Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

Они довольно быстро добрались до самолета. Наверно, если бы не ослепший Павус – атмосфера была бы пугающей, но сейчас все пытались помочь Дори и поэтому старательно не давали себе впасть в ступор из-за гибели Кендры и Зеврана. Логан протянул свою руку Дориану, но ничего не произошло – точнее ссадины, синяки, порезы на Дориане затянулись, а вот глаза так и остались незрячими. Магнус смотрел на происходящее глазами, полными ужаса.

– Что за черт? – выругался Джеймс.

– Похоже, что мне придется остаться слепым на всю жизнь, – усмехнулся Дориан. Макс молча обнял его.

– Может, взрыв измотал тебя, Джеймс? – предположил Магнус, доставая мутаген и вкалывая его парню, – во всяком случае, пока тебе, Макс, придется побыть глазами Дори, – Бейн пытался придать голосу нотки веселья, но сам он был бледен и это пугало Максвелла, который усиленно пытался придавать своему лицу невозмутимое выражение. Ему это не удавалось, что в свою очередь пугало всех остальных.

Всю поездку до базы все пытались как-то держаться, хотя страх и паника так и подступали. Они потеряли еще двоих и не ясно, что ждет Дориана. Логан крепко сжимал руку Бальта, было непонятно пытается он поддержать парня или сам цепляется отчаянно за соула. Бальтазар молча прижался к нему и плечом к плечу. Магнус и Алек подбадривали Дориана и Макса.

– Зато сможете взять отпуск на пару миссий, – усмехнулся Бейн.

– Ага, рванем куда-нибудь к морю, – смеялся Дориан, как можно крепче прижимаясь к Максвеллу. Ему сейчас было по-настоящему страшно, он просто не знал, что будет делать, если зрение к нему не вернется. А Макс прижимал его к себе, наверное, до боли сжимая пальцы на плече, но этого оба не замечали.

Когда они прибыли на базу – Магнус оставил Дори на Александра и оттащил в сторону Максвелла.

– Макс, я не знаю, что происходит, – сказал он, – я взял кровь и у Дори, и у Логана. Я проторчу в лаборатории сколько потребуется, чтобы понять как помочь, но я не уверен, что выйдет. Я боюсь того, что Дориан может остаться слепым навсегда.

– Сделай, что от тебя зависит, Магнус, а я буду делать что могу, – Макс посмотрел в сторону Дори и вздохнул. – Это будет тяжело, но мы справимся. Все вместе, – Макс обнял брата, – пусть Хэнк и Чарльз тебе помогут.

– Макс, для вас я сделаю все, что даже выше моих сил, – выдохнул Магнус, – я с вами.

– Все будет хорошо, Магнус, мы все переживем, – Макс похлопал его по спине и отпустил. Ему нужно было сосредоточиться и поддержать Дориана, хоть паника подкатывала к самому горлу, не давая нормально дышать. Он не боялся ничего, кроме услышать голос Дори, полный боли и отчаяния, когда ему сообщат, что он останется слепым навсегда.

***

– Тебе стоит отдохнуть, – улыбнулся Макс, укладывая соула на кровать, Дори все еще не мог привыкнуть к окружавшей его темноте, хотя такая беспомощность бесила.

– Макс, Магнус же считает, что я могу остаться таким навсегда? – тихо спросил парень, садясь на кровати и стискивая руку соула, кулон он надел еще в самолете после неудачной попытки регенерации, ведь ему нужно чувствовать Макса.

– Ну что ты, – усмехнулся Максвелл, обнимая его, – Магнус не сдастся, пока не сделает что нужно. И ты забыл, мегамозг Хэнк тоже здесь. Они помогут. А я буду рядом каждую секунду.

– Поцелуй меня, Макс, – Дори сильнее сжал руку любимого, – просто поцелуй. Мне нужно чувствовать, что ты рядом, очень нужно. Это все, чего я сейчас хочу. Будь со мной, мой Макс.

Макс без слов втянул Дориана в нежный, полный любви и да – легкой грусти – поцелуй, а еще он очень надеялся, что Дори не заметит слез в его глазах. Хотя слово «заметит» надо уже заменить.

