Текст книги "Не тревожь моё небо (СИ)"

Автор книги: Kiki25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

– Рада слышать, – я говорю, зачеркивая неприличную фразу.

– Почему ты не пошла в библиотеку? Там ведь намного тише, и никто не мешает, – он спрашивает меня, осматривая шумную толпу школьников, которая только что зашла во внутренний двор школы.

– Тут есть библиотека? – я искренне удивляюсь, так как ни разу её не видела. Александр смеётся с моего удивлённого тона и намеревается сказать что-то колкое, как вдруг мы оба резко оборачиваемся назад.

– Кажется, у Риверы выдалась жаркая ночка. По сколько берёшь, а? – небезызвестный Джексон слишком громко комментирует появление Бонни в школьном дворе и переглядывается со своей компанией друзей, желая посмеяться с девушки вместе с ними.

После громкой фразы этого засранца многие оборачиваются и начинают таращиться на сконфуженную Бонни, которая не знает, куда ей спрятаться от любопытных взглядов, которые внимательно осматривают её колени, на которых есть едва заметные пластыри. Но многочисленные смешки и перешептывания резко стихают, когда к самодовольному Джексону подходит грозный Брайан.

– Заебал, – не выдерживает Александр, стоит ему заметить, как мой братец хватает Джексона за заднюю часть шеи и начинает ему явно угрожать. Кинг резко встаёт со своего места и идёт к парням, которые едва сдерживают себя, дабы не начать очередную драку на глазах у всей школы.

Я ожидала, что Александр попытается оттащить моего несносного братца в сторону, чтобы предотвратить драку, из-за которой у того будут большие неприятности, но вместо этого он подходит к Джексону и, после секундного разговора, одним движением руки хватает того за голову и резко с силой бьёт того об стол. Да так, что я отсюда слышу, как ломается нос парня. Гробовую тишину разрушает лишь болезненные мычания и стоны Джексона, который поднимает голову и держится за нос, из которого ручьём хлещет багряная кровь. Друзья парня тут же подрываются со своих мест, но не для того, чтобы начать бессмысленную драку, а затем, чтобы помочь пострадавшему дойти до медсестры. И не проходит минута, после того как этого ублюдка заводят внутрь школы, как тут же появляются несколько учителей и, готовые испепелить своими взглядами Кинга и Брайана, приказывают им идти в кабинет директора. Так как это уже не первая драка, в которой немаловажную роль сыграл мой неугомонный братец, его, как минимум, на неделю отстранят от школы. На счёт Александра я не знаю, но грамоту за сломанный нос Джексона ему уж точно никто не даст.

– И что это, чёрт возьми, только что было?! – с ошеломлённым видом ко мне подбегает Бонни, которая не может поверить в произошедшее. Впрочем, как и я.

– Лучше ты мне скажи, – я с небольшим недоверием обращаюсь к девушке, которая удивленно на меня смотрит в ответ.

– О чём ты?

– О тебе и Кинге. И возможно даже о Лиззи.

Меня повергает в шок то, какой эффект производит имя последней на Бонни. Её глаза до невозможности широко распахиваются, рот слегка приоткрывается, а щёки краснеют. Она, в край растерявшись, сразу же принимается прятать от меня глаза, не зная, что мне ответить, и, в конце концов, пробубнив мне: «Я позже всё объясню», сбегает под всеобщие перешептывания. Удивляясь её реакции, я опускаю глаза на изрисованный листок бумаги и прихожу к выводу, что бессмысленно пытаться что-то путное сейчас написать, ибо я не могу перестать думать о произошедшем минутой ранее. И по этой причине я собираю свои вещи со стола и иду к кабинету мисс Смит, обдумывая последствия пока ещё не состоявшегося разговора, который для меня может стать фатальным. Но несмотря на то что меньше всего на свете я хочу сейчас с ней разговаривать, я всё равно дважды стучу в дверь, а затем захожу внутрь её класса. И к моему удивлению, вместо недовольного и укоризненного, я ловлю на себе её удивлённый и самую малость встревоженный взгляд. Она крайне неловко подзывает меня к своему столу, думая, что я уже написала сочинение. Но когда я подхожу к ней с пустыми руками, она непонимающе и ожидающе на меня смотрит.

