Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 44 страниц)

Эрик помолчал какое-то время, обдумывая услышанное. Он знал, как дорог был Стивен для Чарльза. Вспомнил тот ужасный день, который смог выпросить, как добирался до телепорта в городе на попутках, как отдал всю наличность за телепорт туда и обратно, ради двух часов с Чарльзом в Ордене мутантов. Когда друг написал ему, что Стивен погиб, Эрик смог примчаться к Чарльзу, чтоб два часа слушать его полубезумные рассказы о Наставнике и крепко держать за руку. Они тогда, кажется, выпили по бутылке виски на каждого, но когда он возвращался в Орден, он был трезв как стеклышко. Поэтому он отлично понимал, что в этой новости такого.

– Чарльз, – выдохнул он, оставляя стакан и перебираясь в кресло к соулу, – это же отличная новость, я не очень хорошо знал Стивена, но я думаю, Магнус будет рад узнать кто его отец, – он взял любимого за руку, сжимая в жесте поддержки.

– Я всегда относился к Магнусу не так, как к остальным, хотя он оправдывал это отношения. Став негласным лидером, пару раз чуть не погиб, развивая свои способности до максимума. Он так в этом похож на Стивена. И всегда готовый на все ради друзей. Бейн и лидером стал, потому что не боялся принимать решения, как в ситуации с мутагеном и Дорианом, – усмехнулся Чарльз, – но я не знаю, как ему сказать и как он это воспримет. Я думаю, что лучше после проверки и, наверное, при Максе. Максвелла это тоже так или иначе касается, – выдохнул Чарльз.

Эрик хмыкнул: – Ну ты же знаешь, что я не советчик в этих разговорах, твои ребята такие все особенные, странные, чувствительные, что мы договорились, что я, не деликатный мужлан, их не трогаю… Но ты-то знаешь Магнуса уже хорошо. Ты сможешь подобрать слова… Максу пусть сам Магнус скажет, кажется, тот парень, что был вроде бы отцом Магнуса недолго прожил в семье? Лучше пусть Магнус будет с соулом. Алек способен успокаивать Бейна как никто, не так ли?

– Джозеф ушел из семьи сразу, как проявилась метка Магнуса, – сказал Чарльз, – все оставшиеся семь лет до попадания в Орден о Магнусе заботился Макс. Поэтому и я думаю, что они имеют право узнать правду одновременно, но можно позвать их обоих с соулами. Дориан и Магнус тоже довольно близки. Или ты прав и пусть с братом Бейн поговорит уже сам. Я просто переживаю, что он возненавидит меня за то, что я не говорил ему о своих подозрениях. Магнус слишком дорог для меня, – произнес Ксавьер, – я впервые допустил столь фатальную ошибку, привязавшись к своему ученику больше, чем следует. Повторив модель моих отношений со Стивом. И я не знаю как выйти из этой ситуации лучше всего. Может, и вовсе поговорить только с Магнусом? Я не знаю, Эрик, казалось, что если мои догадки подтвердятся, то все будет просто. Но то, что обрадовало меня – не обязательно обрадует Бейна.

– Все может быть, – Эрик перевел взгляд на стену, – у мутантов самые серьезные проблемы с семейными отношениями. И как среагируют парни я бы не брался предсказать. И… – он вздохнул, – я же тебе говорил, я совершил ту же ошибку, привязавшись к Бальту. Я его знал с пяти лет. Веришь, пацаненка я видел чаще, чем его отец. Потому что в отпуск и на все свободные и входные дни я ездил к нему и проводил с ним время. А Ричард воевал без отдыха и отпусков. Сын нужен был ему лишь для галочки. А сам он пытался забыться в пылу сражений. Став постарше и поумнее, Бальтазар пытался крутить мной, пошли слушки, нехорошие слушки, я стал его наказывать за любую провинность намного строже, чем наказывал бы других… Но в то же время у него оставались привилегии. Я спарринговался только с ним, да еще с парой других командиров. И… да, я знаю, тебе это не нравится. Но это вполне себе достойное занятие для мужчин, сбросить пар, выяснить отношения, поставив друг другу пару синяков… ну или посерьезнее… – Эрик смущенно передернул перевязанным плечом. Бальт сумел вывихнуть ему руку, делая захват и бросая командира через себя. И то, что Эрик потом, наедине со своим соулом, радостно рассказывал о возросших способностях Бальта, нисколько не уменьшило тревогу Чарльза.

