Текст книги "Противостояние душ (СИ)"

Автор книги: Langsuir

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

– Я не хочу ничего слышать из того, что ты еще можешь мне сказать. И марать о тебя руки больше не хочу. Я советую тебе уйти, – сказал Дори.

Макс, который как и другие, шокировано следил за событиями, решил, что как раз это подходящий момент, чтоб подойти и обнять Дориана за плечи. Магнус тоже перебрался поближе к брату и другу, да и все мутанты насторожились, стараясь быть ближе к событиям, все-таки проблемы с семьей были известны многим из них.

– Если вам не понятен совет Дориана, мистер, я могу вам помочь найти выход, – сказал Максвелл с угрозой. Он уже пожалел, что не кинулся наперерез мужчине и не вырубил его еще возле дверей.

Бальтазар стоял неподалеку, но даже и в мыслях не думал вмешиваться. Наоборот. Мужик с его ненавистью так напоминал его отца, что его словно застопорило. Причем, каким бы помешанным не был Ричард, Бальтазара он не выгнал, а старательно сделал из него воина. Дориана же выгнали малым парнишкой из дому. За мутации. Бальт видел многое. Но это… Это все равно шокировало.

– Так ты мало того, что урод – еще и ложишься под парня? – шокировано произнес Галвард, глядя на то, как его сын прижимается к Максвеллу, – ты пал ниже некуда. Ты хоть сам это понимаешь? Это же просто отвратительно. Тебя трахают и используют, как какую-то уличную девку. А ты вообще кто такой, чтобы указывать мне на дверь? – произнес он, глядя на Макса, – думаешь, что тот факт, что мой ущербный сынок позволяет его иметь – дает тебе право мне указывать?

– Оу, могу вас удивить, мистер, я тоже часто ложусь под Дориана, – хмыкнул Макс, крепче обнимая любимого, – а вообще, мистер, Дориан со мной, мой соул и мой парень, так что я-то имею все права вам указывать, а особенно – дать вам в лицо, если вы не прекратите тут выступать и не уйдете. Я отлично держу себя в руках, но вы ходите по лезвию бритвы. А какое имеете право вы тут приходить и вываливать свое дерьмо на Дориана, если уже давно отказались от него?

– Все… Этот цирк пора заканчивать. Я решил простить моему сыну его уродство и дефективность и принять обратно в семью – это благородно с моей стороны, – сказал спокойно Галвард, – к тому же я могу обеспечить ему хорошую жизнь. Конечно, тот факт, что тебя, Дори, трахает парень – я простить не готов. Так что эти отвратительные отношения придется прекратить, но не переживай, я заберу тебя домой – моих связей для этого хватит. А весь этот бред с соулами – чушь полная и вообще меня не волнует. Все, сын, пошли. Мы будем скрывать твой дефект, – сказал Галвард, делая пару шагов в сторону парня и протягивая руку.

Макс напрягся. Мужчина по-хорошему не пожелал.

– Я дома, – коротко ответил Дориан, – и глупо даже предлагать мне выбирать между тобой и Максом. Макс – моя семья, а не ты, – сказал он.

– Дори, не глупи. Ты урод, ты дефектный, а я сделаю из тебя подобие нормального человека, – сморщившись, сказал Галвард, – ты не можешь выбирать жизнь урода рядом с этим, – кивнул он на Максвелла.

– А мне кажется, что он уже выбрал, – прорычал Макс, отпуская Дориана. Он не только сильным ударом в лицо сбил мужчину с ног, он еще вцепился в его плечо, ставя обратно на ноги и таща его к двери. Он собирался вытащить его в коридор и тащить дальше по всем коридорам к основному выходу с базы.

– Макс, – Дориан догнал их, хватая своего парня за руку, – отпусти его. Я думаю, что он и сам здесь больше не задержится.

Максвелл глянул в глаза своего соула и разжал пальцы. Галвард гневно перевел взгляд с одного на другого.

– Ты сделал неверный выбор, – произнес он, выходя из зала.

Дориан лишь фыркнул, глядя вслед отцу и обнял Макса, крепко прижимаясь к нему. Максвелл обнял его в ответ, поцеловал в висок, потом не выдержал и нашел губами его губы, поцеловал нежно и любяще. А потом спросил, заглядывая в глаза:

– Ты как, любимый?