– Я не могу сейчас написать сочинение. Я пыталась, но мне тяжело сосредоточиться, когда я сижу в школе, – я ненавижу оправдываться перед кем-то, придумывая столь нелепые отговорки, но другого выхода у меня попросту нет.

– Это как-то связано с инцидентом, который произошёл несколько минут назад? – она аккуратно спрашивает и поднимает на меня глаза, а я, опешивши, не знаю, что на это ответить. – Я слышала, что Александра и Брайана отвели в кабинет директора… Что-то произошло?

– Кинг сломал нос Джексону.

– Алекс?! – изумленно восклицает учительница, не веря тому, что я только что сказала. – Зачем? – беря себя в руки, она сдержанно спрашивает, а я не знаю, как на это ответить. Не могу же я сказать, что он взбесился из-за того, что над Бонни жестоко подшутили, когда «тонко» намекнули, что она работает проституткой.

– Думаю, так он пытался защитить свою… подругу, – не зная как обозначить Бонни, я всё же решаю назвать её подругой парня, дабы избежать лишние расспросы. – Джексон начал её оскорблять у всех на глазах, а Брайан и Кинг вступились за неё.

– Вот как… – она протягивает, потупив взгляд. – Что ж, раз ты так ничего и не сделала, думаю, ты не сильно будешь удивлена «двойке», – возвращаясь к своему стервозному образу, протягивает учительница.

– Мисс Смит, – я останавливаю её, прежде чем она успевает что-то написать в журнале. – На самом деле я хотела попросить, чтобы Вы дали мне возможность написать работу дома и завтра её принести. Я знаю, что Вы недолюбливаете меня из-за…

– Нила! – она нервозно восклицает, прежде чем я успеваю что-то сказать о её отношениях с Александром. – Это… уже не важно.

– Я знаю, – с каждой секундой разговор становится всё более и более неловким, но у меня нет другого выбора. Мне необходимо с ней об этом поговорить, чтобы она перестала так предвзято ко мне относиться. – Я хочу сказать, что не имею никакого отношения к нему. И то, что Вы увидели на парковке, было сделано насильно и против моей воли.

– Что значит насильно? – она настороженно спрашивает, что-то не то себе представляя, если судить по её взгляду.

– Он сказал, что хочет заставить Вас ревновать. Я отказала, но просто не успела уйти, – на секунду мне кажется, что я разговариваю не с учительницей, а просто с бывшей Кинга, которая мне докучает из-за того, что поверила в нелепые сплетни.

– Нила, я надеюсь, что поцелуй был единственной вещью, к которой он тебя принудил?

– Что Вы имеете в виду? – я растерянно у неё уточняю.

– Он ведь не касался тебя в сексуальном плане без твоего согласия? – мисс Смит интересуется настолько деликатно, насколько позволяет заданный ею вопрос. Но это нисколько не способствуют тому, что мне удаётся удержать бесстрастное выражение лица, так как она только что напрямую спросила меня, не изнасиловал ли меня Кинг. От заданного вопроса я на мгновение теряю дар речи, потому из-за моего промедления лицо учительницы белеет от ужаса.

– Нет, конечно же нет. Он ничего подобного не делал, – я с ощутимым промедлением начинаю возражать, потому ошеломлённая женщина вскакивает с места и напористо на меня смотрит, желая услышать правду.

– Нила, ты уверена в этом? Не бойся сказать мне правду. Я хорошо знаю Александра и могу с лёгкостью вообразить нечто подобное, поскольку он слишком самоуверен в себе. Он мог попросту отказаться от твоего отказа и… Нила, – она в который раз повторяет моё имя, внимательно наблюдая за моей реакцией, – ты точно уверена в том, что он ни к чему тебя не принуждал?

