Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)

Кендра, которая шла вместе с ними вскликнула, попыталась броситься к Магнусу, но ее перехватил наблюдавший за всем со стороны Гамбит.

– Все в порядке, – произнес он, прижимая девушку к себе. Сурана уткнулась лицом ему в грудь, лишь бы не видеть своих друзей, ее трясло, – он справится. Это же Магнус. Он всегда справляется.

Зев с Максом, перепуганные от всего происходящего, заметили, что тело все еще сотрясалось от судорог, но уже не от таких. Зато хруст костей был слышен громче. Бальт странно дернулся, словно собирался встать, и ребята, не разрывая связи, и не сбивая мутантов, посадили его на колени, а потом вдруг враз Бальт поднял голову, его глаза засияли ярким светом, который тут же погас, и с одним единственным стоном, сорвавшимся за все это время с губ Бальта, за его спиной, разрывая ткань футболки, раскрылись крылья. Белоснежные, по метра два каждое. Бальтазар очень медленно повел головой, покосился на одно из них через плечо.

– Ни черта себе, – Зевран от удивления даже отпустил плечо Бальта, вставая на ноги и отступая.

– Все, Дори, – с трудом проговорил Бальтазар.

Дориан разжал руки – это последнее, что он смог сделать, падая на пол вместе с Магнусом и теряя сознание. Логан тоже свалился без чувств. Локи, Андерс и Сэра кинулись к друзьям, вкалывая мутоген. А Чарльз поспешил к Бальту.

Макс, отпустив Бальта, бросился к Дориану, пытаясь привести его в чувство. Алек рядом обнимал Магнуса и покрывал поцелуями его лицо. Чарльз попытался помочь встать Бальту, но тот лишь качнул головой, взял за руку Логана, оставаясь на коленях. Так ему казалось немного безопаснее. Крылья за спиной ощущались так странно, так ново, так обременительно тяжело, но было не до них.

– Как они? – спросил Бальтазар слабым тоном.

– Я не знаю, – выдохнул Чарльз, – они сработали слаженно, они сделали все правильно, но последствия я предугадать не могу. Логан придёт в себя быстро – его регенерация чересчур сильна. А вот Дориан и Магнус. Конечно, не смертельно, но думаю пару дней им придётся поваляться в постели.

– Магнус может потерять часть своих сил, – сказал Андерс, – неизвестно сколько энергии он отдал Дориану, чтобы поддержать его. Я две недели не мог использовать свои способности, когда проделал тоже самое.

– Все в порядке, Андерс, – произнёс Магнус, поднимаясь на ноги при помощи Александра, – я знал, что делаю. Это был единственный выход, если бы я не поддержал Дориана, то мы бы не вытащили Бальтазара.

– Александр, отведи его в комнату и я думаю, что ты свободен на сегодня от тренировок, – глянул Ксавьер на Эрика, который лишь согласно кивнул.

– Я подожду пока все придут в себя, – твёрдо сказал Бейн, хотя во всем теле была слабость.

– Магс, – к парню тут же подскочил Локи, – я никогда не перестану за тебя переживать, но ты был на высоте, – улыбнулся Лафейсон.

– Как всегда, – усмехнулся Бейн, – мы с тобой и не так отжигали.

– Это точно, – улыбнулся парень.

– Макс, – простонал Дориан, открывая глаза, – тебе вновь придётся со мной возиться, – слабо улыбнулся он, – вечно со мной одни проблемы.

– Ты спасаешь жизни, я вожусь с тобой, все проблемы под контролем, любимый, – прошептал Макс, обнимая его. Потом подхватил на руки и понес к выходу из зала.

– Ты в этот раз не один, – усмехнулся Бейн, его обнял за талию Алек, поддерживая и тоже повел в комнату. Магнус лишь обернулся на приходящего в себя Логана. Все было в порядке.

Логан простонал, открывая глаза.

– Классные крылья, соул, – усмехнулся он, – ради такого можно было и пострадать.

Бальтазар лишь слабо улыбнулся в ответ: – Я бы подхватил тебя на ручки и утащил в комнату, но, извини, не сегодня.

– Я бы в любом случае тебе бы этого не позволил, – Логан еле поднялся на ноги и хоть и с трудом, но устоял, – да ты бы и не смог. Адамантий, – усмехнулся он.