– По-моему для полного счастья мне не хватало съездить этому уроду по морде, – рассмеялся Дориан, обнимая его, – меня абсолютно не волнует все то, что он сказал. Мой дом здесь, моя семья здесь. Здесь ты, а ты – главный человек в моей жизни, – улыбнулся Дориан, – мой отец отравлен своей ненавистью и мне все равно, что он думает. Я не считаю себя уродом, а мутацию – дефектом. Ведь этот дефект позволил мне оказаться здесь, с тобой, а это самое главное.

– Хорошо, очень хорошо, – обрадовался Макс. Дориан в такой сложной ситуации мобилизовался и остался собой. И это было чудесно. – Ты у меня просто молодец. Такой удар, я в восторге. И я люблю тебя. Бесконечно сильно. Люблю.

– Все то, что я переживал внутри себя – я осознал, и это такая глупость, – сказал Дориан, – после того, что я увидел в сознании Виктора, – выдохнул он, – Макс, я больше никогда не буду закрываться от тебя и переживать из-за вещей, которые того не стоят. Все, чего я хочу – это быть с тобой. Прости, что заставлял тебя переживать. Это было так глупо…

– Любовь моя, – Макс нежно провел ладонью по щеке Дориана, глядя в чудесные глаза, в которые смотрел бы, не отрываясь, всю жизнь, – ты – это ты, я тебя полюбил такого чувствительного, переживающего, волнующегося за других, ранимого и тонкочувствующего, и даже если я паниковал из-за твоих переживаний, но ты всегда был моим, со мной. Тебе не за что просить прощения. Я просто тебя люблю. И это настолько сильное чувство, что неважно, что было, и что будет, как ты будешь что-то переживать, как будешь закрываться или будешь холоден со мной… я все равно тебя согрею, найду, постучу в твою дверь, и войду. А ты всегда меня впустишь, чтобы ни случилось. Потому что мы единое целое, потому что без тебя нет меня. И без меня, нет тебя. Одно целое, – Макс нежно поцеловал Дориана, крепко прижимая к себе.

Парень просто крепче прижался к своему Максу и ответил на поцелуй.

***

Вечером все собрались в комнате Магнуса и Алека, чтобы выслушать рассказ о том, что же все-таки увидели мутанты в сознании Виктора. Логан все еще находился в лаборатории под присмотром Хэнка и Ланы, и Маккой никого не пускал на порог, весь погруженный в какие-то эксперименты.

Бальтазар сидел тут, почти невозмутимый, но на самом деле в самом тяжелом и раздраженном своем состоянии, его пустили к Логану на минут пять, и то под взглядами командиров, он только подержал парня за руку и обнял на прощанье, умудрившись прошептать на ухо: «Выздоравливай быстрее, а то разнесу лабораторию к чертям. Я не в себе. В жутком “невсебе». И украдкой оставить легкий поцелуй на губах. Сидел и медленно потягивал виски. Напиваться не собирался, вдруг надо будет что-то делать.

Магнус разлил виски по стаканам, сел рядом с Александром и крепко сжал его руку, начиная рассказ. Алек обнял его за талию, прекрасно понимая, что сейчас будут чувствовать все. Но рассказать надо было. Дориан, сидел в кресле с Максом, который обнимал его за плечи, периодически поправлял его, вставлял свои реплики. В целом рассказ получался сумбурным и чересчур эмоциональным. Боль буквально сквозила в словах парней.

Локи бледнел все больше с каждым произнесенным словом, прижимал к себе Кастиэля и смотрел на парней глазами, полными ужаса. При чем выражение лица Каса было почти аналогичным своему соулу. Он крепко держался за Локи, словно боялся, что стоит отпустить руки и Локи исчезнет.

Гамбит молча пил виски, ничем не выдавая своего отношения к происходящему, лишь по тому, как он нервно перебирал свои карты одной рукой – можно было понять, каких усилий ему стоит сдерживаться. Габриэль сидел на подоконнике, болтая ногами. Сперва больше интересовался огромной плиткой шоколада, которую ел, но по мере рассказа, он опустил шоколад на колени, и даже потом глянул на него, словно удивляясь, откуда он взялся. Он отложил плитку в сторону и принялся вытираться платком, при чем – при всей невозмутимости запачканного в шоколаде лица, его рука дрожала.