– Мисс Смит, может Кинг меня порой и подбешивает до такой степени, что я хочу засадить его за решётку, чтобы он больше не маячил у меня перед глазами, но ложно обвинять его в изнасиловании я не намерена, – я пытаюсь усмирить пыл учительницы, фантазия которой ни на шутку разыгралась. Я абсолютно уверена, что Александр никогда даже и не задумывался о том, чтобы взять девушку силой. И как она уже успела сказать, она хорошо его знает. Так почему подобные мысли приходят ей в голову?

– Хорошо, – подуспокоившись, она обратно садится на своё место и, постукивая ногтями по столу, переводит свой взгляд на меня. – Завтра будет последний срок сдачи сочинения. Не забудь.

– Спасибо, мисс Смит.

Поблагодарив учительницу, я выхожу из кабинета и иду к своему шкафчику, чтобы взять тетрадь по алгебре. Но дорогу мне преграждает неизвестно откуда взявшаяся Бонни, которая выглядит непривычно нервозно и растерянно. Переминаясь с одной ноги на другую, она предлагает прогулять этот урок и поговорить с ней. Однако я отказываю, ибо у меня следующий урок алгебра. Но, кажется, девушка воспринимает мой отказ, как обиду или ещё что, потому начинает уговаривать меня дать ей шанс всё объяснить. В попытке усмирить её пыл, я перебиваю её и говорю, что мы можем поговорить чуть позже. Но не успевает она согласиться, как звенит оглушающий звонок, и я говорю, что мне надо спешить на урок, иначе мне влетит от учителя за очередное опоздание. Она вяло прощается со мной, а я иду к кабинету, стараясь выкинуть параноидальные мысли из головы по поводу её странной реакции на недавно заданный мною вопрос. Что же там за драма приключилась? Неужели любовный треугольник между Кингом, Бонни и этой Лиззи? Боже, как это банально…

Увы, но встретиться с Бонни мне удаётся только на следующий день, когда у нас общий урок. Мы обе сидим на матах в углу спортивного зала, в то время как баскетболисты оживлённо играют. Слышатся постукивания мяча о пол и скрип спортивной обуви, когда парни выполняют какие-то уловки, дабы обхитрить своего противника и закинуть мяч в кольцо команды соперников. Но безмолвие, которое царит между нами уже как несколько минут, в любом случае, давит. Я смотрю в сторону Бонни, которая, уткнувшись взглядом в пол, что-то непростое обдумывает. Кроме как слов приветствия, она мне больше ничего не сказала за сегодняшний день, потому я всё жду, когда она начнёт свой горестный рассказ, который напрямую связан с Кингом и её странными отношениями с ним. Но даже мои многочисленные взгляды не содействуют тому, чтобы она начала говорить. Поэтому разговор пытаюсь завязать именно я. Но ничего хорошего из этого не выходит, поскольку девушка элементарно не реагирует на сказанное. Я лишь поджимаю губы и неловким взглядом осматриваю толпу, ибо её молчание в данный момент на меня давит, заставляя при этом чувствовать себя так неловко.

– Я не из тех девушек, которые уводят парней у лучших подруг, – с сердечным замиранием заявляет Бонни, продолжая смотреть в пол и нервозно сжимать пальцы рук.

– О чём ты? – так как я практически ничего не знаю о том, что на самом деле произошло, я с лёгким недоумением смотрю на девушку, которая, кажется, это только что осознала.

– Когда я только перешла в среднюю школу, я сразу же подружилась с Кингом и Лиззи. Когда Лиззи исполнилось двенадцать, они начали встречаться и только этой весной расстались, – она рассказывает спокойным размеренным тоном, но сказанные ею слова повергают меня в сильный шок.

– Они встречались пять лет? – я пораженно спрашиваю, не веря своим ушам.

