Текст книги "Супруг по контракту (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Мы гуляли с Эйли по окрестностям поместья, тренировались в стрельбе на большом стрельбище, и он неизменно показывал отменные результаты, загоняя стрелы одну под другую точно в цель. Ради сохранности мишеней он стрелял всегда в какой-нибудь угол, минуя центр, и оперенья стрел торчали из этого места наподобие большого игластого ежа, что неизменно изумляло и восхищало служителей.

–В уголочек! – смешно выкрикивали они непривычное слово, но "в яблочко" как-то не соответствовало странному стилю виртуозного снайпера. Эйли смеялся, и милое лицо его горело вдохновением, и я любовался им, забывая обо все на свете.

Изредка наезжал Кайрат, поглядывая на нас с неодобрением. Его омега давно уже был беременный, и мой приятель почти не бывал с ним, считая свою миссию по продолжению рода успешно выполненной.

–Идиот, глупец, ты совсем свихнулся, – бубнил он, когда я шел провожать его за ворота. – Не ожидал, что ты настолько безумен! Кто влюбляется в супруга по контракту, скажи на милость? Осталось меньше половины срока, а ты еще даже не сделал ему ребенка! Отец тебя не одобрит, да и я не одобряю, надо жить реальным, а не витать в облаках. Надеюсь, ты не объяснился ему в любви открыто? Это было бы верхом наивности.

Нет, я не говорил Эйли о любви, боясь ранить его сердце признанием. Мы оба понимали, что наши отношения недолговечны, старательно делая вид, что все в порядке. Вместо нежных слов я высыпал на него дворцовые новости, отношения монаршей семьи и интриги министров. Далекий от жизни знати, Эйли имел на проблему свежий взгляд, порой наивный, но не лишенный здравого смысла, и многие посетившие его мысли оказались для меня очень полезными.

Я еще больше сблизился с Принцем, мы привлекли на свою сторону ученых и студентов столичного университета, заразив их светлые умы будущими реформами молодого Короля, заручились поддержкой многих генералов, богатых купцов и фермеров, потихоньку сколачивая вокруг себя мощную гвардию. Успешная поездка в Чонгун повлекла за собой ответную посольскую миссию, результатом которой стало подписание мирного соглашения на двадцать лет, причем по ряду пунктов Чонгун дал согласие выступать на положении полувассала, что тоже добавило Наследнику народной популярности. Как следствие, переменилась атмосфера и на королевских советах, многие министры откололись от партии Первого и стали во всем поддерживать будущего правителя.

Назревал новый виток борьбы за власть, и это давно уже чувствовали во дворце все чиновники. Король все чаще говорил, что слаб здоровьем и хочет абдикировать в пользу сына, желая остаться при нем в качестве наставника – на первых порах, пока тот полностью не войдет в курс дела, Наследник просил отца повременить с передачей трона еще год-другой, королевский тесть и другие старейшины крупных племен выжидали, тайные противники затаились. Именно в это неспокойное время передачи власти и можно было ждать каверзных подлостей и подстав, неожиданных поворотов народных настроений, союза и распада тайных обществ, состоящих как из сторонников, так и из противников законной власти.

***

-Что беспокоит тебя больше всего, Рени? – выслушав мои сомнения, выспрашивал Эйлин. – Если то, что ты говоришь, правда, то твой тесть уже потерял былое влияние и не сможет так активно вмешиваться в будущее королевства.

–Именно это всего и опаснее, Эйли, – ласково водя пальцами по его плечику, отвечал я. – Загнанная в угол крыса способна на что угодно, даже ценой собственной жизни навредить противнику. У него еще много сторонников, а планы рухнули один за другим.

–Каким считает Первый министр Наследного Принца? И какую власть он имеет при нынешнем Короле?

–Я никогда не лез в политику, но при дворе приходится быть постоянно. Его Величество отличный полководец, он выиграл три большие войны, значительно упрочив наше положение, но в остальном слабоват, и им запросто вертят Министры. Сейчас страной на две трети правит мой тесть, естественно желая сохранить свои позиции и дальше.