Андерс непроизвольно вцепился в руку Гаррета, сжимая ее чересчур сильно, но на лице тоже не было ни одной эмоции. Гаррет прижал его к себе одной рукой за плечи, то ли в попытке защитить и поддержать парня, то ли напомнить себе, что пока еще его соул рядом, и в полном порядке. Пока еще. Им стоит поторопиться. Определенно им стоит напрячь все возможные силы и способности, чтоб схватить Виктора.

Бальтазар сжал пальцы на стакане с такой силой, что тот, не выдержав напряжения, лопнул прямо в руке, и на пол осыпались осколки вместе с недопитым виски. При этом он даже этого не заметил, лишь машинально стряхнув с ладони куски стекла, не сводя взгляда с говорящего Магнуса.

Когда рассказ был окончен, то в комнате повисла гробовая тишина, никто не решался ее нарушить. Локи было открыл рот, но сказать ничего не успел, поскольку на пороге появился Хэнк, в руке его покачивался кулон Дориана.

– Держи, – протянул он, – с твоей мутацией все в порядке. Это все из-за Бальтазара, поскольку его мутация наследственная, то его гены немного изменены. Из-за контакта с ним и зельем и у тебя слегка изменилась ДНК, но очень слабо, что я даже не заметил. Я получил кровь твоей матери и могу сказать с уверенностью, что ты просто унаследовал ее мутацию, как и Бальтазар в свое время. Такое почти невозможно и у тебя случилось из-за контакта с ним. Но в этом нет ничего страшного и опасного.

– Спасибо, Хэнк, – сказал Дори, надевая кулон, снимая перчатки и переплетая пальцы с пальцами Макса.

Бальтазар промолчал, он все равно мало что понял. Да и сейчас не до этого.

– Как я понимаю, Магнус и Дориан рассказали вам, что видели, – не спрашивая, констатировал Хэнк, – брать Виктора и уничтожать лаборатории – я пойду с вами, – произнес он, доставая из-под футболки шнурок, на котором раскачивался странный кулон, – внутри этого кулона капсула с ядом. Кулон сделан из материала, который разбить невозможно, вытащить капсулу можно только зная секрет. Яд убивает мгновенно – я создал его буквально пять минут назад. Если вы хотите, то я дам этот яд каждому, будете носить с собой на шее. Как альтернативный вариант, если вас вдруг возьмут в плен, – произнес Хэнк.

– Макс? – перевел взгляд с кулона на соула Дориан, он бы с удовольствием взял яд, но если Максвелл скажет «нет», скажет, что они должны будут надеяться на спасение, то Дори поддержит его решение.

– Я не люблю сдаваться, – пробормотал Макс, больше для Дориана, чем для всех остальных. – Но я не собираюсь разрешать им мучить тебя до смерти. Яд намного лучше, чем удар саблей. Я за.

Магнус лишь зачарованно смотрел на кулон, сжимая руку Александра сильнее, ожидая слов своего соула. Алек же, наоборот, мгновенно отвел взгляд от кулона, обнимая Магнуса, словно в последний раз. – Это всего лишь полезная необходимость, – проговорил он, кивая, но в голосе слышалась паника. Алек словно бы старательно пытался не думать об этом, но теперь его прямо заставили представить, будто они попадают в плен, и Магнус, его любимый Магнус, будет в руках гнусных демонских тварей.

– Мне кажется, что альтернатива не плоха? – вопросительно посмотрел на Каса Локи. Кастиэль лишь кивнул с тяжелым вздохом.

– Я бы рассмотрел этот вариант, – обращаясь к Гаррету, сказал Андерс. – Не вопрос, – пожал плечами Гаррет. Ему было все равно. Он был уверен, что в плен их взять будет практически невозможно. Живыми в смысле.

– Мне кажется, что надо соглашаться, – глянул на Гейба Гамбит. Габриэль ответил ему несколько паническим взглядом, но вполне твердо кивнул. Потом спрыгнул с подоконника и присел на подлокотник кресла, в котором сидел Этьен, практически выдирая у него полупустой стакан с виски и выпивая залпом. Закашлялся от резко обжегшего горло напитка, и сморщился.