– Я помогу, – подскочила Сэра, – металл – это по моей части, – улыбнулась она, помогая Росомахе выйти из зала.

Зевран уже был рядом, и помог Бальтазару встать. Во вторую руку вцепился Гаррет. Они отвели парня в комнату, куда уже помогли дойти Логану. Росомаха лежал на кровати, а Бальт сел на кровать, освобождаясь от рук друзей. Со входом в дверь пришлось постараться, крылья проходили лишь боком. Бальт не мог их ни сложить, ни убрать. Даже сейчас, сидя на кровати, и глядя на соула, он напрягся пытаясь заставить усилием воли крылья сложиться. Но они словно парализованная конечность, не хотели даже пошевелится.

– Так это, получается, ты теперь мутант? – Гаррет ходил взад-вперед и удивлялся крыльям. Зевран тихо завладел бутылкой виски, отпил из нее и, недолго думая, по-панибратски растянулся на кровати рядом с Логаном, протягивая парню бутылку. Впрочем, Джеймс от выпивки отказался.

– Гаррет, давай об этом завтра подумаем, ладно? – проговорил Бальт. Ему было плохо, больше всего он хотел прижаться к своему соулу, но, черт возьми, из-за крыльев, он даже лечь не мог. Разве что сверху… о, да, обессиленный Логан просто обязан будет заценить эту шутку.

– То есть тебе поддержка не нужна? – удивился Хоук, но пожал плечами и вышел за дверь.

Бальтазар перевел взгляд на Зеврана. Тот послушно протянул бутылку.

– Иди, Зев, – проговорил Бальт, качая головой. Пить ему не пойдет сейчас.

– Ну, конечно, – фыркнул Зев, – я тебе друг. Сейчас выпьешь виски и все будет в порядке. Ну, если не считать твоего нового крылатого статуса.

– Я научусь с ними управляться, – Бальт попытался выразить в голосе уверенность, которой ему недоставало. Он думал, это все элементарно, а тут…

– Ну да, конечно… А с ними и с мечом? Тебе придется тренировать все заново, – Зевран злился, и Бальт не мог понять, по какой причине. – Ты восемь лет тренировался, и у тебя не было этой хрени за плечами… ты думаешь за месяц сможешь отточить умения заново? – Зевран вскочил, размахивая руками и бутылкой.

– У меня нет сил пытаться понять твои глубинные переживания, – отмахнулся Бальт, потом встал, и просто обнял злящегося на все и всех друга. – Выдохни, Зев. Не смотря ни на что, я остаюсь твоим другом. И я справлюсь за месяц, и мы вместе продолжим воевать. Бок о бок. Ты и я. И наши друзья. Ведь мы же семья, правда?

Минута взглядов глаза в глаза. Потом Зевран чуть ухмыльнулся, вырываясь из обьятий.

– Пошел ты, Бальт.

– Сам туда иди, Зев, – парировал Бальт, а Зевран вышел за дверь, прихватив бутылку с собой.

– Обнимашки действительно работают, – задумчиво сказал Бальт, потом подошел к кровати, с трудом встал на колено возле лежащего Логана, беря его за руку, – Джей, я надеюсь, ты знаешь, как мне сложить крылья? Или хотя бы сможешь что-то подсказать. Я стараюсь, но ничего не выходит. Как ты управляешь своими когтями, а?

– Не напрягайся, Бальтазар, – произнес Джеймс, – просто расслабься, закрой глаза и представь, что крылья – это продолжение тебя. Не воспринимай их, как чужеродный предмет. Это часть тебя и она подчиняется твоей воле. Как любая другая часть тела. Просто почувствуй их частью себя и вели исчезнуть, – сказал Логан.

