Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

– Яд – это слишком примитивно, – произнёс Локи, – никогда не недооценивай противника, деточка. Я не представляю, как ты ещё столько лет в Ордене продержалась. Может, стоит начать носить юбки? Хотя тебе не пойдёт, – произнёс он, перекидывая шест и колоду Гамбиту.

Локи больше не обращая внимания на Винса, спрыгнул с арены, подошёл к Кастиэлю.

– Кажется, я честно заслужил твой поцелуй, – улыбнулся он, притягивая парня к себе и впиваясь поцелуем в губы.

Бальтазар обменялись с Зевраном веселыми взглядами.

– Чья очередь тащить падаль в больничку? – поинтересовался Зев.

– Гаррета, – почти одновременно сказали они.

– Нет, – простонал Гаррет, но запрыгнул на арену, чтоб прихватить все еще лежащего на полу в полном недоумении парня, – не связывайся больше с нашими, у нас каждый нереально крут, – выдал ему обучающую тираду Хоук и поволок парня к Лане.

– Надеюсь, можно просто выразить свое восхищение, Локи, или надо тоже целовать? – с улыбкой подошел к Локи с Касом Бальт.

– Нет, поцелуи я предпочитаю только от Каса, но ангел может поцеловать меня и за тебя тоже. Он там не сильно умер от «карт и палки», – передразнил парня Локи, – и, Бейн, надеюсь, что ты не помял мой пиджак.

– Все с ним в порядке, – фыркнул Бейн, возвращая пиджак Локи.

– Ну, тогда, Кас, поцелуешь Локи за меня, и за Зева, ну и еще за других, что страдали от Винса, – усмехнулся Бальт, – ты молодец, горжусь, что дружу с тобой, – он похлопал парня по плечу.

– Спасибо, Локи, – кивнул и Зев, – это как ваш Скотт, – сказал довольный Зевран. – гадкий, а ударить нельзя. И яды использует собственного изготовления, что не было сыворотки нужной и времени, чтоб ее изготовить. Меня от одного вида яда не хило так рвало неделю, а Бальта…

– Не при девушках будет сказано, – фыркнул Бальт, – только не спрашивайте как мы от него в Ордене отделались.

– Это ни разу не благородно, – засмеялся Зев, – мы наябедничали на него Эрику и парня перевели в другой корпус.

– И правильно сделали, – фыркнула Кендра.

– Мутанты почти все слабо восприимчивы или невосприимчивы к ядам. Это компенсация, видимо, – усмехнулся Дориан, обнимая Макса.

– Мы не знали, а время поболтать не было, – пожал плечами Бальт, – теперь будем знать. Классная способность.

– Мы воспринимаем это уже как само собой разумеющиеся. Надо было вам сказать, – усмехнулся Магнус, – но я, если честно, даже забываю об этом, – рассмеялся он.

– Да и сыворотка есть у Хэнка. Если что и вам вколем, – улыбнулся Локи, – будете тоже невосприимчивы. А теперь, если вы не против, то я бы переоделся. А то пачкать свой пиджак запахом пота не очень хочется.

– А мы пойдем и выпьем за победу Локи, – усмехнулся Бальт, – а завтра я пойду стебаться над ним. Месть – хорошая штука. Даже если она припознилась.

– Я позже тоже присоединюсь к выпить, – усмехнулся Локи, – в чьей комнате пьёте?

– Кто будет наливать, – усмехнулся Бальт, – найдете по веселью, танцам и песням.

– Идём сразу к нам, – усмехнулся Магнус, – у нас ещё куча алкоголя.

– Тогда встречаемся у вас, – улыбнулся Локи, – ты со мной, ангел? – обратился он к Касу.

– я просто скромничал, Магнус, не хотел напрашиваться, – подмигнул Бальт Магнусу.

Кас молча кивнул. Он сперва не сориентировался во всем этом, но потом испугался за Локи не на шутку. Он отлично помнил Винса, и то, что он использовал разные яды. А вдруг бы сыворотка или способность – не помогли бы и вдруг бы Локи пострадал? Мучился бы от боли, страдал… этого Кас совершенно не хотел. Он бы отдал все, чтоб оградить соула от любых страданий.

Локи в обнимку с Касом вошёл в комнату и его улыбка сразу сошла с лица. Он был вымотан. Его организм, да ещё и укреплённый сывороткой, с лёгкостью справился с ядом, но работа с картами и шестом Гамбита и при этом использование способностей – буквально выжали его. Он упал в кресло без сил.

