял Чарльза за руку и словно ток пробежал меж ними, – я всего лишь хочу твоей любви, Чарльз, чтоб все было как было, – Эрик говорил и не осознавал, что говорит, ему важно было, лишь чтоб Ксавьер прекратил говорить холодным тоном и смотреть таким чужим взглядом.

– Я этих ребят знаю досконально. И я частенько пренебрегаю телепатией, когда уверен, что ложь идёт на благо, – Чарльз поднялся из кресло и заключил своего соула в объятия, – и ты прости. Я слишком резко среагировал. Испугался за парней и не представляю, что пережил Максвелл. Видеть, как на твоих глазах умирает соул. Я бы сошёл с ума и далеко не от страха за свою жизнь. И Магнус. Брат и лучший друг. Думаю, что и сегодня они устроят вечеринку, – улыбнулся Чарльз, – я не хочу ссорится, Эрик, но давай договоримся, что больше никаких тайн? – спросил Чарльз, глядя в глаза своего любимого.

– Никаких, – выдохнул Эрик, не отводя взгляда. – Всего лишь остатки всякой мелочи. Типа моего друга Рича, который хотел всеми возможными средствами из сына вытравить мутацию. Не знаю, на что он пойдет, но пока написал гневное письмо, что это так не оставит.

– у него нет выбора, если он не остановится, то Бальтазар и Логан умрут. Если он хотел подавить мутацию, то ему нельзя было отдавать сына в Орден воинов, чтобы он никогда не встретил соула-мутанта. Давай, подумаем об этом позже? И, Эрик, ты же знаешь, что моя любовь у тебя есть, даже если мы ссоримся, – улыбнулся Чарльз, не сводя глаз с соула.

– Знаю, но слышать все равно хочу, – усмехнулся Эрик, он положил руки на плечи Чарльза, тоже глядя в глаза, – я писал тебе о всем что происходило за неделю, а хотел писать только одно, что люблю, что скучаю, что хочу увидеть и обнять. Хотел начинать письмо с “мой любимый” и заканчивать “вечно твой”. Люблю тебя. Даже без телепатии – смотри в мои глаза, и ты прочтешь это прямо по взгляду.

– И я, Эрик, и я, – выдохнул Чарльз, кладя руку на щеку своего соула, – все это время мог думать только о тебе. Каждое письмо я ждал с трепетом и страхом, что однажды ты напишешь, что увидел Сон, и я потеряю даже эту связь. Но сейчас ты – мой и я ничему и никому не позволю тебя забрать. Потому что люблю тебя, – выдохнул Ксавьер, обнимая Эрика и притягивая его для поцелуя.

Эрик разорвал поцелуй и пошел к двери, закрыл ее на замок. – Кажется, нам нужен сеанс восстановления, близкого и глубокого восстановления, – возвращаясь и стягивая с себя рубашку, проговорил он, – мои ребята сами потренируются. Уже взрослые мальчики.

– Мои тоже вполне справляются без меня, – стаскивая с себя футболку, улыбнулся Чарльз, – иди уже ко мне, соул, – выдохнул Ксавьер, не сводя глаз с Эрика.

– Люблю тебя, – выдохнул Эрик, мгновенно оказываясь рядом, обнимая любимого и тут же жадно заскользил руками по его спине к талии и снова вверх, несмотря на бурные ночи, он не насытился этим телом, ощущением кожи под пальцами, прижался всем телом, ощущая тепло. А губами накрыл губы соула, скользя в его рот языком, чтоб поселиться там, занявшись изучением всего, что найдёт. Так мало было этого всего, что он готов был забыть про все, лишь бы быть с ним, так близко, так возбуждающе страстно и нежно.

Чарльз прижался к Эрику, скользя по плечам, рукам, спине своего соула. Наслаждаясь каждым прикосновением, ощущением кожи и тепла Эрика. Скользнул руками к ремню брюк мужчины, желая скорее избавиться от остатков одежды, чтобы чувствовать любимого всем телом.