Бальтазар равнодушно пожал плечами. В данном случае вопрос с ядом должен решить Логан. Он из их пары самый живучий. Да и попасть в плен все-таки было не совсем реально. Для них во всяком случае.

– Значит, зайдете попозже в лабораторию, – кивнул Хэнк, собираясь уходить.

– Хэнк, – остановил его Магнус, – два года назад… Тебе не кажется, что мы заслужили правду?

Все мутанты тут же повернули к Маккою свои головы.

– Правда, Магнус, не всегда вещь приятная, – сказал парень, садясь в кресло, – налей мне виски, история очень длинная, – произнес он, осушая протянутый стакан и Бейн тут же налил снова, – началась она года 32 назад. С одного очень сильного воина по имени Уильям Страйкер. Он был великолепен, он был лучшим, но только тщеславным. Его соул был регенером с возможностью управлять воздухом и они с Уилом были близкими друзьями. Ведь у мутанта была семья – жена и ребенок. Но стремление к власти у Страйкера было слишком велико. И он пошел работать на демонов, которые обещали ему все, что он пожелает после захвата мира. Тогда опыты ставились только над регенерами, поскольку жену своего соула Уильям убил, а вот самого мутанта и его сына доставил в лабораторию, – выдохнул Хэнк.

– Но Логану всего девятнадцать и его родители не были мутанты, – удивленно сказал Дориан.

– А наша история начинается ни с Логана, а с Нортона Маккоя и его сына Генри, хотя вам привычней имя Хэнк. С его сына Хэнка Маккоя, – сказал мужчина, – два года тот, кого я считал своим вторым отцом, пытал моего родного отца на моих глазах. На глазах пятилетнего мальчишки и говорил каждый вечер мне одно и тоже: «Генри, пытки прекратятся, если ты просто станешь работать на меня». Демоном был нужен мой сверхинтеллект. Но я отвечал: «Нет». С тех пор ненавижу имя Генри, – поморщился он, – через два года пытать отца Уильям прекратил, во всяком случае на моих глазах, а на мне стали ставить опыты. Им нужен был идеальный солдат, поэтому они выбирали регенеров. Те могут больше выдержать. Вакцины, мутагены, облучения… Чего только со мной не делали. И через четыре года в зеркале, вместо Хэнка, я увидел Зверя. Поэтому я создал сыворотку и не могу принять свой внешний вид. Это не мутация – это последствие эксперимента, как скелет Логана и его нечувствительность к боли. Ведь обычно регенеры боль чувствуют. И тогда я понял, что у меня есть силы сбежать, но не пришлось. Меня спас Стивен. Твой отец, Магнус. Он единственный считал, что исчезновения мутантов не случайны и проводил расследование. И ему удалось. Меня он спас, а Страйкера упустил. Но только Орден воинов историю предпочел замять. Великий Уильям Страйкер и работает на демонов – это неправда. Это удар по репутации, – хмыкнул Хэнк, – с тех пор я ненавижу воинов. Но зато я познакомился с Чарльзом и понял, что мы вместе изменим мир. Нас поддерживал Стивен и руководство Ордена. Ну и плюс у Чарльза очень богатые родители, а теперь он сам. И мы создали Церебро – его целью было искать мутантов, которых похитили и держат в плену демоны. Мы нашли пятнадцать лабораторий за те длинные тринадцать лет и спасли пятнадцать мутантов. Опыты и правда ставили только над регенерами в то время и в каждой лаборатории мутант был только один. Логан и Виктор исключение, потому что были братьями. Но Страйкер ускользал. Мне было 29, когда я нашел отца, но вместо его спасения – я спас Джея и не жалею нисколько. Но вот только Церебро лабораторий не находило больше и руководство решило, что все кончено. Но мы с Чарльзом были уверены, что они просто нашли способ обойти Церебро и были правы. И через пять лет мы все-таки нашли и моего отца, и Страйкера. Но вы и сами там были, – кивнул он мутантам, – но мой отец был уже не моим отцом. Сломленный, еле живой, обезумевший. Он хотел умереть и мы с Логаном дали волю эмоциям. Джей разорвал Страйкера на куски. Надо было взять живьем и пытать, но, – развел руками Хэнк, – мы не справились с собой. А лаборатория оказалось уже пуста. Мы продолжили копать с Чарльзом и Эриком, но до вчера мы ничего больше о лабораториях не слышали. И мы правда не знали, что опыты ставят уже надо всеми мутантами и про пытки нам было неизвестно, – развел руками Маккой, – а еще я должен извиниться перед тобой, Бальтазар. Я слишком долго лелеял ненависть и обиду на воинов. Я и соул-связь мечтал разорвать из-за Страйкера и той боли, что он причинил отцу и мне. Но я смотрю на вас и убеждаюсь, что дело не в том, воин ты или мутант, а в том, какой ты человек. Но я не всегда могу контролировать боль и ярость. И вчера, услышав про Виктора и лаборатории – все это вновь волной ненависти поднялось изнутри меня, но я не должен был срываться на тебя, Бальт. Тебе и так было вчера нелегко из-за Логана, а я… В общем, извини меня, – закончил Хэнк.