Бальтазар попытался представить себе, что эти странные штуки за спиной, продолжение его самого, словно еще пара рук… или ног, но действительность мешала ему. Он не мог расслабиться, слишком было все непросто, и отвлечься от всего произошедшего было трудно. Еще и ребята, вливавшие силы, чтоб он не сдох… Интересно, Эрик написал отцу? Поздравляю, Ричард, ты счастливый обладатель сына-мутантовоина. Такие мысли точно не расслабляли. Это при том, что сил не было, но напряженное состояние не уходило. Так бывало, когда на него сыпались одни наказания за другими в виде бесконечных тренировок и нагрузок, и в спальню он приходил совершенно измочаленный, но ни заснуть, ни расслабиться не мог, потому что все тело было напряжено до предела. Тогда помогал Кас с историями, его голос действовал расслабляюще, почти гипнотизирующе, или старый добрый способ – секс. Каса тут нет. А с сексом – прям замкнутый круг. Сперва крылья. Потом секс. Бальт ткнулся лбом в плечо Логана и представил, будто уже в постели, обнимает своего соула и…

Тяжесть за спиной исчезла. – Я… – Бальт оглянулся, но крылья моментально появились, распахиваясь во всю ширь. Но он, кажется, уловил тот момент, и тот настрой. Отчаянно держа умиротворение в душе, и такой приподнято-взбудораженно-раскрытый настрой, сложил их сперва за спиной, теперь будучи настроенным на них, он мог ощущать, сколько силы в них заключено, сколько мощи. Раскрыл-сложил, потом они и вовсе исчезли. И он даже мог так оставаться. Если не думать о крыль… Крылья распахнулись за спиной так резко, что создали даже небольшой ветерок. Но он их убрал. Теперь ему стало полегче. Научившись убирать крылья, он мог вернуться к почти нормальной жизни. К почти нормальной.

– Я надеюсь, ты хорошо контролируешь свои когти, – проговорил Бальтазар, с трудом стаскивая джинсы и залазя в постель, – если вдруг во время секса у меня появятся крылья, чтоб ты от неожиданности не нанес мне травм, несовместимых с жизнью, – он даже усмехнулся, притягивая в объятья Джеймса.

– Не волнуйся у меня с контролем все в порядке, – усмехнулся Джеймс, втягивая Бальтазара в поцелуй.

– Я пока еще сомневаюсь в своем контроле, но у меня отличный учитель, – улыбнулся Бальтазар, стягивая футболку с Логана, и да, он, конечно же, нисколечко не флиртовал со своим же соулом. Ну разве что самую малость. Потом прижался всем телом к Росомахе, втягивая парня в очередной поцелуй. От прикосновения кожи к коже разливалась сила и, кажется, от полыхающей энергии загоралась сама кожа. Бальтазар привычно списывал вспышки охватывающих его эмоций на связь соулов, хоть где-то в глубине души он начинал подозревать, что не все так просто.

***

– День только начался, а мы уже пьем, – рассмеялся Гамбит, протягивая стакан с виски Суране. Он отвел девушку в ее комнату, поскольку после произошедшего – она не могла прийти в себя.

– Словно раньше такого не было? – криво усмехнулась девушка.

– Ты же знаешь, что Магнус и Дориан знали, что делают? – произнес Реми, садясь на стул напротив девушки.

– Знаю, но от этого не легче. Я ощущала себя беспомощной, не способной ни на что, – выдохнула девушка, – а это самое страшное. Видеть, как дорогие тебе люди… – она запнулась и сделала большой глоток.

В дверь скользнул Зевран с бутылкой виски в руках. Он, после не слышанной ранее речи Бальтазара о семье и прочем, был в несколько странном состоянии. Он всегда знал, что может положиться на друга, но чтоб друг обещал ему будущее и говорил о семье – тот, у кого ее не было, говорил о семье тому, у кого ее не было тоже. Он секунду изучил двоих, потом решив, что может и остаться, пока не выгонят, сел в кресло, правда, взял себе стакан. Нечего смущать приличное общество и пить из горла.

– Кен, почти все мы потеряли семью, – выдохнул Гамбит, – но сейчас все иначе, – он взял девушку за руку, – ты не потеряешь нас. Ни Дориан, ни Магнус не рискнули бы жизнью Алека и Макса. Ты сама это знаешь. Я знаю, что не имею права называть себя частью твоей семьи. Порой я думаю, что ничем не лучше Джастина, – казалось, что парень и вовсе не заметил, что Зевран в комнате, – мне жаль, Кендра. Правда, очень жаль.