– Макс, – Дориан провёл рукой по щеке, – не переживай так, – выдохнул он, – помнишь ты обещал, что будешь любить меня и со шрамами, – мягко улыбнулся Дори, – думаю, что и слепым будешь, а это главное. Мы живы и мы рядом. Все будет хорошо, родной. Я люблю тебя. Мы со всем справимся, – сказал Павус.

– Эй, кажется, это должны быть мои слова, – усмехнулся Макс, беря руку Дориана в свою и целуя ладонь, – конечно, любимый, и со шрамами, и слепым буду любить безумно, бесконечно, безудержно, без…

– Просто поцелуй меня еще раз, Макс, – Дориан положил свою ладонь на губы Макса, заставляя его замолчать, – мне нужен только поцелуй.

Макс послушно притянул Дориана к себе и поцеловал.

– А теперь я, пожалуй, понял, что мне нужно кое-что ещё, Макс, – усмехнулся парень, когда воздух закончился и Максвелл со вздохом чуть отстранился, – не прекращай меня целовать.

Максвелл засмеялся. Его немного отпускало. Дориан не отчаялся, не потерял себя, он здесь с ним. Слепота – это фигня. Он нашел плотный бинт, которым недавно бинтовал кисть, которую потянул на тренировке, и замотал себе глаза.

Понял, что Дориан не увидел, вернулся к любимому, объясняя: – Я тоже ничего не вижу, любовь моя, – Макс положил руку Дори на бинт, – сейчас мы наравне. И я думаю, дальнейшее должно понравиться обоим, – он стянул с себя и с Дори футболку, прижимаясь всем телом к любимому и целуя его губы требовательно и нежно.

– С тобой – мне понравится все, – улыбнулся Дори, скользнув руками по плечам Максвелла, он потянул парня на кровать и стал покрывать поцелуями шею, скользя руками по спине, изучая каждую мышцу, словно заново познавал своего парня.

Его губы скользнули на грудь парня, язык стал ласкать правый сосок Максвелла. Хотелось нежности, прикосновений. Хотелось чувствовать, что они вместе, что они рядом и все будет хорошо.

Макс зарылся пальцами в волосы Дориана, вторая рука лежала на плече любимого, словно боялся убрать ее, разорвать прикосновение, и потерять его в этой темноте. Но в то же время темнота обострила ощущения и ласки Дори были сногсшибательными. Макс стонал и выгибался под губами любимого.

Дориан не останавливался ни на секунду, целуя все тело, он ловким движением оказался над Максом, вновь впился в губы парня, а руками скользнул к ремню джинс, желая поскорее оказаться вовсе без одежды. Стащил джинсы с нижнем бельём со своего парня, а следом с себя и прижался уже полностью обнаженным телом.

– Люблю тебя, мой Дориан, – не выдержал Макс, крепко прижимая любимого к себе, – люблю. – Он мягко уложил парня рядом, нависая над ним и с легкого поцелуя в губы спустился на нежную кожу шеи, которую так обожал выцеловывать и вылизывать, создавая целые дорожки и узоры.

– Люблю тебя, мой Макс, – прошептал Дориан в ответ, продолжая руками скользить по всему телу, прижимался к парню всем телом. Ощущать Макса рядом, быть с ним – это все, что так было нужно Дориану.

– Мы вместе навсегда, несмотря ни на что, – прошептал Макс, спускаясь на грудь поцелуями. Не задерживался, а продолжил облизывать идеальный живот, бедра, лизнул возбужденный орган Дори, сочащийся смазкой. Потом прикоснулся губами, исследуя каждый сантиметр нежной кожи члена. Язык не отставал от губ, помогая в исследовании.

– Навсегда, – шептал Дориан, пальцами зарывался в волосы Макса, пропуская прядки сквозь них. Стонал, выгибаясь всем телом навстречу таким желанным и любимым губам. Затем Дориан ухватил парня за плечи, притягивая к себе и жадно целуя в губы, вжимаясь в Максвелла, принялся вылизывать рот парня.

Макс отвечал на поцелуй страстно, горячо так, что даже темные пятна от нехватки воздуха их не остановили, но Максвелл все-таки пощадил любимого, чуть отстранился, на ощупь разыскивая тумбочку у кровати, не рассчитал и свалился внезапно на пол, и в первые пару минут был не в состоянии даже вернуться на кровать, потому что смеялся, – извини, извини, любовь моя, я сейчас, – наконец, проговорил он, нашаривая тумбочку и доставая смазку.