– Мы все не в себе из-за Логана, и из-за всего остального, не надо извинений, Хэнк, – Бальтазар смог хоть немного и напряженно, но улыбнуться командиру, – тем более, я сам нарвался.

– Виктор пойдет на все, чтобы убить Логана, – сказал Хэнк, – и он единственный, пожалуй, кому это по силам. В этот раз он был не до конца готов. Джей больше не бессмертный, а Виктор знает, как разрушить адамантий. Ведь по сути этот метал создал Страйкер, – сказал мужчина, – но и Виктора может убить только Логан. Не думаю, что кому-то другому это по силам. Это будет тяжело, но я уже закончил с сывороткой, я подготовил для него парочку ядов. А еще забыл сказать, что яд в крови Джея не способен разорвать соул-связь.

– Я думаю, этому будут рады все присутствующие, – усмехнулся Бальт, – что соул-связь все-таки не разрывна. Если все готово, – он вскочил с кресла, его глаза загорелись, – мы можем начинать распространять дезинформацию? Вы напишите в министерства, а еще Эрик может написать моему отцу. Рич на войне, он точно будет хвастаться тем, что его сын наконец-то освободился от соула-мутанта, зато не так подозрительно будет для Виктора, если информация будет поступать из разных источников… И, Хэнк, мне можно к Джею? Я обещаю не мешать. Честно. Пожалуйста, – под конец его тон стал уж совсем умоляющим, отчего Кас даже переглянулся с Алеком. Такого тона от Бальта они еще не слышали.

– Ты плохо слышишь, Бальтазар? – усмехнулся Хэнк, – я не сказал «не разрывна». Я сказал «не может разорвать яд в крови Логана». Но я дал вам двоим слово, – он перевёл взгляд на Дориана и Магнуса, – и я больше ничего не буду делать, чтобы найти способ её разорвать. И в Министерство впоследствии я сообщу, что это невозможно, – сказал он, – полчаса, Бальтазар, не больше. У меня ещё много работы, а я не люблю работать, когда в лаборатории посторонние. К тому же завтра ты получишь своего соула обратно.

– Спасибо, – выкрикнул Бальтазар уже где-то за дверью, потому что мгновенно выскочил из комнаты, как только получил свое разрешение на полчаса. Он жутко соскучился по соулу и даже практически сбил с ног Лану, когда влетел в Лабораторию. Зато потом очень аккуратно и тихо сел на стул возле Логана, и взял парня за руку.

– Соскучился? – фыркнул Джей.

– Нет, конечно, – фыркнул в ответ Бальтазар, – пришел проверить, не отвалились ли у тебя когти.

– Бальтазар, – шокировано произнесла Лана.

– Не переживайте, Лана, это вообще-то сродни признанию в любви, – засмеялся Бальт. Джей вообще выглядел вполне в порядке. Поэтому Бальт мог смеяться.

– Оставлю-ка я вас наедине, – покачала головой Лана и вышла за дверь.

Бальтазар тотчас же вцепился в Джея руками, обнимая его и прижимая к себе.

– Как же ты меня напугал, черт возьми, зараза ты такая, – проговорил он. И не смотря на произнесенные слова, в голосе была нежность.