– О, Реми, – девушка обняла его за шею, – я никогда не сравнивала тебя со своим братом. Я никогда не злилась на тебя, Реми. Ты был честен со мной, – она смотрела парню в глаза, – я не могла и просить большего. Сердцу нельзя приказать. И наши с тобой чувства – это была не любовь, Рем. Если бы это была любовь, как у Дори с Максом или у Магнуса с Алеком, то ты никогда не посмотрел бы на другого. Тогда я этого не понимала, но все, что случилось – к лучшему. Я думала, что если у меня будет множество любовников, то рано или поздно ты поймешь, что ты потерял. Это было глупо… А потом я привыкла. Но я никогда не злилась на тебя. И ты всегда будешь частью моей семьи. Я люблю тебя, Этьен, как брата люблю, – прошептала она, вновь обняв парня, – как и всех их. Джастин никогда не был моей настоящей семьей, а вы были и будете всегда.

– Только прошу не называй меня при всех Этьеном, – выдохнул Гамбит, – а ты, Зев, не слышал моего второго имени, иначе я вызову тебя на бой, – рассмеялся парень.

Зевран только поднял обе руки, что уже сразу сдается. Не будь он пьян и выбит из колеи словами друга, он бы и не заговорил бы, но сейчас у него просто рвались из души слова и он проговорил их, не глядя на девушку с парнем: – Я всегда думал, что эти объятья и словечки о семье – дело для слабых. Что тот, кто не может выбить у тебя оружие, или дать в нос, прикрывается словами о дружбе, чтоб ты его не трогал. Я думал, что лучше семьи может быть плечо друга рядом, его насмешливые улыбки и саркастические замечания, но… понаблюдав за вами, я вдруг осознал, что серьезно ошибался. Вы не слабые, и не обманщики, не играете на публику, и не сорите словами типа семьи и любви… наоборот, вы сильные, и сильнее вдвое, втрое нас, одиночек, именно тем, что связаны между собой тонкими неразрывными узами семьи и дружбы, причем совсем не стесняетесь проявлять свое отношение на людях.

– Да каждый из нас наваляет другому в легкую, – рассмеялся Гамбит, – ну или постарается. Просто жизнь научила меня одному, что мы всегда больше жалеем о том, что не сделали или не сказали, чем о сказанном. Мы не боимся, что нас не поймут или мы будем выглядеть смешными. Мы мутанты – нас и так презирает половина человечества, – сказал он.

– Каждый из нас переживал мутации. Каждый из нас получал контроль над новыми возможностями. Изначально почти все мы были закрытыми и чужими. Но когда каждый из нас по паре раз чуть не умирал у нас на глазах, то ты плюешь на все, что о тебе могут подумать. Потому что можешь обнять дорогого человека, – со слезами сказала Кендра, – потому что осознаешь, что вокруг война. Что мы готовимся к этой войне и каждый чертов день впоследствии может стать последним. И потом ты будешь жалеть, что вчера не сказал тому, кто еще жив, что любишь и не обнял его. И ты прав, Зевран, это делает нас сильнее. Потому что куда проще жить, зная, что ты не один. Потребность в другом человеке – это не слабость. По-моему Бальтазар – это очень хорошо показал. Чтобы признать, что тебе нужен другой – нужна сила. Я восхищаюсь Бальтом, правда восхищаюсь.

– Он только что обнял меня и сказал, что мы семья, – Зевран посмотрел в глаза своей соул, – восемь лет он мне говорил, что если я не встану, я буду слабаком, что если я не могу доползти до больнички самостоятельно, то воин из меня никудышный, что если я не могу драться со сломанной ногой, то меня пора списывать в тыл… И я вставал, полз и дрался… А тут объятья и слова, и меня кажется торкнуло как давно уже не трогало ничего. Я рад, что познакомился с вами всеми. У меня был только язвительный, жутко пафосный и насмешливый друг. А теперь я оказалось приобрел семью… – он неосознанно тронул кулон на своей груди, потом, усмехнувшись, рывком оборвал цепочку и кинул через плечо в угол, даже не оглядываясь. – И я, кажется, счастлив, впервые за всю свою жизнь.

– А кулон зачем выбрасывать? – спросила Кендра, удивленная таким жестом своего соула, – чья там фотография? – задала она вопрос, который ее давно мучил.

