Текст книги "Не тревожь моё небо (СИ)"

Автор книги: Kiki25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

За всё время пребывания этих «джентльменов» за нашим столиком, Бонни выпивает уже третий бокал, как оказалось, алкогольного напитка, несмотря на мои слова и попытки остановить её, и во всю ластится и шепчется с рядом сидящим мужчиной. Я же так и не притрагиваюсь к своему напитку, почему мой «кавалер» большую часть времени пытается убедить меня сделать хотя бы глоток. За всё время этот нахальный мужлан, который отказывается принимать отказ и оставлять меня в покое, предпринимает по крайней мере шесть попыток меня приобнять, почему он и получает столь резкие и жёсткие ответы от меня. Но это его не останавливает. Он ещё ближе ко мне подсаживается и начинает разговор о себе, при этом выставляя себя в самом лучшем и благородном свете, на что я раздражительно закатываю глаза. Худшее, что может быть в мужчине – это хвастовство и пустой трёп о себе. В любой другой ситуации я бы давно развернулась и ушла, но так как здесь пьяная Бонни, которая вовсю наслаждается вниманием со стороны противоположного пола и отказывается покидать заведение в ближайшее время, мне остаётся лишь бросать взбешённые взгляды в её сторону, ибо наша компания мне не нравится. Но её это отнюдь не смущает, поскольку она элементарно этого не замечает. Чем больше она выпивает, тем сильнее я беспокоюсь за её сохранность, ведь её сегодняшний ухажер начинает говорить ей далеко не невинные вещи, а та, будучи опьяненной алкоголем и раздавленной безответной любовью, отвечает взаимностью буквально на всё. Последней каплей для меня становится то, что эти двое начинают целоваться, никого вокруг не стесняясь. Я тяжело вздыхаю, осознавая, что девушку придётся вытаскивать из кафе силой, так как она слишком пьяна, и отвожу взгляд в сторону. А затем рядом сидящий мужчина, возомнив себе, будто и ему теперь дозволено касаться меня, как бы невзначай аккуратно кладёт свою ладонь мне на плечо и начинает его едва ощутимо поглаживать, недвусмысленно заглядывая мне при этом в глаза. Я резко отдергиваю плечо в сторону, чтобы он сбросил с него свою руку.

– Бонни, если вы сейчас же не прекратите, меня стошнит на одного из вас, – слыша причмокивания во время их поцелуя, я брезгливо говорю, а в ответ слышу смешок рядом сидящего мужчины, который находит мою реплику забавной.

– Нила, не хочешь оставить их наедине? Может мы с тобой отправимся в другое место? – он всё продолжает свои убогие попытки флирта.

– Даже и не подумаю, – продолжая сверлить разгневанным взглядом Бонни, которая, к счастью, прекращает целоваться с мужчиной и смущённо хихикает, я складывая руки на груди, тем самым намекая, что мне неприятно здесь находиться.

– Ты так и не хочешь идти на контакт, злюка. Ты всегда такая закрытая с новыми людьми?

– Я тебе не дверь, чтобы быть закрытой, – я парирую, продолжая свирепо глядеть на Бонни, которая этого не замечает, и стараюсь как можно дальше отодвинуться от столь назойливой персоны.

– Знаешь, я с детства привык получать всё, что хочу, – он самоуверенно заявляет с обольстительной ухмылкой на лице, а я с отвращением на него смотрю, ибо его намёки для меня предельно ясны. Он кладёт локоть на стол и начинает почёсывать свою щетину, томно глядя на меня.

– Уверена, ты всегда был звездой песочницы.

– Верно, – продолжая улыбаться, он ближе пододвигается ко мне. – И чем дольше ты строишь из себя недотрогу, тем сильнее ты мне нравишься, – уже более серьезным тоном он добавляет, из-за чего я невольно напрягаюсь и гневаюсь на не шутку, ибо на дух не переношу, когда меня называют «недотрогой». Если я кому-то отказываю, это не значит, что я хочу, чтобы меня, неприступную, добивались. Это значит, что я хочу, чтобы меня перестали донимать убогими комплиментами и несуразными попытками соблазнить. Нет значит нет. Пора бы мужчинам это, наконец, запомнить. Но внезапно он нежно берёт одной рукой моё лицо и поворачивает его к себе, намереваясь что-то сделать или сказать. И только я замахиваюсь, чтобы вырвать своё лицо из захвата и ударить его, как меня кто-то опережает и нажимает на болевые точки на руке этого ловеласа, из-за чего он начинает шипеть, а я с облегчением выдыхаю.