– Шесть, если быть точнее. Обычно такая «любовь» длится не дольше недели, но не у них, – она виновато поднимает на меня глаза, а затем продолжает. – Первый настоящий поцелуй, свидание, секс… Они были друг у друга первыми и единственными. Все вокруг завидовали Лиззи, потому что о таком парне, как Кинг, можно было только мечтать, ведь она была для него всем… Любые её прихоти исполнялись по щелчку пальцев. Он был готов буквально во всеуслышание кричать о своей любви к ней. Он очень сильно её любил…

– И почему же они расстались, раз они так друг друга любили? – я аккуратно у неё спрашиваю, потому что давно уже поняла каков будет ответ на заданный мною вопрос. Я перевожу взгляд с молчащей девушки на играющего в баскетбол Александра и не могу себе вообразить, будто у него были длительные отношения. Мне всегда казалось, что он из тех парней, которые несерьезно относятся к влюбленности в этом возрасте. Я думала, что он типичный «fuckboy», но этот образ никак не вяжется с серьезными шестилетними отношениями.

– В этом-то и дело. Все вокруг были убеждены в том, что они были без ума друг от друга, а их отношения совершенны. Но это было не так. Несмотря на то что они любили друг друга больше всего на свете, у них был вечный разлад в отношениях. Они то ругались, то расставались, то мирились и обратно сходились. И в начале апреля они окончательно расстались, – сбавив тон до минимума, она вновь опускает глаза в пол, и я понимаю, что наступает самая неприятная часть её рассказа. – Я не имею права говорить, что между ними произошло. Я могу лишь сказать, что они оба были этим убиты. Кинг сразу же улетел к отцу в Лондон, где и провёл несколько месяцев. Лиззи же… я пыталась её поддержать, ободрить, но… ничего не выходило. Когда Кинг вернулся обратно в Нью-Йорк, мне надо было выбирать чью-то сторону, потому что они не могли находиться вместе в одном помещении.

– И ты выбрала сторону Кинга, потому что была в него влюблена? – я аккуратно спрашиваю, а она лишь опечаленно кивает.

– Я и вправду была в него сильно влюблена. Но я выбрала его сторону не для того, чтобы влюбить его в себя или ещё что. Я старалась быть рядом с ним, потому что видела как ему было тяжело. Даже тяжелее, нежели Лиззи, – она смотрит в упор на Александра, который этого не замечает, так как слишком сильно увлечён игрой. – Он превратился в самого настоящего затворника. Постоянно сидел дома, отказывался с кем-либо общаться и видеться. И когда в июле намечалась вечеринка, я с трудом уговорила его туда пойти. И теперь очень сильно об этом сожалею, – она взъерошивает волосы и делает глубокий вдох, набирая в лёгкие побольше воздуха, дабы подвести историю к концу. – Кинг сильно перебрал тогда, потому, стоило ему увидеть общающуюся с другим парнем Лиззи, как он… Он с трудом держал себя в руках, поэтому я увела его на второй этаж, чтобы он ничего не натворил и успокоился.

– И вы переспали? – я больше утверждаю, нежели спрашиваю.

– Он сказал, что любит меня, – её слова словно гром средь бела дня. Я пораженно на неё таращусь, а она опускает глаза. – Да, я поверила ему, хоть и не стоило, ибо он был тогда в стельку. Для него эти слова ничего не значили, но вот для меня… Будучи пьяной и до ужаса счастливой, я поддалась эмоциям, и мы с ним переспали. И именно в тот момент, когда я была на Кинге и целовала его, в комнату вломилась взбешённая Лиззи, и буквально вся школа видела нас двоих в постели. После этого все стали считать, что я последняя сука, которая соблазнила пьяного парня лучшей подруги, тем самым разрушив их отношения.

– А что потом?