– Я брошенный ребенок, – проговорил Зевран, отставляя стакан и идя за кулоном, чтоб показать фото девушке, – меня подбросили под дверь приюта, когда мне было пару дней отроду. Кулон был надет мне на шею, это, – он раскрыл кулон и показал фото молоденькой девушки Кендре, – наверное, моя мать. Я долгое время был одержим мыслью ее найти. Причем даже не знаю зачем. Спросить, почему она бросила меня? Или узнать, стала ли ее жизнь лучше, когда она избавилась от ребенка… И сам не знаю. Но я отказывался от всех приемных семей, и постоянно сбегал, шастал везде, словно мальчишка с кулоном в руках мог отыскать ее спустя шесть лет просто так в толпе. Попал в банду, научился выживать на улицах, за пару серьезных драк чуть не загремел в колонию, но отправили в Орден, – Зевран усмехнулся, – а там в первой же драке мы с Бальтазаром знатно избили друг друга, и лежа рядом на больничных койках он спросил, слабо ли мне продержаться в Ордене год, или я и в душе такой же слизняк, каким выгляжу. Вот и вся моя история… Я всю жизнь бегал и искал прошлое, словно бы мог вернуть семью, а нашел семью там, где даже не искал. Мне кулон больше не нужен… Хотя я бы мог вставить твою фото в него, соул, и носить до конца своих дней, – Зев усмехнулся, и положил руку на плечо девушке в поддерживающем жесте.

Гамбит молча встал и вышел, он точно не должен сейчас ничего говорить Зеврану. Кендра же убрала руку со своего плеча и отошла к столику, чтобы найти что-то в шкатулке.

– Вот, – протянула она фото Зеву, – это моя семья. Мама, папа, я и Джастин. За год до того, как стало известно, кто я. Мне было восемь, когда на пороге появился Чарльз. Он и сообщил, что мои рыжие волосы – метка мутанта. У них уникальный оттенок. Хотя так и не скажешь сразу, что это метка, – печально улыбнулась она, – родители не отказались от меня, но все изменилось. Джастину было пятнадцать и он был самым популярным парнем в школе, а маленькая сестра мутант все портила. Родители тоже чуть не разошлись, оказалось, что мама скрывала от отца мутантов в своей родне. Отец мой был чертовски богат. Джастин стал изводить меня. Дразнил, бил. Однажды толкнул в бассейн и я чуть не утонула. Мне тогда было десять. Чтобы сохранить семью – родители отправили меня в Орден и благополучно забыли о моем существовании. Сэра была первой, с кем я там подружилась, а потом с Реми. Как-то так получилось, что лет в тринадцать я сдружилась со всей нашей компанией, а вот Реми он был везде и со всеми. А потом у нас завязались отношения, – сказала она, – извини, Зев, я тогда взбесилась из-за слов Гаррета на вечеринке о фотографии, не знаю даже почему. Нужно просто было спросить у тебя, но я предпочла, как в случае с Реми, не разбираться с проблемой, а просто проигнорировать ее, – выдохнула она, – мы все, Зевран, что-то потеряли, но из-за страха показаться слабым – не стоит терять что-то сейчас. Воины и мутанты и так часто теряют что-то стоящее из-за придуманной ненависти друг к другу.

– Очень жаль, что так случилось с твоей семьей, – Зевран обнял девушку, и стал гладить по волосам успокаивающим жестом, причем можно было удивляться, он раньше никогда такого не делал, но он не удивлялся, он разрешил себе все нежности, на которые способен был по отношению к этой девушке, – а волосы твои просто восхитительные, – он улыбнулся ей, но все же вздохнул и продолжил: – а мы с Бальтом всячески помогали Максу, защищали его от ненависти со стороны всех других, правда, так и не осмелились в открытую сказать, что делаем это по дружбе, что он хороший парень. Бальтазар всем говорил, что Макс из нашей спальни, поэтому бить его, мол, можем только мы…, а когда у него возникли очередные проблемы с отцом, вместо того, чтоб его обнять и поддержать, я подбивал его на очередной чертов спор, и мы устраивали целые секс-соревнования, словно это помогло бы ему… Мы были короли одноразового секса в Ордене и раньше я думал, что лишь отсутствие других претендентов на место его постели в крепости, сдерживает его ночные похождения. Сейчас… эти крылья, восстановление, соулы…