– За руками следи, педофил херов, – слышится чей-то до боли знакомый голос.

Александр резко и по-хамски вытаскивает меня из-за стола, сверля мужчину недовольным взглядом, а затем сгребает в охапку поражённую Бонни, которая не сводит неморгающий взгляд с рядом стоящего Брайана, которому я практически час назад написала, чтобы он приехал и забрал нас. Я уже собираюсь возмутиться, какого чёрта он так долго ехал, и что тут делает Кинг, как вдруг я замечаю каким потерянным взглядом он смотрит то на Бонни, то на мужчину, с которым она обжималась. Что-то для себя решив, он в мгновение ока разворачивается и уходит. Бонни всего секунду медлит, а затем срывается с места и бежит следом за ним, как в какой-то сопливой мелодраме, что повергает меня в недоумение и шок. Какого вообще чёрта Брайан так реагирует на происходящее? У него есть своя девушка, так какое ему дело до попыток Бонни наладить свою личную жизнь? Терпеть не могу драмы, которые разворачиваются на пустом месте.

– Даже и не спрашивай, – замечая мой негодующий взгляд, говорит Кинг и жестом указывает на выход. Мы молча выходим из заведения, оставляя двух рассерженных мужчин позади. И с каждым сделанным шагом я всё сильнее и сильнее сожалею о том, что не отобрала и не разбила все алкогольные напитки, которые этот ублюдок заказал Бонни, ибо она находится в неадекватном состоянии.

– Да бог ты мой, – я обременено вздыхаю и подбегаю к машине Брайана, в которую так настырно и нелепо ломится пьяная Бонни, дабы уладить их отношения. Но в таком состоянии она способна их только усложнить.

– Нет, Нила, ты не понимаешь. Я должна объясниться, – она отмахивается от меня, как от назойливой мухи, и открывает дверь шире, чтобы попасть в салон автомобиля. Но меня это не останавливает. Я пытаюсь образумить пьяную девушку и отвести её в сторону, дабы она пришла в чувства, но у меня ничего не выходит. Поэтому я бросаю злобный взгляд в сторону бесстрастного Александра, который будто не замечает ничего вокруг себя.

– Ох, ну и помощничек из тебя, – я ядовито шиплю в его сторону, а он лишь с самодовольной улыбкой пожимает плечами.

– Я даже и не подумаю помогать этой, – он пренебрежительным кивком головы указывает на Бонни, которая отталкивает меня и в конечном итоге залезает в машину.

– Она пьяная. Помоги мне довезти её домой, пока она ничего не натворила и ещё больше не опозорилась, – я прямо прошу его о помощи, но в ответ он мне отказывает, что повергает меня в шок. Таких высот хамства я ещё не видела. – Благодарю за помощь, а теперь иди нахер отсюда.

Поверить не могу, что я практически простила этого человека за его выходку с поцелуем. Поскольку помощи от него можно и не ждать, я самостоятельно пытаюсь достать из салона автомобиля Бонни, которая теперь в добавок ко всему ещё и плачет. Я даже вообразить себе не могла, что Брайан доведёт её до слёз. Или же виной всему алкоголь? На секунду я думаю, что мои попытки вытащить её из машины увенчаются успехом, но моя феноменальная слабость и опьянённое тело Бонни берут своё, и она с болезненным шумом валится с ног прямо на асфальт, разбивая свои колени в кровь. Хныча от боли, она пытается встать самостоятельно. Однако у неё ничего не выходит, потому я стараюсь поднять её из всех своих мизерных сил. В конце концов, она с огромным трудом принимает вертикальное положение, но моей заслуги в этом нет никакой, поскольку подняться на ноги ей помогает Кинг, у которого, судя по всему, проснулась совесть. Я удивлённо глазею на Александра, когда вижу, как он берёт её на руки и несёт к себе в машину, ведь Бонни находится почти в бессознательном состоянии.