– Что с Виктором? Он выжил? Умер? – тут же спросил обеспокоенно Логан, – расскажи мне, что произошло. Хэнк упорно молчит, словно это может меня расстроить. Мне нужна правда, Бальтазар.

– Все расскажу, – тяжело вздохнул Бальтазар, – у нас полчаса, так что я постараюсь кратко и по существу, – и рассказал все, что услышал от ребят, планы на дальнейшее, про намечающиеся пытки Виктора, но и вправду лаконично и кратко. Но со всеми подробностями.

– Жестокость передаётся по наследству, – усмехнулся Логан, качая головой, – Бальт, Виктор и я… У нас разные отцы. Я никогда не говорил об этом, я словно вычеркнул это знание из головы. Словно того монстра, о котором рассказал мне как-то Виктор, и вовсе не существовало. Моя мать была счастлива с его отцом, он казался очень милым человеком, пока у него не родился сын-урод. Он стал избивать мою маму, а она не могла сбежать с новорожденным малышом, она дико боялась, что он догонит её. Виктору был год, когда его отец посадил его на цепь в подвале, почти не кормил и периодически ломал кости, ожидая, пока они срастутся. В год у ребёнка очень слабая регенерация. Моя мама сбежала и нашла моего отца, попросила его о помощи и вместе они выкрали Виктора, а его отец погиб, когда он гнался за ними, то не справился с управлением и разбился. Моя мама вздохнула с облегчением, а мой отец полюбил её и Виктора. Он принял мутанта, как родного сына, а позже родился я. Но папа никогда не делал между нами различий. А потом их убили, а нам стёрли память. Мы помнили родителей, но не знали, что с ними. Виктор помнил и своего отца. И у него проскальзывало в речи, что мама бросила нас, как бросила тогда его… Я думаю, что это повлияло на него очень сильно, – сказал Логан, – перед тем, как яд подействовал, Виктор прошептал мне на ухо: «Я не Хоулетт, я – Крид, а такое ничтожество, как ты – мне не брат. Ты слаб из-за своих чувств». Его нужно остановить, я думаю, что то, что видели Дориан и Магнус, лишь сотая часть того, на что способен Вик.

Бальтазар перевел дыхание, которое оказалось затаил, слушая историю Джея, он не выпускал руки соула из своих двух, и покачал головой, когда Логан закончил. – Мне очень жаль, Джей, что у тебя так с родителями вышло. Да и с братом, – Бальтазар вздохнул, потом осторожно добавил: – Ты же слышал про пытки? Если у него будет сопротивляемость к телепатии, придется пытать его. Магнус думает, что ты захочешь отомстить, что ты будешь готов его пытать. Что тебе это нужно.

– При чем тут сопротивляемость к телепатии? – усмехнулся Логан, – есть гипноз, есть Дориан, хотя не хотелось бы мне, чтобы ему пришлось считывать память с Виктора, нечего ему видеть все, на что способен этот псих. Думаю, что Бейн имел в виду, что пытать Виктора надо в любом случае, причём до летального исхода. Его живым отпускать нельзя. И, да, Магнус хорошо меня знает, что меня не удивляет – я буду пытать Крида и буду делать это с удовольствием. Пусть ответит за каждый крик каждой жертвы.

– Ладно, – кивнул Бальтазар, – как хочешь. Я с тобой.

– Все решили взять яд Хэнка? Что думаешь ты? – спросил Логан.

– Джей, – усмехнулся Бальтазар, – ты думаешь нас с тобой смогут взять в плен? Живыми? Но яд тоже пусть будет. Мало ли, как повернет судьба. Тем более, я уж точно не хочу, чтоб тебя пытали демоны, – Бальт скользнул мимоходом рукой по плечу Логана и встал, потому что в дверь уже заходил Хэнк. – Хотя, – Бальт вдруг улыбнулся своему соулу, – если я буду на свободе – ты не спеши принимать яд, дай мне возможность попробовать тебя спасти. Увидимся, – он подмигнул Логану и вышел, еще раз благодарно кивнув Хэнку.

========== Неожиданный визитер ==========

Все стояли и обсуждали предстоящую миссию, они были уже готовы обрушить свою ярость на Виктора, но тот все ещё не проявлялся.

– А может лучший мутант современности устроит экскурсию по базе, а затем и спарринг лучшему воину современности, – услышали они чей-то голос.