– Кас, дай мутаген, – произнёс он, – мне надо восстановиться.

Кас быстро вколол ему мутаген и, расстроено глядя на состояние соула, решился на вопрос. – Локи, ты же мог его и так сделать, словесно. Зачем же ты согласился на бой? Ты же не воин, еще и эти яды, вдруг бы он использовал какой-то совсем необычный яд… – Кас смотрел с отчаянием и болью в глазах.

– Началось «Локи, ты же не воин… Куда ты полез», – усмехнулся парень, а потом вдруг серьёзно глянул в синие глаза Кастиэля, – потому что я люблю тебя, Кастиэль. Я никогда не думал, что способен на подобное чувство. Раньше я уже считал, что любил, но, встретив тебя – я понял, что это даже близко любовью не было. Ты очаровал меня, свёл с ума своими небесными глазами. Стал моим ангелом, моим счастьем. И я понял, что просто хочу доказать, что я достоин быть рядом с тобой. Достоин быть твоим соулом. Ты очень много значишь для меня, ангел, – улыбнулся он, глядя парня по щеке.

Кас аж задохнулся от услышанного, удивлённо изучая глаза Локи своими, потом накрыл его руку своей, задерживая ее и буквально сам потерся о его ладонь щекой. Он смотрел неотрывно в зеленые глаза и прошептал: – Это самые красивые слова на свете. И самые желанные… я давно влюблен в тебя, Локи. Тихо и молча я хранил это чувство в полнейшем секрете и не надеялся на ответ. Ты слишком хорош, красив, восхитителен для меня, мой соул, что я даже не верю что… услышал то, о чем лишь смел робко мечтать.

– Это ты слишком хорош для меня, – улыбнулся Локи, сажая парня к себе на колени и утыкаясь ему в шею, – ты сделал меня счастливым. Я так давно хотел тебе сказать эти слова. С нашей первой ночи. И сам себе удивлялся, что обычно я такой уверенный, а перед тобой терялся, – произнёс он, обнимая парня.

– Зато я теперь могу быть уверен, что ты их сказал от всего сердца, а не под действием момента, – улыбнулся Кастиэль, он гладил волосы Локи, которые любил, мог прижиматься к нему и теперь уж точно, по настоящему, наслаждаться присутствием своего любимого, а не старательно прятать рвущееся из груди сердце и глаза, полные восхищения и любви. – А я уже почти придумал как скажу их первым и даже почти решился, – Кас засмеялся, – правда, это «почти» бы тянулось очень бы долго…

– От самого сердца, – улыбнулся Локи, нежно целуя Кастиэля, – и не позволю всяким Винсам на тебя покушаться, – произнёс он, – думаю, что он запомнит надолго, что ему не стоит и близко к тебе приближаться.

Кас вспомнил о парне и засиял: – Ты – мой герой и мой защитник, ты был невероятно великолепен. Я счастлив, что ты мой. Я горжусь, что ты мой. Ну, имею в виду мой соул, мой любимый, мой парень… это же так называется? Мой парень. Только мой. Мой Локи, – Кастиэль говорил и сам слушал себя, сияя все больше и ярче, – люблю тебя, Локи. Всем сердцем и душой.

– Можешь называть меня как угодно, – улыбнулся Локи, – главное, добавляй «мой» – это звучит, как музыка, – ответил он, – мой ангел, я весь только для тебя одного. Люблю тебя, – произнёс он.

Кастиэль улыбнулся счастливо. – Мой Локи, – прошептал он, находя губы любимого своими, чтоб целовать с нежностью, с любовью, теперь отпуская себя полностью, обнимая его за шею и прижимаясь всем телом.

***

Толком вечеринка еще и не началась, только начали разливать по бокалам, Магнус мешал коктейли для девочек, а Алек стоял недалеко, разговаривал с Максом.

Вошел Джейс, приостановился на пороге, проводя расческой по идеально уложенным волосам, и сразу направился к Лайтвуду. Гаррет при этом отвлекся от распивания с Андерсом и Гамбитом дайкири, вернее он-то пил виски, и нарисовался мгновенно рядом.