– Ты быстрый, – усмехнулся Эрик, но тоже хотел быстрее перейти к самому приятному. Мало ли, неизвестно сколько у них времени, вдруг еще что учудят ребята. Быстро вытряхнул себя из брюк, да заодно и из боксеров, и так же ловко и быстро раздел любимого. И снова прижался всем телом, едва сдержав стон, когда их возбужденные органы соприкоснулись.

– Мне просто тебя всегда мало, любовь моя, – прошептал Чарльз, целуя шею, вылизывая её своим языком, потираясь возбужденным органом об орган Эрика. Сходя с ума от близости столь желанного тела. Он не мог насытиться своим соулом, словно желая наверстать все те годы, когда был лишён возможности прикасаться к любимому телу. Прошёлся пальцами по возбужденному члену мужчины, лаская нежно и ненавязчиво, а губами снова впился в губы любимого.

– Ты бы знал, сколько раз мне снился, сколько раз я представлял нас двоих вместе, которые любят друг друга то нежно до бесконечности, нежно и трогательно, то страстно и яростно, рисуя тысячи картинок в своем воображении, – шептал Эрик, вылизывая ушную раковину, прикусывая мочку, спускаясь поцелуями под ухом до выступающей ключицы, – но теперь все намного, намного бесподобнее, ярче, чувственнее.

– Ты куда прекраснее и желаннее любого сна, – прошептал Чарльз, зарываясь пальцами в волосы Эрика, притягивая его ближе к себе, а затем откинул голову Эрика назад, целуя шею, вылизывая её языком, спускаясь поцелуями на грудь мужчины. Прикусил сосок, а затем прошёлся по нему языком, затем дотронулся губами до второго, сходя с ума от того, что может прикасаться губами к любимому телу.

Эрик почувствовал, как по телу прошла легкая дрожь. Чарльз уже узнал, что соски – его эрогенная зона и пользовался этим. Эрик понял, что начинает терять контроль. Можно было бы ужаснуться, воину, мол, нельзя терять контроль ни в каких ситуациях, но это было невозможно – только не с этим мужчиной. Эрик схватил Чарльза за подбородок, потому что хотел снова поцелуев, теперь уж настоящих, страстных, горячих, прикусывая губу, зализвая ранки и увлек его к первой попавшейся поверхности – к рабочему столу, сметая бумаги, усадил его на стол, вклиниваясь между колен и продолжая целовать.

Чарльз обвил руками шею Эрика, прижимая его как можно ближе. Ногами обвил талию. Оторвался от губ мужчины, снова вернулся к шее любимого. Чувствуя, что сходит с ума, осознавая, что ласки превратились в полуукусы. Что он хочет своего соула настолько безумно и сильно, что впивается ногтями в его плечи, притягивая настолько близко насколько это возможно.

Эрик сходил с ума, Чарльз словно был везде, вокруг, такой же жаждущий как он, его губы плавили его кожу, но хотелось большего – хотелось слияния – только воедино, только вместе, поэтому Эрик сунул пальцы в рот, обслюнявливая их и принялся ласкать и дразнить сжатые мышцы ануса. Второй рукой придвинул к себе Чарльза, вжимаясь телом в тело, ощущая как напряжен член любимого.

Чарльз сходил с уа от безумного желания ощутить Эрика внутри, но тот словно решил над ним поиздеваться. Ксавьер стонал, сходил с ума, желая насадиться на пальцы любимого. А его губы не прекращали ни на секунду ласкать тело любимого.

– Эрик, – сорвалось с его губ и он снова припал в жадном и немного безумном поцелуе, прикусывая губу, вторгаясь в рот своего соула, желая изучить его полностью.

– Не могу больше, – простонал Эрик, – потерпи, любовь моя, – и толком так и не подготовив соула, осторожно толкнулся внутрь. Если было бы наоборот, он бы кричал Чарльзу, чтоб тот не жалел его, что он воин и что привык, но тут же с ним – его любимый, ему нельзя быть грубым и бешеным. Он заставил себя остановиться, чтоб Чарльз привык и, обхватив орган соула, стал нежно ласкать его. Вновь принявшись за сладкие горячонежные поцелуи.

– Не сдерживайся, Эрик, – простонал Чарльз, толкаясь навстречу своему соулу, – хочу тебя целиком, – шептал он, покрывая лицо Эрика поцелуями, обхватит его ногами старался притянуть, как можно ближе, чтобы чувствовать своего мужчину.

