Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 44 страниц)

– Считай, что на сегодня я снимаю все табу, – рассмеялся Логан, – любой твой каприз, соул. Любое желание. Что ты там, кажется, как-то в столовой про кнут говорил, – усмехнулся Логан.

– Ты не говори так, а то я прямо растерялся, но раз так, – засмеялся Бальтазар и быстрым движением поцеловал Джея, – люблю тебя, соул, – и выскользнул из объятий, добавил вкрадчиво: – И я знал, что ты услышишь про кнут. И запомнишь. Я просто подумал, что ты захотел бы дать мне всю власть в руки, позволил бы быть твоим повелителем, а?

– А почему бы и нет, Бальтазар, – усмехнулся Логан, – я готов позволить тебе доминировать.

Бальтазар заинтересовался. Сложил руки на груди. – Забавненько, проверим, – ухмыльнулся он. И сказал в приказном тоне: – Раздевайся. Медленно.

– Я, конечно, мог бы, – усмехнулся Логан, начиная слегка покачиваться, стал расстёгивать пуговицы на рубашке. – Все-таки «У гамбита» ни для кого не прошёл бесследно, но ты как-то не убедительно приказываешь, – остановившись, усмехнулся парень.

– Начало интригующее, соул, – одобрительно проговорил Бальт, – если продолжение будет не менее эффектным, если ты сможешь удивить меня, а я, черт возьми, повидал на своем веку многое – то тогда и я постараюсь для тебя. Но никаких больше подначек, на слабо ты меня не возьмёшь, я, и только я, здесь буду решать как и что будет происходить. Так что заткнись, Логан, и продолжай.

Логан продолжил двигаться и удавалось ему это вполне не плохо. Он все-таки знал, что его тело – идеальное тело воина с литыми мышцами привлекает внимание и он прекрасно знал, как лучше его преподнести. Пара уроков от Локи и любой начнёт двигаться в танце так, чтобы показать себя со всех сторон. Вскоре на Джеймсе уже не осталось одежды и он с огнём в глазах глядел на своего соула.

– Ты ожидаешь похвалы? – фыркнул Бальт, – тело твое идеальное, но техника исполнения так себе. Еще отрабатывать и отрабатывать. Но прежде чем мы продолжим, соул, надо договорится о двух моментах. Чтобы ни происходило, чтобы я ни делал, никаких когтей и прикладывания силы больше обычного твоего поведения. Я, конечно, переживу, но я не люблю, когда секс сочетается с кровавыми ранами и оторванными конечностями, – потом ухмыльнулся, – это я про себя, про раны на тебе мы потом еще поговорим, и второй момент. Ты ж наверняка слышал про стоп-слово? Когда ты почувствуешь, что готов сорваться или что-то не нравится и тому подобное – скажешь «Ричард», да, это имя моего отца. Ничто не может быстрее меня выдернуть из любого состояния чем напоминание об отце. Согласен?

– О, я не могу обещать тебе, что обойдётся без ран, – рассмеялся Логан, – только ты забываешь, что я не чувствую боли, а любая рана затягивается в течении пары секунд. Ты думаешь, что мне нужно стоп-слово? – усмехнулся парень, – хотя да… Мне может стать жутко скучно – тогда оно пригодится.

– И это говорит тот, кто обвинял меня в выпендривании, или это ты у меня уже подхватил? – фыркнул Бальт. Он легким движением расстегнул пояс с ножнами, откидывая в сторону. Скинул футболку. Кнут Изабель остался на руке, словно он про него забыл. Потом медленно подошел к соулу, скользя восхищенным взглядом по телу. Ему нравился Джей, ему нравилось его тело. Но на лице была холодная равнодушная улыбка. —Давно я хотел заполучить тебя в свою власть, – проговорил он хищно, – а еще моя давняя тайная мечта – поставить тебя на колени. Надеюсь, ты достаточно послушен, мой соул, чтоб выполнить мою мечту? – Бальтазар толкнул его в грудь ладонью, а потом сжал пальцы на плече, намечая попытку поставить его на колени. Применять силу было глупо, Бальт даже при помощи крыльев, не мог бы Росомаху сдвинуть с места. Или опрокинуть.

Логан послушался, и встал на колени.