– Куда уж нам, мутантам, понять ваши «достойные мужчин» занятия, – засмеялся Чарльз, – мы же не воины. Я боялся испортить Бейна особым отношением, но он вырос достойным своего отца. Когда Бейн чуть ли не погиб, отрабатывая новый навык – мне показалось, что если он не очнется, то я этого не переживу. Ученик не должен умирать раньше своего наставника, Стивен спас мне жизнь, прикрыв в той битве собой. И тогда, глядя на умирающего Магнуса – я подумал, что не смог сохранить жизнь его сына. В моей жизни было лишь три человека, чьи мысли я никогда не читал: Стивен, ты и Магнус. Я залезал в головы других учеников, узнавал о провинностях Магнуса, но никогда в его. Кларисса хотела уберечь Макса от клейма «связанного с мутантом», но этого у нее не получилось. Я знаю, как сильно страдал Магнус из-за размолвки с Максвеллом, он делился этим со мной. Ты прав мы не такие, как вы. Мы не выпускаем пар, мы не деремся – мы выражаем свою привязанность в словах и объятьях. Мы изначально уроды, изгои, позор семьи. Связаться с мутантом, что может быть хуже, – усмехнулся Чарльз, – может, поэтому мы не боимся говорить о чувствах. Стивен всегда говорил: «Бойся того, что однажды ты не сможешь сказать, что ты чувствуешь, потому что настоящая слабость в бегстве от своих чувств и в попытке их скрыть. В страхе быть осмеянным. А мутантам такая роскошь не по карману». Я боялся признаться в своих чувствах к тебе и сейчас я боюсь рассказать правду Магнусу.

– Не говори так, – Эрик шутливо толкнул соула в плечо, но тут же исправился и обнял за плечи, – вы учите нас правильно выражать свои чувства и эмоции, и это самое лучшее, что парни должны вынести из общения с твоими. Черт, я знаю, что в философии и принципах воспитания Ордена воинов есть огромные минусы, но твои ребята должны научить моих работать не только единой командой, но и быть семьей… А я ничего тебе не писал, а шел и ночами напролет тренировался в индивидуальном тренировочном зале до изнеможения, лишь бы забыть о том, как хочу быть с тобой. Но даже в полуобморочном состоянии твои глаза все равно преследовали меня… Не надо бояться. Просто поговори с ним. Он поймет.

– И с Максом. Максвелл должен услышать это от меня, я не хочу объяснения с братом спихивать на Бейна, но, наверно, ты прав – лучше, если их соулы будут с ним. Я вообще не представляю какой Макс, я еще не понял его. Зато я очень хорошо знаю Дориана, – выдохнул Ксавьер, устало потирая виски, – очень хочется верить, что Бейн поймет. Я думал, что потерял Стивена насовсем, но теперь словно частичка его снова рядом со мной. И ты рядом со мной, – улыбнулся Чарльз, сжимая руку Эрика в своей, глядя ему в глаза, – и я очень этому рад.

– Макс отпихивал всех, мы с ним просто договорились о взаимодействии, но никаких душевных разговоров, – усмехнулся Леншерр, – все будет в порядке, любимый, я с тобой, теперь и навсегда, – он мягко провел кончиками пальцев по вискам соула, словно прикосновением мог снять боль и усталость, и мягко прикоснулся к губам, желая поцелуем забрать беспокойство и переживания Чарльза себе.

Чарльз ответил на поцелуй, притягивая Леншерра ближе к себе, зарываясь пальцами в волосы. Он был уверен, что ему будет мало и вечности, что бы насытиться своим соулом.

***

Как только дверь кабинета закрылась, Чарльз жестом предложил ребятам сесть на диван. Магнус крепко держал руку Александра, словно предчувствовал, что разговор будет не легким. Макс выглядел слегка растерянным, поскольку Чарльз сказал, что поговорить ему нужно именно с Магнусом и Максом, а Тревелиан и представить не мог, что нужно Профессору от него.

– Странно, Макс, я видел тебя еще младенцем, а как говорить с тобой – не знаю, – усмехнулся Ксавьер, садясь в кресло напротив ребят.

Макс лишь передернул плечом. Ему это все не очень нравилось, а он зря улыбки не раздавал.