– Садись с ней и следи за тем, чтобы она не обблевала мои сиденья, – укладывая её на заднее сиденье, говорит мне Кинг, а я смотрю в сторону Брайана, который выскочил из машины как только Бонни упала. – Нила, ты меня слышишь вообще?! – недовольно кричит на меня Александр, дабы привлечь моё внимание.

– Слышу, не глухая, – я раздражённо отвечаю ему и, когда сажусь на заднее сиденье его автомобиля, думаю над тем, как положить Бонни, которая сейчас в полной отключке, чтобы её не укачало по дороге. Но в голову ничего не приходит, поэтому я просто кладу её голову себе на колени, надеясь, что её не стошнит прямо на меня. В то время как Кинг и Брайан что-то между собой обсуждают на улице, я достаю телефон девушки из сумки и разблокирываю его с помощью её большого пальца. Чтобы найти её домашний адрес в карте, много времени не уходит, поэтому, когда Александр садиться в автомобиль, я диктую ему адрес девушки. Но в ответ я слышу лишь смешок.

– Ты серьёзно собираешься привезти её домой в таком состоянии? – выезжая на дорогу, с улыбкой спрашивает Кинг. – Её родители изверги. Если они увидят её пьяную, они сперва запрут её в подвале на неделю, а потом отправят в пансионат для проблемных детей, при этом заявив, что она им больше не дочь, – он говорит, а я закатываю глаза, раздражаясь из-за того, что он преувеличивает действительность. Но когда я перевожу взгляд со спящей Бонни на него, я понимаю, что он говорит абсолютно серьёзно, что повергает меня в лёгкий шок. Неужели родители девушки способны на такое?

– Куда ты едешь?

– Брайан сказал, что ваши родители в командировке, так что она пробудет у вас дома до тех пор, пока не протрезвеет, – он даёт мне ответ, после чего, минуту поразмыслив, спрашивает. – Как много она выпила?

– Три коктейля.

– Три? – он в недоумении переспрашивает. – Её всего от трёх коктейлей отключило?

– Ну да… – я с неким беспокойством протягиваю, ибо замечаю тревогу в голосе парня.

– Они вам их заказали?

– Да, – от расспросов Кинга я невольно начинаю задаваться вопросом – а всё ли было в порядке с принесенными напитками. И мне становиться дурно от одной лишь мысли, что нас с ней хотели опоить, а затем…

– Ты пила, что они для вас заказывали? – он продолжает задавать вопросы, отчего мне становиться поистине тревожно.

– Нет, не пила, – я растеряно отвечаю. – Думаешь они что-то подсыпали нам?

– Ривера, девушка, которая без последствий может бутылку вина залпом выпить, сейчас в отключке из-за пары коктейлей. Конечно, они вам что-то подсыпали! – он с раздражением отвечает мне. – Когда найду их, под землей зарою.

За всё время пути Бонни издаёт довольно-таки много подозрительных звуков, которые так и предвещают беду. Но в итоге, кроме недовольного мычания и болезненных стонов, из её рта ничего не вырывается. Даже когда Кинг повторно берёт её на руки, чтобы отнести в гостевую спальню, которая располагается на втором этаже, она не просыпается. И пока Александр заботливо за ней ухаживает, мы с Брайаном молча стоим в углу комнаты и изумлённо наблюдаем за ним. Картина, которая сейчас открывается передо мной, меня ошеломляет до такой степени, что я ловлю себя на том, что у меня самую малость приоткрыт рот. Я всё время полагала, что Кинг её на дух не переносит, впрочем как и она его. Они ведь даже друг друга по имени не называют. Я больше ожидала увидеть то, как он, совершенно не заботясь о состоянии Бонни, швыряет её на постель, а затем уходит восвояси. Но никак не то, что он аккуратно укладывает её на постель, снимает с неё обувь, а затем начинает аккуратно и бережно обрабатывать её раны на коленях. Я мельком смотрю в сторону Брайана и непонимающе хмурю брови. Что это с ним? Его глаза просто горят от злости и ревности. Да вот только я не могу понять почему. У Брайана есть девушка, Бонни он всячески игнорирует, а Александр постоянно показывает своё пренебрежительное отношение к ней, разве что сегодня он сделал исключение, скорее всего, из жалости.