– Видимо, сегодня без происшествий никак, – рассмеялся Дориан, вновь целуя Макса, когда тот вернулся на кровать. Его руки ласкали соски парня.

– Точно, – усмехнулся Максвелл, поцеловал Дориана в уголок рта, когда разорвали поцелуй. Он выдавил смазку на пальцы, отложил бутылочку чуть подальше, но чтоб не искать долго, и снова вернулся к любимой им шее Дориана. А один палец ввел в любимого, нащупывая простату.

Дориан застонал, стараясь насадиться на палец Макса сильнее. – Макс, мой Макс, – стонал парень, скользя пальцами по плечам, спине Максвелла, невольно царапая кожу ногтями.

Макс добавил второй палец, продолжая задевать заветную точку, изнемогая от желания, целуя – вернее, больше уже просто водя языком и губами по бархатной коже подбородка, переходя на губы или спускаясь на грудь к соскам.

– Макс, – Дориан стонал, метался под парнем, толкаясь навстречу пальцам, желая чувствовать его внутри, – хочу тебя, безумно хочу, мой, мой Макс, – шептал он, сжимая пальцы на предплечьях парня, скорее всего делая ему больно, но не мог заставить себя разжать руки.

Максвелл лизнул любимого в нос, облапил его за роскошную и упругую задницу, меняя пальцы на свой орган и медленно вошел до конца. Дориан был тут, рядом с ним, даже не видя его, лишь ощущая всем телом, слыша сбившиеся дыхание, шепот – Макс понимал это достаточно, чтоб любить безумно и желать быть рядом вечно. Стал двигаться, медленно и бережно, внезапно испытав желание прижаться к Дориану, почти навалиться всем телом, но потом таки руки от восхитительных ягодиц убрал и оперся на локоть одной, а второй разрешил бродить вдоль тела Дориана и ласкать все, что попадется. Сам целовал губы между тяжелыми попытками вздохнуть нормально.

Дориан сходил с ума от близости, от ощущения Макса внутри. Толкался навстречу, отвечал на поцелуи, а руками скользил по всему телу. Ему было нужно просто чувствовать Максвелла рядом, знать, что он здесь и парень был абсолютно счастлив.

Чувствуя что его скоро накроет, Макс ускорился, принявшись ласкать орган Дориана нежными и ласковыми движениями, стараясь попадать в такт фрикциям.

Он вдруг словно бы поставил себе за цель кончить с Дори одновременно, поэтому прислушивался к любимому, хоть не видя чудесных глаз и лица любимого, он знал что и Дори близок.

Дориан предчувствовал приближение оргазма. Его стоны стали громче, он активнее насаживался на пальцы Макса, сходя с ума от наслаждения, от ощущения единства, от мысли, что они вместе, рядом. Что Максвелл будет с ним, чтобы не случилось. Всегда вместе. Ещё несколько движений парня и Дориан кончил, чувствуя, как его парень изливается внутрь. Они в очередной раз кончали одновременно. Он слышал стон Макса, который сорвался с губ парня вместе с его стоном.

Макс лёг рядом с ним, довольный. Он не был суеверен, не верил ни во что, но когда ты сам себе загадал, что «если и сейчас кончим одновременно, значит, будем жить вместе долго и счастливо и умрем в один миг вместе». Хотя это, наверное, он протупил из-за напряженного дня, раз не сориентировался, что они и так умрут одновременно. Он обнял Дориана, зарываясь лицом в его волосы. – мой Дориан, – проворковал бравый воин Максвелл, и в голосе была лишь любовь.

– Мой Макс, – вторил ему Дориан, прижимаясь всем телом, как можно ближе, – я знаю, что пока ты рядом – все будет хорошо, чтобы не случилось.

– Я всегда буду рядом, любимый, – проговорил Макс, крепче прижимая к себе Дори, – всегда.

Он уже подумывал о маршброске в ванную, кучу милых забав там же, когда Дор вдруг отстранился и застонал. Макс сорвал с глаз бинт, садясь и испуганно смотря на соула.