Эрик сжал его ягодицы, практически держа на весу, и то ли сам вбивался до конца, то ли помогал любимому насаживаться глубже, еще глубже, притерся по максимуму ощущая, как о его кожу живота от их движений трётся орган Чарльза. Убыстрил темп, понимая, что соул может устать намного быстрее, чем он, тренированный и закаленный, но притормозить – не мог, ощущал приближение оргазма и только ускорялся и ускорялся, слыша как ходуном ходит под Чарльзом тяжеленный стол, но это были мелочи.

Чарльз стонал, впивался ногтями в плечи Чарльза. Стараясь насадиться еще больше, стать еще ближе и стонал имя Эрика, уже полностью не сдерживая себя, чувствуя, как приближается к оргазму.

Эрик сделал еще несколько мощных движений и на очередном движении его тряхнуло и накрыло, он бурно кончил внутрь, выстанывая имя соула, и ощущал как на его живот выплескивается горячая сперма любимого.

И в тот же момент раздался треск и стол из-под Чарльза стал уходить куда-то вниз, но Эрик быстро подхватывая под задницу сильнее, удержал соула на весу.

Глядя на останки разломанного стола, еще не отошедший от оргазма, держа Чарльза на руках, а соул цеплялся за него ногами и руками, Эрик засмеялся. Чарльз уткнулся в шею своего соула и подхватил его смех.

– А вот и первая жертва нашей любви, – смеясь, сказал он и, поцеловав Эрика со всей нежностью, спрыгнул на пол, при этом не выпуская своего любимого из объятий.

– Заказывай стол покрепче… и сразу же может кровать? Мало ли, – Эрик обнял соула за талию, притягивая к себе. Утолив жажду хотелось нежности. Поэтому он ласково и легонько прикоснулся к губам.

– Пора сменить мебель и в кабинете, и в нашей комнате, – улыбнулся Чарльз, зарываясь пальцами в волосы Эрика, – знаешь, я думаю, что порой мы можем с тобой немножко ругаться, – усмехнулся он, обнимая соула.

– Мы можем даже подраться, – улыбнулся Эрик, – а еще можем тихонько пробраться в душ, занять ту кабинку, что закрывается на ключ и повторить. С надеждой что кабинку не развалим.

– Даже если развалим, нам с тобой можно, – улыбнулся Ксавьер.

***

Локи, таща Бальтазара за руку, буквально вихрем влетел в столовую, подлетел к столику, где все сидели с тухлыми лицами, а подошедший Логан вообще ковырял вилкой в своей тарелке, а Росомаха без аппетита – это был нонсенс.

– И чего мы такие кислые тут сидим? – просиял парень, – между прочим, Логан, Чарльз сказал, что, когда Магнус и Дориан доработают свой мутаген, то твои способности с его помощью восстановятся. Так что… Не дрейфь.

– Локи, я понимаю, что ты хочешь меня подбодрить, но вот сейчас плохо выходит, – сказал Магнус.

– Вообще-то я хотел тебя поругать. Это же надо было додуматься подговорить Бальтазара соврать Чарльзу, чтобы выгородить меня, – возмущенно произнес Лафейсон, – я рассказал Профессору, что перепутал шприцы, и ты был вынужден использовать новый мутаген, поскольку не было времени поменять шприц обратно, – развел руками Локи, – поскольку ты был в безвыходной ситуации из-за меня, то твое наказание аннулируется, а мне нужно убрать кладовку, – сморщился парень, – может, кто поможет?

– Я, – вскинул руку Андерс, глядя на Лафейсона с улыбкой, – с удовольствием помогу.

– Спасибо, Локи, – улыбнулся Бейн, вставая и обнимая друга, – ты в курсе, что Чарльз мог прочесть ваши с Бальтазаром мысли?

– Ты думаешь, что ему нужно было их читать, чтобы понять, что я вру? Мутант перепутал шприц с мутагеном. Это почти тоже самое, что воин перепутал свое оружие с чужим, – пояснил он Бальтазару, – ты знаешь Профессора – ему нужен был повод обойти кодекс. Поэтому на будущее, если мутанты делают что-то не так – дайте сперва нам говорить о проблеме. Профессор часто встает на нашу сторону, если понимает, что мы поступили верно, хотя и не по кодексу – ему просто нужна верная формулировка.