– Но Максу было четыре, когда вы впервые к нам приехали, – насторожился Бейн.

– Это не так, – сказал мужчина, протягивая фотографию Магнусу, Макс глянул тоже на снимок и нахмурился, лицо Стивена он уже видел, и ему перестал нравится предстоящий разговор вообще, – это я и мой наставник – Стивен Рейден. Здесь мне четырнадцать, а ему тридцать три. Когда мне было шестнадцать – Стивен был отправлен с заданием в ваш городок и взял меня. У нас были особые отношения, он говорил, что что-то увидел во мне. Как я в тебе, Магнус, я хочу, что бы ты знал, что вне зависимости от того, что ты услышишь сейчас от меня – ты особенный. Я всегда видел в тебе огромный потенциал. Как и в тебе, Дориан, и я не удивлен, что вы стали друзьями. И не удивлен тому, чего вы добились вместе, – Чарльз замолчал, собираясь с мыслями.

– Профессор, – Магнус напрягся, – что не так? Скажите сразу. Я чем-то провинился? Я действительно разочаровал вас?

Алек крепко держал любимого за руку, ощущая себя немного не в своей тарелке. Ему казалось, что он лишний, что у Чарльза с Магнусом идет свой разговор, только для них двоих. Он видел Макса, который, расслабленно сидящий на диване, держал Дори за руку, вторую руку положил на плечо брата.

– Нет, Магнус, нет, – я боюсь, что ты разочаруешься во мне, – произнес Чарльз, – может, посчитаешь, что я должен был сказать раньше. Стивен познакомился с Клариссой и это была любовь с первого взгляда. Их роман был безумным, но спустя три месяца, когда он сделал ей предложение – она отвергла его. Сказала, что не хочет, чтобы имя ее сына было хоть как-то связано с мутантом. Что Максвелл заслуживает лучшего отчима, чем Стив, – с болью в голосе произнес Ксавьер.

– В этом моя мама не преуспела, – фыркнул Бейн.

Макс неосознанно стиснул пальцы на руке Дориана, и на плече брата. Вот теперь он понял, что был прав. Разговор ему совершенно не нравился. Он осознал, что уставился на Чарльза достаточно злым взглядом, но не собирался даже исправлять это. Зачем ворошить прошлое? Они с Магнусом все пережили, все прошли. Все осталось до орденов, да и вообще сейчас новая жизнь. Какая разница, зачем приплетать сюда этого Стивена? Зачем вспоминать того ублюдка Джозефа, которому не нужны были мелкие пацанята в доме, особенно, если младший был уродцем, хоть и был его родным сыном… Он избивал мать, пинал их с братом, пока не психанул и не ушел один раз с вещами, и с концами. Причем, мать это пережила так плохо и так бурно, что стала выпивать, и срываться на Магнусе, словно он был виноват. Словно перепуганный трехлетка с дивными глазами был виноват в ее жизни, которую она разрушила сама. Медальон чувствовался на груди теперь как огромный тяжелый камень. Но слушать придется.

– Родословная твоей матери чиста. В ее роду мутантов нет. Но и в роду Джозефа тоже. Сын Клариссы и Джозефа не мог родится мутантом, Магнус. Никак не мог.

– То есть мало того, что я мутант. Я еще и ошибка? – с горечью спросил Бейн, глядя в глаза Профессора. Алек стиснул сильнее его руку, показывая, что он здесь, рядом. Макс обвил рукой плечи брата, прижимая к себе. Он уже хотел просто убить Чарльза. Вот так на месте.