–А Наследник? Какой у него характер? Сможет он противостоять напору Совета?

–Этот сможет! Я часто удивляюсь, в кого он такой уродился? Решительный, смелый, настойчивый! Дядя совсем другой по характеру, а Его Величество родитель омега и вовсе тихоня, хоть и сын воинственного вождя племени.

–А Первый министр знает о таких свойствах Принца?

–Нет, не совсем. Наследник не так прост, как хочет казаться, он только прикидывается послушным и податливым, но свою линию гнет четко.

–Вот пусть и дальше прикидывается. Твоего тестя надо как можно дольше держать в заблуждении, тогда он утратит бдительность и попадет в ловушку своей самонадеянности, а когда Принц станет Королем, при той поддержке, которую вы сейчас получили, Первый ничего не сможет предпринять из своего темного уголка, куда его загонит наш смелый Кот! И все будут в выигрыше, и народ тоже, да если еще и войны не надо будет бояться! Я на границе живу, знаю, как это страшно! Постоянные набеги, кровь и разорение, – мы никогда не бываем спокойны.

–Мой мудрый Эйлин, – я нежно поцеловал его в губы, – поговорив с тобой, я всегда чувствую себя намного увереннее!

–Рени, я знаю, что очень дерзок с тобой в последнее время, но мне бы хотелось увидеть нашего Принца, ведь я больше никогда не смогу этого сделать. Это возможно? Пригласи его сюда в поместье, я даже не покажусь ему, просто посмотрю из окна или спрятавшись за портьерой. Это единственная моя просьба.

–Хорошо. Я сделаю это. Он, кстати, знает о тебе и о том, что именно ты помог захватить тогда в плен его любимого наложника, так что ты имеешь полное право не просто увидеться с Принцем, но и поговорить. По большому счету, мы все обязаны тебе нынешним миром с Чонгуном, ведь общий ребенок наших Принцев стал для обеих стран прочным залогом мира! Ну а сейчас...ты ведь не против, мой ангел?

Я перевернул его на спину и принялся целовать, с радостным наслаждением слушая его тихие возбужденные стоны...

Глава 20

Эйлин (Эвальд люн Кассль)

–Господин, го-осподин! – я по обыкновению сидел после обеда у пруда, когда ко мне вихрем подбежал Рити. На горничном не было лица, щека красная, как от удара. – Вам лучше спрятаться, господин, пока он не уедет отсюда, а то я боюсь, что вы можете пострадать от его гнева!

–Кто, Рити? Ты отдышись и скажи внятно.

–Вдруг заявился Его Светлость, ну этот вреднючий заносчивый Ильвар, супруг хозяина. Наш дворецкий в замешательстве, не знает, что делать, кланяется ему и спрашивает, чем может быть полезен, а этот мечет глазами молнии и приказывает немедленно привести тебя! Герцог Реналь не оставлял никаких указаний на такой случай, видимо, не ожидал, что его половина может появиться в поместье, и мы все просто растерялись от неожиданности. Никогда не бывало, чтобы официальный супруг встречался с временным, и чего ему от вас понадобилось, одному Юйвену известно! Мой господин, я весь дрожу, а к вам прибежал от отчаянья!

–Это он тебя ударил, Рити? За что же такая немилость?

–Попался под горячую руку, за что же еще? Мы слуги, с нами можно не церемониться. Мой господин, не ходите к нему, он ведь и вас может побить! Я очень боюсь его, он злой и жестокий, а если с вами что-то случится, хозяин будет страшно нами недоволен! О, небеса, и как же мы оказались между молотом и наковальней? Пойдемте в летний домик и посидим там до вечера, а как господин уедет, за нами пришлют кого-нибудь! Куда ты, Э-Эйли? Не ходи туда, слышишь?