Так как за безопасность Бонни можно больше не переживать, ведь за ней ухаживают сейчас Александр и Брайан, я спускаюсь на первый этаж, чтобы, наконец, поесть, так как за целый день я выпила лишь две кружки кофе. Пока еда разогревается в микроволновой печи я обдумываю странное и непривычное для Кинга поведение. Мне казалось, что он будет последним человеком на Земле, который станет так трепетно заботиться о страдающей Бонни. Всё же я приятно удивлена. Рада, что в нём есть хоть что-то человеческое. Не знаю, что его сподвигло помочь ей, но на секунду я вспоминаю, что он сказал мне в машине, когда мы ехали домой. Насколько мне известно, единственное, что связывает этих двоих, кроме обоюдного презрения, это их неудавшийся секс. Но тогда откуда парню знать о её устойчивости к алкоголю и какие у неё родители? Бонни крайне болтлива, поэтому за такой короткий промежуток времени я прекрасно осведомлена о благополучии большей части её родни. Однако не о её родителях. Поскольку за всё время нашего с ней знакомства она ни разу о них не говорила, я понятия не имею как их даже зовут. Но вот Александр, к которому она относится с таким показательным отвращением и недоверием, прекрасно информирован о них. Что-то здесь не вяжется. И не успеваю я это толком обдумать, как из мыслей о Кинге меня вырывают чьи-то шаркающие шаги за спиной. Я оборачиваюсь и вижу самую малость уставшего Александра, который становится подле меня, разминая шею правой рукой. Он, не сказав ни слова, забирает тарелку с едой, которую я секундой ранее поставила на стол, и начинает есть, что просто обескураживает меня.

– Это была последняя еда в доме. А я сегодня ничего не ела, – я раздосадованно ему говорю, когда он всего за минуту съедает всё подчистую, но его, кажется, это никак не заботит.

– О доставке еды на дом слышала, или тебя только вчера с дерева сняли? – он язвит, а я ещё сильнее на него злюсь. Пренебрежительно хмыкнув, он звонит и заказывает одну большую пиццу, но я его прерываю, говоря, что терпеть не могу оливки. Он кивает, одними лишь глазами говоря, что услышал меня, а затем он на какое-то время выходит в коридор, продолжая делать заказ. – Сорок минут без еды проживёшь, или мне уже начинать подходящее для тебя место на кладбище подыскивать? – он язвит, когда возвращается на кухню, а я лишь строю ему раздражённую гримасу.

Когда спустя полчаса курьер привозит еду, Александр быстро расплачивается и поднимается на второй этаж, чтобы позвать Брайана и возможно ещё и Бонни; всё зависит от её состояния. Но через несколько минут на кухню приходит только мой братец, который всё такой же задумчивый и слегка опечаленный, что сподвигнет меня на мысль, что между ним и девушкой по-прежнему всё плохо. Даже и не думая о том, что стоит дождаться появления Александра, я тянусь к коробке и, открыв её, прихожу в бешенство, ибо она с оливками. Ну вот что за мудила! Мало того, что съел последнюю порцию лазаньи, так ещё и мимо ушей пропустил мою просьбу об оливках.

– Да чтоб тебя, Кинг, – я возмущаюсь, а после выхожу из кухни и поднимаюсь на второй этаж, дабы высказать ему своё ярое недовольство.

Я едва не вламываюсь во временную спальню Бонни, как вдруг я резко останавливаюсь. Щель в приоткрытой двери достаточно широкая, чтобы я беспрепятственно видела и слышала всё, что происходит внутри. Не знаю, что из всего меня больше всего изумляет. То, что Кинг и Бонни трогательно обнимаются, или то, как Александр целует её в макушку, в то время как она утыкается ему лицом в шею.