– Нет. Когда я впервые увидел тебя, то безумная мысль промелькнула в моей голове, ведь я узнал Клариссу. И твои глаза… Твоя метка была такой же, как у Рейдена. А метки редко бывают одинаковыми у мутантов, не связанных родственной связью. Но я все равно отбросил догадку, как невозможную. Но когда ты попал в Орден, я сделал все, чтобы тренировать тебя. С первого взгляда я знал, что в тебе что-то есть. И каждый день ты все больше и больше напоминал мне Стивена. Упорство, верность, сила. То, как ты тренировался до изнеможения, цепляясь за свои возможности, прыгая выше самого себя. Лидерские качества, умения принимать сложные решения. Я видел в тебе Стива. Даже твоя любовь к Александру. Стивен любил Клариссу, полюбил с первой секунды и любил до самой смерти. Он умер с ее именем на губах. Так же ты полюбил Алека. Стив хотел вернуться, бороться, но боялся, и правда, сделать вашу мать несчастной, а Макса – изгоем. Сыном мутанта, – горько произнес Ксавьер, – да и погиб он через полгода после отъезда, прикрыв своим телом меня в бою. Год я мучился, а потом стал копать. Я изучил досконально родословную твоих родителей, Магнус. Неделю назад получил письмо с последним кусочком этой мозаики. И я могу с полной уверенностью сказать, что твой отец не Джозеф Бейн, а Стивен Рейден. Твой отец настоящий герой, если бы он дожил, если бы увидел тебя трехлетнего, то он бы понял все. Он никогда не отказался бы от тебя, Магнус. Твоя мама не сообщила о беременности, думаю, что она надеялась, что он сын Джозефа. Ведь она крутила с ним роман во время романа со Стивом. Прости, Магнус, что не сказал о своих догадках. Я просто хотел быть уверен, – закончил Чарльз.

Магнус сидел, не сводя глаз с профессора, потом перевел взгляд на фотографию. Макс же уже сидел больше задумчиво. К чему вел Чарльз стало ясно, но было неясно как к этому относиться. И что думает брат по этому поводу?

– Я… – начал Магнус, но запнулся, – не виню вас, профессор. Я понимаю ваши мотивы. Но мне нужно время, чтобы осознать это, – выдохнул парень, – и можно вас попросить чуть позже рассказать мне о Стивене? Не сейчас, может через пару дней. Просто это слишком неожиданно.

– Да, конечно, Магнус, – кивнул Чарльз.

– Я могу… – указал он на дверь и, не дожидаясь ответа, вырвался из объятий Макса, и вылетел из кабинета, сжимая в руке фотографию.

Алек только вздрогнул и мгновенно поспешил за ним.

Бейн буквально пронесся по коридору, ввалился в комнату и сел в кресло, уставившись отсутствующим взглядом в стену. Он не мог понять, что сейчас чувствует и что вообще по идее он должен чувствовать. Радость, счастье, что его отец не бросал его и не бросил бы, если бы знал. Злость на мать, которая обманула и Стивена, И Джозефа, и его. Ненависть, горечь, обиду? Что он должен черт возьму чувствовать? Магнус знал только одно – он растерян.

Алек, который пронесся метеором следом и влетел в комнату на полном ходу, резко застыл у дверей, потом медленно их закрыл, и подошел к любимому, присаживаясь на подлокотник кресла.

– Любовь моя, – проговорил Лайтвуд, непроизвольно проводя рукой по роскошным волосам Магнуса в успокаивающем жесте, – я рядом, – выдохнул он. Он совершенно не знал, что говорить. И стоит ли говорить. Поэтому делал что мог. Был рядом.

– Все в порядке, Алек, – Магнус попытался слабо улыбнуться, – просто это несколько неожиданная новость, но я в порядке, определенно, – он сжал руку парня в своей.

– Это же хорошая новость? – Алек соскользнул с подлокотника на пол, присаживаясь и заглядывая в любимые глаза.

– Я не знаю, – честно ответил Магнус, – знать, что мой отец не был моральным уродом, который меня бросил. Но ведь получается, что Джозеф, обвиняя мать в том, что она меня нагуляла – был прав. Он лгала Стивену, который, судя по всему, был хорошим человеком. Лгала Джозефу, и лгала мне и Максу. Но в моей жизни это уже мало, что изменит. Я понимаю, почему это так важно для Чарльза – он говорил о Стивене вскользь, но в Ордене знали, как он был близок со своим наставником. Наверно, мне стоит узнать о нем побольше, если я, по мнению Чарльза, так на него похож. Это объясняет, почему он относился ко мне по-особенному, – выдохнул Бейн.

– Это все слишком все сложно, – проговорил Алек, покачав головой, – судьбы людей, их жизни, их решения… А Чарльз, ты ему действительно очень дорог. Можно только позавидовать вашим отношениям с командиром, – Лайтвуд мягко улыбнулся и стиснул руки Магнуса в своих, – но все встанет на свои места, все прояснится, Чарльз все тебе расскажет. Все будет отлично, все будет хорошо. И я с тобой, любимый. Я всегда с тобой.

– Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь – выбери мама Стивена, но я счастлив тому, что все сложилось, как есть. Ведь у меня есть ты, – улыбнулся Магнус, проводя рукой по щеке Алека, – а это главное. И все мои друзья – может, мы бы не стали друзьями, а судьба уготовила бы мне другого соула и это было бы ужасно. Представь, если бы тебе попался кто-нибудь не такой обаятельный и симпатичный, как я, – улыбнулся Магнус, – это была бы катастрофа. Люблю тебя, Александр, – произнес он, – а все остальное придет в норму.

Алек улыбнулся, обнял Магнуса крепко и нежно одновременно, и прошептал на ухо: – А я очень сильно люблю тебя, Магнус. Очень и очень сильно.

***

Макс не пошел за братом, Алек справится пока сам, а вот Профессор выглядел не лучшим образом. Дориан проследил за вылетевшими друзьями взглядом, но руки Макса не отпустил. Он должен быть сейчас с Максвеллом, его место здесь.

– Надо полагать, раз Стивен был вашим наставником, он был вам дорог? – спросил Макс медленно, он мягко освободил руку из руки любимого, снимая с шеи медальон двумя руками и зажимая его в руке. Дориан видел этот медальон на Максе периодически. Парень вроде бы относился к нему равнодушно, бывало оставлял в комнате, бывало носил, но один раз не найдя, запаниковал и перевернул вверх дном всю комнату, пока Дори не заметил медальон в постели.

– Мы со Стивеном были не только наставником и учеником – он был мне как брат, – произнес Чарльз, – учил не только быть мутантом, но и оставаться в любой ситуации человеком. Стив был готов пойти на все ради тех, кто ему дорог, и я очень ценил его за это. Я любил Стивена как брата и восхищался им, как человеком и наставником, – Ксавьер говорил тихо, опустив глаза, он не хотел, чтобы Максвелл и Дориан видели боль в его глазах.

Но Павус просто молча встал, подошел к Профессору и взял его руку в свою, благо на нем был надет сегодня кулон.

– Вы научили этому нас. Стали для нас больше, чем наставником. Вы стали нашим другом, – произнес он, – Стивен гордился бы вами и вы сами это знаете.

– Спасибо, Дориан, – мягко улыбнулся Чарльз, глядя на своего ученика.

– Она не забыла Стивена, – тихо сказал Макс, раскрывая ладонь на которой лежал кулон, – я думаю, вы знаете, чей это медальон? – он щелкнул замочком и показал Чарльзу небольшое фото его наставника, возраста, когда он был с Клариссой, – наша мать держала этот медальон в шкатулке, я впервые его увидел, когда забрали Магнуса. Чем старше я становился, тем чаще замечал, как она плачет над ним. Я думаю, постепенно она сошла с ума именно потому, что осознала, что неправильно сделанный выбор когда-то тогда давно, определил ее несчастливую судьбу. Извините, мне нужно к брату, – Макс вышел из кабинета.

Дориан лишь посмотрел вслед Максу, но с места не сдвинулся. Он не мог бросить Чарльза после такого. Часть его рвалась к Магнусу и любимому, но другая хотела остаться.

– Вперед, Дориан, – улыбнулся Чарльз, – за своим сердцем. Я буду в порядке.

Парень лишь кивнул, вылетел из кабинета, быстро догнал Максвелла и молча переплел свои пальцы с его.

А Эрик, который уже весь извелся в коридоре, ожидая, пока закончится разговор, наконец смог влететь в кабинет, буквально цепляясь руками за плечи Чарльза.

– Ну, что, ну как? Как все прошло? – он неосознанно даже встряхивал соула, заглядывая в глаза.

– Эрик, не тряси меня так, – улыбнулся Чарльз и, усадив соула на диван, пересказал ему разговор, – думаю, что Магнус будет в норме. И во всяком случае – он меня не ненавидит.

– Ну… и хорошо, – Эрик прижал к себе Чарльза, – я рад, любимый. Я рад.

***

Макс улыбнулся Дориану, стискивая его руку и увлекая в комнату Магнуса и Алека. Ребята сидели на кресле и обнимались. При вошедших Максе и Доре они даже не дернулись.