– Отлично, – Бальтазар стряхнул с руки кнут, он уже привычно впрыгнул рукоятью в ладонь правой руки, – я хотел увидеть тебя на коленях с самого первого взгляда на тебя. А уж когда узнал о твоих способностях, прямо загорелся этой мечтой. Ведь это так волнующе и возбуждающе, когда тот, кто может в мгновение ока разодрать тебя в клочья, стоит на коленях, такой послушный, такой покорный, – Бальтазар медленно шел вокруг стоящего на коленях Логана, и его низкий вибрирующий голос был холоден и остр, словно бы он угрожал расправой, причем смакуя ее со всеми подробностями. Так же холоден, что самое интересное, был металлический кнут Из, который свисал свободно, раскачиваясь и задевая Логана кончиком, а сам Бальтазар концом короткой металлической рукоятки вел по плечам и груди Джея. – Те, кто был у меня в Ордене, были все слабы. Им даже смысла не было такое предлагать. А тут ты, как подарок с небес. Ну что, нравится? Нравится стоять на коленях перед тем, кто слабее тебя, ожидая, что будет дальше, пытаться угадать, на что способна моя фантазия? Потому что я не собираюсь сдерживаться, и ограничивать себя в желаниях. – Он остановился, прижавшись бедром к обнаженному плечу Логана, ощущая сквозь ткань джинсов жар тела парня. С силой вцепился в волосы Джея, оттягивая назад его голову, чтоб видеть глаза. И лицо. – Давай-ка расскажи, о чем ты думаешь?

– Я думаю, что ты слишком много болтаешь и слишком мало действуешь, – усмехнулся Логан, – я думаю, что мне уже стало скучно.

– Это мне будет скучно, если ты будешь таким нудным, – фыркнул Бальт. – Вся соль в минимуме действий и максимуме реакции, хотя когда я научусь считывать твои отсутствующие реакции будет намного легче, – он грубовато прикусил губу Логану до крови, и поцеловал агрессивно, страстно, ощущая вкус крови на губах. Заводило все – и солоноватый привкус, и подставленные покорно шея и губы, и ощущение власти. Джей, самый сильный, непобедимый, почти бессмертный, стоял на коленях и с интересом ждал его действий. И он целовал, доминируя, нагибая язык Логана в прямом смысле этого слова, исследовал рот соула с диким напором и яростью. Когда воздух кончился, он не оторвался, лишь сдвинулся на губы и кожу подбородка, продолжая оттягивать волосы назад, чтоб иметь доступ ко всему, чего хотелось в данный момент. При этом притирался уже серьезно твердой выпуклостью в джинсах к плечу соула, а кнут обвил два раза вокруг шеи Логана.

Джеймс покорно выполнял требования Бальта, позволял своему соулу все, что тот пожелает. Чувствовать себя в чужой власти – это заводило, сводило с ума. Привкус собственной крови во рту – был одурманивающим. И пусть он не чувствовал боли – он чувствовал, что над ним доминируют, что его могут покорить. Что наконец-то нашёлся тот, кому он может позволить властвовать над собой. Кто-то, кто является равным, с кем можно быть собой. Воплотить в реальность давние мечты. Сильный, непокорный Логан всегда хотел встретить равного, мечтал хотя бы на время перестать быть сильным, чувствовать, что есть кто-то сильнее. И, черт, Бальтазар полностью оправдывал ожидания парня.

Бальтазар, теряя голову от покорности соула, выцеловывал шею Логана, то нежно облизывая, то прикусывая, придавливая губами нежную кожу, кнут он бросил рядом. Почему-то он думал, Логан будет продолжать своенравничать, и ему придется что-то изобразить с кнутом наперевес, но парень так быстро сдался, что Бальтазар просто охренело принялся творить, что хочет. А хотелось этого идеального тела с литыми мышцами, которые буквально требовали его внимания. Он уложил Джея на пол и принялся смаковать. Целовал, кусал, прикусывал кожу, лизал, облизывал, выписывал языком узоры, когда изучил всю шею – спустился вниз на грудь, прикусил правый сосок, обвел языком, при этом руками скользил по мышцам, то нежно приглаживая подушечками пальцев, то царапая ногтями, то зажимая пальцами кожу. В джинсах и боксерах было жутко неудобно, но оторваться от поданного лакомства не мог даже на секунду.