– Мои глаза, – простонал Дориан, резко садясь и закрывая лицо руками. Боль была адской, невыносимой и мешала думать, но все это было ему уже знакомо. Мутация, это была мутация – он не мог ни с чем это перепутать. Он стал лихорадочно вспоминать, есть ли в комнате мутаген, но вчера после тренировки он использовал последний. Надо срочно сориентироваться, что лучше всего сделать, – Макс, это мутация. Мне нужно…

Но договорить он не успел, в комнату без стука, с бешеными глазами и шприцом в руке, влетел Бейн.

– Макс, держи его, – сказал он с порога, захлопывая дверь, – у него новая мутация.

Макс мгновенно уложил Дориана на постель, придерживая за плечо, второй рукой он успел потянуть одеяло и прикрыть Дориана до пояса. Самому уж придется посверкать перед братом наготой и спермой на теле.

Магнус ловко вколол мутаген в вену Дориана.

– Дори, – сказал он, – природа мутации отличается от мутации Скотта. Так что ты можешь открывать глаза спокойно, – сказал Магнус, снимая с Дориана кулон, – сейчас подавление способностей будет только мешать.

Дориан почувствовал, что боль отступает, мутаген помогает ему справляться, а ощущение руки Макса успокаивает. Он убрал руки от лица и открыл глаза, глядя на своего соула и своего друга, и аж подскочил на кровати от неожиданности.

– Я вижу насквозь, – рассмеялся он, зажмуривая глаза и делая несколько глубоких вздохов.

– Рентгеновское зрение, – усмехнулся Бейн, – я думаю, что дальше вы тут без меня, – сказал он, – потом Хэнк хочет обсудить, что спровоцировало у тебя новую мутацию, но это потом, пожалуй, – сказал Магнус, буквально вылетая обратно из комнаты.

А Дори вновь открыл глаза. Комната и Макс пришли в норму. “Снова придётся учиться контролю”, – подумал мутант, надевая кулон обратно на шею. Во всяком случае, у него есть вариант пока подавить свою способность.

– Ну вот, никакого отпуска, – выдохнул он, глядя в глаза Максвелла.

– Вот и хорошо, – выдохнул Макс, не отрывая взгляд. Потом засмеялся облегченно и обнял Дориана, со всей силы прижимая к себе.

– Все хорошо, Макс, – улыбнулся парень, – просто будь со мной рядом всегда и все будет хорошо, – он прижался к своему парню, – просто будь рядом, любимый.

– Обещаю, родной. Я ведь тоже нуждаюсь в тебе. Отчаянно нуждаюсь, чтоб ты был рядом, как можно ближе, – он обнял Дориана, прикрывая глаза. И на этот раз все обошлось, все пришло в норму, все позади, – пойдём в ванную? А то мало ли кому ты еще понадобишься, – вдруг усмехнулся он, – предпочитаю, чтоб ты был чистым и одетым при этом.

– Я только за, Макс, – усмехнулся Дориан, подскакивая с постели, – просто кому-то нужно научиться закрывать дверь на ключ. По-моему, твой брат был немного в шоке, словно мы никогда не видели друг друга голыми, – заржал Дориан.

– Я забыл, – покаянно произнес Макс, любяще-желающим взглядом следя за парнем, – думаю, он был немного шокирован, что в даже такой ситуации мы занялись любовью, – усмехнулся он, – и сбежал так быстро, чтоб не узнать, как мы продолжим это делать.

– Нет, думаю, что этого он ожидал – просто не подумал, что нужно стучаться, – рассмеялся парень, прижимаясь к Максу, – а мы обязательно продолжим, – шепнул он, улыбаясь, – я хочу полюбить тебя, Макс, со всей нежностью на которую способен, – произнёс он и быстрым движением прошёлся по соску Максвелла языком.

– О, я только за, моя радость, – засмеялся Макс, – но, пожалуй, начнем с водных процедур, – Максвелл вскочил и потянул Дори в ванную, все равно жадно оглаживая любимое тело ладонями, словно и минуты не мог подождать. Дориана было постоянно мало, хотелось прикасаться и прикасаться.

Но водные процедуры волновали Дориана в последнюю очередь, втолкнув Макса в душевую кабину и включив тёплую воду, он принялся покрывать его шею поцелуями, лаская пальцами соски парня, вжимаясь в него всем телом.