– Магнус, – решительно начал Макс, но потом чуть покосился на Алека. В принципе, дело-то семейное, и смысл втягивать в это все двоих их соулов? Но рука Дори в его руке, и Магнус, обнимающий парня… Наверное, в какой-то момент семейное дело стало не сугубо их двоих делом. И он усмехнулся: – Алек, могу я обнять своего брата или ты стал единственным, кто имеет на это право?

Магнус отпустил Алека и вскочил, обнимая Макса.

– У меня есть для тебя еще одна новость, братишка, – усмехнулся грустно Макс, обнимая брата, – и если бы не Чарльз, я бы даже и не знал об этом. Идем, сядем, я тебе все расскажу.

Они, не сговариваясь, сели на диван посредине, оставляя место и для их соулов. Алек тотчас же устроился рядом с Магнусом, он явно намеревался не отлипать от Бейна. Дориан сел рядом, его плечо соприкасалось с плечом Макса.

– Когда тебя забрали в Орден, – начал Макс, держа брата за руку и смотря в глаза, – я тебе писал. Я писал что, кажется, мать потихоньку сходит с ума, что разговаривает с кем-то, почти не спит, ее уволили с работы, потому что она перестала вообще что-либо делать. А еще она доставала шкатулку, и плакала над ней. Я как-то посмотрел, что там было… засохший бутон розы, использованные билеты в кино, кусок меню из какого-то ресторана… мелочи, которые говорят о любви, правда? И это, братишка, и этот кулон там лежал, с этими вещами. Когда мать забирали в психлечебницу, мне она сунула его в руки… – Максвелл протянул брату кулон, – этот медальон подарил матери Стивен. Я уверен, Чарльз его узнал. Просто я спешил к тебе и не стал пытать вашего командира, – Макс ухмыльнулся и продолжил серьезно: – а внутри его фото, фото Стивена. Ты же понимаешь, что это значит?

– Думаю, это значит, что мама осознала, что совершила ошибку, – произнес Магнус, – сделала неправильный выбор и поэтому страдала всю жизнь. Не думаю, что мне есть смысл об этом жалеть. Я все равно не узнаю как изменилась бы моя жизнь, если бы мама выбрала Стивена. Может, мы вообще с тобой не оказались бы здесь сейчас. В итоге все сложилось не так уж и плохо.

– Если честно, я бы вообще не ворошил прошлое, это все Чарльз, – Максвелл мягко улыбнулся, – из всего прошлого мне дорог только ты, и забить на все остальное. А ты есть и сейчас, так что… – Он пожал плечами и обнял брата, – мне по большому счету пофиг на отцов, отчимов и даже мать, хоть и некрасиво так говорить. Лишь ты, братишка, и да, я думаю, это должно быть у тебя, – Макс протянул медальон Магнусу.

– Спасибо, Макс, – улыбнулся Бейн, забирая медальон из рук брата, – но Чарльз поступил верно, – сказал он, – у меня есть право знать кем был мой отец, тем более если он был так дорог Чарльзу. Это важно, – сказал он, сжимая медальон в руке, – надо рассказать нашим, – произнес он.

– Это необязательно, – произнес Дориан, – я, если что, готов молчать, – рассмеялся он. Макс усмехнулся тоже, обнимая Дориана.

– Нет, ты и сам знаешь, что в семье нет секретов, а это важно для меня и, значит, я должен этим поделиться, – улыбнулся Бейн. Алек кивнул. Он был согласен с Магнусом.

– Да, – прошептал на ухо Дориану Макс, – забыл добавить, что сейчас, кроме брата, есть еще один очень дорогой для меня человек. И ты его очень хорошо знаешь.

– Неужели знаю? – удивлённо посмотрел на Макса Дори и тут же рассмеялся, обнимая своего соула.

***

Когда все обедали, с шутками и легким стебом – куда же без этого, в зал вошел Чарльз.

– Бальтазар, можно тебя?

Бальт удивленно вскинул бровь, но послушно вышел с ним из зала. Чарльз шел чуть впереди, быстрым и немного напряженным шагом. Он поспешил за ним, молча. Расспрашивать по дороге не было смысла. Сейчас ему и так все расскажут. Правда, у него роились в голове всякие предположения, но в последнее время он с Эриком был подчеркнуто вежлив и послушен, так что он даже не знал, с чего Профессор решил его вызвать. А когда они зашли в кабинет, Бальт даже замер на пороге.