– Потом? – тяжело вздыхает девушка. – Потом начался новый учебный год. Лиззи перешла на домашнее обучение и стала игнорировать любые мои попытки с ней поговорить, отрицая при этом моё существование. И как ты уже знаешь, все друзья Лиззи и Кинга возненавидели меня, а сам Кинг… Понятия не умею, что у него в голове. Он стал избегать меня, а когда кто-то начинал в его присутствии надо мной издеваться, он просто молчал. Вплоть до вчерашнего дня, – на секунду она замолкает, и я вижу легкую улыбку на её губах, что настораживает. – Знаешь, в детстве меня часто дразнили из-за волос, а он всегда заступался за меня. Он никому не давал меня обижать. И…

– Почему мне кажется, что ты собираешься его простить? – я резко обрываю её возвращение к детским воспоминаниям, поскольку не хочу слушать о том, каким был заботливым и хорошим другом Александр. Я с недовольством на неё кошусь, ибо она говорит так, будто ублюдское поведение парня можно с лёгкостью оправдать тем, что он переживал тяжелое расставание, а вчера он, наконец, вспомнил, что раньше они были друзьями, и заступился за неё.

– А почему нет? – обиженно спрашивает Бонни, хмуря брови. – Я не хочу разрушать нашу с ним дружбу из-за этого. Моя обида того не стоит.

– Бонни, ты сейчас серьёзно? – я, не веря своим ушам, переспрашиваю. – Собираешься проглотить все обиды и сделать вид, будто всё хорошо? После того как он использовал и опозорил тебя перед всеми? Он ведь даже на секунду не задумывался о том, что ему стоит извиниться перед тобой! Это же высшая степень убогости, Бонни.

– Да, Нила, я убогая! Но лучше я наступлю на свою грёбаную гордость и верну дружбу, которой мне так не хватает, нежели буду жалеть о том, что стала строить из себя хрен пойми что, – она, крайне резко отреагировав на мои слова, вскакивает со своего места и покидает спортивный зал, будучи незамеченной Тронутым, которого сейчас больше волнует то, что Брайан неудачно упал и, кажется, вывихнул лодыжку. Я же с меланхоличным видом наблюдаю за тем, как на полу корчится от боли мой несносный братец, а Кинг под всеобщие взгляды зевак помогает другу подняться на ноги, закинув руку того себе на плечо. Обеспокоенный произошедшим тренер велит Александру донести Брайана к мед. кабинету, чтобы тому оказали нужную помощь. Наблюдая за тем, как парни покидают спортивный зал под всеобщий гул, я задаюсь вопросом, смог бы Кинг наступить на свою гордость и по-настоящему, искренне и по собственной воли извиниться перед Бонни за то, что он сделал. Но почему-то я полна сомнений на этот счёт. Его максимум – это кинуть сухое прости, которое ничего для него не значит.

Комментарий к Глава VI. Кто ж знал, что у тебя есть сердце.

Буду с нетерпением ждать Ваши отзывы. Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.

========== Глава VII. Черта, которая осталась позади. ==========

Недолго Брайан радуется тому, что из-за полученной на физкультуре травмы ноги его освободили от школьных занятий на целую неделю, так как буквально на следующий день в школе прорвало какую-то трубу, и все уроки временно отменили. К тому же Ричард и Гвинет взяли небольшой отпуск и практически всё своё свободное время проводят дома, потому как в скором времени они будут вынуждены вновь отправиться в Лондон на несколько недель. По этой причине Брайан, который планировал наслаждаться небольшими внеплановыми каникулами со своей девушкой-нимфоманкой, сейчас ходит по дому, как единственный выживший зомби, которому до одури скучно и нудно. Он ведь небось планировал устроить громкую вечеринку в ту же секунду, как директор Лидс сказала, что он может не ходить на уроки до следующего понедельника. Но вместо этого ему приходится всё время проводить с родителями и изображать покалеченного инвалида, коим он на самом деле не является, поскольку он в состоянии скакать по дому, как вша, в то время пока Ричард и Гвинет его не видят. И стоит им этим воскресным утром уехать в аэропорт, пообещав нам с Брайаном, что это последняя их длительная командировка, как нога Брайана магическим образом исцеляется, и он сразу же садится в свой автомобиль и уезжает в неизвестном направлении, оставляя меня одну дома, вероятнее всего, до конца этого дня. И так как в последнее время мне нечасто удаётся сполна насладиться тишиной и покоем в доме на выходных, я поднимаюсь на второй этаж, обдумывая чем бы таким заняться. Открыв дверь в свою комнату, я подхожу к письменному столу, на котором разбросаны мои вещи, и мой взгляд тотчас же натыкается на книгу, которую мне дал Кинг почти месяц назад. Я беру книжку в руки и сразу же в голову приходят отнюдь не отрадные мысли и воспоминания.