–Я встречусь с ним, Рити, – упрямо ответил я, – надо же мне узнать причину его приезда, да и как я могу где-то отсиживаться, если страдают невинные люди? Он проделал сюда утомительный долгий путь и не уедет, не получив желаемого, так что в прятки играть не получится. Не сегодня, так завтра, но он добьется со мной встречи, нет смысла откладывать неизбежное. Я не боюсь его, Рити. Пусть я не ровня ему, но и не раб, Аукционы разрешены королевским указом, он не посмеет причинить мне серьезный вред.

Сердитый голос и звуки пощечин были слышны еще с улицы. Что-то со звоном разбилось, вроде тарелка... сдержанный голос дворецкого, недолгая тишина, нарушенная новым каскадом каких-то требований...

–Остановитесь, прошу вас, – быстро входя в гостиную, глухо проговорил я, – зачем наказывать невиновных?

Разряженный в шелка и бархат омега сидел за столом в гостиной, перед ним выстроились в ряд все горничные, чуть позади возвышался дворецкий. Испуганный Сакари подбирал с пола осколки посуды, из порезанного пальца его сочилась кровь.

–О, наконец-то! – оборачиваясь на звук моего голоса, притворно вежливо проворковал господин Ильвар. – Давно желал с тобой познакомиться, но все никак не выдавалось удобного случая. А тут мой супруг отбыл с Принцем Наследником на королевскую охоту, вот я и решил воспользоваться выпавшей редкой возможностью, чтобы без помех пообщаться с тем, кто отнял у меня внимание законного мужа, – он резво вскочил, схватил меня за локоть и потащил к лестнице. Рити рыпнулся было следом, но под гневным взором Его Светлости словно споткнулся, затравленно глядя нам вслед.

Ильвар втолкнул меня в маленький будуар и защелкнул крючок, после чего повернулся ко мне и внимательно осмотрел мое тело.

–Счастье твое, что не носишь ребенка, дешевая тварь, – больно ткнув кулаком мне в живот, нехорошо усмехнулся он, – иначе я выбил бы из твоего чрева это отродье! – он размахнулся и отвесил мне увесистую пощечину. – Слушай меня внимательно, продажная шлюха, скажу только раз и повторять не буду! Если посмеешь родить, помни, что твой ублюдок попадет на воспитание в мои нежные ручки, и уж будь уверен, что я устрою ему счастливую жизнь! Если не хочешь, чтобы кусок твоей мерзкой плоти страдал за грехи жадного до наживы похотливого папочки, уезжай восвояси, в свою вонючую темную дыру, и как можно быстрее! Ты ведь сюда за деньгами явился, так я заплачу тебе, на дорогу хватит!

Он вытащил из кармана несколько золотых монет и в размаху швырнул на пол, а я молча смотрел на него, не понимая столь яростной вспышки животного гнева. Насколько я знал, временные супруги были обычным явлением в знатных семьях, и никто не устраивал из-за них скандалов. Так почему же этот баловень судьбы, у которого есть в жизни все, готов уничтожить меня, прекрасно зная, что я не представляю для его будущего никакой угрозы?

–Чего молчишь, наглая деревенщина? Не смей пялиться на меня таким взглядом! Вставай на колени и подбирай зубами хозяйскую подачку! Ты ведь всего лишь тело на продажу, а туда же, возомнил себя господином!? – с ласковой угрозой продолжал Ильвар – Ох, как же мне хочется тебя изуродовать! Исполосовать плетью спину и задницу, сцарапать с морды всю кожу, чтоб от ее жалкой смазливости не осталось даже смутных воспоминаний! – он снова ударил меня по лицу, раз, другой, бросил презрительный взгляд и сделал шаг к двери. – Запомни мои слова, мне не нужен твой вы...к, тварь! Я уничтожу его, постепенно, но верно, придумав естественную причину преждевременной кончины, так что никто и подумать не сможет, что я в том виновен!