В кабинете был Эрик и еще один мужчина. Бальт сдержал восклицание, и собирался вполне понятно выскочить обратно. С отцом он не желал ни разговаривать, ни видеть его.

– Бальтазар, – голос Эрика был приказом, и Бальту ничего не осталось, как ступить пару шагов вперед, чтоб Чарльз смог закрыть за ним дверь.

– Бальтазар, – распахнул объятья Ричард, а это был он, отец Бальтазара. Тот человек, что… Бальт откинул мысли и отступил шаг назад.

– Зачем ты приехал? – мрачно спросил Бальт. Он старательно сдерживал свои эмоции, хоть больше всего ему хотелось уйти. Да, просто уйти, забыть, словно Ричард продолжал быть на войне, словно ничего не было и…

– Хотел увидеть тебя, сынок, – мужчина был несколько раздражен, но старательно держал спокойный тон. – И забрать. Немного исследований и врачи смогут найти новое зелье, чтоб…

– Ну уж нет, – прошипел Бальтазар, самоконтроль и выдержка покидали его, – я не завишу от тебя теперь, и ты меня не заставишь. Никаких исследований, никаких зелий, я тот, кто есть, и тебе ничего не изменить больше.

– Ну да, сынок, можно подумать ЭТО тебе так уж и нужно. Ты был отличным воином, я знаю, Эрик хвалил тебя, – Ричард контролировал себя намного лучше. – ЭТО тебе передалось случайно. Тебе оно не нужно. Ты и так хороший воин. И…

– Это? – Бальт засмеялся, – способность, мутацию ты называешь ЭТО? – он содрал с себя футболку и, отступив от Чарльза, чтоб не свалить с ног командира взмахом крыла, распахнул крылья. – Ничего не напоминает, отец? Ты, наверное, насмотрелся на ЭТО, когда был с моей матерью.

Ричард молча посмотрел на крылья и вдруг прошипел: – Мутация не помогла твоей матери выжить, так что ЭТО никому не нужно. И тебе не нужно. Я ненавидел эти уродские крылья, они снились мне каждую ночь после твоего рождения, я готов на все, чтоб уничтожить в тебе эту способность.

– Да пошел ты, – Бальтазар убрал крылья и натянул футболку, все-таки полуголым разговаривать моветон. – Ты мне давно уже не нужен. Ты разве не понял это по тому, что я не пишу тебе?

– Последнее предложение, – отчеканил отец, – исследования, зелье, блокирующее мутацию. А еще врачи обещали найти зелье, способное убить эту связь, эту никому не нужную связь соулов, – отец, кажется, стал заводиться и последние слова почти выкрикнул в лицо сыну. – Я надеялся, тебя не коснется это, тебе не нужен ни соул, ни мутации… ты можешь быть первоклассным воином без этих уродцев…

Не успел Эрик ничего сделать, как Бальт нанес удар, но Ричард был быстрее, он грубо вывернул руку Бальта и отбросил парня в угол как пушинку.

– Что-то ты плохо его воспитал, Эрик, – прошипел Ричард, поворачиваясь к другу. – Я думаю, тебе тоже не нужен был соул. Ты стал размазней и… – руку Эрика он смог перехватить тоже, но вывернуть нет, они застыли в каком-то странном противостоянии, держа друг друга за руку, и каждый пытался быть сильнее и выкрутить руку второго, но не мог победить.

– Я думаю, тебе стоит уйти, Ричард, – проговорил Бальтазар, подходя к ним. – Навсегда уйти и забыть про мое существование.

Отец вырвал руку и повернулся к нему, чтоб еще что-то сказать, а Бальтазар продолжил: – И хватит писать Эрику. Забудь и про него. Просто вычеркни нас из своей жизни, тебе же все равно никто не нужен.

– Я твой отец, – взревел Ричард, – и ты не указывай…

– Да кому ты нужен, – в Бальтазаре вдруг улегся и гнев, и ненависть, и все, что заставляло его всю жизнь нервничать и злиться к месту и не к месту, – ты для меня никто. Ты никак не участвовал в моей жизни, ты делал все, чтоб уничтожить во мне меня. Ты просто хотел себе заполучить машину для убийств, такую же, каким стал сам. Я отказываюсь от тебя, Ричард. Полностью и бесповоротно. Эрик меня воспитывал, он был рядом, он был мне отцом. И я останусь с ним, здесь, со своим соулом, и буду жить полноценной жизнью. А ты возвращайся туда, откуда пришел. Нам больше не о чем говорить.