– Алек, мы так и не поговорили, – начал Джейс, ухмыляясь, – а нас столько всего связывало. Я же так помог тебе и твоей сестричке, – Джейс послал воздушный поцелуй Изабель, которая нахмурилась и посмотрела на Бальтазара. Но тот лишь подмигнул ей. Он считал, что Гаррета хватит, чтоб унять парня. Если нужно будет. Ведь когда-то именно Гаррет и преподал урок зарвавшемуся Джейсу. Хоть тот и был сильным и умелым воином. Еще и старше их на года два. Но не увидевшего Сон.

– Ну, конечно, сначала помог, – фыркнул Гаррет, – а потом пытался взять плату в виде секса?

– Но, согласись, викинг, это нормально. Моя спальня была лучшей. Мои братья были лучшими. И их никогда никто не трогал. Наше братство было крепче Бальтазаровской группировки. Или как там ты называл себя и своих друзей? – повернулся Джейс к Бальту и подмигнул ему.

Тот лишь ухмыльнулся и проворчал себе под нос: – «В том-то и дело, что были лучшими», но Джейс не услышал, а продолжил:

– И нормально, что за безопасность и охрану надо было платить мне. Главному брату. Я же согласился и Из взять. Без оплаты. Только пару ночей, да, Алек? От тебя бы, что, убыло?

Алек молчал, лишь на скулах заходили желваки.

– Алек отказался, так ты решил его подстегнуть, да? Подтолкнуть, – Гаррет смотрел, не отрываясь, в смазливое лицо Джейса, которое уже разбивал один раз.

– Но это все дело минувших дней, не так ли, викинг? – усмехнулся Джейс. – Тогда ты забрал Алека с Из-под крылышко Бальтазара. Но… сейчас я бы хотел узнать, что может соул Алека, – он посмотрел на подошедшего Магнуса с насмешкой, – я крепкий и сильный воин, а ты, – он осмотрел фигуру Бейна, – щупловат. Так что ты можешь сделать мне, Магнус Бейн, или позволишь викингу защищать твоего соула?

– О, крепкий и сильный воин, а то я, из-за огромного количества геля на твоих волосах, чуть не принял тебя за девчонку, – усмехнулся Магнус, – но тебе повезло – я великолепный стилист и великодушно поработаю над твоим образом и даже не возьму с тебя плату, – улыбнулся Бейн, щелкнув пальцами и внезапно появившаяся молния буквально не оставила ни одного волоска на голове Джейса, – я думаю, что все в этой комнате согласятся, что так тебе лучше. И хотя я очень гостеприимный хозяин, но я ненавижу незванных гостей, но чтобы не показаться совсем невежливым – я провожу тебя к выходу, – усмехнулся он, щелкая пальцами. Порыв ветра открыл дверь, а второй, более мощный подхватил Джейса и вынес его за дверь, со всей силы впечатав в стену коридора, и дверь тут же захлопнулась, повинуясь жесту Магнуса, – ненавижу, когда являются без приглашения, – сказал он, поворачиваясь к Алеку, – а что будет пить, мой прекрасный соул? – улыбнулся мутант, – мы же не позволим какому-то воину испортить нашу прекрасную вечеринку?

Все какое-то время молчали, ошеломленные представлением, потом Гаррет разразился смехом.

– Ха-ха, Магнус, – смеялся он, смахивая навернувшиеся слезы, – ты молодец, Магнус. Прическа, Алек, прическа. Джейс без прически – полный ноль. Это же его. Любимые волосы…

Изабель захлопала в ладоши. – Может, выпьем за нашего стилиста? – она подняла бокал с дайкири.

Бальтазар кивнул ей, ухмыляясь, и поднимая стакан с виски.

Алек лишь молча обнял Магнуса и улыбнулся ему: – А это было здорово, любимый. Невероятно здорово.

– Я ему одолжение сделал, – улыбнулся Магнус, – никому нельзя наносить столько геля. А главное, что никому нельзя задевать моего соула, – сказал он, – надеюсь, что он усвоил урок, а то в следующий раз я подпалю его зад, – усмехнулся Бейн, обнимая Александра.

– Люблю тебя, – шепнул Алек, крепко прижимаясь к нему.

А из коридора донеслись крики ужаса и стоны. Джейс обнаружил пропажу самого любимого на свете – своих волос.

***

На очередном задании, возле выхода из основного здания базы демонов, Бальтазар нервно ходил туда-сюда, остальные трое стояли спокойнее. Когда Гаррет с Андерсом появились в конце коридора, Бальт взмахнул руками. – Где вас носит, все уже на корабле!