Макс, вдруг вспомнив о двери, отстранил Дориана и, смеясь, быстро мокрый сбегал и закрыл на все замки дверь. Не хватало еще Хэнка с квадратными глазами. Вернулся, мгновенно прижимая Дориана к нагревшейся стене. – Хочу тебя каждую секунду, – прошептал Макс, втягивая любимого в очень страстный поцелуй, буквально вылизывая рот, сплетаясь языком с языком Дориана.

– А я как сильно тебя хочу, – прошептал Дориан, отрываясь от губ парня, – безумно, – его губы скользнули на шею, а следом на грудь. Он ласкал правый сосок языком, а левый пальцами, желая ласкать Макса со всей любовью и нежностью.

***

Логана помучили в лаборатории, пытаясь определить, все ли в порядке с его мутацией, но без Дориана это было тяжеловато, поэтому его, наконец, отпустили восвояси. Когда он вернулся в комнату, Бальтазар сидел на полу, опершись спиной о диван, и словно бы гипнотизировал открытую бутылку с виски и полный налитый стакан, стоящие перед ним. Услышав, что зашел Джей, он поднял голову. Он был абсолютно трезв.

– Как Дориан?

– Без изменений. Но Бейн вывернется наизнанку, но сделает все, чтобы вернуть парню зрение.

Бальтазар серьезно кивнул и приглашающе махнул ему: – Присоединяйся, Эрик сперва пытался утешить словесно, чему я даже несколько удивился, а потом притащил ящик виски, – Бальт кивнул на ящик, стоящий чуть дальше, с 6 бутылками, – потом, видимо, решил что на нас двоих этого мало и притащил еще три бутылки. Но я не пью… Ты бы знал, сколько за последние 4 года мы с Зевом выпили… Пили по всем поводам и вообще без повода, пили после тяжелых тренировок и травм даже в больничке, хоть врачи категорически запрещали алкоголь. Пили на днях рождения, на вечеринках, и просто так. Так что сегодня – я не пью, – он снова перевел взгляд на стакан, словно бы ожидал, что его друг возникнет из ниоткуда и присоединится к ним. И продолжил говорить: – Нам было по 12, когда мы познакомились. Он уже был в Ордене два года, я же только пришел. Мы сцепились в первый же день. Зев, конечно же, побил меня. Он уличный мальчишка, состоял в банде, умел биться с лет, наверное, трех. Разбил мне голову. Но я тоже умудрился нанести ему пару травм. Мы провели пару дней в больничке, а как вышли – снова сцепились. На этот раз даже Эрик пришел разбираться с нами. Эрика я тогда немного слушал, и мы заключили с Зевом временное перемирие, – Бальт усмехнулся, – оно переросло в дружбу, и после мы только спарринговались… Дрался он отчаянно, изо всех сил, не думая о последствиях, отдавая всего себя. Мне часто приходилось вытаскивать его буквально за шкирки из передряг, куда он совался… его тело – яркий пример того, какую жизнь мы вели. Ну, сперва на его шкуре были только отметины от банды, следы пыток и прочей фигни, он мне не рассказывал сильно подробно, но иногда проскальзывало. Ну, а потом, по каждому шраму можно было рассказать целую историю. Поэтому и привыкший был к боли, страданиям, унижениям, потому что попрошайничал мелким пацаненком на улицах, выпрашивая кусок хлеба, потому что не хотел жить в приюте, – Бальтазар рассказывал интересно, даже весело, с огнем в глазах, ему казалось это так правильно – вспомнить все о Зевране, именно сегодня, в день его гибели, рассказывал, перескакивая немного, но в принципе речь его лилась красиво, – в Ордене наказывали физической нагрузкой, физической болью… помню девчонку одну, что орала на весь корпус, когда ей по живому зашивали порезы на запястьях. Ее обижали, она сломалась, резала вены, ее спасали. На третий раз врачам надоело ее спасать, то они без наркоза ей зашивали. А она орала. Зев тогда не выдержал, пошел поболтал с ней, вытащил три имени пацанов, что доводили ее. И пошел с ними разделаться, а я за ним, то ли помочь, то ли не дать их совсем покалечить… Есть же мутанты, которые предвидят будущее, правда? – вдруг спросил он. – Надо одного такого заполучить к нам на базу. Он будет предсказывать, кто пострадает в следующей миссии – и мы просто не будем брать их и все.