Дойдя до порога он вдруг остановился, быстро вернулся и, зашипев от ненависти, резко ударил меня ногой по икрам. Острая боль пронзила огнем, и я упал на пол, сумев удивиться, как много силы в столь маленьком хлипком тельце, переполненном до краев злостью и ревностью. Наверно, он очень страдает от своего бесплодия? При других обстоятельствах я бы его пожалел и понял, но сейчас о таком благородном чувстве не могло быть и речи. Бешеных псов не жалеют, а этот омега вызывал во мне именно такое нелестное для себя сравнение. Мне больше было жаль Реналя, связанного узами священного брака с этим испорченным злобным созданием. Должно быть, я не сдержался, и на моем лице отобразились все эти мысли, потому что он еще больше рассвирепел и перестал сдерживаться, нанеся мне несколько жестких ударов ногой в область живота и паха.

–Еще в Чонгуне ты вообразил себя героем, плебейская сволочь! – плюнув мне в лицо, гневным шепотом прорычал он. – О, гнусный мерзавец, как же ты мне ненавистен!

-Эйлин, ты как? – Рити кинулся поднимать меня с пола. – Может, позвать лекаря?

–Зачем? – стараясь не морщиться от боли, тихо ответил я. – Несколько синяков не смертельны. Иди, позаботься о Сакари, он палец порезал, подбирая осколки с полу. Его Светлость уехал?

–Уехал, змей колченогий, – отвинчивая пробку с какой-то бутыли, с ненавистью прошептал Рити. – Надо же, смел заявиться сюда тайком от хозяина! Ревнует, сволочь, чувствует, что господин Реналь любит тебя всем сердцем!

–Не говори глупостей, Рити. Герцог хороший человек, он просто относится ко мне с добром.... Ээ, ты что собираешься делать? Для чего эта настойка? У меня уже не болит ничего, так что иди лучше перевяжи Сакари руку!

–Ему уже оказали помощь, теперь же я должен заняться вами. Этот отвар сделал хозяин, на случай если кто-то из нас ушибется или ударится обо что-то. Синяки сходят сразу же, просто волшебное средство. Ты прав, наш господин очень добрый, не обижает нас и лекарь отменный! Чего не скажешь об этом его супруге, и почему его женили на таком злом омеге? Вот если бы ты был у нас господином!!! Ты добрый и милый, не зря он тебя так сильно любит, так жалко, что ты скоро уедешь, и ребеночка у тебя до сих пор не наметилось...

Я перестал противиться и закрыл глаза, слушая бесконечную болтовню Рити. Приятные прикосновения прохладной тряпочки, смоченной в чудо-отваре, сняли боль и жжение в местах ушибов, принеся желанное облегчение...

"Любит, он любит"... Волшебная сказка, так бесконечно далекая от реальности...

***

Реналя не было уже целых пять дней. Мои синяки зажили, тело не ныло. О недавнем скандале никто не упоминал, словно его и не было. Поговорив с дворецким, мы пришли к благоразумному решению не докладывать герцогу о визите супруга, предоставив господам самим разбираться в своих отношениях.

Время тянулось медленно и однообразно, каждый новый день повторял предыдущий. Я рано вставал, одевался и шел в библиотеку, чтобы скоротать за полезным чтением одинокое утро, потом вяло завтракал, совершал прогулку по окрестностям, разбивал в щепы очередной угол очередной мишени, и долго сидел у пруда, погруженный в свои невеселые мысли.

Я впал в уныние и пребывал в растерянности, не зная, что делать. Контракт провален, и хотя до окончания срока еще целых пять месяцев, я знал, что не смогу выполнить взятые на себя обязательства, так не правильнее ли просто сбежать сейчас, ничего не объясняя Реналю?

Нет, это не выход, а малодушная трусость, я должен сохранить хотя бы лицо и расстаться по-человечески, не устраивая таких подлянок. Как бы ни было больно разбитому сердцу, но я доживу здесь положенное время, а если Богу будет угодно, чтоб я забеременел, вот тогда и подумаем, как сделать так, чтоб об этом никто не узнал, потому что я не смогу оставить здесь своего малыша, зная о том, что его ждет не просто ненависть неродного отца, но и прямая угроза для жизни. Я увезу его с собой и выращу с нежной заботой, – частичку меня и любимого альфы, не уставая благодарить судьбу за бесценный подарок.