Только потом он заметил, что Гаррет нес Андерса на руках. Метнулся к нему, на крыльях, выхватывая Андерса со стрелой в груди и назад, к ребятам: – Дор, Джей, одновременно, я преломлю стрелу и вытолкну наконечник через спину.

Макс поддерживал Андерса, а Бальт порвал на парне рубашку, оголяя грудь. Стрела пробила странную хрень на цепочке и входила в сердце. Ну или совсем рядом с сердцем, потому что парень был еще жив. По команде все делали, что умели. Бальт преломимл стрелу и вытолкнул наконечник, а Дор положил руку на грудь, второй цепляясь за Логана. Долгие минуты борьбы за жизнь. Бальт молча кусал губы, глядя как отверстие от стрелы медленно затягивается. Потом Андерс судорожно вздохнул и открыл глаза. Тогда Макс подхватил ослабшего Дориана, ведь Гаррет уже был рядом и придерживал своего соула сам, а Бальт помог встать Джею на ноги.

Гаррет обнимал, почти баюкал приходящего в себя Андерса в своих крепких объятьях, хоть держал парня бережно и даже нежно и смотрел на кусок стрелы, пробившей его амулет.

– Погнали на корабль, Гарр? – Бальтазар ступил ближе, собираясь подхватить Андерса на руки и отнести на корабль, но Хоук уже легко поднял парня с земли и понес. Ступал он легко, словно был и вовсе без ноши.

– Замечательная картинка, – Бальта отпустили нервы, и он мог шутить, – извини, Джей, без Сэры, я на такой же подвиг не способен.

– А я способен, – усмехнулся Макс, пытаясь подхватить Дориана на руки, но тот лишь отмахнулся и засмеялся.

***

А под вечер Кастиэль обратился к Андерсу: – Получается, амулет не сработал, да? Потому что Один все-таки не Бог, и твой амулет был обычным украшением.

– Сработал, – усмехнулся Андерс, – стрела не вошла в сердце. А ты что, Каси, хотел бы в соулы сына Бога? – усмехнулся Андерс, – Один – легенда и прекрасный человек. Думаю, он тебе понравится, когда вы познакомитесь.

– Я был бы не против познакомиться с Одином, – улыбнулся Кас, потом добавил серьезно: – Но не зависимо от того, чей сын Локи, он лучший из всех, кого я встречал. И… я люблю его.

– Зашибись, – пробурчал Гейб, услышав их. Ему нужны были тонны сладостей, чтоб заесть эту горькую пилюлю.

========== Первые потери ==========

Очередная миссия пошла не так, как предполагалось. Демонов уничтожить удалось, но вот при скачивании очередных данных – запустился механизм самоуничтожения. Локи и Кастиэль, которые отвечали за добычу данных, поспешили тут же сообщить об этом Эрику и побыстрее покинуть зал и саму базу.

– Всем вернуться на самолет, – послышался голос Эрика. Маленький передатчик в ухе – и проблемы со связью без Чарльза решены. Изабель собиралась окликнуть бегущую впереди Сэру, но девушка завернула за угол и Из пришлось ускориться, чтоб догнать ее. Она точно знала, что к самолету им надо возвращаться по этому же коридору.

– Изабель, Сэра, немедленно возвращайтесь на самолет, – теперь Эрик говорил только им, – на базе запустился режим самоуничтожения и…

Это был последнее, что услышала Изабель, потому что, завернув за угол и попадая в большое помещение, она была оглушена грохотом. Стены и пол задрожали, и впереди с потолка стали обваливаться куски перекрытий.

– Сэра! Эрик! – воскликнула Изабель, кидаясь к полузаваленной Сэре. Но связь молчала. Ни малейшего отклика, только какие-то шумы. – Ты как? – она попыталась сдвинуть с Сэры огромную балку, но это было не в ее силах.

На губах Сэры пузырились кровавые пузыри, но она пыталась улыбнуться. – Забавно, почему эти перекрытия не сделать из металла?!

Изабель, не прячась, плакала, ее слезы падали на одежду Сэры, она стискивала руку девушки, не зная, чем помочь, куда бежать, что делать. Даже не вздрогнула, когда снова послышался грохот и сверху стали обваливаться другие куски. Она легла рядом с Сэрой, обнимая ее как могла, и плакала, и шептала сквозь слезы: – Сэра, мой соул, девочка моя, красивая, милая… я даже не успела с тобой подружиться по настоящему, понять, какая ты, и кто ты там внутри, и почему… все так сложно, так непонятно… словно бы столько времени было впереди и надо же, так все странно…

Сэра молча сжимала ее пальцы из последних сил и улыбалась. Прядь волос Изабель щекотала ее шею, но это последнее ощущение было даже забавным. И горячие слезы Изабель, намачивающие ее одежду.