Кинг бережливо прижимает к себе плачущую девушку, которая что-то нечленораздельное шепчет, а я чувствую себя немного неловко, ведь неосознанно увидела то, что не должна была. Поэтому я быстро отхожу от двери и обратно спускаюсь вниз незамеченной. Сегодня явно день потрясений. Правда сложно сказать каких – плохих или хороших. Но ещё одна неожиданность меня ждёт, когда я как раз спускаюсь по лестнице на первый этаж. Входная дверь бесшумно отворяется, и в дом заходят уставшие, но счастливые Ричард и Гвинет, которые не должны были сегодня приезжать. Следом за ними в дом заходит водитель сразу с двумя чемоданами в руках, и Ричард велит ему отнести их на второй этаж в их спальню. Какое-то время я остаюсь незамеченной, но стоит Гвинет поднять глаза, как она широко улыбается и поднимает руки перед собой, ожидая пока я спущусь и обниму её. Я тяжело вздыхаю, так как никогда особо не любила эту традицию, но не могу же я развернуться и уйти. Поэтому приходится спускаться и позволять ей стискивать себя в крепких объятиях. Она что-то щебечет мне на ухо о том, как хорошо, что они, наконец, вернулись домой, пока из кухни не показывается изумлённое лицо Брайана, который так же удивляется неожиданному появлению своих родителей.

– Брайан, чья это машина стоит? – интересуется Ричард. Он снимает своё пальто, а затем помогает избавиться от верхней одежды и Гвинет, которая выпускает меня из своих рук.

– Алекса. Просто… – но он не заканчивает свою фразу, так как всё его внимание сосредотачивается на Бонни и Кинге, которые спускаются по лестнице. Думаю, у него подобная реакция на них не из-за того, что он переживает, что Ричард разозлится из-за их присутствия в доме, а из-за того, что Бонни крепко держит руку Александра, пока спускается. Если я случайно не подсмотрела за ними, я бы подумала, что она держится за него только затем, чтобы не упасть из-за выпитого алкоголя и подмешанного наркотика. Однако теперь я не могу быть в этом так уверена. Неужели они теперь встречаются? Но как же отношения Кинга с мисс Смит и влюблённость Бонни в Брайана? В комнате повисает напряжённое молчание, которое разрушается только тогда, когда Александр и Бонни здороваются с новопришедшими, а затем поспешно прощаются и уходят.

– Они очень милая пара, – пытается завязать небольшой разговор Гвинет, но своим комплиментом так сильно злит Брайана, что тот резко срывается со своего места и поднимается к себе в спальню. – Я что-то не так сказала? – она переводит на меня обеспокоенный взгляд, а я лишь пожимаю плечами, не зная, что на это ответить.

– Не переживай. Ты же знаешь, какой он в последнее время вспыльчивый, – успокаивает её Ричард, но сам бросает гневный взгляд в сторону лестницы, по которой взбешено взбежал Брайан пару секунд назад. Сегодня день без скандала точно не пройдёт. В этом я абсолютно уверена, ведь такие вспышки гнева на ровном месте глава семейства не потерпит. – Я с ним сейчас поговорю, – жестким тоном добавляет он, а затем идёт следом за Брайаном. Мы молча переглядываемся с Гвинет, понимая, что Брайану несдобровать.

– Дома есть какая-нибудь еда? Или вы, как всегда, целыми днями ели всякую дрянь? – она с доброй улыбкой на губах спрашивает, когда заходит на кухню. – Так и знала, – она вздыхает, когда видит на столе коробку с под уже остывшей пиццы.

– Еда закончилась, поэтому мы заказали фастфуд.