Логан лишь подставлял свое тело под ласки Бальта, скользя руками по его спине и плечам, прижимая своего соула еще ближе. Но хотелось большего контакта, поэтому он руками скользнул на ремень джинс, стаскивая с парня джинсы, вместе с нижним бельем и обхватывая ягодицы руками, прижал Бальта, как можно ближе к себе.

– Спаситель ты мой, – фыркнул Бальт, возвращаясь к губам Логана, но замирая, глядя в глаза, – что-то ты слишком тихо себя ведешь, тебя будто бы подменили. Это точно ты? Мой сильный и страстный соул? – он поднял бровь, – а то такое ощущение, что я могу продолжать – ты даже не трепыхнешься. Продолжать и… – он прикусил нижнюю губу Джея, оттягивая ее немного, – делать что хочу. Например, взять тебя грубо и зло, без смазки и подготовки, все равно отрегенишься, а?

– Так ты бы сказал, что тебе нужно как обычно, – фыркнул Логан, резким движением меняя их местами и придавливая Бальтазара к полу, – сказал бы, что ты не способен взять в руки власть целиком и полностью, – прошипел он, впиваясь в кожу шеи грубыми поцелуями, – я-то думал, что ты способен меня полностью подчинить, но я, видимо, жестоко ошибся, – губы Логана были повсюду, покрывая тело Бальта полуукусами, полупоцелуями.

Бальт ухмыльнулся, не без труда выскользнул из-под Логана, подхватывая кнут и наваливаясь сверху на Логана, обвил шею кнутом и, сильно потянув, частично придушил парня. – с чего вдруг ты решил что можно без разрешения дергаться? – прошипел он, – всего лишь маленькая провокация и ты показал, что в тебе еще полно непокорности, мой соул, – он притерся своим возбужденным органом к ягодицам Логана, одной рукой крепко сжимая концы кнута, – где извинения и заверения в послушании?

– А кто сказал, что я теперь буду послушным, – фыркнул Логан, – теперь тебе придется меня заставить тебя слушаться, – произнес он, – или ты не можешь?

– Нравится играть в непослушного мальчика? – засмеялся Бальтазар, —кажется, в данный момент, доминирую все равно я. Я прикрываю твою спину в бою, и сейчас ты не сильно-то сопротивляешься тому, что я сзади. Тебе же нравится, наверняка, нравится чувствовать меня сзади, – он медленно провел рукой вдоль тела Джея и сжал его ягодицу, – и то, что в таком положении у меня есть доступ к тому, что мне и нужно. Правда? – Логан то ли шевельнулся, то ли собирался что-то сказать, но Бальтазар сильнее натянул кнут, практически перекрывая доступ воздуха. – А еще, – он прошипел достаточно хищно, – я слышал, когда удовольствие сочетается с близостью смерти, наслаждение становится острее. Не дергайся, я не разрешал тебе двигаться, – он провел языком вдоль позвоночника, вернулся к шее, прикусывая кожу на плече.

Логан решил подчиниться. Конечно, ему ничего не стоило разорвать этот кнут, да и самого Бальтазара, но ему нравилось, что, наконец-то, его соул полностью взял власть в свои руки и поэтому лишь усмехнулся, позволяя делать с ним все, что угодно.

– Хороший мальчик, – улыбнулся Бальт, заметив, что Логан не пытается исправить их взаиморазмещение. – Только молчаливый, тогда я буду болтать за двоих. Ты же знаешь, как я люблю поболтать… – он принялся терзать плечи и спину Джея поцелуями, полуукусами, языком, на секунду оторвавшись от этого, чтоб обильно смочить пальцы своей слюной. Конечно, картинка про без смазки и подготовки взять Логана – была забавной, но Бальт не желал ни себе, ни Логану никаких болезненных ощущений. Хотя да, Джей же не ощущает боли или дискомфорта. Но Бальту будет за него больно. – Я забочусь о тебе, видишь? – рук не хватало, он оставил кнут в покое, чуть сдвигаясь с Логана и занявшись его ягодицами. Развел их чуть в сторону, нежно приглаживая пальцами мышцы ануса. – Помнишь в шахте. Я тебе предлагал развлечься. Ты, правда, сперва попытался вредничать, но я же не стал настаивать, – он ввел один палец и задвигал им внутри Логана, чуть сгибая и разгибая в фаланге. – Там острые камни, мне стало жалко елозить твоей спиной по ним. Хотя, как вариант, можно было у гладкой стенки, но черт, у меня же крыло было сломано. О, ты бы мог держать меня на весу… точно, – Бальтазар болтал, одной рукой разрабатывая Логана, вторую просунул под тело соула и принялся немного грубовато ласкать его член и сжимать яички.