А сверху падали и падали куски, возводя над ними целую пирамиду из обломков.

***

Бальтазар коротко выругался, встряхивая в руках передатчик. На этой конающей базе все оборудование работало еле-еле, сбоило постоянно. Когда Гамбит с Гейбом подорвали подземный ход, чтоб они проникли и захватили базу, система обеспечения и защиты базы словно бы стала сбоить, и сводила всю их технику с ума. Передатчик пискнул и убил Бальтазара очередным «нет сигнала».

Впереди было большое, полузаваленное обломками камней, помещение с обвалившимся потолком, через которое просматривалось ночное небо, но и дальше были другие помещения и коридоры.

Они переглянулись с Логаном. Чтоб все обыскать в поисках двух девчонок нужно очень много времени, а до самоуничтожения базы жалкие минуты. Каждый пытался сориентироваться, какое принять решение, ведь от их решения зависели жизни девушек и их собственные, но… Бальт заметил отблеск металла среди камней, подскочил ближе. Это был кончик кнута Из.

Это было сумасшествие, Джей прямо разбрасывал по сторонам тяжеленные обломки, разбирая гору, Бальтазар пытался помогать, сбивая в кровь руки об острые края, они спешили, ругались сквозь стиснутые зубы, безответно звали то Из, то Сэру, и никто из них не хотел говорить вслух, что было и так ясно. Девушки не откликались, ни стона, ни крика, ничего. Джей сдвинул последнюю балку и они увидели их. Двоих красивых, рядом, переплетенные волосы, пальцы, Изабель словно продолжала шептать что-то Сэре, на ее щеках блестели слезы. А Сэра улыбалась, хоть струйка крови стекала по подбородку на шею. Бальтазар чисто машинально потрогал шею Изабель в безнадежных поисках пульса, пачкая совершенную кожу девушки своей кровью. Но было ясно и без этого. Девушки погибли. Не в бою, не от оружия, не от демонов, но на задании, две боевые подруги. Два их друга, двое из семьи. Бальт не знал, что нужно делать. Он держал руку на шее Изабель, стоя возле девушек на коленях. Но тут металлический голос разнесся по всей базе:

– До полного самоуничтожения базы осталось три минуты. 2 минуты 59 секунд, 2 минуты 58 секунд…

– Бальт, – начал Логан, но Бальтазар уже вскочил на ноги, задирая голову к потолку. Он вполне может пролететь со своим размахом крыльев в образовавшийся проем.

– Иди к самолету, бегом, я заберу их, на крыльях, – Бальтазар подтолкнул парня в сторону выхода из помещения, – давай, быстрее и аккуратнее, если не появишься, я за тобой вернусь по любому, но я не смогу тебя вытащить без Сэры.

Логан принял решение, молча сжал плечо Бальта и побежал к выходу. Бальтазар поднял обоих девушек, прижимая к себе, в голове ни капли мыслей, лишь одна всепоглощающая пустота, взмах крыльев, еще… он пулей пронесся в проем, взмывая в ночное небо, чувствуя как правое крыло обцарапалось об острый край остатков крыши. Странно дело, крылья, которые он мог убрать, все равно болели и реагировали на прикосновение, как словно были бы руками или ногами…

Домчался до самолета, опускаясь на землю у трапа и опуская на землю свою жуткую ношу. Все силы словно бы покинули его, разом, левое крыло он убрал, а правое висело как-то однобоко косо, с него капала кровь. К нему выбежали ребята, бледные шокированные лица, они забрали девушек внутрь.

– Бальт, – Эрик настороженно заглянул ему в лицо.

– Джей пришел? – спросил Бальтазар отрешенно.

– Еще нет.

Бальтазар молча развернулся в сторону базы и пошел, распахивая и второе крыло. Эрик молча смотрел вслед. Теперь перед ним и Чарльзом стояла жуткая задача помочь ребятам научиться справляться с потерями. С неизбежными потерями.