– Ты ведь знаешь какой он вредный, Нила. К тому же ты не занимаешься спортом. Если продолжишь есть эту дрянь, то твои бёдра будут больше, чем у всех Кардашьян вместе взятых. Ты и так за это лето прибавила почти десять фунтов, – Гвинет убирает пиццу со стола, а я лишь незаметно закатываю глаза, поскольку терпеть не могу её лекции о том, что я уделяю слишком мало времени своей фигуре. Сама же Гвинет фанатически следит за своим телом. Удачная генетика или результат впечатляющих тренировок и диет, но в свои тридцать шесть лет она выглядит не старше двадцати пяти. Поэтому от меня она требуют то же количество энтузиазма, что меня не устраивает, поскольку я ненавижу спорт и всё, что с ним связано. – Ну, ничего, когда у тебя, наконец, появится парень, ты будешь считать каждую съеденную крошку, – она с улыбкой добавляет, краем глаза поглядывая на недовольную меня. Я же ничего не отвечаю ей на эту реплику, ибо она обратит любой мой ответ в обсуждение того, что у меня до сих пор нет парня. Меня подобные разговоры всегда возмущают. Почему-то считается, что отсутствие парня у молодой девушки – это тоже самое, что приближающаяся смерть.

Так как Гвинет придерживается жесткой диеты, чтобы поддерживать свою идеальную фигуру, она заказывает еду для всей семьи в своём излюбленном ресторане, в котором нет высококалорийных блюд и вредной и жирной пищи. К тому времени как курьер доставляет заказ, Ричард уже заходит на кухню и, стоит ему заметить в каком ресторане его любимая жёнушка заказала сегодняшний ужин, тяжело вздыхает. Но ничего сказать против он не может, поэтому молча садится за стол, и мы все приступаем к трапезе. Гвинет, конечно же, с беспокойством интересуется, почему Брайан не присоединятся к ужину, и Ричард успокаивает её, заверяя в том, что ему просто нездоровится, и он хочет побыть наедине. Она понимающе кивает и вслух размышляет над тем, стоит ли ей подняться к нему и поинтересоваться его самочувствием. Но её мягко от этого отговаривают.

Комментарий к Глава V. Здравомыслие абонента выключено или находится вне зоны действия.

Буду с нетерпением ждать Ваши отзывы. Надеюсь, Вам нравится моя работа, и если она в самом деле пришлась вам по душе, то, пожалуйста, ставьте «палец вверх». Это многое будет для меня значить.

========== Глава VI. Кто ж знал, что у тебя есть сердце. ==========

К несчастью для моей утренней головной боли, которая не хочет проходить, в кабинете английского языка стоит страшный гул. А всё из-за того, что Кинг решил всех поразить и явился в класс за десять минут до начала урока, что до этого никогда не наблюдалось. Именно по этой причине все его многочисленные друзья, включая Брайана, поднимают такую шумиху вокруг этого события. Они экспрессивно здороваются с Александром и не могут перестать подтрунивать над ним за то, что он так рано пришёл в школу. Я, наблюдая за тем, как Кинг облокачивается о парту Дженнифер и переговаривается со всеми, всерьёз задумываюсь над тем, что мне было бы гораздо проще учиться в этой школе, если бы он вразумил мисс Смит. Английский язык и литература – это полная задница. Учительница никому не трепет нервы так, как мне. А всё потому, что она вдруг решила, что будто бы я заинтересована в её Александре. Будет просто чудесно, если он убедит её в обратном. Но, боюсь, это уже невозможно. После недавнего показательного поцелуя, который произошёл прямо на её глазах, любые слова о том, что между нами ничего нет, прозвучат крайне нелепо и лживо. Я болезненно хмурюсь, когда раздаётся громоподобная трель звонка, и жду, когда в кабинет зайдёт мисс Смит, постукивая своими десятисантиметровыми каблуками.

В классе постепенно становится тише, чему я безмерно рада, ибо основной источник шума – компания Брайана и Александра – исчерпали все шутки и темы для разговоров и заняли свои места. Я потираю виски, надеюсь хоть как-то заглушить головную боль, и наблюдаю за тем, как за соседнюю парту присаживается Кинг. И стоит его заднице соприкоснуться с сиденьем стула, как он, стиснув зубы, начинает болезненно шипеть и не по-доброму зыркать в сторону Брайана. А я не могу удержать рвущийся наружу смешок, ведь совсем неприличная мысль приходит мне в голову, стоит мне припомнить то, как вчера ближе к ночи он и Брайан куда-то уехали. И стоит ему услышать, как я над ним посмеиваюсь, его голова медленно и зловеще поворачивается в мою сторону, желая испепелить меня своими пронзительными глазами небесного цвета. Я уверена, если взглядом можно было убить, я бы рухнула замертво в эту же секунду.