– Всегда мечтал, что мне в соулы достанется немой, – усмехнулся Логан, – но нет, мне достался самый болтливый и самый нудный соул на свете. Ты вообще что-то делать, кроме как чесать языком, можешь? Или ты способен рекламировать себя лишь на словах, а на деле ты ничего не стоишь? Как же я разочарован, и этому человеку я дал власть над собой? – фыркнул Джей, – ты вообще уверен, что ты воин? Я уже сомневаюсь.

– Может, меня и занесло, – проговорил Бальтазар, – с разговорчиками, но, Джей, неужели ты думаешь, что такими словами можешь меня спровоцировать? Я уже не говорю о «возбуждать». Помолчи лучше. И я так и быть тоже помолчу, а займусь телом и делом, – Бальтазар прекратил заниматься фигней, раз Логан стал болтливее обычного, заменил пальцы на свой член, входя сразу на всю длину, грубовато, с силой, хватая одной рукой парня под живот, а второй захватил концы кнута, снова натягивая его. Удобнее устроился и стал двигаться, со всей наличной силы, вбиваясь в соула. При этом натягивал кнут, заставляя Логана рефлекторно прижиматься к нему спиной ближе, чтоб ослабить шею. Но Бальт был в курсе всех этих штучек с удушением. Он одно время даже серьезно размышлял о втором оружии – гарроте – шнуре с двумя ручками, которым как раз и убивали через удушение. Но сам процесс его несколько раздражал, он не собирался быть с демонами так близок, поэтому отказался. Но принципы знал. Поэтому придушивал соула, старательно не дергая эту руку, и продолжал трахать его, даже в какой-то момент выпустил крылья, помогая ими, чтоб фрикции были мощнее и сильнее. – Черт, Логан, – прошипел он сквозь зубы, – гордись, тебя трахает архангел с крыльями. Зашибись, картинка.

– То есть ты считаешь, что твои крылья – это предмет гордости, – фыркнул Логан, хотя ощущения были неимоверными, но Росомаха не готов был этого признать, усиленно прикусывая губу, чтобы не стонать и сдерживая себя, чтобы не начать насаживаться на член Бальтазара, – нашел, чем хвастаться, – в этот момент Бальт вошел особо резко и глубоко и стон, пусть и тихий, непроизвольно сорвался с губ Логана.

– Мои крылья в данный момент лишь вспомогательный элемент, – проговорил Бальт. Вся ситуация заводила неимоверно, Логан покорный был просто чудо, а уж как горячо и узко внутри – про это вообще можно было не говорить, но он хотел сейчас сделать максимум, хотел услышать стоны соула, которые слышал так редко, поэтому вспомнил про всю свою выдержку и продолжил входить в соула, спустил руку на напряженный член Джея, лаская грубо и агрессивно, перевел дыхание, настраиваясь на длительное продолжение столько, сколько нужно, и продолжил трепаться. – Мой главный предмет гордости я сейчас любовно трахаю, да, звучит тупо, но так и есть. Я всего лишь стараюсь соответствовать своему охренительно классному соулу, – и тихий стон, вырвавшийся у Джея, был ему промежуточной наградой.

Бальтазар чувствовал, что Джей близок, поэтому напряг силы, чтоб входить глубже, как можно глубже, интенсивнее, и в такт ласкать парня рукой. Он натягивал кнут, не давая Логану нормально дышать, и это в сочетании с и так рваным дыханием соула, было почти похоже на стоны удовольствия. Правда, кроме того стона, других не последовало. Чертова зараза имел железную выдержку.