– Я завидовала Магнусу, – сказала девушка, прижимаясь к Зеву, – Макс… Он столько сделал для брата, пока Бейн не оказался в Ордене. Магнус так гордился братом, а когда мы увидели его и этот холод между ними. И ваше отношение к нему. Это было сложно понять. Словно человек из рассказов нашего друга и этот парень – разные люди. Но сейчас это тот человек, о котором мы слышали. Мне жаль, что ему пришлось столько пережить. И Логан… Джастин приехал в Орден. Он хотел. Честно, не знаю чего именно и зачем спустя восемь лет явился. Он бросился на меня, а Джеймс вступился, хотя это запрещено кодексом. Он не имел права нападать на Джастина, ведь тот лишь оскорблял, а не применял свою силу, но Джею было плевать. Правда, он не сильно покалечил моего братишку. Мы поддерживали друг друга иначе. Отношения – это всегда непросто, Зев. Но можно избегать и злиться, а можно, как мы с Этьеном просто их наладить, – улыбнулась девушка, глядя в глаза парня.

– Я бы и добавил твоему брату, уж извини за грубость, – возмутился Зевран, – хоть в Ордене не разделяли воинов по полу, но я всегда вежливо относился к девушкам и мне не нравилось, когда их обижают… – потом на секунду замолчал и продолжил: – Почему ты не спросишь, отчего такой король одноразового секса как я, выбрал только одну-единственную кандидатуру на место в своей постели? – тихо спросил Зевран, не отводя взгляда. Его глаза завораживающе мерцали.

– О таком не спрашивают, Зев, – улыбнулась она, – о таком говорят, когда готовы к этому. Но если что – торопиться нам некуда.

– Понял, – Зевран засмеялся, – все, испортил такой момент, придется теперь заново готовиться, – он притянул девушку ближе и легонько прикоснулся к губам, словно спрашивая разрешения продолжить.

Девушка лишь прижалась ближе к нему, углубляя поцелуй.

***

Максвелл уже собирался отправиться в столовую после того, как проведал Магнуса. Локи, который тоже был у Бейна, поинтересовался о самочувствии Дори и, пообещав попозже заглянуть, направился в свою комнату. И Максвелл, и Дориан переживали за Бейна.Внезапно Максу дорогу перекрыла Лиза и погруженный в свои мысли Макс не успел даже среагировать, как её рука оказалась на его.

– Слышала, что произошло в зале – это так печально, – проворковала она, – но это значит, что твой соул не сможет кинуться тебе на помощь или на твои поиски. Поэтому я думаю, что у нас есть пару часов, которые мы весело проведём в моей комнате.

Парень послушно пошёл за Лизой, которая тащила его в свою комнату, но тут девушке пришла в голову гениальная идея.

– Или лучше в твою, – усмехнулась она, – полюбишь меня на глазах твоего обессиленного соула. Пусть он насладиться зрелищем. Но сперва поцелуй меня, Макс, – в приказном тоне заявила она, притягивая парня к себе.

Максвелл, который при ее прикосновении перестал что-либо понимать или думать, становясь послушной игрушкой в руках кукловода, в этот момент вдруг вздрогнул. Обессиленный соул, о котором трепалась девчонка, это был его любимый Дориан, который лежит и ждет его. А он здесь… кстати, что он здесь делает?

Он оттолкнул девушку, достаточно грубовато, она еле устояла на ногах и, выдрав руку из ее руки, брезгливо вытер о штаны. Он бы и сказал что-то гневное, но рядом уже стоял Чарльз.

– Полчаса, – произнес он удивленной Лизе, которая никак не ожидала от Макса сопротивления. Раньше у нее не случалось проколов, – и чтобы вас с Камиллой здесь не было, иначе я напишу вашему командиру о нарушении кодекса. Серьезном нарушении кодекса. Это ясно?

– Ясно, – буркнула девушка и, гневно посмотрев в сторону Макса, удалилась.