До базы Бальт не дошел, по дороге встретил бегущего Логана. Они пошли на самолет и вернулись на базу. Всю дорогу, Алек сидел на полу и держал на коленях голову Из и гладил ее по волосам, Кастиэль молча сидел рядом. Кендра сидела рядом с телом Сэры и плакала. С ней сидел Зевран и обнимал ее. Остальные молча сидели по местам, опустив глаза. Никто не хотел смотреть друг на друга, все хотели сперва пережить ужас самостоятельно.

***

Алек сидел на полу самолета и не мог ни понять, ни осознать, ни поверить в то, что Изабель мертва. Он гладил ее машинально по волосам, ее роскошным кудрявым волосам, а взгляд его скользил по лицам друзей. И видел он в них одно и то же – непонимание, недоумение, удивление… никто не мог поверить в смерть. Никто. Бальтазар сидел, странно сгорбившись, посмотрел виновато и отвел взгляд. Его крыло было сложено, с него капала кровь. Каким-то задним умом Алек вспомнил, что раненные крылья Бальтазар не мог убирать, поэтому так и сидел на неудобном кресле сгорбившись, с напряженной спиной. Эрик смотрел мягко с сочувствием и даже сожалением. Но не подходил. Кас сидел рядом, даже держал руку на плече Алека, но выражение лица было таким же удивленным. Никто из них не верил в смерть. Все пили, веселились, радовались жизни, любили и вот она действительность. Волосы Изабель были мягкими и шелковистыми, он бездумно пропускал кудри сквозь пальцы и никак не мог ухватить ни одной мысли. Они все разбегались во все стороны. Он впервые видел смерть. Все бабушки и дедушки Лайтвудов жили и радовались жизни. Даже почти столетний отец деда – прадед был жив и ходил без палочки. Но исправно точил каждый день свое оружие. А Изабель… Алек несколько грубовато сдернул с руки Из полуобмотанный кнут, и кинул к ногам Бальтазара.

– Тебе подарок. От Из, – проговорил он глухо. Бальт открыл было рот что-то сказать, но Макс сорвался с места, не выдержав, и, почти отталкивая молчаливого Каса, сжал Алека в объятьях, он словно бы ощущал ответственность за парня – хотя каким парнем, соулом брата, его семьей. Обнял крепко, до хруста рёбер, чтоб Алек чуток пришел в себя.

– Все будет хорошо, Алек, все будет хорошо, – шептал Макс как заклинание.

Алек молчал. Но когда они вскоре сели на площадку базы, безропотно позволил Максу забрать Изабель и поплелся в свою комнату. Максвелл с Касом смотрели ему вслед.

– Магнус ему поможет, – кивнул Макс Касу. – Иди к Локи, мы сейчас должны быть сильными и вместе со своими соулами.

***

Отнеся Изабель, Макс бросился за Дори и Магнусом в лабораторию. Обнял брата и отправил его в комнату к Алеку, повернулся к Дориану, но тот словно бы в трансе прошел мимо него, словно Макса тут нет.

Макс с непониманием пошел за ним в комнату, а в комнате замер пораженный. Дори разбивал руки в кровь об стену, бесконечно проговаривая: – Это моя вина. Только моя вина.

Макс сорвался с места, оттягивая соула от стены, встряхивая, не зная, что еще сделать, чтоб вернуть Дориана.

А тот лишь шептал:

– Как я мог остаться, если только я могу помочь восстановиться. Только я могу это сделать, а я оставил вас ради своих дурацких амбиций. Это моя вина. Моя. А если бы это был ты, Макс? Если бы был ты? Я бросил тебя… Я обещал этого не делать, но сделал. Я виноват, Макс. Это я виноват. Они погибли из-за меня. Я оставил тебя. Тебя одного. Меня не было рядом. А если бы это был ты, – Дори цеплялся за Макса, сидя на полу, по его лицу текли слезы, а речь была сбивчивой. Он перескакивал с одной мысли на другую. И не понятно, что сейчас преобладало: боль от потери друзей, страх за жизнь Макса или ненависть к самому себе. – я же обещал быть с тобой до конца. Я обещал…

Макс, который стоически перенес все, помог Бальтазару перенести девушек в их комнату, поговорил с командирами, пересказывая, что он видел и делал, сейчас, видя Дориана в таком состоянии, по настоящему испугался. – Родной, Дори, любимый, – он обнимал соула, то покрывал поцелуями мокрое от слез лицо, то поднимал его руки в крови и целовал их, ощущая на губах кровь. – Ты не виноват, ты не мог там ничем помочь, любовь моя, не смей винить себя… Я без тебя не лез, я был на подхвате, Дори, пожалуйста…

Дориан пытался успокоиться, прижимаясь к Максу, но у него это никак не выходило. Он то представлял, как умирали его друзья, то представлял на их месте Макса и чувствовал вину. Такую вину, которой никогда не чувствовал раньше. Было больно, нестерпимо, невыносимо больно.