После того как Бонни сказала, что окончательно помирилась с Александром, который ни разу не просил у неё прощение за своё ублюдское поведение и никоим образом не изъявлял желание возобновить их дружбу, мы с ней немного повздорили и с того момента больше не разговаривали. Я даже малость в ней разочаровалась, ведь это в самом деле убого. Наплевав на чувство собственного достоинства, она с горящими глазами доказывала мне, что поступиться своей гордостью – это благоразумное и правильное решение, благодаря которому она сможет вернуть дружбу с Кингом, которую тот никоим образом не заслуживает. Именно Александр всё разрушил между ними, именно он грязным способом использовал свою подругу, из-за чего над ней издевается вся школа. Жаль, что стоило ему лишь раз за неё заступиться, как она тут же кинулась к нему на шею, умоляя его вернуть их прошлое. Я даже не знаю, кто меня сейчас больше отвращает и раздражает. Бонни, которая так унижается перед парнем, который этого не достоин, или Кинг, которому нет никакого оправдания за содеянное.

Не желая больше тратить время на подобные раздумья, я беру со стола книгу в твёрдом переплёте и спускаюсь на первый этаж, чтобы насладиться чтением в моей любимой комнате. Я провожу практически целый день за чтением романа, до конца которого остаётся чуть меньше пятидесяти страниц. Ввиду этого я решаю, что мне стоит дочитать книгу сегодня, дабы уже завтра в школе отдать её Александру, который до сих пор не попросил у меня её обратно. Но мои планы наглым образом рушит неожиданный звонок в дверь. Гадая над тем, кто же это может быть, я лениво плетусь в сторону прихожей, чтобы разузнать, кто посмел разрушить до этого царящую в доме идиллию своим нежеланным и крайне неожиданным приходом. Повторный нетерпеливый звонок малость нервирует меня, потому, когда я открываю входную дверь, я с нескрываемым раздражением на лице смотрю на вальяжно облокотившегося о стену Кинга. Он с недовольной миной смотрит на меня, желая возмутиться из-за того, что я слишком долго открывала ему дверь, но я не позволяю ни единому слову вылететь из его рта.

– Брайана нет дома, – и прежде чем он успевает мне что-то ответить, я захлопываю деревянную дверь прямо перед его носом. А если быть более точной, то я пыталась, ибо вытянутая рука парня мне этого не позволила.

– Я знаю, мелкая. Брайан попросил меня заехать, чтобы забрать некоторые вещи, – без какого-либо приглашения он заходит внутрь дома.

– Делай, что хочешь, – я отмахиваюсь от него и возвращаюсь в комнату, испытывая при этом несоизмеримое желание выставить охамевшего парня за дверь. Не думала до этого, что будет достаточно одного лишь его вида, дабы привести меня в бешенство.

– Что-то не так? – он непонимающе у меня спрашивает, останавливаясь у бетонной лестницы. И вместо того, чтобы показательно проигнорировать его или же сказать, чтобы он проваливал отсюда, я всё же решаю ответить ему вопросом на вопрос.

– Уже помирился с Бонни? – я с толикой злости в голосе интересуюсь, разворачиваясь к нему лицом и складывая руки на груди.

– Я бы не сказал, что до этого мы были с ней в ссоре, – подходя чуть ближе ко мне, отвечает парень. – А чего ты спрашиваешь? Неужто ревновать начала? – он с самонадеянной улыбкой спрашивает, как всегда, переводя всё в шутку. Но мне сейчас не до смеха.

– Странно… А я-то думала, что ты затащил её в постель из-за какой-то надуманной обиды. Или же она, твоя хорошая подруга, была просто удачной возможностью, чтобы утешить своё задетое либидо и отомстить… Лиззи, кажется? – всецело игнорируя его заносчивые высказывания, я с театральным высокомерием отвечаю ему.