– Если бы все было так просто, – усмехнулся Логан, – в Ордене не было ни одного, кто предсказывал бы будущее. Говорят, что телепаты это умеют, но у Чарльза если и было это, то проскальзывало всего пару раз в жизни. Джин Грей пару раз видела сны, но… Никто не может просто так видеть будущее, – пожал он плечами, – мы все можем умереть, мы все в опасности и каждый из нас знал это. У нас не было выбора, ни у кого из нас не было выбора. Мне жаль, Бальтазар, хотя в плане утешительных речей и слов поддержки я полный профан. Кендра как-то сказала, что я просто непрошибаемый, бесчувственный кусок камня. Но при этом сама она всегда была готова быть рядом, держать за руку, чтобы просто показать, что ты не один. Ты не один, Бальт, мы все потеряли друзей, хотя я понимаю как тебе тяжело, – произнёс Логан.

– Мне не нужно слов поддержки и речей, – отмахнулся Бальтазар, – ты пьешь, и слушаешь, что еще можно пожелать? Зев точно бы не хотел, чтоб я тут рыдал у тебя на груди. Хотя, он бы наверное, отлично бы поржал с этого. Он любил хорошие и не очень хорошие шутки, розыгрыши… сам шутил и смеялся. Мне кажется, что вдруг это его очередная шутка, – Бальтазар вгляделся в экран навигатора, на котором беспрерывно шел поиск сигнала Зеврана, но результатов не было. Потом вздохнул и выключил его. Надежды не было. – А в постели он очень сердился, что ему приходилось подчиняться, быть снизу постоянно. Иногда было просто не до поисков симпатичных и свободных, тогда уползали куда-то, в подсобку или темный угол, и трахались, чтоб придти в себя, ощутить обратно свои тела… когда после многочасовых тренировок ты не мог расслабить зажатые мышцы или сбросить напряжение просто завалившись в постель и вырубившись… Но уже давно мы договорились спать только с другими. Потому что секс со мной перечеркивает всю его мужественность, – Бальтазар засмеялся, потом продолжил через смех: – мы никогда не держались за руки или обнимались… максимум – толкали друг друга в плечо. Когда отец доставал меня всякими глупостями, то Зев подходил с бутылками виски и мы пили до потери сознания, потом кое-как приходили в себя и снова пили… Черт, если бы он зашел сейчас в дверь и сказал, мол, я выжил, то я бы обнял его и, наверное, пару часов из объятий не выпускал. И за руку держал, и даже может сказал, что он мой настоящий друг на все времена… и что я бесконечно счастлив, что 8 лет назад он разбил мне голову. А я разбил ему нос… – Бальтазар уткнулся в сгиб своего локтя, который лежал на его коленях, и его голос прозвучал глухо: – а еще пару дней назад мне Кен отдала это, – он кинул рядом с Логаном кулон, тот самый кулон, принадлежавший Зеву, – как чувствовала.

– Ну да, объятия и держания за ручку не для бравых воинов, – усмехнулся Логан, – ведь Зевран был настоящим воином. И погибли они с Кендрой, как воины. Как насмешка. Королёва огня погибла в огне, – печально произнёс Джеймс, – я никогда не смогу привыкнуть к этому. А мы только в начале пути и конца этой войне не видно. И я ничего не могу исправить. Я даже Дориану помочь не в силах. Мне порой кажется, что все мы на грани, что одно неосторожное движение или слово и мы сорвёмся в эту пропасть. Семья… Чёртова семья, которая становится все меньше. Я знаю, что Зеврану такие отношения никогда не нравились, но мы все равно считали его частью семьи и это чертовски больно… Но я буду с тобой до конца, Бальт.

Бальтазар поднял голову и посмотрел на Джея. – Мы делаем, что можем, мало ли как оно все оборачивалось, не будь здесь нас. Справимся мы с этой войной, справимся. Приспособимся, научимся, будем сильнее, лучше, отчаяннее… И Дориану поможем, не мы, так Магнус с Хэнком и Чарльзом, но поможем обязательно. А Кен, Зев, Из и Сэра будут с нами. Как там вы говорите? В наших сердцах, да. Незримо помогать и быть рядом. – Бальтазар взял и надел кулон, пряча его под футболку. Потом усмехнулся. – Ты не воин, я тоже как бы не совсем. Так что нам можно, – он обнял Логана, крепко за плечи. – А я с тобой, Джей. Я с тобой.