Задача провалена в любом случае, но пока я могу быть хотя бы счастливым, так почему мне отказывать себе в этой последней радости перед пропастью длинной одинокой жизни в бедности и тяжком труде? Целых пять месяцев, проведенных с любимым, – разве не могу я позволить себе этой слабости, чтобы набраться мужества и стойко перенести потом вечную разлуку?

Уеду я официально по окончании срока контракта, или просто сбегу с малышом под сердцем, это неважно, – в любом случае я не получу никаких денег, вернувшись домой ни с чем... Будет стыдно и горько признать, что я зря потерял целый год, ничего не сделав для своей бедной семьи, не принес приданого братьям и лечения отцу, не смог выполнить то, что клятвенно обещал, проведя столько времени в лени и праздности, пока мои близкие боролись за выживание в суровых тисках безденежья. Отец поймет и все простит, но прощу ли себя я сам? Обстоятельства обернулись против меня, и я не в силах что-либо изменить в создавшейся ситуации. В конце концов, эта идея изначально имела серьезные изъяны, ведь я до сих пор еще не беременный и могу не понести вообще, или у меня может родиться не альфа, а омега...

Мысли витали и путались, не находя выхода, и я со стыдом признавал, что они ускользают от меня, а на смену им возвращаются сладкие мечты о Ренале, о том, что он скоро вернется, и мы снова будем любить друг друга отчаянно и страстно, осознавая, что времени остается все меньше и меньше. Мы научились понимать друг друга без слов и стали близки, словно настоящие супруги, мы не мыслили уже себя по одиночке, хотя никто из нас ни единого раза не сказал ничего о любви и верности...

На дворе поздняя весна, и даже здесь, в столице, так далеко от юга, уже тепло. А дома? Как там у нас погода, и хорош ли окажется год для урожая? Я вернусь осенью с пустыми руками, так что вся надежда на благоприятные условия, чтобы собрать достаточно зерновых и картофеля не только на пошлину, но и для продажи, тогда мне было бы не так стыдно перед отцом и братьями за свое неудачное предприятие, совершенное в столицу.

Зачем я попросил Рени пригласить в поместье Принца-Наследника? Чтобы было что вспомнить, сидя в убогом замке в холодные зимние вечера? Или меня влекло к этому человеку вполне оправданное любопытство, как к будущему повелителю? Он смог заключить долгожданный мир, первый раз за последние полвека, что было для нас, жителей приграничной полосы, не просто радостью, но жизненной необходимостью! И я мечтал увидеть этого великого человека, подарившего нам надежду на лучшее будущее, на спокойную жизнь без крови и потерь близких. Я хотел увидеть его, запомнить, чтобы рассказать землякам о его светлом уме, обрадовав тем, что наконец-то у нас будет сильный справедливый Король, при котором мы можем не бояться за наш завтрашний день.

Чтобы извлечь наибольшую пользу из своего пребывания в поместье лан Эккелей, я прочитал немало книг о ведении хозяйства, сделав для себя полезные выписки. Если боги будут к нам благосклонны, если вырастет большой урожай, если мы сможем выдать замуж моих братьев... если все эти "если" исполнятся, я точно знал, чему посвящу свою дальнейшую жизнь. Я применю с пользой полученные знания, посею новые виды сельской продукции, не боящиеся засухи, и разведу мясные породы мелкого рогатого скота. Так мы сможем не так сильно зависеть от погодных условий, выручая ежегодно большие суммы от продажи мяса, поднимем хозяйство и может быть даже станем поставлять товар в близкий Чонгун, где всегда ощущается нехватка продовольствия. Я изучу все тонкости фермерского искусства и непременно добьюсь успеха, перестав считать каждую деньгу в своем тощем кошельке. Мы обустроим замок, отец получит самое лучшее лечение, а потом... Дальше этого мои мысли не шли, но я знал, что родитель непременно заведет разговор о моем личном счастье, которого я не представлял для себя без Реналя. Мой альфа недосягаем для меня, он женат, а значит, и никого на его месте никогда не будет!