– В любом случае, Бальт, спасибо, что помог Локи выгородить меня, – улыбнулся Бейн, протягивая руку воину.

– Вы правы, Профессор – ваш, вы знаете как нужно с ним говорить, простите, я просто сам немного перепугался, поэтому и закрутил это все, – Бальтазар переводил взгляд с Локи на Магнуса, извиняясь сразу перед обоими. – Хорошо хоть, чудо оказался хитрее и придумал, как все разрешить, – Бальтазар пожал руку Магнусу и похлопал его по плечу. – В любом случае, Бейн, извини, ты самый последний человек, с кем я бы хотел поссориться. Кстати, приглашение допить запасы виски остается в силе. Можете тащить и ваши коктейли, не запрещаю. Если, конечно, Джеймс не против устроить вечеринку у нас, – Бальтазар вежливо обратился к своему соулу. Он решил пока присмотреться к парню внимательнее.

– Конечно, за, – кивнул Джеймс, – думаю, что после случившегося – вечеринка нам не помешает. И, Локи, надеюсь, что все глупости, которые мы творили в Ордене мы пока оставим на потом? Это было весело, но сейчас Дориан чуть не умер, я, как регенер – чертовски слаб и если вы выкинете один из номеров, что делали в Ордене, то я могу вас и не спасти. Поэтому сперва формула, а потом глупости? Если она поможет, – сказал Логан, опуская глаза.

– Эй, Джей, – Лафейсон подошел к нему, кладя руку на плечо, – мы семья и это не изменится. Мы справимся и с этим. Магнус и Дориан они же точно смогут, – Локи говорил очень уверенно, – а потом я с радостью разрешу пробить тебе когтями мне грудь, – рассмеялся мутант, – а то вечно все самое веселое Магнусу доставалось.

– Договорились, – усмехнулся Логан, встал из-за стола и вышел из столовой.

Магнус лишь покачал головой, глядя ему вслед.

– Он справится, – произнес Локи, – Логан – самый сильный из нас, он справится.

– Может, и из скорлупы своей выберется, – сказал Бейн, садясь за стол, – давно пора.

Бальтазар тоже сел за стол, рядом с Зевраном, и толкнул его в плечо своим.

– Хватит выглядеть побитым щенком, Зев. Вон у меня как все забавно, но я же ничего, бодрячком.

– И я ничего, – Зевран ухмыльнулся, – все пучком.

– Ладно, супер, – Бальтазар ответил ухмылкой. Во всяком случае Зев тоже справится. Что бы там на него не нашло.

***

Когда все собрались, кроме Дориана и Макса, даже Гаррет тихонько скользнул мимо него и забился в угол, Бальт был великодушным и отнес ему стакан с виски, целую бутылку виски забрал себе Зевран, присаживаясь на край стола.

– Ты что, серьезно? – пробурчал друг, услышав, что Бальту нельзя пить, что он обязан пересылать кровь и другую жидкость в центр для анализов. – Я думал, это Эрик психанул, а ты, как всегда, забьешь на его приказ.

Бальтазар хмыкнул: – Я бы и забил, если бы Эрик приказал. Но увы. Поэтому я собираюсь упиться колой, хоть без виски или рома кола – отстой, – и обратился к собравшемуся обществу. – Я там с перепугу обещал свою историю, конечно, может никому не интересно, поэтому можно не рассказывать? – он ухмыльнулся. В центре внимания было быть интересно.

– Мне плевать, что слушать, – пока виски не кончается, – сказал Логан, выглядел он отвратительно. Магнус сел между Джеймсом и Алеком, и периодически бросал взгляды на Росомаху.

– Я, пожалуй, солидарен с Логаном, – хмыкнул Андерс, подливая виски в свой бокал – он был явно не в своей тарелке.

– А мне интересно, – сказала Кен, – вдруг его история похожа на историю Джеймса, – кинула она взгляд на опустощающего стакан за стаканом Логана.