Никто не успел даже среагировать, поскольку Локи буквально испарился из объятий Каса и повис на могучем блондине с длинными волосами.

– Тор, – одновременно выдохнули мутанты.

– Но откуда ты здесь? – не отлипая от брата, Лафейсон повёл его к друзьям.

– Чарльз написал шифровку Одину о Викторе и лабораториях, – услышали все слова Тора, когда Локи и парень подошли к ним, – поскольку в своё время наш отец помогал и Стивену в расследованиях, и Чарльзу с Хэнком, – продолжил парень, – и Один связался с моим командиром и потребовал, чтобы я немедленно ехал на помощь младшему братишке. Ибо Один же самый крутой мутант и самый крутой воин всех времён и народов, – смеялся Одинсон, – даже если яйца сварить вкрутую – они будут не настолько круты, как наш отец.

Локи рассмеялся, запрокинув голову, все остальные мутанты присоединились к его смеху.

– Ой, давай я тебя со всеми познакомлю, – спохватился Локи.

– Подожди, – остановил его брат, – я попробую угадать. Лучший друг номер один моего непутевого брата, великолепный и неподражаемый Магнус Бейн, который может обрушить на нас весь гнев природы? – улыбнулся парень, глядя на Магнуса, – и его соул, чьи голубые глаза растопили ледяной айсберг, который считался сердцем Магнуса. А ещё великолепный лучник – Александр Лайтвуд, – протянул руку в их сторону Тор.

– Именно, – сказал Бейн, пожимая руку, – безумно рад познакомиться с тобой, Тор. Ты уже успел стать легендой среди воинов. Так же прославился и своей лояльностью к мутантам.

– Очень рад познакомиться с легендой, Тор, – Алек с улыбкой тоже пожал руку парню, с интересом изучая его.

– А ты – Дориан? – обратился он к Павусу, – лучший друг Локи номер два, умеешь забирать чужие мутации и просто обладатель необыкновенно красивых глаз, – улыбнулся он, – и, конечно же, Максвелл. Брат Магнуса, прекрасно владеющий двумя саблями. О, я уже почти в твоём фан-клубе. Я великолепно владею двуручным и одноручным мечом, бесподобно швыряюсь мьёльниром, могу в принципе орудовать кинжалом, но моё владение парным оружием – это тихий ужас. Просто смотреть и плакать. А я всегда мечтал ловко орудовать саблями или клинками. Это же круто. И если ты посспарингуешься со мной, дашь пару советов, несколько тренировок, то я буду верещать, как школьница, которую на выпускной пригласил самый популярный парень школы, – просиял Тор, – к тому же у нас есть что-то общее. Как я понимаю, место «брата уродца» после того, как я из Ордена свалил, досталось тебе. Думаю, что драться тебе приходилось очень много и очень часто.

– Тор? – удивлённо протянул Локи.

– Черт! Забыл закрыть тебе уши, – рассмеялся тот, – малышам такие вещи знать не положено.

– Рад знакомству, Тор, – пожал руку парня Павус, – очень много о тебе слышал.

Макс же рассмеялся, пожимая руку и одновременно хлопая парня по плечу. – Если судить по тому, что я слышал от старших, тебя никто и тронуть не смел. Сын Бога был неприкосновенен независимо от того, кем был его брат… А уж провести с тобой время – я и мечтать не смел. Так что весь я – к твоим услугам, Тор.

– А необыкновенно красивые глаза у меня, – шепнул Дориан, – ты ходишь по лезвию, Макс, – парень усмехнулся, сжимая руку своего соула, – о Торе, значит, мечтал…

– Я уверен, у него уже есть глаза, которые красивее твоих, – шепнул Максвелл в ответ, обнимая Дориана за плечи, – да и он заинтересован в моих способностях, так что не будет с тобой флиртовать. А если будет, я ему покажу парные сабли, – его глаза зловеще мерцали, – в действии. По настоящему.