Что ж, с этим придется справиться, и отец согласится, не все же омеги выходят замуж! Но как успокоить разбитое сердце? Работа поможет, я буду трудиться, не покладая рук, и у меня не останется времени думать о глупостях! А Мичи? Он ждет и надеется, хотя и я и не подавал ему никаких поводов... О, вот и подумай, что меньше причиняет боли, – любить самому без надежды, или отказывать любящему тебя человеку?

–Эйлин, хозяин вернулся! – радостный голос Рити прервал непростые раздумья, и я побежал навстречу любимому. Прочь все сомнения, ведь Рени приехал, сегодня он рядом, и я буду счастливым, наперекор всему!

***

-На границе все омеги такие смелые и безрассудные, как ты, Эйли? – целуя шрам от стрелы на моем плече, спросил Реналь. – Сколько тебе лет? Ты ведь совсем еще мальчишка, а уже две отметины на прекрасном теле... Кстати, откуда вторая, скажи мне, давно собирался спросить? – он перевернул меня на живот и прижался губами к старому, почти незаметному рубцу, идущему наискосок через левую лопатку, чертя вдоль него влажную дорожку ласкающих поцелуев.

–От чонгунского меча, – расслабленно пролепетал я, прислушиваясь к приятнейшим ощущениям, которые дарили мне нежные прикосновения его губ. Эти поцелуи стали у нас неким завершающим ритуалом, когда мы лежали, насытившись близостью, постепенно приходя в себя после только что пережитого всплеска чувственной страсти. Медленными движениями он гладил меня, успокаивая подрагивающее от удовольствия тело, а потом целовал мои шрамы, сначала на плече, потом на лопатке, чуть-чуть касаясь мягкими теплыми губами. По коже бежали мурашки, и я едва ли не мурлыкал от блаженства, закрыв глаза и глубоко вдыхая его чарующий неповторимый запах. – Давным-давно меня ударил огромный воин, а может он просто показался мне огромным, потому что сам я был тогда совсем еще маленьким.

–Тебе было очень больно, мой милый, – не отрывая губ от моей кожи, все так же взволнованно прошептал Реналь, – какие же мерзкие эти чонгунцы, если поднимают оружие на беззащитных детей...

–Они не воюют с детьми и омегами, – лениво выгибаясь навстречу ласкам, тихо пробормотал я, – но этот был ранен и очень озлоблен, поэтому и поднял меч на ребенка. Как рассказал мне потом отец, я бы погиб от его меча, если бы не один смелый человек. Он прострелил чонгунцу плечо, и меч выпал у него из руки, но все же поранил меня, разрубив лопатку. – Я не сказал ему только одного: все эти трагические события случились, когда мне исполнилось десять. В тот год меня похитили враги, и только смелое вмешательство отца Мичи спасло мою жизнь.

–А ты, Эйли? Кто научил тебя скакать на коне и стрелять из лука?

–Наш у... – я снова чуть было не выдал себя, сказав "управляющий". В волшебные минуты, когда Рени так нежно целовал мои шрамы, я зачастую полностью выпадал из реального мира, забывая о том, кто мы друг другу, – у-учитель военного дела. В каждой деревне есть такой, мы живем на границе, и всех детей обязательно обучают простым приемам самозащиты, чтобы не трусили и умели спастись от захватчиков.

–Но ты пошел дальше и стал снайпером! Не страшно было идти на войну?

–Страшно. Но нашей семье были очень нужны деньги. Бог не послал отцу сыновей-альф, и мы с братом, как старшие, записались в ополчение.

–А тот альфа, который выдавал себя за твоего супруга?

–Это... это сосед. Он с детства оберегает меня, и на войну пошел вместе со мной, потому что...

–...безумно влюблен в тебя! – закончил за меня Реналь. Мне показалось, или в голосе у него действительно прозвучала ревность? – Как ты собираешься жить, когда вернешься домой, Эйли? Ты выйдешь за него замуж?

–Нет, у меня другие намерения... Хотя он не раз предлагал мне подумать о свадьбе, – я прикусил язык, поздно сообразив, что зря так разоткровенничался с Рени, но слово уже вылетело, и обратно вернуть невозможно.