– Ты поразил меня, Максвелл. Раньше я не видел, чтобы кто-то самовольно мог избавиться от гипноза – только слышал. Ну, Реми не в счет – его мутация предполагает тот факт, что его нельзя загипнотизировать, – произнес Чарльз, а рядом уже стоял Андерс, который во все глаза смотрел на Максвелла, как на чудо природы, – но не смею тебя задерживать, Макс, думаю, что у тебя есть дела поважнее, чем выслушивать мои восторги, но позже, когда Дориан очухается – я был бы не против с тобой поговорить, ладно?

Макс кивнул и быстро направился в сторону кухни. Он и так задерживался уже, Дори будет волноваться. Но не принести еды было бы еще глупее.

***

Через пару часов в комнату Макса и Дориана влетел Андерс с горящими глазами. В комнате помимо этих двоих был Локи, который решил проведать своего друга.

– Меня мучал Чарльз и я только смог от него отделаться, но, черт возьми, Макс, это было нереально круто. Я в диком восторге. Как у тебя это получилось? – обратился он к парню, который доставал из стола шприц с мутагеном, – ты просто отправил Лизу в нокаут.

– Макс, о чем он говорит? Причем тут Лиза и что произошло? – Дориан был слаб, но все-таки сел на кровати, ошарашенно переводя взгляд с соула на друга и обратно, – что она сделала?

– Черт, – выдохнул Андерс, – прости, Макс, я не думал, что ты ему не расскажешь, – виновато опустил глаза парень.

Макс только развел руками, – извини, родной, не хотел, чтоб ты злился и нервничал в таком состоянии. Лиза снова попыталась меня затащить в свою постель… – Максвелл отвел глаза от Дориана, все-таки ей бы это удалось, если бы она не была такой злобной, – но упомянула тебя, и меня словно что-то выдернуло из-под ее власти.

– Вау, ты нереально крут, – улыбнулся Лафейсон.

– Ты смог справиться с гипнозом? – удивленно произнес Дориан, – впрочем я в тебе и не сомневался, – тут же улыбнулся он, – одна из теорий касательно гипнотического воздействия состоит в том, что человек может сопротивляться, если вопрос касается безопасности или жизни того, кого он по-настоящему любит, – сказал Дори.

– Там все равно рядом был Чарльз – он присматривал за этой Лизой. Так что Максу ничего не угрожало, а теперь он ее еще и из крепости вышвырнул, – улыбнулся Блонд, – но я, пожалуй, пойду, – сказал мутант и исчез за дверью, захватывая и Локи.

– Макс, ты никогда не перестанешь меня удивлять, – улыбнулся Дориан, повалившись обратно на подушки, – я же всегда говорил, что ты уникален.

– Я просто уникально сильно тебя люблю, – усмехнулся Макс, запрыгивая на постель рядом с соулом, не забывая сделать ему укол, – и я тебе сказал – лежать, ты снова нарушил мой приказ, – Максвелл навис над любимым, – придется снова тебя наказывать, моя любовь, – он лизнул губы Дориана, поцеловал в уголок рта, а когда Дориан пытался его поцеловать в ответ, отстранил голову, чтоб не дать ему это сделать. – Наказать, – прошептал он, выписывая узоры языком на шее Дориана, – жестоко наказать.

– Нельзя наказывать того, кто совсем недавно был на волосок от смерти, – сказал Дориан, – я в конце концов еще так слаб и так страдаю, – простонал он, – я даже не могу оказать сопротивления.

Максвелл мгновенно отбросил свои игрища, заглянул в лицо Дориана с тревогой, – чего ты хочешь, родной?

– Макс, ты просто чудо, – расцвел Дориан, прикасаясь губами к губами парня, а затем утыкаясь ему в плечо, – просто хочу быть сейчас рядом с тобой. Мне больше ничего не нужно, – он крепче прижался к Максу. Дори пытался придать своему голосу игривый тон, но слабость и боль еще до конца не покинули его тело.

– Я с тобой, любимый, – Максвелл обвил Дориана и руками, и ногами, прижимая к себе и целуя в висок, – только с тобой, навсегда.

– Макс, спасибо тебе, – выдохнул Дориан, прижимаясь ближе к парню, – я рад, что ты рядом.

– Не надо спасибо, – прошептал Макс, – ты сам – спасибо для меня. Огромное такое спасибо, правда, я так и не понял, за что благодарит меня судьба.