Каждое движение Бальтазара волной наслаждения разносилось по всему телу. А кнут, затянутый вокруг шеи, нехватка кислорода – лишь обостряли ощущения. Но железная выдержка Логана, выработанная ещё шестилетним мальчишкой в застенках лаборатории, позволяла ему не стонать. Ни звука не вырвалось из груди Логана, даже когда он с наслаждением кончил, изливаясь в руку Бальта и просто провалился в пропасть. Он чувствовал непередаваемую лёгкость во всем теле. Это был восторг, это был самый яркий оргазм за всю его жизнь.

Когда Джей кончил, конечно же, без единого звука, Бальтазар тут же убрал кнут, откидывая в сторону.

– Перевернись, – попросил он негромко, выходя из него и отстраняясь, чтоб дать сделать маневр. Логан послушался, весь в посторгазменной неге. – Люблю кончать, видя твое лицо, – проговорил Бальтазар, подхватывая ногу парня, сгиная ее в колене и вновь входя. На ногу он и опирался и притягивал Логана за бедро для максимального вхождения. Пошло ухмыляясь, слизнул с руки сперму, – вкусный, черт возьми, – убрал крылья, ему для достижения оргазма, не нужна была мощь и сила, всего лишь движение, ведь он и так был очень близок, смотрел прямо в лицо, в глаза Логана, продолжая вбиваться в него.

Логан лишь усмехнулся, вглядываясь в лицо своего соула, и стал толкаться бёдрами навстречу, чтобы приблизить его оргазм. Бальт не заставил себя ждать, бурно излился внутрь. Но, как и Логан, словно соревнуясь со своим соулом, Бальтазар не издал ни звука.

– Это было забавно, не находишь? – спросил устало Бальт, вставая и машинально подавая руку соулу.

– Вполне, забавно, – усмехнулся Логан, поднимаясь на ноги.

– Тебе понравилось? – усмехнулся Бальтазар, изучая лицо Джея. – Я был крут?

– Ты, что, ждёшь похвалы? – усмехнулся Логан, направляясь в сторону душа.

– А как мне иначе понять, понравилось ли тебе, – хмыкнул Бальтазар, направляясь следом, – может, я был не очень, и мне придется плакаться в чью-то другую обнаженную грудь.

– Ага, – махнул рукой Джеймс, – только боюсь, что ты не найдёшь здесь свободную грудь, – рассмеялся Логан.

– Ну мало ли, – Бальтазар обогнал Логана и смеясь, первым залез в душевую кабину, – приезжают же иногда и другие. Попрошу Эрика выбрать какого-нибудь симпатичного воина.

– Отлично, – усмехнулся Логан, – хоть будет мне какое-то разнообразие, – рассмеялся он.

– Почему мне попался такой классный соул, это можно понять, – проворчал Бальтазар, – я и сам классный. Но ты ведь при этом еще и вредный, а это уже как насмешка судьбы. Давай уже, топай сюда, потрешь мне спинку, – засмеялся он, – если не способен сказать спасибо, так хоть сделай что-то полезное.

– Слишком ты самовлюблён, – усмехнулся Логан, – зачем тебе вообще кто-то? Ты и сам с любовью к себе справляешься на ура, – рассмеялся Логан, – и спинку себе сам три, – подмигнул он.

– Эй, я слышу в твоем голосе ревность. Ты что, ревнуешь меня ко мне? – засмеялся Бальтазар, – это странно, Джей, очень странно. Ладно, иди, я потру спинку тебе, чтоб ты не расстраивался.

– Неа, просто боюсь, что скоро корона на твоей голове вырастет до таких размеров, что будет задевать потолок в нашей комнате, – заржал Логан, – о, может тебя называть «Ваше Бальтазарское Высочество»? – ржал парень, – и заведу я себе опахало – обмахивать королевскую тушку, – не унимался он.

– О, Боги, мистер Юморист вернулся, – закатил глаза Бальтазар. – Лучше бы ты стонал, чем шутил, – он мокрый выскочил из душа и, схватив Логана за плечо, потащил в душевую кабину, прижал к стенке под теплыми струями воды и впился в губы жадным поцелуем.

– Джей, – позвал тихо Бальт, когда они приняли душ и уже улеглись спать, он даже он сам придремал немного, но мысль его пробудила. Он на ощупь нашел руку Логана и чуть сжал ее, – тебе не кажется, что если отпустить себя, наслаждение и удовольствие будет ярче и полнее, когда не нужно сдерживать свои реакции и желания? Мы же наедине, я вроде бы как завоевал твое доверие и уважение, но ты все равно словно скрываешь, закрываешь самого себя… почему?