Поцелуи прекратились, сменившись зубным скрежетом, и Рени откатился на край кровати, выпустив меня из своих объятий. Мне сразу же сделалось зябко. Он что, в самом деле так огорчился моей глупой болтовней?

–Завтра приедет Принц со своим наложником, – голос какой-то чужой и холодный. – Я заказал тебе новый костюм, подобающий случаю, после обеда доставят в поместье. Мы погуляем вчетвером, вечером поужинаем. Как видишь, я выполнил твою просьбу, мой милый...

–Спасибо, Рени... Вы хорошо поохотились с Принцем?

***

Я потянулся к нему с первой же минуты встречи. Словно к отцу или ... старшему брату, которого у меня никогда не было. Что-то до боли знакомое в облике Принца поразило меня в самое сердце, заставив его трепетать от волнения, – разрез черных глаз, тембр голоса, даже манера говорить – мягко и убедительно. Он сжал в кулак левую руку, большим пальцем провел по переносице – от кончика носа и до бровей, и я замер, пораженный этим с детства знакомым жестом. Так всегда делал отец в минуты волнения или раздумий, – довольно необычный жест, которого я не встречал больше ни у кого на свете. И вдруг...этот чужой человек, Наследник трона, повторил в точности движение пальцев и выражение лица моего отца! Этому не было разумного объяснения, и я не стал ломать себе голову в поисках ответа, которого у меня не было, постаравшись не придавать значение такой очевидной мелочи. Это ведь просто жест, в конце концов, почему бы и нет? Раньше не видел похожего, а сейчас вот пожалуйста, что в том особенного?

–А ты совершенный красавчик, мой меткий стрелок! – ласково глядя на меня, улыбнулся Принц. – Не зря мой кузен выбрал тебя на Аукционе! Кстати, когда поздравлять вас с наследником? Ой, извини, я совсем позабыл, вы ведь должны расстаться... Кстати, кузен, почему бы тебе не оставить его у себя в наложниках?

–Это невозможно, Ваше Высочество, – растерянно пробормотал я, не глядя не Реналя, – я из простых людей, и не могу составить пару знатному вельможе. Кроме того, меня ждет семья, которая нуждается во мне.

–Прости, я расстроил тебя, вот дурак, не подумал! Нет, эти правила Аукционов никуда не годятся, став Королем, я все это исправлю. Гораздо правильнее разрешить двойные браки, нежели отнимать у родителя ребенка, так что не огорчайтесь, мои дорогие, у вас есть надежда на будущее! Вы такая чудесная пара и отлично смотритесь вместе, правда ведь, Вейр?

Оба принца сияли радостью, составляя весьма колоритную пару. Даже не верилось, что некогда они были врагами, так радостно лучились навстречу друг другу сияющие счастьем глаза влюбленных. Я откровенно любовался ими, забыв о своих собственных переживаниях, пока не перехватил полный боли взгляд Реналя.

Что с ним такое, ну почему он опять так расстроен? Думает о словах Принца о возможности нашего счастья? Милый ты мой, если бы это действительно было реально! Даже если будущий Король разрешит смешанные браки, и временные мужья смогут не разлучаться с произведенными на свет малышами, разве мы будем счастливы при таком раскладе? Он ведь не видел злобного выражения лица своего супруга, когда тот яростно и жестко пинал меня ногами! Это была бы не жизнь, а пытка, и потому...

Нет, лучше не мечтать о невозможном, не рвать понапрасну и без того измученное болью влюбленное сердце... Но неужели Рени действительно любит меня? Неужели??? Эта безумная мысль не доставила мне радости, лучше бы он не любил, чтобы не мучился вместе со мной от бессрочной разлуки...

–Я подарю тебе скромный подарок, – отвлек от грусти голос Принца. Он расстегнул пару крючков на своей дорогой тунике, и снял с шеи тонкую золотую цепочку с маленьким розовым камушком. На матовой коже мелькнула другая цепочка, на ней половина нефрита, разломленная посередине. Увидев этот амулет, я совершенно потерял дар речи, ибо уже видел вторую половину этого украшения, которую постоянно носил мой отец!