– За то, кто ты есть, – усмехнулся Дориан, – и я люблю тебя, Макс, я безумно люблю тебя.

***

Алек снова и снова возвращался к тому самому моменту, словно не мог отпустить его. Вот Магнус, его любимый Магнус, падает без чувств, отдавая силы Дориану. И Дориан, и Логан тоже падают без сознания. И струйки крови из-под век Бальтазара… Как может Макс быть таким деятельным и даже энергичным? Он, играючи, подхватывает Дориана на руки и уносит в их комнату и Алек уверен, что и там, хлопоча над обессиленным Павусом, Макс ни на секунду не отпустит руки, и не будет глядеть потерянно и жалко.

Вот так ощущает себя Алек. Потерянно и жалко. И сердце словно на куски – каждый раз, когда Магнусу больно, когда любимый падает без сознания, когда кровь идет носом… Может, со временем, он привыкнет к этому, а может и не привыкнет никогда. Он просто будет умирать каждый раз как будет при смерти Бейн, и возрождаться, когда Магнус будет открывать глаза.

Он довел Магнуса до их комнаты молча, поддерживая любимого за талию, а Магнус закинул на его плечи слабую руку.

И лишь устроив Бейна в постель, остановившись перед ним, смотря на бледное любимое лицо, он в очередной раз понял, что каждый раз он боится его потерять. И пусть при этом он умрет и сам, его это не волновало совсем.

– Снова рискуешь собой, чтоб спасти друзей? – проговорил Алек, глядя на любимого с болью. Невысказанные еще слова огнем выжигали душу.

– Алек, прошу тебя, послушай меня, любимый, – произнес Бейн, – я не рисковал собой. В свое время Андерс делал то же самое для меня и чтобы он там не говорил – это полностью безопасно. Да, я потерял часть силы, но неужели, Александр, ты хоть на секунду допускаешь, что я стал бы рисковать тобой? Я люблю своих друзей, но тебя я люблю больше своей жизни. Я знал, что изначально момент спасения Бальтазара не был опасен для жизни, а отдать часть энергии это не так страшно. Я приду в себя со временем.

– Магнус, – выдохнул Алек, падая на колени возле кровати, зарываясь лицом в шею Бейна, обнимая его отчаянно крепко, – я так боюсь тебя потерять. Каждый раз, когда тебе плохо, больно, ты при смерти, мне словно нож в сердце вставляют и проворачивают… Если потеряю тебя, я просто перестану дышать, жить, видеть, существовать, я растворюсь в неизвестности, потому что только ты мой смысл жизни, мой воздух, мой центр вселенной… Люблю тебя, до безумия, до сумасшествия люблю, – он покрывал лицо Магнуса поцелуями, нервными и смазанными, но любовь была в словах, в горящем взгляде, в каждом движении, – не хочу отдавать тебя, никому, ничему… даже смерти не отдам. Слышишь? Никому не отдам! Ты мой, только мой. Только с тобой хочу дышать в унисон, и жить в унисон, и любить в унисон…

– Алек, – Магнус сделал над собой усилие и рывком затащил парня на постель. обнимая его так крепко, как только мог, – никогда я не поставлю свою жизнь под угрозу. Раньше – да. Я так делал, буквально умирая на полу тренировочного зала, хотя Чарльз говорил, что так нельзя. Что я поступаю глупо, но я испытывал свои возможности по максимуму. Но не теперь, теперь мне есть ради кого жить. Ради тебя, Александр. Ради тебя. Я твой, Алек. Я люблю тебя. Но для мутанта нормально чувствовать себя так. Я хотел бы, чтобы все было иначе, но иначе не будет. Но, Александр, я знаю предел своих возможностей и никогда его не переступлю.

– Хорошо, – Алек уже успокаивался, он обнимал любимого, целовал его губы, глаза, щеки уже ласковыми и нежными поцелуями, – хорошо, родной, хорошо, я не хочу ставить тебя перед выбором. Ты – тот, кого я люблю, и ты готов жертвовать многим ради друзей. И я люблю именно тебя такого. Люблю. Но будь осторожнее, всегда и во всем, – Алек не договорил, а дверь стала открываться.