«Мы же всегда будем семьей… Мы всегда будем вместе… Я бы с вами и в Ад», – слова, которые они говорили друг другу, смеясь и улыбаясь, так и крутились в его голове.

Но он предал свою любовь, предал своих друзей. Он отсиживался в тылу, пока они там в муках умирали. Он сидел в тепле и уюте, шутил с Хэнком. Он был в безопасности, пока они рисковали собой. Он предал своих друзей.

– Не правда, – произнес он, – я виноват. Я предал своих друзей. Я обещал, что мы всегда будем вместе. Я не сдержал слово. Я был здесь, в безопасности, пока вы все рисковали собой. И я никогда себе этого не прощу.

– Дори, – шептал Макс, от боли за любимого у него разрывалось сердце. Он понимал, что чувствует соул, слыша такие отчаянные слова. Но он сам должен был держаться, чтоб быть опорой, поддержкой, надежной стеной для любимого. – Никто не знал, что все так будет. Мы сами виноваты, мы были беспечными, слишком самоуверенными, я даже не заметил, куда подевалась Сэра, а потом и Изабель… нельзя себя винить, любовь моя, мы наоборот должны быть сильными. Нам надо поддержать Алека, и Кен, и ребят, пожалуйста, Дориан, не терзай себя. Я не могу видеть тебя таким… Я хотел бы тысячу раз прочувствовать все, что переживал в Ордене, но ни разу не увидеть твоих слез.

От упоминания имен друзей сердце Дориана сжалось от боли. Он отчаянно цеплялся за Макса, прижимаясь всем телом.

– Прости меня, Макс, прости, – выдохнул Дориан, – я знаю, что должен быть сильным, но я не могу. Я пытаюсь, но у меня ни черта не выходит. Я ведь должен был быть там, но не был. Мы не должны разлучаться, не должны.

– Больше не будем, не будем, родной, – Макс прижимал к себе Дориана, делая ему непроизвольно больно, но чувствовал как необходим любимому контакт, – буду возле тебя все время. Давно хотел побывать в этой таинственной лаборатории Хэнка, не отойду ни на шаг от тебя.

– Ты не понимаешь, Макс, – выдохнул Дориан, выскальзывая из объятий и поднимаясь на ноги, – я пойду… Мне нужно попрощаться, – произнес он, выскальзывая из комнаты.

Макс поспешил вслед за ним.

– Макс, я могу пойти один? – спросил парень у вышедшего за ним соула.

– Ничего не имею против, родной, я подожду в коридоре, – мягко ответил Макс.

Дориан выдохнул, глядя на Макса и мысленно ругая себя. Он снова собирался упиваться своей болью, закрываясь внутри, но он забыл, что он уже не четырнадцатилетний подросток, что у него есть друзья и есть Макс. Макс, которому сейчас тоже не легко и он должен быть с ним рядом, они должны справляться со всем вместе. Он сделал шаг к Максвеллу и заключил того в объятия, крепко прижимаясь всем телом.

– Люблю тебя, Макс, безумно люблю, – прошептал он, – мы справимся с этим вместе. Ты и я. Я больше никогда не оставлю тебя одного. Пока мы вместе – мы сможем все. Все переживем. Ты нужен мне, Макс. Больше всего на свете.

– Любимый, – Макс зарылся лицом в волосы Дориана, прижимая его к себе, – я может и не могу найти правильных слов, но я все понимаю, все понимаю. И мы будем вместе, чтобы ни случилось.

– Конечно, будем. Я кажется уже говорил, что ты только мой и я никуда тебя не отпущу, – прошептал Дориан, прижимаясь ещё ближе, – никогда.

– Я люблю тебя, Дориан, – Макс прижал его еще крепче, – больше всего на свете я боюсь, что в какой-то момент ты отдалишься от меня, а я не сумею тебя вернуть… тогда я просто буду ходить за тобой и тоскливо смотреть на тебя, надеясь на чудо… люблю так сильно, что готов на все, буквально на все. Я честно говорил, что готов сидеть в лаборатории и смотреть что ты делаешь. Честно готов. На все.