Что происходит, о, Юйвен? Откуда у Принца нефрит моего родителя? Я бы лишился чувств, если бы вовремя подбежавший Реналь не подхватил меня на руки.

–Ты страшно побледнел, мой Эйли, – заботливо заглядывая мне в глаза, воскликнул он, – в чем дело, что случилось?

–Простите, Ваше Высочество, мой господин, – с трудом сохраняя самообладание, пробормотал я, – это от волнения. Со мной уже все в порядке...

Глава 21

Эйлин (Эвальд люн Кассль)

Лето стояло в зените, дни звонкие, словно тетива у лука, солнце нещадно палило землю, и я снова беспокоился о доме. Если здесь стоит такая жара, то неужели у нас снова засуха? Тревога стискивала сердце тугим узлом, и чем ближе приближался день окончания моего контракта, тем больше томило меня нехорошее предчувствие, что непременно что-то должно случиться, и просто так мне домой не уехать.

Реналь приезжал в поместье все реже, и я терзался тоской одиночества, по-прежнему коротая время в библиотеке. Выписал для отца стихи новых баллад, и даже попробовал сам подобрать для некоторых из них музыку. Слушателем, по обыкновению, был Рити, не устававших хвалить мои многочисленные таланты.

–Ты не думай, что хозяин разлюбил тебя, – подбадривал он меня после маленького концерта,– просто во дворце сейчас неспокойно. Старый король болеет, и они с Принцем проводят много времени в его покоях. Наследник очень ценит нашего господина, и после своего воцарения точно сделает его Главным советником!

–Ты по-прежнему говоришь глупости, друг мой, – грустно улыбнулся я, смазывая уставшие от игры пальцы целебным составом, – да и какая разница, любит меня господин или нет, ведь через три с половиной месяца я уеду отсюда навсегда.

–Не зарекайся, Эйлин, – упрямо возразил горничный, – ведь у тебя впереди еще целый нормальный цикл, и все может измениться. Если, наконец, забеременеешь, то останешься с нами еще на девять месяцев, да и потом не сразу сможешь двинуться в путь, пока не поправишь здоровье. Но ты какой-то совсем грустный в последнее время, давай погуляем сегодня подольше, смотри, какая замечательная погода! А может, налить тебе горячей воды в купальню?

–Налей, – согласился я, – а перед тем подстриги мне немного волосы.

Стащил тунику, чтобы Рити было удобнее орудовать ножницами, и на ладонь мне упала цепочка с розовым камушком – подарок Принца. Я бережно подержал ее в руке, перекатывая в пальцах ребристый рубин, думая о другом украшении, которое видел тогда на груди у наследника. Эти мысли не выходили у меня из головы, как ни старался я забыть об этом. Откуда у Наследника нефрит отца? Нет, конечно же я ошибаюсь, и это украшение не имеет к моему родителю никакого отношения! Такие пластинки были довольно распространены в королевстве, причем очень часто близкие родственники или влюбленные разламывали их пополам в знак верности и любви и носили на шее, никогда не снимая, как самый дорогой амулет. Проверить, была ли отцовская половина второй частью той, что носил Принц, можно было лишь соединив их вместе, потому что одинаковых украшений не существовало, и каждая изготавливалась на заказ в единственном экземпляре. Они не совпадут, это невозможно, и было безумием с моей стороны даже предположить такую нелепость!

Как бы там ни было, но увиденная на шее Принца нефритовая пластинка навела меня на мысли о том, что я совсем не знаю, как жил мой родитель в юности, до того, как стал супругом генерала Джианга. Где-то ведь существовала вторая часть отцовского украшения, кто-то, возможно, носил ее и сейчас, но кто он, и узнаю ли я когда-нибудь эту тайну? Хотя вполне вероятно, что никакой тайны и нет, а владельцем второй половины нефрита был мой родитель-альфа, унесший амулет с собой в могилу?