– Я знаю, Бальт, – обнимая своего соула, сказал Логан, – и вместе мы справимся. У нас просто нет выбора. Мы должны держаться ради друг друга.

– Отлично сказано, – Бальтазар выскользнул из его объятий, вставая. – Вечер памяти будет не настоящим, без песен. Я задолжал другу пару любимых песен. Все как-то не складывалось в последнее время. Я возьму твою гитару, Джей, ладно? – при этом Бальт, даже не ожидая ответа, пошел и достал из чехла гитару, возвращаясь ближе к Логану и присаживаясь на подлокотник дивана. – У него была уйма любимых песен, но эта нравилась больше всех. Может, из-за музыки, может он ассоциировал себя с главным героем… Фиг знает.

Тронул струны, оценивая не нужно ли донастраивать, потом плюнул и заиграл быструю мелодию, запел:

Замученный дорогой, я выбился из сил,

И в доме лесника я ночлега попросил.

С улыбкой добродушной старик меня впустил,

И жестом дружелюбным на ужин пригласил.

Будь как дома путник, я ни в чем не откажу,

Я ни в чем не откажу, я ни в чем не откажу!

Множество историй, коль желаешь расскажу,

Коль желаешь расскажу, коль желаешь расскажу!

На улице темнело, сидел я за столом.

Лесник сидел напротив, болтал о том, о сем.

Что нет среди животных у старика врагов,

Что нравится ему подкармливать волков.

На середине песни в дверь без стука зашел Магнус. А может и стучал, но за песней они не услышали.

– Магнус, – Бальтазар мгновенно прижал ладонь к струнам и подскочил, – нужна наша помощь? Как Дори?

– Мутация, – выдохнул Магнус, выглядел он ужасно, – у Дори новая мутация, рентгеновское зрение, – сказал он, – с тобой все в порядке, Логан. С ним тоже. Надо заново учиться контролю, но он уже видит.

Логан молча подошёл к Магнусу и со всей силы обнял его.

– Все хорошо, Магнус, все хорошо, – произнёс он, – мы справимся. С Дори все в порядке, значит и с Максом.

– Спасибо, Джей, – выдохнул Бейн, отстраняясь от друга, – я все ещё не могу поверить, что с Дори все в порядке. Поверить, что Кен и Зева больше нет. Мне очень жаль, Бальт, я знаю, что вы были близки. Слишком много мыслей и эмоций, – выдохнул Магнус, – но я верю, что мы справимся.

Бальтазар отложил гитару и поспешил тоже обнять Магнуса. – Выглядишь, Бейн, не очень, – проговорил он, отпуская парня и вглядываясь в глаза. – Присоединяйся, у нас тут вечер памяти. Я песни пою, которые любил Зев. Они, конечно, дурацкие и слишком веселые, но… – он чуть помолчал и добавил: – А Джей сейчас и Алека притащит.

– Надо всех позвать, – сказал Бейн, – я просто немного вымотался в лаборатории, слишком напряжённо пришлось работать, но я заходил к Этьену, там с ним Андерс – они оба убиты. Реми просто неотрывно смотрит в одну точку и не реагирует ни на что, а Андерс глушит Дайкири, который ему Гаррет подливает. Все-таки Гамбит и Кендра встречались довольно долго.

– Нет проблем, – Бальтазар кивнул Джею в безмолвной просьбе позвать народ, и Логан исчез за дверью, похлопал Магнуса по плечу, и снова приобнял, видя, что парень все еще не в себе, – держись, Магнус, все будет хорошо. Мы все рядом. Дори с Максом отдыхают сейчас? Не ходить к ним?

– К ним сходить стоит, – сказал Бейн, – им стоит быть с нами. Нам ещё предстоит выяснить, с чего вдруг у Дори проявилась мутация, да ещё такая, – пожал он плечами.

В дверь влетел Алек, который буквально вырвал Магнуса из объятий Бальтазара, чтоб крепко обнять его в свою очередь. – Я знаю, я знаю, что с Дори все в порядке, – прошептал он, покрывая поцелуями лицо Бейна, – ты как?