– Сурана, – дернулся Бейн.

– Все нормально, – сказал Росомаха, – давай, вещай уже, соул.

– Не думаю, моя история уникальна, – ухмыльнулся Бальт. Рассказывать ему не хотелось, но он сам ляпнул, так что придется. – И заголовком ей будет что-то вроде «Не может быть», потому что врачи только это и твердили. Мои родители были соулами. Отец – воин, мать – архангел. Я должен быть был воином. Моему отцу было очень важно, чтоб я был воином. Наследник и все дела. Поэтому еще когда я был в утробе матери – сделал все анализы и не мог нарадоваться, потому что все было как надо, – Бальт пожал плечами, отпив колу и скривившись, будто пил жуткую дрянь, – ну, а при родах, что-то пошло не так. Врачи, конечно, были готовы ко многому, но она стала умирать и отец тоже, прямо под дверями палаты. Дальше, как считают врачи, мать каким-то образом передала мне свою мутацию, а отца смогли невероятными усилиями спасти. Только крыша у него поехала окончательно, – Бальт говорил так же спокойно и ухмыляясь, он уже давно пережил и просто принял то, что у отца появились свои твердые взгляды и убеждения, хоть и странные, – он нашел медцентр, где ему пообещали сделать из меня только воина, без всяких там «отклонений», – он чуть помолчал и добавил: – об этом я узнал лишь в девять, когда по какой-то причине рассердившись на отца, сбежал к родителям матери, они были шокированы зельем, которое я пил, как «лекарство от какой-то редкой наследственной болезни», я бросил пить зелье, через четыре дня было скандальное воссоединение меня с отцом и с зельем. Правда, отца немного напугали бабушка с дедушкой, что зелье не может быть совершенно безопасным и меня запроторили на три года в этот же центр на исследования… В общем, потом я поставил ультиматум и ушел в Орден, а отец взял за горло Эрика, чтоб тот присматривал за мной и занимался поставкой зелья. Это надо было как-то замаскировать, поэтому я был королем виски в Ордене, – Бальтазар гордо ухмыльнулся и развел руками, – с отцом я поддерживаю связь только через Эрика, ну не считая последнего письма, которое отец прислал напрямую мне. – Бальтазар на секунду нахмурился, но вернул себе ухмылку на лицо и артистично поклонился. – Все, прошу аплодисментов за выступление.

– Исследования, эксперименты, зелья. Еще бы память стерли, – протянул Логан и вдруг со всей силы швырнул стакан в стену, а потом подскочил и буквально вылетел из комнаты.

– Не такие я аплодисменты имел в виду, – протянул ошарашенно Бальт, проведя его взглядом.

– Я пойду с ним поговорю, – поднялся Магнус.

– Не надо, – вдруг вцепилась в него Кендра, – ты же знаешь, что Джеймс может сорваться. А вдруг он вспомнил Виктора или родителей? Или лабораторию? – девушка вдруг ни с того, ни с сего начала рыдать, – я тебя просто не пущу никуда. Алек, не разрешай ему идти. Вдруг Логан сорвется.

– Кен, он не псих в конце концов. Но ему сейчас нужна поддержка, – сказал Бейн, хотя все-таки притормозил, размышляя о том какова вероятность, что Логан психанет.

– Ладно, я пойду поговорю с ним, меня же он не убьет, – ухмыльнулся Бальт и вышел за дверь. Ухмыляться он привык уже давно, как бы погано на душе не было, а вот утешать не приходилось, но всегда надо делать что-нибудь в первый раз.

Логан был на тренировочной арене и зрелище было красивым. Блестящие когти рассекали воздух со свистом. Бальтазар пока приближался, оценил последовательность и технику, поэтому смог подстроиться, поднырнул под жуткие лезвия когтей одной руки, отбил мечом вторые, смог схватить и выкрутить руку Логана, держась от лезвий подальше. На секунд десять задержать.

– Хватит, соул, —рявкнул Бальтазар, когда смог установить зрительный контакт, но тут же его меч улетел в сторону, а сам Джеймс легко освободился от захвата. – Поговорим, или второй раунд? – поднял бровь Бальт.