– Выдержка – это самое главное, – произнёс Джей, – стоит отпустить себя в одном, как это станет накапливаться как снежный ком. Сперва ты не сдерживаешь желания, а уже вскоре не сможешь сдерживать и ярость. Поверь, если я перестану контролировать свои эмоции целиком и полностью, то это никому не понравится. Когда я в Ордене сцепился с парнями, которые чуть не покалечили Кайлу, то я впал в ярость, потерял выдержку лишь на несколько секунд и чуть не убил всех пятерых. А от Страйкера в своё время ни осталось ничего. Я рвал его когтями снова и снова, даже когда он был уже мертв. Хэнк оттаскивал меня от бездыханного тела, а я хотел снова и снова наносить удары. Только контроль, тотальный контроль над собой позволяет мне не превратиться в монстра, в зверя, в хищника, – произнёс Логан, – и исключений делать нельзя.

– Ты же все равно человек, – задумчиво проговорил Бальтазар, – а это «монстр, хищник» – это все равно приобретенное. Насильственно приобретенное. Думаю, ты способен остановиться, даже если будет все пипец, но остановиться будет нужно. А уродов бить – нахрен выдержку. Слишком много чести, еще их жалеть или сдерживать удары. Хотя да, ты со своими когтями да в ярости – наверняка еще та машина убийства… Можно придумать стоп-слово, – усмехнулся Бальт, придвигаясь к Джею и кладя ему голову на плечо, – какое-нибудь «Джей, стоп, я люблю тебя». В пылу битвы это как минимум должно вызвать ржач. А тот, кто смеется, уже выпадает из состояния аффекта.

– Боюсь, что меня ничто не остановит, – горько произнёс Джей, качая головой, – я действительно машина для убийства. Впрочем, именно для этого меня и создавали, – фыркнул он.

– Не только тебя, – проговорил Бальт, его пальцы бессознательно скользили по мускулистой груди Логана, изучая каждый дюйм, – мне порой кажется, что все эти Ордены, все эти тренировки, все это – всего лишь для того, чтоб убивать и воевать с демонами. Все продумано до мелочей. Воинов натаскивают так, чтоб ни единой мысли не было, не говоря уже о чувствах, лишь рефлексы. Враг – убей. Враг – убей. Чем не машина? Но зачем это все? Для чего? Это наша жизнь, черт возьми. Она должна быть наполнена еще чем-то… А так, всего лишь словно пешки в чьей-то великой шахматной игре. Хотя ты, наверное, не пешка, – усмехнулся Бальт, – с твоими способностями, ты, наверное, слон. Или ладья.

– Нас в Ордене этому не учили. Скорее, даже очень сильный акцент делали на том, что мутанты способны жить полноценной жизнью. Когда Хэнк вытащил меня из лаборатории, а затем ещё и помог мне обуздать монстра внутри себя, то он дал мне шанс на нормальную жизнь, – усмехнулся Логан, – он очень много возился со мной. Я был слишком озлоблен, агрессивен и абсолютно не умел вести себя с другими. А потом появились ребята и, хотя со мной трудновато было найти общий язык – у них это вышло, и я вылез из своей скорлупы, словно позволил себе жить. Так что этот я – еще расслабленный вариант меня, – рассмеялся Логан, – а когда мне дали шанс отомстить, то мне показалось, что вообще очень многое позади. Но я стараюсь никогда не забывать, кто и для чего меня создали в той лаборатории. И я не забываю о контроле никогда.

– Не знаю, может, разница в воспитании нужна для того, чтоб как-то скрасить тот момент, что от мутантов отворачиваются даже самые близкие люди, родители, родственники. А воинами чаще всего гордятся. Первым надо дать иллюзию нормальной жизни, а вторым прикрутить свободу и приучить к дисциплине… Этот Страйкер и есть тот, кто ставил на тебе опыты? Он был мутантом или воином?