– Все в порядке, Александр, если не считать, что я Макса и Дориана оторвал от очень интересного занятия, – усмехнулся Бейн, – никогда бы не подумал, что увижу собственного брата в таком виде, – он как можно крепче обнял своего соула, – все хорошо, все будет хорошо.

Бальтазар тактично отошел к дивану, машинально беря гитару в руки. Но объятья затянулись и они даже стали целоваться, поэтому ,оставив гитару тихо выскользнул за двери, чтоб позвать Дори с Максом. Он очень долго стучал в закрытую дверь, пока парни, наконец, открыли. Оба полумокрые, раскрасневшиеся, в одних полотенцах на бедрах.

– Так-с, а я-то думал, вы тут предаетесь горю, – возмутился Бальтазар, оглядывая обоих. – Я пришел тут вас обнять и утешить, позвать к нам, но нет, вы даже не вытерлись нормально. Кароче, одевайтесь и приходите к нам. И быстро. Хотя нет, я подожду внутри. А то у вас и одевание затянется на полчаса, – он проскользнул внутрь, складывая руки на груди и наблюдая за парнями.

– А мы и предавались горю, – усмехнулся Дориан, хватая свою одежду и одежду Макса и исчезая в ванной вместе со своим парнем, – между прочим, дверь здесь тоже закрывается, так что можешь сидеть и ждать, – усмехнулся Павус из-за двери.

– Дори, – закатил глаза Бальтазар, – умоляю тебя, там все ждут. И тебе не идет быть таким саркастичным. Это мой стиль.

***

Когда они вернулись, в их комнате уже были все. Магнус с Алеком сидели на диване, в обнимку. Рядом с ними сидел Локи с Касом. Андерс сидел в кресле, Гаррет на полу рядом с ним. В соседнем кресле сидел Гамбит. Гейб сидел на постели, по-турецки. Бальтазар ненавидел, когда кто-нибудь посягает на их постель, кроме Зеврана, но на этот раз решил промолчать. Тем более, это простое «кроме Зеврана» вдруг застряло в голове и крутилось, не собираясь никуда уходить. Зевран уже никогда не посягнет на постель. Не придет с виски, желая поддержать. Не пихнет в плечо и уж точно – никакого спарринга.

Логан стоял со стаканом в руке у столика.

Бальтазар замер у двери, оглядывая всех. Макс отвел Дориана в свободное кресло, усадил и присел рядом на подлокотник, обнимая за плечи. Логан молча налил два стакана виски и подал ребятам. У всех было виски. И в комнате стояло жуткое молчание.

Бальтазар старательно откинул кучу мыслей. О Зевране. Он и подумать не мог, сколько в его жизни было Зеврана.

– Рад всех видеть, – почти сухо сказал он, подходя к Логану, отрицательно качнул головой, когда соул предложил ему стакан, взял гитару за гриф с дивана, присел на столик, заговорил, спокойно, почти вкрадчиво, окидывая всех взглядом: – Когда погибли Из и Сэра, мы собрались и были вместе. Сегодня мы почему-то разделились и сидели каждой парой со своим горем по своим комнатам. Да, соул – наше все. Но мы забываем, что кроме соула, есть все остальные. Те, кто поддерживает нас не меньше, и те, кто нуждается в нас не меньше. Мы едины, когда вместе в радости и горе. Давайте, ребят, вываливать самое тяжелое – на плечи всех. Нас осталось мало, но мы должны только сплачиваться сильнее. Быть рядом, быть вместе, – он опустил глаза в пол и продолжил: – Зевран был моим другом. Кендра была той, кто мгновенно стала для него чем-то большим, чем просто напарником. У него не было семьи, не было любви, не было девушки… и наша королева огня заменила ему все это. Она была невероятной. Я буду безумно скучать по ним обоим…– он кивнул своим мыслям и устроил гитару на коленях. – Я собирался петь любимые песни Зеврана, но они слишком веселые и не подходят для этого момента, – тронул струны и запел:

Почему все не так, вроде все как всегда

То же небо опять голубое, тот же лес,

Тот же воздух и та же вода

Только он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

В наших спорах без сна и покоя.

Мне не стало хватать его только сейчас,

Когда он не вернулся из боя.

Он молчал невпопад и не в такт подпевал,

Он всегда говорил про другое,