– Лучше тебе сейчас нахер заткнуться, Нила, – Александр, за секунду поменявшись в лице, крайне грубо мне отвечает, что заставляет меня напрячься каждой клеточкой своего тела. Но навеянный его тоном мандраж быстро проходит, оставляя после себя неописуемое возмущение.

– Будешь так со мной разговаривать, вообще больше разговаривать не будешь, уяснил? Я тебе не Бонни, которая молча станет терпеть все твои перепады настроения из-за того, что твоя бывшая разбила тебе сердечко. Это ещё не оправдание тому, что ты ведёшь себя, как последний ублюдок и неуравновешенная истеричка в один момент, – я едва не срываюсь на крик, приходя в бешенство из-за того, что он позволяет себе так со мной разговаривать в моём же доме. Не желая больше видеть его перекошенное от злобы и бешенства лицо, я разворачиваюсь к нему спиной и направляюсь в свою любимую комнату, раздумывая над тем, чтобы взять книгу и засунуть её в распрекрасный зад Кинга, который так меня сейчас злит. И стоит мне зайти в комнату, как я слышу громкие шаги парня за своей спиной. Даже не глядя на него в данную секунду, я отчетливо ощущаю убийственную ауру вокруг него. Я даже подумать не могла, что от одного упоминания о его бывшей он слетит с катушек. Но я всё равно не жалею о сказанном.

– Она тебе рассказала?! – в бешенстве кричит мне в спину Александр. – Она посмела сказать о том, что произошло между мной и Лиззи?!

– Значит вот какого мнения ты о Бонни? – я раздраженно у него спрашиваю, разворачиваясь к нему лицом и желая пристыдить его за подобные подозрения, ибо девушка и словом не обмолвилась о причине, по которой они разошлись. – В отличие от тебя, она до сих пор считает тебя своим другом, поэтому ни единого слова мне не сказала о вас. Она лишь в подробностях объяснила мне причину, по которой все относятся к ней, как к грязной шлюхе. Включая тебя.

– Ты нихера не знаешь, Нила, так что закрой свой, блять, рот! – он определённо в неудержимой ярости. Но я куда сильнее озлоблена сейчас, ибо он перешёл черту, начав так со мной разговаривать.

После сказанных слов он, едва держа себя в руках, разворачивается ко мне спиной, не желая слушать мой ответ на подобное хамство. И прежде чем он подходит к двери, я беру первую попавшую под руки вещь, которой является его книга, и, выкрикнув вульгарное оскорбление, кидаю её в него. Но так как с меткостью у меня всегда были проблемы, книжка падает чуть левее от парня и рвётся. От неожиданности Александр останавливается и смотрит на упавший у его ног предмет. Однако он ничего не говорит, несмотря на то что он точно узнал свою книгу, и продолжает идти дальше. Но я не хочу, чтобы он так просто ушел, потому следом в его сторону летит уже ненавистная мною ваза, которая сделана из фарфора в китайском стиле. Я рассчитывала, что она попадёт прямо в стену справа от головы Кинга и испугает его, но по какой-то необъяснимой причине она летит прямо ему в затылок. Как в замедленной съёмке я вижу, как он из-за чудовищного стечения обстоятельств оборачивается, надумав что-то мне сказать, а я закрываю глаза, чтобы не увидеть то, что неминуемо произойдёт. Слышится как вырывается глухой стон из горла Александра, а затем на пол падает разбитая ваза и с шумом разбивается на десятки мелких осколков. Я открываю сперва правый, а затем левый глаз, чтобы понять насколько плоха ситуация. И лучше бы я так и продолжила держать глаза закрытыми, ведь первое, что я замечаю, это сгорбленную фигуру Кинга, который держится за голову, чтобы закрыть рану, из которой льётся слишком много крови. Осколки бело-голубой вазы быстро окрашиваются в багряный цвет, и от этого вида меня начинает подташнивать.