– Не всегда близкие люди отворачиваются от мутантов и не всегда гордятся воинами, – усмехнулся Джей, – мои родители любили меня и брата, пока их не убили. Один гордится Локи, родители Сэры любят её. Часто родителями мутантов являются мутанты, – пожал он плечами, – а родители Чарльза? Ты бы знал как они гордились своим сыном, не раз приезжали в Орден и всех нас ещё детьми Ксавьер возил к ним в особняк. Они гордились его воспитанниками не меньше. Так что не у всех мутантов печальные истории. Страйкер был воином. Лучшим в своё время, – сказал Логан, – но он не стоит того, чтобы его вспоминать.

– Не всегда, – усмехнулся Бальтазар, – ну и ладно… Сегодня был чертовски длинный и ужасный день. Давай, похрапи для меня. Когда твой храп меня не возбуждает, он меня усыпляет. Черт, твой храп лучше любой колыбельной. Любой колыбельной… нда, я так говорю, словно слышал хотя бы одну. Но ту, что любит петь Кас не считаем, она может усыпить лишь Локи… – Бальт крепче прижался к Логану и стал погружаться в дремоту. Он потерял друга, но не остался одиноким. Жизнь продолжалась.

Логан обнял одной рукой Бальта и провалился в сон.

***

В тренировочном зале все были напряжены, осадок от вчерашнего ещё не прошёл, слова Этьена, брошенные Магнусу и Дори, до сих пор звучали у многих в ушах, а Максвелл и Дориан ещё не появились, хотя Дориан вчера и держался молодцом, но все понимали, что произошедшее сильно его задело. Магнус был мрачен и молчалив, прижимал к себе Александра, если к нему обращались, отвечал с запозданием и односложно. Локи старался быть возле друга, обнимая Кастиэля, и тоже выглядел не празднично. Андерс что-то вполголоса обсуждал с Этьеном. Гаррет делал вид, что их не слушает, но был рядом с блондином. Логан просто молотил грушу, стараясь не обращать внимание на напряжённую атмосферу. Бальтазар вроде как помогал ему, но на самом деле был погружен в свои раздумья. Но на лице никаких эмоций не отражалось. Двери отворились и, весело переговариваясь, в зал в обнимку ввалились Макс и Дориан.

– Простите, запоздали, – улыбнулся Дориан, – тяжелая ночь.

Магнус выдохнул и, улыбнувшись, заключил брата и друга в объятия. Алек тоже, улучив момент, кинулся в свою очередь обнимать ребят. Все-таки Павус однозначно с переживаниями справился.

– Все в порядке? – рядом уже был Локи, тоже обнимая парней. Кастиэль сиял радостной улыбкой.

– Не выспались, – пожал плечами Дори. Макс лишь усмехнулся.

– А мы уж начали думать, что ты закроешься в себе и впадешь в уныние, – рассмеялся Андерс.

– Мы с Максом поговорили. Серьёзно поговорили и выяснили, что причин для уныния нет, – улыбнулся Дори, крепче прижимаясь к своему любимому. Максвелл подтверждающе кивнул и улыбнулся, прижимая его к себе.

– Знаю я ваши разговоры, – усмехнулся Этьен, подходя и обнимая парней.

Дориан хотел было ответить, но в зал влетел сияющий Хэнк.

– Дориан, – буквально подскочил к парню Хэнк и тут же, схватив его за подбородок, уставился в его глаза, – никаких изменений, – сказал он с сомнением, – абсолютно никаких. Я ведь прав, Макс, ты в его глаза чаще смотришь, но вроде они ни капли не изменились?

– Не изменились, – подтвердил Макс, хмуря брови, – А что? Что-то не так? Они должны были измениться?

– Откуда мне знать? – развел руками Хэнк. – В истории нет ни одного случая, чтобы мутант получил новую мутацию в возрасте Дориана. Он уникален, – сказал Маккой.

– Только, пожалуйста, не запирай меня в лабораторию в качестве твоей личной подопытной мыши, – рассмеялся Дориан, – я вполне хорошо себя чувствую.

– Я тогда буду ночевать под дверями лаборатории и скулить как щенок, – шепнул Макс любимому.

– Пока хорошо, – произнес Хэнк, – Дори, Магнус, Макс, мне бы вас на пару слов наедине, – сказал Хэнк.

Все трое кивнули и отошли от основной группы.