– Вот совсем не смешно, – он раздражённо шипит, не сводя с меня свой озлобленный взгляд.

– Что-то не так? Неужели Брайан был недостаточно нежен с тобой прошлой ночью? – я с долей театрального сожаления у него спрашиваю, а он то открывает, то закрывает свой рот, не зная, что ответить.

– Ещё слово, мелкая, – он в который раз ко мне так обращается, и только за это я готова чем-то тяжелым треснуть его по голове, – и этой ночью уже я буду недостаточно нежен с тобой. Уяснила? – Александр зловеще заявляет, а затем недвусмысленно мне улыбается.

– Лучше сразу кислотой в лицо плесни, – я с отвращением кривлюсь, стоит мне представить нечто подобное.

– Не зарекайся.

После того как Кинг затыкается, я замечаю краем глаза мисс Смит, которая, завидев, что мы с Александром разговариваем, замирает на месте и проделывает немалую работу над собой, дабы удержать тупую безликую улыбку у себя на губах. Она делает глубокий вдох и подходит к своему столу, постукивая пальцами по столешнице, чтобы вернуть себе былое самообладание. Она запоздало здоровается с классом, осознавая, что слишком долго молчит, а затем присаживается и начинает перекличку. После обыденной короткой беседы, она спрашивает, кто сделал домашнее задание и готов прочесть своё сочинение перед всем классом. И стоит этим страшным словам дойти до моего сознания, как я вжимаюсь в стул, ведь я ничего не сделала. Из-за вчерашних событий с Бонни, мысли о домашней работе буквально вылетели из моей головы. После вопроса мисс Смит о готовности отвечать, в классе повисает тишина. Естественно, никто не хочет читать своё сочинение перед всеми, поэтому учительница лишь для вида пробегает глазами по списку учеников, а затем, конечно же, называет мою фамилию. Чувствуя несусветную несправедливость уже в который раз, я раздраженно закатываю глаза и смотрю прямо на женщину, которая не сводит свой взгляд с меня.

– Я ничего не сделала, – я ей отвечаю, ожидая услышать её возмущенные вопли по этому поводу, но вместо этого она недовольно вздыхает и разочарованно качает головой из стороны в сторону.

– Если до конца этого дня на моём столе не будет лежать твоя работа, то не смей появляться на моих уроках. Я уже устала от твоего хамского поведения, – она крайне резко говорит, а затем более мирным тоном спрашивает у другого ученика о его готовности к уроку. Я же горестно опускаю голову на стол, ибо проблемы только начинаются.

Проходит уже десятая минута перемены, а на моём белом листке бумаги написано всего несколько строк, которые меня уж точно не спасут от нежелательной «двойки». Я болезненно потираю виски, надеясь, что боль отступит, и вновь пробегаю взглядом по написанным мною ранее словам. И, недовольно нахмурившись, я взбешено зачёркиваю их и взамен пишу то, за что меня точно никто по головке не погладит. Как же меня возмущает и злит эта предвзятость. Находясь не в лучшем расположении духа, я начинаю обрисовывать поля листка всевозможными рисунками, дабы успокоиться и собраться с мыслями. И, когда ясность ума ко мне возвращается, я вновь приступаю к написанию сочинения с уже новыми силами. Но мой запал довольно-таки быстро утихает. К тому же моё внимание привлекают две девушки, которые сидят за соседним столиком и что-то между собой обсуждают. Чтобы их голоса меня не отвлекали от написания сочинения, я тянусь за своими наушниками и только хочу включить музыку, как вдруг я слышу о чём именно они толкуют.