– Достань осколок, – уж слишком спокойно просит меня парень, почему я в лёгком замешательстве на него смотрю испуганным взглядом. – Нила, мне очень больно, потому достань этот сраный осколок из моего лба.

Жмурясь от отвращения, ведь мне придётся доставать этот чёртов осколок из его головы, я с немалым промедлением подхожу к парню, опасаясь при этом того, что он со мной что-то сделает в ответ. Но он лишь молча убирает руку, и я вижу небольшой кусочек фарфора, который довольно-таки глубоко вошёл. Аккуратно взявшись за торчащий уголок, я вытаскиваю как оказывается большой осколок, в последствии чего кровь из раны начинает течь ещё быстрее. Судя по всему, это была опрометчивая идея. Понимая, что нужно что-то делать, я веду его на кухню, дабы дать полотенце, которым он попробует хоть немного остановить кровотечение.

– Тебе нужно в больницу, – я говорю ему, а он поднимает на меня взъярённый взгляд.

– Да что ты говоришь?! – восклицает он, а затем идёт к выходу из дома. – У тебя есть права? Я не могу сейчас сесть за руль. Голова сильно кружится, – не оборачиваясь и продолжая идти, говорит парень.

– Да, но я не умею водить. Ричард купил мне их полгода назад, – я честно отвечаю ему, так как, если пустить меня за руль автомобиля, всё закончится страшной автокатастрофой.

– Ну хотя бы газ от тормоза ты отличать умеешь? – с толикой досады в голосе спрашивает Александр, остановившись и обернувшись, а я пожимаю плечами, поскольку я лишь дважды водила, и каждый раз выходило у меня это крайне паршиво. – Зашибись… В любом случае, у нас нет другого выбора, так что за рулём будешь ты.

И в этом он прав. Полотенце, которое я ему дала, уже наполовину окрасилось в красный цвет, что значит нам надо спешить, иначе Александр потеряет сознания из-за большой потери крови. Чтобы не терять время, я бегу в спальню за правами, думая о том, чем обернётся эта поездка. Водить я толком не умею, потому перспектива того, что в конечном итоге нам двоим понадобится медицинская помощь, стремительно возрастает. Но другого решения этой проблемы я не вижу, ибо нужно как можно скорее добраться до ближайшей больницы, которая находится в получасе езды. Выйдя на улицу и сев на водительское сиденье, я краем глаза смотрю в сторону страдающего брюнета, который продолжает держать окровавленное полотенце, прикрыв глаза от боли.

– Никак не могу отделаться от мысли, что, в конце концов, мы оба окажемся в реанимации, – он бубнит, а после выжидательно на меня смотрит. – Ты машину собираешься заводить, или ты её толкать до больницы будешь?

Как я и ожидала, поездка оказывается просто невыносимой. Кинг, который так любит упрекать и читать нотации, не затыкается весь путь. Так как в вождении я полный ноль, а автомобиль Александра баснословно дорогой, я еду на максимально минимальной скорости, чтобы снизить вероятность аварии. Но это до ужаса нервирует парня, который хочет добраться до больницы в кратчайшие сроки. И несмотря на то что я объяснила ему причину, по которой я так медленно еду, он продолжает возмущаться, не скупясь на выражениях. Примерно каждые две минуты я выслушиваю от него то, какая я бестолковая, безнадёжная и бездарная. Время от времени он также задаётся вопросом, где же он так согрешил, раз в его жизни появилась такая несносная я. В любой другой ситуации я бы стала с ним спорить и ругаться, но поскольку он истекает кровью по моей вине, я решаю молча игнорировать его не самые лестные высказывания в мой адрес. Кажется, что легко не обращать внимание на страдающего парня, который сидит на соседнем сиденье, однако на деле оказывается, что мне крайне сложно сдержать навязчивое желание резко нажать на педаль тормоза, чтобы он с силой ударился головой об бардачок, потерял сознание и, наконец, заткнулся. Но я так с ним не поступаю, за что он должен быть мне чертовски благодарен.