– Я не буду врать, что меня не беспокоит твоя мутация, Дориан. Я не знаю ни одного мутанта, у которого способности открылись так поздно и я этого пока не могу понять, – сказал Хэнк, – поэтому я прошу вас с Максом, пока я не разберусь или пока мы не будем уверены, что ты контролируешь все на сто процентов – не лезть вперед, а тебя, Магнус, я прошу тоже следить за этими двумя. Вы с Алеком все-таки дальним боем владеете. Я уверен в тебе, Дориан, но ты ослеп временно и нет гарантии, что это не повториться, а так же резкие вспышки боли – это все может быть. Поэтому немножко осторожности. И да, Макс, это два шприца. С синей жидкостью – это сыворотка, которая подавляет мутацию, с серебристой – мутаген. Если вдруг Дори станет плохо, он потеряет контроль, то сперва вкалываешь синий, а затем серебристый, – сказал он, протягивая шприцы парню, – и еще. Твой кулон, Дори, придется отдать. Пока ты не научишься контролю – он побудет у меня. Тебе сейчас опасно подавлять свои способности даже на час. Даже спать в нем я тебе запрещаю. Чем быстрее я буду уверен, что ты в порядке – тем быстрее ты получишь его назад.

Макс принял шприцы и хоть выглядел вполне невозмутимо, но разволновался. Он и забыл, что эти все мутации не так просты. И раз даже Хэнк так волнуется, то значит что-то может быть. А он не будет к тому готов. Вдруг он не будет к этому готов?! Он прижал к груди шприцы.

Дориан нехотя снял кулон, надевая перчатки и протянул его Хэнку.

– Но потом вернешь, – сказал он сурово, а затем зажмурился, поскольку рентгеновское зрение решило о себе напомнить.

– Верну, – кивнул Хэнк, – на, сыворотку, отдай Бальтазару, – протянул Дориану шприц Хэнк, но из его рук сыворотку забрал Магнус и направился в сторону Бальта.

Дори взял Макса за руку и собрался тоже идти к ребятам, но их остановил Маккой.

– Макс, можно тебя еще на пару слов?

– Да, конечно, – кивнул воин, Дори посмотрел на Хэнка с интересом, но все-таки ушел в сторону о чем-то спорящих Этьена и Андерса.

– Макс, я врать не буду – я никогда не любил воинов, исключая Эрика, – начал Хэнк, – но ты, Алек и Кас поразили меня. Я просто вижу, как мои ребята счастливы рядом с вами и считаю вас тоже своими. Дориан сильно изменился рядом с тобой. Он стал более открытым, более уверенным в себе, он перестал бояться сам себя, а это очень важно для мутанта. Но Дориан, как твой брат и Локи всегда был чересчур беспечен и самоуверен. Им всегда казалось, что им подвластно все, во всяком случае, пока Логан рядом. После встречи с соулами – они стали осторожнее, сдержаннее, потому что несут ответственность за жизнь любимого человека. Но я же вижу, что беспечность никуда не делась. Дори так и хотелось закатить глаза в жесте «опять Хэнк и его нотации». Поэтому я говорю с тобой. Я доверяю тебе, Макс, и я вижу, что ты далеко не глупый парень и дорожишь Дори. Ни я, ни Чарльз не сталкивались с подобным раньше. Мутация – это боль, агония, кровь, это раздирает тебя изнутри, но чтобы мутант ослеп сперва – это невообразимо. И возраст Дориана… Ни у кого мутация не проявлялась так поздно, если ее не подавлять. Но это не его случай. Просто поговори с ним, меня он не послушает. Ему нужно быть осторожнее и ни в коем случае не перегибать палку в попытках совладать с мутацией. А то с этих двоих, – указал он на Дори и Магнуса, – станется начать экспериментировать. Я не хочу, чтобы Дори пострадал или потерял зрение. Но я знаю его упертый характер, кроме тебя – он никого слушать не станет. Я, конечно же, проведу исследования, буду искать ответы, я прыгну выше головы ради этого парня. Люблю я их с Бейном, как сыновей. Хотя скорее, как братьев. Я просто хочу, чтобы ты знал насколько все серьезно, потому что Дори наверняка отмахнется и скажет, что все это фигня и ничего ему не грозит. Я надеюсь, что не грозит, но лучше пока перестраховаться. Ты же позаботишься о нем? – закончил свою речь Хэнк.