– Нет. Наше место на поле боя, рядом с нашими друзьями, – выдохнул Дориан, – я могу иногда проваливаться в себя. Я порой забываюсь, что уже не один в этом мире. Но я всегда вернусь к тебе, мой Макс, – произнёс мутант, ближе прижимаясь к Максвеллу, – я люблю тебя и не могу без тебя жить.

– А я люблю тебя, Дориан, и кажется я просто жил в ожидании нашей встречи, не замечая никого. Совершенно никого. А теперь только живу полной настоящей жизнью. С тобой, любовь моя, – он оставил поцелуй на губах Дори, – а теперь идем, ты попрощаешься, а я подожду тебя в коридоре.

– Пойдём, – согласно кивнул Дориан, – думаю, что стоит проведать Кендру ещё. А вот к Алеку и Магнусу пока идти не стоит. Думаю, что родители Сэры приедут – это будет тяжело.

– Хорошо, как скажешь, любимый, – Макс поцеловал Дориана в висок и они пошли, тесно обнявшись, делать очень печальные дела, но вдвоём даже такую ношу легче нести.

***

Магнус буквально влетел в их с Алеком комнату, замечая, что парень просто сидит неподвижно на диване, положив голову на руки.

– Алек, – кинулся к нему Бейн, опускаясь на колени перед парнем, обнимая его и притягивая к себе, – мне так жаль, родной, так жаль. Я даже не могу представить, что ты чувствуешь и не знаю какие слова подобрать, чтобы тебе стало хоть немного легче. Я хотел бы забрать твою боль себе, хотел бы, чтобы тебе не пришлось страдать, но я не могу. Я могу лишь обещать быть рядом, разделить все на двоих. Мне так жаль, Алек, что меня там не было, но сейчас я здесь, я рядом, любимый. Я никуда не уйду, я буду с тобой, – шептал он, гладя Александра по волосам, пытаясь успокоить, забрать боль себе.

Алек прижался к нему, зарываясь лицом в шею, обхватывая за спину.

– Я был против, чтоб она шла в Орден, – проговорил Алек, голос звучал глухо, поскольку он уткнулся в Магнуса, но Бейн мог разбирать слова, – а все остальные были за. Даже мама была рада, что Из станет воином. Вредная девчонка… Она всегда повторяла все за мной. Мы были близки, она знала меня как облупленного, а меня всегда держала на каком-то расстоянии. Я даже не знаю, сошлась ли она с Сэрой или нет… Хотя какая теперь уже разница. Она была всегда веселой, независимо от того, плохо ей или хорошо. Она всегда всех любила, ко всем была добра… Была, была… прошлое время. Прошлое время для нее навсегда…

– Александр, Изабель была прекрасной, яркой, настоящей. Ты пытался уберечь её, как мог. Не твоя вина, что она пошла в Орден. У неё был несгибаемый характер и она всегда делала, как хочет, – прошептал Бейн, обнимая Алека, – я знаю, что глупо говорить, что все будет хорошо. Поскольку ни черта не хорошо. Но я рядом, как бы не было плохо, я здесь. Я буду держать тебя так крепко, как могу. Алек…

Александр поднял голову, посмотрел Магнусу в глаза. – Но они же всего лишь девчонки, Магнус, почему никого не было рядом? Почему Эрик приказал мне быть возле него? Я ведь бы пошел с ними, был рядом с ними… Я бы сделал что-то, смог, сумел… Почему Бальтазар с Джеймсом не нашли их на пять, на десять минут раньше? Почему так несправедливо? Почему так все неправильно?

– Алек, каждый из нас может винить себя. Я тоже должен был быть рядом с тобой, с ними, но не был. Ты бы тоже мог погибнуть, Александр, и скорее всего так бы все и произошло. Ты не должен винить себя, родной, Изабель не хотела бы этого. Она любила тебя и я люблю тебя. Я сделаю все, чтобы помочь тебе пережить это, но умоляю, не вини себя, – прошептал он, обнимая парня, – никто не виноват, никто. Мы должны быть вместе, мы должны держаться друг за друга. Ты сильный, Александр, ты невероятно сильный. Мы сможем, любимый, сможем справиться с этим. Я знаю, что это несправедливо, чертовски несправедливо. Но на войне не бывает справедливости.