Бальтазар прижал кулак к груди и сделал полупоклон в сторону Эрика, потом – в сторону Чарльза и вышел. Этот жест давно использовался в Ордене воинов для выражения особенного расположения и уважения к человеку. Просто Бальт никогда раньше его не использовал.

Ричард, офигевший от слов Бальта, медленно повернул голову к Эрику и почти заискивающе сказал: – Ты же поможешь мне? Он тебя слушает. Скажешь ему уйти со мной, я отправлю его в центр и…

– Бальт правильно сказал, – вздохнул Эрик, он давно уже чувствовал себя как меж двух огней, когда пытался поддерживать и Ричарда, и Бальтазара, – он уже может принимать решения о своем будущем.

– Даже так? – Ричард поднял бровь, становясь весьма противным и насмешливым, – тогда я прекращаю любое финансирование ваших проектиков, Ордена воинов и своего НЕ-сына. Можешь ко мне не обращаться ни за оружием, ни за помощью. Посмотрим, как долго вы протянете без моей поддержки, – он захохотал и вышел.

Эрик молча посмотрел на Чарльза. Он чувствовал себя отвратительно. И даже не мог понять почему.

Чарльз подошел к Эрику и молча его обнял. О словах отца Бальтазара он подумает позже, а сейчас ему просто необходимо быть рядом со своим соулом.

– Это всегда непросто, даже если знаешь, что решение верное, – произнес Чарльз, – Ричарду нужно обвинить кого-то в смерти жены, выместить на ком-то гнев. Ты в этом не виноват, Эрик, ты не можешь изменить человека и никто не может. Ричард только сам может понять, насколько он не прав. Да, и чтобы ему не сказали в центре – разрушить связь соулов невозможно. Он бы только убил своего сына и Логана. Ты поступил верно.

Эрик прижался к Чарльзу, кладя голову ему на плечо: – Я так долго с этим всем тянул, все боялся разрушить их отношения, ведь моей семьи давно нет, а я знаю, как важно, чтоб у сына был отец. Я потакал Ричарду, надеясь, что рано или поздно он успокоится, поймет, что был не прав… И все образуется, а в результате… все так странно и глупо… и Бальтазар… он своеобразный… и то, что он сказал… – шептал он, почти бессвязно, просто выливая вслух на соула свои мысли и чувства.

– Нельзя разрушить то, чего нет, – произнес Чарльз, – Бальтазар своеобразный, но он хороший парень и ты сделал для него очень много. Ты фактически заменил Ричарда, занял его место. Может быть, однажды Ричард и сможет понять какую ошибку совершил, но ты, Эрик, сделал все, что в твоих силах и даже больше, – прошептал Ксавьер, прижимая своего соула к себе.

Эрик молча кивнул, невольно соглашаясь с любимым, оставляя легкий поцелуй на губах Чарльза, потом усмехнулся: – поздравляю, любовь моя, теперь у нас у каждого по взрослому сыну, – и засмеялся. Его отпустило. Какая разница, что сделает Ричард, что было в прошлом, что будет дальше, он со своим соулом преодолеет все.

– Как раз о взрослых сыновьях. Я подумал, что наследство, которое оставил Стивен, будет правильно отдать Магнусу и Максу. Стив хотел, чтобы деньги пошли на финансирование проекта, который изучал бы связь соулов и возможность ее разрыва, – сказал Ксавьер, – но думаю, что зная, что у него есть сын – он бы распорядился деньгами иначе. Я думаю, что он одобрил бы мое решение.

Эрик молча кивнул, это действительно было правильно. Он подумал о Бальтазаре. Стоит, наверное, поговорить с парнем после этого всего. Будет ли Бальт как всегда язвительно-пофигистичный, или все-таки контакт они наладить сумеют? До этого момента их взаимоотношения напоминали синусоиду, то взвивались до небывалых высот доверия и расположения со стороны парня, то, будто он пугался этого, мгновенно падали вниз до полного неуважения, непокорности и непослушания… Каким будет Бальт на этот раз, предсказать Эрик не мог. Но поговорить нужно было.