– Врут, – усмехнулся Тор, – но мелкоте слушать не положено всякие глупости, – закрывая уши Локи, произнёс парень, – отец регенер позволяет скрыть шрамы, если иметь друга с мутацией Дориана. А уж легче сказать, что сын Бога неприкосновенен, чем признать, что им наваляла девушка, – рассмеялся он, убирая руки от ушей брата, – плохие вещи сказаны и мелочь может слышать, – он начал щекотать Локи, – а вообще мой отец, мать и брат – мутанты и я горжусь этим. Мой лучший друг – единственная среди викингов девушка-воин. Нам доставалось в Ордене, хотя, когда мы построили всех, когда стали лучшими – все забыли, как шпыняли меня и её, – усмехнулся он, – просто мне было куда легче – я пришёл в Орден уже со своими друзьями и нас было шестеро и мы плевали на всех, – улыбнулся он Максу, – но я слышал про тебя от знакомых в Ордене и я восхищаюсь тобой и тем, что ты не сломался. Наша семья – наша гордость и достояние, и мой братишка подтверждение этому.

– Он же не родной, – встрял Этьен.

– Лооооки, уши, – вновь выкрикнул Тор, закрывая уши брату, но сразу убирая ладони, – а разве семьёй делает кровь, – усмехнулся он, – семьёй делает то, что я гонял эту мелочь за элем в своё время, – он крепко обнял брата.

– И не только за элем, – пробурчал Локи.

– Семья – это единственное, что важнее всего, – усмехнулся Макс, продолжая обнимать Дориана, и подмигнул Магнусу.

– Красивее моих? – Дориан даже задохнулся от возмущения, скидывая руку Макса со своих плеч, – мне кажется, что здесь кто-то другой с Тором как раз флиртует, – прошипел Дор, – «мечтать он не смел». Все, Макс, ты нарвался. Будешь сегодня отдельно ночевать, – фыркнул он.

Макс тут же вышел из состояния аффекта, в которое впал, увидев своего кумира, да и в предвкушении спарринга с лучшим воином в мире, немного его понесло. Обнял Дори и зашептал горячо: – Извини, извини, любимый, меня занесло, твои глаза, конечно же, красивее всех в мире, я просто имел в виду, что для Тора, я надеюсь, другие глаза прекраснее твоих, и я не флиртовал с Тором ты что! Он просто мой кумир. Мне так много о нем рассказывали. Я в 15-16 лет хотел быть как он. Прости! Я готов целую ночь у кровати выпрашивать твое прощение, родной, – он поцеловал Дориана в шею.

– Вон лучше у кровати Тора посиди, – фыркнул Павус, но в глазах уже плясали весёлые огоньки, – он же у нас такой классный, а я что? Всего лишь мутант, ничего особенного, – усмехнулся Дориан, – хотя, конечно, я бы подумал о том, чтобы пустить тебя обратно в нашу постель, но все зависит от того, как ты будешь просить прощения.

– Я предпочитаю с Тором видеться на арене, – засмеялся Макс, – о, ты будешь доволен, любовь моя, – прошептал Макс, не стесняясь остальных, принялся выцеловывать шею Дориана.

– Ну уж нет, Макс, – отстранился Дориан, – в качестве наказания – я запрещаю тебе прикасаться ко мне до вечера, – усмехнулся Дори, – а вечером я накажу тебя, как следует, – шепнул он на ухо, отстраняясь от парня.

– Этот день будет очень, очень долгим, – проговорил Макс, глядя на Дориана очень грустными глазами.

– Зато в следующий раз прежде, чем с кем-то флиртовать – ты несколько раз подумаешь, Макс, – улыбнулся Дориан, – а будешь возмущаться – я и вечером тебе меня трогать не разрешу, – усмехнулся Дориан.

– Если ты сможешь выдержать до вечера мой печальный вид, будешь самым самым стойким парнем которого я видел, – Макс страдальчески сложил руки на груди, чтоб не трогать Дориана, а это казалось не делать просто невозможным, – пожалуй, ты будешь моим кумиром теперь до конца наших дней.

– А знаешь в чем самая прелесть, – шепнул на ухо парню Дориан, – тебе нельзя меня трогать, но про себя я ничего не говорил, – усмехнулся парень, обнимая Макса со спины и оглаживая его живот под футболкой, а языком провёл по шее.

– Ты еще тот мучитель, – прошептал, качая головой, Макс, он стиснул пальцы на свои бицепсах, чтоб даже не положить свои руки на руки Дори. Он умел терпеть и научился играть.