– Ни драться, ни разговаривать я не намерен, – произнес сухо Логан, спрыгивая с арены и направляясь из тренировочного зала.

Бальтазар закатил глаза и пошел за ним. – Тогда я даже не знаю, что с тобой делать, – пробурчал он, – есть, конечно, третий вариант, но мы вроде как еще и не познакомились так близко. Вернее, ты про меня уже знаешь, а я про тебя нет.

– Все, что тебе нужно знать – это то, что моя регенерация падает с каждым днем. И буквально месяц, максимум два – и моя мутация не сможет бороться с адамантием. Организм отторгнет металл и я умру. И умирать я буду в таких муках, соул, какие тебе и не снились. И я надеюсь лишь на одно, что второй соул просто умирает, а не испытывает туже боль. Поскольку поверь мне на слово, Бальтазар, тому, кто почти не чувствует боли – эта невыносима даже для меня, – произнес он, – и такого я не пожелал бы и самому заклятому врагу. А теперь я собираюсь вернуться и допить бутылку виски, – произнес он, направляясь к выходу из зала.

– Можно подумать, я услышал нечто новое, – фыркнул Бальт, снова догоняя его. – Боль, муки и смерть. Вполне нормальная перспектива, – догнав парня, он преградил ему выход, смотря прямо в глаза достаточно настойчивым, почти требовательным взглядом, – а что насчет исследований, центра и экспериментов?

– Я не стану это обсуждать. Если до тебя еще не дошло в чем дело. Я не говорю об этом, ясно? – холодно ответил Логан.

Бальт помрачнел, складывая руки на груди. – До меня частично дошло. Но я хочу подробностей. Я думаю, как твой соул, я заслуживаю узнать твою историю жизни.

– Я не обязан отчитываться перед своим соулом и тем более открывать свою душу. Но так и быть, если ты настаиваешь. Адамантий мне вживили в тело, когда мне было девять лет в лаборатории подпольной. Из меня хотели сделать идеального бойца, а что может быть лучше, чем облачить скелет человека в непробиваемый металл. Ничто и никто не способен сломать мои когти и мои кости. Я не могу умереть. И до встречи с соулом я был бессмертен, моя регенерация была настолько сильна, что я жил бы вечность. Я никогда не буду выглядеть старше, чем сейчас. Доволен? – сказал Логан, – я последствие эксперимента. Хотя регенерация, конечно, врожденная. Именно из-за нее меня и выбрали для эксперимента.

– А родители? – уже мягче спросил он, сам того не заметив. Бальтазар что-то подобное и предполагал, но услышав как есть на самом деле, все равно ужаснулся про себя. Да и неприятно было понять, что ты испортил кому-то шанс на вечную жизнь.

– Нет, – только и ответил Логан, – я не стану о них говорить, – и, отодвинув Бальтазара с дороги, решительно пошел назад в комнату.

Бальт молча развел руками. Он попытался и это было полное фиаско. Все-таки не его это дело утешать. Может, стоило бы по плечу похлопать, сказать, все в порядке, я с тобой, или нет, обнять, как обнимаются телепаты. Ага, обнять, и сказать, что он разделит его боль, и прочее и прочее. Но это вроде бы было не в его стиле, как бы. Жесткий, насмешливый, спокойный парень с множественными любовными амбициями. О, да. И никаких таких других отношений. Он вернулся на арену, поднял меч, придирчиво осмотрел. Он передал через Эрика отцу ответ, что-то вроде «да пошел ты», правда, Эрик так не напишет, это точно. Но меч стоит беречь еще тщательнее. Другого может и не быть. Он задержался немного на арене, чтоб войти в свой обычный стиль поведения, и вернулся в комнату.

Там царило немного натянутое, но веселье, а он скользнул на стол рядом с Зевраном, беря новую бутылку с колой и уже начиная кривиться. Это будет долгое и грустное воздержание от выпивки. Может, спросить у Магнуса какие есть коктейли безалкогольные, а то на коле он долго не протянет.

Логан сидел рядом с Магнусом и молча пил виски. Пожалуй, в сложившейся ситуации это единственное, что ему оставалось. Странным было то, что к нему пересела Сурана и молча взяла его за руку. Впрочем они и раньше всегда друг друга поддерживали, но обычно это делала не Кендра.