– Поверить не могу, что Алекс опять с ней общается, – говорит одна из девушек, недовольно хмуря при этом брови. – Лично я не имею ничего против Бонни, но ему она знатно подпортила жизнь. Если бы она так со мной поступила, я бы презирала её до конца жизни.

– Не понимаю, как он мог её простить. Когда это произошло, на Кинга без слёз взглянуть нельзя было, – вдумчиво протягивает вторая, делая глоток своего напитка. – Он очень сильно изменился с тех пор. Помню, как раньше он творил несусветную фигню в школе, а сейчас ходит по школе, как полуживой.

– И я о том же. Он и Лиззи были очень красивой парой, а Бонни всё запорола. Раньше я даже подумать не могла, что она способна на такую подлость.

Я смотрю то на одну девушку, то на другую, и в недоумении хмурю брови. Слишком много вопросов, которые не дают мне покоя, а я так и не написала сочинение. Я отвожу взгляд от двух девушек, которые ловко перескочили на совершенно другую тему разговора и куда-то собрались идти, и смотрю на свой листок, который в некоторых местах помят и изрисован. Какая гадость эта тема сочинения. У меня нет совершенно никаких мыслей по этому поводу, а я должна принести готовый текст уже на следующий урок, иначе без скандала меня не впустят в кабинет английского языка и литературы.

– «Гори в аду, конченая пизда», – раздаётся чей-то голос прямо за моей спиной, а я, вздрогнув от неожиданности, оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с улыбающимся Кингом. – Боюсь представить, что было зачёркнуто, – он говорит, осматривая мой листок, на котором написаны в порыве ярости не самые лестные слова, которые, безусловно, адресованы моей горячо любимой учительнице.

– Если ты пришёл, чтобы отстоять честь своей любимой мисс Смит, то можешь смело идти куда глаза глядят, – я отвечаю ему и возвращаю свой взгляд обратно к листку бумаги.

– Ещё громче скажи это, Нила! Уж больно далеко находится кабинет директора Лидс от нас. Думаю, она тебя не до конца расслышала, – он недовольно на меня шипит и осматривается по сторонам, надеясь, что меня никто не услышал. И к его счастью, поблизости уже никого нет, так что его роман с учительницей останется в тайне. – Если ты не в курсе, то не только ей, но и мне тоже влетит, если кто-то узнает, что мы с ней встречались.

– Встречались? – я у него малость удивлённо переспрашиваю, наблюдая за тем, как он присаживается подле меня. – Неужели она наконец прозрела? – я с ухмылкой у него спрашиваю, в надежде услышать положительный ответ.

– Намекаешь, что она меня бросила? Окстись, мелкая. Это я послал её куда подальше, – как всегда заносчиво протягивает Александр, а я лишь фыркаю на его самоуверенное заявление, которое так и сочится чрезмерной любовью к себе.

– И из-за чего же? – я скучающе у него интересуюсь, ожидая услышать типичную фразу о том, что они не сошлись характерами.

– Из-за тебя, – он отвечает, пожимая плечами, и даже не думает пояснять свою фразу, которая как-то странно и неоднозначно звучит. Я испытывающе на него смотрю, желая получить более развёрнутый ответ, на что Кинг театрально закатывает глаза. – Я не могу встречаться с той, которая мне не доверяет и постоянно ревнует, – он разъясняет, а я пораженно на него таращусь.

– Ты сейчас серьёзен? Ты же намеренно вызвал у неё ревность. А теперь бросаешь её из-за того, что она тебя ревнует? Это просто абсурдно, – я изумлённо изрекаю и безнадёжно пытаюсь найти хоть крупицу логики и здравомыслия в его неадекватных поступках.

– Это логично, – он смело возражает мне. – Она начала ревновать меня задолго до того, как я поцеловал тебя. К тому же на момент нашего с тобой поцелуя я уже расстался с ней. Позже я сказал ей, что просто хотел её позлить, но она продолжила настаивать на том, что слухи с пустого места не берутся, утверждать, что между нами что-то есть, и бла-бла-бла. Так что ты права, – он неожиданно начинает улыбаться. – Она конченая.