– Может быть, мы выйдем и поговорим? – спросил шепотом Магнус.

– Еще желающий поговорить. Хотя странно, Бейн, ты то мою историю знаешь. Но, видимо, все хотят, чтобы я выговорился и просветил в нее и остальных? Правда боюсь, что она не из раздела «Не может быть». Мне было шесть, а Виктору девять, когда они ворвались в наш дом. Они пришли за нами, но мои родители не собирались нас отдавать, тогда их расстреляли на наших глазах. Никого не волновали два мальчика, да и нам стерли память сразу же, как доставили в лабораторию. Потом нас два года изучали. А через два года решились на процедуру. Сперва они решили, что скелет из адамантия достанется Виктору. Но его способности регенера не выдержали. До сих пор я по ночам просыпаюсь от его нечеловеческих криков боли. Я не думал, что можно кричать так. А потом мне стерли память. И через год сделали тоже самое со мной. И я выдержал. Это была адская боль, но я выжил. Хотя смерть, наверно, была бы благом. Все барьеры в голове рухнули и воспоминания навалились на меня. Я вспомнил все. Следующие два года я лгал и тренировался. Я хотел убить каждого в этой лаборатории, но был слишком слаб. А затем нас нашли и я попал в Орден. Все знают, что первые два года – я молчал. На деле это не совсем правда. Чарльз прочел мои мысли и задал всего один вопрос, на который я ответил. Он спросил: «Хочешь ли ты, чтобы тебе стерли память?» И я ответил: «Нет. Потому что я хочу отомстить». Но зато могу сказать, что эксперимент, ради которого убили всю мою семью – удался. Магнус может подтвердить, что мои когти пробивают грудную клетку легко. И любой подтвердит, что мои когти, как и мои кости сломать невозможно, – Росомаха снова наполнил свой бокал виски, – рассказал, потому что судя по всему, желающие меня утешить – не закончатся, пока не узнают правду. Теперь все? Фарс окончен? Никто больше не захочет утереть мне слезки платочком?

– И даже не нужно никаких хлопков по плечу и объятий в вашем стиле? – поднял бровь Бальт.

– Извините великодушно, что вас так раздражают наши объятия и хлопки, – фыркнул Логан, – куда нам до суровых воинов.

Кендра лишь сильнее сжала руку Логана, а на Бейне не было лица. Даже Локи притих. Андерс и Сэра молча смотрели на своего друга. Историю они знали прекрасно, но раньше Логан никогда не вкладывал в рассказ столько эмоций и боли.

– А можно еще один вопросик? – спросил Бальт, глядя на соула прямым жестким взглядом. – Ты отомстил?

– А ты сомневаешься? – усмехнулся Логан, – мы не только обниматься умеем, – добавил он с ухмылкой.

– Теперь я доволен, – кивнул ему Бальт, отвечая на заданный еще в зале вопрос, и по привычке сделал большой глоток из стакана.

– Вот почему Чарльз запретил… – Локи не закончил свою мысль, лишь встал со своего места и пошел к выходу, проходя, молча похлопал Логана по плечу, – пожалуй, останусь верен нашим традициям и мне надо идти.

– Забери своего соула, чудо, он уже пьян, – проворчал Бальт.

– Я? Я – нет, да я еще могу, – запротестовал сидящий в угловом кресле Кас. При этом он еле ворочал языком.

– Не смей называть меня чудо, – произнес Локи, подошел к Касу и подхватил его, помогая встать.

Сэра и Кендра молча встали, кивнули всем в знак прощания и, обнявшись, вышли из комнаты.

– Я, пожалуй, помогу тебе, Локи, – подскочил Андерс, собираясь помочь ему дотащить Кастиэля, – ты же потом в душ?

– Конечно, в душ, – подмигнул Локи.

– Я думаю, что и нам стоит пойти. Ты как, Алек? – спросил Магнус.

Алек молча обнял Магнуса за талию и кивнул.

– Я в порядке, – Кас попытался вырваться из рук соула, – я хоть и редко пью, но я… – потерял равновесие, чуть не свалился, уже сам цепляясь за Локи.